Текст книги "Самый мрачный рассвет (СИ)"

Автор книги: Али Мартинес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Она начала размещать котлеты на гриль по бокам от основного жара.

– Итак, скажи мне, Большой Мастер Гриль. Как же ты смог заполучить эту работу?

– Удивишься, но всё благодаря умершей собаки.

Её голова вскинулась.

– Пожалуйста, боже, скажи мне, что это не является твоим секретным ингредиентом.

Я закашлялся от смеха.

– Едва ли. На самом деле здесь смесь из Вагю, компании USDA Prime и лучшего органического филе Аргентины.

Она надула губы.

– Вагю?

Я дерзко подмигнул ей.

– Всё так. Можешь проверить.

Она указала в мою сторону щипцами.

– Оу, проверю, и если я обнаружу, что здесь есть хоть какая-то порода, то сообщу в отдел здравоохранения.

Посмеиваясь, я открыл рот, чтобы ответить ей остроумным комментарием, как внезапно всё изменилось.

– Лукас, – позвала женщина.

Моя великолепная женщина так быстро обернулась, что можно было подумать, будто она горит.

Обеспокоенный я проследовал за её взглядом, обращённым на маленького мальчика.

Ему было не больше двух, он семенил ножками, пока его мама следовала за ним по пятам.

– Помедленнее, малыш, – проворчала мама, хватая ребёнка, прежде чем он успел залезть под верёвку.

Всё это действие было таким невинным, что делало ещё более странным то, что лопатка выскользнула из рук незнакомки, и она споткнулась, делая шаг назад.

Благодаря быстрой реакции, я успел схватить её за бицепс и уберечь от огня.

– Эй, ты в порядке?

– Да, – она солгала с такой легкостью, но всё ещё не сводила глаз от уходящей матери.

Грудь женщины тяжело вздымалась, а её беспокойство было таким ощутимым, что нашло во мне отклик.

Когда она качнулась передо мной, её плечо ударилось о мою руку, а ладонь прижалась к предплечью.

Обхватив за бёдра, я притянул её ближе, позволив ей опереться на меня.

– Ты… – начал я, но резко замолк. Не было нужды спрашивать. Она в любом случае не была в порядке.

Я даже знал это чувство.

– Лукас, – прошептала она, борясь с рваным дыханием, её ладонь поднялась и накрыла рот, как будто она пыталась остановить себя, пока окончательно не выговорилась.

Я смотрел, как женщина и ребёнок исчезают в толпе, и спросил:

– Ты знаешь этого маленького мальчика?

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.

– Нет. Не знаю, – прошептала она так, словно это признание причиняло ей боль.

А потом я снова её потерял.

Как будто кто-то щёлкнул пальцами, чтобы вывести женщину из транса, и вот она уже оттолкнула мои руки.

– Я в порядке.

Я нахмурился, когда увидел, как тряслись её руки.

– Слушай…

– Правда. Всё в порядке.

Откинув голову назад, она посмотрела на меня, и это была одна из самых невероятных вещей, которая когда-либо со мной случалась. Вот только не в очень хорошем смысле.

Стена, которая разделяла её от меня и другим миром, сломалась. Взгляд её затуманился, и когда её плечи опустились всего на несколько дюймов, то этого незначительного изменения было достаточно, чтобы превратить эту прекрасную женщину с таинственной улыбкой в расколотую на кусочки женщину, едва способную встать.

Это было знакомо.

Даже слишком знакомо.

– Мне нужно идти, – прошептала она.

– Нет, – я потянулся к ней, мой пульс ускорился.

Она уклонилась от моего прикосновения.

– Можешь… сделать мне одолжение и сказать Рите, что меня вызвали в больницу?

– Останься и помоги мне с готовкой. А когда это всё закончится, я отвезу тебя туда, – умолял я, тревога эхом отзывалась в моём голосе. Ей не нужно было никуда ехать. Не сейчас.

Она покачала головой и начала пятиться, моё беспокойство нарастало с каждым шагом незнакомки.

– Подожди, – позвал я. Но что, чёрт возьми, я ей скажу?

Может, я всё неправильно себе представил.

Может быть, никакой боли между нами не было разделено.

Может, лучше мне делать то, что я умею, и позволить моему больному воображению и дальше вести шоу.

Или, может, я был абсолютно прав и позволил ей просочиться, как песок, сквозь пальцы, когда ей больше всего нужен был кто-то.

– Дерьмо, – пробормотал я, пока она всё дальше и дальше отдалялась от меня, даже не оставив мне своё имя.

– Извини, я опоздал, – сказал Таннер, ныряя под верёвкой.

Смесь шока и облегчения нахлынула на меня.

– Что ты здесь делаешь?

Он усмехнулся и приподнял крышку на гриле, покачивая головой, когда увидел всё это убожество в картонной коробке.

– Боже. Я просто издевался над тобой, когда сказал, что не приеду. Я и не думал, что ты начнешь готовить без меня.

Я хотел наорать на него, за то, что он оказался таким задницей, но мои мысли всё ещё были с той подавленной женщиной, которой я позволил убежать.

Внезапно к нашему разговору присоединилась Рита.

– Привет. Как всё прошло?

Я с трудом сглотнул и попытался собраться с мыслями. Я был здесь из-за Трэвиса. Я не мог забыть об этом.

– Хорошо, я почти сжёг это место, – заключил я, а потом показал на Таннера. – Но сейчас всё будет в порядке.

– Нет. Я имела в виду твой разговор с Шарлоттой.

Я моргнул, её слова медленно доходили до меня – прежде чем разрушить всё до основания.

– Шарлотта? – спросил я, но не было никакой надежды, что я неправильно услышал её имя в первый раз.

Рита глаза сузились, а губы сжались.

– Она сказала тебе нет, не так ли?

Нет, чёрт возьми.

Я закрыл глаза и прижал подбородок к груди.

– Пожалуйста, боже, скажи мне, что это была не доктор Миллс?

– Дерьмо, – пробормотала она. – Я отправила её, чтобы ты смог поговорить с ней. Я подумала, что разговор закончился, когда она убежала.

– Нет, – горько рассмеялся я. – Я не знал, что это была она!

Читая меня, как открытую книгу, Таннер придвинулся ближе ко мне.

– Ну, позови её обратно. Я бы с удовольствием с ней познакомился.

– Она ушла. Ей нужно было уехать в больницу, – повторил я, уперев одну руку в бедро, а другую запустив в волосы.

Сукин сын!

Как я позволил этому произойти?

– Портер, милый, – успокаивала Рита. – Если тебе это поможет, то она никогда бы не согласился осмотреть твоего мальчика.

Опустившись рядом с кулером, я опустил локти на колени.

– Ты этого не знаешь. Я бы смог убедить её.

– Давайте выясним это, – уверенно сказал Таннер, похлопав меня по бедру. – Чтобы тебе не понадобилось, я это сделаю.

Что ж, возможно, мой брат и не был полным засранцем, но его обещание не наполнило меня надеждой.

– Мне действительно очень жаль, – сказала Рита. – Шарлотта такая и есть. Она…

Сломанная.

Разрушенная.

Разбитая.

Просто. Чёрт возьми. Такая же. Как я.

Но мой сын нуждается в ней.

Картинки, как Трэвис сидит в ванной, покрытый потом, боровшийся с тяжелым дыханием, вспыхнули в моем сознании. В этот раз, после одной ночи, я заберу его из больницы.

Но что будет в следующий?

А потом?

Как насчёт того чертова раза, когда он вообще не вернётся домой?

Паника окутала меня.

Хорошо. Я должен сосредоточиться. Какой у меня был выбор?

– Какая больница? – спросил я, вскочив на ноги.

– Ээ… – протянула Рита, ее широкие глаза смотрели то на меня, то на моего брата. – Я не уверена, что мне позволено разглашать такую информацию.

Я сделал шаг к ней, Таннер последовал за мной.

– Я не собираюсь доставлять ей какие-либо проблемы. Но, если быть честным, она выглядела не очень хорошо, когда убежала. Что-то напугало её. Какой-то ребенок по имени Лукас.

Рита ахнула, с её лица сбежали все краски. Её реакция лишь подлила масла в уже бушующий огонь.

– Я просто хочу убедиться, что она благополучно доедет до больницы. – И тогда уже сделаю всё, чёрт возьми, что я должен сделать, чтобы в этот же понедельник утром привезти в кабинет врача моего сына. – Я приглашу её на обед.

Таннер понял намёк и направился к грилю, куда положил два новых бургера.

Сложив ладони вместе, будто молился, я поднял их к Рите.

– Пожалуйста.

Выражение её лица смягчилось.

– Это не сработает.

– Может и нет. Но в худшем случае она что-нибудь поест и закроет передо мной дверь. Дай мне попробовать. Это всё, о чем я прошу.

Настороженность ещё несколько секунд была видна во взгляде Риты.

– О, хорошо. Эмори… средняя прожарка, много горчицы и солёных огурчиков.

Надежда взорвалась во мне, когда я повернулся к своему брату, победоносная улыбка растянула моё лицо.

– Пять минут на тарелку! – крикнул он.

Да, хорошо. Он вообще не был засранцем.

Глава восьмая.

Шарлотта

– Сеньора! – крикнула Хизер, когда помощница медсестры подвезла мистера Кларка к лифту. Шквал хохота раздался за её спиной.

– Сохраняй профессионализм, – пробормотала я себе под нос, продолжая читать записи вызовов прошлой ночи.

Врач хорошо меня знал и даже оставил заметки, заслуживающие внимания, которые объяснили каждое его решение, касающееся моего пациента. Которые, честно говоря, можно уже было коллекционировать: я следовала этим наказам с прошлой ночи. Не имеет никакого значения. Мне нравилась дополнительная информация. Я уставилась в слова на странице, читая их снова и снова, не в состоянии сосредоточиться.

Этот парень с праздника украл все мои мысли.

Дрожь пробежала по позвоночнику.

– Привет, – сказал он.

Одно слово. Два слога. Шесть букв.

За тридцать три года моей жизни, я, наверное, слышала это слово миллионы раз.

Но не так. Никогда так. Оно эхом звучало в моей голове, когда я подъехала к больнице.

Всё было глупым. Он. Я – за то, что меня можно было читать, как открытую книгу. Итак, этот парень неуклюже флиртовал со мной? Точно.

Но этот парень…

Да. Я закрылась, считая себя эмоционально неустойчивой, какой на самом деле и была. В этом не было ничего нового. Но, по необъяснимым причинам, он смог пробить стену.

По крайней мере, в мои воспоминания.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Его кривоватая улыбка.

Его голубые глаза, которые так внимательно смотрели на меня, что я, на мгновение, растерялась.

Его смешные шутки.

Улыбки, которые я не могла сдержать.

Его спутанные волосы и мужественный подбородок.

Его огромная ладонь на моем бедре.

Его сильная рука, поддерживающая меня, пока я боролась за реальность.

Его низкий, хриплый голос.

– Привет.

Я улыбнулась.

– Чем могу вам помочь? – спросила Хизер, вставая со стула рядом со мной.

– На самом деле, я здесь, чтобы увидеть доктора Миллс.

Я вскинула голову и встретилась с голубыми, как два топаза, глазами, обрамленными густыми ресницами, смотрящими на меня.

Вот дерьмо.

– Большой Мастер Гриль, – поприветствовала я, борясь с идиотским желанием поправить волосы. – Что ты здесь делаешь?

Он был всё ещё высоким, не то, чтобы за полчаса – когда я видела его в последний раз – могло что-то измениться. Но его взъерошенные светлые волосы, длиннее на макушке, чем по бокам, были причёсаны, под фартуком, который он снял, оказалось чистое и белое поло, натянутое на его бицепсы. То есть, я не так уж его и разглядывала. Его руки будто… росли из его плечей.

Широких и мускулистых.

Дерьмо.

– Итак, после того как ты сбежала от меня, гриль взорвался. И я оказался в карете скорой помощи…

Я вскочила на ноги, от чего стульчик на колесиках откатился к стене.

– Что!

Он усмехнулся.

– Шучу. Я принёс тебе ланч. – Он поставил на стойку пластиковый пакет, из которого доносился о-боже-какой-восхитительный аромат вкусняшек.

Мой желудок заурчал от одобрения, но разум был намного более осторожным.

– Зачем?

Его глаза сузились, но улыбка даже не дрогнула.

– Почему бы и нет?

Потому что ты не знаешь меня.

Потому что, чёрт возьми, я почти близка к нервному срыву из-за того, что произнесла имя моего сына раньше, когда я буквально на несколько секунд, посмотрев на того маленького мальчика, поверила, что он может быть моим, несмотря на то, что он как минимум на восемь лет младше.

Потому что моя жизнь такая чертовски сложная, что моя реальность начнет душить тебя.

Я храню все это дерьмо в себе.

– Разве ты не должен разносить сейчас обугленные бургеры со вкусом резины десяткам ничего не подозревающих жертв?

В его глазах замерцали искорки озорства.

– Если бы ты не была так изумительно точна, то я бы оскорбился. Но нет. Мой брат – шеф-повар в нашей семье, он, наконец, появился и взял всё в свои руки. Включая приготовление этого шедевра. – Он подтолкнул пакет ко мне на несколько дюймов ближе. – Уверяю тебя, ничего общего с резиной.

Не говоря ни слова, он смотрел на меня, и его глаза были такими внимательными, осматривая каждую черточку моего лица, будто он пытался прочитать мой ответ, прежде чем я произнесла бы его вслух.

– Ничего общего с резиной, говоришь? Похоже на рекламную байку, – отметила я.

– Знаю. Я – главный по постерам и всё в этом роде.

Я опустила голову вниз, чтобы он не увидел мою улыбку.

– Итак, что скажешь? Я. Ты. Столик в кафетерии. Идеально-прожаренные-Вагю?

Я прикусила внутри щеку.

– Извини. Я не ем собак.

Он засмеялся.

– Хорошее жизненное утверждение. Но Вагю – японская говядина. Это изысканный вид, выращенной по специальной технологии, мраморной говядины с высоким содержанием олеиновых кислот.

Мой рот открылся.

– Ты знаешь всё о японской говядине, но не знаешь, как её приготовить?

Он пожал плечами.

– Что я могу сказать? Мои родители подвели меня. Да и интернета не было.

Я засмеялась – и это было не тихое хихиканье. Это был настоящий смех, от которого сводило живот. И хоть я не хрюкнула, но не сомневалась, что это будет менее привлекательно.

Он, похоже, не возражал. Его губы растянулись в улыбке, являя миру, по крайней мере, четыре года похода к дантисту и негативное воздействие кофе и красного вина.

– Ну… спасибо. Правда, не было необходимости приносить всё это в такую даль. – я потянулась за пакетом, но он отодвинул его в сторону.

– Но я приехал, потому что хотел пообедать с тобой.

Комок нервов скрутился в животе и слово «Нет» вылетело из меня чисто инстинктивно.

– Нет? – удивлённо повторил он.

Забавно, тот же вопрос эхом пронёсся в моей голове.

Дело было не в том, что я не хотела пообедать с ним. Просто я была не готова. Он не мог пригласить на обед такую девушку, как я. Тем более я всё ещё находилась на грани нервного срыва. Да. Я проголодалась. Но он, возможно, захочет поговорить. О, боже мой. Что если он ждёт, что мы будем обмениваться мнениями и немного поговорим обо мне?

Нет. Такого не произойдёт.

– Я занята сейчас, – солгала я.

Его улыбка пропала.

– Оу. Хорошо.

Вина нахлынула на меня. Чёрт возьми. Я должна была сдаться.

– Извини. Ты же знаешь, каково это. Работа. Работа. Работа.

Он взмахнул руками, прерывая мои извинения.

– Да. У меня на работе также. Ты. Спасаешь жизни. Я… Заказываю салфетки для коктейлей? – его губы изогнулись. – Нет. Знаешь, что? Не также.

Я наклонила голову в сторону.

– Ты заказываешь салфетки для коктейлей, чтобы выжить?

– Иногда – да, но я владелец ресторана. Ну, на самом деле, двух.

Мои глаза, должно быть, расширились от удивления, потому что он поднял руки, успокаивая.

– Но заверяю тебя, что ничего в них не готовлю.

Сдерживаемый смех запузырился в горле.

Что я, чёрт возьми, делаю? Я поклялась себе, что настало время что-то изменить.

Я даже обещала себе, что изменюсь. А сейчас, стоя перед этим человеком, который по всем параметрам казался хорошим парнем, мне было легче оставаться в темноте, чем найти в себе храбрость выйти на свет. Так много сил было потрачено, чтобы просто существовать в этом мире, который никогда не останавливался.

Может это мне стоило ускориться.

Эти проклятые детские шажки и были той причиной, по которой я отступала всё дальше и дальше.

Этот парень – и этот обед – и мог быть тем первым гигантским шагом.

Что способно причинить мне боль? Правда?

Те последние слова, да?

Но опять же – моя жизнь в течение этих десяти лет и была управляема ими.

Опасение. Вина. Ужас. Беспокойство. Одиночество. Тоска.

Пришло время для новых чувств.

После того как я закрыла файлы мистера Кларка одной рукой, я вставила папку на полку «Выписанные».

– Знаешь, что? Мне нужен перерыв.

Всё его красивое лицо будто озарилось изнутри.

– Правда?

– Да, – подтвердила я.

– Слава богу, – выдохнул он, и его затопила странная смесь облегчения и волнения. – Мне, наверное, следует представиться, да?

Он протянул руку над столом, разделяющий нас.

– Привет, меня зовут Портер Риз.

Я еще этого не знала. Но эти пять слов снова навсегда изменили мою жизнь.

Глава девятая.

Портер

– Итак, правильно ли я поняла. Твой брат, очевидно, известный шеф-повар Таннер, и вы двое назвали свой ресторан «Портерхаус»? – спросила она, после того как вытащила ложку, наполненную картофельным салатом, изо рта.

Я рассмеялся.

– А ещё ты не сможешь поспорить с победителем «Ninja Warrior».

Она прищурилась. Но её губы расплылись в потрясающей улыбке.

После того как моя изнурительная – и довольно-таки ужасающая – задача убедить Шарлотту пообедать со мной была выполнена, то она провела меня через лабиринты больницы в маленькое кафе-закусочную. Никто не поздоровался с нами, пока мы проходили мимо, хотя, я не раз ловил медицинский персонал с открытыми ртами. И если Шарлотта замечала это, то не показывала. Она не отрывала взгляда от намеченной цели, не смотря по сторонам и игнорируя весь мир.

Должен признать, я ей немного завидовал. Я в течение многих лет пытался этого добиться, но безуспешно.

Первой моей остановкой по пути к дому – это купить огнестойкий костюм, потому что не было никаких «если», «а» или «но», ведь я собирался прямиком в ад.

Я бы ещё хотел упомянуть про Тревиса или назначить встречу, которая мне была так отчаянно нужна от доктора, но я отложил это на неопределенное время. Пока не стало совсем поздно.

Ведь Шарлотта Миллс была очаровательной.

Она немного говорила, но и молчаливой не была. Она могла быть и в разговоре, и в одном предложении или в ироничном комментарии одновременно. Словно бы здесь и в тоже время, ушедшая внутрь себя. Пустота волнами плескалась в её тёмных глазах, изредка исчезая из виду редкими вспышками света, мелькавшего на заднем плане.

Я не знал о ней ничего, кроме того факта, что она выковырнула все семена кунжута из булочки для гамбургера и налила щедрую порцию горчицы в него, когда остальные бы воспользовались кетчупом.

Но меня тянуло к ней необъяснимым образом.

Она словно была со мной на одной волне, хоть я и не знал, почему.

В первую очередь, я здесь из-за Тревиса.

Но когда она выдохнула моё имя, я осознал, что в равной степени мне нужны были и она, и Тревис.

Не было ни малейшего способа выбраться из ада, если бы я ушёл из больницы, так и не назначив встречу для самого себя. Без этого больничного халата и во внерабочее время.

Боже, она была такой милой.

Её улыбки были сдержанными, но когда они были посланы мне, то казалось, что я смог покорить Эверест. Я не понаслышке знал, как это сложно улыбнуться. Не налепить на лицо фальшивую маску с улыбкой.

А по-настоящему.

Её свитер был слишком велик, к тому же на нём повсюду виднелись катышки. Но мне было всё равно, во что она одета. Естественная красота Шарлотты была для меня не более чем приятным дополнительным бонусом.

Я никогда не был мечтателем, но сейчас рядом с ней чувствовал, что основная моя проблема заключалась в том, что я ещё ни разу не встречался с такими, как она.

Не поймите меня неправильно. Любовь с первого взгляда не существует. Вторые половинки бывают лишь в сказках. А похоть – не любовь, и не имеет значение, как тщательно ты стараешься убедить в этом самого себя.

Чувства исчезли. Одержимость перешла в другое русло. Истинные мотивы никогда надолго не бывают скрыты.

Итак, хоть я и был полностью заинтригован женщиной напротив меня, но не помешался на идее, что это когда-нибудь сможет превратиться в нечто большее. Я верил в статистику. Она была одной из 3,7 миллиардов женщин на этой планете. Статистически у меня имелись огромные шансы влюбиться в овечку, чем в женщину со сломанной судьбой. Но я всё же оставался сторонником того, что люди входят в нашу жизнь по каким-либо причинам и только нам решать, почему так происходит.

Да. Я собирался в ад, потому что прежде чем я позволю ей пристрелить меня, рассказав о Трэвисе, мне нужно понять, почему она здесь, в моей жизни.

– Итак, как ты назовёшь свой новый ресторан? – спросила она, отщипнув кусочек бургера, прежде чем положить его к себе в рот. Таким образом, она съела почти весь свой бургер.

Серьёзно. Это было чертовски мило.

Я улыбнулся и откинулся спиной на мягкую обивку кабинки, мой бургер был уже давно съеден.

– «Таннерхаус».

Она прикрыла рукой рот и пробормотала с полным ртом.

– Ты шутишь?

– К несчастью, да. Всё намного хуже. Ведь слова соединили в одно. Таннерхаус. Как Портерхаус, в одно слово.

Она рассмеялась, и этот звук проник мне под кожу.

Трахнуть Эверест. Это было так, как будто я проложил себе дорогу к небесам. (И, да, я осознал, насколько чертовски плоха была эта мысль. Но, чёрт возьми, это чувствовалось так хорошо, когда звук её смеха вызвал из моего горла ответный смешок).

Я пытался не пялиться на рот женщины, но это было бесполезно. Её губы похожи на идеальный полумесяц, розовые и пухлые.

Пока Шарлотта не начала открываться мне, у меня не было сомнений, что всё в ней было таким женственным. Даже простые вещи, такие как два пальца, которыми она заправляла пряди за ухо, или как она опускала вилку после каждого укуса, были почти изящными.

Когда она поймала мой взгляд, её щеки покраснели, и она отвела глаза, её длинные прямые волосы упали ей на лицо, закрывая его.

Мои руки чесались от желания тронуть её за плечо, чтобы я смог снова увидеть её лицо. Как только я собирался поддаться этому желанию, она подняла голову, в её глазах искрилась доселе неведанная уверенность.

– Твой брат – основатель телешоу.

Я кивнул.

– Если ты имеешь в виду, что, как шоумен, его жизненная цель состоит в игре на моих нервах, то да. В этом он преуспел.

– Он старше или младше тебя? – спросила она, прежде чем отщипнуть ещё один кусочек от бургера.

– Младше на два года.

– Так значит ему сейчас двадцать пять или двадцать шесть?

Значит, я был не единственным, кто флиртует за этим столом. Я делал это более открыто, тогда как она начинала издалека.

Опираясь на локти, я решил её поддразнить.

– Ты спрашиваешь, потому что хочешь узнать его возраст или мой?

Ни один мускул на лице Шарлотты не дрогнул.

– Ну, ты сказал, что он знаменит. Так что, ясно, я спросила о нём.

Она шутила. Ясно как день. Но мне, чёрт возьми, и это нравилось в ней, поэтому я остался непоколебим.

Схватив телефон, я открыл браузер.

– Ему 32. Хочешь увидеть его фото?

– Конечно. – Она наклонилась, усмехнувшись.

Я знал, что это была насмешка, потому что её горячий взгляд бегал по моим рукам и плечам, когда она думала, что я не смотрю на неё.

Покачав головой, я забил в гугл-поисковике, пытаясь найти нужное фото. Пойдя у Шарлотты на поводу, я солгал:

– Если тебе интересно, я мог бы спросить у него, свободен ли он сегодня вечером.

Я бы скорее сжёг Таннера на том огне, прежде чем позволил бы ему сесть рядом с ней.

– Звучит здорово. Я поспешу домой и… – она не закончила предложение, едва её взгляд упал на фото на экране. – Боже мой, – прошептала она, прикрыв рот рукой. – Он похож на Адониса.

Фото было сделано вместе с Ленивцем из фильма «Балбесы».

– Люди говорят, что мы похожи, но я считаю иначе.

– Оу, вы абсолютно разные.

– Разве? – ухмыльнулся я.

– Вот именно. Он гораздо лучше тебя.

От такой широкой улыбки у меня чуть губы не порвались. Но настоящим сюрпризом было для меня, когда её взгляд пропутешествовала по всему телу, зажигая меня самым неподходящим способом.

– Очевидно, – ответил я, потягиваясь за моим телефоном. – Если бы ты дала мне свой номер, я был бы счастлив послать тебе это фото. Знаешь, ты могла бы рассмотреть его позже во всех подробностях.

– Правда? – выдохнула она. – Твоя доброта не имеет границ.

Слава богу, в её голосе не было ни намёка на юмор. Но я был чертовски впечатлён.

Она вытащила свой телефон из кармана и без запинки выпалила мне числа. Я не смог так быстро ввести её номер.

Вернув Шарлотте ухмылку, я занялся набиранием для неё текста.

Я: «Привет, это Портер. Известный как: Большой Мастер Гриль».

Я посмотрел на женщину, когда её телефон завибрировал.

– Вероятно, тебе следует ответить. Может это ошеломительно прекрасный человек, который пытается пригласить тебя на свидание.

Её губы дрогнули, когда она подняла телефон, её большие пальцы скользнули по экрану.

Она: «Уродливый братец Риз?»

Я: «Я предпочитаю – генетически модифицированный – но, да».

Когда я нажал на кнопку «отправить», то снова обратил всё своё внимание на Шарлотту. И меня затопило огромное удовольствие оттого, что её губы растянулись теперь в полноценную улыбку.

Она: «Прими мои искренние извинения за отсутствия у меня такта».

Её голова снова поднялась, глядя на меня, а я уклонился от нашего общения глазами, сосредоточившись на своём телефоне.

Я: «Принял. Слушай, я тут подумал…»

Я послал ей картинку с ленивцем.

Я: «Может я и не Адонис, но, возможно, ты смогла бы найти в себе милость, накопленную за этот год, и пойти со мной на свидание сегодня вечером?»

Она: «Извини. Я уже потратила всю свою милость, согласившись на ланч с мужчиной сегодня. Он накормил меня собачьим мясом».

Я задохнулся от смеха, но старался не смотреть на неё.

Я: «Ого. Он ужасен. Не могу себе представить съесть своего терьера».

Она: «Да. Он был очаровательным и неловким одновременно, но я сомневаюсь, что он не серийный убийца. Он пытался поджечь меня на огне, когда мы впервые встретились».

Я резко поднял голову.

– Ой, да брось! Я не пытался спалить тебя! – воскликнул я, положив телефон на стол.

Шарлотта громко рассмеялась и последовала моему примеру, засунув телефон в карман.

Несколько секунд мы сидели в тишине. Она ковырялась ложкой в картофельном салате, пока я рассматривал её, желая, чтобы она посмотрела на меня снова. Наконец, у меня сдали нервы, и я заскользил ладонью по столу, пока не накрыл её.

– Ты считаешь меня очаровательным, верно?

– А ещё я думаю, что ты серийный убийца, – ответила она картофельному салату.

Потирая большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, я спросил:

– Итак, для того чтобы стало ясно, где мы собираемся провести сегодняшний ужин?

Она посмотрела на меня, и её игривый взгляд потускнел.

– Портер, послушай. – Она начала вытягивать ладонь из-под моей руки, но я не дал ей этого сделать. – Не знаю, что Рита рассказала тебе обо мне, но…

– Рита ничего мне не говорила.

– Конечно, – недоверчиво возразила она. – Ты просто догадался, где я и как я ем бургеры?

И то, что ты отказываешься лечить детей.

– Хорошо, Рита немного рассказала о тебе. Но я не из-за этого хочу поужинать с тобой.

Она откинулась назад, вытащив ладонь из-под моей руки, и скрестила руки на груди.

– Я считаю тебя действительно милым парнем, но ты должен знать, что я совершенно фригидна.

– Нет, это не так, – без обиняков ответил я, снова потянувшись к ней рукой.

Она уклонилась от моего прикосновения.

– Не так?

– Ты не фригидная. Ты просто скупа на эмоции. Это разные вещи.

Она усмехнулась.

– Ты меня не знаешь.

Быстро скользнув со своего места и развернувшись, я сел рядом с ней.

– Ч… что это ты делаешь? – пробормотала она, подпрыгнув.

Я приближался к ней, пока её спина не ударилась о стену. Наши ноги переплелись на скамье, и я скользнул рукой по спинке её сиденья и наклонился вперёд, пока наши тела не оказались в несколько дюймов друг от друга. Дыхание Шарлотты ускорилось, а моё сердце быстро застучало.

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Она открыла было рот, что поспорить, но я не позволил ей и слова вставить.

– Ты улыбаешься людям, потому что так удобно, но при этом ты чувствуешь себя обманщицей. Ты двигаешься дальше только потому, что хочешь остановить расспросы людей о твоём самочувствии. Ты смеёшься, чтобы напомнить себе, что можешь физически создавать этот звук, даже если внутри всё умерло к чёртовой матери, и ты ничего не чувствуешь. И ты стараешься держаться в стороне не потому, что тебе нравится быть одной, а скорее потому, что ты единственный человек, кто до конца понимает всю серьёзность ситуации.

Её рот открылся, и осторожный вдох наполнил лёгкие воздухом.

– Откуда… откуда ты это знаешь?

Я, наконец, поддался своим желаниям и заправил прядь её нежных, шелковистых волос за ухо. А потом коснулся её щеки.

– Потому что те же самые вещи я делаю каждый чёртов день.

Она с трудом сглотнула, а затем отвела взгляд в сторону.

– И позволь я угадаю. Твоё желание заключается в том, чтобы сидеть здесь и сочувствовать мне, потому что ты думаешь, что у нас обоих те же проблемы? Уверена, у тебя всё совершенно по-другому.

– Знаю. И уверяю тебя, что сочувствовать тебе у меня не было и в мыслях. Я не пойму твоих демонов, так же как и ты не поймёшь мой личный адский круговорот.

Её грустные глаза снова посмотрели на меня.

– Тогда чего же ты хочешь?

Я глубоко вздохнул, что абсолютно не помогло успокоить бушевавшую во мне бурю.

– Небольшую компанию в темноте. Никаких вопросов. Никакого осуждения. И никакого притворства.

Рот Шарлотты оставался открытым, и тревога начала проступать на её лице.

Это было рискованно так поступать с ней. Из всех людей, переполненных всяким дерьмом, которых я встречал за последние несколько лет, только около четверти осознавали это дерьмо в себе.

В груди всё сжалось, пока я ожидал её реакции. Не было никакой золотой середины, когда ты загоняешь женщину в угол. Она могла взорваться от переизбытка ярости или растаять в моих объятиях. Я молился на последнее, но и первый вариант меня не остановит. Меня переполняла решимость. Ведь с такой женщиной, как Шарлотта Миллс, решимость должна стать твоим вторым именем.

Нервно облизав губы, я с восторгом наблюдал за её реакцией, она наблюдала за моими действиями.

Победа была так близка.

Она не залечит мои раны. А я не залечу её.

Но иногда, когда непреодолимая тяжесть притяжения приковывает тебя к Земле, два часа непринужденного разговора без какого-либо давления становится единственной передышкой таким людям, как мы, которую когда-либо можно было получить.

Приласкав большим пальцем её нижнюю губу, я низким голосом произнес:

– Ужин, Шарлотта. Скажи «да».

Глава десятая.

Шарлотта

Дрожащими руками я разгладила свою чёрную блузку. Не имею ни малейшего понятия, из какого материала она была сделана, и какой модели, чтобы даже попытаться описать. Но она была без рукавов, облегала сверху, и от этого казалось, что у меня есть грудь. Удивительно, что именно её я обнаружила в своём гардеробе.

Глубоко вздохнув, я согласилась поужинать с Портером.

Никаких вопросов.

Никакого осуждения.

Никакого притворства.

Слова «нет» не было в моём словаре после такого предложения. Казалось, я вечность ждала услышать их от кого-нибудь.

Просто небольшая компания в темноте.

Моё сердце не переставало лихорадочно стучать с тех пор, как он сел рядом со мной в кабинке. Его большое тело прижалось к моему, пока его серьёзные голубые глаза удерживали меня в плену. Мои веки затрепетали, когда я вспомнила тепло от его ладони на моём лице, отпечатки его пальцев заклеймили меня.