Текст книги "Самый мрачный рассвет (СИ)"
Автор книги: Али Мартинес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
После того как я покинула больницу, я незамедлительно поехала в торговый центр и прожгла огромную дыру в моём бюджете. Двенадцать верхов, которые я умудрилась схватить, были почти все черными, и только один (тот, что я померила) мне подошёл; а еще две пары чёрных штанов, которые мне тоже подошли, но в одних моя попа смотрелась лучше (поэтому я и взяла их); я приехала домой поздно. Нервы были ни к чёрту, когда я заехала на подъездную дорожку. У меня оставалось еще два часа перед встречей с Портером. Если руководствоваться своим привычным режимом, значит, осталось ровно час и сорок пять минут, чтобы уговорить себя пойти на это свидание. Развернув машину обратно, я поехала в торговый центр, чтобы хоть как-то привести в порядок свои волосы, выпрямив их.
Готово. Выглядело невероятно. Что означало, что мой супер-простой-там-и-сям-макияж абсолютно никуда не годится. Поэтому пришлось завернуть в бутик MAC по пути.
К тому времени как я прошла сквозь тяжёлые деревянные двери ресторана «Портерхаус», я словно заново родилась. К сожалению, не так-то просто, натянув на себя новое платье, изменить, таким образом, что-то внутри себя. Но я хотела быть здесь. Чтобы снова увидеть Портера. Но старые привычки сложно искоренить. В голове уже накопилось, по меньшей мере, дюжина всяких оправданий, почему мне следовало уйти до салатов. (Хорошо-хорошо! Или после двух порций можно было бы позволить себе сбежать, до того как мы закажем напитки).
В тот момент, когда я услышала его глубокий, хриплый голос, то поняла, что момент был упущен.
– Шарлотта, – поприветствовал он меня, когда я стояла у стойки метрдотеля, ожидая своей очереди.
Обернувшись, я увидела, как он грациозно идёт ко мне, улыбка сверкала на его лице, ни с чем не спутанный жар горел в его глазах.
В животе всё упало, пока мой взгляд путешествовал вниз по телу мужчины. Портер был высоким, наверное, около двух метров, и хотя он не заботился о груде мускул, каждая его мышца была видна и тверда. Его хорошо сложенные плечи были прикрыты рубашкой, белые пуговицы которой напряглись от усилия удержать всю эту красоту. И если завернуть рукава до локтя, можно было бы обнажить сильные испещренные венами предплечья. Он был привлекательным в больнице. Но, Боже, сейчас он был совершенно другой.
– Иисус, – выдохнул он, остановившись передо мной. – Ты… потрясающая.
Его руки обняли мои бёдра, и он поцеловал меня в щёку.
– Привет, – прошептала я, глядя на него.
Он улыбнулся.
– Привет.
Мы смотрели друг на друга в течение нескольких секунд в тишине, пока нас окружала толпа желающих поужинать людей. В этот безмолвный момент я чувствовала себя умиротворённее, чем когда-либо.
Никаких вопросов.
Никакого осуждения.
Никакого притворства.
– Рад, что ты пришла, – сказал он, отпустив мои бёдра и отступив в сторону.
Пустота ошеломила.
Я тяжело сглотнула.
– С нетерпением жду посмотреть то место, где вы заказываете коктейльные салфетки.
Портер усмехнулся.
– Всезнайка.
Подхватив меню из-под стойки метрдотеля, он положил свою ладонь чуть ниже моей поясницы и повёл меня через ресторан. Я должна была отдать должное; «Портерхаус» был удивительным местом. Высокие кабинки выстроились вдоль стен, в то время как деревенские антикварные столы образовали проход в центре зала. В задней части они расходились чуть влево и вправо, открывая маленькие более уединенные помещения. Латунные фонари с мерцающими в них свечами украшали столы, пока ослепительно белые тарелки и сверкающее серебро придавали помещению классический южный элегантный стиль.
Ясно, что я была не единственной, кто думал об удивительности этого места. Каждый столик был занят и десятки официантов и официанток суетились вокруг них.
Приглашающим жестом Портер показал на открытую кабинку.
– Это невероятное место, – сказала я, скользнув на одну сторону.
– Спасибо. Я скажу Таннеру о твоём мнении.
Он застенчиво пожал плечами и положил меню передо мной.
– Я проиграл как-то в Ninja Warrior, тогда мы соревновались за дизайн нашего ресторана. Если бы одержал победу, то у нас были бы бумажные скатерти и восковые карандаши.
Я тихо рассмеялась и положила сумочку рядом с собой.
Подняв голову, я увидела, что он, не отрываясь, смотрит на меня, кривобокая улыбка освещала его лицо.
Мои щёки снова вспыхнули.
А потом он сел…
Точно на моей стороне…
Прямо рядом со мной.
Зачем он это сделал?
О, Боже. Возможно, мне стоит воспользоваться одним из придуманных оправданий.
А потом стало ещё хуже.
Он наклонился в мою сторону и навис надо мной.
– Ээ… – протянула я.
Прижавшись к стенке сиденья, я попыталась увернуться от него, но его огромное тело было зажато между мной и столиком, а его рука пропутешествовала куда-то, куда – знал только Бог, вниз.
Во время всего этого действия было бы кощунственно тайком не принюхаться к его запаху. (Давай. Он сидит рядом со мной в кабинке, и кто угодно, даже такая неумеха, как я, понял бы, что не воспользоваться таким случаем на свидании было бы оплошностью. А если ещё и добавить странный наклон его бедра к моему колену… Запах Портера превратился бы в меньшое из двух зол).
Но, боже мой, как же он хорошо пах.
В то время как я мысленно поздравила себя с подавлением стона, Портер разогнулся неожиданно, его сотовый телефон свисал с кончика зарядки.
– Извини. Телефон сдох, пока я ждал тебя. – Он вылез из кабинки и пересел на сиденье напротив меня.
Хвала. Господу.
– Долго ждал? – занервничав, спросила я. И, судя по его роскошной улыбке, которая растянула его губы, мои щёки снова окрасились в красный цвет.
– Не-а. Ты пришла вовремя. – Его глаза светились, пока он сложил руки перед собой и посмотрел на меня самым будоражащим взглядом.
В этом весь он, Портер. Казалось, ему нравится в свободное время нервировать меня.
Подняв меню, я притворилась, что переворачиваю страницы.
– В этом вся я.
– Это хорошо, – пробормотал он, но я по-прежнему чувствовала, как он прожигает меня взглядом.
Холодок пробежал вниз по позвоночнику, вызывая и волнение, и дискомфорт одновременно.
Почему он так пристально смотрит на меня?
Я уже решила снова залезть в свою баночку оправданий и свернуть всё это дело, как молодая, привлекательная официантка появилась сбоку от столика.
– Привет, Портер. Ты сегодня ужинаешь?
– Ага, – ответил он. – Шарлотта, хочешь чего-нибудь выпить?
– Бокал вина. Белого. Комнатной температуры. – Я, должно быть, сказала это слишком поспешно, потому что Портер усмехнулся.
– Принеси нам бутылочку Совиньона Блан. Австралийский привоз. А я закажу Хендрикс с тоником.
– Два лайма? – прощебетала она.
Хоть это и было чудом, что я вообще слышала её, потому что прямо сейчас Портер наклонился над столом и сплел наши пальцы вместе.
– Было бы замечательно, – ответил он.
Я почувствовала, что официантки больше здесь нет. Не то чтобы мне нужно было посмотреть или что-то вроде этого, чтобы убедиться. Это потребовало поднять глаза, а я боялась показать свои красные от смущения щёки. И, кроме того, я была слишком занята, делая вид, что увлеклась меню, и не замечая того факта, что теперь он держит меня за руку.
Боже мой. Я должна была предвидеть это, прежде чем идти на свидание.
– Шарлотта, – мягко позвал он.
– Что ты порекомендуешь? – спросила я.
Его большой палец ласкал мои костяшки.
– Шарлотта, – повторил он.
– Я уже давно не ела приличного стейка. – Я перевернула страницу, не видя ни слова.
– Шарлотта, – повторил он, на этот раз громче.
Больше игнорировать Портера я не могла, и поэтому оторвала взгляд от меня.
– Да?
На его красивом лице было написано понимание и принятие.
– Расслабься.
Я позволила меню упасть на стол и застенчиво улыбнулась.
– Прости. Я давно не была на свидании. По крайней мере, не на таком хорошем. Рита подговорила меня пойти с сыном её парикмахера несколько месяцев назад. Но он был бухгалтером, поэтому я улизнула от него через окно ванной.
Брови Портера выгнулись, но я не умолкала, потому что, ну, он всё ещё смотрел на меня, а его большой палец поглаживал мою ладонь самым божественным и слегка путающим мозги движением.
– Я работаю двадцать четыре часа в день. Живу и дышу своей карьерой. Не знаю, что Рита рассказала тебе обо мне, но могу заверить, что всё это неправда. Я не забавная и не интересная, как она любит рассказывать мужчинам. По правде говоря, моя жизнь это полный беспорядок. Я скучная домоседка, которая читает медицинские журналы ради развлечения и выживает лишь на готовых обедах на одного для микроволновок. Я благодарна тебе за ужин. Правда-правда. Но я не уверена, что смогу сделать это.
Он продолжал смотреть на меня, но в его глазах вспыхнули искорки смеха.
Отлично. Он смеётся надо мной.
Нужно было к чёртовой матери убираться отсюда. Но вначале нужно было вернуть свою ладонь назад.
Схватив сумочку, я потянула руку из его хватки, но мужчина прижал её к столу.
– Он был бухгалтером?
Из всех вопросов, которые я предполагала, он задаст после моей небольшой исповедальной речи в этом ресторане, Портер выбрал тот, который я меньше всего ожидала.
– Да. Это было ужасно.
Он рассмеялся.
– И ты думаешь, что скучная.
Я попыталась посмотреть его взглядом, и улыбка растянула мои губы.
– Точно? Я чуть не уснула тогда.
Наконец, он отпустил руку и схватил меню, лежащее передо мной, чтобы оттолкнуть его в сторону.
– Я сделаю всё, чтобы ты заскучала сегодня. Несколько лет назад я вышел на пенсию по бухгалтерскому делу, – подмигнул он.
Дерьмо!
Я прикусила нижнюю губу.
Мужчина усмехнулся.
– Расслабься. Я не просил тебя поужинать со мной ради забавы. – Он полез в карман и достал ручку, прежде чем написать что-то на коктейльной салфетке. – Мне не нужны танцы и песня. Я сказал, что не притворяюсь, и имел в виду именно это. Если ты хочешь сидеть здесь и смотреть в меню до тех пор, пока не запомнишь его, я буду более чем счастлив, сидеть здесь и смотреть на тебя. – Портер улыбнулся мне, но не сводил глаз с салфетки, на которой что-то написал. Или, может, нарисовал что-то? Я не знаю. – Если хочешь поговорить, я «за». Хочешь посидеть в тишине, тоже хорошо. – Наконец, он подтолкнул салфетку ко мне.
Это была какая-то карта. Стрелки вели от маленькой звезды наверху, двигаясь через лабиринт линий, прежде чем их пути разошлись на две дорожки.
Я всё ещё пыталась соединить головы или хвосты его эскиза, когда он положил свою руку поверх моей. С-СНОВА!
Что, чёрт возьми, не так с этим парнем и его привычкой соединять руки? Я знала Портера меньше суток, но у меня уже был с ним физический контакт больше чем с кем-либо за последние годы.
– Шарлотта, мне бы понравилось, если бы ты осталась здесь на весь ужин. Может даже на десерт и кофе. Но если решишь уйти, я должен предупредить тебя, что в женском туалете нет окон. – Он стал серьезным, указав на одну из стрел. – Лучшим выбором будет вот этот запасной выход в конце коридора. – Он провёл пальцем по салфетке до конца другого пути. – Или вот этот – в задней части здания.
Прикрыв рот рукой, я попыталась скрыть улыбку, но это было бесполезно, особенно когда Портер улыбнулся. Он продолжил:
– Позволь мне впервые сообщить тебе, что я тоже скучный. И я не был на свидании в течение нескольких лет. Но шутки в сторону, тебе может понадобиться эта карта через час. Но ты прекрасна. И умна. И независимо от того, что ты думаешь о себе, ты тоже весёлая. Поэтому я собираюсь сидеть здесь так долго, как ты захочешь и надеяться, что, чёрт возьми, эта салфетка, в конце концов, окажется в мусорке.
Боже. Откуда появился этот парень?
Мы сидели в тишине, его левая ладонь на моей правой, моё сердце бешено билось, он не отводил от меня взгляда, его голубые глаза приклеились к моим карим.
Когда официантка вернулась, то спросила наш заказ.
Портер ответил.
Но я всё сидела и наслаждалась теплом, которое не испытывала с тех пор как холодная реальность поглотила меня.
– Итак, что скажешь? – спросил Портер, когда официантка выжидательно посмотрела на меня.
– Извини… что?
– Я спросил, останешься ли ты поужинать со мной?
Черт подери. Конечно, да. Портер может и хотел компанию в темноте. Но лишь с послевкусием тепла, а я хотела купаться в солнечных лучах.
– Зависит. От десерта, который ты предложишь мне после ужина, – ответила я, развернув ладонь, чтобы переплести наши пальцы.
Его глаза потемнели, когда он пробормотал:
– Всё, что ты захочешь, Шарлотта.
– Шоколадный торт?
– Всемирно известный.
Не говоря ни слова, я смяла его карту на коктейльной салфетке в шарик свободной рукой. Он улыбнулся. А моя улыбка чуть не порвала мне рот.
– Все, Мэган, – ответил он официантке. – Леди хочет стейк из немецкой овчарки.
Громкий хохот вырвался из моего горла.
– Что? – Портер притворился, что не понял. – Тебе, похоже, понравился стейк Вагю сегодня. Поэтому я подумал, что стоит придерживаться собачьей темы.
– Ээ… – протянула с отвращением официантка.
Я снова рассмеялась. По-настоящему. Душевным. Смехом.
И я почувствовала, что он прошёл сквозь меня.
И в этот момент я осознала, насколько Портер Риз опасен.
Но я слишком затерялась в его знойных глазах и бесконечной улыбке, чтобы позволить этой мысли развиться дальше.
В течение двух часов мы разговаривали, используя самые обычные слова. И ни одно из них не уничтожило меня. Они были лёгкими и весёлыми, но не меняли круто мою жизнь. Прошло слишком много времени, с тех пор как у меня была такая же ночь как эта. Я выключила свой телефон, попивала вино и ела фантастическую еду с невероятным мужчиной.
Портер предложил сделку. Он не задавал никаких вопросов или не высказывал никаких суждений.
А я не должна была прикрываться фальшивыми улыбками. Да мне это и не нужно было. Мои щёки болели до того как я закончила со своим салатом.
В течение этих двух часов мир продолжал вращаться, только на сей раз я не была заморожена на одном месте или не бежала за ним, чтобы двигаться вместе.
Портер и я бежали вместе.
В конце ночи после огромного куска шоколадного торта с двумя вилками и двумя чашками кофе, мужчина проводил меня до моей машины.
Неудивительно, но он держал меня за руку на протяжении всего пути.
Неудивительно, что он прижался своими губами к моим в лёгком поцелуе.
А потом, когда я забралась в свою машину и помахала ему в неправильно наклоненное переднее стекло, то почувствовала, как тепло не просто омыло меня, а полностью поглотило.
Глава одиннадцатая.
Шарлотта
Портер: «Доехала безопасно до дома?»
Я: «Да. На самом деле я уже в постели».
Портер: «Забавно, что ты упомянула об этом… Как ты относишься к тако?»
Я: «В постели?»
Портер: «Что? Нет! У нас всего два свидания было. Я кажусь таким сговорчивым?»
Я: «Ты только что сказал «Забавно, что ты упомянула об этом… Как ты относишься к тако?» После того как я написала, что уже в постели».
Портер: «Ооо… Видишь ли, я подумал, ты сказала: «На самом деле я ем буррито»».
Я: «Э… я напечатала это. Я такого не говорила».
Портер: «Хорошо! Если честно, я не знал, как лучше перейти с темы постель на то, чтобы пригласить тебя завтра поесть со мной тако».
Я рассмеялась и повернулась на бок, оттолкнув покрывало в сторону и борясь с новым теплом, проходящим по жилам сквозь тело.
Я: «Не знаю. Если считать «Весенний праздник», то у нас было четыре свидания за два дня».
Портер: «Знаю. Но ты от меня не отделаешься. Не беспокойся. Я считаю это очень милым».
Я: «Ну, какое облегчение».
Портер: «Хорошо. Хорошо. Тебе не нужно просить. Да, завтра в полдень мы с тобой отведаем тако. Я знаю парня, который знаком с парнем, который знает одного парня, что забронирует нам место в Тако Бэлл».
Я так широко улыбнулась, что побоялась, что улыбка разорвет моё лицо.
Я: «Я знала, что свидание с ресторатором принесёт мне особые привилегии».
Портер: «Что мне ещё сказать? Я завидный холостяк. А теперь согласись пообедать со мной».
Я: «Почему ты постоянно настаиваешь, чтобы я поела с тобой?»
Портер: «Потому что, если я позволю решать тебе, где будут проходить наши свидание, то ты выберешь тако в постели. А подобная активность происходит, по крайней мере, на шестом свидании. Помедленнее, Миллс».
Мой смех эхом отразилось от голых стен моей спальни. Закрыв глаза, я глубоко вздохнула и зарылась в постель.
Я: «Ты прав. Мой разум явно поглощен мексиканской кухней. Приношу свои самые глубокие сердечные извинения».
Портер: «Прощаю. Слушай, я только что получил смс от своего парня, который знаком с парнем, который знает одного парня, и забронировать место назавтра в Тако Бэлл, к сожалению, не получилось – всё занято. Тем не менее, он смог заполучить для нас столик на двоих в «Энтожитос» (прим. перев. – Antojitos – мексиканский ресторан)».
«Энтожитос» не был в списке посещаемых ресторанов, скорее всего о нём узнали от других посетителей. Всё в нём было украшено в привлекательным старинном стиле Мексики: официанты блуждали одетые, как уличные торговцы, предлагающие множество мексиканских блюд. Каждый день менялось меню, но люди возбужденно говорили о блюдах. Потому что они всегда были вкусными. Можно было не бронировать заранее столик, поэтому обычно перед входными дверьми собиралась целая толпа.
Я: «Несправедливо. Ты не можешь раздразнить девушку рестораном Тако Бэлл, а потом все переиграть и предложить «Энтожитос» в качестве запасного не слишком классного варианта».
Портер: «Знаю. Знаю. И, чтобы загладить свою вину, я готов съесть твои тако в постели на нашем ПЯТОМ свидании».
Портер: «И ещё… Я просто только СЕЙЧАС понял, насколько грязно это прозвучало. Клянусь, я не подразумевал этого».
Я громко рассмеялась и приподняла пальцы над клавиатурой, когда увидела, как всплывает сообщение: «Портер набирает текст…». Он снова что-то печатал.
Портер: «Я имею в виду… если ты не хочешь пойти в «Энтожитос». То в этом случае мы пообедаем тако в постели в любое удобное для тебя время».
Портер: «Даже если ты говоришь не о настоящих тако, то в этом случае крохи покажутся кошмаром».
Портер: «На самом деле, не могла бы ты сделать мне одолжение и удалить последние четыре сообщения от меня, не прочитав их? Спасибо».
Слёзы – настоящие слезы – покатились по щекам. Я так сильно засмеялась.
Портер: «Боже. Почему ты не отвечаешь?»
Я: «Потому что весело наблюдать за твоими словами».
Портер: «Ты смеёшься?»
Я: «Да».
Портер: «Тогда это заслуживает моего смущения».
Да. Хорошо. Мы говорили о поедании тако в постели (что было не менее ужасающим, чем сидеть на одной и той же стороне в кабине), но будь я проклята, если не позволю этому теплу снова заполнить меня.
Я: «Пойти в «Энтожитос» было бы здорово. Утром мне нужно поработать в офисе, поэтому мы могли бы встретиться там в полдень».
Портер: «Супер. Сладких снов».
Я: «Тебе тоже».
Я так мечтательно вздохнула и уже потянулась к тумбочке, чтобы положить на неё свой телефон, как снова появилось сообщение: «Портер набирает текст…». Я ждала. Ещё и ещё. От скуки я чуть не просверлила отверстия в своём телефоне, ожидая не менее трёх минут, пока, наконец, не появилось его сообщение.
Портер: «Исповедь: Хотел бы я поцеловать тебя сегодня вечером».
Моё сердце остановилось, и в животе что-то бухнуло вниз, я прочитала его смс трижды, прежде чем нашла в себе мужество ответить на него.
Я: «Ты поцеловал».
Портер: «Нет. Не так. Я говорю о том, где ты проведёшь остаток этой ночи, касаясь своих опухших губ, и я потрачу свою, отчаянно пытаясь запомнить их вкус».
По всему телу прошло желание, от кончиков пальцев до сосков, заполняя пространство между ними. Сладкая боль возбуждения. Я откинула голову назад на подушку и уставилась в потолок. На протяжении многих лет я находилась рядом с мужчинами. В конце концов, секс был сильнее похож на биологию, чем на эмоции. Но, когда оргазм исчезал, мой интерес к другому человеку тоже. Оглядываясь на эти знакомства, я вспоминала о тех кратких моментах свободы, когда я позволила себе отпустить ситуацию и почувствовать что-то с другим человеком. За эти десять лет меня не раз целовали. Я была уверена в этом, тем не менее, этого было недостаточно, чтобы вызвать отголоски чувств в моей памяти.
Но я здесь сейчас, глядя на текст, описывающий поцелуй, которого не было, без тени сомнения осознала, что никогда его не забуду.
Я: «Исповедь: Хотел бы я, чтобы ты тоже это сделал».
Портер: «Завтра, Шарлотта».
Это было обещание.
И всё, о чём я мечтала, это позволить Портеру это сделать.
Я провела утро в офисе, разгребая гору документов, которая образовалась, пока я пробиралась через весь ад седьмого марта. Я была так погружена в работу, что это было чудо, что я смогла видеть письмо в папке «входящие». К десяти тридцати я всё ещё тонула в файлах, но у меня получилось, наконец, привести в порядок своё рабочее место, поэтому я засчитала это как победу и оставила остальное на следующий день. Документы могли подождать; Портер нет. Ну, я думаю, что он, вероятно, подождал бы, но я этого не хотела. Или, если быть точнее, я с нетерпением хотела встретиться с ним.
Я едва закрыла дверь офиса, когда телефон в моей руке начал звонить. Имя Риты высветилось на экране, напоминая, что мне нужно основательно поговорить с ней о её роли свахи в моей жизни.
– Просто человек, с которым нужно поговорить, – ответил я.
– И тебе привет, – ответила она своим обыкновенно сладким голосом. – Что ты делаешь в это прекрасное воскресное утро?
Прижав телефон между плечом и ухом, я открыла дверь своей машины и забралась внутрь.
– Выхожу из офиса.
– Да, хреново.
– Ага. Разгребаю завалы по большей части. По крайней мере, это более продуктивно. Всё, что я могу говорить тебе в течение следующих нескольких дней, так это то, что пока я воздержусь от погребения твоего тела.
– О, боже. Что я сделала на этот раз?
– Портер Риз, – многозначительно ответила я, от простого упоминания его имени на лице расплылась улыбка.
Повисло молчание.
– Дерьмо. Ты говорила с ним? – спросила она.
– Ага.
– И?
– И я иду с ним на ужин.
– Да ладно, – выдохнула она. – Он что держит тебя на мушке?
Я тихо рассмеялась. Затем закрыла глаза и опустила голову на подголовник.
– Я в ужасе.
– О, Боже! – закричала она. – Пожалуйста, скажи мне, что он на самом деле не приставил к твоей голове пушку.
– Нет. Я добровольно согласилась. Сегодня мы ещё и обедаем.
– Твою мать. Ты себя хорошо чувствуешь?
– Да, – просто согласилась я.
Но в этом не было ничего простого.
Портер ошибался. Я была эмоционально закрыта. Потому что позволить людям приблизиться к себе, это значит рискнуть потерять их.
Мои опасения по поводу свидания были не из-за боязни разделить с кем-то еду. А скорее не выдержать разрушения моих тщательных воздвигнутых стен и позволить взрывоопасным чувствам, бушевавшим во мне, заполнить меня.
Что, если бы я запаниковала и не смогла вернуть бы их обратно?
Или если это даст реальности ещё один шанс уничтожить меня?
Но, опять же, что если это сможет заполнить непоколебимую пустоту в моей груди?
И что если в какой-то момент за прошедшие годы солнце снова поднялось, а я просто слишком осторожничала, чтобы увидеть его рассвет?
– Чёрт возьми! – воскликнула Рита. – Как, чёрт возьми, он смог убедить тебя покинуть монастырь?
– Он … убедительный. – Я прикусила губу, чтобы смех не вырвался наружу.
А потом он умер у меня в горле.
– Значит ли это, что ты будешь лечить его ребёнка?
Всё тело дернулось, а в желудке что-то упало. Не бухнулось. И даже не трепыхнулось. Это был огромный комок, тянущий живот.
– Прости. Что?
– Я сказала ему, что ты не собираешься этого делать. Но я клянусь, этот человек не знает слова «нет».
Пот проступил на моем лбу.
– Его ребенка?
– Подожди… разве он не сказал об этом?
– Нет, чёрт возьми, он ничего такого не говорил!
Я не была глупа; у большинства мужчин моего возраста были дети. И, по понятным причинам, они и были камнем преткновения. Но, опять же, раньше и проблемы такой не было. По крайней мере, не та, которую я хотела бы решить.
– Твою ж мать, – проворчала она. – Боже, почему мужчины такие подонки? О, да. Потому что они думают своими членами. Чёрт… ты ведь не выяснила про него ничего, так ведь?
Я едва могла дышать, а говорить вообще было проблемой. И когда я ничего не сказала, она ответила на свой вопрос сама.
– Нет. Нет. Конечно, нет.
Я выдохнула, пока боролась с рвотным позывом.
– Почему, чёрт возьми, ты устроила мне встречу с человеком, у которого есть дети?
– Я не устраивала! Поверь мне. Я усвоила урок о том, как сделать тебя счастливой.
– Тогда как он нашёл меня в больнице! – закричала я, предательский голос задрожал и прервался.
– Боже. Успокойся. Он позвонил в офис, чтобы записать на приём сына. Я сказала ему, что ты не осматриваешь детей, но он был непреклонен. – Она понизила голос. – Я чувствовала вину перед ним, Шэр. Насколько я могла судить, он проконсультировался у всех пульмонологов в радиусе двухсот миль в городе. Он сказал, что сделает всё. И… – она замолчала, и я почти смогла себе представить, как Рита нервно накручивает волосы на палец. – Когда я узнала, что у него есть ресторан, то сказала ему, что если он обслужит нас на празднике Флинг, я попрошу тебя проконсультировать его.
Я засмеялась, не только из-за её признания, но и из-за жгучей боли, растущей в моей груди.
Да. Портер Риз был потрясающим.
Удивительным грёбаным лжецом.
– Ты рассказала ему о Лукасе? – спросила я, мой голос дрожал почти так же сильно, как и мои руки.
Она ахнула.
– Однозначно нет. Знаешь, я никогда не …
– Тогда как, чёрт возьми, он узнал о темноте! – прорычал я.
Был всего лишь один обед, ужин, три беседы, целомудренный поцелуй в губы, а затем обмен несколькими юмористическими текстами. Слишком рано моё сердце решило разбиться.
Но это так. Полностью и невозвратно.
И не потому что Портер был, чёрт возьми, мастером манипуляции.
А потому что снова надежда стала моим величайшим врагом.
Надеюсь, что я смогу это изменить.
Надеюсь, что я смогу двигаться дальше.
Надеюсь, что другие люди, подобные мне, существуют.
Надеюсь, что, даже если это продлится всего несколько часов, мне больше не придется быть в одиночестве.
Никаких вопросов.
Никакого осуждения.
Никакого притворства.
Бред. Бред. Бред.
Забудь о том, как напрягались соски, когда он ласкал своим мозолистым большим пальцем мою щеку и то, как его чистый, мужественный запах переполнил мои чувства до такой степени, что по позвоночнику пробежала дрожь. А эта пьянящая комбинация похоти и одиночества, которая висела в воздухе между нами, пока я не могла решить, задыхаюсь ли я или мои лёгкие впервые вдыхают свежий воздух.
Моя всеобъемлющая физическая реакция поблекла по сравнению с тем, как его слова проникли в мой разум и обнажили меня.
Портер Риз понял меня.
Не с помощью предложений, а тишины.
Так я думала.
– Мне нужно идти, – прошептала я.
– Клянусь, Шарлотта. Я ничего не говорила ему. Я решила, что он предоставит еду на Флинг, а ты расскажешь ему, что не лечишь детей. Всё хорошо, что хорошо кончается.
Кроме седьмого марта, я плакала не часто. Слёзы обычно вызывались эмоциями, а я старалась испытывать как можно реже.
Хорошее. Плохое. Счастливое. Грустное.
Безразличие всегда было лучше всего.
Но с Портером я что-то почувствовала. Оно было маленьким. Но, когда весь мир напоминает чёрную дыру, даже мельчайшее мерцание походило на свет от маяка.
Не говоря больше ни слова, я прервала разговор.
Затем я завела машину и поехала домой.
Делая всё возможное, чтобы проигнорировать ручейки слёз, стекающих по обеим щекам на мой подбородок.
Глава двенадцатая.
Портер
Она так и не пришла на ланч в «Энтожитос».
Дети остались с моей мамой, поэтому я просидел за столиком, ожидая, больше трёх часов.
Я позвонил. Никто не взял трубку.
Я написал. Она не написала ни одного смс.
Я был вне себя от беспокойства.
Что-то должно быть произошло. Не могло быть, чтобы она просто так исчезла. Не после того как она едва не растаяла после ужина со мной, сжимая пальцы на ногах и задерживая дыхание, когда я наклонился поцеловать ее. Она так испугалась своих грёбаных мыслей, но продолжала цепляться мне за предплечье, как будто хотела вечно держать меня рядом.
Тем не менее, когда воскресенье сменилось понедельником – а потом наступил вторник – мне стало ясно, что именно это она и сделала – исчезла.
Я провёл выходные с детьми, пытаясь всеми возможными способами выбросить мысли о Шарлотте из своей головы. Но в то время как я смеялся или улыбался, её образ представал передо мной.
Я позвонил снова. На этот раз, оставив остроумное сообщение на голосовую почту, по крайней мере, я на это надеялся.
Потом я как истинный сталкер столкнулся со страхом, отправил ей смс с кучей разнообразных картинок с ленивцем, спрашивая, не хотела бы она встретиться с моим братом вместо меня. А в ответ тишина.
Я говорил себе стереть её из памяти. Но это было так абсурдно, что я даже не знал с чего начать. Несколько свиданий и бесконечных улыбок не могли считаться за связь. Всё, что я знал, она могла стать такой же как Кэтрин. И если быть честным это-то и пугало меня больше всего.
Нет. Для того чтобы оставаться в здравом уме, мне нужно отпустить её.
Чёрт возьми, на моих руках двое детей. Я не мог позволить себе увлечься женщиной. Они заслуживают больше, чем это.
Трэвису было лучше – временно. Так всегда было, когда его выписывали из больницы. Они подпитали его стероидами, давая возможность его хрупкому телу бороться, но уже через неделю его состояние будет равно критичному, если не станет хуже.
И из-за моей безумной одержимости к доктору Миллс, когда я попросил её поужинать со мной, вместо того, чтобы записать на приём сына, у нас даже не было точной даты, когда это произойдёт.
Даже зная это, я всё ещё не мог выкинуть мысли о ней из головы.
Утро вторника встретило меня ярким восходом солнца. Разнообразные оттенки оранжевого и персикового искрили на горизонте, когда я будил и одевал детей. И тёплые лучи солнца проникали сквозь окна, заставив меня опустить жалюзи, чтобы Трэвис видел то, чему учит его репетитор. Это был действительно прекрасный день. Ханна уговорила мою маму выйти с ней на улицу покачаться на качелях в тот момент, когда она приехала.
Я уехал с работы на несколько часов позже, и как только парадная дверь закрылась за моей спиной, на меня, не обращая ни на что внимание, в то же мгновение набросилась ночь.
Открытие «Таннерхаус» было всего несколько дней назад, и мы сбились с ног. Между обучением персонала, корректировкой меню и внесения последних штрихов в обеденном зале, нам всё равно не хватало двадцати четырёх часов.
Но в то время как я стоял перед красным сигналом светофора, уставившись на знак, расположенный между двумя штатами, что я делал теперь каждый день, с тех пор как мы купили это здание, я никак не мог найти выхода.
