Текст книги "Свиток первый (СИ)"

Автор книги: Алескандер Зайцев

Соавторы: Константин Зайцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Завершив эту работу, сел перед своим рисунком и принялся анализировать его как числовую головоломку, основываясь на догадке о том, что нечётные цифры в древней культуре имели сакральное значение. Девятка отпадала, потому что такого количества плит не наблюдалось сразу у трёх цветов – металлического, красного и чёрного. Семёрка тоже не подходила, так как невозможно было составить последовательность из такого количества шагов по чёрному и стальному цвету. А вот с пятёркой всё сложилось идеально.

Когда я это понял, то даже вскочил на ноги и едва не хлопнул в ладоши. Перепроверил свою догадку, мелом отмечая предполагаемый путь по плитам с учётом того, что ступлю на каждый цвет по пять раз. И всё сложилось! Путь оказался простым и почти прямым.

Именно эта простота пригасила мою радость. Один раз я уже обжёгся, в буквальном смысле, на том, что посчитал древних строителей слишком примитивными.

К тому же меня смутило то, что выбор шестой плиты для шага был из двух зелёных и одной красной. Если следовать логике пяти шагов, то не надо было задумываться над символами зелёных плиток, а сразу перейти на красную. И это настораживало.

Почему? Да потому, что я любил решать головоломки и знал: подобная видимая простота специально оставляется создателем ребуса, чтобы решающий выбрал ложный – лёгкий вариант.

Усевшись на пол, продышался, успокоился и начал искать иные пути, всё так же основанные на нечётных числах. Видимо, я не настолько умен, как сам себе иногда кажусь, потому что вторую возможную схему прохода заметил только через полчаса.

Эта схема включала в себя все нечётные цифры. Девять шагов по зелёным плитам – рождение и детство. Семь по красным – юность. Пять по жёлтым – зрелость. Три по стальным – старость. И один, финальный шаг по чёрной – цвет перехода от жизни к смерти.

Что же касается выбора из двух зелёных на шестом шаге, то если ступить на левую, я бы вышел на путь, где невозможно последовательно пройти девять зелёных плит. А вот если повернуть направо, то такая дорога находилась.

Решение показалось мне настолько красивым, что я почти полностью убедился: путь из пяти шагов по каждому цвету был логической ловушкой, оставленной специально – в качестве ложного ответа.

К тому же в этом распределении цифр прослеживалась житейская мудрость. Ведь субъективное время человека течёт по-разному в зависимости от возраста. В детстве каждый день кажется вечностью, а в старости годы пролетают словно мгновения.

Ещё несколько раз проверил схему, ища то, что мог упустить, и иные возможности. Но если основываться на моей догадке о важности нечётных цифр в древней культуре, то кроме уже найденных двух путей ничего не обнаружил. Все другие варианты приводили в тупик или сбивались на чётное количество шагов.

Но то, что головоломка в подобном цифровом значении имела сразу два возможных ответа, не могло быть случайностью – за этим явно стоял хитрый человеческий замысел. По крайней мере, все хорошие головоломки, которые мне доводилось решать в прошлой жизни, всегда имели, помимо верного решения, ещё несколько тупиковых, которые при первичном, поверхностном анализе могли показаться правильными.

Собравшись с духом, я прошёл уже знакомые пять плит и затем ступил на шестую, зелёную, ту, что справа. Следуя заранее просчитанной схеме, продолжил движение по цвету, символизирующему рождение и детство.

Девять шагов, девять плит – и ни одна ловушка не сработала. Это наполнило меня уверенностью, и десятый мой шаг пришёлся на красную плиту.

Надо признать, тот шаг дался мне непросто. Я приготовился к магической атаке, но её не последовало – мои ступни уверенно стояли на холодном камне. Облегчённо выдохнув, сделал следующий шаг, и ещё один, и ещё.

Семь шагов по красным плитам. За ними – пять по жёлтым. Три по стальным. И финальный – на чёрную.

Ступив на простой пол из чёрного гранита, я оглянулся на пройденный путь. Хитроумная ловушка осталась позади, а прямо передо мной возвышались парные статуи величественных Цилиней.

На короткое время во мне смешались облегчение от прохождения по грани жизни и смерти и что-то вроде гордости за самого себя. Гордости за то, что смог решить древнюю головоломку, полагаясь на столь малое количество информации.

Пригляделся к статуям – их каменные морды в этот момент показались мне лицами ангелов-хранителей их вид был такой, будто это они мне подсказали решение. Едва удержавшись, чтобы не показать этим надменным статуям неприличный знак, провел языком по своим пересохшим губам.

В горле першило, очень хотелось пить, а ещё лучше – напиться чего-нибудь покрепче. Не уверен, что мои нервы выдержат ещё несколько подобных испытаний. Если это была первая ловушка, то какие будут дальше? А то, что дальше будут ещё ловушки, у меня сомнений не вызывало.

Ступив между двух статуй, я оказался в новом коридоре. Его ширины едва хватило бы для того, чтобы тут могли разминуться двое человек, а потолок нависал всего в полуметре над моей головой. Стены сложены из того же чёрного гранита, что и плита-замок, преграждавшая путь во внутреннюю часть усыпальницы. Только здесь камень был обработан иначе – не отполирован до блеска, а оставлен слегка шероховатым, с естественной фактурой.

Через каждые пару метров в стенах виднелись узкие вертикальные щели – то ли декоративные элементы, то ли функциональные отверстия какого-то механизма. В магическом свете ночного зрения они казались тёмными прорезями в камне, уходящими в неведомую глубину стен.

Пол коридора был выложен более простыми плитами, чем в предыдущем зале, – без каких-либо знаков или сложных узоров. Обычные прямоугольные камни, плотно подогнанные друг к другу, образовывали ровную поверхность, удобную для ходьбы. Но после опыта с ловушкой-мозаикой я не доверял этой кажущейся простоте.

К тому же при ближайшем осмотре пол оказался не таким уж ровным: он шёл под небольшим уклоном от центра к краям. Разлей на таком воду – и она скатится с каменной дорожки как раз туда, где виднелись щели размером с палец между полом и стенами.

Воздух в коридоре показался ещё более спёртым, чем в зале. Он висел неподвижной массой, пропитанной запахами времени и чем-то ещё – едва уловимым ароматом пустыни. Странно, учитывая, что мы находились глубоко под землёй в лесистой местности. Откуда здесь мог взяться запах песка и сухого ветра?

Коридор уходил во тьму под углом примерно в двадцать градусов. Стены постепенно сужались, создавая ощущение, будто ты погружаешься в горло какого-то гигантского зверя. Это вызвало настолько неприятные и пугающие ассоциации, что я даже остановился, чтобы унять разбушевавшееся воображение.

Определённо, мне надо что-то делать со своими нервами и чрезмерной впечатлительностью, иначе рискую здесь и остаться, совершив какую-нибудь глупость.

Несколько минут дыхательной гимнастики более-менее привели меня в порядок, и я продолжил свой неспешный путь.

Первые шаги по коридору не принесли никаких неприятных сюрпризов. Каменные плиты под ногами казались надёжными – никаких подозрительных звуков или движений. Возможно, древние решили дать передышку после смертельного зала? Или просто этот участок гробницы не требовал дополнительной защиты?

Но моя осторожность не была напрасной. Примерно на середине коридора я заметил, что одна из плит выглядит немного иначе. Она была чуть темнее соседних и имела едва заметную трещину по центру. Интуиция подсказывала: лучше на неё не наступать.

Широким шагом я перешагнул подозрительную плиту, стараясь не задеть её даже краем подошвы. Но как только мой вес полностью перенёсся на следующий камень, который казался вполне обычным и ничем не отличался от других, раздался тихий щелчок – не снизу, как ожидалось, а сверху.

Подняв голову, я увидел, что в потолке прямо над подозрительной плитой открылась небольшая заслонка. Из неё на пол высыпалось несколько горстей мелкого песка – словно кто-то проверял исправность механизма.

Ложная тревога? Или предупреждение? Не знаю, но вариантов, кроме как двигаться дальше, я не видел. Не возвращаться же назад после того, что уже прошёл!

Шаг за шагом я двигался вниз по коридору, но теперь ещё внимательнее – до параноидальных заскоков – изучал каждую плиту перед тем, как на неё наступить. Ещё через десяток шагов моя осторожность была вознаграждена: я заметил вторую подозрительную плиту – с едва заметными сколами по краям.

И как быть? Снова перешагнуть, как и прошлую? А если именно этого и ждали от незваных гостей древние строители? Один раз я уже так сделал – и песок посыпался с потолка. А если сейчас на голову упадёт что-то более твёрдое и тяжёлое? Например, гранитный блок массой в две тонны? Такой вес даже тело голема не удержит.

Осмотрев стены коридора, я заметил, что за некоторые из технических отверстий можно зацепиться пальцами. Закрепив гуаньдао с помощью верёвки за спиной, я подпрыгнул и повис на стене, после чего, перебирая руками, миновал не только плиту со сколами, но и следующую – с предполагаемой ловушкой.

Дальше подобным образом продвигаться не получилось: стена становилась гладкой, и мне пришлось снова спрыгнуть на пол.

Едва мои ноги коснулись плит, как я услышал предательский щелчок и тут же сиганул обратно на стену, повиснув на пальцах и поджав ноги.

Мелкий сухой песок начал сыпаться вниз тонкими струйками, оседая на полу и создавая лёгкую дымку в воздухе. Я смотрел на это и гадал, что вообще происходит?

Но самое интересное началось дальше. Песок не просто падал и лежал – он буквально утекал в замеченные мною ранее щели между стенами и полом. Причём движение потоков явно подпитывала магия, чьё присутствие ощутилось довольно отчётливо.

Если это ловушка, то очень странная. Она не пыталась убить сразу. Даже если бы я шагнул на ту плиту, меня всего лишь обсыпало бы песком. Для чего? Не пойму.

Может, это не просто ловушка, а часть какой-то более сложной и непонятной пока схемы, оставленной древними строителями с неясной целью?

Эта неопределённость нервировала сильнее, чем потоки огня, рвущиеся прямо из-под ног в предыдущем зале. Но ещё больше напугало то, что технические отверстия в стенах, за которые я держался, начали медленно закрываться скрытыми металлическими заслонками.

Если останусь висеть на стене, мне банально отрежет пальцы!

Выхода не оставалось, и я снова спрыгнул на каменный пол. Возможно, это и было опасным выбором, но когда отверстия закроются, отрубив пальцы, я всё равно упал бы на этот пол – только уже искалеченным.

Едва коснулся плит пола, как потолочные блоки разошлись примерно на ширину двух ладоней, и на меня обрушился «водопад» песка, словно кто-то наверху подогнал самосвал и решил выгрузить его прямо мне на голову.

Первым побуждением было отпрыгнуть в сторону. Не назад, не на опасную плиту, а вперёд. Но я вовремя подавил этот порыв: неизвестно, к чему привёл бы прыжок, а песок, который обильно сыпался сверху, не казался мне смертельным. Он был обычным. Просто песок. Ну, сыплется сверху – и что? На памяти Бин Жоу был один раз в песчаной буре, и там было куда страшнее, да и песка казалось больше.

Поэтому я остался стоять на месте, не совершая необдуманных действий. Тем более песок не пытался меня засыпать с головой: падая на пол, он тут же утекал в щели.

Прошла минута – и поток прекратился. Потолочные блоки снова сдвинулись, на этот раз соединяясь.

Ну и что это было? Для чего меня засыпали песком? Я до сих пор слышал, как он «течёт» под полом. Но никакой непосредственной угрозы при этом не ощущал.

Странная какая-то ловушка. Не поня…

Додумать эту мысль я не успел.

Мои размышления прервал глухой грохот сзади – звук движущихся каменных блоков. Резко обернувшись, увидел, что в том месте, где коридор соединялся с мозаичным залом, из которого я вышел, миновав статуи Цилиней, опускалась массивная, отливающая чёрным гранитная плита. Путь назад блокировался!

Но и этого оказалось мало: с издевательским, напоминающим хриплый смех пустынного койота звуком потолок над моей головой вновь стал раздвигаться, и на голову посыпались новые порции песка. А что ещё хуже – щели между полом и стенами, в которые он уходил ранее, закрылись.

Бежать к закрывающемуся прямо на глазах выходу, когда на тебя сыпались буквально центнеры песка, я не успевал.

Паника едва не затопила разум.

Если выход окажется заперт, а коридор заполнится песком, то я окажусь погребённым заживо в этой каменной трубе. Проклятые жрецы создали ловушку не для быстрого убийства, а для медленной, мучительной смерти – погребения заживо. Такую незавидную роль они отвели тому, кто решит нарушить покой усыпальницы, не зная секретов династии.

Песок продолжал сыпаться, и его уже было столько, что он доходил мне до лодыжек. Скорость накопления была пугающей: ещё несколько минут – и песок дойдёт до колен, затем до пояса…

А выход тем временем надёжно перекрыл массивный чёрный блок, на котором были начертаны непонятные письмена. Разбить его силой явно не получится: он был защищён магией совсем иного порядка, чем та, которая была мне доступна.

Значит, назад нельзя. Но и оставаться на месте тоже не вариант – просто засыплет с головой, и всё на этом для меня закончится!

Рассматривать возможные новые ловушки было не только некогда, но и невозможно: под уже затопившим полом слоем песка что-то рассмотреть просто не удавалось. Поэтому выбора у меня не оставалось – я бросился вперёд, в глубь коридора, надеясь найти другой проход, прежде чем буду погребён.

Песок скрипел под ногами, проникал в обувь, а плотная взвесь в воздухе заставляла кашлять и щуриться. Заклятие ночного зрения плохо работало в такой мгле – магический свет рассеивался песчинками, создавая лишь мутное свечение.

Через несколько десятков шагов коридор неожиданно расширился, это дало мне надежду, что песок не засыпет его столь быстро.

Это придало мне сил и я ускорился, погоняемый все усиливающимся потоком песка.

Резкий поворот, в который влетаю, пытаясь обогнать сыпучую смерть, которая следует за мной попятам и я оказываюсь в новом помещении. Едва мои ноги покидают коридор, как стены за моей спиной сдвигаются, отрезая мне путь назад.

Из хорошего, в этом помещении на меня никто не сыпет песок. Из плохого, тут настолько темно, что даже Ночное Зрение не помогает.

И куда меня занесло?

Едва задал себе этот вопрос, как по стенам пробежали всполохи магического огня.

Мои ладони сжали древко алебарды.

Но, эта магия всего лишь оказалась банальным освещением. Да тусклым, да неровным, зато в нем уже можно было хоть что-то рассмотреть.

А оказался я в точно таком же зале, в котором уже был. Те же статуи воинов по бокам, те же Цилини в противоположной стороне, и даже мозаика на полу мне показалась идентичной той, которую я уже решил.

Не понял. Меня что как-то переместило в пространстве?

А нет, не переместило, нет на полу моих записей мелом, да и выхода в центральную галерею не видно, вместо неё глухая стена.

Глава 14

Замерев в нерешительности, попытался успокоиться, внимательно оглядываясь по сторонам. Что происходит? Почему этот зал как две капли воды похож на тот, в котором я уже был?

Благодаря короткой дыхательной гимнастике удалось погасить накатившие эмоции и зарождающуюся панику.

Пока взгляд блуждал по залу, считывая малейшие детали, разум активно анализировал увиденное. Полностью идентичная комната. Те же статуи воинов застыли в почётном карауле вдоль стен, даже отображение неровного плетения кольчуги на ближнем ко мне справа воителе – и то точно такое же. Те же величественные Цилини охраняли противоположный выход. И всё тот же проклятый мозаичный пол растянулся передо мной: море разноцветных петроглифов, соединённых серебристыми бороздками, даже их последовательность была той же самой – её, пока чертил схему в первом зале, я запомнил хорошо.

Какая-то пространственная магия перенесла меня обратно? Но тогда где мои записи? Да и выхода назад нет. Всё же это, скорее всего, другое помещение. Обернулся – стена позади меня казалась монолитной, без прохода в центральную галерею. Но зачем древние строители создали два идентичных зала?

И чем дольше этот вопрос крутился в голове, тем больше крепла уверенность в том, что здесь явно что-то нечисто, и меня ждёт какой-то подвох. Жрецы явно не идиоты, чтобы повторять логику прохождения первого зала.

Присев на корточки у самого края безопасной зоны, принялся изучать мозаику в надежде найти отличия. Но петроглифы казались теми же самыми – зелёные деревья, красные языки пламени, жёлтые символы земли, стальные знаки металла, чёрные капли воды. Серебристые бороздки соединяли их в уже знакомые мне сложные узоры. Схема выглядела абсолютно идентичной той, что я уже разгадал, – и это настораживало.

Значит ли это, что достаточно просто повторить последовательность? Девять шагов по зелёным плитам, семь по красным, пять по жёлтым, три по стальным и один финальный – по чёрной?

Слишком просто. Не может быть банального повторения – это же глупо и нелогично. Древние жрецы не стали бы создавать точную копию предыдущего испытания. Здесь должен таиться какой-то подвох, и особенно изощрённая ловушка.

А значит, надо искать другую логику решения. Но тогда возникает иной вопрос – а каким должно быть это новое решение?

Минут десять я просидел, пытаясь найти отличия, но таковых не обнаружил. Мозаика полностью копировала предыдущую.

Может, разница проявится только тогда, когда начну движение? Эта мысль была не плодом скрупулёзного анализа, а чем-то вроде интуитивной вспышки.

Тем не менее этому наитию я сразу не поддался, потратив ещё примерно час в надежде всё же понять логику второго мозаичного зала. И только когда сдался в этом поиске, встал на ноги, приняв самое простое решение из возможных в такой ситуации.

По спине пробежал холодный озноб нехорошего предчувствия, но я переборол этот страх. Крепче сжав древко гуаньдао и, задержав дыхание, ступил на первую зелёную плиту – ту самую, с которой начинал в предыдущем зале.

В тот же миг по залу прошла волна изменений, заставив меня замереть на месте, не делая резких движений, которые могли повлечь за собой самые фатальные последствия. Тело голема буквально требовало отпрыгнуть с плиты, но я удержал этот порыв силой рассудка.

Плиты вокруг заходили ходуном, а петроглифы на их поверхности начали меняться, растекаясь и переформировываясь, словно были написаны цветной водой по камню. Зелёные символы превращались в красные, красные – в жёлтые, жёлтые – в белые. Вся мозаика перестраивалась прямо на глазах, создавая совершенно новый узор. А потом по ушам ударил неприятный скрежет, словно запустился какой-то древний, давно не знавший смазки механизм.

Этот скрежет можно было бы назвать зловещим – такие акустические эффекты любят вставлять режиссёры фильмов ужасов. Но когда я обернулся на звук, понял, что он не просто зловещий. Скорее, его можно было назвать предвестником смерти.

До этого ровный пол позади меня – вся безопасная зона у входа – покрылся острыми металлическими шипами высотой с две человеческие ладони. Они торчали из каждой щели, из каждого зазора между плитами, образуя смертоносный и очень острый даже на вид стальной лес. На их поверхности поблёскивала маслянистая жидкость – яд или, что хуже, алхимическая зараза.

Пути назад больше не было. Даже если предположить, что широкое лезвие дадао удержится на этих шипах и я смогу пройти по нему, избегая порезов, – куда идти? Выход всё равно закрыт.

Стоп. Но тогда зачем эти шипы вообще появились, если выхода из зала, кроме как пересечь его, всё равно нет? Для чего эта избыточность? Чтобы надавить на нервы тому, кто ступит на мозаику? Надо признать – сработало на все сто!

Ступор и накатившая животная паника сковали разум. Мозги банально отказали. Я стоял, замерев, словно испуганный кролик, на единственной безопасной плите посреди моря неизвестности, окружённый смертью со всех сторон. Кажется, никогда в жизни не испытывал такого ужаса – первобытного, всепоглощающего.

Но всё оказалось ещё хуже, чем показалось вначале.

Петроглиф на зелёной плите под ногами начал медленно заполняться красным свечением, словно невидимая кисть закрашивала контуры символа изнутри. Процесс шёл медленно, но неотвратимо – примерно четверть знака уже пылала тревожным алым светом. Одновременно с этим плита начала нагреваться – это чувствовалось ступнями даже через плотные подошвы. Сначала едва ощутимое тепло, но с каждой секундой температура росла. Пройдёт совсем немного времени – и камень подо мной раскалится добела.

Холодная игла осознания пронзила разум: когда петроглиф заполнится полностью, сработает ловушка. Я сгорю заживо, не успев даже сделать шаг. А если попытаюсь прыгнуть наугад – приземлюсь на одну из окружающих плит, чья природа теперь совершенно неизвестна. И, скорее всего, умру ещё быстрее.

В ту же секунду стало понятно, почему пол позади превратился в стальной лес. В отличие от прошлой головоломки, эту нужно решить за отведённое жрецами время – пока плита под ногами не раскалится настолько, что я поджарюсь, будто рыба на сковородке.

Но символы в мозаике изменились, и у меня нет готового решения. К тому же уже совершенно ясно: прежняя последовательность шагов, при смене цвета плит, мягко говоря, утратила актуальность.

По сути, я уже труп – просто пока дышу.

Как же я ошибался, думая, что, увидев во сне строительство усыпальницы, узнал все её секреты. Видимо, эти ловушки добавили уже тогда, когда был возведён основной свод, и волшебный цветок в своём видении не смог показать мне подобных нюансов.

Нюансов, которые, кажется, меня и убьют.

Причём убьют прямо здесь и сейчас.

Все инстинкты кричат: «решение нужно принимать немедленно». Но я понимаю – времени методично изучить новую схему у меня нет. Проанализировать, продумать логику создателей ловушки и заложенные ими подводные камни – всё это я уже совершенно точно не успеваю.

Свечение под ступнями заполнило уже треть петроглифа. Жар становился реально обжигающим, даже подошвы сапог начали дымиться.

Скорее всего, оригинальный Бин Жоу начал бы что-то делать. Прыгнул бы куда-то наобум или попытался отступить на стальной лес – в надежде как-то проскочить между лезвиями. Хотя я видел, что это невозможно: они растут из пола столь плотно, что между ними не просунуть и ладони.

К тому же я всё же не он. Мой разум – плод совсем иного мира. Мира куда более спокойного, и я оказался банально не готов к подобной ситуации. Не готов ментально, психологически.

Сознание захлестнула волна ужаса. Сердце забилось так бешено, что грозило выпрыгнуть из груди. Руки начали подрагивать. Мысли потеряли всякую стройность – их сменила слепая тревога и животный страх.

Осознание того, что я умру здесь и сейчас, в этой проклятой гробнице, где никто никогда не найдёт моего тела, кроме, разве что, археологов из далёкого будущего, лишило меня каких-либо сил. Бороться? Прыгать наобум? А зачем? Ну, даже если повезёт и я случайно попаду на нужную плиту – что дальше? Сколько продлится это везение? Ещё две плиты, может, три? Явно недолго, и, скорее всего, на первом же прыжке всё и закончится. А значит, зачем сопротивляться неизбежному?

На миг страх стал настолько сильным, что в моём сознании словно сработали предохранители. Кажется, эмоции накалились до предела – и сгорели в этом всепоглощающем ужасе.

Глубоко вздохнув, неожиданно для самого себя, улыбнулся.

Пусть всего несколько дней, но мне удалось почти полноценно прожить в новом мире и новом теле; четыре месяца заточения я в этом подсчёте не брал.

Да и второй раз умирать не так страшно. Тем более я знаю – смерть не окончательный финал. Есть душа, и, скорее всего, существуют какие-то перерождения.

Половина символа под ногами уже пылала красным. Кожа на ступнях начала раскаляться даже сквозь обувь.

Но в этом странном состоянии – отключённого страха и какого-то неземного спокойствия, возникшего на фоне осознания неизбежности – даже боль казалась сущей мелочью.

Сознание, смирившееся с гибелью, перестало обращать внимание на сигналы тела.

Боль, ужас, тревога – всё стало настолько неважным, что рассудок словно отключил их за ненадобностью, абстрагировавшись от происходящего.

Даже время замедлилось, став тянуться, словно густая патока.

Каждое мгновение стало годом, будто само время давало мне шанс достойно попрощаться с жизнью. Я словно нырнул в реку Вечности.

Полнейшее спокойствие перед лицом смерти – о таком состоянии я лишь читал в прошлой жизни. В Азии называют его сатори – миг просветления, единения с миром, когда всё естество переходит в особое состояние, и плотское перестаёт иметь значение. Когда исчезает граница между тобой и всем сущим. Когда ты перестаёшь быть наблюдателем и становишься частью самого потока реальности.

Но знать о подобном опыте и испытать его – совершенно разные вещи. И благодаря этому переживанию мне открылось то, что было скрыто раньше. Мир словно раскрылся, явив свою сокровенную суть. И я увидел истинную природу данного места, этого зала.

Не как абстрактную концепцию, не как заученные формулы и жесты, которые используют практики уровня Бин Жоу, а как нечто иное, больше напоминающее живую субстанцию.

От каждой плиты мозаичного пола ощущался поток тонкой энергетики, словно в краску, с помощью которой были нанесены петроглифы, добавили порошок небесного камня, до сих пор хранящий память о Космосе.

Ручейки астральной энергии струились от каждой плиты, сплетаясь в сложнейшую сеть взаимосвязей. Одни потоки казались яркими и сильными, другие – тусклыми и едва различимыми. Некоторые текли плавно, другие пульсировали резкими толчками.

Зелёная плита под моими ногами пульсировала размеренно, как сердцебиение. От неё уходило сразу несколько энергетических ручейков, каждый из которых вел к соседним плитам. Но не все эти потоки были одинаковыми.

Четыре из них пульсировали тревожным, агрессивным красным – в них чувствовалась разрушительная мощь спрятанной магии. Но один поток был иным. Он тёк спокойно, ровно, гармонично, будто река, делающая естественный поворот.

Следуя этому потоку, я сделал шаг вперёд. В поглотившем меня состоянии не было места страху и сомнениям. Я просто следовал за естественным течением астральной энергии, словно за Хароном, приглашающим меня в свою лодку.

Красная плита. Но её внешний цвет, в данный момент для меня, не имел никакого значения – туда вел поток. Мои ноги твёрдо встали на новый мозаичный фрагмент. Никакого пламени не вырвалось из трещин, потолок не обрушился, из стен не ударили отравленные стрелы.

Только окружающие плиты вновь изменились, поменяв свои цвета. Лишь зелёная, с которой начался мой путь, оставалась такой же. Миг – и перед моим внутренним взором вновь появились новые связи. Мозаика словно была живой и менялась после каждого шага. Сменились и энергетические ручейки, сплетаясь в новый узор. В этот раз уже шесть из семи потоков, исходящих от плиты, на которой я стою, ведут к Огню, и только один – на шаг влево и назад, возвращаясь на первую линию символов, кажется мне сейчас естественным.

Впрочем, что значит «кажется» – я это чувствую.

И следуя за этим чувством, делаю новый шаг.

Мои ноги касаются жёлтой плиты. И я начинаю понимать логику, а точнее – то, что заложено создателями ловушки. Мозаика под моими ногами словно сама рассказывает мне историю.

Зелёный цвет дерева – мой первый шаг – даёт пищу красному огню – шаг второй. Пепел от сгоревшего дерева удобряет жёлтую землю – шаг третий. Землю, из которой добывается белый металл – шаг четвёртый. Созданный из этого металл меч убивает – шаг пятый, цвет черный. Мертвое тело удобряет почву и в ней прорастает росток нового дерева – шаг шестой.

Я двигался через зал, ведомый невидимыми глазами течениями астральной реки, проложившей себе путь по этой мозаике. Каждый следующий шаг был очевиден – правильный путь светился в моём расширенном восприятии, будто маяк во тьме. Не нужно было думать, анализировать, вспоминать символы. Достаточно было просто чувствовать и без тени сомнений двигаться в этом потоке Астральной реки.

Цикл за циклом. Зелёный – красный – жёлтый – белый – чёрный. И снова зелёный.

Где-то на краю восприятия мой разум, пребывающий в странном состоянии, отмечал, что плиты реагируют на мои шаги. Не атакуют, но словно тестируют, проверяют: лёгкий жар, едва заметная вибрация или мимолётное прикосновение холода. Но ничего опасного – ведь я шёл верным путём, и Стихии признавали меня.

Примерно на середине пути ко мне пришло ещё одно осознание. Петроглифы на плитах не были просто рисунками. Каждый из них нес в себе вложенный мастером замысел – квинтэссенцию соответствующей стихии, её суть, запечатлённую в камне. И эта суть резонировала с астральной энергией, дополняя уникальный узор и наделяя его сакральным смыслом.

Молодое дерево не просто символизировало рост – оно и было ростом, самой идеей жизни, пробивающейся сквозь камень и землю. Костёр не изображал огонь – он и был огнём, отображённым в графической форме. Капля росы, символ Стихии Воды, несла в себе прохладу рассвета, обещание нового дня.

Мастер, создававший эти знаки, не просто вырезал их на камне. Он вкладывал в каждый символ частицу соответствующей стихии, её ощущающуюся мной в данный момент душу. Именно это делало мозаику не просто статичной головоломкой, а словно магическим и вполне живым организмом, реагирующим на действия того, кто пытался её пройти.

Понимание пришло не словами – оно просто стало частью меня в том единении с миром. Я продолжал идти, следуя за потоками магии, будто читал открытую книгу.

Ещё цикл шагов. И ещё. Расстояние до выхода сокращалось.

С каждым новым шагом во мне пробуждались, казалось, забытые чувства – надежда, предвкушение жизни и другие.

И с каждым подобным «пробуждением чувств» мой опыт сатори начал слабеть.

Сначала это было едва заметно – словно кто-то осторожно приоткрыл задвижку, через которую начала утекать река, по которой плыло моё сознание. Мир потихоньку возвращался к своей обычной плотности. Потоки магии вокруг меня тускнели, становились менее различимыми, а точнее – я всё слабее ощущал их присутствие.

Попытался удержать просветление, вцепиться в него, но от этих попыток оно стало исчезать ещё быстрее, словно вода, утекающая сквозь пальцы. И чем сильнее я старался удержаться в Потоке, тем быстрее он исчезал.

Ещё несколько шагов – и моё сознание вернулось в привычную норму. Сатори покинуло меня, разрушенное моим же чувством надежды и вновь пробудившейся жажды жизни.

Миг – и я вновь осознал себя стоящим на очередной плите посреди зала смерти, но без того всепонимания, что вело меня раньше.