Текст книги "Долина теней (СИ)"

Автор книги: Alexander Blinddog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Звучит скучно, до тошноты, – сказал Макс. – В тюремной капсуле не насиделся?

– Ты называешь тюремные кресла – капсулами? А компьютеры как, по-твоему, зовутся? Электронно вычислительными машинами? Ты в каком веке живешь, дедуля?

– В восемнадцатом. И тебе советую, юнец, здесь гораздо лучше.

– Ничего ты не понимаешь, – обиделся Гай. – Миллиарды терабайт информации, виртуальные миры, бесконечный полет фантазии, самые роскошные красавицы, которые только может породить искусственный интеллект у тебя под рукой – всего-то надо надеть на башку шлем и воткнуть коннектор. А ты мне тут сравниваешь океан и грязную лужу, которая у тебя с потолка натекла.

Макс открыл было рот, чтобы все-таки отказаться от такого заманчивого предложения, но в последний момент вспомнил о Кэтрин. Может, получиться найти в Сети хоть что-то, что даст подсказку.

– Пойдем, – коротко ответил он.

Клуб Сети, в который Гай собирался отправиться, находился довольно далеко, но они пошли пешком.

– Это полезно для здоровья, а вид счастливых лиц других граждан нашей славной Республики умиротворяющее действует на нервную систему, – сказал он.

Хотя Макс был уверен, что у него просто нет лишних денег на метро или такси – его собственные финансы тоже дышали на ладан, так что особого выбора и не было.

Валенштайн никогда прежде не бывал в Сетевых клубах. Такие места виделись ему скорее, как наркоманские притоны, где неподвижные люди, сгорбившись в креслах, зависли в Сети, подключенные проводами к единому разуму системы, не видя и не слыша ничего перед собой. В целом, его ожидания оправдались. Помещение клуба представляло собой длинную комнату, где стояли бесконечными ряды мягких кресел. В них сидели и лежали сотни человек. Старых и молодых, мужчины и женщины, шлемы закрывают лица, подключенные к ви-портам шнуры тянутся к потолку, где теряются в бесконечной паутине проводов. У кого-то раскрыты рты, кто-то дергается в виртуальном сне. Максу показалось неприятным это место, а Гай наоборот, был на взводе.

– Угощаю, – великодушно сказал он, оплатив подключение для друга.

Макс опустился в свободное кресло. Лис помог ему подключить коннектор, надвинул си-шлем на глаза.

– Добро пожаловать в реальный мир, – сказал он. – Наслаждайся.

Валенштайн провел пальцем по сенсору, давая согласие на вход в Сеть. Мир перед глазами моментально изменился. Забитое людьми помещение исчезло. Теперь он был в небольшой белой комнате, текстура которой состояла из нарочито заметных гексагональных кусков. Специально, чтобы люди сразу могли понять, что он находятся уже в Сети. Макс посмотрел на свои виртуальные руки, ничем не отличающиеся от настоящих – даже грязь под ногтями та же, что и час назад. Это было неудивительно, ведь сетевая проекция его тела строилась на его собственных о нем воспоминаниях. При желании, разумеется, можно было это изменить на что угодно. Получить хоть щупальца, вместо пальцев, но нужно было все это настраивать, а Макс не видел в этом никакого смысла или желания тратить время.

Перед глазами, словно вися в воздухе, маячили иконки быстро запуска и панель поисковой системы. Команды, разумеется, не надо было набирать вручную, все запросы выполнялись исключительно мыслеобразами. Но по старинке визуальное отображение набранного текста казалось нагляднее.

Макс рассмотрел названия иконок. Ни одно из них ему ничего не говорило. Видимо, просто наиболее популярные места среди обычных сетевых сёрферов. Он задумался, что выбрать. Можно было побывать в любом месте мира, реального или выдуманного. Оказаться на самой отвязной вечеринке или с мечом среди драконов, стать участником самых невероятных и головокружительных приключений. Окружить свое виртуальное «я» роскошными красотками, на палубе морской яхты или в одиночестве в столетнемлесу, где могучие стволы деревьев подпирают облака. Узнать миллиарды фактов из тысячелетних знаний человеческой цивилизации или бесцельно наблюдать за нескончаемым потоком смешных видео. Макс раздумывал, не поддаться ли одному из этих соблазнов, но ничего не вызывало в нем ажиотажа. Он одернул себя, что у него есть здесь дело.

«Кэтрин Валенштайн» замигала надпись в строке поиска.

Перед глазами вывалился длинный список статей, найденных по этому запросу. Он выбрал первый попавшийся. Это была новость более чем пятилетней давности.

«Сегодня, на городской свалке номер шестнадцать было найдено тело молодой девушки. Убитую, согласно данным её ай-ди, опознали как Кэтрин Валенштайн, двадцати семи лет. Она была задушена, после чего её тело тайно вывезено на свалку. Напоминаем вам, что это уже не первое аналогичное событие, связанное с насильственными убийствами. Согласно нашим источникам есть предположение, что таким образом криминальные структуры города избавляются от неугодных им людей. Как заявил инспектор полиции, ведущий расследование, данные преступления взяты под особый контроль и вскоре виновные понесут заслуженное наказание. Однако, целый ряд схожих с этим преступлений до сих пор имеют статус нераскрытых, что заставляет добропорядочных жителей нашего города, все чаще задавать вопросы, о некомпетентности и бездействии органов правопорядка. Если у кого-либо из наших читателей имеется информация, способная помочь расследованию, просим вас связаться…»

Макс закрыл статью. На душе было паскудно. Он открыл ещё несколько ссылок по тому же запросу, но все они были одинаковыми. Более или менее многословные, отличались они только общим настроем сообщения и количеством рекламных блоков внутри. Он вышел в стартовую комнату. Чувствовал себя опустошенным. Глупо было даже надеяться, что средства массовой информации помогут ему опознать виновных, назовут какие-то имена. Ничего больше не хотелось. На секунду мелькнула мысль перенестись в Сети на пляж, к солнцу. Почувствовать, пусть и виртуально теплый свет на лице и соленый ветер. Смотреть на море и найти там моральное успокоение, в тихом спокойном пейзаже. Но от осознания того, что придется оттуда вынырнуть в грязную холодную реальность, стало только паршивей. Он нажал кнопку выхода. Белая комната исчезла, вернув перед глазами картину помещения клуба. Макс снял шлем, отключил от себя шнур. Оглянулся было в поисках Гая, но решил его не тревожить, не мешать предаваться своим виртуальным грезам. Он встал, сунул руки в карманы и ссутулившись побрел домой, в свою маленькую тесную конуру, оставив позади мечту о море в Сети.

Глава 3 Казино

На следующий день, Макс обратил внимание, что теперь у него другой сосед слева.

– Сколько тебе осталось здесь работать? – спросил он у Гая.

– Неделю. Что-то где-то около того.

– И что ты намерен делать потом?

– Ооо, брат, у меня грандиозные планы.

Гай сидел запрокинув голову и внимательно изучая потолок.

– Понимаешь ли, мы на самом дне этого гадюшника, который по недоразумению называют городом. Люди хоть на каплю богаче нашего уходят в Сеть и возвращаются только затем, чтобы добыть ещё денег на новую дозу Сети. А мы здесь, копошимся внизу, как опарыши в навозе. Но не я, нет, я отсюда вырвусь, да…

– Ну и как же?

– Карты, друг мой, карты, – Гай говорил все медленней и протяжней. Наркотик, видимо, расходился по крови.

– Тысячи лет эти маленькие крашеные куски картоны вершили судьбы, одаривали и отнимали, возносили и опускали. Они предсказывали судьбы и их же рушили.

Гай начал дирижировать протезом в такт словам.

– А тебе часом не за карточные игры руки правую кисть отрезали?

Лис посмотрел на него затуманенными глазами.

– Может быть, может быть… Не важно. Мне нужна твоя помощь, Макс.

– Какая же это?

– Ты круто разобрался с тем бродягой на улице. Пойдешь со мной в казино? Посидишь в уголочке, скромно, для солидности, да и всё.

– Звучит всё равно скверно, Гай. От таких планов за милю тянет дерьмом. Просто сидеть и грозно на всех смотреть? Никаких драк, разборок и угроз?

– Точно так. Не стал бы я тебя впутывать в неприятности на ровном месте, это не по-джентльменски.

– Какая же мне с такого похода выгода?

– Ну, скажем, четверть выигрыша твоя.

– Двадцать пять процентов за просто посидеть в сторонке? Слишком выгодно, ты что-то недоговариваешь.

Гай растянулся в глупой улыбке.

– Просто мы же старые друзья, не так ли?

Казино находилось на минус первом этаже. Помещения наверху были настолько дорогими, что и подвальный этаж считался престижным, так что, похоже, по местным меркам заведение было вполне приличным. Хотя Макс был уверен, что несколькими этажами ниже уже творятся СОВСЕМ незаконные дела.

Охраны возле двери не было. Глаз видеокамеры системы безопасности демонстративно навелся на Гая и моргнул зеленым. Затем переключился на красный, и повернулся к Максу.

– Он со мной, – сказал Гай.

Искусственный интеллект охранной системы счел рекомендацию удовлетворительной и открыл дверь. Внутри казино был тот же город, что и наверху, только в миниатюре. Смесь рас и национальностей, тяжелые облака табачного дыма разрезают вопли на всех языках, крики, смех и сверлящая мозги музыка.

Гай чувствовал себя здесь как рыба в воде. Кому-то кивал, махал приветственно рукой, шлепнул пару официанток пониже спины. Макс молча шел за ним следом, пристально осматривая заведение. Ему здесь не нравилось. Он бывал в местах и похуже, но все они были опасные изначально. Тут же все больше напоминало засаду, когда в любой момент со всех сторон начнется ад.

«С ума уже схожу, начал параноить на ровном месте», – одернул он себя мысленно.

Гай зашел в комнату, где за большим столом уже сидело человек семь.

– Привет, девчонки.

Один из китайцев буркнул в ответ что-то, явно такое же нелицеприятное. Гай приложил палец к экрану дилера и подтвердил перевод денег. Игра началась. Вдоль стен сидели совсем другие люди, по-видимому, охранники играющих. Макс осмотрел эту странную компанию.Здоровяки с мощными свинцовыми имплантатами рук и тощие японцы в черных костюмах.

«Это сукин кот меня сюда как своего официального телохранителя притащил»

Сверкая длинными стройными механическими ногами, китаянка-официантка принесла ему чашечку какого-то пойла. Макс понюхал недоверчиво и одним махом опрокинул в себя. Китаянка, улыбнувшись, ушла, виляя задом. Игра за столом уже шла вовсю, картежники орали друг на друга, метая по дисплейному столу проекции фишек, кто-то взрывался проклятьями, радостно орал, требовал ещё выпивки. В воздухе висела смесь табачного и более сладкого опиумного дыма.

Макс, не зная ни правил игры, ни даже названия, силился по лицу Гая определить насколько хорошо идут у него дела. Но выражение его лица менялось чаще, чем настроение у женщины. То он орал что-то на азиатском и хватался за волосы, как тут же, радостно хохоча, хлопал по плечу своего соседа за столом.

Валенштайн прекратил попытки понять насколько все плохо и стянул ещё стакан алкоголя с подноса мимо проходящей официантки. Она снова ему улыбнулась (а может это была уже другая, черт их поймет). Макс поймал себя на мысли что хочет не спеша провести рукой по этим аккуратным красивым имплантатам. В животе у него разливалось тепло, мысли начинали замедлять свой ход и налезать одна на другую.

– Черт, а я быстро нажрался с этой азиатской водки.

Он подловил себя, что сказал это вслух и решил взять себя в руки. Кинул взгляд на Гая – тот продолжал азартно метать карты, не отвлекаясь ни на что. Все, вроде бы, было в порядке. Макс зевнул, потянулся, решил немного размять ноги.

Он встал и вышел в большой зал. К толпам людей он почти начал привыкать, но постоянный звон, треск и вопли вызывали в нем жуткий дискомфорт. Он бесцельно побродил туда-сюда, чувствуя на себе косые взгляды посетителей. Может, не любят солдат, может – считают его чьим-то телохранителем и заранее настроены неодобрительно. Не зная куда деться, и уже сожалея, что встал со своего места, схватил с подноса официантки маленький стакана виски и присел в углу за свободным столиком.

Не успел он и глотка сделать, как к нему за столик подсела девушка.

– Не угостите зажигалкой? – спросила она.

Макс на автомате поднес к её сигарете огонь. Рассмотрел девушку внимательнее, пока она прикуривала. Это была китаянка, лет двадцати пяти. Мягкая кожа, миндалевидные глаза, блестящие черные волосы собраны в тугой хвост. Фиолетовое платье довольно дерзко оголяло бюст. Левую руку по самое плечо ей заменял современный протез бело-золотых тонов, в пальцах которого она элегантно держала сигарету.

– Благодарю, – сказала девушка, выпуская струю дыма из тонко сложенных губ.

Голос у неё был тихим и вкрадчивым, словно она все время шепчет, очень мягко произнося звук «л».

– Меня зовут Мэйли.

– Макс.

Она пристально рассматривала его.

– Я вижу вас здесь впервые Макс.

– Так и есть, Мэйли. Никогда тут прежде не был. Заглянул вот на огонек. А вы здесь частый гость, надо полагать?

Она покивала.

– Пожалуй, можно и так сказать. Почему же вы не захаживали сюда? Предпочитаете другие развлечения?

– Да, – Макс поболтал лёд в стакане. – Люблю, знаешь, посидеть дома с книжкой и чашечкой горячего кофе.

Она засмеялась, красиво запрокинув голову.

– Ты здесь один?

– Нет, но мой друг слишком увлечен игрой, так что ему не до меня.

– Ох, какая жалость, – Мэйли взяла его за руку. – Может, тогда я тебя развлеку?

– Что же, я бы не отказался от такой приятной компании, – Макс чувствовал, как хмель сильно ударил в голову.

– Тогда пойдем, покажу тебя одну классную вещь, – она потянула его за собой.

Он пошел за Мэйли, любуясь сзади, как плотно ткань платья облегает её круглую попку. Онипришли к красной двери, у которой стоял внушительных размеров охранник. Он кинул взгляд на девушку, на Макса, и, не говоря ни слова, открыл перед им.

Они спустились вниз. Уже на лестнице до слуха Валенштайна начали долетать отдаленные крики толпы. В нос сильно ударил запах скученных в помещении людей. Через минуту перед глазами открылась полная картина. В центре большого зала находилась яма, примерно метров пяти в диаметре, в центре которой бились двое мужчин. Покрытые кровью и потом, они усердно избивали друг друга гигантскими, больше подходившими для медведя, механическими протезами. Ни о каких красивых приемах и тонкости борьбы речь даже не шла. Со звериным ожесточением они словно рубили друг друга железом своих рук.

Макс с Мэйли оказались на высоком помосте, полностью забитом людьми, который окружал бойцовую яму. Болельщики бешено орали, визжали, звучали сотни глоток, плотный воздух рассекали десятки рук. За воем толпы не было слышно самих дерущихся, словно в немом кино они беззвучно били друг друга, выбрасывая в воздух облачка крови и пота.

Первое время Макс с интересом наблюдал за их борьбой. Физическое насилие, спорт, драки – все это не вызывало в нем отторжения. Мэйли стояла рядом, обхватив его руку. Наконец, один из бойцов, лицо которого уже невозможно было рассмотреть под кровавой маской, пропустил особенно скверный удар в голову. Он сделал по инерции ещё шаг вперед и как подкошенный упал. Макс вздохнул, разочарованный быстро закончившимся боем, но это был не конец. Победитель схватил своего поверженного соперника, перевернул лицом вверх, сел ему на грудь и начал наносить добивающие удары в голову.

– Какого черта? – выкрикнул Макс.

Упавший уже не мог сопротивляться, поднять руки, защитить себя. Здоровенные металлические кулаки разносили его лицо в клочья, ломая череп. Толпа перешла на невероятный ликующий вой, раздирая глотки.

– Какого черта? Почему их никто не останавливает?!

– Глупый, тогда было бы совсем не интересно, – прокричала Мэйли ему прямо на ухо.

Обессиленный победитель слез с мертвого соперника. С трудом поднял вверх руку, обозначая свой триумф. Тут же к нему подбежали двое китайцев, подхватили, бережно увели из ямы. Лучших своих бойцовых псов, очевидно, они старались беречь. Другая пара служащих торопливо уволокла за ноги мертвого, оставляя кровавый след. Толпа не расходилась, видимо ждала следующий гладиаторский матч.

– Да что это было сейчас вообще?

– Это наши маленькие развлечения для посвящённых, – сказала Мэйли, ещё крепче прижимаясь к нему всем телом. – Тебе понравилось?

В Максе боролись одновременно жалость и пренебрежение. Жалось к убитому, и пренебрежение к себе, что смотрел на это.

– Нет, – ответил он честно. – Это отвратительно. Что их вынуждает убивать друг друга? Зачем они выходят на смерть?

– Деньги, – Мэйли пожала тонкими плечами. – Всем надо кормить семьи, Макс. Для многих сейчас тяжелые времена. А мы платим хорошо, очень хорошо. Не говоря о том, как нашим мальчикам нравится чувствовать себя победителями, ммм. Это тоже не надо забывать.

– Это ужасно, – Макс потрясенно покачал головой.

– Вот как? – разочарованно протянула Мэйли. – Я думала ты большой мальчик, и привык видеть смерть.

– Да. Смерть в бою, на поле боя, а не на потеху визжащей публике.

– Какая разница? – Она наивно захлопала ресничками. – Разве ты знал тех, кого убиваешь в бою? У тебя было к ним что-то личное? Тебе приказывали и платили – и ты убивал.

Макс заскрипел зубами от злости. Но, что самое паршивое, в глобальном смысле она была права. Пусть и до предела все упростив. Он хотел рассказать ей, в чем принципиальная разница, между службой своей Родине и убийством в подпольных боях, но девушка сразу же продолжила.

– Хочешь, тебе снова будут приказывать и платить – тогда тебе понравится, дорогой?

Ошарашенный внезапностью этого предложения, он даже не сразу понял, о чем идет речь.

– Что ты имеешь в виду?

В отдаленном уголке сознания мелькнула мысль, выбившая улыбку, что она армейский вербовщик. Мэйли ластилась к нему, как кошка.

– Мы будем тебе платить, а ты для нас драться на ринге? Ты большой и сильный, – она провела ладонью по его груди. – Ты будешь чемпионом.

Он отдернул свою руку.

– Нет, спасибо за столь щедрое предложение, но я не привык быть цирковым медведем. Остатки моей гордости я всё ещё ношу с собой.

Мэйли расстроенно наморщила носик.

– Ну а чем ты будешь заниматься? Вернешься на фабрику чинить детали, за два кредита в час? Ты достоин большего, чемпион.

Его словно ударило током.

– Откуда ты знаешь, где я работаю?

Мэйли, не сдерживаясь, засмеялась.

– Не принимай меня за дурочку. Ты бывший солдат, но выглядишь слишком молодым и здоровым, чтобы контракт успел закончиться. Значит, скорее всего отсидел. Я тебя ещё не знаю, а сюда ты пришел с другом, которого спокойно оставил одного – значит, не стал чьим-то телохранителем. Все бывшие солдаты после тюрьмы попадают на фабрику – детали проверять. Вот так все просто.

Она снова засмеялась, а Макс почувствовал себя сконфуженным.

– Ну что, здоровяк? Не передумал?

– Нет, не передумал, – он скривился. – Спасибо за экскурсию и лекцию, я пойду. Завтра рано вставать и идти на фабрику. Детали сами себя не проверят.

Мэйли приблизилась к нему, прижалась, будто хотела только поправить ему воротник.

– Вот что смешно – я ведь абсолютно уверена, что вам дают такую паршивую работенку только с одной целью, чтобы вы с неё с радостью бежали в телохранители, вышибалы или банды. Если передумаешь – я всегда жду тебя.

Злой на себя и на весь мир разом, Макс вернулся в комнату, где играл Гай. Сходу зацепил сразу две стопки виски и махом их опрокинул в себя, стараясь забыть бойцовскую яму. Час проходил за часом, особо не меняясь, Макс уже немного задремал, заклевал носом, как в один миг все вокруг словно взорвалось. Люди вскочили на ноги, стол полетел в сторону, карты и стаканы взвились в воздух. Привычные крики азарта переросли в ультразвуковой вой.

Все дальнейшее не заняло и десяти секунд. Китаец с татуированным лицом характерным жестом откидывал полу желтого пиджака и тянул руку к поясу. По направлению его взгляда стрелять он планировал в Гая. Рассуждать больше было некогда. Все завертелось мгновенно и бесповоротно. Макс схватил стул, на котором сидел ещё полсекунды назад, и швырнул его в китайца. Здоровенный мордоворот рядом вскочил, Валенштайн ударом лба сломал ему нос. Сбоку напрыгивал мелкий как кот боец, из левой руки которого торчало лезвие не меньше двадцати дюймов длиной. Встреченный пинком, он отлетел к стене. Макс не глядя врезал кому-то кулаком в лицо, послышался хруст. Рядом на полу громыхнул оброненный пистолет. Действуя на вбитых в него годами тренировок рефлексах Макс схватил пистолет, кувырком разорвал дистанцию и, повинуясь главному правилу «есть свои, а есть чужие», не колеблясь разрядил боезапас во всех людей одетых в желтые и черные пиджаки. Маленький зал мгновенно превратился в кровавую баню. Людей отшвыривало к стенам, ор разрывал барабанные перепонки, в воздухе висел кровавый туман, воняло паленым мясом.

– Бежим!

Рядом, почти на четвереньках пролетел Гай. Макс отбросил пистолет и побежал за ним. Из-за шума в самом казино в панику ударились только те, кто находился близко к их залу. Но паника, словно вирус, мгновенно передавался по толпе и лавинообразно нарастала. Толпа ломанулась на выход и Макса с Гаем вынесло этой волной наружу. Люди разбегалась во все стороны. Чтобы не затоптали, Валенштайн схватил приятеля за воротник куртки, грустно затрещавший под его кулаком, и, не разбирая пути, начал убегать какими-то подворотнями и закоулками. Остановился он только минут через десять. Даже в паршиво освещенной ночной подворотне было видно, насколько Гай бледен и как сильно расширились его зрачки. Он сильно вспотел, задыхался от бега и одновременно весь трясся.

– Твою мать, – кое-как просипел он, наконец.

– Что за херня там произошла? – Макс схватил его за плечи и сильно тряхнул.

– Клянусь великой Сетью – знать не знаю, этот китаёза внезапно завопил про мухлёж и потянулся за пушкой. Но я-то не мухлевал, клянусь тебе, это была чистая игра.

– Прямо в лицо мне лжешь?

– Да я клянусь тебе. Клянусь глазами матери, я здесь ни при чем.

– Черт с тобой, – Макс поставил его на землю.

– О, Господи, – Гай схватился за голову, как тигр в маленькой клетке, начал ходить вперед и назад.

– Ты столько членов триады там завалил. Нам кранты. Нас убьют. Нас запытают до смерти, о боже, о боже…

У него явно началась истерика и Макс не без удовольствия вмазал ему пощечину. И не удержавшись – ещё одну. Схватил за воротник.

– Триады? Я все правильно услышал? Ты вслепую притащил меня туда, чтобы я твою задницу охранял, и не удосужился сказать, что собираешься играть с членами мафии?

– И что? Да, триады. Они сейчас везде, наивный ты солдафон. Рыбные кишки на рынке нельзя купить, к которым не прикасалась рука китайских бандитов. Я что, просил тебя кого-то убивать? А? Просил? На кой черт ты за пушку схватился?

– Чтобы твою жалкую шкуру спасти, вот зачем!

– А, да какая теперь разница, – Гай махнул рукой, схватился за голову. – Нам конец. Нас убьют. Порежут живьем на кусочки. На рыбные консервы пустят.

Макс не без удовольствия вкатил ему ещё одну пощечину.

– Мать твою, Гай, возьми себя в руки и быстро роди мне прямо сейчас план, что нам делать дальше.

Лис потёр щеку и подумав с полминуты кивнул.

– Надо найти Богомола.

Глава 4 Богомол

Несмотря на уличный холод, Гай постоянно потел, то и дело нервно вздрагивая и озираясь. Адреналин потихоньку отпускал Макса, но настроение после произошедшего только падало на дно. Лис отчаянно шарахался от каждого встреченного китайца по пути и старался закрывать лицо. Пройдя какими-то крысиными тропами пару кварталов, наконец, они зашли в нужный дом. Лифт был разрисован надписями и непристойными картинками, в целом не очень достоверно изображающими половые органы. Гай нажал значок тринадцатого этажа.

– Кто такой этот Богомол? – Наконец решил спросить Макс.

– Дипер, – и не дожидаясь уточняющего вопроса сразу пояснил, – хакер, который шарится по дну Сети и дну реала. Такие как он, не ставят себе благородных целей «наказать корпорации» и подобную херню, не объявляют себя флагманом справедливости и добродетели. Но помогают детишкам вроде нас, которые немного нашкодили и нуждаются в понимании.

Быстро же он успокоился, с раздражением подумал Макс, раз начал опять словоблудить.

– И чем он сможет нам помочь?

Гай нервно вздохнул.

– Очень надеюсь, что как минимум белым коридором.

– А это что за хрень?

– Если ты не обратил внимания, – саркастично заметил Гай, – тут на каждом углу висит камера и на каждом квадратном метре дрон. Он срисовывают твою симпатичную мордочку и даже сетчатку глаз, после чего проверяют, не числится ли твоя рожа в списке разыскиваемых. Белая зона или белый коридор значат, что системы наблюдения будут получать ложный ответ на запрос о розыске. Вокруг своего дома Богомол установил такую зону, чтобы к нему могли заглядывать в гости особого толка, сам понимаешь, так что здесь нас триады не найдут. Но, к сожалению, не думаю, что он будет рад, если мы решим на ближайшие лет сто поселиться у него на хате. Нам с тобой надо драпать из города, а для этого ни одна чертовка камера не должна и чихнуть, глядя в наши прекрасные глаза.

– Куда – драпать-то?

– Без разницы, Макс, без разницы. Лишь бы подальше, и как можно быстрее. В порт – самое надежное. На самый отдаленный ближайший рейс. Работать будем, хоть ловцами бабуинов на островах, все лучше, чем дохлым лежать.

– А если этот твой дипер Богомол откажется нам помогать – у нас есть запасной план?

– Нету. Если он не поможет – мы покойники, считай. Ты что, думаешь, что с триадой можно договориться? Можно к ним придти, извиниться? Мол, извините, пацаны, бес попутал? Давайте выпьем, посмеемся и забудем об этом досадном недоразумении? Черта лысого. Мы покойники, только ещё не до конца оформленные. Так что, умоляю тебя, будь само очарование. Это очень сильно помогло бы моим ещё нерожденным внукам, посидеть на коленях у дедули.

Объяснения он закончил уже стоя перед дверью. Гай пару раз вздохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться, пригладил волосы и растер лицо. Заглянул в глазок входной видеокамеры.

– Богомол, это я, – он говорил полушёпотом, плотно приблизившись к микрофону.

– Пусти, пожалуйста, нам очень нужная твоя помощь. Этот громила со мной. Он нормальный.

Тишина.

– Богомол, богом прошу, нам кранты иначе, пусти.

Объектив неумолимо горел красным. Это тянулось уже слишком долго, и Макс чувствовал себя как натянутая струна. Неожиданно цвет переключился на зеленый и послышался щелчок открываемых запоров.

Гай стер локтем пот и радостно выругался под нос. Они вошли, и дверь автоматически захлопнулась за ними. Темное помещение в зеленых отсветах множества мониторов, стоящих вдоль стен, вызывало клаустрофобию хуже, чем та нора где ночевал Макс. Кругом свисали провода, валялись какие-то детали и запчасти странных механизмов, рабочие и нерабочие дисплеи занимали почти весь объем помещения, под ногами были набросаны пустые бутылки и пачки от лапши.

Откуда-то из недр этого хлама вылез, видимо, сам Богомол. Он действительно неуловимо напоминал это насекомое. Высокий и ужасно худой, чуть ссутуленный, с непропорционально длинными руками. Вместо глаз у него были имплантаты, позволяющие заходить в Сеть без шлема, ещё старого типа, большие и горящие ярко красным.

– Какого черта ты сюда ломишься, Гай, что случилось? Кто это с тобой? – он старался звучать грозно, но испуг в его голосе было не прикрыть ничем.

– Мы в дерьме по ноздри, Богомол. Сейчас на улицах очень много ребят, которые только и ищут нас, чтобы на ремни порезать.

Гай пропустил мимо ушей его второй вопрос, бесцеремонно пнул в сторону коробку лежавшую на том, что некогда было мягким креслом и застонав с размаху плюхнулся в него.

– От меня-то вам чего надо?

Богомол не знал куда деть руки и поэтому держал их на груди, постоянно перебирая пальцами.

– Перебей нам айдишники и дай «белый коридор» по камерам. Нам надо линять из города.

– Сто тысяч кредитов, – быстро ответил Богомол. – За каждого.

Гай поперхнулся табачным дымом.

– Ты мозги что ли в Сети выжег? Откуда у нас такие деньги?

Хакер пожал плечами.

– Тогда ничем не могу помочь, уходите и побыстрее. Я вас не видел и не знаю. У меня своих проблем по горло.

– А может, я буду ломать тебе каждые пять минут по одному пальцу, пока не согласишься? – спросил молчавший до того Макс.

Богомол ничего не ответил, но заметно вздрогнул.

– Не слушай моего друга, он шутит, сегодня был длинный и тяжелый день. Он сильно переволновался, мама его в детстве не любила и ударила головой об пол, потом его на войне контузило, так что простим неловкость такого юмора, – сказал Гай и затушил сигарету о ножку стола.

– Нам нужна твоя помощь, но по сто тысяч – это слишком много. Давай решим этот вопрос как-нибудь реальнее?

Богомол почесал голову и пристально уставился на Макса своими красными окулярами.

– Ладно, да, есть одно дело, с которым вы мне сможете помочь. Если справитесь – оформлю вам новые личности, ни одна служба безопасности и гнилого бита в деле не найдет.

Гай оживился.

– Вот, теперь я вижу, что ты говоришь о серьезных вещах. Услуга за услугу, братан, запросто. Что надо делать?

– Надо вытащить человека от риперов.

Улыбка сползла с лица Гая.

– Да? Слушай, а зачем эти прелюдии? Может, ты нас сейчас прямо здесь убьешь, чего мы только время терять будем, а? Вон возьми нож, давай, вонзай прямо мне в спину, чего уж резину тянуть.

– Кто такие эти «риперы»? – спросил Макс.

Гай сплюнул.

– Потрошители. Они похищают людей прямо с улиц, тащат их в свои подземные норы и вырезают их имплантаты. Если человек потом ещё жив останется – продадут его разного рода любителям, – он неопределенно покрутил искусственной кистью в воздухе. – Любителям людей. Для самых разных, кхм, действий.

Он перевел взгляд на Богомола

– И я ни разу не слышал, чтобы кого-то вырывали прямо у них из рук. Потом, после перепродажи по цепочке всяких мразей там да, удавалось вытащить людей. Ну, точнее то, что от них осталось. Так что, может, подождем, пока риперы наиграются, а потом выкупим, а?

Богомол странно изменился в лице, будто его тошнило.

– Нет, – неожиданно твердо ответил он. – Я прекрасно знаю, о чем ты говоришь, но нет, надо действовать как можно быстрее.

– С чего ты вообще решил, что твой человек ещё жив и у них?

– Они похитили её только вчера…

– Её? Ууу, Богомол, братишка, юный ты кобелек, ты многого о себе не рассказываешь, оказывается. Я-то думал ты гомосексуалист. Или они мамашку твою похитили, подожди?

– Замолкни.

Несмотря на красные отблески от глазных имплантатов на лице, Макс был уверен, что хакер покраснел.

– Ладно, ладно, прости, – Гай развел руками, – но все же. Ты уверен, что она у риперов и что она все ещё жива?

Богомол кивнул.

– Это их рук дело, информация точная. У меня есть координаты их логова, она там. Так быстро они не избавляются от тел.