Текст книги "Голем 100"

Автор книги: Альфред Бестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Она опрометью бросилась прочь из кабинета, прежде, чем он нашелся с ответом.

* * *

– Меня зовут Хоч, милая дама. Можете называть меня господин Хоч.

Реджина разглядывала господина Хоча.

– Вы, похоже, совершенно безвредный молодой человек, к тому же – весьма привлекательный. Могу ли я узнать, что за идиотизм побудил вас преследовать меня?

– Но я вовсе не преследую вас, милая дама. Моя цель – нечто совершенно другое, необыкновенное, а наши пути просто пересеклись.

– Что же вы преследуете?

– Ах! – Под стеклянной оцепенелостью черт господина Хоча просматривалось возбуждение. – Вы, похоже, совершенно безвредная дама, к тому же – весьма привлекательная, поэтому я вам признаюсь. Меня притягивает что-то совершенно новое. Я играю с собой в занятную игру, что-то вроде охоты с бумажками или поисков сокровища – и вдруг я обнаружил, что кто-то проложил совершенно особый след. Эти следы чаруют меня. Они манят меня. Завораживают.

– И что же это за таинственный волшебный след?

– Двойная смерть: доставленная и принятая.

– Боже сохрани, господин Хоч!

– Но это же всего лишь поэзия, милая дама!

– Вы поэт, правда?

– Поэт уничтожения. Певец упорядочения.

– Странно, господин Хоч. Явное противоречие – никогда не слышала о мало-мальски путном поэте, которого бы устраивал установившийся порядок.

– Вы не так меня поняли, милая дама. Я воспеваю танатоманию.

– А это еще что такое, скажите на милость?

– Это глубинное, исконно присущее человеку стремление упорядочить Вселенную – привести ее в ненарушенное состояние, какое было до появления жизни.

– Что значит «ненарушенное»? Вы против жизни?

– Я враг беспорядка, всего, что замутняет чистоту логики самой природы, и где бы жизнь ни пыталась покончить со своим вторжением в совершенный поря-

док, уничтожая себя, меня притягивает желание помочь. Вот моя охота за сокровищем.

– Вы, похоже, необычный поэт, господин Хоч, с удовольствием услышала бы ваши стихи. Вы почитаете их для меня? Вот моя карточка. Я принимаю по четвергам, после обеда. У меня будут гости и, разумеется, легкое угощение. А теперь мне нужно идти. У меня назначена встреча.

– У меня тоже и, кажется, нам по пути. Так идем?

Они двинулись вместе вдоль гнусных улочек и тупиков Гили, не обращая внимания на то, что приходилось обходить кучи мусора, отбросов, чего-то гниющего, что еще недавно было живым – собственно, никто сейчас не обращал на такое внимания. Двадцать первый век близился к концу, и все понимали, что за прогресс приходится расплачиваться. Реджина мило щебетала о поэзии и декоративном искусстве, но казалась при этом едва ли не такой же возбужденной, как господин Хоч.

– Вы открылись мне, сударь, – наконец не выдержала она, – и я отвечу вам такой же откровенностью. Я тоже приближаюсь к собственной цели в охоте за сокровищем. В первый день Опс я давала вечер, на котором была моя подруга с мужем. Он собирает всякие диковины и рассказал мне поразительную вещь. У него есть одно сокровище, страстно мною желаемое, – подлинный валик для пианолы с записью «Интернационала» Потье и Дегейтера. Он великодушно предложил мне это в подарок, и я не смогла отказаться. Этот господин живет вот тут. Мы снова прощаемся, сударь.

Реджина свернула в роскошный Оазис, сопровождаемая по пятам господином Хочем. Она пристально посмотрела на него. Он улыбнулся.

– Мой след тоже ведет сюда, милая дама. Еще одно удивительное совпадение.

Она нервничала, проходя мимо охранников, но не слишком. Все же она была выбита из колеи достаточно сильно, чтобы не заметить, что господина Хоча пропустили, как пришедшего с ней. Они вместе вошли в скоростной лифт и вознеслись к небесам.

– Мне тридцать первый, – сказала Реджина.

– Мне тоже, но не пугайтесь, прошу вас. На площадку выходят четыре квартиры. Опять стечение об-

стоятельств, и я сотворю поэму к вашему следующему четвергу и посвящу ее связи совпадений и Танатоса.

Однако же, когда Нудник Лафферти открыл дверь Реджине, он воззрился на ее спутника и воскликнул:

– Как, доктор? Вы тоже ко мне?

Господин Хоч улыбнулся в пегое лицо.

– Меня зовут Хоч, сударь. Вы можете называть меня господином Хочем. Я пришел помочь вам.

И он проскользнул мимо них в квартиру. Лафферти поднял было руку, чтобы преградить ему путь, но неожиданно улыбка его стала проказливой, и он впустил Хоча. Тот уставился остекленевшим взором на подсвеченные витрины с предметами увлечения Лафферти: солнечные часы, слуховые трубки, трости, спички с порнухой на этикетках, причудливые презервативы, посмертные маски Лукреции Борджия, Элинор Гвин, Екатерины II, Полины Боргезе, Эммы Гамильтон, Лолы Монтес, Елизаветы I и Елизаветы III.

– Только не надо таких неприятных сцен, как прошлый раз, доктор. Сядьте и ведите себя хорошо. Возможно, что со зрителями будет в чем-то интереснее.

– Меня зовут Хоч, сударь. Вы можете называть меня господином Хочем, – произнес Шима, послушно усаживаясь. Неподвижный взгляд его был устремлен в вечность.

– Входите же, госпожа Эшли, – сказал Нудник. – Располагайтесь. Я и не знал, что вы знакомы с доктором Шимой, но я вообще мало что о вас всех знаю.

– Но он сказал, что его зовут Хоч. – В голосе Реджины послышалось недоумение. – Он поэт по имени Хоч.

– Да-да, я уже имел дело с фантазиями доктора Шимы. Это не самое привлекательное из его качеств. Но дайте же мне похвастаться перед вами моими коллекциями прежде, чем я вручу вам ваш «Интернационал».

Господин Хоч неприметным движением достал из кармана удавку и разложил ее на полу рядом со своим стулом.

– Я обожаю вот эти посмертные маски моих божественных дамочек легкого поведения. Вы, разумеется, возразите, что с Элинор Гвин, скажем, или с Полины

Боргезе, с Екатерины Великой никогда не снимали масок, и будете безусловно правы. Однако находчивость собирателя всегда поможет ему возобладать над грубыми фактами. Я собрал все существующие портреты этих сластолюбиц и нанял специалиста по пластическим операциям, чтобы он сформовал двойников из трупов в морге. С их-то лиц и были сняты маски. Могу добавить, что если бы я только был знаком с вами раньше, то не возникло бы никакой необходимости воссоздавать Эмму Гамильтон – вы кажетесь воплощением этой великолепной дамы полусвета.

Лазерный резак и 8-миллиметровый пистолетик присоединились к удавке.

– Эти эротические спички – предмет моей особой гордости. Годы ушли на то, чтобы собрать такую коллекцию, потому что в собрание годятся только спич ки в девственном состоянии: ни одна спичка не использована, ни одной царапины на поверхности трения. Эти коробки родом из Индии – на каждой одна из мистических любовных поз Кама-Сутры. Вдохновляет, не так ли, госпожа Эшли?

Распылитель с надписью (CN)2 на ярлычке занял свое место на полу.

– Я показывал эту коллекцию гостю, и, прежде чем я смог вмешаться, он уже оторвал одну спичку и зажег ее. Когда он увидел ужас на моем лице, то спросил: «А что случилось?», а я ответил: «Нет, что вы, ровно ничего», – и упал в обморок. К счастью, мне удалось заменить этот коробок на новый, девственный. А вы девственны, госпожа Эшли? Думаю, что так. Девственницы обладают особой дивной притягательностью, точно как и вы.

Скальпель, сверкнув, лег на пол.

– А вот это – моя коллекция собачьих ошейников. Некоторые очень интересны как приметы времени. Посмотрите, этот германский ошейник с шипами – для догов – напоминает шипастый шар на цепи, der Morgenslern[81]81
  Утренняя звезда (нем.).


[Закрыть], которым пользовались конные рыцари, чтобы крушить головы пехотинцев. Вот подлинный сен-

бернарский ошейник с маленьким бочонком коньяку. Я так и не решился попробовать коньяк. Сбруя двадцатого века для собаки-поводыря. Покрытые драгоценными камнями ошейники из Франции – для той-терьеров. Вот эта занятная штуковина – эскимосская сбруя для ездовых лаек. А вот какая красота! Серебряный строгий ошейник.

– Строгий ошейник? – переспросила Реджина.

– Ну да. Его использовали в те дни, когда еще не была изобретена вшитая ампула радиоуправления. Ошейник держал в повиновении пса на поводке. Давайте, я вам покажу. Вот так, наденьте его на шею... Изумительное может выйти ожерелье... меня так и подмывает подарить его вам... Ага, вот так. Смотрите, сюда пристегивали поводок, и ошейник совершенно не мешает собаке, если она послушно идет рядом с хозяином. А что, если собака решит поисследовать окрестности, побегать в сторонке, просто удрать? Тогда стоит потянуть за поводок – и полузадушенная собака делается кроткой и послушной... Вот так!

Огромная лапа Лафферти так скрутила цепочку, что та исчезла в складке кожи на шее Реджины. Ее глаза выкатились из орбит, и она начала биться. Нудник, не выпуская из руки убийственный серебряный ошейник, опрокинул ее на диван, распростершись сверху.

– Kommt Hure! Herunter! Sitz! Liege! Bleib![82]82
   Сюда, сука! К ноге! Сидеть! Лежать! Место! (нем.).


[Закрыть]

Он прильнул губами к ее мучительно искривившемуся рту.

– Да-да, по-французски – с любовницей, по– итальянски – с женой, по-английски – с лошадью, а с собакой говорят по-немецки. Sterb Hund![83]83
   Песик, умри! (нем.).


[Закрыть] Вот так. Sterb Hure![84]84
   Сучка, умри! (нем.).


[Закрыть] Едва я повстречал тебя, как понял, что ты умрешь со страстью и одаришь меня страстью. Да. Я знал... А-ах!

Когда Реджину начали сотрясать спазмы агонии, Нудник вошел в нее, выжидательно глядя на господина Хоча. Последние содрогания исторгли у него вопль оргазма, и он обессиленно рухнул.

Прошло довольно много времени, прежде чем он смог подняться с трупа и размотать глубоко врезавшуюся цепь. Он жалобно глянул на свою публику.

– Никакого отклика, господин Хоч? Никакого впечатления? Шок? Ужас? Отвращение? Страх? Ничего? Нет, ничего. Плохо. Я надеялся на вас, господин Хоч, надеялся, что вы привнесете особую изюминку... А вышло не лучше, чем некрокурочки в морге.

– Меня зовут Шима, – отозвался господин Хоч. – Блэз Шима.

Он нагнулся, поднял лазер и проделал дыру в голове Нудника Лафферти.

Глава 19

Субадар Индъдни, казалось, увлеченно разглядывал причудливые экспонаты, собранные Нудником Лафферти, пока Трупная команда выносила укутанные тела, команда Молекулярщиков увеличила всевозможные отпечатки и удалилась, телевизионщики удалились, представители прессы удалились, а затем удалились и Polizei и сотрудники отдела по расследованию убийств, унося с собой удавку, лазер, пистолетик, скальпель и грушу с (CN)2 – навеки заточив все это в пластик. Когда они наконец-то остались вдвоем, Индъдни отвернулся от витрин и обратился к потрясенному Шиме.

– Нужно выполнить все телодвижения.для Законников, – сказал Индъдни. – Законники одержимы жаждой доказательств вещественных, чтобы можно их было складывать, вычитать и калькулировать на компьютерах. В душе они все счетоводы. Я твердо верю, что все они – не прошедшие по конкурсу кандидаты в работники Налогового Управления.

– Я убил его, – еле выговорил Шима.

– До суда никогда не дойдет, – спокойно продолжал Индъдни, – если я не начну вдруг настаивать на срочном принятии мер. У них хвосты по слушаниям дел за последние семьдесят лет. Судей назначают, они служат свой срок, уходят на пенсию, умирают, но никогда им не попадает дело, которое во время их работы было бы начато. Я сам видел в суде внуков обвинителей и обвиняемых, преступников и жертв, представавших пе-

ред внуками судей. Вам нужно взять себя в руки, доктор Шима. Сила – вот что от вас требуется. Устремитесь к призывающему вас пику, и я уверен, что вместе с госпожой Нунн вы одолеете его. Я завидую вам.

– Я убил его.

– Ну да. А позвольте осведомиться, кто его убивал – доктор Блэз Шима или господин Хоч?

– Я не признаю себя невменяемым.

– Очень достойно, но прошу ответить мне. В каком качестве, прошу вас, доктора Шимы или же господина Хоча, вы выжгли мозги нашему прославленному некрофилу? Вы помните?

– За обоих.

– Прекрасно! Отличная новость! Значит, ваши ячества наконец познакомились. Они знают друг о друге и примирились друг с другом – без сомнения, результат чудовищного надругательства, совершенного над Уинифрид Эшли. Для вас, доктор, это зверство – чистая удача, потому что это зрелище спаяло ваши половинки. Весьма сомнительно, что с вами когда-нибудь еще случится фуга.

– Я хладнокровно сжег его, – настойчиво бубнил Шима.

– А теперь жаждете роскоши покаяния? Вас вырастили в местечке Джонстаун, верно, в среде католиков– французов? Увы! Сейчас – просвещенное двадцать первое столетие от Рождества Христова, доктор. Если Джонстаун не в состоянии мыслить в ногу со временем, то Христос, появись он в Гили, точно бы смог – дух этого мудреца всегда поспевал за всеми веяниями.

– Я хладнокровно убил.

– И перестаньте терзаться виной за господина Хоча – он сыграл основную роль в устранении Царицы Пчел и ее улья, где свили гнездо Голему. Прекратите ваши настойчивые выступления на тему le apuvre petit, прошу же.

Шима издал хриплый стон.

Индъдни заговорил – размеренно и отчетливо:

– Доктор, это убийство – самозащита.

Шима воззрился на него. Индъдни утвердительно кивнул.

– Такова моя версия – для Законников. Вы увидели, как Лафферти задушил Уинифрид Эшли металлическим ошейником. Он надругался над ней с цепочкой в руках. Вы побоялись, что сами сделаетесь следующей жертвой этого безумца, и с основанием – вы были единственным свидетелем. Поэтому, защищая себя, вам пришлось его убить. Отдел по расследованию обнаружил труп с цепью в руке. Quod erat demonstrandum.

Шима ошеломленно потряс головой.

– Но вы... Вы всегда такой... такое... такое чистейшее, неразводненное воплощение полицейского.

Индъдни вздохнул.

– Увы, люди Запада никогда не могли постичь нашей системы ценностей, потому-то все ваши дела в Индии кончались провалом. – Тон субадара сделался по– деловому озабоченным. – Ну же, доктор. Подумаем о госпоже Нунн. Последняя сводка сообщила, что она направилась в пирамиду ООП, чтобы заключить контракт на госпожу Эшли. Я наводнил все СМИ известиями о кончине последней, чтобы предотвратить какую-либо сделку мадам и Отца-Оопа, но мне сказали, что в пирамиду не поступают последние новости. Нам придется идти самим.

– Сказали? Кто?

Индъдни сокрушенно прищелкнул языком.

– Неужели эта поразительная женщина не поведала вам, что как-то помогла девушке из ООП удрать с неверной собакой – христианином?

– Нет. А она это сделала?

– Именно так, и с огромным риском для себя. Девушка все еще благодарна ей.

– Эта девица из ООП и есть ваш информатор?

– Не она, а ее муж. Этот неверный – чемпион по шахматам Участка, я о нем рассказывал. Нужно торопиться, доктор Шима. Я не могу послать никого из сотрудников – им просто не войти. Мы, надеюсь, сможем – представившись. Отец-Оопа – очень опасная женщина, и госпожа Нунн может влипнуть в настоящую беду, если обнаружится, что она пыталась заказать убийство мертвеца.

– Постойте, субадар. Разве смерть Царицы Пчел не означает конец Голема? Разве это не решает все наши проблемы? Так считала Гретхен.

Индъдни совсем отчаялся.

– Прошу вас, не приставайте ко мне, доктор. Вы только что страшной ценой смогли собрать себя по кусочкам. А теперь хотите, чтобы я вам сложил все остальные куски этой жуткой головоломки? Немедленно? А какой ценой? Пойдемте же, прошу!

* [85]85
  * *
  Сдох сдох проклятый пятнистый ублюдок так и не изменил завещания а грозился что сделает а я жгу это паскудство где она принимает себе в зад а он стоит на одном колене и что ты там Ента жжешь ой прелесть как он на голове стоит и трахает ее между титек поехали все в Индию да пейте же до дна берите вместо бокалов слуховые рожки только ушной конец нужно заткнуть пальцем и наливай и пей до дна он сдох черно-белый выродок Бога ради Мери сколько же времени нужно чтобы развести костер из тросточек плевать на золотые набалдашники пусть горят и плавятся поотбивай им всем носы Сара только маску Нелл Гвин мне оставь я с


[Закрыть] *

Когда рой лишается своей матки, подданные теряют всякое представление о порядке. Они становятся рассеянными, раздражительными, агрессивными и в отчаянии сбиваются кучками. К этой кучке, привлеченные злобным жужжаньем, могут присоединиться одиночки. «Самозванки», не исключено, попытаются сделаться матками в новых роях, но к ним относятся со смесью показного почтения и резкой враждебности. Только настоящая матка способна добиться подлинного почитания и как царица собрать разбросанные кучки пчел в новый рой. Чтобы явление подлинной монархини произошло, нужно собрать царский стол и царский кров и подманить ее выйти на оплодотворение своим народцем.

ней хочу разобраться отдельно Пи-рожа чего ты тут делаешь да мы знаем знаем уже что Реджину убили вся Гиль знает мы знаем знаем ты не знаешь что делать так выпей девушка хватай любое козырек для глаз слуховую трубку табакерку и наполняй и выпивай Гули наконец-то заполучила палку промеж ног нет детка это не лошадка-поскакушка и если бы ты настоящую палку могла бы так оседлать то Индии было бы чему поучиться ого поглядите-ка что они тут вытворяют как у них это ой! обожглась как дела с костром Мери привет Уг и От пошли в спальню вытащим вместе этот проклятущий гроб куда он меня заставлял ложиться сукин-он-сын сожжем его Иисусе какой тяжеленный ты мертвая говорит черно-белый урод ты умерла ты не дышишь у тебя сердце не бьется ты бледная как смерть и все сует мне в мертвое лицо свой поганенький

Мери ты гений так его раздула помоги ей Пи мы надуем все призы и устроим подъем на воздушном шаре эй Мери это же моя любимая коллекция рекламных карточек их даром дают когда рекламная кампания мое самая-самая от «Грабатива» это полоскание для рта и если полоскать то гарантия что дыхнешь в лицо грабителю и оно загорится не знаю как у них получается чудо современной химии наверное пейте пейте все от бормотухи ничего не загорится только если у вас пиписьки нет Присс на этом коврике ничего непристойного и гадкого нет совершенно невинный орнамент тут такая дырища в центре была пришлось Бим и мне заткать ее по новой а шерсть я выменяла на кружку-погремушку с трещиной но шерсть тоже полиняла вот так на так и вышло выпивайте же выпивайте я хочу водки с омаром а пустые скорлупки бесплатно только моя Бимбо не пьет говорит что не кошер Бим покажи двухголовому уроду эту афишу к фильму «Дрек-ула» мы его выменяли на увеличительное зеркальце у Сары Душерыжки Бимми ей Бимбо-детка «Roboynov shel oylom»[86]86
   «Наш ребе набрался» (идиш) – известная песенка.


[Закрыть] она наклюкалась глаза залила мы все разваливаемся бряк пе– ребряк Gottenu[87]87
   Боже мой! (идиш).


[Закрыть] Бим да у тебя клей взрывается смотри

как римские ракеты не смешивается с подобными себе ох прочь вон пошли пошли все и вжжик вжжик жжж все уберемся ты тоже Бим пошли с мальчиками нет не снимай комбинезон и фартук тоже будешь ряженой как мы все в улье и пусть этот молоточек свисает с твоей сладкой чудненькой дивной жжжжжжжжж– жжжжжжжжжопки

Нет дамы это не страстная пятница для всех а домашний прием мы отмечаем не знаю что за вибрация такая может по моей госпоже-даме ведь которая так была убита просто ужас таким вот мужчиной целым который был мужчиной мужем у моей нрвой госпожи– дамы ну такой уж широкой ох я и не знаю можете ли вы с нами повибрировать тут все надо спросить кого хоть и не знаю кто главный кого она извиняюсь которая тут лицо спросите уж мою нынешнюю госпожу-хозяйку кого носит которая тут танец животаааааааааааа

Эй скорей веселей конечно чем больше тем веселее вы кто сосунки Эмили Пост Мортем ага и Джоан как что Шинкапуста Иисус Христос на плоту что за имечко Шинкапуста с майо или без заложи-ка прими за воротник Эмили-Джоан и снимите-ка эти меднолифные ли– фоны нас тут многовато для всяких там кто силком захочет долой долой пусть титьки вибрируют куда хотят на свободе мы к двухголовенькому чуду нашему в их норки слышали все что две норки точно у него две норки и маленькие норочки их тоже две по одной на каждую пару ног по одной на каждую пару титек я хотела бы свою заднюю поменять на их переднюю если вы просечете и пусть мой трахалыцик бы имел два на мои две ну и житуха была бы чисто праздник туда и сюда от одного трахалыцика ну и дела бы так что яйца бы лопались от вибрации вибрации вибрацииииииииииииииииии

Нет мы не случайно покупаем все в двойном

Нет мы не случайно покупаем все в двойном

числе и наши квартирки тоже сдвоены вдвойне и я не числе и наши квартирки тоже сдвоены вдвойне и я не

возражаю вам открыть чья квартирка нале возражаю вам открыть чья квартирка нале

во и не помню сама кто направо живет и кто едет куда во и не помню сама кто направо живет и кто едет куда

столько раз мы уже сталкивались на этаже столько раз мы уже сталкивались на этаже

но охрана все знает мы в тетрадке у них но охрана все знает мы в тетрадке у них

Жермен Штурм подцепили двух мужей все вдвой Лоррейн Дранг подцепили двух мужей все вдвой

не два костюма из фланели двое нежных парней не два костюма из фланели двое нежных парней

почему им неясно кто же в койке из нас если трах почему им неясно кто же в койке из нас если трах

всем на страх и ЧК не права говоря что должны всем на страх и ЧК не права говоря что должны

различать нас они и что знают про все но мой Ларри молчит различать нас они и что знают про все но мой Барри молчит

ну а мы не стебемся лишь забив косячок ну а мы не стебемся лишь забив косячок

тут все честно – забил раз поджег задымил и в улет тут все честно – забил раз поджег задымил и в улет

но вот в этом мы врозь ведь Лоррейн по одной но вот в этом мы врозь ведь Жермен за двоих

садит только мне это не в кайф и мой способ полегче садит только мне это не в кайф и мой способ покруче

поверьте-проверьте давайте все вместе дамы-пчелки мы вжжж-ик

поверьте-проверьте давайте все вместе дамы-пчелки мы вжжж-ик

улетим вместе с нами хотите а нет так валите мы всегда улетим вместе с нами хотите а нет так валите мы всегда

будем так отдыхать забивать поджигать улетать на раз-два

будем так отдыхать забивать поджигать улетать на раз-два

вот зажгли вот отсчет вот пошел на орбиту прямо в кос вот зажгли вот отсчет вот пошел на орбиту прямо в кос

мое отличный улет вжжи вжжи вжжжи-ииииииииииииик мое отличный улет вжжи вжжи вжжжи-ииииииииииииик

А вот с ними мы вместе живем четверо моих школьных подружек Тикси и Никси и Пикси очень странно Тикси раз Никси два Пикси три как у меня вышло четыре а вот что я сама четвертая себя и забыла Мери и Тикси и Никси и Пикси четверо и у нас трое мужей по одной на брата только у одной трое кажется что у меня но я не уверена я сбиваюсь со счета а они все такие симпатичные а теперь еще выпьем и побалдеем выпивка ясное дело в темной комнатке у Тикси и в этом есть смысл потому что Т для темной комнаты и Т для Тикси Нелл а Тикси у нас занимается выпивкой а у Никси в спальне вся дурь и в этом Нелл тоже много смысла потому что Никси это проказливый водяной только женского пола а мы всегда дурь разводим водой прежде чем зашарить и на этот диван никому бы не стоит садиться под ним как раз сейчас отдыхают наши игольчатые колючие кактусы а им нужна темнота чтобы мескалину побольше накопить ой Ента ну пожалуйста ну не лазай в тот шкаф ну не открывай дверцу вот видишь что ты наделала я туда положила все что не успела разобрать на время а теперь ты всю гостиную превратила в шкаф вот все на полу как лавина съехала и нам тут теперь и места нет и все путается под ногами ой Пикси смотри вон засыпалка а мы ее искали и поклясться могу что мне помнилось она лежит в ящике с кассетами, где ирландская музыка и не смейся Нелл конечно же для развития интеллекта так что вы-

пивайте и затягивайтесь и все выходим отсюда пока тут все не растоптали а на следующую встречу готовьтесь все здесь приводить в порядок пошли пошли все и вы тоже Тикси и Никси и Пикси забирайте все что пьется и что вдувается и пошли вперед и выше к Гули нет она не живет высоко наверху в пентхаузе и как тебе Нелл не стыдно ее на самом деле зовут Вильда Вейс В как высота и для меня в этом есть смыыыыыыыыыыыыыы– ыыыыыысл

Мамочка ударилась в викторианский стиль вот откуда пальмовые ветви над картинами и кисточки и бом– бошки и юбочки на ножках рояля нет не четвертая Виктория которая была распутной и вовсе не леди а Виктория первая которая была замужем за принцем Альбертом безупречным джентльменом в любых обстоятельствах а мамочка сказала что Виктория не была безупречной леди потому что она не умела себя вести за столом мамочка сказала что сейчас не так уж много настоящих леди осталось и джентльменов обыщещься пока найдешь не хотелось бы проявить нелюбезность и я была бы счастлива вас у себя принимать но боюсь что мамочке не понравится когда она придет домой увидеть чем вы занимаетесь такие на семь букв вибрации друг с дружкой это очень грубо хотя мы все и одинакового пе оо эль аа и когда вы опять сюда придете на следующей неделе то мамочка будет здесь и присматривать чтобы мы себя хорошо вели поэтому лучше вам сейчас всем уйти и навестить ЧК которая настоящая леди и она безупречная царица в каждом смысле слова чем Виктория уж никак не была и я уверена что мамочке ЧК полюбилась бы куда больше чем Виктория и она постаралась бы ей подобрать такого же идеального принца Альберта ведь так ужасно жить одной и пропадать зря пожалуйста ну пожалуйста мамочка вот вот вернется пойдемте скорей к ЧК ну пожалуйста скорей ну прошу вас ну прошу прошуууууууууууууууууу

Эй вы там горлодеры ну и певцы из оперного подвала гала концерт из подворотни отличные вы ребята пошли промочим горло хотите пыхнуть Нелл мне представляется простым долгом вежливости выразить свое одобрение Ясненько Гули урони монетку в их противозачаточное средство Эй двойняшки как вам катит эта

сисястая которая тискает свой клара-о-нет между грудей лучше уж покатайся на нем как на лошадке Мери как насчет той толстомясой с рожком Бимми получше будет с молоточком на вислой заднице да уж точно может быть Нелли-в-теле а пусть попробует подымить с другого конца запустите себе пушку в черепушку сопляки подымите пожужжите постой ребята не махнете ваш тромбон на концертино ведь только одной кнопки нет ПОНЯЛА Я ПОНЯЛА ВСЕ ПОНЯЛА им надо нарядиться КЛОУНАМИ где Нора НОРА ПТИ-иЧ-ка ты захватила мою кошматику кос-МЕШку Дикси разве мы не ш-шпрятали клоунский ик к-иколпак в твоей холадо– вочке в той халадевочке у Джоанни Капусточки нет она с нами не живет и мы не тошинкуем из шаппусты да как же так эй сбацайте нам духоподъемный похоронный марш по моему ч/б ублюдку Wacht auf, verdammte dieser Erde[88]88
   Вставай, проклятьем заклейменный (нем.).


[Закрыть] не говорят вроде эти швабры по нашей Англии а мамочка всегда говорит что музыка язык июне– версальный эй губошлепки как тебя гофорить свенско– норски шпекачишь анхулиски ты тули-фон саксооооо– ооооооонда они только и знают что ля-минор так что блямкайте и тренькайте и ва-аще ай вооп-бще айда с нами вась волось врозь вкось ВВЫСЬ вот вам получ илось Бошешмой ну я и набралась все мы наширялисьвззззззз бум вдум вдуууууууууууууупль

* * *.

Индъдни и Шиме наконец удалось отыскать Гретхен. Ее профиль мелькнул перед ними из окна шикарной черной кареты – она сидела в глубине, рядом с легендарной Отцом-Оопом, совершавшей свой нечастый парадный выезд. В карету были запряжены, понятное дело, верблюды, а охраняли ее грозные боевики ООП. Шейх Омар бен Омар восседал на открытых козлах, наблюдая за порядком. Время от времени он швырял возбужденной толпе бронзовые пиастры. Иногда сквозь охранение пропускали какого-нибудь золотуш-

ного, чтобы Отец-Ооп могла возложить на него скрюченную лапку. В этот психосоматический век ее прикосновение время от времени излечивало Королевскую Хворь[89]89
   Так называли различные кожные болезни, по преданию, излечивавшиеся, если на страждущего возлагал руки король.


[Закрыть]. Шиме пришлось использовать все известные ему приемы карате, чтобы прорваться через толпу к самому охранению.

– Гретхен! – завопил он. – Ты меня слышишь, Гретхен?! Это я, Блэз. Нам нужно быть на похоронах.

– Что? Что такое? – Гретхен перегнулась через Отца-Оопа и вгляделась. – Это ты, Блэз?

– Да. Слышишь меня? Нам нужно быть на похоронах Уинифрид Эшли.

– Что? На чьих?

– Уинифрид Эшли. Она мертва. Ее убили. Никаких сделок с ООП. Царица Пчел умерла.

Дверца кареты распахнулась, и Гретхен пулей вылетела наружу, сопровождаемая, удивительным образом, Салемом Жгуном, психомантом. Шима схватил ее за руку и подтащил к Индъдни, поджидавшему на краю толпы. Жгун спешил следом.

– Очень рад встрече, мадам, – сказал Индъдни. – Позволено будет осведомиться, успели ли мы вовремя? Заключили ли вы контракт с ООП?

– Да, – выдохнула Гретхен.

– Крайне удивительно. Почему, в таком случае, Отец-Ооп позволила вам удалиться?

Пытаясь перевести дыхание, Гретхен могла только молча ткнуть пальцем в Жгуна.

– Добрый вечер, господин Жгун, – вежливо поклонился Индъдни. – Могу я понять, что вы имеете некоторое влияние на Отца-Оопа?

– Добрый вечер, субадар. – Жгун ни на йоту не утратил обычного светского лоска, несмотря на то, что проход сквозь толпу дался ему нелегко. – Полагаю, что все сохранится в секрете?

– Безусловно, так.

– Отец-Ооп – моя пациентка.

Шима остолбенел.

– Вы, должно быть, нас разыгрываете!

– Что вас так удивляет, доктор? – Жгун допустил легкую смешинку в своем невозмутимом взгляде. – Я же говорил, что большинство обращающихся ко мне – женщины.

– Но...

– И Отец-Ооп прислушивается к моим советам. Я порекомендовал – никогда не приказывайте пациенту, доктор!. – что лучше было бы отпустить госпожу Нунн.

Гретхен наконец обрела способность говорить.

– Что все это значит? Реджина умерла? Ее убили?

– Увы, мадам, это правда. Господин Лафферти при неблаговидных обстоятельствах. Лафферти впоследствии пал от руки доктора Шимы... при самообороне.

– Как! Реджина и Нудник? – Гретхен затрясла головой. – Что за бред. Непостижимо! Что случилось? Как? Когда? Мне... я хочу, чтобы вы мне все рассказали.

– Безусловно, мадам Нунн, но не в этой давке. Где вам будет удобнее нас выслушать? У меня в кабинете? В пентхаузе доктора Шимы? В моей квартире?

– Нет, у меня. Пошли.

– Тогда я прошу позволения удалиться, – сказал Жгун. – Общий поклон.

– Нет, – возразила Гретхен. – Это было бы нечестно после всего, что вы для нас сделали. Вы были в этой истории с самого начала, должны увидеть и конец.

Сесть на что-нибудь в эти часы пик вечером было невозможно, поэтому им пришлось пройти пешком к Оазису Гретхен в «Старом Городе» Гили, раньше – презренная Нижняя Восточная Сторона Старого Нью-Йор– ка, теперь – шикарное фешенебельное место, великолепно отреставрированное вплоть до кулинарных лавочек и тележек рассыльных. Оазис Гретхен получился из гигантских гранитных опор Бруклинского моста, в которых прорыли, продолбили и проложили помещения и коридоры.

Когда все четверо вышли из лифта, на них обрушились валы жуткого шума и грохота, доносившихся из квартиры: какофония перекрывающих друг друга звуков из духовых инструментов, рояля и клавесина; пение, визг, крики, жужжание; обрывки одновременно

исполняемых куплетов: «Привет! Привет! Вся Гиль собралась тут...», «Как-то дева-индианка...», «Был Колумб наш сукин кот, онанист и бабник...», «Фиалки нежные милее нам, чем розы...», «Раскатай меня по травке...».

– Боже милостивый! – вырвалось у Гретхен. – Это еще что?

– Голем? – Шима не пришел в себя.

– Но не во множественном же числе, доктор, – тихо возразил Индъдни.

– Не очень подобающая обстановка для собеседования, – заметил Жгун. – Не пойти ли ко мне – в Адовы Врата?

– Не может это быть делом Отца-Оопа – в отместку? Она... – Здесь Гретхен заметила, что у двери стоит с остолбенелым видом один из ее слуг. – Алекс! Что все это значит?