Текст книги "Ship's Life, или «Океаны нам по щиколотку!» (СИ)"

Автор книги: Алина Пуаро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

– Придется покончить жизнь отвергнутой девы прыганьем за борт с именем Сенчюри на устах. – прокомментировала она ядовитым шепотом на ухо Заре, лениво отмахивающейся от назойливого первого офицера. Удивленный молодой человек, все попытки которого не терпели крах, воспрял духом подумав, что, наконец-то, заинтересовал новозеландку, раз она так расхохоталась.

– Девчонок из гифт-шопа так просто не возьмешь. – подошла Томка, которая тоже уже была навеселе. – А что он думал, все так просто?

– Похоже, весь стол обсуждает провал капитана.

– Не весь. Флорина в данный момент охмуряет другого старика.

– Ты серьезно? Он же совсем седой.

– Знаешь я тут три месяца, а у нее это, может, уже двадцатый по счету. Но я одно не могу понять, либо она слишком плоха в постели, либо такая унылая, что все от нее сбегают. Потому что за все три месяца, что я здесь больше одной ночи с ней никто не продержался.

– Может этот старый как раз подойдет.

– Не-а. Стаф-капитан на той неделе уезжает. Обещают какого-то нового, Инга сказала, у них на корабле все девки по нему сохли.

Подошедшая украинка фыркнула:

– Ну-ну, очередного Казанова пришлют. Видали мы таких.

Тут непонятно откуда возникло леопардовое платье и Наташа возмущенно вклинилась в разговор:

– У этого старого козла есть джакузи в каюте! Вы себе это представляете?!

– А что ты там делала? В джакузи?! – подозрительно уставилась на нее Ленка.

Наташа махнула бокалом, чуть не расплескав все красное вино на пол:

– Писать ходила. Отстань. Нас зовут на бридж.

– Мда… – Алина потерла лоб рукой. – хорошо, что нас никто не понимает. На леди мы по разговорам явно не потянем…

Пока девчонки, зевая и переговариваясь, расползались, кто по своим каютам, кто по чужим, Алина наткнулась в коридоре на Адониса и Димитрия, шедших, судя по насупившемуся виду, из крю-бара.

– Где Йорго?

– И тебе доброго вечера. Ему сегодня дьюти поменяли и он только в четыре вернется.

Адонис сверкнул глазами, и волки на его лице злобно ощерились:

– Напрыгалась у капитана?

– Вообще-то, я там не одна прыгала.

– Еще бы! Вам только дай хвостом повертеть. Все одинаковые.

Алина только удивленно посмотрела на захлопнувшуюся перед самым ее носом желтую дверь:

– Он явно не в духе.

– Да я тоже. – высокий грек тяжело вздохнул. – Я только одного понять не могу. Если я ей на фиг был не нужен, то зачем было врать? Ведь секс никому не мешает, а мне так последнему. Я бы мог просто с ней спать безо всяких там россказней. Зачем она сказала, что сразу подумала обо мне, когда объявили о ее переводе? Зачем все это было нужно?

Алина с трудом верила своим ушам. Неужели и у мужчин иногда проявляются чувства? Неужели и этого красавчика грека задели-таки за живое. Она уже собралась пошутить на этот счет, но Димитрий с тоской вздохнул и спросил:

– Вы же с ней в одной комнате жили? Тебе Эстель что-нибудь обо мне говорила?

Алина была так устроена, что всегда помогала и там где ее просили, а иногда даже там, где нет, что приводило к дурным последствиям. Она махнула рукой и открыла дверь теперь уже своим ключом:

– Пошли. У Йорго есть виски, заодно и поговорим.

Димитрий машинально последовал за ней и вдруг остановился на пороге, как вкопанный.

– Э-э. Ты что?! – страх отразился на его лице. – Это же не моя каюта, а Йоргеса. Как я туда пойду без него?!

Алина непонимающе посмотрела на него снизу вверх, потому что в этот момент развязывала босоножку:

– И что?

Она нахмурила брови в полном недоумении и вдруг ее озарило:

– Ха-ха! Ты думаешь, я тебя сейчас начну соблазнять? Димитрий! Ну я же не Эстель! Ха-ха-ха. – ей стало так смешно, что она просто не могла удержаться и расхохоталась.

Грек с сомнением взирал на девушку, которая сидела на полу в вечернем платье босиком и смеялась, запрокинув голову. Похоже, увиденное совсем ему не понравилось, потому что он поспешно сказал:

– Я, пожалуй, пойду. Мы, мы потом поговорим и все обсудим. Да-да, ты не Эстель. То есть нет-нет. В общем, спокойной ночи.

Парень запнулся за порог и чуть не упал, Алина только головой покачала. Она подумала, что мир встал с ног на голову. Мужчина в панике убегает, девушка соблазняет и бросает, на корабле, оказалось, действующие лица выполняли роли, которые не всегда им соответствовали. Девушка зевнула и пошла в ванную смывать макияж. Посмотрев на свое отражение и вспомнив лицо Димитрия, она снова рассмеялась во весь голос и достала зубную щетку. Отношения с греком, смущали и пугали ее, но они сделали ее жизнь снова наполненной, и уж кому-кому, а Димитрию в них места не было.

Она почистила зубы, и глядя на две щетки в одном стеклянном стакане на полочке, девушка почувствовала, что наконец-то все идет так, как надо. С одной стороны она хотела снова испытать те чувства, когда ты принадлежишь кому-то сердцем и душой, что кто-то не может дождаться конца рабочего дня, чтобы тебя увидеть, что для кого-то можно выбирать подарки и знать, даже не видя, что кто-то сейчас не отрываясь, смотрит на тебя, затаив дыхание. Всего этого ей безумно недоставало, а теперь к тому же девушка слишком часто теперь ловила себя на мысли, что далеко не столь уверена в том, что этому кому-то положено быть Дамианом или Сашкой. А с другой стороны ее пугало то, что свобода, которую она возненавидела в ту минуту, когда он сказал, что все кончено, вдруг стала доставлять ей радость, будоражить кровь, пьянить сильнее вина.

Но все это вместе взятое наполняло ее до краев и заставляло улыбаться без причины. Девушка еще раз посмотрела на щетки, послала им воздушный поцелуй и отправилась спать почти счастливой.

– Вставай! – настойчивый голос ее подруги пробился сквозь сладкую утреннюю дрему. Алина заворчала и повернулась носом к стене. Наташе, висящей на стремянке, и пытающейся добудиться подруги, такой оборот дела не понравился.

– Вставай, говорю. Даже я проснулась. Мы же в Бельгии. Хочу в аут!

– Ну, а я тут причем? – сонно поинтересовалась Алина и нехотя открыла глаза. – Бельгия – самая скучная страна на свете. Там абсолютно нечего делать!

– Ты говоришь по-французски. Мне одной не интересно. И вообще, так все важное проспишь. И так нас не выпустили во Франции, Бельгию я не пропущу!

– Вот уж не думала, что знание языка такое неблагодарное дело. Что может быть важного в этом захолустье?

– Какое захолустье? Мы в столице! В Брюсселе!

– В Брюсселе моря нет, чучело. Говорю тебе, мы в какой-то дыре опять. – Она отказалась от мысли сесть на кровати, ибо в таком случае, как следует стукнулась бы головой и зевая, сползла вниз. – А Томка где?

– Ясно, где. У Кевона опять. Сейчас буду ее будить… – с этими словами, полная решимости рыжеволосая девушка уселась перед телефоном.

Алина пыталась окончательно проснуться под душем, рассеянно слушая, как ее руммейт таким же образом разбудили, поставив перед фактом утренней прогулки.

– И дался ей этот Брюссель – пробурчала невыспавшаяся Томка на пороге кабины.

Наташка зажгла сигарету и подтвердила:

– Если я вас не разбужу – вы до завтра спать будете. Дался. Да. Погода между прочим супер!

– Откуда знаешь? – Алина опередила Тому, уже занесшую кулак, чтобы забарабанить в дверь душа, и появилась сама, вытирая волосы. – На опен дек выходила?

– Вот еще опен дек. В телеке канал есть специальный. Даже два, один вид с бриджа – там можно увидеть кусок погоды, а второй – с погодой и есть. Так что ходить никуда не надо. Ты где вчера была, что такая сонная? Тому я даже и не спрашиваю – у нее чернокожая личная жизнь бьет ключом.

– Интересно что бы это значило – кусок погоды? Я пошла купаться. И раньше получаса меня не ждите.

Но вопреки угрозе Тамары в аутсайде они оказались все же раньше. Позавтракать им не удалось, так как месс естественно был уже закрыт, так что девчонки решили отправиться напрямик в Брюссель, заменив прием пищи экскурсией, но не тут-то было. Алина оказалась права, корабль стоял в порту, который располагался минутах в сорока от столицы. Но так как времени на поиски вокзала и дорогу туда-обратно у них конечно же не оказалось, что впрочем их как то не огорчило, то девчонки решили отправиться на пляж, совместив это дело с пикником. Но это тоже оказалось не так-то просто.

– У нас нет денег. – сумрачно заявила Алина, вдруг резко остановившись посреди дороги.

– У меня есть. – достала кошелек одна.

– У меня тоже. – подтвердила другая.

– Какие?

– Гмм. Доллары.

– И норвежские кроны.

– Вот именно. Я так и думала. Норвежские можно, вообще, вместо туалетной бумаги теперь использовать.

– Ничего подобного! На корабле меняют!

– Где? У нас, что там банкир завелся? – съязвила Алина. После ссоры с Йорго она принципиально одела серьги, которые подарил ей Дамиан и футболку, которую она когда-то давно купила для него. Однако джинсы, одетые сейчас на девушке, оставались подарком грека. Она как раз раздумывала о том, что на втором этаже кровати спать было непривычно жестко и одиноко.

– Ты, что совсем оглохла?

– А? – очнулась Алина.

Девчонки переглянулись:

– Ну-ка давай рассказывай? – начала Наташа.

Алина тяжело вздохнула:

– Давайте сфоткаемся лучше, потом устроим беседу. За завтраком. Я слишком голодная для дискуссий на голодный желудок.

Пока девчонки позировали перед камерой, предаваясь своему излюбленному занятию, Алина машинально улыбаясь объективу, смотрела по сторонам и кусала губы. Бельгия после Франции снова и снова возвращала ее в прошлое, но дело уже было не только в этом. Она не знала, желала ли она теперь столь сильно возвращения этого самого прошлого, ибо ее коробила сама мысль о том, чтобы снова жить той жизнью, которой, казалось, ей так недоставало еще месяц назад.

Когда Йорго вернулся в четыре утра, бесцеремонно разбудив спавшую сладким сном девушку, они зверски поссорились. Сдавленным от злости голосом, грек осведомился, по какому праву девушка решила пригласить в его комнату постороннего мужчину. Алина, как и в ситуации с Димитрием, сначала не поняла и решила свести все к шутке, но когда поняла, что грек говорил всерьез, то уже рассердилась. Как можно было подозревать ее в каких-то грязных намерениях и относительно кого?! Его друга! Девушка не брала в расчет, что ее руммейт поступила именно таким образом всего несколько недель назад, причем Алина сама приняла в этом участие, и это не могло не навести на размышления.

Они долго выясняли отношения, пока девушка не надоело и она не ушла, как следует хлопнув дверью. Алина не могла поверить, что ее можно заподозрить в измене. Или скорее в ее попытке. Как ни смешно это было, но дожив до двадцати пяти лет, она так никому и не изменила. Да, бросать – бросала. Уходить к другому – уходила. Но изменять – никогда. Ей всегда казалось низким и бессмысленным иметь аферы на стороне, когда можно было делать то же самое, но в открытую. Поэтому такие обвинения разозлили ее так, что она даже не стала оправдываться, посчитав это ниже своего достоинства. В итоге спать она легла уже во второй раз у себя в каюте с полным ощущением того, что мир отвратительная вещь, где справедливость отсутствует по определению.

– Валера! – вдруг не своим голосом закричала Наташа, заставив Тому подпрыгнуть на месте.

– Блин, ты чего так кричишь?

– У него же есть деньги! – отсутствие кофе влияло на девушку убийственно, заставляя перебрать в голове все пути их получения, вплоть до грабежа. К чему впрочем, прибегать не пришлось, потому что у сорокапятилетнего русского саксофониста из оркестра корабля наличности оказалось более, чем достаточно для кофе, завтрака и даже бутылки вина.

– Здравствуйте девочки. Гуляете на свежем воздухе? Пра… – договорить ему не удалось, и он растерянно замолк под откровенно хищными взглядами трех особ женского пола.

– Валера, – заканючила Наташа, – плииииз. Нам очень нужны деньги.

Вопрос денег обещал стать критическим. Не то, чтобы здесь можно было рассчитывать на приобретение платья Шанель по дешевке, но без утреннего кофе Наташа не могла существовать вообще, а Тома возжелала попробовать бельгийского вина. Алина, у которой после очередного возлияния накануне всегда просыпался волчий аппетит и которой, надо сказать, позавтракать, конечно, не удалось, мечтала о чем-нибудь съедобном, а уж раз они были почти на французской территории, то о круассане. Несмотря на отрицательные чувства, которые, хоть и незаслуженно, но продолжала вызывать у девушки эта страна, от некоторых вещей отказаться было невозможно. Вот только если у Валеры их не окажется, то ничего из вышеперечисленного им не грозило.

Тома презрительно посмотрела на подругу и взяла инициативу в свои руки:

– Мы как три идио… – бодро начала она, но подумала, что такие выражения как-то не пристали в разговоре с почти пожилым мужчиной. – гмм… глупые гмм…

– Короче, – Алине это надоело, – в общем, у нас есть кроны, доллары и что-то еще. Но нет евро. У тебя есть? У вас, то есть.

Валера с облегчением вздохнул:

– Да есть, конечно! Сколько вам одолжить: пятьдесят, сто или больше?

Девчонки счастливо замахали руками:

– Пятидесяти хватит более чем, но на всякий случай возьмем сто. – решила за всех Тамара.

– Если хочешь, хотите, мы вам прямо сейчас отдадим долларами.

– Нет. Ничего страшного, на корабле рассчитаемся. – седеющий, но совсем не выглядящий на свой возраст мужчина вручил Томе деньги и замахал рукой.

– Хорошо вам погулять. Я возвращаюсь, а то у меня репетиция. Тут кстати очень красивый пляж.

– Ура! – Тома потрясла купюрами, как найденным пиратским кладом, – Все! Пошли пить вино.

Алину замутило:

– Нет уж. Если я сейчас даже понюхаю что-нибудь алкогольное, то мне станет плохо.

– Я кофе хочу – завела свою песню белоруска. – умру без кофе, а вы будете виноваты.

Тома посмотрела на обеих и подхватила их под руки:

– Пора-пора-порадуемся на своем веку красавице и кубку…

Алина только обреченно вздохнула и дала себе увести под украшенными цветами фигурными фонарями. Девушка оглянулась вокруг: вокруг все дышало чистотой и спокойствием. Повсюду стояли гигантские вазы с живыми цветами, аккуратно мощеные мостовые, невысокие здания. Место, название которого она даже не удосужилась узнать, напоминало ей одновременно и Дублин и Онфлер в Нормандии. Когда вы посещаете одно из таких мест, у вас появляется ощущение, что время если не застыло, то движется оно в десятки раз медленнее. Кажется, что ничего не меняется уже многие годы, а то и века. Здания все те же, мощеные улицы ничем не отличаются от таких же улиц пару столетий назад. Все те же мясные лавки с сотней копченостей, подвешенных к потолку, аптеки со упитанными продавцами, глядящими на тебя поверх круглых очков, винные магазинчики с большими бочками, вделанными прямо в стены.

А когда на пляже вы видите женщину с волосами, убранными в высокую прическу и одетую в купальный костюм почти до колен, никому и в голову не приходит тыкать в нее пальцем, просто потому, что никто не видит в ней ничего примечательного. Тут она как бы является частью пейзажа, дыханием времени наших бабушек и дедушек, давно ушедшим в прошлое и только здесь все еще оставаясь, самым что ни на есть, настоящим.

Они шли уже с полчаса, причем их как всегда не обогнала не то, что ни одна машина, но и даже ни одна собака, и очутились на пляже. Вот где началось веселье: отличное французское вино, только что снятый с гриля цыпленок, с которого стекал прозрачный золотистый сок, а запах шел такой, что учуять можно было из-за угла, свежий сыр, купленный на маленьком деревенском рынке, крепкий кофе и фруктовое мороженное в хрустящих вафельных рожках. Покупки, правда, составили некоторые трудности, ибо местное население в основном говорило по-фламандски, вместо ожидаемого французского. Но девчонки осилили и это.

– Пир горой. – удовлетворенно заявила Тома, вцепившись в хребет бельгийской птицы.

– Одни сплошные калории. – вздохнула Наташа.

– Не ешь.

– Вот еще! Разве на корабле так поешь? Да еще с таким видом!

– В зале все сбросишь. А вид, и правда, очень привлекательный. Жаль, что на борту таких нет. – вздохнула Алина, уплетая клубничное мороженное за обе щеки. – Черт, оно так быстро тает, что я не успеваю есть.

– Не пойду больше бегать. Слушай, а может подойти познакомиться?

– И что? Заберешь их собой в кармане?

– Почему не пойдешь? – речь шла о молодых ребятах, которые практиковались в винд-серфинге прямо у них перед глазами. Загорелые тела и вздувавшиеся от напряжения мускулы сложно было не заметить, а уж картинные длинные волосы, которые то и дело трепал ветер заставлял сердца всех девчонок на пляже биться чуть быстрее. Но Алину в данный момент интересовало другое.

– Да надоело. В зал ходим только, когда в море. А в это время бегать в три раза тяжелее. На волнах то вниз, то вверх. То, как дурак, язык на плече, в гору бежишь, то с летишь вниз, надоело!

– Слушай, а что это ты на мальчиков заглядываешься? Гарри надоел уже? Не к капитану ли решила переметнуться? Он, кстати, как на это отреагировал?

Наташа глубокомысленно окинула пальцы босых ног и зарыла их в песок.

– Вообще-то мы с ним только сегодня первый раз…

Две пары глаз в выжидании уставились на нее:

– Ну и?!

– Да ну. Вообще тухляк. Если честно, мне совсем не понравилось.

Тома вцепившись зубами в упаковку камамбера, посоветовала:

– Подожди до второго раза. Первый обычно всегда через пень колоду.

– Гарри только выглядит внушительно и форма на нем так хорошо сидит, а в постеле совсем не такой. Придется в следующий раз брать все в свои руки. А лучше бы вон того кудрявого с собой в рюкзак забрала. – девушка мечтательно откинулась на локтях, чуть не опрокинув пластиковый стаканчик с белым «Моелё». – А по поводу капитана, я вам раз и навсегда сказала! Хватит, будь он хоть президентом, он старый противный и склизкий. Хватит меня ему сватать! – и подставив лицо с закрытыми глазами солнцу, добавила, – А Гарри, наоборот, сказал, что гордится, что у него такая девушка. На которую сам капитан виды имеет.

– Все бы такие были. Не ревнивые. – Алина так и не рассказала, что произошло у нее с греком, все девчонки растянулись на песке, пользуясь редкой возможностью никуда не бежать, не опаздывать и не пытаться выглядеть прилично. Одной рукой Тома выставила будильник на мобильном телефоне и все трое, искоса поглядывая в сторону серферов, замолчали, наслаждаясь тихим летним полднем.

На следующий день Алина, наконец-то, пришла на поляну. Йорго она не видела уже два дня, да и думать о греке в этот день девушке совсем не хотелось. Впрочем, вчерашний день прошел под тем же знаком. Каждый раз вспоминая о ночной ссоре, девушка морщилась от отвращения. Ей все время казалось, что ее сунули головой в помойное ведро. Все это было грязно и низко, и больше Алине не хотелось иметь с ним ничего общего. И даже, если по факту, не произошло ничего такого, из-за чего можно было поссориться, каждый из молодых людей считал себя пострадавшей и отвергнутой стороной. И первый шаг пока делать никто тоже не собирался.

Выйдя на свежий воздух, девушка вздрогнула. Город, который встречал их сегодня, был Гавром. На секунду ей показалось, что колени у нее сейчас растают, как масло на батарее. Стало страшно, как если бы сломав ногу и пролежав, не вставая пару месяцев, надо было снова наступить на больное место. Франция, а тем более Нормандия, где они сейчас стояли, пугали ее словно самый страшный ночной кошмар. Те бесконечные бессонные ночи в Париже стали таким сильным, а самое главное нежданным ударом, что Алина еле оправилась. Девушка секунду постояла, раздумывая, не лучше ли обратиться в позорное бегство, но тут же возмутилась сама себе, взяла мяч, который сразу же придал уверенности, и просто перестала смотреть по сторонам, пытаясь представить, что находится сейчас в другом месте.

На площадку она пришла раньше, чем договорилась с Марком. Девушка немного стеснялась выглядеть не на уровне. На всякий случай, она быстро оглядела палубы, однако, вместо Никки или Гарри, которых она так боялась снова встретить, девушка обнаружила стоящий бок о бок с Сенчюри другой такой же огромный белый корабль. Только труба была совсем другая, – красно-синяя, в виде приплюснутой буквы У.

– Зад к заду встали. – пробормотала Алина себе под нос и взяла мячик. Она и раньше видела стоящие рядом круизные лайнеры, иногда сразу по несколько штук. Девушка не находила в этом ничего интересного, только одни неудобства. Во-первых, из-за большего количества людей в порту, во-вторых, случалась постоянная путаница с входами, и последнее, это дурацкое сталкивание нос к носу с пассажирами соседнего корабля где-нибудь на балконе или в окне туалета, например. Один раз произошел очень забавный случай, когда мужчина, привыкший к тому, что в море его никто не видит, вышел на балкон голым, что вызвало фонтан рукоплесканий у соседнего судна.

На белом борту соседнего лайнера было написано «Карнивал Леженд». Размером он явно превосходил Сенчюри, хотя нос был короче и шире, а задняя часть более обтекаемой и не столь квадратной.

– А неплохо они устроились, – она с некоторой завистью рассматривала водную зеленую горку на верхней палубе. – Аж три завитка. Вот, наверное, веселье там! Вечеринка у бассейна. А хотя, какая разница? Ни за что не поверю, чтоб персоналу разрешалось ею пользоваться. Все равно без дела пропадает.

Девушка махнула с досадой рукой и стала разминать кисть. Постепенно Гавр вылетел у нее из головы. Но тут же вздрогнула, выронив оранжевый мячик. Их сосед вдруг оглушающе загудел. Один раз, второй, третий.

– А-а. Отправляется! – догадалась она.

Девушка подошла к краю поляны и, вцепившись руками в сетку, стала смотреть, как медленно-медленно корабль отделяется от причала и двигается боком. Полоса воды между белым боком и бетонным пирсом понемногу росла, а вода кипела и бурлила так, словно ее грели с глубины огромным кипятильником. Девушка на мгновение забыла про тренировку и засмотрелась на отправление. Она и не знала, что корабль может плыть во все четыре стороны, не разворачиваясь при этом. За отбытием наблюдала не только сотрудница гифт-шопа, но и несколько десятков людей на борту уходящего судна. Они махали руками, поднимали бокалы, чокались, а кое-кто даже танцевал. С судна лилась громкая зажигательная громкая музыка, пассажиры веселились и выглядели очень счастливыми, постепенно становясь все меньше и меньше. Карнивальский корабль отошел на достаточное расстояние от берега и прогудев еще несколько раз начал выходить из порта.

– Эй! Привет.

– А вот и ты. Вы. – поправилась девушка, глядя, как на площадку заходят огромных размеров афро-американец и невысокий и очень молодой с виду белый мальчик.

– Как дела? Филиппа ты, наверное, уже видела? А это Роберт, его, гмм – зеленоглазый парень на секунду замялся, – друг. Он дансер.

На Марке была одета черная футболка с надписью «секс-инструктор». Алина хмыкнула, но в тот же момент оказалась без мяча.

– Ну, что начнем? – легко поинтересовался певец, тренируя дриблинг.

– Эй! – но тут же сменила тактику, – Два на два? Кто с кем?

– Ребята, я думаю будут играть вдвоем. – он покосился в сторону Филлипа, объясняющего правила стрит-бола своему приятелю, и Алина мгновенно догадалась, что этих двоих связывала не просто дружба. Ее на секунду посетили сомнения о технической стороне дела, потому что вес Роберта составлял едва ли половину от его бойфренда. Но тут Фил перехватил пасс, и ей стало не до раздумий.

– Значит, мы вдвоем. Не возражаешь?

Он был весь такой мягкий и стройный, с такой пружинистой походкой, как у кота, загорелый и молодой, просто король выпускного бала. Да еще и играл в баскетбол. В этот момент девушка почти пожалела, что он гей.

– Начнем без очков. – попросил Филипп, – Роберту нужно подучиться, – и он потрепал по затылку невысокого блондина в майке, доходящей ему почти до колен и еще более длинных шортах. Филипп одел на игру простую синюю безрукавку, и на что Алина обратила внимание, так это на то, что кроссовки на всех троих были обычные. То есть обувь не имела ни малейшего отношения к этому виду спорта. Девушка же, напротив, носила исключительно баскетбольную, причем не только на площадку, но и просто на прогулку. Так поступали многие профессионалы, ей же просто хотелось хоть в чем-то походить на прославленных игроков.

– О’кей!

Филипп, несмотря на свой рост и вес, играть почти не умел, а Марк играл по-настоящему хорошо и все время подыгрывал девушке.

– Ты где так играть научился? – с некоторой завистью выдохнула Алина, забирая в очередной раз подбор у высокого, но медленного чернокожего.

– В школе в команде был. Да ты тоже отлично бегаешь!

– Да уж, конечно. – девушка не строила иллюзий по поводу своих способностей. Она брала только резкостью и быстротой, и еще пожалуй тем, что могла долго бегать, когда другие уже уставали. А техники у нее как нет, так и не было.

– Хватит комплименты расточать, – Роберт играть почти не умел, но этот молодой человек старался компенсировать недостаток столь неуемной энергией, что Алина боязливо отпрыгивала, боясь ампутации ступни такими прыжками. Марк только улыбался, от чего день казалось становился еще более солнечным. Алина из-под тишка наблюдала за всеми троими. За Филом, как ласково называл друга Роберт, потому что никогда не общалась с голубыми, а за Марком потому, что ей совсем не хотелось, чтобы он был именно таким.

Алине было странно видеть его в спортивной одежде, да и вообще, странно видеть его рядом с собой. Он выглядел и двигался, как звезда кино или так, словно каждую секунду позировал перед камерой. Даже когда забивал в кольцо. Причем такая пластика выглядела у Марка очень естественно, не наигранно, как это обычно бывает. Алина, сама того не замечая, любовалась бегающим по красной площадке красивым молодым человеком, которого до этого видела только в костюме и галстуке.

Человек, выступающий на сцене, с детства казался девушке чем-то недоступным, кем-то очень возвышенным и далеким, существом из другого мира. То, что он был одного с ней возраста, и точно так же, как и Алина, работал на корабле, значения не имело. Был он геем или нет, но сегодняшняя игра оставила у девушки такое странное ощущение, как если бы первый парень школы пригласил именно ее на выпускной бал. О греке она вспомнила только на работе, да и то мимоходом, ибо больше думать о нем девушка не хотела. Да и места в мыслях на него не хватало, там майка «Лейкерс» волшебным образом превращалась в выпускное платье.

Работа с приходом Шона к власти стала просто сказочной. Продажи у них и раньше были на достаточном уровне, рейтинги, правда, ниже, но сам рабочий день без присутствия Ким и вечной боязни окриков с замечаниями стал спокойным и даже радостным. Улыбки перестали быть наигранными, советы вдруг превратились в искренние, и слушали девчонки своих клиенток по-настоящему заинтересованно, а не бездумно кивая.

Под столами поселились стаканы с виски и кофе, косметички и пилочки лежали на столах уже в открытую, а лотерейные билеты отправились прямиком в мусорное ведро. Весь коллектив не мог нарадоваться на нового менеджера. Даже Серж наконец-то расслабился, хотя временами все еще случались эксцессы.

– Ты коза! У тебя у единственной есть виза во Францию, и ты не пошла на берег!

– Чего я там не видела? И вообще, у меня плохие воспоминания. И что-то я сегодня устала.

– Наташка тебя еще за это не прибила? Она у всех клянчила магнит с Парижем, а ты не пошла. Носиться меньше надо было, как оголтелая. – Тома упаковывала последние чеки, а Алина, предполагалось, ей помогала, но на самом деле, торчала у зеркала, примеряя янтарь в титановой оправе. – Сегодня тебя никто не запалил? Вот не сидится же на заднице ровно.

– Кому еще не сидится? – девушка наклонила голову и задумчиво рассматривала фиолетовое украшение в форме лилии с маленькими тычинками из янтаря. – Я смотрю, ваши губки бантиком опять под боком ходит?

– Вот и ходит, что ему больше не обламывается. Обижается, понимаете ли. Заловил меня тут в коридоре и чуть ли не с ножом к горлу. Ты, говорит, меня на эту обезьяну променяла?! Мне так смешно стало. – девушка откинула волосы со лба и выбралась из-за кассы. – А вообще, не фига не до смеха. Его официальная девица у нас должна быть следующей менеджершей. После Шона. Причем она то ли болгарка, то ли еще что-то в этом роде, и по-русски прекрасно понимает. Так что, девочки, осторожнее.

– А, что, это мы осторожнее? А ты?

– Я, дорогая, уже к тому моменту надеюсь быть дома!

– Как так? Ты, что, уезжаешь?

Тома укоризненно посмотрела на нее, протягивая коробку:

– Ты хочешь, чтобы я тут навечно поселилась? Я же на два с половиной месяца раньше тебя приехала. Снимай барахло, пошли наверх. Мы сегодня с Кевоном в Мартини бар идем, пойдешь с нами?

Алина стянула с себя драгоценности стоимостью в две тысячи долларов и накинула на одно плечо пиджак с небрежно торчащим из кармана красным галстуком. В дверях они столкнулись с Сержем.

– Пиджак одень. – сумрачно кинул он, вытаскивая ключи. – Я закрываю.

– И так дойду. – отмахнулась она.

– Я сказал, одень пиджак.

– Слушай, отстань уже, ведь идти один лестничный пролет. И времени двенадцать ночи.

– Нет, это ты меня послушай. Я ассистент менеджера, ты должна подчиняться.

Алина так выразительно на него посмотрела, что сразу стало ясно и без слов, как далеко и как на долго девушка желает ему удалиться, а уж про направление не стоит и думать.

– В общем так, без пиджака ты отсюда не выйдешь! – разъярился хорват, как бык, у которого перед носом замахали красной тряпкой.

Тома попыталась предотвратить катастрофу:

– Да одень ты, черт с ним…

– Ты в жизни не станешь хорошим менеджером! Ты даже разговаривать не умеешь, кроме как в приказном тоне! Тебе бы в армии служить! Солдат гонять по грязи, и сортиры мыть! Кроме как орать, ничего больше не умеешь!

Серж аж задохнулся от возмущения:

– Не смей со мной так разговаривать! Ты! Ты! – он даже не знал, что сказать.

– Все так думают, не я одна. А что я такого нового сказала?

– Ну, увидишь завтра! – Серж изо всех сил захлопнул дверь, щелкнул замком и взбежал вверх по лестнице, просто трясясь от ярости.

– Зря ты его так, он все-таки помощник Шона. – покачала головой ее руммейт, на всякий случай, напяливая жесткий и неудобный красный галстук.

– Да, он меня вывел. Почему нельзя сказать нормально? Зачем сразу рычать? – оправдывалась Алина, уже десять раз жалея о своих словах. – Что теперь будет?

– Думаешь, он меня уволит? – слабо поинтересовалась Алина у Наташи, когда девчонки устроились на опен деке с виски, замаскированным в кофейных кружках. Было тепло, хотя полночь уже давным-давно прошла. Они даже не переодеваясь, сидели на деревянном полу, сбросив пиджаки и босиком, в рубашках, белеющих в ночи размытыми пятнами.