Текст книги "Долина теней (СИ)"

Автор книги: Alexander Blinddog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Пр-р-рекрасно.

Макс метнул на Гая испепеляющий взгляд.

– А как у тебя все прошло? – тут же вмешалась в разговор Элис, пытаясь замять начинающийся конфликт.

– Да, ерунда. Играть он совсем не умеют, видят стрит и сразу же…

– Я не про покер. Ты видел Сальваторе? Его охранников?

Гай активно закивал, отчего у него видимо мгновенно закружилась голова.

–Дааа. Здоровый чертяка, такого и палкой не перешибешь. В двери, наверное, только боком входит, плечищи такие, уххх. Пузо выпирает, как валун. Здоровенный мужик, точно тебе говорю.

– Оставим его внешность на другой раз. Во сколько он пришел? Он был один? Ты с ним говорил?

Гай наконец-то попытался сосредоточиться.

– Он пришел около десяти, с ним двое охранников все время пасутся, один тоже из бывших военный, рожа вся в шрамах, жуткая, как смерть. Второй какой-то несерезный, низкий, в очёчках, ходит себе, руки в брюки, как школьник первый день на новом месте… Ик. А, ну так вот, не, я с ним не общался, играл за другим столом, так, по мелочи, чисто руки размять, а он катал за столом для взрослых мальчиков. В десять, значит, пришел, в час ушел. Выиграл-проиграл, черт его знает, эмоций ноль, робот хренов.

Макс начал собирать игольник обратно.

– Хорошо работа, Гай. То, что надо, иди проспись, завтра все то же самое. Только не пей так много, печень отвалится.

Гай сполз с кресла, и побрел к себе в спальню.

– Будем считать её героическую гибель жертвой, принесенной на алтарь победы! И ты будешь обязан купить мне новую! Две! Сразу обе печени хочу себе!

Дверь за ним закрылась и судя по стуку он таки не дошел до кровати.

– Клоун, – буркнул Макс, сдерживая улыбку.

– Не сердись на него, он делает все, что может, – Элис присела рядом.

– Уже есть идеи, как мы выманим его из клуба?

– Ни одной конкретной, если честно.

– Ты же понимаешь, что я могу помочь с этим?

Макс внутренне весь напрягся, как сжатая пружина.

– Чем именно?

– Я выманю его из клуба, и заведу, куда нам надо. Недаром Ньюмэн дал информацию, что Сальваторе большой охотник до новых девушек. Адам сто процентов держал это в уме и предполагал, что я помогу. Так что, это будет моя часть работы.

Он неотрывно смотрел на её руки. На тонкие аккуратные пальцы, и представлял, как мягко они могли бы пройтись по его щеке.

– Элис… нет. Я не могу… Я не хочу так рисковать тобой. Прошу, не надо. Мы найдем другое решение.

Она взяла его за руку и у Макса словно электрические разряды побежали по венам.

– Не бойся, я буду аккуратной. Все пройдет гладко. Ты же и сам понимаешь, это самый простой и легкий способ. Не хочешь же ты, в самом деле, в противном случае устроить там жуткую бойню?

Макс хотел сказать, что ради неё он готов устроить бойню где угодно по первому её слову, но промолчал.

– Не упрямься, ну. Это, возможно единственный вариант, который у нас реально имеется, ты же понимаешь. Я просто пофлиртую с ним немного, завлеку в какое-нибудь тихое неприметное место. И оттуда он живым уже не выйдет. Никак иначе не получится. Устроить налет на клуб «Девятнадцать» и устроить там войну?

Она была права, и он действительно это понимал.

– Ты же доверяешь мне, Макс?

– Да. Полностью. Просто… просто я боюсь за тебя.

– Все будет хорошо, – она поцеловала его в щеку, улыбнулась и ушла спать.

Сердце его билось бешено, как сумасшедшее, но он все равно чувствовал себя скверно. У него были только исключительно паршивые предчувствия.

Следующим днем, пока Гай все ещё отсыпался в похмелье, Элис сходила и купила новую одежду.

– Посмотри, правда красивое? – она повертелась вокруг себя.

На ней было короткое красное платье, открывающее плечи и подчеркивающее фигуру. Макс засмотрелся, как белые волосы Элис мягко спадают на голые плечи, как красная ткань платья плотно облегает грудь и узкую талию, какие у неё красивые ножки, так заманчиво перетекающие в аккуратные механические изгибы имплантатов.

– Хей, прекрасно выглядишь, красотка, – в дверях показался все ещё помятый с похмельного сна Гай.

Макс почувствовал легкий укол ревности и, в который раз за эти дни – что он косноязычный болван, не способный выдать даже такой топорный комплимент.

– По какому случаю весь парад? Или ты просто решила порадовать старину Гая, с утра пораньше? – спросил Лис закуривая.

– Сегодня я иду в клуб с тобой, – ответила она, бросив взгляд на Макса.

Тот все так же молчал, упершись глазами в стол.

– Хех, джекпот, завидуй, здоровяк. Сегодня мой счастливый день, я так и знал. Несите мне лотерейный билет, я чувствую небывалую благосклонность Фортуны! Как насчет чашечки кофе прямо сейчас для своего спутника, красавица? – закончил Гай жалобно.

– Ты не хуже моего знаешь, где тут кофе делается, а я тебе не официантка, – она засмеялась и легонько щелкнула его носу.

– Ох, все это ваш проклятый алкоголь, проделки сатаны, – Гай демонстративно потер виски. – Я полностью дезориентировал в этом мире. И только твоя красота, прекрасная Элис, служит для меня путеводным маяком.

Она засмеялась.

– Ну ладно, эти слова, пожалуй, стоили чашки кофе.

Элис ушла, а Гай повернулся к Максу.

– А ты чего сидишь такой грустный, будто узнал, что Санта-Клауса не существует?

– Ничего.

– Ревнуешь? – Гай сочно затянулся сигаретой.

Макс не ответил.

– Да хватит дуться, солдат, ничего такого. Просто шутки шутим.

– Шутки твои, это все прекрасно. Но надо быть серьезнее. Сальваторе не дурак, и не простофиля. Одна ошибка и нам всем конец, – Макс чувствовал внутри закипающую злость и понимал, что она вовсе не связана с тем, насколько опасна их задача и насколько легкомысленно к ней относится Лис.

– Я отдаю себе отчет, насколько все опасно, – серьезно ответил Гай.

– Ещё раз прошу – будь бдительнее, будь сосредоточен. Не подведи. И.. и не подставь Элис.

– Да не парься, когда я тебя подводил? – ответил Гай, встречая взглядом девушку, которая принесла три чашки кофе.

Они ушли в клуб вдвоем, а Макс остался ждать. На душе у него было скверно, он не знал чем себя занять, поэтому час за часом то ходил из угла в угол, как тигр в клетке, то принимал упор лежа и отжимался до обессиления. Тревоги его, однако, были напрасны. Первый день прошел, можно сказать, впустую – Сальваторе не пришел. Элис, первый раз в жизни игравшая в покер весь вечер, захлебываясь эмоциями делилась впечатлениями об игре и они на два голоса с Гаем обсуждали посещение клуба.

Следующий вечер оказался для них удачнее.

– Угадай, кого мы сегодня увидели? – гордо спросил Гай, будто это была его персональная заслуга. – Даю подсказку, это был не Папа Римский и зомби Элвиса Пресли. Круг подозреваемых предельно сузился, так что угадай с первой попытки.

– Как все прошло?– спросил Макс, отмахиваясь от словоблудия Гая.

Элис села в кресло, скинув туфли, и с довольной улыбкой потянулась.

– Он пришел в «Девятнадцать» около десяти вечера. Как и говорил Гай – с двумя охранниками. Играл в покер за другим столом, но весь вечер меня мозолил глазами не приставая. Подходить и пытаться поговорить не стал, но я уверена, это вопрос времени. Он только что не облизывался на меня.

– Все так и было, – поддакнул Гай. – Дыру на ней взглядом проел и слюна на пол капала. Запал наш дружочек сразу и крепко.

– Прекрасно, – сказал Макс, хотя его настроение имело не такой радужный окрас. С каждым днем он становился все мрачнее и все больше корил себя за то, что позволил Элис ввязаться в это дело, пусть даже ещё ничего конкретно опасного не произошло.

– Мы с Гаем разыгрываем парочку. Держу его за руку, убираю пылинки с одежды. Думаю, что Сальваторе из тех людей, которых раззадоривает сложность и недоступность, так что это только подогреет его аппетит, – закончила Элис.

«Для них обоих это все, словно какая-то игра в шпионов», – подумал Макс.

Он снова чувствовал себя загнанным в угол. Он не может отказаться от убийства Сальваторе, он не может придумать план, как реализовать все без помощи Гая и Элис, он не может убедить их, что все это не понарошку и опасность слишком велика и в каждую секунду провал может обернуться их собственной смертью. Он понял, что тоскует по армии, когда все было просто и кристально ясно. Здесь свои, а там чужие. Свои тоже не всегда были идеальными существами, без страха и упрека – но все же свои. Армия работала как хорошо отлаженный механизм, и для него, как для маленького винтика внутри этого гигантского автоматона не было задач, на которые он не рассчитан. Сейчас же все было совсем иначе, и он непрестанно чувствовал себя не своей тарелке.

Ночью ему не спалось. Не зная, чем заняться, он открыл окно, сел в темноте общей комнаты и курил, глядя как ветер уносит дым. Неожиданно открылась дверь спальни Элис. Она прошлепала к нему, завернутая в одеяло.

– Не помешаю?

– Нет, конечно.

Она села рядом, забравшись с ногами в кресло и плотнее кутаясь в одеяло. Весь её вид напоминал скорее сонного растревоженного котенка, и глупая улыбка умиления растянулась на лице Макса.

– Что такое? – спросил он.

– Плохой сон приснился, – сказала она, шмыгая носом.

– Расскажешь?

Элис молчала несколько минут, и Макс уже успел решить, что ответ отрицательный, но она сказала.

– Мне снилось большое помещение. Наверное, железнодорожный вагон. Или что-то такое. А в нем, внутри, клетки. Много-много клеток. И в них сидят животных. Котята и щенки. Наверное, этот вагон попал в аварию, потому что многие клетки сломаны, помяты, а звери внутри мертвы. Многие ранены из них. Дай мне сигарету, пожалуйста.

Макс угостил её и дал прикурить. Она выпустила тонкую струйку дыма, молчала. Наконец, продолжила.

– И вот я смотрю на все это – и не могу понять, что мне делать? За что хвататься? Как их спасать? Чем же помочь? А они плачут, сидят в клетках. Я не могу открыть клетки, не могу вынести их, и, чувствую, что скоро будет только хуже. Нужно торопиться. А я не знаю, что делать. Как им помочь? На этом я и проснулась.

Она крепко затянулась, выпустила дым в пол.

– Это всего лишь сон, – сказал Макс. – Просто дурной сон. Забудь его.

Она покивала рассеяно.

– Да. Но сны – всегда отражение наших мыслей, пусть и неосознанных. Они как картина, на которую смотришь сквозь грязное кривое стекло. Все размыто, искривлено, изуродовано. Но если суметь понять, что было нарисовано на самом деле – поймешь, что беспокоит твое подсознание.

– А что беспокоит твое сознание? – спросил Макс.

В отличие от него, выбросившего окурок прямо в окно, она аккуратно затушила свой в пепельнице.

– Мои друзья мертвы. Их больше нет. И не вернуть. Все завертелось так быстро, что у меня и не было времени осознать это в полной мере, оплакать их. А сейчас уже болит душа по-другому, не до слез. Просто, словно куска меня в этом мире больше нет. Это меня беспокоит. Не стала ли я слишком черствой?

– Нет, – Макс покачал головой. – Не стала, я уверен. У всех нас свои методы борьбы с горем. То, как мы принимаем утраты и удары. Тут нет способов лучше или хуже.

Она вздохнула.

– Наверное.

– Прости, не хотел заставлять тебя грустить. Только надеялся отвлечь от дурного сна.

– Ничего, Макс. Все хорошо. Можно я ещё с тобой посижу?

– Я был бы рад.

Она придвинулась ближе, закуталась в одеяло по самый нос и положила голову ему на плечо.

– Всё ведь будет хорошо, да?

– Конечно. Я обещаю.

– Я тебе верю.

Вскоре заснула и спала тихо и безмятежно.

На третий день Элис сказала, что неприлично ходить в одном и том же, и купила себе белое платье, не менее открытое и обтягивающее все, что следовало бы подчеркнуть в стройной женской фигуре.

– Он заговорил со мной! – девушка казалась возбужденной до крайней степени, она говорила быстро, захлебываясь словами.

– Как все было? – спросил Макс.

– Сегодня он приехал раньше, чем обычно, – чтобы унять рвущиеся наружу эмоции Элис ходила взад вперед, постоянно то беря что-то в руки, то ставя на место.

– Опять весь вечер пялился на меня без остановки. На этот раз уже совсем не прикрыто. Буквально между лопаток даже его взгляд чувствовала! Через пару часов я шепнула Гаю на ухо, чтобы он отошел на пять минут.

Гай покивал, сидел в кресле и свесив ноги с поручня, с таким довольным лицом, словно он объевшийся кот.

– И как только он отошел, – продолжала Элис, – Сальваторе сразу же подошел ко мне. Спросил одна ли я здесь. Ага, как будто не видел всю ночь, что мы здесь с Гаем. Я сделала вид, что мне совсем не интересно с ним разговаривать, продолжила играть партию, и только ответила через плечо, что я здесь со своим мужем. Он спросил, как меня зовут, и почему он раньше не видел меня здесь. Я так же с безразличным тоном назвалась вымышленным именем и сказала, что мы только недавно купили квартиру в этом квартале города. В этот момент вернулся Гай и Сальваторе ушел.

– Он клюнул, Макс, понимаешь?! Клюнул гад, – Лис чуть не хлопал в ладоши от радости.

– Хорошая работа, ребята. Элис, ты молодец. Продолжаем в том же духе, скоро он крепко сядет на крючок.

В один из казавшихся бесконечными вечеров, пока Элис и Гай были в клубе, Макс закончил в сотый раз собирать-разбирать пистолет. Кинул его на стул, покрутил. Приложил к виску и нажал спуск. Незаряженное оружие глухо щелкнуло. Он сунул пистолет в карман и вышел из дома.

По улицам все так же текли нескончаемые потоки людей. Неуклюже лавируя среди них, Макс чувствовал свою полную чужеродность, как одного из многомиллионных элементов этого города. Он шел вперед, не разбирая дороги и не зная, куда конкретно хочет прийти. Остановился, когда увидел перед собой здание церкви, на ступеньках которой сидела толпа подростков и пила пиво прямо из бутылок, гогоча во все горло. Протиснувшись между ними, Макс вошел в здание. Внутри было пусто. Он сел на край скамейки и осмотрелся. Пахло ладаном и воском. Ряды сидений из гладкого отполированного годами дерева. Свет пробивается сквозь мозаичные витражи. Он понял, что из-за темноты на улицах Города это может быть только искусственным эффектом, но впечатление производило неподдельное. Макс просидел не меньше часа, просто глядя перед собой, положив голову на скрещенные руки.

– Могу я чем-то помочь тебе, сын мой?

Незаметно к нему подошел священник. Валенштайн вздрогнул от неожиданности.

– Нет, извините. Я просто так зашел. Хотел посмотреть.

Священнику было на вид все семьдесят лет. Глаза белые, словно залиты туманом. Слепой? Он подумал, что это первый незрячий человек, которого он встречает. Макс обратил внимание, что у него также не было правой руки. Совсем. Даже без имплантата. В современном мире тяжело было найти человека, который не захотел бы заменить утерянную конечность протезом, настолько это стало дешево и доступно, и вот один их таких сидел рядом с ним.

– Я рад, что ты зашел. Но все же – могу ли я помочь тебе чем-то? Не всегда мы можем осознать, что нам нужна помощь. Или, что наши близкие нуждаются в этом. Но пусть даже простым советом, или только выслушав другого – мы можем принести облегчение в душу человека.

Макс никогда не любил душеспасительных речей и всегда избегал общения с армейскими священнослужителями, но сейчас, чувствуя себя кораблем без штурвала, который несет на камни, понял, что нуждается хоть в каком-то совете.

– Пусто здесь у вас, – сказал он, чтобы начать хоть с чего-то.

Слепой кивнул.

– В наши дни все меньше людей заходят сюда. Сегодня у них другие методы найти душевное спокойствие.У них свои божества, свои идолы, которым они поклоняются. Не могу сказать, будто я их осуждаю. Я вообще не в праве судить кого-либо. Но иногда мне все же хочется, что здесь было больше людей. Ведь это значило бы, что кто-то из них сумел понять разницу между бренным и вечным, моральным и аморальным. Сумели оторваться от себялюбия и возлюбить ближнего своего.

Он вздохнул, сцепил пальцы.

– Прости мне моё старое ворчанье, сын мой. Так могу ли я помочь тебе? Что тебя беспокоит?

Макс вдохнул полной грудью, потер шею.

– Я не знаю, что мне делать отец. Я как маленький мальчик, заблудившийся в лесу – не знаю стоять мне, или бежать? Надеяться, что меня найдут, или спасаться самому? Я не знаю где я, и не знаю, куда мне идти. И хуже того, я чувствую, что влеку за собой в бездну своих близких, которые этого не заслуживают. Не могу понять – цепляюсь ли я за них, чтобы вытолкнуть, или чтобы не упасть самому? Меня гложут сомнения и нерешительность.

Священник протянул руку и мягко похлопал по ладони Макса.

– Не печалься, сын мой. Не ты первый, кому кажется, что утерял он свет во тьме долины. Я могу понять, будто тебе кажется, что путеводный маяк никогда не загорится для тебя вновь. Но это не так. Этот свет всегда есть у нас. В нас самих. Вот здесь.

Он положил Максу палец на левую сторону груди.

– Он всегда там. Нужно только позволить себе его увидеть. Он укажет тебе путь. И какой он ни был – длинный ли, короткий, прямой или извилистый, этот путь твой. И надо пройти его до конца, как бы ни было тяжко или страшно. Наши близкие, семья, друзья, любимые – они всегда помогут нам держаться верной дороги. Не думай, будто ты утянешь их во мрак, когда они протянут тебе руку. Разве, ты не поступил бы для них точно так же, нуждайся они в помощи? Разве не отдал последние силы для тех, кого любишь?

Макс крепко сжал спинку скамейки перед ним, так что дерево затрещало.

– Спасибо, отец.

– Всегда рад, сын мой.

Слепой улыбнулся на прощание.

Глава 13 Сальваторе

Дни шли за днями, один двухминутный диалог с Сальваторе сменял другой, белое платье менялось на бирюзовое, бирюзовое на голубое, голубое на изумрудное… Но, казалось, их операция стоит на месте. Гай и Элис начали предлагать какие-то дальнейшие шаги, но Валенштайн упорно отвергал все их версии. Наконец, почти неделю спустя после их первого контакта с Сальваторе, они вдвоем подошли к Максу, когда он в миллионный раз разбирал-собирал игольник.

– Макс, так дальше продолжаться не может, – начали они почти хором, и он сразу понял, что у них это отрепетированный разговор.

– Сальваторе уже столько времени слюни пускает, ходит вокруг да около. Нет никакого смысла ждать дальше. Сейчас – самый подходящий момент, чтобы суметь выманить его из клуба. Это будет просто и безопасно. Наш птенчик полетит в любовное гнездышко, дверка закроется и всё. Его песенка спета.

Максу казалось, будто ему на шею давит целая тонна.

– Ну… не уверен, мне кажется…

– Макс, время раздумывать – закончилось. Время действовать, – сказала Элис.

Он выдохнул.

– Да, ты права, как всегда. Я снова погряз в нерешительности.

Макс вывел экран на всю стену.

– План такой. Провернем все в отеле «Джефферсон». Элис, забронируй для себя номер восемнадцать-девятнадцать. Я забронирую номер на этаж выше. Завтра ты одна пойдешь в клуб. Когда к тебе подкатит Сальваторе, скажи, что Гай, или Вэнь, Чжэнь, как его там заболел, или умер, или ещё что, неважно. Сделай вид, что поддалась на его ухаживания. Замани его в номер в «Джефферсоне». Живым оттуда Фрэнк уже не выйдет. Протяни минут пять, затем отойди в ванную, закройся и ляг в ванну, это будем максимально безопасное место, если все же начнется перестрелка. Сразу, как сделаешь это, пошли мне сигнал на коммуникатор и не открывай никому, кроме меня, или Гая. Поняла?

– Все просто и понятно.

Она выглядела спокойной и уверенной. Но у Макса на душе все равно скребли кошки.

– Будь аккуратнее, пожалуйста.

Он взял её за плечо и неловко погладил.

– Не бойся, – она чмокнула его в щеку. – Я буду умничкой.

Первым же делом, как только войдя в клуб, Сальваторе принялся искать Элис. Последние дни, с тех пор как он первый раз повстречал её здесь, ему уже было не до игры. Его не привлекали ни карты, ни камни для игры в го, он не мог сосредоточиться ни за столом, ни за доской, думая только о ней. Эта красотка, приходившая вместе с какими-то заморенным хлыщом, то и дело упивающемся в баре, казалось, совершенно не реагирует на его флирт. Не хочет поддерживать разговор и принципиально отказывается от всех его предложений. Это сводило его с ума. Казалось бы, прошла всего неделя, в которую он, разумеется, и не думал отказывать себе в новых любовницах. Но эта девушка, словно ведьма, полностью похитила его разум. Сальваторе уже раздумывал не устроить бы тихое-незаметное исчезновение этого сопляка, с которым она приходит, но неожиданно, казалось, лед чуть растаял и она стала благожелательнее к нему.

Сегодняшний вечер, однако, стал совершенно исключительным . Он увидел её у барной стойки, сидящей в одиночестве. Скользкого типа, который вроде был её мужем – поблизости нигде не было. Дав знак охране держаться подальше, Фрэнк подсел к ней за столик.

– Привет, – сказал он. – Рад снова видеть вас, прекрасная незнакомка.

– Кажется, мы все же представлялись друг другу, мистер Сальваторе, – она чуть улыбнулась.

От этой легкой полуулыбки Сальваторе почувствовал, как потеет. Ему хотелось её прямо здесь и сейчас. Давно никто не пробуждал в нем такой азарт, как она.

– А где же ваш спутник, надеюсь, с ним все в порядке? – спросил он, пытаясь придать голосу нужный оттенок. Одно ваше слово, говорил такой тон, и с ним все будет совсем не в порядке никогда.

– Чжэнь? – она покривилась. – Мы поссорились. Иногда он бывает редкостным болваном. Не хочу о нем говорить. Так что, мистер Сальваторе, сегодня моя ночь. Я отдыхаю и расслабляюсь. Мне нужно стряхнуть с себя негатив.

Он алчно хмыкнул, глядя, как её пухлые губки сжимают сигарету и торопливо поднес ей зажигалку. Она подкурила, глядя ему прямо в глаза.

– Разрешите вас угостить? – спросил он.

Девушка выпустила легкую струйку дыма, не отрывая от него взгляд.

– Буду вам весьма признательна.

Следующий час они выпивали, он травил истории, она смеялась. Через пару часов, уже чуть захмелев, он положил ей руку на колено. Она стряхнула её. Но не сразу.

– Может, покинем это место? И заедем куда потише? М? – он пошел ва-банк.

– Куда же, например? – спросила она и чуть склонив голову.

Фрэнк засмотрелся, как бьется тонкая венка на её шее и чувствовал себя как мальчишка, которого гормоны сводят с ума. Околдовала, ведьма.

– Скажем, покатаемся по Городу. Или заедем ко мне, покажу тебе пару интересных коллекций акварельной живописи.

Она засмеялась, запрокинув голову.

– Коллекции акварельной живописи? О боже, Фрэнк? Серьезно? Ты как мальчишка. Видели бы сейчас тебя твои ребята их службы безопасности, ты бы растерял среди них всякий авторитет, дурачок.

Она смеялась так красиво и заразительно, что Фрэнк рассмеялся тоже. Неожиданно, девушка нагнулась к нему ближе и взяла его за руку. Достала из сумочки помаду и написала ей у него на ладони «Джефферсон, 1819».

– Через час, – девушка шепнула ему прямо в ухо и у него мурашки побежали по телу.

Она встала и ушла, дав ему насладиться видом её упругой попки и длинных ног.

– Черт, как ей это удаётся со мной, – он залпом опрокинул в себя бокал виски.

Ликование и предвкушение, помноженные алкоголем, смешались в нем в безумный эндорфиновый коктейль.

– Она права, реально веду как мальчишка никчемный, гребаный стыд. Хорошо, что никто из подчинённых не видит, как я тут млею, лепечу и краснею перед ней.

И только в этот момент он понял один паскудный факт. Он никогда не говорил ей, где и кем работает.

Элис поднялась в номер восемнадцать-девятнадцать. Отправила Максу сообщение «через час». Тут же получила ответ «Мы на месте. Ждем». От этого ей стало немного спокойнее.

За несколько минут до назначенного времени в дверь постучали. Элис глубоко вздохнула и выдохнула, старясь успокоиться и держаться невозмутимо. Она открыла дверь и впустила Сальваторе. Двое его неизменных молчаливых охранников остались снаружи.

– Привет, – он приобнял её за талию и поцеловал в шею.

Она отстранилась, шлепнув его ладонью в грудь.

– Симпатичный номерочек, – он огляделся, посмеиваясь.

Что-то в нем неуловимо изменилось, но Элис не могла понять, в чем именно дело. Он подошел ближе и снова положил на руку на талию, тут же заскользив вниз.

– Не спеши. Открой сначала вино, а я пока схожу в душ.

Как только Элис повернулась спиной, она почувствовала, как он сзади схватил её за волосы, а в шею уперся ствол пистолета.

– Никуда ты, сука, не пойдешь.

Двери открылись и внутрь вошли его охранники, с оружием наизготовку. Они начали быстро и умело осматривать комнату.

– А теперь говори, сука, – он зашипел ей прямо в ухо. – Кто тебя нанял, тварь? Или я очень сильно испорчу твою красивую мордашку.

Получив сообщение от Элис и написав ответ, Макс начал подготовку. Они с Гаем сняли комнату на один этаж выше её номера. Макс открыл балконную дверь и выглянул вниз. Была ночь, внизу шумел и гудел, будто растревоженный улей, Город, переливалась тысячей огней улица внизу. Все так же шел безостановочно снег. Макс глубоко вдохнул свежий морозный воздух. Подумал, что начинает понимать, почему все богатеи стремятся забраться как можно выше. Воздух здесь казался чище и привычный белый шум уличной толпы казался не таким резким.

Макс скинул куртку на кровать, прямо на голову храпящему Гаю, который несколькими часами ранее добрался до мини-бара, чем и разбудил его. Затем достал из принесенной сумки страховочную обвязку и надел её на себя. Оттуда же вынул длинную прочную веревку. Один её конец закрепил внутри комнаты, другой пропустил через страховку и сложил полукольцами на полу. Проверил, как закреплен игольник и запасные магазины. Все было готово. Посмотрел на часы – ещё сорок пять минут. Он сел прямо на балконе, подвернув под себя ноги. Снова пожалел, что не купил новую пачку «Зайверина». Его колотило от нервов, а может уже от морозного воздуха. Закурил.

Хотелось написать что-то Элис, может, спросить как она, не страшно ли ей, не передумала ли она. Но не стал. Решил, что его нервоз может перекинуться на неё. В этой маленькой девушке скрывались очень могучие внутренние силы, куда большие, чем у него. На её фоне Макс чувствовал себя слабаком. От мыслей об Элис у него на душе посветлело и стало чуточку спокойнее.

Рядом присел Гай и стрельнул у него сигарету. Задрав голову в небо, выпустил струйку дыма.

– Скучаю по звездам, – сказал он неожиданно.

– Что? – такое заявление от Гая действительно застало Макса врасплох.

– Звезд, говорю, мне не хватает. Звезды, знаешь такие? Это такие яркие штуки в небе. Они вокруг нашей планеты. Вам в армии рассказывали, что Земля круглая, да?

– Нет, а что, правда что ли? Нам в армии рассказывали, что земля имеет форму чемодана.

– Да не, ты напутал, они говорили, что у тебя мозг имеет форму чемодана, а Земля точно круглая.

Мужчины засмеялись.

– Но мне правда не хватает звезд, – продолжил Гай. – Не то чтобы я их вообще когда-то видел. Смог, постоянные облака и световой занавес от города не дают на них посмотреть. Говорят, за Городом их видно, но я особо за город-то и не ездил. Что там делать-то? Ну, кроме как на звезды смотреть. Только вот на картинках видел. Но это все не то. Но, однажды, друг мой, однажды – я буду жить так высоко, что буду видеть звезды. Смог и облака внизу останутся, так высоко я буду жить. И смотреть оттуда на звезды. Или вообще за городом, у моря. Где видно и солнце и небо и звезды.

– Хороший план, – улыбнулся Макс. – Прямо скажем, лучше любого плана, что у нас был за последнее время.

Он посмотрел на часы. Две минуты.

– Почти. Ждем сигнала от Элис.

– А мне-то что делать? – Гай проследил за ярко-красной дугой окурка, сброшенного с балкона.

– Ничего, просто жди.

– Эй, эй, мы так не договаривались. Ты будешь веселиться, а я тут скучать и в потолок поплевывать?

Макс задумался.

– Ладно. В сумке есть второй игольник. Возьми запасную обойму к нему. Как только я спущусь вниз – иди к лестнице. Постарайся особо не палиться и не привлекать внимания. Но если что-то пойдет не по плану и охрана выломает дверь – поджарь им спины.

Гай изобразил пальцами, как будто стреляет из пистолетов.

– Все будет сделано в лучшем виде, шериф. У меня самая быстрая рука на Диком Западе. Вторая, правда, не такая быстрая, но она у меня от рождения, дорога мне как память.

Макс снова посмотрел на часы. Сальваторе должен уже был прийти. Сообщения от Элис всё не было. Ждем. Он нервно постукивал пальцами по бедру. Плюс три минуты. Плюс пять.

Макс отправил ей знак вопроса. Нет ответа. Ещё минута.

– К черту всё – я спускаюсь.

– Эй, – попытался образумить его Гай. – А если ты спалишься на спуске, все прахом пойдет? Элис напишет, как будет в укрытии. Нельзя спешить.

Впервые за долгое время в нем заговорил голос разума, но сейчас Макс полностью положился на свой инстинкт, а тот вовсю бил тревогу.

– Нет времени, – коротко ответил он.

Макс бросил свободный конец веревки через балконные перила. Взялся за страховку, ловко перелез через край и спрыгнул. Гай знал, что все по плану, но от ужаса на секунду зажмурился, а ноги стали ватными. Пересилив себя, он глянул вниз. Макс спустился по веревке на этаж ниже. Перевернулся лицом вниз. Гай опять почувствовал головокружение и решил заняться порученным ему делом, пойдя за пистолетом.

Макс спустился ниже и разглядывал, что происходит в комнате. По плану, Элис должна была оставить стекла на балкон прозрачными, но сейчас они были затемненными. Он не мог ничего разглядеть. Элис забыла? Не успела? Это кто-то другой сделал? Макс выдохнул и прислушался к своим инстинктам. Все они как они трубили – Элис в беде.

Макс уперся ногами в стену, достал игольник. Прицелился примерно на уровне двух метров от пола в комнате. Мгновенно перезарядился, прыжком качнулся на веревке и ногами пробил треснувшее стекло, влетая внутрь комнаты. У него была где-то секунда, чтобы оценить обстановку.

Все явно пошло не по плану. Сальваторе и оба охранника были в комнате. Один с простреленным плечом валялся на полу. Второй как в замедленном кино поворачивался к Максу. Сам Сальваторе стоял с занесенным пистолетом над Элис. Её щека была рассечена, а губы разбиты. Валенштайн почувствовал, как в венах кровь начинает закипать. Злость придала ему скорости, но не рассудка. Он знал, что правильнее будет выстрелить первым в телохранителя, как в наиболее опасного в данную секунду. Но злость затмила разум и он выстрелил в Сальваторе. Прямо в лицо. Этого выбора хватило охраннику, чтобы открыть ответный огонь. Боль в груди была такая, словно его кувалдой приложили. Вооружен он был явно не простым пистолетом. Макс упал на спину, левая рука стремительно немела. Он взял в прицел маленького телохранителя, но тот двигался как сам дьявол, буквально уворачиваясь от выстрелов. Макс успел заметить, что у него нет на самом деле никакого пистолета. Вся правая рука охранника и была оружием. Какой-то чертов хитрый имплантат. Макс пытался перекатываться, избежать попаданий, но в комнате не было никаких укрытий. Перед его носом второй, похожий на огра телохранитель, с громким стоном пытался подняться. Макс из положения лежа прыгнул на него, схватил и крутанул, прикрываясь им, как живым щитом.