Текст книги "Клетка для разума (сборник)"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 72 страниц)

26

Модьун не задумывался над тем, что делать дальше. Если бы он задумался об этом даже на мгновение, это заставило бы его заколебаться, а на таких сверхскоростях это могло бы оказаться смертельно опасным. Произошедшее было энергетическим явлением. В этот миг он лишь с интересом, и очень сильным, наблюдал за пространственным явлением, которого никогда до этого не видел, но о котором слышал.

В первые полсекунды его мозг отметил появление черной дыры, действительный размер которой, как он определил, составлял восемь километров.

Довольно небольшая.

Первоначально, он отметил, это было голубое солнце. После сгорания всего водорода в ядерной реакции оно превратилось в красный гигант и быстро, необычайно быстро, израсходовало свой гелий, углерод, кислород, кремний и так далее вплоть до железа, когда (в понятиях звездного времени) установилось устойчивое состояние. Но железо тоже было исчерпано, после чего звезда на короткий миг устойчивого состояния превратилась в белый карлик.

Следующий коллапс должен был стать невероятным безумием нейтронной звезды. Но установить равновесие для такой малой массы, как эта луна, оказалось невозможным. И возникла особая область пространства в восемь километров в диаметре.

Гравитационная дыра.

Модьун с удивлением подумал:

«Эти Гуньанцы, наверное, уже экспериментировали с подобными гравитационными силами в ближнем космосе. Так что они узнали кое-какие из этих законов и собираются нанести поражение комитету. Это кажется невероятным. Трудно вообразить себе, что у них действительно есть развитая технология. Но нет никаких сомнений в том, что они управляют этой гравитацией.

Вот почему после посадки корабль потерял подвижность и не в состоянии взлететь – его удерживает уровень гравитации красного гигантского солнца».

Десять секунд он затратил на обдумывание этого – довольно большой промежуток времени по масштабам микроскопической Вселенной черной дыры.

Модьун чувствовал, как корабль содрогается под ним, когда его компьютеры пытались приспособиться к непрерывному сдвигу в гравитационном и магнитном потоке, пытаясь противостоять возникшему особенному состоянию пространства-вещества, энергетическому безумию. Что, конечно, было невозможно.

За эти десять секунд гравитационные силы преодолели уравновешивающую мощь гигантских машин звездолета, нарушив точку равновесия.

И в тот же миг огромный корабль начал падать вниз.

«Э-э, ведь гравитация не является силой, – напомнил себе Модьун. – В некотором отношении она даже не поле в обычном магнитном смысле этого слова. Для двух тел в пространстве легче стремиться к притяжению, чем к отталкиванию. И это единственная причина, почему такой огромный корабль мог приблизиться к поверхности планеты. Так что его „гравитационным двигателям“ нужно было только создавать поле, в котором каждая частица корпуса корабля игнорировала бы присутствие огромной массы планеты».

Силой можно управлять, уменьшая ее как угодно от максимальной. Потому-то корабль и кружился прежде, не приближаясь к планете, на расстоянии в полмили от ее поверхности, находясь в гравитационном равновесии.

Использование черной дыры нарушило это равновесие.

Но корабль все еще падал с ускорением свободного падения. На Земле его скорость составила бы шестьдесят футов в первую секунду и дошла бы до тридцати двух во вторую; на Гунье примерно то же самое. В таких вопросах разница между двумя планетами, измеряемая в дюймах или сантиметрах на секунду в квадрате, составляла… совсем малые величины.

Не существует систем восприятия, которые непосредственно могли бы иметь дело с такими колоссальными силами.

«Но кто-то сделал это, – продолжал свои размышления Модьун. – И с ним или ними можно войти в контакт».

Но он все еще не воспринимал происходящее как битву. Он просто привел в исполнение свое первоначальное решение получить информацию от генерала Дуэра. И ощутил растерянность. Страх. Весь мозг и тело Гуньанца отражали убежденность в неминуемой катастрофе.

– Хорошо, хорошо, – кричал в темноте Гуньанский военачальник. – Мы уйдем. Но, ради Бога, не разрушайте корабль!

«Он не знал!»

Удивленный Модьун предпринял следующий шаг: включил систему восприятия сознания окружающего пространства.

И увидел какое-то лицо..

Не человека. Не Гуньанца. И не Нунули.

Сосредоточенное лицо. Треугольная голова. Два глаза, узкие, почти кроваво-красного цвета. И эти прищуренные глаза, казалось, впились прямо в глаза Модьуна. Но лишь на короткое мгновение их взгляды встретились в грубом физическом смысле. И во время этого бесконечно малого времени мозг, скрывающийся за этими глазами, не сознавал, что за ним наблюдают.

И тогда же Модьун послал вперед мысль:

– Кто вы? Почему вы делаете это?

Автоматически последовал ответ:

– Я член комитета – специальный агент – который уничтожил людей за барьером. И теперь, применяя другой способ, столь же мощный, знание которого принадлежит исключительно членам комитета, я…

В этот момент существо осознало присутствие Модьуна И сразу автоматический поток мыслей прекратился.

Модьун был поражен этим отключением.

В темноте вокруг него Гуньанцы в смятении карабкались и издавали бессмысленные хриплые звуки. Корабль падал, У него возникло тошнотворное чувство, какое испытываешь на слишком быстро спускающемся лифте.

Для Модьуна все это было не так уж важно. В этот момент он почувствовал такое страстное желание получить информацию, что принудительным образом потребовал от далекого члена комитета ответа, не замечая, что вторгается в сознание инопланетного существа.

Когда сила его требования достигла максимума, странное сосредоточенное лицо вместо того чтобы становиться более ясным… поблекло, уступив место, словно в замутненном пруду, голове и плечам какого-то существа с золотистыми волосами. Видение задрожало, но потом успокоилось, и Модьун увидел…

Судлил.

Ему показалось, что между ними пролегло громадное расстояние. Но ее синие глаза смотрели прямо на него, словно она находилась всего в нескольких дюймах от него И мысленные рецепторы мужчины уловили ее мысли, четкие и безошибочные, но какие-то печальные:

«Модьун, я нуждаюсь в твоей помощи. Я угодила в ловушку, установленную Зувгайтом, членом комитета…»

Связь прервалась. Ее изображение на таком удалении оставалось четким, но если она все еще и передавала мысли, то они не доходили. И Модьун вспомнил то, что Нунули сказал ему о Зувговском способе одностороннего мысленного контроля.

«Так это правда!»

Невероятно, чтобы один Зувгайт, предположительно без посторонней помощи, был способен на столь интенсивный односторонний мысленный поток, что создавал препятствия и задержки в системах мысленной передачи.

27

Модьун проделал то, что было для него необычно: он вдруг понял, что верит, будто появление изображения Судлил на экране произошло намеренно. Это был какой-то план. Навязанная силой причинно-следственная связь, о существовании которой ему удалось узнать лишь потому, что он должен был постепенно подстраивать свой мозг к искаженным целям существа с неведомыми мотивами.

Вокруг него, когда он понял это, была сплошная темнота неосвещенного огромного зала космического корабля. Он накренился, как это бывает с огромными телами, падающими в воздухе. Словно огромная масса атмосферы, раздвигаясь перед падающим чудовищем, бурей пронеслась по всем нижним палубам корабля, отыскала выемки и выпуклости, что вызвало дисбаланс в скорости падения отдельных частей. Пол начал крениться вперед. Модьун вынужден был стоять, как на склоне горы, слегка согнув одну ногу и опираясь на другую.

Стоя в этом несколько неуклюжем положении, Модьун понял: «Меня специально заставили обратить внимание на затруднительное положение Судлил, чтобы занять меня на то время, пока корабль не упадет на землю.

Что и произойдет через несколько десятков секунд.

Ловко придумано…»

Тело Модьуна почувствовало тепло. Его лицо стало разгоряченным, напряженные глаза горели, зубы были крепко сжаты. Он продолжал думать.

«На самом деле член комитета все еще находится там – невидимый за изображением Судлил.

Ничего другого не остается…» – И Модьун мысленно потребовал, чтобы ему сообщили всю правду.

И тут же пришел мгновенный ответ, занявший, однако, несколько секунд. В течение всего этого времени сила его требования не отпускала члена комитета, связанного с образом, который тот пытался удержать.

Неожиданно изображение Судлил затуманилось. И снова ощущение расстояния… Модьуну казалось, что она отдаляется от него еще дальше.

Потом лицо Судлил исчезло. И там, где она была со своей странной просьбой о помощи, осталась..

Темнота.

В огромном зале театра замигали лампочки, затем включилось освещение. Одновременно возникло ощущение, как в останавливающемся лифте – словно прыгаешь с десяти или пятнадцати футов и падаешь на глинистую отмель. У Модьуна перехватило дыхание. Его колени подогнулись, и он неуклюже повалился на пол.

«Лифт» снова включился, теперь уже направляясь вверх. Скорость соответствовала ускорению свободного падения и потому его удерживало прижатым к полу. Лежа таким образом, на несколько секунд оказавшись беспомощным, Модьун понял, что произошло. Член комитета был вынужден удалиться, чтобы оказаться вне зоны воздействия Модьуна. И тем самым ему пришлось отказаться от своего замысла. Отсечь черную дыру.

Итак, что-то происходило.

Автоматически система подъема корабля восстановила свою предыдущую связь с планетой под собой. Напряжение было ужасным. Конструкции корабля стонали. Каждая молекула, по теории, должна отклоняться одинаково, но на самом деле между различными элементами существовали незначительные различия. Полы скрипели, стены дрожали, все немного изгибалось и поворачивалось вследствие этих крошечных отклонений.

К несчастью, то, что происходило, слабо напоминало реальную опасность. Черная дыра находилась в непосредственной близости от планеты. И где-то там эта внушающая благоговейный ужас огромная масса пыталась восстановить свое равновесие. И когда ее равновесие с макрокосмосом установится, то произойдут невероятно сильные возмущения.

Наконец Модьуну удалось подняться на ноги. И он увидел, что генерал Дуэр тоже пытается обрести равновесие. Очень быстро. Довольно смело. Но первые слова Гуньанца показались ему глупыми:

– Я знал, что вы не обрушите свой корабль на собственную армию внизу.

Неподходящий момент, чтобы объяснить главнокомандующему ему ошибку.

– Свяжите меня со своим главным руководителем.

Модьун мысленно потребовал мгновенного согласия.

Менее, чем через полминуты Модьун сжато изложил другому Гуньанцу с суровым лицом – чье изображение мгновенно появилось на экране – историю Зувгайтов, рассказал о стремящемся завоевать Галактику комитете и попытался описать гравитационный вихрь, который представляла собой черная дыра.

Последним его советом было:

– Передайте предупреждение по радио. Скажите своим людям, чтобы они забрались под прочно укрепленные объекты, например, под дома с бетонным фундаментом. Под полом закрепите матрацы или что-нибудь мягкое, чтобы, когда произойдет резкий всесокрушающий рывок гравитации, людей прижало к этим матрацам. Ввиду невероятно медленного течения времени в черной дыре первая реакция, вероятно, произойдет не раньше, чем через несколько часов.

Он закончил связь требованием общего согласия.

Сработает ли какой-нибудь метод защиты? Модьун не был в этом уверен. Он не исключал возможности того, что твердые остатки планеты разлетятся по всему космосу.

Он признавал, что перспективы для Гуньанцев казались ужасными, но не мог не сказать об этом генералу Дуэру:

– Я думаю, вашим штурмовым отрядам лучше оставаться на борту нашего корабля, и, если это возможно, доставить сюда и такое же количество женщин. Ну, а сейчас отведите меня туда, откуда я мог бы связаться с рубкой управления корабля. Как мне кажется, связаться с ними из этой части корабля я не смогу.

Когда его пожелание было выполнено, Модьун не стал дожидаться, пока окажется у передающего устройства, а просто включил свою систему восприятия и определил местонахождение Нунули.

Потом направил вперед мысль. И снова внушение согласия.

– … пусть войска поднимутся на борт корабля. Поднимайтесь медленно и, достигнув расстояния в сто миль над армией, удерживайтесь в этом положении. Передайте по кораблю предупреждение, что будут самые различные толчки в результате гравитационных возмущений, почему каждый, если захочет спать, должен привязаться ремнями Он сделал все, что было в его силах.

Модьун вернулся в свою каюту. И лишь тогда почувствовал себя виноватым.

«Разве когда-нибудь прежде я воздействовал на сознание других людей?»

Модьун спал неспокойно, с чувством этой вины.

28

Запыхавшись, Модьун вошел в свою каюту и подумал «Теперь Нунули не сможет действовать против меня и мне нужно опасаться какого-нибудь другого нападения уже со стороны самого комитета».

Раздевшись, Модьун прошел к кровати, привязался ремнями… и уснул.

… и проснулся оттого, что ремни чувствительно впились в его тело. «Три „же“», – оценил он.

Модьуну было тревожно, но ко всему ведь нужно подходить с философской точки зрения. Теоретически сила тяжести внутри черной дыры может достигать тысяч «же». Хотя двигатели корабля были рассчитаны на случай чрезвычайных обстоятельств, но в сочетании с огромными скоростями это делало возможным деформацию в любую сторону: вверх, вниз, влево, вправо. И встроенное устройство всегда найдет положение минимального напряжения.

«…Не о чем беспокоиться. Нужно доверить…»

Вообще-то всего четыре раза резко наваливалась сила тяжести. Все это время Модьун лежал в темноте – вернее, даже плыл – позволяя себе сознавать колоссальную скорость гигантского корабля, когда он сначала ускорялся, а потом резко тормозил, пролетая за секунду расстояние в десятки световых столетий.

И проскочил черную дыру.

Когда это случилось, Модьун спал. И в его сознании возник образ Судлил, раздетой, как в тот первый день, когда она вышла из-за барьера, но в тот раз ее вид нисколько не взволновал его А вот теперь, в этом сне, это воспоминание расшевелило в нем ранее не испытываемое им чувство И он уже собирался исследовать это чувство, когда его ошеломило понимание того, что он человек видит самый настоящий сон.

Модьун, удивленный этой мыслью, проснулся Сон! У него? Но лишь животные видят сны, чтобы разрешить все свои проблемы и избавиться от конфликтов предыдущего дня.

«Я начинаю ослабевать» – Эта мысль обеспокоила его То, что он видит сон, – первый симптом, что его бодрствующее днем сознание уже не справляется с грузом навалившихся на него проблем.

Сначала Модьун не обратил внимания на содержание сновидения Его испугал сам факт появления сна И все же вскоре он стал осознавать, что во сне его гениталии приобрели твердость, которую он до этого замечал только у мужчин-животных.

«Будь я проклят! Так вот как это происходит!» Испытывая огромный интерес, Модьун встал и внимательно изучил это явление в зеркале ванной комнаты Но, очевидно, его половой член не мог вынести такого осмотра, и вскоре он пришел в прежнее состояние.

Однако, когда Модьун одевался, он был весел Он несколько раз проигрывал в уме этот сон, главным образом ради – как осознал он – его эротического содержания Когда он расчесывал волосы, до него с опозданием дошло, что такой необычный случай, как сон, может иметь и совсем иное значение.

«Новое нападение?»

Возможно, пока его мозг был поглощен переживанием первой страсти, происходило действие, которое он не должен был заметить Охваченный тревогой, Модьун включил систему восприятия.

Но корабль мирно плыл в обычном пространстве, направляясь к ближайшей солнечной системе А в поле, которое охватывал его мысленный зондаж, имелась лишь одна темная область – Нунули. Но даже она была не такой темной, как раньше.

«Если что-то и случилось, – печально подумал Модьун, – то это уже произошло Да и не такое уж это важное событие, чтобы оставить после какой-нибудь след».

Но, конечно, такой сон – идеальное нападение на таких, как он.

Модьун закончил одеваться, все еще продолжая размышлять о возможной природе нападения, когда в дверь позвонили. Модьун мгновенно среагировал и направился к двери. Почти тут же в голове мелькнула мысль об осторожности, и он остановился:

«Пора перестать быть безупречным и понять, что их заговор направлен против одной личности – меня самого. Да, это кажется невероятным, но тем не менее в этом нет никаких сомнений. Началось все с нападений людей-гиен, а закончилось грандиозным появлением черной дыры, и человеческая раса, которую олицетворял лишь один мужчина – он сам – и есть их цель».

Они-то и вызвали этот сон о природе сексуального возбуждения. Очевидно, им нужно было чем-то занять все его внимание, пока они готовят последнее нападение. И поскольку он сделал невозможным для Нунули-Повелителя этого корабля предпринять любую попытку нанести ему какой-нибудь вред… Да, это, конечно, действия какого-то члена комитета.

Но все равно, трудно было представить себе, что один Зувгайт проявляет личный интерес к судьбе какого-то одного человека с какой-то небольшой планеты. Но в этом не было сомнений. Злобное создание с красными глазами, с которым он вошел в короткий контакт во время атаки черной дыры, позволило увидеть себя. Столь же важно было и то, что они хотели гибели своего слуги Нунули вместе с кораблем – не предупреждая об этом нападении. Фантастическая мысль, но она была верной.

«Как бы то ни было, но я готов как никогда!»

Остановившись, Модьун включил все уровни восприятия, так что, если включится один, то автоматически сработают и остальные.

Приняв эти меры предосторожности, он прошел к двери и открыл ее. Там, как он и предчувствовал, стояли все четверо его друзей-животных, глуповато улыбаясь.

– Эй! – воскликнул Модьун. – Входите же!

Произнося эти слова, он уже сражался за свою жизнь.

29

Дуло ружья выплюнуло пламя. Сверкающий заряд как молния пролетел несколько дюжин футов по коридору, вызывая ужасный треск, прежде чем вонзился в пол.

– Иччдохз, – раздраженно сказал Руузб, – следи за своими действиями. – Потом повернулся к Модьуну. – Привет! – поздоровался он, улыбаясь.

Все случилось так быстро, эта попытка снести ему голову. И, когда она не удалась, мгновенно был использован механизм уничтожения.

Теперь он не сможет проанализировать, какой метод они противопоставляют человеческой системе восприятия. Но в каком же, наверное, отчаянном положении они оказались, раз решились показать ему, что у них есть такой метод.

У Модьуна не было времени сразу же поразмыслить над этим: когда Дуулдн вошел, он вдруг обнаружил, что хватает и по очереди прижимает к себе каждого человека-животного.

– Ребята, я так рад видеть вас!

Его руку неистово трясли. Нежная рука Наррла обхватила его шею и плечи, а потом толкнула его на могучую грудь Руузба, который так сильно сжал Модьуна, что у того перехватило дыхание.

– Эй! – Только и смог выдавить из себя Модьун. – Хватит, друзья!

Как вскоре узнал он, они довольно хорошо оправились от переживаний. Но все равно еще были возбуждены.

– Друг! – воскликнул человек-медведь, качая головой. – Здесь внизу гнездо гремучих змей. Мы взяли на борт больше этих существ, чем, на мой взгляд, следовало. Чем скорее мы уберемся с этой планеты, тем будет лучше.

Потом он добавил:

– Нам удалось освободиться и вернуть обратно наши войска, однако… – Человек-медведь умолк, помрачнев.

Конечно, огромный корабль был уже далеко от Гуньи, но его друзья не должны были полагать, что ему что-то известно помимо обычных сведений. «Здесь внизу» теперь отстояло от них очень-очень далеко, но человек не сообщил им об этом.

Человек-лиса издал какой-то нечленораздельный звук, когда человек-медведь закончил говорить. Модьун посмотрел на него.

– В чем дело, Наррл?

Слеза скатилась по щеке человека-лисы.

– Странно, я никогда не думал об этом путешествии как о завоевании. Предположим, мы действительно завоевали этих – как их там? Что бы мы тогда с ними сделали?

– Это все проклятые люди-гиены, – проворчал Иччдохз – Как и говорил Модьун: группа, узурпировавшая власть, с ошибочными идеями.

Слушая их, Модьун почувствовал себя лучше Значит, они действительно обвиняют людей-гиен, которые лишь ненамного умнее их; и, конечно, они никогда не совершат нового нападения на эту планету. Но в силе их протеста заключалась и надежда, что, возможно, и у остальных людей-животных на борту корабля можно вызвать желание неповиновения властям.

За этой промелькнувшей в голове Модьуна мыслью не стояло пока что ничего серьезного, хотя она имела вид какого-то решения – словно человек мог взять снова под контроль людей-животных Земли.

Модьун понимал, что мысль эта несколько преждевременна Он участливо спросил:

– Итак, вы четверо больше не будете спускаться. В следующий раз наступит очередь кого-то другого, правильно?

– Тогда почему нас позвали сегодня утром и сказали, чтобы мы носили электрические ружья до получения дальнейших указаний? – пожаловался Дуулдн.

«Так вот в чем дело!»

– А что, с этими ружьями есть какие-нибудь проблемы? – небрежно поинтересовался Модьун.

Руузб с отвращением пожал плечами.

– Офицер-гиена обнаружил неполадку в ружье Иччдохза, и потому мы задержались с приходом сюда, пока его приводили в порядок. Но, быть может эй! – Его огромные карпе невинные глаза расширились. – Быть может, ружье так до конца и не отремонтировали. Быть может, поэтому оно и выстрелило у двери. А как ты считаешь, Иччдохз?

Человек-гиппопотам согласился, что, возможно, это действительно все объясняет. Поэтому Модьун, чувствуя огромное облегчение простотой объяснения случившейся попытки убить его (в которой, по всей видимости, член комитета действовал в обход Нунули и непосредственно воздействовал на офицера-гиену), сказал:

– Хорошо, в конце концов, что вас попросили ходить с ружьями, это всего лишь естественная мера предосторожности Это совсем не значит, что вас пошлют вниз в следующий раз.

Очевидно, такая мысль не приходила никому из них в голову Они тут же просияли и вскоре весело рассказывали о своих тяжелых переживаниях на Гунье Теперь, когда все закончилось, их смех звучал громко, словно они успокаивали себя, пересказывая и смеясь над самыми ужасными и опасными моментами высадки.

Вскоре Модьуну показалось, что прошло достаточно времени пока они все болтали и болтали, а он напряженно думал.

И он принял решение.

Модьун встал. Итак, вот он, подходящий момент Повернувшись, он встал лицом к четверым друзьям, поднял одну руку, чтобы привлечь их внимание, а затем сказал:

– Друзья, мне нужно сообщить вам нечто важное.

Потом он простыми словами рассказал им, кто он такой, что он уже успел сделать и какие проблемы еще предстоит решить Когда он закончил, наступило долгое молчание Наконец Руузб встал и, подойдя к человеку, молча потряс его руку Это послужило для остальных сигналом, и они сделали то же самое.

Но когда они снова уселись, их блестящие глаза неподвижно смотрели на Модьуна, ожидая продолжения. Однако первым начал Руузб, сказав рассудительно:

– Итак, ты находишься здесь – со всеми способностями своей уничтоженной расы.

Модьуну должен был согласиться, что это правда.

– Я вот не понимаю только одного, – сказал он. – Нет сомнений в том что, как они показали, они могут сделать со мной, в равной степени относится и Судлил. Но тем не менее они не убили ее. Почему?

Наррл мрачно ответил:

– Они сохранили ей жизнь, чтобы использовать против тебя так, как ты это уже говорил. Этот Зувгайт специально поставил ее перед собой, чтобы ты не мог ударить по нему.

– Но, – не согласился Модьун если они действительно могут полностью контролировать твой метод мысленною воздействия, зачем им вообще заниматься всей этой чепухой?

Дуулдн, который до этого молчал, вдруг сказал:

– Я не вижу в будущем ни одной настоящей проблемы. Тебе нужно просто держаться подальше от этих Зувгайтов и их хитрого метода управления вашим мозгом, и, – он махнул рукой, – тогда все проблемы отпадут сами по себе.

– Да! – воскликнул Иччдохз.

Руузб и Наррл тоже просияли.

– Да, только и всего, – сказал человек-лиса.

– Ну-у… – протянул Модьун нерешительно.

Последовавшая пауза смущала его. Их предложение бежать подальше от неприятностей не подходило для человека, люди так не поступают, человек, и это Модьун считал само собой разумеющимся, – высшая форма жизни.

Перед ним никогда не стояло такой проблемы: может ли он или посмеет ли? Модьун никогда не пренебрегал опасностью настолько, чтобы у него пропадало чувство страха. Если он и избегал какой-либо конфликтной ситуации, то только из философских соображений, но теперь это стало неприемлемым – при нынешних обстоятельствах, когда он решил поговорить с членом комитета. Он без особой радости объяснил свое решение друзьям.

Кому-то нужно отправиться вперед и разведать их замыслы, а потом убедить их отказаться от них, если они не смогут дать подходящее объяснение. И откровенно признаюсь, я не вижу, как они могут это сделать. Например, они взяли сюда с Земли миллион людей для завоевания новой планеты.

Кто-то должен сказать им, какой неподходящей была такая программа для всех участвующих в ней людей, для тех, кто атаковал, для тех, кто защищался, для тех, кого убили там всего за несколько мгновений.

– Вот вам, – сказал Модьун, – когда вы ползали там, в гуньанской грязи, было не до смеху, не так ли?

Четверо друзей согласились с этим.

– Вот что я имею в виду, – продолжал Модьун. – Я хочу совершить посадку вблизи одного из зданий внизу, выйти и поговорить с членом комитета.

– Но ведь он своими более мощными телепатическими способностями нейтрализует твою систему восприятия, – возразил Наррл, – и тогда ты окажешься в его власти.

Модьун махнул рукой, как это часто делал сам Наррл.

– Это неважно, – сказал человек.

– О Господи!. – воскликнул Дуулдн – Да ты совсем рехнулся?! – Потом он повернулся к остальным. – Друзья, у этих людей, похоже, размягчение мозгов.

Это была реакция, разрушающая барьер.

Они все испытывали благоговейный ужас. Перед человеком. Потомком их древних создателей! И поэтому они подчинились образу – представляемому ими – сверхчеловека. Вспышка человека-ягуара освободила их.

– Послушай, дружище, – проворчал Руузб, – ты храбрый человек, но с такой философией тебе никогда не уйти от Зувгайта живым.

– И вдумайся, – заговорил Наррл, – ты обладаешь всеми научными знаниями своей расы Разве они не могут помочь тебе найти уязвимое место Зувгайтов?

Этот вопрос человека-лисы удивил Модьуна.

– Вообще-то, – ответил человек, – если бы я позволил себе думать о насилии то верно, комитет знает меньше людей о едином мысленном пространстве или черной дыре, могущих использовать такие вещи.

Дуулдн вскочил на ноги.

– Никогда не занимался подобной интеллектуальной чепухой, – сказал он – У тебя есть какая-нибудь идея, которую можно было бы практически применить?

Модьун глубоко вздохнул.

– Третий закон движения, – спокойно ответил он, – действует в едином мысленном пространстве так же, как и в обычном, разумеется, с той разницей, что тут это волна, сохраняющая энергию.

– Что это значит? – спросил напрягшийся Иччдохз, наклоняясь вперед.

Дуулдн нетерпеливо пояснил остальным людям-животным:

– Действие и противодействие равны и направлены в противоположные стороны.

Потом он обратился к Модьуну:

– В чем же смысл?

– Им не следовало взрывать город людей за барьером, используя энергию единого мысленного пространства. Где-то там еще продолжаются ядерные реакции – Модьун с упреком покачал головой – Если кто-то когда-нибудь найдет того, кто знает о подобных вещах.

– А может, ты и есть этот кто-то? – рассудительно спросил Руузб.

– Я! – воскликнул Модьун.

И замолчал, пораженный. Он сообщил известные ему сведения, не обращаясь ни к кому лично, и меньше всего – к самому себе. Теперь он сглотнул комок в горле и выдохнул:

– Да, я не мог сделать это. Это могло окончиться массовым убийством.

– Только послушайте его! – с возмущением фыркнул Иччдохз.

Руузб поднялся на ноги и сказал:

– Мы тоже отправимся вместе с тобой туда и будем прикрывать тебя своими электрическими ружьями. Позже мы сможем обсудить твои действия.

– Думаю, – предположил Модьун, – что мы должны сперва высадить армию. Но не для пальбы или чего-то подобного, а просто потому, что тогда трудно будет предпринять что-либо против такого количества существ, особенно когда они будут именно там, где находятся Зувгайты.

– Это неплохая мысль, – согласился Дуулдн.