Текст книги "Свиток первый (СИ)"

Автор книги: Алескандер Зайцев

Соавторы: Константин Зайцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Простые решения. Свиток первый

Глава 1

Вы когда-нибудь смотрели кино? Глупый вопрос, конечно, смотрели. А кино, которое длится четыре месяца? Кино, которое вы не можете выключить и отвести взгляд от просмотра? А мне пришлось.

Четыре чёртовых месяца мой разум, моя душа заперты в теле мясного голема. И я не могу ни на что повлиять. Даже поднять руку и протереть глаза. Да я и почесаться не могу!

Что такое мясной голем? Это человек, выращенный с младенчества в очень строгих условиях, напичканный алхимией так, что его разум и душа разрушены без возврата. А взамен утерянного этот, по сути, биоробот получает невероятную силу, реакцию и нечеловеческую выживаемость.

Не помню, как я умер, вот нет этого воспоминания в моей памяти. Ехал в метро на обычную офисную работу, вспышка, удар по ушам и темнота. Темнота, которая длилась, казалось, вечно, и которую нарушил чей-то чужой взгляд. Взгляд, который выдернул меня из «ничто» и запихнул в это тело. Тело, которое мне неподвластно. В чужой мир, похожий на страшную восточную сказку.

Первое моё воспоминание в этом мире: бескрайняя пустыня, торговый караван, который словно сошёл с экранов фильма о древних, давно забытых временах, костёр, горящий в ночи, и странный старик, который подошёл к одинокому огню, разделил хлеб с караванщиками, посмотрел на охраняющего покой торговцев голема и по какой-то причине выдернул мою душу из темноты посмертия.

А потом этот странный путник, от которого буквально веяло невероятной мощью, просто ушёл. Ушёл в глубину пустыни, туда, откуда люди обычно не возвращаются. А караванщики словно тут же забыли об этом старике, будто его и не было никогда. Как же я хотел крикнуть в спину этому странному старцу. Узнать, что он сделал. А главное – зачем. Да, у меня были тысячи вопросов, но вот беда – я не мог их задать, потому как тело мясного голема меня не слушалось.

Единственное, что я могу, – это наблюдать. Наблюдать за тем, как тело, в которое вселилась моя душа, подчиняется чужим приказам. Наколоть дрова, разгрузить или загрузить повозки, охранять, убивать – хищных зверей, монстров и… людей. Тех, на кого укажет глава каравана, тот, у кого на шее висит управляющий амулет, и чьи распоряжения мясной голем выполняет без малейших сомнений. Впрочем, он и не знает такого слова – «сомнения», вернее, слово-то знает, конечно, но совершенно не понимает его значение.

И на всё это я вынужден смотреть вот уже четыре месяца. Проживать чужую жизнь. Хотя можно ли назвать жизнью существование голема? Проживать и не иметь возможности ни на что повлиять.

Пытка.

Пытка, которой позавидовали бы самые умелые палачи.

Через месяц я уже выл на луну. В фигуральном смысле, конечно. Через два готов был отдать всё, лишь бы меня вернули в темноту посмертия. Через три, когда то тело, в котором находится моя душа, по приказу караванщика вырезало целую деревню вместе со стариками, женщинами и детьми, я попробовал убить «себя», но не смог – не то что поднять руку, а даже моргнуть по своей воле. И вот идёт четвёртый месяц, и я смирился.

Я не герой, не ветеран боевых действий, я обычный офисный клерк. Моя профессия – логистика, и я оказался банально не готов ко всему этому… Этому… Существованию. В прошлой жизни я был совершенно мирным человеком и дрался-то всего два раза в жизни, да и то в школе. Меня не готовили к переселению душ! Всего четыре месяца потребовалось, чтобы сломить мою волю и признать очевидное – я только зритель. Наблюдатель, который не может ни на что повлиять.

– Стой на месте. Не вмешивайся в мои дела. Ожидай, пока я к тебе обращусь. – Приказ главного торговца заставил моё тело замереть, прервав течение мыслей.

Вот уже три месяца караван, который охраняет мясной голем, в который попала моя душа, движется по дорогам и трактам Небесной Империи, всё дальше и дальше удаляясь от пустыни, которая породила «моё» тело.

Хотя, какой это караван, какие торговцы? Шпионы они. Империя слабеет, и племена пустыни планируют большой набег на пограничные города. И чтобы этот набег стал успешным, надо выведать расположение гарнизонов, состояние дорог, насколько сильна стража, где располагаются лагеря имперской армии.

Откуда я это знаю? Так никто не стесняется обсуждать даже самые секретные тайны в обществе мясного робота – больше машины, чем человека, существа без грамма свободы воли.

«Не вмешивайся в мои дела» – я знаю, когда звучит такой приказ. Он означает, что сейчас глава каравана начнёт ругать кого-то из работников. Я помню, когда ещё не вышли из пустыни, один из караванщиков что-то не то сделал, и мешок с дорогими орехами порвался, рассыпав своё драгоценное содержимое по песку. Тогда главный караванщик буквально взорвался и заорал на провинившегося: «Да тебе голову надо оторвать и в задницу засунуть!» Доля секунды – и воспринявший это восклицание, как приказ, мясной голем всё выполнил в точности. То есть оторвал голову нерадивому работнику и засунул, куда «приказано». Кровищи было… Если бы меня могло стошнить тогда, то стошнило. Без вариантов. Но я просто вынужден был на всё это смотреть и биться внутри чужой головы, словно бессловесная птица в клетке.

Даже сейчас, вспоминая всё это, меня мутит и хочется забыть произошедшее, а ведь прошло уже три месяца с того случая.

Полчаса назад караван сошёл с безопасного тракта и углубился в лесную чащу, остановившись на ничем не примечательной поляне около ручья. Насколько я знал, именно здесь была назначена встреча с ещё одним шпионом. И надо же такому случиться, что один из работников не уследил за повозкой – та подпрыгнула на кочке, затем влетела колесом в яму, и задняя ось с сухим хрустом переломилась пополам.

Вообще-то сходить с тракта опасно. Этот мир кишит монстрами, духовными зверями, злобными духами, нежитью и прочими мерзостями, смысл жизни которых, как мне казалось, – сожрать как можно больше людей. Но сейчас была середина дня, да и до защищённого магией, отпугивающей всех этих чудовищ, тракта совсем недалеко. К тому же в этих местах вроде как нет монстров, с которыми не справился бы мясной голем. Вот и рискнул главный шпион назначить тайную встречу на лесной поляне.

– Криворукий выкидыш верблюда! – заорал главный караванщик на нерадивого возницу. – Да чтоб тебя сношали ослы! Да я найду твою мать и отдам её Бин Жоу!

Бин Жоу – это я, а точнее, моё тело. Буквальный перевод имени – «мясной солдат». Что говорить, подходит.

– Быстро взял и всё испра…

Договорить главный караванщик не успел. Вырвав клок мяса из его шеи, показалось стальное острие стрелы. Широкое такое, проржавевшее, но при этом светящееся тёмно-красным светом.

Убить практика седьмой ступени Становления Тела не так просто, и даже подобная рана не лишила его жизни сразу. Он дёрнулся, зажимая рану, развернулся ко мне, его пальцы сложились в знак приказа… Точнее, попытались сложиться, но не успели – ещё одна стрела срезала ему пальцы и вонзилась в край повозки, расколов дюймовую доску пополам. А третья стрела разрубила позвоночник, добив главного караванщика. Как по мне, добила слишком быстро и милосердно. Я бы убивал его медленнее, наслаждаясь каждой секундой.

Разумеется, я видел полёт этих стрел, но моё тело, следуя озвученному ранее приказу, даже не дёрнулось, с полнейшим равнодушием наблюдая за развернувшейся на поляне бойней. Из лесной чащи неровным строем вышел десяток цзянши. Неупокоенные мертвецы. Эти когда-то явно были солдатами. Их гниющую плоть покрывали остатки доспехов, в руках девяти классическое вооружение старой империи: боевые копья и прямые мечи-цзянь. Лезвия клинков и копий ржавые, со сколами, но оружие тускло светится всё тем же тёмно-красным. За спинами бывших солдат, а ныне неупокоенных мертвецов, возвышаясь почти на голову, стоял массивный скелет с длинным, в его рост, луком и пускал одну стрелу за другой.

В караване было пятнадцать человек: возницы и помощники торговца. Обычные люди, не практики. И каждая стрела, выпущенная скелетом, уносила жизнь одного из них. Когда мёртвые мечники подошли к повозкам, всё уже было кончено.

Новая стрела сорвалась с длинного лука. Мгновение – и она должна была ударить мне в грудь, ровно под сердце. Но тот, кто создавал и растил это тело на протяжении долгих восемнадцати лет, хорошо знал своё дело, и одним из приказов по умолчанию была установка защищать себя от опасности. Моё тело качнулось в сторону, корпус повернулся, и стрела прошла мимо, улетев куда-то в лесную чащу.

Новый выстрел, ещё один и ещё. Все мимо.

Для своих габаритов мясной голем движется невероятно быстро. От двухметрового, весящего за сто тридцать килограмм атлета не ожидаешь подобной скорости и пластики. Но это тело было великолепно обучено и подготовлено.

Каждый из мертвецов-солдат обладал слабой аурой, что выдавало в них монстров уровня практиков Становления Тела, от третьего до седьмого ранга. Лучник же явно был на целый виток Возвышения сильнее. Не меньше четвёртого ранга Зарождения Магического Источника.

У главного караванщика не было и шанса против такого противника. Всё же он был шпионом и скрытым магом Разума, лицедеем, а не бойцом, да и его ранг был слишком мал, чтобы что-то противопоставить подобному монстру.

Он считал себя самым умным, хитрым и изворотливым, но на деле был слишком многое о себе мнящим глупцом. Да, и правда, хитрым, но глупцом. Ну кто отдаёт приказ своей охране не двигаться, особенно когда твой караван углубился в лесную чащу? Только полный идиот.

Новую стрелу моё тело поймало прямо в полёте. Сжало в ладони древко и сломало, словно детскую игрушку, уронив обломки под ноги. Тёмная энергия с острия попробовала зацепиться за мою кожу, но бессильно стекла по Перчатке Духа.

Первый мертвец-мечник, добежавший до меня, взмахнул мечом и тут же улетел на десяток метров назад, а его голова, вырванная из позвоночного столба быстрым ударом кулака, укатилась ещё дальше.

Цзянши крепче обычных людей в разы. Но моему телу было плевать на этот факт. Ещё один мертвец разорван пополам голыми руками, а его меч летит в лучника, но тот не так прост и успевает уклониться, хотя бросок был хорош. Настолько хорош, что ржавый цзянь на секунду даже выпал из поля зрения – настолько быстро он летел, запущенный могучей рукой моего нового тела.

Мне хотелось орать, но единственное, что я мог, это наблюдать за тем, как древняя нежить пытается уничтожить моё тело-тюрьму. Вот только для того, чтобы им это удалось, их должно было быть раз в десять больше, а лучше в двадцать. Даже мне, не до конца разобравшемуся в рангах Возвышения, было ясно, что обученный голем, стоявший на самой границе второго ранга местной иерархии силы, был несравнимо сильнее монстров, которые даже не добрались до конца первой. Единственным, кто хоть что-то мог противопоставить этому телу, был лучник, но его стиль совершенно не подходил для сражения с телом, которое до предела было напичкано боевой алхимией. Из того, что я узнал, это нечто подобное смеси наркотиков для солдат и стероидов, которые используют спортсмены.

Пока я размышляю над происходящим, стоящее на месте тело, исполняющее последний приказ хозяина, действует с потрясающей эффективностью. Первый мертвец делает выпад. Ошибка, им надо было атаковать всем вместе, так у них был бы хоть какой-то шанс. Каждый раз, когда я вижу, как сражается мясной голем, мне становится страшно. Это словно какой-то китайский боевик с летающими азиатами.

Совершенно не опасаясь стали, правая рука хватает ржавый клинок и тут же делает резкий рывок. Левая пробивает старую кирасу и рёбра под ней, словно горячий нож прорезает масло. Миг – и пальцы вырывают духовное зерно твари. Третий приоритет голема гласит «По возможности сохраняй источники силы противников».

Кости, лишённые магической подпитки, тут же осыпаются. А голем уже выхватывает здоровенный тесак, закреплённый у него за спиной, чтобы встретить новых противников. Назвать это саблей или мечом у меня попросту не поворачивался язык.

Рука распрямилась в локте, и килограмм пять заточенного железа больше метра длиной и в две ладони шириной обрушились на щит мёртвого копейщика, попутно сломав древко его копья. Металлический щит выдержал. Почти. А вот древние кости, удерживаемые магией, нет. Пробив щит до середины, голем попросту пнул в него ногой, обутой в тяжёлые сапоги, освобождая клинок.

Вы когда-нибудь видели, как автомобиль сбивает велосипедиста? Если да, то прекрасно поймёте, что произошло с цзянши. А клинок уже летел в ключицу следующему мертвецу, используя силу инерции.

Голем сражался, почти не применяя магию, лишь свою чудовищную силу и мощь. Мертвецы отлетали от него, как кегли.

Цзянши атаковали без строя и хоть какой-то тактики, подчиняясь лишь инстинкту, который толкал их убивать всё живое, а особенно практиков пути Возвышения. Для существа, с которым я делил одно тело, они были лишь жалкой помехой, мешающей исполнить приказ господина, который требовал оставаться на месте и не вмешиваться в дела валяющегося без дыхания хозяина каравана.

Лучник снова стреляет. Голем не уклоняется, он словно выхватывает стрелу из воздуха. Миг – и древко переламывается, рассыпаясь в пыль. А я вижу, как тухнет красная магия на его наконечнике.

Тяжёлый клинок бьёт в монотонной манере. Никаких лишних движений, лишь голая эффективность боевого робота. Распрямить локоть, и железо срубает вражеский цзянь, а следом перерубает шею. Голова отлетает, но тело продолжает двигаться. Зерно, что его питает, всё ещё активно. Голем встречает его левой ногой, колено пробивает таз, позвоночник ломается, и бывший солдат сминается, словно мешок с костями.

Оставшиеся четверо цзянши атакуют одновременно. Слева, справа, в грудь и в спину. И впервые тело голема движется полноценно. Его сила не в огромных мышцах, а в идеальной передаче импульса. Плечо уходит вниз, корпус проворачивается, и тут же один мертвец оказывается разрублен пополам. Руки перехватывают рукоять клинка и запускают его в другую сторону.

Один из мертвецов замешкался и тут же остался без своих костлявых рук. Удар рукоятью отправляет его в соседа, сбивая того с ног. А голем тут же добивает оставшегося стоять мертвеца.

Правое плечо пронзает острая боль, которая тут же тухнет. В дело включились внутренние резервы организма, заглушившие боль. Лучник дождался подходящего момент и пустил кровь, тем самым активировав следующую ступень протокола защиты. В случае ранения из дальнобойного оружия и визуального обнаружения противника, протокол приказывает зачистить опасность в радиусе ста метров, если это не противоречит приказам хозяина. Всё это говорилось куда более витиеватыми словами, но курс базовой логики с универа я всё ещё помню. Самое жуткое, что я слышал мысли голема. Это было сопоставление приоритетов, и тело выбрало свою защиту, при этом формально нарушив лишь указание стоять на месте.

Сердечное ядро вспыхивает огнём. Поток энергии наполняет каналы. Кожа натягивается, мышцы наливаются запредельной мощью, сухожилия поют под напряжением. Активирована техника «Быстрый шаг». Тело движется с тройным ускорением. И спустя полсекунды – Прыжок богомола. Стандартная связка техник, отточенная этим телом до идеальности, с помощью сотен, а может и тысяч повторений.

Голем срывается с места. Почва рвётся под ногами. Последний из цзянши не успевает даже поднять оружие – грудная клетка складывается внутрь от одного шага, словно гнилой сундук. Голем не снижает скорость ни на мгновение. За три удара сердца расстояние между ним и лучником сокращается с тридцати шагов до пяти.

Лучник явно сохранил какие-то навыки и умения, а так же инстинкты опытного воина. Он уже отступает, смещаясь вбок, на ходу вынимая новую стрелу. Вторая вспышка энергии. Эта стрела, наполненная негативной энергией, запускает в полёт технику мёртвых лучников. Гниению крови, которое он наложил на наконечник, нужна пара ударов сердца на активацию. Но его мастерство позволяет сделать это в полёте. Стоит такой попасть даже вскользь, то даже практика, подошедшего к последней ступени становления тела, будет уже не спасти. Вот только тела уже нет в том месте, куда должна была попасть стрела. Быстрый шаг позволяет не просто двигаться, он искривляет траекторию. Голем поворачивает корпус на изломе, как будто его кости резиновые. Стрела уходит мимо, царапая воздух. Слишком большая разница в развитии.

Прыжок.

В полёте я успеваю разглядеть лицо врага. Нежить из армейских разведчиков, такие крайне редки в этих местах. Древние ритуальные шрамы на мёртвой кожи лица. Мутные глаза горят зелёным огнём неживых. Он явно опытен и понимает, насколько опасен его противник. Его губы шевелятся, на его ступени любая сложная техника требует вербального компонента.

Тело поворачивается в воздухе, разгоняя инерцию клинка, тяжёлый тесак, снятый со спины в прыжке, обрушивается сверху. Лучник поднимает лук, пытается блокировать. Глупо. Остатки дерева и металла разлетаются в стороны. Клинок перерубает и оружие, и левую часть тела противника до пояса. Хребет ломается, рёбра расползаются, истлевшие внутренности вываливаются наружу, но это ещё не конец. Он пока жив. Магия не даёт умереть сразу. Он вытягивает руку. Заклинание почти сформировано. Печать вспыхивает на ладони – сработает через долю секунды.

Голем перехватывает клинок обратным хватом и, вместо добивания, наносит удар в основание черепа обухом. Костный шар разлетается. Противник теряет сознание, и печать на его ладони тухнет. Только после этого он проникает в грудную клетку и вырывает зерно духа. Оно уже начало кристаллизоваться. Если бы ему дали ещё пару дней, он бы перешёл грань и начал готовиться к следующему этапу восхождения. Теперь понятно, зачем он здесь. Он почувствовал жизненную силу, достаточную, чтобы прорваться на следующую ступень развития. Но голем погубил все планы этой нежити.

Выполнив базовый приказ, голем попросту вернулся на исходную позицию. Тело замирает в базовой стойке. Руки опущены вдоль бёдер. Грудная клетка едва заметно двигается – единственный признак затраченных усилий. Сражение закончено, а моё тело даже не вспотело. Лишь небольшая прореха от стрелы лучника с каплей крови на ткани халата выдавала, что пару мгновений назад Бин Жоу уничтожил отряд монстров, которые перебили весь караван. Десяток совсем не простых цзянши уже никогда не поднимутся на ноги. Хотя нет – вот тот первый, что без головы, начинает шевелиться и пытается нащупать своими сгнившими руками потерянную часть тела.

Что-то щёлкает в голове у этого тела, и удар ноги ставит точку в нежизни мертвеца, что так сильно хотел вернуть себе свою голову. Это даже было по своему милосредно, но я точно знал, что Бин Жоу не известно понятие милосредия.

По заложенной в мясного голема программе, в случае гибели каравана, «я» должен убедиться в смерти главного шпиона. И если он, и правда, мёртв, забрать с его тела зашифрованные под обычные торговые записи документы, а также управляющий амулет, и доставить их в один из пустынных оазисов, где в дальнейшем ожидать связного, который должен при виде меня подать особый знак. Всех других, кто появится в том оазисе, «я» должен убить.

Но прежде чем моё тело делает шаг, тяжело нагруженная повозка, и так стоящая очень шатко, кренится и заваливается на бок, прямо на тело главного караванщика. Раздаётся хруст сломанных костей, а также тихий звон.

Звон, который буквально пробирает меня до позвоночника. Звон, от которого в моей голове расцветает самый настоящий взрыв, и я на мгновение теряю все чувства: зрение, слух, осязание, магическую восприимчивость.

Это странное ощущение продолжается совсем недолго. Секунда, не больше. А затем я моргаю.

Стоп.

Что?

Я моргаю?

Не тело, а я!

Закрываю глаза – и четыре месяца не подчиняющееся мне ранее тело мясного голема послушно смеживает веки.

В удивлении снова открываю глаза и пробую поднять руку.

И…

У меня это получается.

Получается…

Не может быть.

Неужели?

Шаг вперёд – и я вижу тело главного шпиона. Амулет управления на его груди раздавлен массивным, цельным колесом нагруженной повозки.

Знаю, что сейчас должен наклониться над телом и убедиться в том, что оно мертво, а после со всей доступной скоростью двигаться на запад, в сторону Великой Пустыни. Но у меня нет и малейшего желания исполнять этот приказ.

Вместо этого наклоняюсь над мёртвым караванщиком, и моя ладонь, окутанная Огнём Поднебесья, сжигает проклятый амулет. Дотла, до пыли, которая тут же развеивается на ветру после короткого всплеска Воздушной Завесы.

Это что, я свободен?

Свободен⁈

Я больше не зритель в чужом кино?