Текст книги "Свободная любовь"
Автор книги: Алина Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Конечно, положительно, милый, – сказала Марго. – Мне раньше тоже приходили в голову подобные мысли, но я не смогла бы их так четко сформулировать. Навязчивость в отношениях утомляет, и тот, кого ты любишь, быстро надоедает. У меня так бывало не раз. Поклонники буквально преследовали меня своей любовью, словно у меня нет больше никаких дел и интересов. Не только у мужчин, дорогой, бывает собственные увлечения. Я, например, пока мы не решим завести ребенка, не брошу теннис, а значит, меня часто не будет дома – ведь, кроме тренировок, бывают еще сборы и соревнования, и не всегда они будут проходить в нашем городе. Да и после рождения ребенка я вернусь к тренировкам. Так что меня вполне устраивает наш устный брачный контракт.
– Ты можешь, милая, делать все, что захочешь, – обнял ее Артур. – И я, разумеется, тоже. О ребенке думать пока еще рано. В Европе все нормальные женщины обзаводятся детьми после тридцати, когда они уже успели вкусить все удовольствия молодости и сделали карьеру. А что успела ты? Что ты видела, где была? Ты только начинаешь жить и, надеюсь, не захочешь, чтобы все это закончилось?
– Может быть, ты и прав, – с сомнением в голосе отозвалась Марго.
– Конечно, прав, – с уверенностью произнес Артур. – Да и ты упомянула о ребенке скорее всего потому, что все девушки, вступившие в брак, почти сразу же рожают. Но у них просто не работает голова, вернее, не у них, а у их мужей, которые из нежелания предохраняться обрекают своих любимых на каторжный труд. Скажи мне честно, тебе самой хотелось бы сейчас иметь ребенка?
Марго помолчала.
– Да, в самом деле, мне пока не хотелось бы этого, – ответила она вполне искренне.
– Значит, и в этом наши устремления совпадают, – подытожил Артур. – А потом, когда мы полностью насладимся всем, что может дать нам жизнь и молодость, и чего-то добьемся, мы подумаем и о детях. Возражений нет?
– Нет, – снова кивнула головой Марго. – Дети и в самом деле, наверное, помешали бы нам любить друг друга.
– Я рад, что мы нашли общий язык, – сказал Артур. – Ты приносишь мне только радость. С тех пор, как мы вместе, фортуна стала более благосклонна ко мне. Ты знаешь, швейцарцы купили у меня несколько картин по очень большой цене, и еще три картины приобрел городской музей.
Марго молча улыбалась. Она знала, что фортуна здесь ни при чем. Швейцарцев пригласила на выставку она, разумеется, через мэрию. То же было и с краеведческим музеем. Но вовсе не нужно, чтобы Артур знал это. Пока не нужно…
– А одну картину купил кто-то, пожелавший остаться неизвестным, – продолжал Артур. – И за нее заплатили довольно дорого, хотя она и не совсем удалась мне. Ты знаешь, о какой картине идет речь? – Он улыбнулся.
– Нет, – пожала плечами Марго.
– Картина с нимфой, – торжественно заявил Артур. – Только не нужно уверять меня, что это сделала не ты.
– Нет, не я, – недоумевала Марго.
– Не ты? – на этот раз изумился Артур. – Странно, я был уверен, что эта покупка – дело твоих рук. Значит, твой отец. Больше никто не стал бы приобретать ее. Картина не представляла из себя ценности и была интересна только тому, кто хотел бы иметь у себя в собственности твой портрет или хотел бы, чтобы ее никто больше не увидел.
– Я спрошу у отца, – сказала Марго.
– Если это сделал он, то вряд ли признается. Вероятнее всего, ему просто не хотелось, чтобы его дочь видели в первозданном виде, – возразил Артур. – И он, скорее всего, уже уничтожил картину. А тебе он ничего не скажет, чтобы не расстраивать тебя. Все-таки ты помогала в ее создании…
Марго понимала, почему Артур так говорил о картине. Когда работы его и Николая были окончены, художники для сравнения поставили их рядом. По совершенно непостижимой для Марго причине картина Николая выгодно отличалась от произведения его учителя, хотя технически и уступала ему. Но в облике нимфы с голубыми глазами было что-то притягательное, невольно приковывающее взгляд, тогда как о зеленоглазой нимфе можно было сказать лишь то, что она безусловно красива и лежит в очень живописной позе на фоне весьма живописного пейзажа. В голубоглазой нимфе таилась какая-то одухотворенность, загадочность, и Надя в беседах с Марго уверяла, что это получилось потому что Николай талантливее Артура и вдобавок вкладывает в свою работу подлинное чувство любви. Но Марго только смеялась в ответ. Не мог ученик быть талантливее такого учителя, да и о какой любви может идти речь, если у Николая нет даже девушки, с которой бы он встречался. Или Надя полагает, что это она сама вдохновляет его?
…Марго с Артуром закончили танец и подошли к столику, где сидели Надя и Николай. Мужчины вышли покурить, а Надя сжала руку Марго.
– Рита, ты не очень расстраиваешься из-за того что Артур не захотел, чтобы вы поженились, как все нормальные люди? – спросила она.
– Нормальные люди обычно серенькие и живут неинтересно, – ответила Марго. – Я рада, что у нас сложилось именно так.
– У меня к тебе одна просьба, Вера Анатольевна умоляла меня рассказывать ей о жизни Артура все, что я услышу от тебя. Можно я буду с ней говорить о вас? Артур ведь ее совсем знать не хочет, – произнесла Надя.
– Пожалуйста, если тебе так нравится, – фыркнула Марго. – Но я не понимаю, чего ради ты с ней так носишься. Ничего не значащая старушонка.
– Она ведь его мама, Рита, – укоризненно произнесла Надя. – А если бы твои сын так поступал с тобой?
– Мой сын не стал бы меня стыдиться, – уверенно заявила Марго, но под взглядом голубых глаз подруги неожиданно смутилась. – Да ладно, я ведь не против, поступай, как знаешь. Вот скажи, ты рада, Надя, что Артур так хорошо влияет на Колю? Он теперь на человека похож, – Марго хотелось перевести разговор на другую тему. Она и сама не понимала, почему говорить о маме Артура ей так неприятно.
– Тебе не понравится мой ответ, – сказала Надя, – но я предпочла бы, чтоб Коля меньше подражал Артуру.
– Перестань, он стал курить и свободно общаться, как все нормальные парни, даже с девушками научился разговаривать, – возразила Марго.
– Но Николай – человек совсем иного склада, и ему все это совершенно не подходит, – объяснила свои слова Надя. – Он и курит через силу, чтобы не отстать от Артура, а когда начинает кокетничать с девушками, мне становится невыносимо жалко его, ведь ему это совсем не интересно.
– Откуда ты все это знаешь? – удивилась Марго. – Он что, делился с тобой?
– Нет, разве мужчина станет говорить о таких вещах? Я сама все вижу, ведь я его люблю, – ответила Надя. – Но я стараюсь помочь ему.
– Ты? – Марго вовремя сдержалась, чтобы не сказать, что Надя не сможет ничем помочь Николаю, потому что она ему безразлична.
Артур с Николаем возвратились к девушкам.
– Я предлагаю тост, – сказал Артур, поднимая бокал. – Давайте выпьем за свободную любовь. Знаете ли, молодые люди, я должен признать свою неправоту. Брак не противоречит свободе, если ты женишься на девушке, которая полностью разделяет твои взгляды. Выпьем за брак, свободный от быта, детей и глупых предрассудков.
– За свободную любовь! – три бокала присоединились к нему. Даже Надя ничего не имела против этого тоста.
…Марго не предупредила Артура, что заедет к нему в мастерскую Отец достал ей две путевки в прекрасный дом отдыха на Волге, где для молодоженов был забронирован роскошный номер с просторной гостиной, спальней и ванной. Артур отказался поехать в свадебное путешествие на курорты Адриатики, как предлагал отец Марго, сославшись на то, что у него много работы: ему как раз предложили оформить интерьер какого-то павильона. Какого и где, молодая жена не знала и особенно не интересовалась. Обидно было то, что он отказался принять предложение отца, а Марго так хотелось побродить по горным лесам и насладиться прохладой моря. Вместо этого ей пришлось проводить летние каникулы в душном пыльном городе, но Артур не хотел быть чем-либо обязанным своему именитому тестю и предпочитал всего добиваться сам Марго постоянно приходилось отгонять от себя назойливую мысль, что Артуру не мешало бы подумать и о ней, а не только о своей щепетильной совести Каково ей, свежеиспеченной супруге, проводить почти все время одной, лишь изредка получая возможность лицезреть любимого мужа, который так занят работой, отнимающей у него время и силы. И теперь, когда отец подарил путевки в местный дом отдыха, Марго была несказанно рада. Во-первых, Артуру не придется уезжать далеко от города, а во-вторых, он сможет прервать отдых, как только в этом возникнет необходимость. Хоть несколько дней они проведут вместе, вдали от жары и пыли, от городского грохота и удушливого воздуха, наполненного выхлопными газами машин. И теперь Марго спешила к Артуру, чтобы сообщить ему об этом. Правда, она опасалась, что его не окажется в мастерской, он вроде бы занимался оформлением клуба где-то за городом. Но если он у себя, она устроит ему сюрприз. На цыпочках, стараясь, чтобы не скрипнула ни одна ступенька, Марго поднялась по лестнице к двери мастерской. Артур был там. Уже у двери она услышала голоса. Один из них принадлежал Артуру, а другой, возмущенный и хрипловатый, без сомнения, был голосом Полины. Марго застыла у двери, уже взявшись за ручку, чтобы открыть ее.
– Неужели ты думал, что я не узнаю о твоей свадьбе? – кричала Полина. – Ты уже два месяца скрываешь от меня, что женился.
– Я ничего не скрываю от тебя, – спокойно возражал Артур. – Просто я не считаю, что обязан отчитываться перед тобой.
– Говорят, ты отказался от пышной свадьбы, хотя и женился на дочери мэра Ты думал, что я таким образом ничего не узнаю! – продолжала кипятиться Полина. – Как видишь, я все равно все узнала, так что ты зря не дал девочке торжественно отпраздновать такое событие. Тебе не мешало бы знать, милый, что любая женщина мечтает о белом платье и букетах роз.
– Ну, положим, не любая, – что-то в голосе Артура насторожило Марго, и она присела, заглядывая в замочную скважину. Так и есть, Артур обнимал Полину. Но та выскользнула из его объятий.
– Если ты имеешь в виду меня, то ты глубоко ошибаешься, – несмотря на свой загар. Полина была бледна.
– Но ведь ты вообще не хотела выходить замуж, – возразил Артур. – По крайней мере за меня.
– Ты же знаешь, что я не могла сделать этого и сейчас не могу. Он просто убил бы меня да и тебя тоже. Но скоро я надоем ему, и тогда мы могли бы пожениться, если бы ты… – Полина закрыла лицо руками и села на диван. – Ты ведь знаешь, он быстро бросает своих любовниц, говорят, что такой длительной связи, как со мной, у него еще не было ни с кем, так что скоро он и меня бросит.
– Меня не интересуют подробности твоей личной жизни, – Артур сделал рукой протестующий жест. – Ты настолько развращена, что даже не понимаешь, что они могут быть противны мне. О чем же ты думала, Полин, когда ушла к нему от меня? А ведь я любил тебя и хотел жениться на тебе, несмотря ни на что. Ты предпочла его только потому, что он богат и мог дать тебе деньги, которых у меня не было. А потом снова стала бегать ко мне, изменяя ему, потому что то, что мог дать тебе я, не мог дать он. Парадокс? Это тянется уже три года. И откуда я могу знать, как быстро он бросает своих содержанок?
– Но ведь ты не возражал против моих отношений с ним! – воскликнула Полина. – И разве ты не пользовался всем, что я доставала для тебя у него?
– Еще скажи, что я принуждал тебя жить с ним, – пожал плечами Артур. – Ты просто привыкла к таким вещам, но при чем тут я?
– Я наплевала бы на его деньги, если бы ты тогда предложил мне выйти за тебя. Но ты молчал, а когда я рассказала тебе о нем, даже сказал, что в нашем положении не мешало бы иметь бога того покровителя. Лишь когда я уже полгода жила с ним и он стал считать меня своей собственностью, ты завел разговоры о любви и женитьбе. Но я не могла и не могу уйти от Крока. Это человек, который способен на все. У него нет жалости, и ему ничего не было бы, даже если бы он собственноручно убил тебя.
– Ах, какая трогательная забота! – надменно рассмеялся Артур. – Так это ты из-за меня стала спать с ним и ради того, чтобы сохранить мне жизнь, спишь сейчас? И деньги для тебя – не главное? Да ты как была шлюхой, готовой на все за бабки, так и осталась ею.
– Деньги, конечно, – очень важная штука, Артур, – Полина уже справилась со своим состоянием и гордо подняла голову. – Но ты знал, кем я была, когда познакомился со мной. Это, однако, не мешало тебе использовать меня. Разве не я через Крока достала тебе мастерскую и устроила тебя на хорошую работу? И ты еще смеешь упрекать меня в чем-то?!
– Не строй из себя невинную жертву, Полин, тебе это не идет. – Полина была очень красива сейчас, когда пылала от возмущения. Артур не мог не заметить этого, и наверное, поэтому тон его смягчился и потерял надменность. Он опять обнял ее. – Давай не будем ссориться. Кстати, кто тебя так подробно проинформировал о моей женитьбе?
– Не важно, – Полина вынула из сумочки длинную коричневую сигарету и закурила. – Смешно, и это ты называешь меня шлюхой, готовой на все ради бабок? А разве не сам ты выгодно продался, женившись? Сколько заплатил тебе мэр, чтобы выдать замуж свою дочку, которая наверняка влипла в какую-нибудь неприглядную историю? Она, должно быть, хорошо погуляла и ждет ребенка? А папаша позаботился, подыскал ей красивого муженька, чтобы в порядочном обществе ничего не заподозрили?
– Ты ошибаешься, Полин, – в голосе Артура звучала гордость. – Я был у нее первым, и она любит меня. Могу сказать даже, что она сама добивалась меня.
– Правда? Бедная девочка. – Полина глубоко затянулась. – Она стала женой подонка и мерзавца.
– Да? – В голосе Артура вновь прозвучала ирония. – Только что ты плакала, что не смогла занять ее место, а теперь награждаешь меня подобной характеристикой.
– Мы с тобой одного поля ягоды, милый, – вздохнула Полина. – А она, как ты говоришь, – чистая девочка. Я и сама могла бы догадаться, я ведь видела ее. Опытная женщина не стала бы себя так наивно и глупо вести.
– Нет, Полин, ты меня с собой не сравнивай, – возразил Артур. – Я честный человек, а о тебе мы уже говорили.
– Ты честный? Да ты продажнее, чем я, – снова сорвалась Полина, вскакивая с дивана. – Я продаю свое тело, а ты – имя и совесть.
– Ты опять напоминаешь мне о мастерской и работе в институте? – тоже разозлился Артур. – Знаешь, я сыт по горло твоими благодеяниями. Убирайся отсюда! И навсегда!
– А ты не думаешь, мои милый, что я могу употребить свое влияние по-другому, и ты лишишься всего, чего достиг с моей помощью? – ехидно поинтересовалась Полина.
– Мне смешны твои угрозы, Полин! Я не боюсь ни тебя, ни твоего мафиози. Мне глубоко безразличны и ваши деньги, и ваши мастерские. Я сам готов отказаться от всего, что получил с твоей помощью. Больше всего на свете я ценю свободу. Я художник, а не мещанин, трясущийся над жалкой копейкой.
– Теперь ты запел о свободе! А может быть, ты нашел другой, более легкий, путь для получения этих жалких копеек? Сейчас ты отказываешься от мастерской и от работы, на которую мне стоило немало труда устроить тебя, потому что ты знаешь, что твой тесть найдет тебе что-нибудь получше. Не так ли, милый? Тебе это хорошо известно, потому ты и говоришь, что не боишься ни меня, ни Крока. А ты не думаешь, любимый, что я могу разрушить твои иллюзии? Ты нашел другую кормушку, но я могу прикрыть и ее… Влюбленная в тебя дурочка поймет, что ты вовсе не любишь ее, а лишь пользуешься ею, как раньше пользовался мной?
– Прекрати, Полин. – Артур сел на подоконник. – Мне надоело это слушать. Я не понимаю, о чем ты говоришь. А свою жену я люблю. Она не такая, как ты…
– Мне тоже надоел наш разговор, Артур. – Полина направилась к двери. – Я не бросаю слов на ветер. И у меня есть возможность отомстить тебе.
Марго решила, что наступил наиболее подходящий момент, чтобы войти в мастерскую. Во-первых, она наконец-то возьмет настоящий реванш над Полиной. Артур только что сказал, что предпочитает ее Полине, и она сможет унизить соперницу, с которой уже встречалась в этой же мастерской при совершенно иных обстоятельствах. А во-вторых, Полина сейчас все равно откроет дверь, и у Марго уже нет времени, чтобы спуститься вниз. Будет просто глупо, если ее застанут подслушивающей. Она вошла в помещение, столкнувшись с Полиной, и, подойдя к Артуру, картинно обняла его и поцеловала.
– Я имела в виду документы на землю, благодаря которым ты получил мастерскую, – словно Маргариты и не было здесь, завершила стычку Полина и вышла на лестницу.
– Подожди, Полин, объясни мне… – Артур, шагнул за ней, но встретившись с недоуменным взглядом жены, махнул рукой. – Некоторые женщины не умеют достойно принять тот факт, что мужчине они больше не нужны, начинаются истерика и нелепые угрозы. Ты слышала что-нибудь, дорогая, из нашего разговора?
– Только то что ты любишь меня, а не ее, – солгала Марго. У нее было много вопросов, но она не смела задать их – она ведь обещала Артуру перед свадьбой не выслеживать его и не лезть в его дела. Да и какое ей дело до его прошлой жизни, если сейчас он принадлежит ей, а она ему.
Артур, конечно же, согласился поехать с ней в дом отдыха, и молодожены были вполне счастливы, наслаждаясь обществом друг друга. Было только одно «но», которое наряду с сомнениями, пока что благополучно разрешившимися в результате подслушанного разговора, портило жизнь Марго Ни после свадьбы, когда они вернулись из ресторана и остались одни, ни даже теперь, два месяца спустя. Марго не испытывала в постели со своим любимым тех чудесных и неповторимых ощущений, которые так ярко описывались в книгах. Книгам, конечно же, можно было бы и не верить, но были еще сны. Во сне, когда ее обнимал и целовал мужчина, причем не Артур, а совершенно незнакомый ей человек, сладострастие, охватывающее ее тело от его прикосновений и поцелуев, нарастало, и, когда они сливались в последней близости, она испытывала все, о чем писали поэты, романисты и сексологи. Это чувство было так восхитительно, что Марго просыпалась и еще под воздействием его вступала в близость с мужем, но опять ничего не испытывала. Ей не было больно или противно. Она просто смотрела на себя и Артура как бы со стороны и каждый раз удивлялась отсутствию какой-либо реакции, а потом ее мучил жгучий стыд за свои сны и за то, что она так холодна в постели. В одной из книг она прочла, что подобное нередко проходит после рождения ребенка, но ребенка Артур не хотел и никогда не терял бдительность во время их близости. Иногда, когда они только стали жить вместе, Марго казалось, что она почти близка к тому состоянию, которое преследовало ее во сне – наслаждение начинало наплывать на нее волнами, но всякий раз, именно в этот момент, ее муж рывком выходил из нее и шарил рукой в поисках заранее приготовленной салфетки, считая такой способ предохранения от беременности самым безопасным, презервативы иногда рвутся, объяснял он, а таблетки оказывают негативное воздействие на организм. Когда это произошло в первый раз, Марго была просто в шоковом состоянии и приходила потом в себя около получаса. У нее невыносимо билось сердце, пронизывал холодный пот, словом, было как-то нехорошо. А потом она стала ждать этого момента и вместе с Артуром исподволь следить за тем, чтобы ни одна капля семени не проникла в нее. О ребенке Артур и слышать не желал – наряду с текущей работой он готовился к новой выставке, которая обещала быть еще более успешной и пышной, чем первая. Марго мужественно предложила использовать противозачаточные таблетки, но Артур категорически воспротивился, опасаясь за ее здоровье. Марго подозревала, что он просто боится, как бы она таким способом не обманула его и не забеременела. Скорее всего, это было не так, но Маргарите постоянно лезли в голову неприятные мысли об Артуре и его отношении к ней, хотя потом она каждый раз убеждалась, что была не права. А однажды она прочитала где-то, что дисгармоничность в постели приводит к недоразумениям в отношениях, и поняла, почему все время сомневается в Артуре. С тех пор к стыду за свои сны прибавился стыд за необоснованные подозрения. Но все вместе это было не так важно по сравнению с тем, что Марго по-прежнему любила его, считала самым красивым и, несмотря на то, что презирала ревность как пережиток прошлого, жутко ревновала его ко всем девушкам, которые с ним заговаривали.
Так что разочарование в постели было сущей ерундой по сравнению с тем, как Марго любила его. Просто она слишком романтично была настроена на физическую близость с мужчиной и поэтому так сильно огорчилась, открыв, что это почти такой же обычный и простой акт, как еда. Ей не нравилось, что все происходит не так потрясающе, как в книгах или кино, но кино – это кино. А жизнь – это жизнь. И сны – это только сны. Она сама виновата в том, что подобная предусмотрительность мужа кажется ей отвратительной. Отвратительной настолько, что Марго вообще перестала испытывать наслаждение от его поцелуев и ласк, заранее зная, что произойдет потом. Конечно, она просто наивная, глупая девчонка, которая должна внушить себе, что действия ее мужа вполне нормальны и не противоестественны. И она старательно внушала себе это, но пока что из ее стараний ничего не получалось.
А сладострастные сны порой оборачивались кошмарами. Ей казалось, что она сама из красивой юной женщины превращается в эту безвольную и безликую салфетку, тряпку, пригодную лишь для бесплодной и безрадостной любви.
