Текст книги "Свиток первый (СИ)"

Автор книги: Алескандер Зайцев

Соавторы: Константин Зайцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Оценив траекторию движения твари, я понял, что она хочет сделать так, чтобы солнце сместилось у неё за спину.

Этому можно было помешать, самому начав контрсмещение, но вместо этого я решил сыграть хитрее.

Заняв удобную позицию и, больше не будучи ослеплённой солнцем, тварь тут же почувствовала себя увереннее и атаковала. Этого я и ждал, заранее просчитав подобный вариант, и резко повернул гуаньдао так, чтобы широкое лезвие отразило солнечный луч прямо в морду хищника. Яркая вспышка солнечного зайчика, ударив по глазам, на мгновение ослепила тварь.

Идеальный момент для моей контратаки! «Прыжок Богомола» – рывок вперёд с разгоном внутренней энергии. Мир замедлился, мышцы налились силой. Гуаньдао взмыла вверх, нацелившись в длинную насекомоподобную шею зверя.

Но инстинкты не подвели монстра. Даже временно ослеплённый, он успел отшатнуться, и лезвие алебарды лишь скользнуло по хитиновому панцирю, высекая искры, будто он был из стали. В ответ его хвост хлестнул по воздуху, скорее даже не в надежде меня задеть, а чтобы заставить отпрыгнуть от него.

Снова неудача – и во второй раз на эту уловку с солнечным зайчиком химера уже не попадётся. Обидно, но, во-первых, я всё ещё жив, а во-вторых, у меня для монстра ещё найдутся сюрпризы.

Хищник отступил, потряхивая головой и восстанавливая зрение. Рычание, доносящееся из его кошачьей глотки, стало злее: в нём слышались нотки раздражения и досады. Тварь явно была недовольна тем, что вместо простой охоты ей теперь приходится сражаться.

Снова поймав луч солнца на лезвие алебарды, я запустил солнечный зайчик в глаза противника. На этот раз, как думал, зверь был готов к подобной «подлости» с моей стороны, успев прикрыть морду обрубком правой лапы. Только вот я и не собирался повторять свой прошлый трюк. Мне просто нужна была небольшая фора. Всего доля секунды, пока тварь не будет на меня смотреть.

Шаг вперёд, широкий замах снизу вверх. «Восходящий Дракон» – техника, которая могла разрубить быка на пополам. Лезвие нацелилось в незащищённое брюхо твари, в ещё одно место, в котором хитин был повреждён огнём магической ловушки гробницы.

Тем не менее подземный хищник не зря отъелся до столь высокого ранга. В последнее мгновение, почувствовав угрозу, он подпрыгнул, поджав лапы словно паук, пропустив мой удар под собой. И тут же, без какой-либо задержки, его хвост молнией метнулся под брюхом, извернувшись так, как мне даже не представлялось.

Наполненный некротической энергией коготь на кончике хвоста твари просвистел в воздухе, словно пуля. Вовремя мотнув головой, я избежал прямого удара, дополнительно выставив древко алебарды в качестве защиты. Но, когда коготь пролетел мимо, с него сорвалась темная магическая капля, попавшая мне на левое запястье.

Ощущение было такое, будто мою руку погрузили в расплавленный свинец!

Резкая боль и потерявшая чувствительность рука мгновенно заставили меня перестать думать о новом нападении. Все силы организма уходили на то, чтобы остановить распространение чёрного сгустка выше по руке.

Удар некротической энергией, особенно от противника выше тебя по рангам, – штука, мягко говоря, не самая приятная. Любой боец Первой Ступени и даже середины Второй после подобной атаки смог бы выжить только отрубив руку по локоть. Но, на беду химеры, Бин Жоу отлично тренировали, в том числе и против тёмных атак.

Единственное, что мне было нужно, – это время, чтобы сперва локализовать заражение, а затем и устранить его. Минуты три на всё, не больше; только вот котоскорпион, казалось, почувствовал мою слабость и накинулся на меня с удвоенной энергией. А я даже не мог нормально поставить блок, так как держал тяжёлую алебарду одной рукой.

Так что мне не осталось ничего иного, как применить тысяча первый приём карате, которым в прошлой жизни овладел в совершенстве. То есть я принялся банально бегать от твари, прикрываясь стволами вековых дубов.

Сперва, заметив, что я показал спину, монстр завыл торжествующе. Но уже через полминуты его победная песнь сменилась на раздражённый рык. На прямой эта тварь легко бы догнала меня даже на трёх лапах, но я и не давал ей подобной возможности. Петлял как заяц между стволами могучих деревьев, протискивался между ними там, где более массивному монстру было не пройти.

По прошествии ещё двух минут тварь настолько взбесилась, что начала крушить дубы в желании добраться до меня побыстрее. Но те были достаточно прочными и крепкими, чтобы не развалиться от первого же удара даже столь высокорангового монстра.

Пока тварь занималась спонтанной деревообработкой, я не терял времени даром, спешно устраняя последствия некротической атаки, не забывая при этом постоянно убегать от монстра, конечно.

Дополнительное время мне дало то, что после того как подземный хищник всё же удачным ударом переломил очередной дуб, он не рассчитал последствий своих действий и в результате едва не был придавлен упавшим стволом. Конечно, даже падение ствола векового дуба не смогло нанести подобной твари существенного вреда. Но произошедшее всё же изрядно напугало химеру. Та, видимо, привыкла, что если тебе на спину что-то падает, то это либо камни, либо подземный завал. В любом случае – штука более чем неприятная.

Совершенно точно эта химера не знает, как себя вести на открытом пространстве, и тем более в лесу.

Пока бегал между деревьев, ещё раз оценил местность, на которой проходило наше сражение, и выбрал, как мне показалось, подходящее место для финальной ловушки.

К этому времени я уже избавился от последствий магической атаки и снова смог держать гуаньдао двумя руками.

Специально, дав твари приблизиться к себе, я резко разорвал дистанцию и пробежал по упавшему стволу над завалом из раскрошенных дубов, устроенным монстром. Будь монстр умнее, ему следовало обойти завал, но он попёр следом за мной, также прыгнув на ствол.

Как я и думал, ствол, расколотый самой же тварью всего минуту назад, не выдержал веса подобного монстра и подломился. Видимо, следуя инстинктам обитателя пещер, вместо того чтобы резко отпрыгнуть в сторону, тварь вцепилась всеми целыми лапами в дерево и вместе с ним начала заваливаться на бок, так и не разжав хватку. Скорее всего такое поведение в опасных пещерах под землёй по-своему верно: если пол внезапно уходит из-под ног, то это явно землетрясение, и значит надо закрепиться на месте и держаться всеми лапами, что есть силы.

Разумеется, мой первоначальный план не подразумевал такого подарка, но и не воспользоваться данной возможностью я банально не мог себе позволить!

«Падающая Звезда» – техника, требующая точного расчёта времени и дистанции. «Прыжок Богомола» – и я взвился в небеса, сосредоточив всю свою энергию в одной точке. А в следующий миг гуаньдао обрушилось на основание черепа твари, словно падающий метеорит.

В последний момент монстр попытался увернуться, закрыться лапой, но не рассчитал, что вместо неё у него теперь половинчатый обрубок. Тяжёлое лезвие массивной цельнометаллической алебарды с чудовищной силой ударило в место соединения головы и шеи – ровно туда, где зияла ещё одна незажившая рана от древней огненной магии.

Зверь рухнул на бок, дергаясь в смертельной агонии. Прикрытые призрачными веками глаза померкли, а совсем недавно столь опасный хвост бессильно упал на землю. Из перебитой шеи твари хлынула тёмная кровь, больше напоминающая кислоту. Те места, на которые она падала, тут же начинали дымиться.

Отступив на несколько шагов, я понял, что бой дался мне непросто. Грудь тяжело вздымалась, рука болела, словно после ожога, а от лезвия гуаньдао исходил странный пар, пахнущий мускусом и ржавчиной.

Адреналин всё ещё бурлил в венах, но опасность миновала. Тварь была мертва.

Глава 12

Несколько минут наблюдал за мертвой химерой. Несмотря на перерубленную шею и то, что тварь явно была мертва, её тело довольно продолжительное время ещё конвульсивно шевелилось. Особенно в этих спорадических движениях выделялся её хвост, который целых пять минут то и дело то судорожно скручивался в тугую спираль, то, наоборот, резко, словно отпущенная пружина, выпрямлялся, круша всё вокруг.

Меня подобное настолько впечатлило, что я почти полчаса после того, как тело чудовища перестало шевелиться, не решался к нему подойти.

Уверен, если правильно расчленить эту мёртвую химеру на органы, то продать их можно было бы за очень хорошую цену. Но, во-первых, я не умел обрабатывать трупы подобных тварей, а во-вторых меня немного пугала её кровь, которая разъедала всё, на что попадала, словно концентрированная кислота.

К тому же ядовитый наконечник хвоста монстра всё ещё фонит некротической энергией, словно был её накопителем. Отрубить бы его, поместить в какой-нибудь контейнер, чтобы безопасно можно было переносить, и на рынке большого города продать его по весу в золоте!

Но как бы не толкала меня вперёд жадность, подобную вещь, фонящую энергетикой Смерти, носить с собой длительное время без хорошей изоляции – не самый лучший выбор. Это как в карман себе положить выработанный кусок уранового стержня, отработавшего своё в активной зоне реактора атомной электростанции, а потом удивляться: что это я вдруг сильно заболел и вот-вот умру.

Возможно, я не прав в своих рассуждениях, и можно отрубить наконечник и носить с собой, и ничего плохого не будет, но я предпочёл обойти этот наконечник хвоста стороной.

Всё, что рискнул забрать с тела твари, – это четыре самых крупных, размером с мою ладонь, клыка. Чтобы выбить их из пасти мёртвой твари неповреждёнными, мне пришлось изрядно потрудиться, так как руками я этого делать не захотел. Пришлось аккуратно использовать для этой процедуры дадао. Но без подобного трофея, я просто не мог уйти. Данная победа далась мне совсем не просто, и я их заработал!

А также я не забыл и о самом ценном, что было в мёртвом теле химеры. Для того, чтобы это сокровище извлечь, я уже использовал алебарду, чтобы разрубить тело твари и добраться до самого центра её груди.

Духовный кристалл котоскорпиона оказался размером с апельсин – самый крупный из всех, что мне доводилось видеть. Он переливался в моих ладонях тёмно-фиолетовым светом, и даже через кожу я чувствовал исходящую от него энергетику – настолько концентрированную, что казалось: ещё чуть-чуть, и её можно будет потрогать. Кто-то другой радовался бы такой добыче словно ребёнок, но для меня убитый монстр был лишь препятствием на пути к столь нужному мне фрагменту метеорита.

Убрав драгоценный трофей в кошелёк с остальными кристаллами, я тщательно закрепил его на поясе и, окинув поле боя, принял решение. Нормальный человек после такой схватки захотел бы передохнуть, но найденный вход в гробницу манил куда сильнее, чем отдых. Сама мысль о том, что ещё немного – и у меня будет возможность убрать дисбаланс между телом голема и моей душой, подстёгивала лучше любого стимула.

К тому же я опасался, что если задержусь на этом склоне на отдых, то не смогу себя заставить снова зайти в древнюю, полную опасностей, гробницу. Это надо было делать сейчас, пока остаточный адреналин ещё бурлил в моей крови, и не притупилась радость от победы над чудовищем выше меня, почти на две Ступени.

Перехватив поудобнее гуаньдао, я начал повторный спуск. Как показала практика, если в коридорах усыпальницы вполне вольготно обитала подобная тварь, то там достаточно места для того, чтобы нормально использовать и алебарду. Да и я теперь банально без этого оружия не рискнул бы снова начать поход в темноту.

Заклятие ночного зрения превращало кромешную тьму в подобие сумеречного освещения. Это накладывалось на призрачный свет, исходящий от древних рисунков на стенах. Оттого в моём восприятии всё вокруг приобретало серебристо-зелёный оттенок, и при этом даже мельчайшие детали были видны отчётливо, если не учитывать некоторые «проблемы с цветопередачей».

В этот раз я пригляделся к коридору ещё внимательнее, уже спокойнее, зная, что убитая мной химера была здесь самым опасным хищником. Стены тоннеля, в котором обитала тварь, были выложены из массивных каменных блоков, плотно подогнанных друг к другу. Кладка была настолько искусной, что между камнями не просунуть даже лезвие ножа. Технология, которую я наблюдал, явно превосходила всё, что мне ранее приходилось видеть в этом мире – здесь чувствовалось и применение магии при строительстве, и предварительные сложнейшие расчёты при проектировании и непосредственном исполнении работ.

Потолок представлял собой идеальную арку, и каждый блок был отшлифован до зеркального блеска. Да, время наложило на древнюю работу свой отпечаток – кое-где проступали тёмные пятна влаги, а в нескольких местах вездесущий мох пробивался сквозь мельчайшие трещины, но общее впечатление величия и мастерства это не портило.

Пройдя буквально на пять метров дальше, чем в прошлый раз, и повернув за резкий поворот, заметил следы огненной магии, под которую когда-то попала химера и от которой получила те раны, из-за которых мне и проиграла.

Последствия срабатывания древней ловушки, впечатляли. Камень на протяжении почти десятка метров оказался оплавлен, а его верхний слой застыл неровными корками, образуя тёмные, но при этом блестящие вкрапления. Словно он сотекловался под действием высочайших температур. Даже казалось незыблемыми ранее стены туннеля, выложенные из огромных гранитных блоков и те пострадали. На них виднелись искажения, жар деформировал вырезанные в камне письмена и рунические знаки, так что их наверное не смогли бы сейчас прочесть и те кто их здесь когда-то, в далекой древности, оставил.

Судя по всему, это произошло несколько дней назад; камень давно остыл, но следы огненной магии впечатляли: попади я под её действие, и, в отличие от химеры, ранами мне не отделаться – сожгло бы дотла, и не осталось бы даже пепла. Об этом свидетельствовали оплавленные участки кладки и застывшие потёки на полу.

Судя по увиденному, в этом фрагменте коридора больше не следовало опасаться новых ловушек. Так что вперёд я двинулся уже более уверенно, не забывая, тем не менее, вглядываться во все детали и уделяя особое внимание тому, что выбивалось из общей картины.

Углубившись дальше, через ещё десять шагов, заметил относительно узкие лазы с обеих сторон основного тоннеля – отверстия размером чуть больше человеческого торса, уходящие в темноту под разными углами. Их явно оставили не древние строители, а, скорее всего, убитая мной тварь. Осмотрев один из таких, я отчетливо разглядел следы её когтей; при жизни, похоже, они резали камень словно раскаленный нож масло.

Из этих туннелей тянуло слабым, едва ощутимым движением воздуха, что говорило о том, что где-то далеко эти ходы выходили на поверхность. Вероятно, котоскорпион прокопал их, когда выбрал в качестве своего логова этот фрагмент древней гробницы.

Судя по всему, хитрая тварь создала себе здесь целую сеть подземных лазов и тоннелей. Возможно, она действовала инстинктивно, а может, просто по привычке заранее приготовила место для возможного отступления или, наоборот, неожиданного нападения.

Как же мне повезло, что химера не успела оправиться от серьёзных ран. На мгновение захлестнула волна сожаления, когда подумал о том, что мог бы съесть печень этой твари и уплотнить свои энергоканалы. Но какой смысл жалеть о том, чего я не могу сделать? Организм ещё не усвоил печень предыдущего духовного зверя, да к тому же не факт, что мой организм смог бы усвоить силу этого чудовища. Да и не уверен в том, что смог бы правильно разделать тушу химеры – слишком она отличалась от всех духовных зверей, встреченных мной ранее. Вообще нет уверенности даже в том, что у неё была печень в привычном мне понимании. А даже если и была, то её мясо могло быть ядовитым настолько, что даже закалённый алхимией иммунитет Бин Жоу мог не справиться. Поэтому я предпочёл не рисковать и ограничиться теми минимальными трофеями, что собрал с тела чудовища.

Осматривая пол участка коридора, который тварь, видимо, облюбовала в качестве своей столовой, наткнулся на россыпь костей – останки жертв, которых тварь затаскивала сюда для чт бы видимо «отобедать» в безопасности.

Большинство найденных мной останков принадлежало духовным животным: оленям, кабанам, и даже волкам. Но среди них белели и человеческие кости, от которых до сих пор фонило эманациями Темного Источника; а это означало, что котоскорпион охотился и на цзянши. Притом охотился довольно успешно, судя по количеству разгрызенных черепов в куче костей у входа в один из самых широких лазов прорытых когтями химеры.

Попытался в этих остатках найти духовные камни, но только потратил время зря: видимо, эта тварь их банально сожрала сама.

Тщательно осматриваясь по сторонам, двинулся дальше, оставив следы трапезы монстра за спиной, сжимая гуаньдао в руках ещё крепче. Несмотря на то, что логика подсказывала: здесь не может быть никого живого, так как их всех давно убила бы уничтоженная мной тварь, моя тяжёлая алебарда была готова в любой момент атаковать неожиданного врага.

Паранойя – она такая: раз напав на тебя, уже не отпустит из своей хватки.

Котоскорпион, судя по тому, что я увидел, являлся территориальным хищником и не потерпел бы рядом с собой никого, кто мог составить ему хоть малейшую конкуренцию. Эти прорытые им тоннели были его единоличными владениями, и теперь, когда хозяин мёртв, они должны быть пусты.

Но при всём этом я всё равно не собирался расслабляться. Опасность могла подстерегать там, где её меньше всего ожидаешь. Путешествие по магическому лесу научило меня этому очень хорошо!

Чем дальше углублялся в тоннель, тем больше менялась атмосфера. Воздух становился более густым, словно насыщенным какой-то невидимой энергией. Кожа покалывала, а энергетические каналы в груди начинали резонировать с чем-то мощным и древним, находящимся где-то впереди, чем-то, с чем я чувствовал отдалённую связь.

На стенах стали появляться выдолбленные в камне рисунки – барельефы, изображающие сцены из жизни древней цивилизации.

Вот строители укладывают блоки в кладку новой гробницы под надзором фигур в пышных одеждах. Вот жрецы в масках животных совершают какой-то ритуал вокруг алтаря. Вот воины сражаются с существами, которых я не мог идентифицировать – помесью людей и зверей с множеством конечностей и клыками, размером с зубы саблезубых тигров.

Как бы ни штудировал память Бин Жоу и свои воспоминания в этом мире, я не мог вспомнить никаких упоминаний тех тварей, изображения которых оставили древние строители. Похоже, что цивилизация, создавшая этот мавзолей, исчезла из памяти людей очень давно. Хотя некоторые фрагменты одежды жрецов, в переработанном варианте, дошли и до этого времени. По крайней мере я заметил некоторое, пусть и отдалённое, сходство между одеяниями чиновников Небесной империи и тем, что увидел на этих многовековых рисунках.

Особенно меня заинтересовал барельеф, изображающий падение метеорита. Огненный шар, рассекающий небо, паника людей, разбегающихся от места падения. Причём это было совсем другое место, чем то, в котором я был. Тот метеорит, который изобразили древние резчики, упал на окраины какого-то города, вызвав огромные разрушения и многочисленные пожары.

Перейдя к следующей панели барельефа, я увидел продолжение: широкоплечий, массивный, явно очень сильный мужчина с длинной густой бородой спустился на самое дно ещё дымящегося кратера. В его могучих руках изображён раскалённый осколок небесного камня.

На следующей фреске этот же мужчина выковывает тяжёлый меч, отдалённо напоминающий дадао, из фрагмента, скорее всего, метеоритного железа. Искры летят от наковальни, а вокруг кузнеца собрались завороженные зрители.

Далее шла картина показывала того же мужчину, теперь облачённого в тяжёлые доспехи с фрагментами метеорита, вплавленными в металл нагрудника. Причём в этих вставках явно чувствовалась какая-то система. В том «рисунке» я увидел нечто едва уловимо знакомое, но не смог вспомнить, что именно. Этот мужчина командовал отрядом воинов, каждый из которых был вооружён мечом из небесного металла. Их клинки сверкали неземным светом, разрубая надвое чудовищ, которые корчились в агонии от прикосновения клинков из метеоритной стали. Враги – те же звероподобные существа с прошлых фресок – гибли десятками, не в силах противостоять оружию, выкованному из упавшего с неба металла.

На новой панели жрецы в ритуальных одеяниях, уже без звериных масок, стоя на коленях, склоняли головы перед стоящим на возвышении тем же бородатым героем. В одной его руке покоился уже «знакомый» меч из метеоритного железа, в другой – крупный необработанный осколок небесного камня. Жрецы простирали к нему руки в знак поклонения, а над головой победителя чудовищ парили благословляющие его небесные драконы, похожие на те, которые любят изображать в древнекитайской мифологии.

История, высеченная в камне, подходила к завершению.

Вот картинка: на ней великий кузнец, сидя на вершине горы в позе лотоса, умирает – меч покоится на его коленях. Это видно по тому, как изображена его душа, улетающая к небу. Причём смерть показана не как трагедия, а как переход к другому существованию, куда более чистому, праведному и счастливому. В этом даже была своя печальная красота.

Следующая фреска уже показывала погребальный ритуал – тело того же самого мужчины, уже изрядно постаревшего, с седой, словно лунь, бородой, укладывали в саркофаг вместе с его чудесным мечом и остатком метеорита. При этом каждый из изображённых на барельефе жрецов держал в руках по маленькому кусочку небесного камня и молился ему словно мощам святых.

И наконец, последняя сцена саги: жрецы с осколками метеорита в поднятых руках смотрели в ночное небо, указывая собравшемуся народу на новые падающие звёзды. Их лица выражали благоговение и предвкушение – теперь эти люди не боялись небесного огня, они увидели в нём силу и могущество, которое невозможно получить на бренной земле.

Могущество, которое благодаря бородатому кузнецу люди смогли обуздать!

Судя по всему, на этих барельефах, была высечена сага о том, как люди древней цивилизации начали поклоняться падающим звездам. История о том, как обычный человек стал легендой, обретя власть над звёздным металлом, и как его наследие превратило жрецов-шаманов в жрецов-звездочётов, хранящих тайны небесного огня. Эта резная сага давала мне ключ к пониманию того, почему место для данной усыпальницы, построенная явно для захоронения царя или даже императора, было выбрано именно здесь, там, где с небес упала очередная «небесная звезда».

Пройдя ещё несколько десятков шагов, заметил, как тоннель начинает расширяться. Сначала незначительно, потом всё сильнее и сильнее. Потолок поднимался выше, стены раздвигались, и вскоре я оказался на пороге обширной галереи.

Помещение было огромным – настоящий подземный зал, способный вместить несколько сотен человек. Потолок терялся в тени, несмотря на магию ночного зрения и пусть тусклое, но ещё работающее магическое освещение, исходящее от волшебной краски. Двойные ряды колонн, каждая толщиной в несколько обхватов, поддерживали массивный свод. На их поверхности были высечены какие-то спиральные узоры и письмена на незнакомом языке.

Пол галереи был выложен плитами из чёрного камня, отполированными почти до зеркального блеска. На каждой плите вырезан уникальный сложный узор – геометрические фигуры, переплетающиеся в гипнотические орнаменты. При ближайшем рассмотрении я понял, что эти узоры не просто декорация, оставленная для красоты – в них чувствовалась скрытая сила, словно каждая линия была частью огромной магической диаграммы.

Но всё это блекло по сравнению с тем, что находилось дальнем от меня конце зала. Вход во внутреннюю часть гробницы перекрывала массивная каменная плита, перед которой возвышалась статуя бородатого мужчины с мечом в руках.

Фигура высотой почти в три человеческих роста, высеченная из того же чёрного гранита, что и преграждающий путь дальше блок. Время наложило на каменного воина свой отпечаток: патина покрывала доспехи зеленоватыми разводами, а в складках одежды скопилась пыль веков. Но даже сквозь налёт времени величие статуи поражало воображение. Неизвестный мастер, создавший этот шедевр, не уступал в таланте скульпторам Древней Греции. Своей коренастой фигурой с широченными плечами и длинной густой бородой изображённый в камне мужчина походил на сказочного гнома.

Лицо статуи выражало непоколебимую решимость и уверенность, создавая впечатление грозного могущество. Левая рука высеченного в камне воина была сжата в кулак у пояса, а правая опиралась на рукоять массивного меча. Клинок, заточенный с обеих сторон и украшенный сложными узорами, остриём упирался в каменную плиту у ног статуи. Всё в этой композиции кричало: «Проход закрыт». Я буквально ощущал исходящий от статуи немой приказ: «Остановись. Здесь твой путь заканчивается». Каменные глаза воителя, несмотря на свою неподвижность, казалось, следили за каждым моим движением.

Дальнейший путь во внутреннюю часть гробницы был от меня закрыт блоком из чёрного гранита, находящимся за спиной статуи.

Первым моим импульсом было попробовать попросту сломать каменную преграду с помощью двадцатипятикилограммовой алебарды. Но едва эти мысли промелькнули в голове, как внутренний голос вновь активизировавшейся паранойи заставил меня остановиться. Древние не зря создавали такие сложные защитные системы – любая грубая попытка пройти во внутреннюю часть усыпальницы, как, например, применение грубой силы, могла активировать смертельные ловушки.

Да и следы от когтей убитой мной твари были во множестве заметны на колоннах и стенах зала, но при этом их не было видно ни на великолепной статуе, ни на запирающем дальнейший путь блоке. Это лучше любых умозрительных догадок подтвердило мысль о том, что силой пробивать себе путь дальше чревато самыми неприятными последствиями.

Медленно начал обходить статую, внимательно изучая каждую деталь. Сон, дарованный магическим цветком, показал мне многое, но конкретного способа открыть путь во внутреннюю часть гробницы в нём не было. Видения касались истории места, его создания, но не практических механизмов входа. Значит, нужно было полагаться на собственную наблюдательность и логику.

Осмотрев статую со всех сторон, не обнаружил никаких очевидных механизмов – ни скрытых рычагов, ни подвижных частей, ни кнопок. Каменный воин казался монолитным, высеченным из цельного блока гранита. Но что-то подсказывало мне, что разгадка здесь, совсем рядом. Она должна была быть, потому как это место явно создавалось не просто как захоронение, но и место возможного дальнейшего поклонения, последующих поколений. Поколений, которые по какой-то причине, забыли о созданном когда-то давно архитектурном шедевре.

Хотя возможно, причиной подобной забывчивости послужило падение древнего царства. Когда рушатся империи, их жителям уже не до соблюдения древних обычаев.

А то, что цивилизация соорудившая данный мавзолей, канула в Лету, у меня не вызывает никаких сомнений. Потому обстояли бы дела иначе, даже Бин Жоу, что-то бы услышал о подобном могущественном соседе Небесной Империи. Соседе, который смог поставить себе на службу, силу Падающих Звезд.

Не найдя никаких явных подсказок, пошел на второй круг осмотра.

Теперь моё внимание приковало основание статуи. Там, где каменные ноги воина покоились на постаменте, в тени складок его одежды, я разглядел едва различимые символы. Они были высечены так мелко и искусно замаскированы рельефом, что их можно было заметить только с близкого расстояния и под определённым углом.

Заинтригованный, я опустился на колени перед статуей и наклонил голову, чтобы лучше рассмотреть эти загадочные знаки. В зеленоватом свете заклятия ночного зрения символы казались древними иероглифами, но их точное значение ускользало от понимания.

Стоило мне принять это положение – на коленях, с наклонённой головой, – как по всему залу прокатился глухой скрежет камня о камень.

Я замер, не решаясь пошевелиться. И в этот момент в памяти всплыла одна из фресок барельефа – та, где множество жрецов в ритуальных одеяниях склоняли колени перед героем с мечом выкованным из метеоритного железа. Они стояли на коленях точно в такой же позе, которую принял сейчас и я, в попытке разглядеть странные письмена, с такими же склонёнными в почтении головами.

Поза поклонения. Поза признания величия древнего героя и, как я понял из увиденного ранее барельефа – создателя новой религии.

С глухим скрежетом каменный блок, в который упирался меч, начал опускаться в пол. Внутри открывшейся ниши я увидел подставку, на которой покоилась небольшая бронзовая табличка. На ней был изображена какая-то схема и всего один иероглиф. Я осторожно взял ее в руки и стоило мне на нее взглянуть, как незнакомый рисунок нанесенный на ней поплыл в моем восприятии словно живой, а сама табличка стала пульсировать приятным теплом. Через мгновение в моей голове раздался величественный голос, произнесший одно, емкое слово:

«Помни!»

Меня словно озарило. Языки могут меняться и потомки не факт, что смогут прочитать надписи предков, а вот послание транслируемое магией астрала прямо в сознание сработает. Причем услышать этот волшебный внутренний шепот, может только тот, кто близок к магии Звездного Неба и никто более. Видимо династия правителей древнего царства имела врожденную предрасположенность к магии Астрала. К той самой магии, к которой у моей души оказался неожиданный для меня самого талант.

Вглядевшись, увидел, что ниже иероглифа, видимо означавшего слово «помни», была схематично изображена конфигурация из девяти звёзд, образующих сложную фигуру, напоминающую дракона в полёте. Голова дракона состояла из трёх ярких точек, расположенных треугольником; тело представляло собой изогнутую линию из четырёх звёзд средней яркости, а хвост завершался двумя более тусклыми светилами. Рядом с каждой звёздой стояли загадочные пометки и числа.

Это было созвездие Небесного Дракона – самое важное для определения направлений. Именно его караванщики пустыни используют, чтобы найти правильный путь к своим оазисам. Что-то вроде Большой Медведицы этого мира; кроме того, оно символизирует переход души в загробный мир. Но как точно воспроизвести его конфигурацию, не зная астрономических тонкостей? Похоже, эти жрецы не оставляли на волю случая подобные вещи. Только знакомый с их религиозными обрядами, смое открыть проход во внутреннюю часть усыпальницы. А тот, кто попробует проложить себе путь силой, скорее всего будет безжалостно уничтожен древней магией.