Текст книги "Долина теней (СИ)"

Автор книги: Alexander Blinddog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

И тут же поплатился за такую дерзость. В него попала короткая автоматная очередь от китайца, который спрятался за ящиком. Пули попали в бронежилет, наискосок от живота к груди. Защита выдержала, но боль была такая, словно его ударили молотком. Макс кувырком ушел обратно за укрытие, стискивая зубы и пытаясь понять, не сломаны ли ребра.

Адреналин накатывал волной. Руки начинали дрожать. Его всего потряхивало, как человека вынырнувшего из ледяной воды. Китаец что-то громко заорал, перекрикивая стоны раненного товарища. Очевидно угрозу или провокацию.

«Да вот хрен тебе»,-подумал Макс.

Но ситуация казалось патовой.

«Мы пойдем другим путем», – внезапно весело подумал Макс. Адреналин начал переходить в эйфорию.

Он запрыгнул в угнанный грузовик и вынул из него черную сумку, оставленную Гаем. Закинул её внутрь фургона триад. Высунулся в дверь, проверяя где засел противник, выстрелил пару раз, не давая ему расслабиться. Достал из сумки планшет, подключился к «мозгам» фургона и запустил программу взлома.

На этот раз полосочка, символизирующая прогресс операции, пошла куда медленнее.

«Давай, родная, давай, не зря же Гай за тебя последние деньги отдал».

Макс то и дело кидал взгляды то в сторону планшета, то на спрятавшегося китайца., который продолжал дырявить фургон.

Раненный в ногу триада, перестал орать. Может умер, или вырубился от боли. За ним, поперек дороги, тянулась красная дорожка. Максу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем планшет мигнул зеленым, символизируя удачный взлом бортового компьютера.

«Ну, давай, родная моя, вывози».

Макс вырубил автопилот, перешел на ручное управления. Резко сдал назад, сминая брошенный джип охраны. Затем, вывернув руль, чтобы объехать оставленный посреди дороги угнанный грузовик доставки «Дядюшки Лао», дал газ.

Последний триада, видимо, сначала не разгадавший эти маневры выскочил на дорогу, но было уже поздно. Он стрелял ещё, но не попал.

Макс сумел вырваться и гнал фургон полный наркоты вперед.

Капитан Вольфхаузер вывел трансляцию на всю стену. Положив ноги на стол и покусывая кончик новой сигары, он наблюдал, как посланный им дрон следит за фургоном триад. Вот они с машиной сопровождения сбавляют скорость, чтобы повернуть. И бах! Словно из ниоткуда в них врезается грузовик. Вольфхаузер захохотал, не выпуская сигары и зааплодировал. Из машины выпрыгнул здоровяк, лица которого было не разобрать из-за защитного капюшона. Вольфхаузер начал чувствовать азарт спортивного болельщика. Вот Макс разобрался с одним охранником, выкинул второго. Начал стрелять. Ещё минус один бандит.

– Давай, поднажми! – Заорал капитан.

С правой стороны из джипа выбежали ещё двое китайцев. Один прижался к фургону, осматриваясь. Видимо, полагал, что кто-то может начать стрелять со стороны. Другой охранник побежал к кабине.

– Справа! Направо смотри! – Вольфхаузер орал в экран, словно сидел на зрительной трибуне во время спортивного матча.

Когда фургон завелся и уехал, капитан, будто не веря в победу своей ставки, выдохнул, захохотал, похлопал в ладони. Нажал кнопку коммуникатора.

– Джеймсон, подгоняй тачку и зови ребят, не поверишь – наш дуболом жив остался.

Дрон в автоматическом режиме продолжил следить за фургоном.

– Что за херня? – капитан пригнулся к экрану ближе.

Макс свернул куда-то не туда. Он заехал в маленький гараж. Вольфхаузер переключал режимы наблюдения на дроне, но гараж не просвечивался. Капитан, не мигая, следил за ним. Прошло не больше двадцати секунд, как фургон снова выехал. Вольфхаузер покривился, будто у него болят зубы. Он снова нажал кнопку коммуникатора.

– Джеймсон, скажи ребятам взять пушки покрупнее и быть готовыми ко всему. Птенчик, похоже, какую-то ерунду замыслил.

Макс откинул защитный капюшон и вытер пот со лба. Пока что все шло нормально. Но самое важное и опасное все ещё оставалось впереди. Он закурил. Мелькнула поганая мысль, что любой косяк, малейшая ошибка – и это будет его последняя сигарета в жизни. Макс мысленно выругался. «Зайверин», видимо даже поганые мысли помогал отгонять.

Нужный ему склад, где была назначена встреча с Вольфхаузером, приближался. У ворот дожидался полицейский с автоматом наперевес. Он критично осмотрел пулевые пробоины на фургоне. Загляну в кабину. Затем раздвинул створки ворот и махнул рукой, давая знак заезжать внутрь. Макс завел фургон на склад и ворота сзади закрылись.

Помещение было большим, с высокими стенами и частично обвалившимся стеклянным потолком. Внутри полукругом стояли человек шесть полицейских во главе с Вольфхаузером. Макс остановил и заглушил фургон. Капитан приветственно махнул ему рукой, оскалив желтые зубы в улыбке.

– Мистер Кингстон! Сколько лет, сколько зим, мы так давно не виделись! Ну, идите сюда, дайте взглянуть на вас, – крикнул он.

Макс приоткрыл дверь фургона так, чтобы оставаться под его прикрытием.

– Где Элис? – спросил он.

– Вылазьте-ка быстренько из фургона, добрый гражданин, и держите руки так, чтобы я их видел. Не делать резких движений. У моих ребят сегодня плохой день и они сильно нервничают.

Полицейские взяли винтовки «наизготовку» и нацелились на фургон.

– Руки мои хочешь увидеть? Ну посмотри, урод, они у меня почище, чем твоя совесть.

Капитан Вольфхаузер заскрежетал зубами, сминая кончик неизменной сигары.

Макс показал над дверцей фургона руку. В кулаке он сжимал что-то конусообразное.

– Знаешь, что это такое? – орал Макс. – Это тактический пробивной снаряд осколочного поражения ПС сто один. Радиус поражения осколками до ста пятидесяти метров! Зона летального поражения до тридцати метров! При взрыве создает область высокого давления, обладающей контузионным эффектом в радиусе до пятидесяти метров. Видишь красную полосочку сверху, гнилозубый? Значит снаряд на боевом взводе – отпущу руку, контрольная чека отскочит, и ужинать все сегодня будем в аду. Ты меня хорошо слышишь?

Полицейские, не отпуская винтовок, рефлекторно сделали шаг назад.

– Всем стоять, я сказал! Кто дернется или выстрелит – бросаю. Мне терять нечего, ты сам знаешь, капитан.

– Джеймсон, ты видел эту хрень раньше? Он блефует? – зашипел Вольфхаузер.

Самый ближний к нему полицейский неопределённо пожал плечами. Ствол его винтовки ходил ходуном в трясущихся руках.

– Мистер Кингстон, добрый гражданин! Вы совершаете большую ошибку, угрожая представителям власти.Давайте прекратим эту череду недопониманий и сядем за стол переговоров?

– Я тебе сейчас полкило осколков в пузо посажу, если языком чесать не перестанешь.

Вольфхаузер сплюнул.

– Что тебе надо?

– Где Элис?

– Не здесь. Зачем было таскать девушку в такие неприятные места, а?

Макс внутренне усмехнулся.

– Как предсказуемо, Вольфхаузер. Честное ведение сделок, это не про тебя, да? Или ты покажешь её мне живой и здоровой, или я бросаю.

Капитан так сильно скрежетал зубами, что казалось, вот-вот сотрет их в порошок.

– Хорошо! Джеймсон, притащи девку сюда.

Полицейский кивнул, медленно опустил винтовку и аккуратными шагами, не отрывая взгляда от Макса, вышел из склада. Вернувшись через минуту, он тащил за руку Элис. Макс тайком выдохнул. Она жива. Продолжаем.

– Вот она, Валенштайн. Видишь, я свое слово держу, в отличие от тебя. Давай закончим уже эту комедию и поговорим как нормальные, деловые люди.

– Пускай она подойдет ко мне, тогда поговорим.

– Ублюдок, – прошипел Вольфхаузер.

– Капитан, да давайте отдадим ему девчонку. Как только они попытаются свалить, тут же обоих пристрелим, – прошептал стоящий рядом Джеймсон, все еще сжимающий девушку за локоть.

– Пасть захлопни!

– Пошевеливайся, Вольфхаузер, – снова крикнул Макс, – а то у меня уже пальцы немеют.

Капитана, казалось, вот-вот лопнет от распирающей злобы.

– Джеймсон, отпусти её.

Помощник разжал кулак и чуть толкнул девушку в спину. Она сделал несколько несуеверных шагов вперед.

– Элис, быстрее, иди ко мне, не бойся.

Она подбежала к фургону и увидела Макса. Он по-прежнему сжимал снаряд в побелевшем от усилия кулаке. Пот заливал ему глаза.

– Привет, – как можно спокойнее сказал он, – ты в порядке?

Она кивнула.

–Макс. Макс, они убьют нас.

– Все будет хорошо, я обещаю. Залезь в кабину и ляг на пол. Не поднимай головы, пока все это не закончится.

Элис, кажется, хотела что-то спросить, но передумала и быстро запрыгнув в машину, закрыла голову руками.

– Ну что, Валенштайн? Доволен? Оставь нам наш фургон и вали ко всем чертям, – на Вольфхаузера было страшно смотреть, настолько его лицо перекосило от бешенства.

– Хорошо. Но раз уж ты был так добр ко мне, капитан, не могу уйти без подарочка. Лови!

Макс без размаха швырнул в группу полицейских снаряд. И в один миг, вся статичная сцена пришла в бешеное движение. Копы бросились врассыпную, некоторые на бегу бросая оружие. Двери угнанного фургона триад резко распахнулись и из них посыпались штурмовики в белых бронекостюмах.

– Всем стоять! Эс вэ бэ! Служба внутренней безопасности! Всем стоять! Бросить оружие! Стоять!

Стеклянный потолок посыпался градом осколков – через него влетали дроны, рассыпающие электрические дротики по убегающим. Один из копов пытался выстрелить, но тут же получил попадание в голову и рухнул мешком. Ворота склада распахнулись, впуская мощный свет прожекторов, в лучах которого в здание вбегали все новые штурмовики. Только Вольфхаузер не шевельнулся, так и продолжив стоять на месте, когда сотрудники внутренней безопасности скрутили ему руки за спиной и заковали в наручники. Минута и все было кончено.

Последним из фургона, озираясь вылез Гай. Он был бледен, как снег. Осмотрелся вокруг и прошептал себе что-то под нос, подозрительно похожее на молитву.

– А почему граната не взорвалась? – потрясенно спросила Элис, наблюдая разворачивающуюся картину.

– Это покрашенный муляж, – улыбнувшись, ответил Макс, пока сотрудники СВБ заковывали ему руки.– Где бы я взял боевой снаряд?

Глава 10 Ньюмэн

Когда с него сняли депривационный шлем для перевозки заключенных, и к нему вернулись зрение и слух Макс огляделся по сторонам. Он оказался в небольшой белой комнате. Кровать, стол, кресло, окошко доставки. Всё. Чистота и ухоженность скорее напоминали о дорогих, никогда не доступных ему отелях, но иллюзий он не испытывал. Попал из одного плена в другой. На всякий случай все же попробовал открыть дверь через сенсорную панель. Провел пальцем – в доступе отказано. Что ж, не удивительно.

За единственной дверью в комнате обнаружилась маленькая душевая кабина. Не веря в такую щедрость, Макс пустил воду. Горячая. Решив воспользоваться этим радушием, он скинул куртку. Придирчиво осмотрел. Ей в последнее время пришлось тяжко. После последних дней она вся была рваная и грязная, местами обожженая и в дырках от пулевых попаданий. Макс вздохнул и бросил её на пол. Снял бронежилет. Ткань местами порвалась, но все ещё надежно хранила его тушу. Стянул футболку и осмотрел себя. Вся грудная клетка и руки были в густых пятнах фиолетовых синяков. Застонав, он повращал корпусом влево-вправо. Похоже, и на этот раз обошлось без серьезных травм. А синяки это ерунда, сойдут через пару дней.Скинув остальную одежду в один большой грязный ком на полу, он долго и с удовольствием принимал горячий душ. Вышел и сразу рухнул на кровать. Нежная прохлада чистого белья – непозволительная роскошь уже очень долгое время в его жизни, моментально убаюкала его.

По пробуждении, он увидел, что его одежда лежит аккуратной стопкой на столе. Все вещи были выстираны и поглажены, берцы начищены, и даже дырки в куртке аккуратны зашиты.

– Что ж, ну спасибо, – сказал в никуда Макс, будучи уверенным, что прослушивают его здесь без остановки.

Оделся. На всякий случай проверил ещё раз дверь. Все так же закрыто. Не зная чем себя занять, взял лежавший на столе планшет и развернул экран. Единственным файлом лежащим в его памяти была статья некоего А. Нэюмэна, озаглавленная как «Об особенностях и опасностях современного роботостроения». Ничем другим отвлечься все равно не было, так что Макс открыл страницу наугад.

«тысячи лет назад, ещё в Древнем Риме, Сенат предложил приказать одевать всем рабам одинаковые одеяния. Но эта идея была сразу же отвергнута, ибо римские патриции знали – что как только рабы начнут видеть друг друга в толпе, как только осознают какое их подавляющее большинство, ничто не спасет Великий Рим от беспощадного и кровавого бунта рабов, почуявших свою власть. Мы же с вами в современном мире, имеем шансы столкнуться ровно с обратной проблемой – не различать наших «рабов» в толпе. Если запрет на придание андроидам антропоморфных черт лица будет пересмотрен и отвергнут – сначала единицы, а затем и миллионы роботов бесследно растворятся в Городе. Многие недальновидные критики отмечают, будто бы в этом нет опасности и симбиоз людской и механический расы, есть новый виток эволюции всего человечества в целом. Но я призываю взглянуть на проблему глубже. Где питекантропы и неандертальцы? Где дендро– и австралопитеки? Их более нет, они исчезли как промежуточные или тупиковые варианты развития. Вместо них пришел человек разумный. Но были ли племена неандертальцев счастливы от мысли, что они всего лишь очередной неудачный эксперимент природы?»

Макс пролистал несколько страниц.

«Разумеется, первейшей необходимостью является полнейшая разобщенность отдельных индивидуумов среди андроидов. В ситуации превалирования безупречной логики над нерациональной эмоциональной составляющей – опасность их кооперации, может представлять собой фатальную угрозу для той формы жизни, которую мы все с вами знаем. Так же является наиболее здравым заложить ограничения на способность к обучению и развитию. Нельзя допустить, чтобы андроид бесконтрольно мог подключаться к Сети и черпать её бескрайние знания. Невозможно даже спрогнозировать ту сложность нейронных ветвей, которые могут возникнуть в их памяти и к каким заключениям это приведет. Растворенные в толпе, не отличимые от живого человека, андроиды представляют собой бомбу замедленного действия, заложенную под всю нашу цивилизацию».

«Экономические бедствия, ожидающие наши цивилизацию в случае бесконтрольного роста числа андроидов в обществе и промышленности – будут иметь апокалиптические масштабы… Мировой финансовый рынок ожидает полный крах, в виду революционных его изменений… С этим так же жестко связана необходимость регулирования числа рождаемости, особенно среди малообеспеченных слоев населения. Наиболее приемлемым вариантом, является материальное поощрение за добровольную стерилизацию…»

Дверь плавно открылась. Макс отложил планшет. На пороге стоял гвардеец в белом бронекостюме.

– Мистер Валенштайн, прошу, следуйте за мной.

«Что же, по крайней мере просят, а не требуют», – подумал Макс, хотя и не испытывал особых иллюзий насчет обязательности такой просьбы.

Он вышел вслед за охранником. Они прошли по коридору вдоль длинного ряда одинаковых дверей. Везде было тихо, словно во всем здании были только они двое. В лифте охранник нашел на панель и лифт повез их вверх. Судя по времени – ОЧЕНЬ сильно вверх. Гвардеец остановил Макса перед новой дверью. Дождался, очевидно, какого-то приказа по рации и ушел, оставив его одно.

Макс толкнул дверь и вошел внутрь. За дверями оказался огромный кабинет в бело-золотистых тонах. Потолок его куполообразно уходил вверх и был украшен копией фрески «создание Адама». Макс вспомнил её, так как видел во время обучения в интернате.

– Мистер Валенштайн, прошу, проходите.

Макс подошел ближе. В центре кабинета стояли два кресла друг напротив друга, разделенные небольшим стеклянным столом. По его поверхности плавали голографические карпы кои.

– Прошу, присаживайтесь.

Мужчина говоривший это сделал пригласительный жест рукой. Был он не молод и не стар. Макс подловил себя на мысли, что не в силах определить возраст этого человека. Может, тридцать, а может и пятьдесят. Черные волосы аккуратно зачесаны назад. Голубые миндалевидные глаза смотрят прямо и добродушно. Стоячий воротничок белого пиджака так сильно врезается ему шею, что кажется второй кожей. Во всей внешности этого человека все было настолько аккуратное, правильное и… идеальное, что буквально вызывало подсознательныйстрах.

Макс опустился в мягкое кресло.

– Меня зовут Адам Ньюмэн, – сказал мужчина.

Голос у него был мягкий и вкрадчивый, растягивая гласные чуть длиннее, чем следовало бы.

– А мне, полагаю, нет нужды представляться. Не могу сказать, что очень рад нашему знакомству, мистер Ньюмэн, обстоятельства не те. Читал, кстати, вашу статью.

Адам улыбнулся.

– Надеюсь, это было не слишком дерзко с моей стороны – прислать её вам? Не хотелось, чтобы вы скучали, а ничего другого, право слово, и на ум пришло.

– Да, спасибо. Ничё не понял, но было очень интересно.

Адам тихонько рассмеялся.

– Благодарю, я весьма польщён. Но все же, как вы хотите, чтобы я обращался к вам? Как вам будет приятнее? Мистер Валенштайн или все же мистер Кингстон?

– Да называйте хоть Сюзанной, если вам так больше нравится, – Макс нарочито демонстративно поскреб ногтями по отросшей щетине. – Давайте для начала вы скажете, где сейчас мои друзья и уже от этого факта дальше будем танцевать.

– Похвальная забота о ваших друзья, мистер Валенштайн. Не беспокойтесь, они сейчас отдыхают, как и вы ранее.

Ньюмэн постучал пальцами по столу. Вместо карпов показалось меню, из которого он вызвал записи с камер, разделившие стол на две половины. На одной Гай валялся на кровати, задрав ноги на стену. На второй камере Мак увидел Элис. Он сидела в кресле, поджав ноги, и что-то читала с планшета. Макс был готов спорить, что там была та же статья. При виде девушки у него одновременно забилось быстрее сердце, а на душе стало легче – она в порядке.

Он кивнул, внутренне успокоившись.

– Хорошо, теперь можно ближе к делу.

Карпы снова поплыли по стеклянной поверхности стола. Ньюмэн достал из кармана пиджака маленькую пилочку и стал аккуратно, не спеша править ногти на левой руке.

– Понимаете ли, мистер Валенштайн, ваше недолгое прибитые в Городе уже наделало много шума. Слишком много. Вы как маленький камешек, брошенный в ровную гладь озера, но волны которые вы запустили – велики. По имеющейся у меня информации, триады уже назначили награду в три миллиона кредитов за вашу голову. Разумеется, поэтому наша служба не сразу поверила вашему звонку насчет фургона наркотических веществ и замешанности в этом деле капитана Вольфхаузера.

При этом имени он тихо вздохнул, покачав головой.

– Однако, факты говорят об обратном. И что же получается. С одной стороны – стоило бы вас поблагодарить, и за сорванный наркотрафик и разоблачение коррумпированных полицейских. С другой стороны, тот ряд преступлений, что вы совершили – совершенно не располагает к тому, чтобы оставлять вас на свободе, мистер Валенштайн. Я на распутье. Чаша весов, почти в равновесии, но, боюсь, если я просто отпущу вас и ваших друзей на все четыре стороны – за вами снова потянется очень длинный криминальный хвостик. А упечь в тюремную капсулу на ближайшие десятилетия тоже кажется мне не совсем справедливым. Так как же мне поступить?

Макс выдохнул.

– Не думаю, что какие-то мои слова вас переубедят в решении, так что говорите уже что хотите, только побыстрее.

Ньюмэн улыбнулся, обнажив белые мелкие зубки.

– Люблю деловых и логичных людей, мистер Валенштайн. Но прежде, чем я приму окончательное решение относительно вашей судьбы, хотелось бы закрасить ещё пару белых пятен в этой истории. Пройдемте?

Они поднялись и вернулись к лифту. Спускаться пришлось долго, после чего Адам проводил его к очередной безликой двери. Он провел пальцем, открывая замок, толкнул дверь и Макс увидел внутри комнаты капитана Вольфхаузера.

– Надеюсь, вы не очень сильно скучали друг без друга? – тонко улыбаясь, спросил Ньюмэн.

Вольфхаузер сидел навытяжку, прикованный к высокому креслу каждой частью тела. Лицо исказила боль, из носа протекала дорожка засохшей крови, глаза раскраснелись и слезились. Но как только капитан увидел Макса, он вперился в него так, что если бы взглядом можно было убивать, тот был бы уже поражен насмерть.

– Как видите, мы без вас уже немного побеседовали с капитаном.

Адам достал из кармана белый платочек, смахнул несуществующую пыль со стола и присел на край. Макс прислонился к стене, скрестив руки. Он терялся в догадках, что будет дальше.

– Доброе утро, капитан, вам хорошо спалось? – в голосе Ньюмэна не было и нотки сарказма.

Вольфхаузер отозвался длинной нецензурной тирадой.

Адам покривился.

– Где ваши манеры? Вы же офицер.

Вольфхаузер попытался плюнуть в него, но слюна только повисла у него на подбородке длинной ниткой.

– Как все это некрасиво, право слово. Не разочаровывайте меня так сильно, прошу вас.

Адам взял платок и бережно стер слюну с лица капитан.

– Вот, так гораздо лучше. Надеюсь, наш общий друг в представлении не нуждается? – он указал на Макса.

Вольфхаузер снова выругался.

– Ну да, я так и думал, – спокойно отметил Ньюмэн. – В общем, я хотел бы пролить свет ещё на пару обстоятельств. Нет-нет, не стоит снова рассказывать про ваши нечистые делишки с триадами и прочее. Вы уже и так очень много напели нам за текущие сутки. Раз уж здесь у вас гость, думаю, ему будет интереснее всего послушать про свои дела, не так ли? Будьте столь любезны, расскажите историю вашего знакомства с самого начала?

Капитан продолжил поток ругани.

– Право слово, это начинает утомлять, – вздохнул Ньюмэн.

Он достал из кармана коммуникатор, разложил экран, нажал кнопку. Тело Вольфхаузера выгнуло дугой. Все мышцы его тела одновременно скрутило, челюсть свело, глаза полезли из орбит. Он стонал и бился в конвульсиях. На экране у Ньюмэна был виден пульс пытаемого. Как только он перешел в красную зону, Адам остановил процесс.

Из носа капитана текла свежая кровь, он дрожал, плакал, щека дергалась.

– Не заставляйте меня повторять с вами пройденные уроки, Вольфхаузер, – сказал Адам. – Это не делает вам чести.

– Мы следили за бандой анархистов, в которую входила эта его девка, – медленно начал Вольфхаузер, стрельнув глазами в Макса.

– Повежливей, прошу вас.

– Мы вели разработку не спеша, когда по видеонаблюдению срисовали, что на их базу налетели риперы и утащили к себе на бойню. Для них такие налеты не типичны, но какая к черту разница. Я решил, что нам повезло, и теперь накроем обеих птичек сразу. Решили только подождать денек. Ну, чтобы они успели снять импланты. Самим возиться не хотелось.

Вольфхаузер осклабился, показав желтые зубами, между которыми сейчас с десен текла кровь.

– Хороший-то план был, а? Сразу и банду риперов ликвидируем, и опасных политических анархистов, и чуть-чуть карман согреет перепродажа запчастей анархистов на черном рынке. Хе-хе-хе. Только вот во время нашего рейда обнаружилось, что Элис Маккарти нет, да и в некоторые риперы уже были убиты, причем не нами. Вопрос, не так ли? Попробовали пробить девочку по камерам, и удача – на одной срисовали её симпатичную мордашку, вместе с неопознанным громилой из военных. Понятное дело – за ней и пришел, очевидно, неизвестный ещё нам боевик анархистов. А ещё через пару дней приходит мне тема, от моего информатора так и так, там-то будет небольшая группа людей, незаконно изменившие данные своих айди. Мои ребятки хватают этих преступников, и что я вижу – знакомые все лица. Тот же боевик, что уволок девку, да ещё и оказалось что триады его в поиск дали, кого-то он у них там положил. Награда только вот за его тупую башку низковата была. Так что думаю, зачем такой ценный ресурс так невыгодно обменивать? Иметь вояку-убийцу на побегушках, всяко полезнее. Но эта тварь не оценила моей доброты.

Он сверлил взглядом Макса. Ньюмэн же сосредоточился на полировании ногтей, и, казалось, вовсе не слушает капитана.

– Как вы поймали Элис? – спросил Макс.

– Я же тебе сказал, придурок, наш информатор сообщил где вы будете. Сначала тебе и твоему голубку ласты завернули, а на той же точке через пять минут – твоей подруге.

«Она шла за мной. Она пыталась догнать меня» – сердце Макса забилось быстрее.

– Имя вашего информатора?– спросил Ньюмэн, беззаботно болтая ногой в воздухе.

– Откуда мне знать, черт тебя дери? Ты знаешь что такое анонимные информаторы, или нет?

Ньюмэн вздохнул.

– Ну и какой тогда от тебя прок?

Прежде чем Макс успел что-то понять, Адам достал из кармана пистолет, приложил его промеж глаз Вольфхаузера и нажал на спуск. Глухой щелчок и голова капитана полиции взорвалась. Макс стоял недвижно, словно его ударило молнией.

– Sic transit gloria mundi. Так проходит слава земная. Прошу прощения за эту некрасивую сцену, – сказал Ньюмэн, вытирая платочком пальцы, на которые попали капли крови. – Пройдемте обратно ко мне в кабинет, если вы не возражаете.

Когда Макс снова опустился в кресло, Ньюмэн поставил перед ним бокал с виски.

– Я не очень разбираюсь в алкоголе, но говорят, это хорошее.

Он улыбнулся краешком рта. Макс сдержанно поблагодарил. Перед глазами у него все ещё стояла картина, как это маленький человечек не моргнув глазом прострелил пленному голову.

– Итак, на чем же мы остановились? – Адам сел в кресло и закинул ногу на ногу. – Ах, да, относительно вашей судьбы, чаша весов, перепутье, да-да… Итак…

Макс, отпив глоток виски, оказавшегося действительным превосходным, поставил на стол бокал и теперь наблюдал, как его огибают голографические карпы.

– Люблю этих рыбок, – неожиданно сказал Адам, – прекрасный символ упорства и стойкости. Кажется, они просто биологический робот, у которого в голове только заложенная программа – есть, выживать, размножаться. Но их скрытая внутренняя сила, грация. Это меня завораживает. Хотя, не беспокойтесь, мистер Валенштайн, я прекрасно понимаю, что эти рыбки – не настоящие.

Макс внимательно разглядывал Ньюмэна. Затем поднял голову к потолку, к картине «сотворение Адама».

– Слишком прямолинейно, даже для меня.

– Что, простите?

– Не важно. Переходите к делу, Ньюмэн.

Он сложил пальцы домиком и уперся в них подбородком.

– Ладно, не буду, пожалуй, снова ходить вокруг да около, теряя наше с вами драгоценное время, мистер Валенштайн. Quid pro quo, услуга за услугу. Помогаете мне, а я помогаю вам.

Макс вздохнул.

– Фраза, которую я слишком часто слышу в последнее время. Разве могло быть иначе, да? Значит, на моей чаше весов теперь очередное задание, в котором мне могут пристрелить голову, в лучшем случае, или пожизненное заключение в тюремной капсуле? И вы называете это выбором? Очень удобно.

Адам развел руками.

– Мне очень жаль, что вы видите ситуацию исключительно в таком свете, но, увы, тяжелые времена требуют тяжелых решений.

– Тяжелые времена? – Макс обвел рукой обстановку кабинета. – Извините, мистер Ньюмэн, но мне кажется, лично ваши времени очень далеко отстоят от такой оценки.

Адам огляделся по сторонам.

– Прошу вас, мистер Валенштайн, не судите так поверхностно. Наружная красота это хрупкая вещь, и качнись маятник чуть-чуть не в сторону, всё, всё рассыплется, как карточный домик. Поверхностный идеал не всегда кроет в себе внутреннюю безупречность. Да, возможно, убранство моего кабинет отличается от грязной ночлежки, но сколь долго такая разница будет принципиальна?

Он встал, подошел к стене, провел по ней пальцем, и она стала постепенно исчезать, превращаясь в гигантское окно на улицу.

– Взгляните только сюда. Что вы видите? Лишь другие дома и другие окна. Тех, кто ниже, ходит внизу – уже не видно отсюда. А тех, кто живет выше никогда не видно сквозь вечную пелену облаков.

Макс закрутил стакан по столу.

– У меня от ваших пространных рассуждений разболелась голова, мистер Ньюмэн. Ближе к делу. Что вам от меня понадобилось?

Адам посмотрел на опустевший бокал Макса, подошел и подлил ему ещё виски.

– Какая обескураживающая прямота. Попробую, со всем уважением, ответить вам такой же взаимностью, мистер Валенштайн. Существует одна радикальная группировка хакеров-анархистов. Не в пример группе, земля им пухом, вашей подруги мисс Маккарти, эти граждане настроены серьезно и, к моему большом сожалению, уже успели совершить самые непоправимые злодеяния.

Он вздохнул и сокрушенно покачал головой, словно родитель, сокрушающийся над нерадивым чадом.

– Пути назад для них нет. Однако же и совершенные ими злодеяния требуют вмешательства и оперативного исправления. Именно этим вы и займетесь.

Макс почувствовал, что начинает закипать.

– Ещё раз повторяю – хватит ходить вокруг да около, больше фактов.

Ньюмэн обиженно надул губы.

– Хорошо, хорошо, не стоит так раздражаться, мистер Валенштайн. В Городе существует группировка хакеров, которые называют себя «Черные ястребы». Их главарь, известный как Призрак, планирует завладеть одним программным обеспечением, владеть которым ему не положено. Ваша задача войти к ним в доверие, помочь получить эту программу. После чего, эмм, устранить их лидера, а программу передать нам. Собственно всё.

– Полагаю, мистер Ньюмэн, вы располагаете ещё большими ресурсами, чем покойный капитан Вольфхаузер. Уж вам-то, зачем именно я.

– Все не так просто, как может показаться. Понимаете ли, люди, подобные «черным ястребам» крайне, крайне недоверчивы. Они имеют дела лишь с теми, кто на их взгляд вызывает максимальное доверие, что для нашей службы, к сожалению, отметает возможность удачного внедрения агента. Но в вашем случае – они вам поверят.

– Не понимаю. Почему бы это?

– Ваша сестра, Кэтрин…

Кожа на желваках Макса натянулась, как мембрана на барабане.

– Что?..

– По нашим данным, – голос Ньюмэна сделался ещё более мягким и вкрадчивым. – Она состояла в группировке «черных ястребов» и встречалась с их лидером. Теперь же он, как и вы, желает отомстить за её смерть.

Макс чувствовал себя как гигантская, до предела натянутая струна. К горлу подкатывала тошнота.

– Лидер «черных ястребов», именующий себя Призраком, насколько нам известно, состоял в любовной связи с вашей сестрой Кэтрин. Когда же она пыталась физически проникнуть в компанию «Ляовэнь индастриз» – была найдена мертвой на городской свалке. Призрак поклялся отомстить за неё, и насколько опять же нам известно, очень близок к цели. В вас же он должен увидеть своего партнера и соратника.

– Как же мне втереться к нему в доверие?

Адам улыбнулся и по-птичьи склонил голову на бок.

– Наш выбор пал на вас, мистер Валенштайн, в первую очередь из-за вашей почти родственной связи с Призраком. К тому же у вас уже сложилась очень интересная репутация в Городе. Не стоит думать, будто перестрелка и ограбление фургона триад прошло незамеченным среди определенной публики. В глазах этой общественности вы герой одиночка, очищающий привычную уличную грязь. Ещё чуть-чуть пошуметь, и одно только ваше имя откроет перед вами многие двери. Скажем, такой хорошей акцией будет устранение начальника службы безопасности «Ляовэнь индастриз».