Текст книги "Дорогами Фьелланда (СИ)"

Автор книги: Алёна Волгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 30

Светлую весеннюю ночь незаметно сменил такой же серенький рассвет. Эрл Руот устало потер ладонями лицо, измятое бессонницей. В глаза ему словно сыпанули песком, плечи ныли под кольчугой, голова от усталости гудела, как колокол, и решительно отказывалась соображать. А подумать было над чем.

Всю ночь он был занят устройством похоронной церемонии. К утру принц Болдр достойно покоился в погребальной барке, украшенной разноцветными коврами, с мечом в сложенных руках. Сегодня она отправится в последнее плавание по реке Хендекит, и он, Руот, должен будет сам поднести к ней факел. Охотники сьергов с рассветом отправились в лес, чтобы принести достаточно дичи для богатого пира.

В один день все так ужасно переменилось. Эх, запереться бы сейчас в шатре и послать всех к Харги, будь он неладен! Но не выйдет. Наверняка сегодня заявятся растерянные фьелландцы, так же, как и он, потерявшие вчера сюзерена. Что он им скажет? Кому теперь служить?

Вчера Руот отвел душу, когда лично помог сьергам препроводить в подвал этого проходимца Эштона. Будь он настоящим чародеем, не допустил бы смерти принца! Шарлатан, подлец! Не моргнув глазом, Руот подтвердил, что Эштон оморочил принца своими заклинаниями и лишил его рассудка. Ларс был доволен, по какой-то причине он не терпел колдунов.

Руот как в воду глядел. Не прошло и часа, как к нему явился Фальстер, предводитель одного из наемных отрядов. Этот начал издалека. Долго ходил вокруг да около, прежде чем перешел к делу:

– Ольгерд все равно считает нас изменниками. Почему бы не послужить королю Ларсу? Для отважных людей в его дружине сыщется немало работы, а серебра у сьергов пока хватает…

«И ты надеешься получить его еще больше, когда сьерги лавиной хлынут на прибрежные города», – подумал Руот.

Фальстер принес еще одну новость. Кажется, Хемминг с дружками вознамерился бежать прошлой ночью и погиб страшной смертью. Руоту было нисколько его не жаль. Но следовало взять на заметку, что некие тайные силы действительно строго охраняют заповедный город.

Он постарался дать Фальстеру как можно более уклончивый ответ и облегченно вздохнул, выпроводив его вон. «Королю» Ларсу, это же надо! Руот едва сдержался. За неделю пребывания в лагере он успел присмотреться к этому мальчишке. Прямой, как стрела, непоколебимо уверенный в своей избранности – и вместе с тем ревностно оберегающий свое положение, подозрительный до крайности. Прямодушный – на первый взгляд. Но вчера ночью даже в свете факелов было видно, как он неловко держит и старается беречь правую руку. Что произошло в пещере между ним и Болдром? И ведь не спросишь… Нет, признать Ларса королем – это все равно что ткнуть факелом в набитый соломой амбар и надеяться, что вовремя выпавший дождь погасит огонь. Слишком он любит играть с удачей.

В шатер приходили и другие наемники, так что к концу дня Руот превзошел самого себя в искусстве уклончивости. Многие обращались к нему за советом, его слово имело вес. Он не лебезил перед Ольгердом, в походах проявлял разумную осторожность и обычно оставался в выигрыше, берег своих людей. Многие были не прочь принести ему вассальную клятву.

Чтобы избежать неожиданностей, эрл Руот послал Зигрида, у которого голова варила не только по праздникам, побродить среди отрядов, послушать, каковы их настроения и планы. Вместе с ним отправил Олафа – для поддержки, а заодно для контраста, чтобы оттенить Зигридову сообразительность. Оба вернулись к вечеру с интересными новостями. Как он и полагал, не все фьелландцы жаждали посадить на Серебряный трон дикаря-сьерга. Некоторые даже шептались, что было бы неплохо освободить из плена альтийскую принцессу и податься на службу к Данатору. Руот на это только головой покачал. Он был наслышан о хитроумном альтийском монархе. Предложить свой меч Данатору – это все равно что спутаться с Харги!

Неизвестно, какую участь сьерги уготовили Эринне и ее друзьям. Похоже, северяне считали их то ли призраками, то ли колдунами из нижнего мира. Ну, один-то из них точно был колдуном, это Руот знал наверняка. Но Ларсу докладывать не спешил.

Итак, Болдр с Хеммингом мертвы, Эштон под стражей, половина наемников на стороне сьергов, еще горстка мечтает сбежать в Альту. А что делать ему, Руоту?

* * *

Из котелка поднимался до боли знакомый аромат: боярышник, шиповник, береника, «кошачьи лапки»… Вал глубоко вздохнул. Эти травы Эринна заваривала, когда лечила его после их похождений в Серентисе. Сейчас она снова сидела у очага, сноровисто разбирая травы и часто оглядываясь, словно желая убедиться, что он действительно тут. Вал смотрел и глазам не верил.

Когда друзья так неожиданно возникли на пороге, он от изумления даже поднялся с постели и прошел несколько шагов, прежде чем упал на руки Аларику.

– Но как?! Как вы нас нашли? – без конца спрашивал он.

– Долгая история, – поморщился Кайтон. – Чтобы добраться сюда, пришлось порядком поплутать в здешних лесах и даже побродить по пещерам. Это был нелегкий поход. Мы потеряли одного человека…

– Кого? – встрепенулся Вал.

– Ты его не знаешь, это был один из моих старых друзей. Эринна, а где сейчас Дикон?

– У шаманки Ульвы, – отозвалась девушка с улыбкой. – Она была рада заполучить еще одного больного!

Вал молча переводил взгляд с одного товарища на другого. Ему казалось, что он прожил вдали от них целую жизнь! Аларик еще больше осунулся и старался держаться в тени. В Эринне проявилась какая-то мечтательная нежность, чего раньше не было заметно. Захолустный рыцарь Робин внезапно оказался знатным бароном из рода Ринеисов. Ладно, положим, у Вала и раньше были сомнения на его счет. Но кроме того, у Робина… то есть, у Кайтона вдруг объявился брат – молодой энергичный юноша, похожий на рыцаря как отражение в воде. Сходство было бы еще большим, если бы Кайтону скинуть лет десять и стереть вечную нахмуренную складку между бровей. От этих новостей просто голова шла кругом!

– В конце концов, Аларик вывел нас из пещеры – и вот мы здесь, – закончил Кайтон.

– Правда, я не ожидал встретить на выходе толпу сьергов, которые таращились на меня, как на покойника, – усмехнулся кьяри.

Вал невольно рассмеялся:

– Значит, они ждали Ларса, а появился ты? Теперь понятно, отчего Ларс при виде тебя ярится так, словно ему бешеного кота в порты зашили! По обычаям сьергов, кто первым выйдет из пещеры в день посвящения, тот и достоин быть военным вождем! Будь осторожен. Ты перешел ему дорогу, и он тебе этого не простит!

Лицо Аларика приобрело странное выражение:

– Но это же случайность!

– А Ларсу без разницы. Такой уж у него характер! Ларс всегда и во всем должен быть первым – в этом смысл его жизни. Иначе он просто взорвется.

– Я пока не понял, гости мы здесь или пленники, – выразил Кайтон общее беспокойство. – Вроде бы никто нас особенно не охраняет…

– Здесь это не обязательно, – вмешался Винсэ. – Вы не знали, что Хемминг со своими людьми позавчера пытался бежать? А волчий вой ночью никто не слышал?

Они переглянулись. Эринна и Аларик покачали головой.

– Спали все, как убитые, – за всех ответил Кайтон. – После пещеры-то!

– Вчера утром охотники сьергов нашли Хемминга в лесу. Вернее, то, что осталось от его отряда. Говорят, следы волчьего пиршества растянулись на добрую сотню шагов. Нас сьерги сразу предупредили: сделаешь хоть шаг за городище – станешь добычей Ланьвар и ее волков-людоедов. Там, за стенами Форлатта, ее охотничьи угодья.

Все примолкли. Судя по взглядам, брошенным украдкой, кое-кто действительно вынашивал планы побега, которые теперь следовало в корне пересмотреть.

– Знаете, а меня королева тоже отправила вам на помощь, – застенчиво улыбнулся Ивейн. – Жаль, она не знала, что эрл Руот – из числа сторонников Болдра. Когда она получила ту картину…

– Ага! – обрадовался Винсэ. – Я знал! Я не сомневался, что она догадается!

Кайтон бросил на него не слишком приветливый взгляд. Да уж, если бы не затея Винсэ с картиной, его брат сидел бы сейчас в безопасности в Айстаде! Хотя Ивейн тоже хорош! Мало его в детстве пороли!

Вал уже приготовился спасать своего Мастера от рыцарского гнева, но вдруг за порогом послышался шум, и в шатер влетел щуплый человечек с приятным умным лицом и большими плутовскими глазами. Одной рукой он придерживал раненое плечо. Всполошенно оглядев собравшихся, он заметил Эринну, радостно вспыхнул и бросился к очагу:

– Миледи! Умоляю, спасите меня от этой ведьмы!

– Тсс! Дикон, прояви уважение к нашим хозяевам! – одернула его девушка.

– Пока нас не скормили каким-нибудь идолам, – вполголоса добавил Кайтон.

– Но она хотела сунуть мне в постель змею!

– Мне это не повредило, – вмешался Вал, уже знакомый с методами лечения сьергских шаманов. – Змеи Ульвы – потомки великого Янгара, они могут зашептать и вытянуть твою болезнь.

– Лучше уж помереть от раны, чем от яда! – возмутился Дикон, но тут же умолк и спрятался за Эринну, когда «ведьма» собственной персоной появилась на пороге. На лице Ульвы отразилось некоторое сомнение и недовольство. Возможно, ее удивило, что ее небольшой шатер стал пристанищем для такого количества чужаков. Шепнув что-то одному из сопровождавших ее сьергов, шаманка внимательно обвела всех глазами.

– Нам приготовили отдельное жилище в городе, – перевел ее слова беловолосый гигант, которого звали Бьорн. Вал не помнил, чтобы они встречались в Айстаде. – Охрана проводит нас туда.

Все принялись поспешно собираться. Эринна осторожно перелила готовое зелье во флягу. Винсэ засуетился, собирая по углам детали своего «воздушного винта» и восковые таблички с чертежами. Друг за другом они двинулись к выходу, но когда Аларик взялся за полог шатра, сморщенная старушечья рука вдруг преградила ему путь:

– Прошу тебя, останься, – сказала Ульва. – Мы хотим с тобой поговорить.

* * *

Над очагом еще витал запах лечебных трав, который с некоторых пор всегда напоминал Аларику об Эринне. Это было как теплый дружеский привет в чужом доме, со стен которого на него испытующе смотрели незнакомые божества – странные и дикие. Горбатая рысь с двумя хвостами, рыба с львиными лапами, изогнутые когти, круглые глаза, страшноватые морды… Аларик поспешно отвернулся к очагу. Старуха, похожая на меховой куль, подбросила в огонь сухих веток, подсыпала щепоть какого-то зелья, отчего из очага повалил цветной дым. С непривычки у него запершило в горле, глаза заслезились.

– Значит, вот ты какой – чужой шаман, рожденный бесплодной пустыней, где земля суха и горяча, как жаровня… Зачем ты пришел в священный город?

Ульва обошла вокруг, не сводя с него острых, пристальных глаз. В полутьме шатра они светились, как у кошки. Подол ее теплого одеяния, обшитый бахромой и меховыми хвостиками, подметал пол. Под взглядом старухи Аларик чувствовал себя так, будто с него слой за слоем снимали сначала одежду, а потом и кожу. Не самое приятное ощущение.

– Это получилось случайно.

Он очень постарался, чтобы его голос не дрогнул.

– Ты думаешь, можно «случайно» выйти из чрева Гальхе? – в голосе старухи явственно послышался смешок. – О, нет. Духи привели тебя. Хм. Значит, ты всерьез готов отказаться от силы? Готов изменить свою жизнь, даже свою суть… ради любви? – теперь насмешка слышалась еще отчетливей.

– Ради любви, пожалуй, нет, – ответил Аларик, незаметно отстранившись. От старухи остро пахло лесным зверем. – Но ради другого человека – да.

– Не жаль будет расстаться с ними? – спросила шаманка, глядя ему за спину, словно могла разглядеть его крылья. – Вижу, что нет. И правильно, не жалей! Будут у тебя другие, свои, не дареные! Если, конечно, доживешь.

Обнадежив его этим заявлением, она отвернулась к огню. Казалось, они мирно беседовали: старуха что-то монотонно бормотала, языки пламени ластились к ее ладоням. Дым от очага обволакивал, туманил голову. Аларик вдруг почувствовал себя необычайно легким и каким-то пустым.

– Так легко быть слугой, – донеслось до него издалека, – и так сложно – свободным. Один видит в тебе друга – и ты становишься другом. Она смотрит на тебя, как на героя – и ты становишься героем. Не будь отражением, мальчик! Тебе придется научиться собирать себя заново. Придется научиться быть. Ладно, иди.

Аларик, вздрогнув, очнулся. Что, правда? Его отпускают? Ульва утомленно махнула рукой, мол, иди-иди. Поспешно выбравшись из душного шатра на свободу, он хватнул полной грудью свежего воздуха, сам не веря своему счастью. В лагере, как всегда, кипела жизнь. День был прозрачен и чист: слепила синева, на склонах Гальхе серебрился зачарованный лес. Ноги сами понесли Аларика подальше от жилища шаманки. Светлые боги, и эту женщину все племя чтит за мудрость? Старуха показалась ему совершенно безумной.

Нужно было найти и успокоить друзей, но у него оставалось еще одно дело. Он достал и взвесил на ладони тяжелый ключ, который передал ему Руот после похорон Болдра:

– Ты же сам чародей, – тихо проговорил рыцарь, – значит, лучше сумеешь за ним присмотреть. – И ушел, только плащ стелился за его тяжелыми шагами.

Ключ был от подвала, в котором держали Эштона, бывшего королевского мага. Аларик слышал, как Руот заявил всем, что Эштон своими чарами помутил разум айстадского принца. Хотя лично он полагал, что эти двое безумцев, одержимых властью, просто нашли друг друга. Понятно, что Руот хотел сбросить с себя лишнюю обузу. «Вот ваш альтийский колдун, делайте с ним, что хотите».

По совести, ключ следовало передать Эринне. Но вдруг она решит немедленно казнить мага-изменника? Или отвезти его в цепях в Альтарен? Проблема в том, что никто, кроме Эштона, не мог помочь Аларику обрести новую жизнь.

«Я отдам ей ключ, – подумал он, оправдываясь перед собой. – Только позже. Сначала я сам с ним поговорю».

Глава 31

Эринна давно приметила, что там, где мелькала русоволосая голова Ивейна, вскоре обязательно появлялось озабоченное личико Астрид. Нельзя было не заметить, как трогательно девушка заботилась об Ивейне, как деликатно пыталась оградить его от подначек Руотовых рыцарей. Но стоило этим двоим оказаться рядом – и в воздухе тут же собиралась гроза. Они то перебрасывались ядовитыми замечаниями, то подчеркнуто игнорировали друг друга.

Поговорив с Ивейном, Эринне не составило труда вытянуть из него подробности его приключений. Конечно, история была преподнесена ей в несколько измененном, приукрашенном варианте, но богатый опыт позволил принцессе установить истину. В конце концов, у нее тоже имелся младший брат. Узнав подоплеку его отношений с Астрид, Эринна неожиданно разозлилась. Как дети, честное слово! Подумаешь – оказаться по разные стороны в дворцовых интригах! Тоже мне, препятствие для любви! Что они вообще знают о препятствиях, балбесы! Чем впустую терять время, лелея свои обиды, лучше бы попытались выслушать друг друга!

Эринна всегда придерживалась мнения, что вмешиваться в чужую жизнь – крайне неблагодарное занятие, но ей очень хотелось сделать что-нибудь хорошее для Кайтона. С тех пор как они попали в Форлатт, его одолевала хандра, и она смутно подозревала, что была одной из причин его дурного настроения.

Для начала она выбрала момент, когда рядом с ней, кроме Ивейна, больше никого не было. Они вдвоем сидели у костра, от которого шел густой смолистый дух. Эринна готовила чай, а юный рыцарь постигал сложную науку чистки кольчуги. Эту работенку ему подкинул эрл Руот. Ивейн недовольно ворчал, Эринна улыбалась украдкой, мысленно соглашаясь с Руотом, что труд будет мальчишке только на пользу.

Неподалеку мелькнуло светлое платье Астрид. О, наконец-то! Эринна заранее пригласила девчонку составить ей компанию. Эта вредина, как всегда, презрительно поморщилась при виде Ивейна, который принялся еще яростнее тереть кольчужные звенья. Астрид демонстративно уселась подальше от него – и тут заметила две кружки с чаем, исходящие паром, на небольшом чурбачке. Девушка побледнела. «Ага, испугалась? – усмехнулась про себя Эринна. – То ли еще будет!»

При всех ее недостатках гордости северянке было не занимать. Вместо того чтобы повиниться в прошлых грехах, она спокойно взяла свою кружку и отхлебнула. Но почти сразу поставила обратно, схватилась за горло и зашлась кашлем.

– Что, неприятно? – строго спросила принцесса. – А каково было Олвен, ты не подумала? А я? У меня после твоей отравы голова три дня на куски раскалывалась!

Побагровевшая Астрид не могла ответить, согнувшись в приступе кашля. Ивейн, отшвырнув кольчугу прочь, вмиг оказался рядом, обнял ее, погладил по волосам. Эринна стиснула губы, чтобы не рассмеяться. «Ну вот, всю нашу холодность сразу как ветром сдуло!»

– Что вы наделали?! – обернулся он, яростно блеснув голубыми глазищами. – Астрид, милая… Скорее воды! Я позову Ульву! – он вскочил быстро, как рысь, готовый мчаться и спасать.

– Сядь! – Эринна толкнула его на бревно. – Не помрет она. Там и зелья-то чуть. Куда меньше, чем она Олвен подсыпала, – кивнула она она Астрид.

Гневно прищурившись, Ивейн схватил кружку девушки и тоже сделал крупный глоток. Некоторое время задумчиво созерцал угли в костре, потом скривился. Теперь кашляли оба.

– О, так даже лучше, – обрадовалась Эринна. – Итак, говорить вы теперь оба не можете, так что послушайте меня.

Сначала она обернулась к юноше:

– Ивейн, Астрид ужасно сожалеет, что по недомыслию впуталась в дела, которые выше ее разумения, да еще втянула в них тебя. Она боится, что ты ее ни за что не простишь, и готова слушаться тебя и заботиться о тебе всю жизнь, лишь бы эта оплошность была забыта.

Астрид что-то прохрипела, но ее слова утонули в очередном приступе кашля.

– Астрид, Ивейн так хотел быть в твоих глазах храбрым рыцарем, что нынешнее подневольное положение ему как ножом по сердцу. Пощади его самолюбие! Он тебя обожает и будет носить на руках, если ты дашь ему хоть малейшую возможность!

Двое юнцов с багровыми физиономиями возмущенно посмотрели на Эринну, потом сконфуженно переглянулись – и покраснели еще больше, даже уши запылали.

– Согласны? Ну и отлично! – принцесса хлопнула в ладоши. – Вы пока отдохните тут, а я поищу Кайтона. Да, и вот это выпейте, – она протянула им вторую кружку. – Сразу полегчает.

Кажется, эти двое даже не заметили ее ухода. Эринна старалась сохранять суровый вид, пока не скрылась из виду, но потом, прислонившись к стенке чьего-то шатра, безудержно расхохоталась. Что ж, если после провала нынешней миссии отец с позором отошлет ее из дворца, она вполне может примерить работу свахи.

* * *

В землянке, которую им отвели для жилья, Кайтон был один. Он лежал на топчане, закинув руки за голову, и задумчиво созерцал замшелые потолочные балки. Неизвестно, что интересного он рассчитывал там увидеть. Завидев Эринну, рыцарь поспешно поднялся и оправил одежду.

– Я пришла поговорить о брачном договоре, – с ходу заявила она, боясь, что решительность ей изменит.

– О, – Кайтон, казалось, смутился, – а разве… в смысле, при чем тут я?

– Это касается твоего брата, – поспешно добавила Эринна, сообразив, что он мог неверно истолковать ее фразу. Будь проклят ее бестолковый язык! Иногда ей казалось, что они втроем запутались в паутине из неверно истолкованных слов и поступков, притом чем больше они старались не ранить друг друга, тем сложнее все запутывалось. Кайтон был ей очень дорог. Его своеобразная красота давно перестала ее пугать. Но Аларик… Когда она обняла его в пещере, то собственной кожей чувствовала каждую его ссадину, каждую рану. И если бы он тогда не вернулся – отправилась бы следом. Удушливая смерть в какой-нибудь подземной расселине – просто чепуха в сравнении со страхом остаться здесь одной, без него. Без него этот мир был бессмысленно, раздражающе пуст.

– В общем, Ивейн собрался жениться.

– Правда? – в голосе Кайтона слышалось неподдельное изумление.

– На Астрид, воспитаннице Ольгерда.

– Серьезно?! – теперь к изумлению добавилась радость.

Эринна недоверчиво посмотрела на друга. Вообще-то она ждала возражений. В последние дни Кайтон был на редкость угрюм. Зато теперь его настроение улучшалось прямо на глазах.

– Ты не шутишь? – Кайтон шагнул к ней, глаза его радостно блестели. – Быть не может! Ура! Да здравствует свобода!

Эринна тоже не могла удержаться от улыбки:

– Радуешься освобождению от братских обязанностей?

– Еще бы! Конец моим волнениям! Рядом с такой женой, как Астрид, у Ивейна не останется времени, чтобы творить глупости! Да она и не позволит. Я свободен! Свободен!

Подхватив Эринну, он закружил ее по комнате. Потом вдруг осекся и резко отпустил. Она оглянулась.

Разумеется, Аларик выбрал именно этот момент, чтобы появиться на пороге. На лице его витало печально-задумчивое выражение. «О нет!» – мысленно простонала Эринна. Ну почему она вечно оказывается в двусмысленно-неловком положении?

– Мой брат женится! – выпалил Кайтон, на всякий случай отступая подальше от девушки.

– Думаю, Ольгерд будет не против, – кивнул Аларик.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Кайтон, незаметно отступая к двери. – Такое счастье нужно хорошенько осмыслить!

– Нет, останься, пожалуйста, – удержал его Аларик. – Я как раз хотел поговорить с вами обоими. И Вала это касается тоже. Он сейчас придет.

* * *

Все трое, выслушав рассказ Аларика о визите к пленному чародею, погрузились в раздумья.

– Эштон сказал, что мог бы мне помочь. Ритуал можно провести в здешнем храме, где магические потоки помогут ему собрать достаточно сил. Он фактически обещал сделать это… в обмен на свою свободу.

– Согласен, – подумав, ответил Вал.

– Согласен, – сказал Кайтон, – при условии, что мы с Валом будем присутствовать. Этот Эштон скользкий, как жаба. Кто-нибудь должен за ним присмотреть.

– Эринна? – спросил Аларик, едва решаясь взглянуть на нее.

Ему было мучительно стыдно. Когда-то он обещал, что не попросит ничего, что могло бы повредить ее чести. Теперь он фактически заставил ее выбирать между ним и долгом перед ее отцом.

Эринну, как оказалось, занимали совсем другие мысли:

– Это ведь может быть опасно, – прошептала она еле слышно. Подняла глаза – и для Аларика остальные собеседники и убогое пространство землянки словно канули в небытие. Все исчезло, кроме ее лица, нежно светившегося в полутьме.

– Если ты собираешься сделать это ради нас с тобой… – голос Эринны окреп, в нем послышался вызов: – Знаешь, я люблю тебя, и буду любить, даже если ты останешься темным магом еще на сто лет!

Аларик молча сжал ее руки в своих, а Кайтон смущенно поднялся:

– Мне, право, неловко, но так и хочется сказать «наконец-то!», – пробормотал он и предпринял стратегическое отступление к сундуку, чтобы налить всем клюквенного морса, за неимением лучшего. Местную водку, по его мнению, можно было использовать только для чистки сапог.

Глядя девушке в глаза, Аларик отрицательно покачал головой:

– Я думал об этом после разговора с Ульвой. Нет, это не только для тебя. Я не могу больше оставаться кьяри.

– Тогда я согласна, – тихо кивнула она. И, спохватившись, добавила: – Только при условии, что Эштон никогда не появится в окрестностях Серентиса! – на один миг в ней снова проснулся дипломат и советник Данатора.

– Раз мы так единодушны, предлагаю перейти к практическим вопросам, – сказал Кайтон, прихлебывая морс. – Храм ночью не охраняется, проникнуть туда будет несложно. Досадно, что ночи здесь такие светлые! Учтите, что завтра-послезавтра сьерги собираются выступить в поход, и пленников, то есть нас, скорее всего, потащат с собой!

– Значит, у нас остается только сегодняшняя ночь.

– Сделаем так…

Четыре головы сблизились над чурбаком, заменявшим в землянке стол. Снаружи серая тень, неслышная и почти невидимая в сумерках, крадучись, сползла с худой крыши и исчезла в зарослях бурьяна позади землянки. Качнулись метелки травы, что-то прошуршало – и все стихло.

То, что сьерги довольно почтительно обращались с «матэнэн» и не запирали пленников в колодки, вовсе не значило, что они оставляли их без присмотра.