Текст книги "Приграничная история (СИ)"

Автор книги: Алёна Вэльская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

   – Конечно. Мне интересно узнать, как он оказался у тебя в подчинении, что делал эти десять лет. Может, он еще что-то про наших знает.

   – А со мной ты поужинаешь?

   – Мы и так только и делаем, что ужинаем с тобой, Рэмиан! – рассмеялась я, поражаясь его нелогичности.

   – Я имел в виду ужин где-нибудь вне моего дома. Мне бы тоже хотелось пригласить тебя в ресторан.

   – Пригласи лучше меня в театр.

   – Хорошо, но ты пообещала, не забывай, – сразу же согласился Нортон. – В воскресенье, ладно?

   – Хорошо, – улыбнулась я его порывистости и поднялась с дивана. Пока я не наделала никаких глупостей, пора было уходить.

   – Ты уже уходишь? – разочарованно спросил полковник.

   – Поздно, пора спать.

   – Спокойной ночи, – тихо пожелал он.

   – Спокойной ночи, – эхом отозвалась я и поднялась к себе с робкой и счастливой улыбкой на устах.

   Глава 17.

   Следующий день я встретила, как полагается, рано утром. Долго вертелась перед зеркалом в новых нарядах и осталась довольна всеми покупками. Все они, как на подбор, были насыщенных, но спокойных и благородных цветов, с кокетливыми кружевами, глубокими декольте и простыми силуэтами. Ничего лишнего, все строго, изысканно и самую капельку игриво. Облачившись в одно из своих самых простых новых платьев, я в приподнятом настроении спустилась вниз.

   Оказалось, что Рэмиан уже отбыл на работу, и завтракала я в одиночестве. Госпожа Смолл вновь осведомилась об ужине, и я решила повторить свой вчерашний заказ. Все равно ужинать сегодня я буду со Стэни, так что стоит подумать о полковнике.

   Этот субботний день я решила полностью посвятить себе. Предупредив экономку о том, что ушла прогуляться, я отправилась в увлекательное путешествие по столичным ателье, пополняя свой гардероб новыми нарядами. Без внимания не остался и салон красоты. Давно я так не позволяла себе расслабляться, но как же мне было хорошо. На целый день я выбросила из головы все и всех и просто плыла по течению, наслаждаясь простыми вещами.

   Вернувшись к ближе к вечеру со всеми покупками и с отличным настроением, я обнаружила, что полковника еще нет. Надо же, только вернулся из командировки и снова пропадает на работе. Мне даже стало его жаль, но потом я принялась готовиться к ужину с однокурсником, со всей страстью отдаваясь сборам. Через два часа, ровно в половину седьмого я была готова и, бросив удовлетворенный взгляд в зеркало, спустилась вниз.

   Стэни выбрал для нашего ужина один из самых престижных ресторанов столицы, и я с интересом вертела головой по сторонам, пока метрдотель вел меня к заказанному однокурсником столику. Небольшой, богато и со вкусом обставленный зал, практически все столики заняты.

   – Здравствуй, Лия, – поприветствовал меня лорд де Барк и помог снять плащ, передав его стоящему неподалеку лакею. – Замечательно выглядишь.

   Польщенная комплиментом, я кивнула и присела за столик. Мы быстро сделали заказ услужливому официанту и в ожидании ужина с удовольствием окунулись в воспоминания бурной юности.

   – Ну и как ты оказался в Службе Безопасности? – отсмеявшись очередной шутке, дала я волю своему любопытству, перескочив с прошлого на настоящее.

   – Не захотел применять свой дар на провинившихся в поместье слугах и дурочке-жене, которую мне старательно подсовывали родители.

   – Не пожалел?

   – Нет. Иногда, конечно, тяжело, но всегда интересно. Тут нужен именно я, специалист по менталистике, а не мой титул, понимаешь? – я кивнула. Конечно же, понимаю! Титул и личные заслуги – разные вещи. – Родители были в бешенстве, но смирились. А ты как здесь оказалась?

   – Свидетель по одному делу, которое ведет полковник, – не желая вдаваться в болезненные для меня подробности, ответила я.

   Мы отвлеклись на принесенный ужин и к разговору вернулись через какое-то время.

   – Позволь спросить, какие отношения тебя связывают с полковником?

   Я повертела в руке бокал с вином и сделала небольшой глоток, обдумывая ответ.

   – Рабочие.

   – Ой ли, – прищурившись, засмеялся Стэни, – мне показалось, что он меня убьет дважды: когда я назвал тебя малышкой Лией и когда пригласил на ужин.

   – Да? Не заметила ничего такого, – да, вру самым наглым образом, но Стэни это знать не следует. Однако он, похоже, не слишком-то мне и поверил, продолжив размышлять вслух:

   – А среди безопасников утром прошел слух, будто полковник привел к дом какую-то женщину, чего с ним ранее никогда не случалось...

   – Понятия не имею, о чем ты, – безмятежно отозвалась я, напрочь игнорируя его намеки, и поспешила перевести тему. – Как остальные наши? Я ни о ком ничего не слышала с момента выпуска.

   Стэни не стал настаивать, и остаток вечера я провела, знакомясь с судьбами своих однокурсников. Многие, как и я, осели в Приграничье, некоторые служили целителями у богатейших аристократов, только сам Стэнли работал в столице.

   Стрелки часов подползли к десяти вечера, и я засобиралась. Вряд ли, конечно, он ляжет так рано спать, но мешать ему не хотелось. Не слушая моих возражений, Стэнли заплатил по счету и пошел меня провожать.

   – Так вот кто та женщина, – хитро протянул однокурсник, доведя меня до дома полковника.

   Я мысленно застонала: какой же надо быть непроходимой дурой, чтобы забыть об этом?

   – Ты же не станешь, болтать, правда, Стэни? Вряд ли Рэмиану понравится, что его личную жизнь обсуждают, – голосом выделила я имя Нортона.

   – Я буду нем, как рыба, Лия! – пообещал лорд де Барк и неверяще покачал головой. – Надо же, кто попался на крючок!

   Под моим тяжелым взглядом он демонстративно замолчал и, поцеловав на прощание меня в щеку, удалился.

   Входная дверь была не заперта, как будто меня ждали, но на первом этаже свет не горел нигде, кроме кабинета полковника. Я слишком устала, чтобы с ним разговаривать, поэтому старалась не привлечь его внимание. Тихонько прокравшись по холлу, я начала подниматься к себе.

   Очевидно, что либо Нортон обладает идеальным слухом, либо я произвожу слишком много шума, потому что дверь кабинета открылась и на пороге проявился силуэт полковника.

   – Не составишь мне компанию, Лия? У меня есть бутылочка превосходного вина.

   – Боюсь, что индирское вино мне противопоказано, – попыталась отшутиться.

   – Не беда, у меня есть другое. Выберешь сама.

   Отказываться было невежливо после всего, что полковник сделал для меня, и я прошла в уже знакомый кабинет. Дверь за моей спиной тихо затворилась, огородив нас с полковником от остального мира.

   Я аккуратно сняла плащ и, не зная, куда его деть, повернулась к Рэмиану.

   Он стоял, сложив руки на груди, и жадно смотрел на меня, не скрывая своего чисто мужского интереса.

   – Ты прекрасно выглядишь, – хрипло сказал он так, что я вспыхнула от смущения.

   Новое платье с целомудренным вырезом-лодочкой длинными узкими рукавами было простым, если бы не его ярко-красный цвет. Именно этим оно привлекло мое внимание: так не похоже на мои последние унылые тряпки. В нем я чувствовала себя удивительно легко и раскованно одновременно, и мужские комплименты приятно грели мое женское самолюбие.

   – Спасибо, мне уже говорили.

   – Стэнли?

   – Да.

   Губы полковника сжались в тонкую ниточку.

   – Как прошел твой день? – спросила я, усаживаясь на знакомый диван.

   – На работе, – коротко ответил он и придвинул к диванчику маленький столик, который я не заметила. Оказывается, моего прихода точно ждали: на столике я обнаружила два высоких бокала, бутылку вина и нарезанные фрукты.

   – Устал?

   – Я ждал тебя!

   Мы начали говорить одновременно и так же одновременно замолчали. Рэмиан молча сел рядом и подал мне бокал.

   – Очень устал, – тихо признался он, и я заметила залегшие под его глазами тени.

   – Тогда давай пропустим по бокальчику, и ты пойдешь отдыхать, – сочувственно предложила я.

   – Просто побудь со мной немного, ладно? – и взгляд такой, что отказать невозможно.

   – Хорошо, – сдалась я и, отсалютовав ему своим бокалом, сделала первый глоток.

   Замерла, ощутив знакомый ярко-кислый вкус индирского вина. Полковник пристально следил за мной из-под ресниц, отставив в сторону свой пустой бокал. И когда только успел?

   – Я не могу пойти завтра с тобой в театр, – с сожалением признался он. – Ближайшие недели я буду очень-очень занят.

   Признаться, я даже обрадовалась. Он будет редко бывать дома, мы не сможем видеться слишком часто, и я получу возможность разобраться в непонятных мне самой чувствах, будимых этим мужчиной.

   – Это связано с делом Керса, так? – помолчав, решилась я.

   – Да. Ковен негодует, глава Службы Безопасности требует спешить, чтобы как можно скорее отдать дело в суд, – не стал ничего скрывать от меня Рэмиан.

   Удивительно, но после того, как Стэнли обнаружил и снял с меня внушения, я иначе взглянула на все это. Прошлого не вернуть и не изменить, так что не стоит изводить себя тяжелыми думами. Вкус жизни оказался потрясающе сладким, и я не намерена оплакивать разбившуюся на осколки реальность. Разбилось к счастью!

   – Как прошел ужин?

   – Хорошо. Оказывается, из наших однокурсников только Стэни работает в столице, остальные служат в Пограничье, – сделала я еще один глоток.

   – Почему он назвал тебя малышкой Лией?

   – Почему ты был так груб с ним?

   – Он мой подчиненный, я не обязан с ним церемониться, даже если он лорд, – отрезал Нортон и тут же настойчиво повторил свой вопрос.

   – Потому что я была на курсе самой маленькой девушкой, меня так все звали, – ответила я, в душе потешаясь над столь открытой ревностью Рэмиана. – Я хочу спросить кое-что. Пообещай ответить честно!

   – Обещаю, – глядя мне в глаза, просто сказал он.

   – У тебя не будет проблем из-за меня?

   – О чем ты? – искренне удивился полковник.

   – Ну, как же? Я свидетель по делу Керса, живу у тебя. Может, твое начальство будет думать, что ты меня специально выгораживаешь. Не хотелось бы тебя подставлять.

   – Забудь об этом, – твердо ответил он и сам не удержался от вопроса. – Как тебе вообще такое в голову могло прийти?

   – Стэни натолкнул меня на эту мысль, – при упоминании имени лорда де Барка полковник ожидаемо скривился. – За ужином он поделился со мной гуляющими по вашим рядам слухами о женщине, поселившейся в твоем доме. Я сложила два и два, потому и спрашиваю.

   – Узнаю, кто рассказал, мало не покажется, – угрожающе произнес Нортон. – Еще раз говорю тебе: не бери в голову.

   – Хорошо, – легко согласилась я и допила вино.

   – Ты будешь еще встречаться с лордом де Барком? – в свою очередь поинтересовался он, аккуратно наполняя наши бокалы вновь.

   – Наверное. Не сидеть же мне в четырех стенах, пока ты будешь пропадать на работе. А ты уверен, что при таком давлении и спешке дело Керса не будет окончено раньше? – сказала и спряталась за бокалом вина, делая вид, что не замечаю перекошенного от злости лица полковника.

   – Все может быть, – неопределенно высказался он и залпом допил свое вино.

   Понятно, все понятно: полковник не хочет, чтобы я виделась со своим однокурсником и не хочет, чтобы я быстро уехала из столицы. Он определенно меня ревнует. Знать бы только, насколько сильны его чувства? Коварное индирское вино будоражило мою кровь, потому что я реагировала на близость сидящего рядом мужчины, остро чувствуя его присутствие каждой клеточкой.

   Нет, не могу больше выносить это напряженное молчание, которое можно разрезать ножом. Я поставила пустой бокал на столик и уже встала, чтобы уйти, но мне не дали. Пока я сомневалась, Нортон решительно потянул меня на себя, заставляя неловко сесть обратно. Не дав мне опомниться, он накрыл мои губы своими. Это был пьянящий поцелуй, яркий и страстный, как вино, которое мы пили.

   Я сдалась сразу – так, как не учат сдаваться леди ни в одном дамском пособии, но моя капитуляция была сладкой. Рэмиан целовал нежно и мягко, и я возвращала ему каждый поцелуй, не жадничая. Я совершенно потеряла голову, потому что как еще объяснить тот факт, что я совсем не противилась, когда, ненадолго прервав очередной поцелуй, он пересадил меня к себе на колени.

   Полковник сводил меня с ума своей нежностью, легонько целуя щеки, прикрытые глаза, нос, снова губы. Я отпустила на волю всю страсть, что копилась во мне годами, и пересела на коленях полковника так, чтобы оказаться к нему лицом.

   О да, так определенно удобнее. Я глажу его плечи и подставляю шею ищущим губам. Поцелуям нет конца, и я давно сбилась со счета. Не хочу ни о чем думать, ничего просчитывать, ничего решать. Прямо сейчас я плавлюсь от ласк полковника и таю в его руках, забывая обо всем.

   Рэмиан тяжело дышит и, на миг отстранившись, заглядывает в мои глаза. Что он там хочет увидеть?

   – Лия, – хрипло шепчет он, но я не хочу слов и накрываю его губы своей ладошкой, заставляя замолчать. Он повинуется и горячо целует мою ладонь, затем запястье, постепенно поднимаясь все выше по ставшей внезапно такой чувствительной руке. Его поцелуи обжигают даже сквозь платье, и я плавлюсь, плавлюсь.

   Я отнимаю свою руку и тянусь к его губам сама. Рэмиан крепко обнимает меня, и я чувствую себя надежно закрытой от всего мира. Объятия ослабевают. Руки полковника начинают мягко поглаживать мою спину и замирают в районе первой пуговички.

   Раз – она легонько расстегнулась. Руки замерли, словно ожидая протеста, но его не будет. На главной башне крепости вывешен белый флаг – как ты мог не заметить?

   Пуговицы быстро закончились, и полковник коснулся обнаженной кожи. Я уткнулась в его шею, пряча свои подернутые поволокой глаза.

   – Лия, посмотри на меня, пожалуйста, – с мольбой попросил он, и я подчинилась.

   Он смотрит так, словно хочет заглянуть в самую душу.

   – Это – да?

   Вместо ответа я целую его горячо и страстно, вырывая первый стон у казавшегося невозмутимым полковника.

   – Зачем ты напоил меня этим вином, Рэм? – прерываю я затянувшийся поцелуй, упиваясь собственной властью над этим мужчиной.

   – Я же говорил: прошлый раз мне понравился, – счастливо смеется он и, неожиданно подхватывая меня под бедра, встает.

   – Куда? – не понимаю я, почему поцелуи кончились и зачем мы уходим, но по инерции обнимаю его ногами за талию.

   – В спальню, дорогая, – прочистив горло, отвечает он и, перехватив меня поудобней, идет прочь.

   Тридцать две ступеньки на лестнице – непозволительно долго. Нортону не терпится тоже, и он пинком открывает дверь в свою спальню. Не давая мне времени оглядеться по сторонам, ставит меня на пол, прямо перед широкой кроватью.

   Я призывно улыбаюсь, глядя ему прямо в глаза, и освобождаю руки из шелкового плена. Платье держится на талии. Рэм судорожно вздыхает и, резко подавшись вперед, аккуратно разрывает его по шву. Я остаюсь в одном белье и чулках – туфли потерялись по дороге сюда. Еще один умопомрачительный поцелуй, и я оказываюсь лежащей на кровати. Рэм начинает быстро раздеваться.

   Я наблюдаю за ним из-под ресниц. Он волнуется, как мальчишка, и пуговицы плохо ему поддаются. Раз – и, не церемонясь с рубашкой, он разрывает ее пополам. Пуговицы катятся по полу. Он берется за пряжку ремня, и неожиданно резкий звук колокола раздается в полумраке спальни.

   Рэм разочарованно стонет и виновато смотрит на меня.

   – Это амулет связи. Работа.

   – Ответь.

   Полковник проворачивает камень, и раздается знакомый голос:

   – Рэм, это срочно! У нас тут чрезвычайное происшествие. Код опасности ноль-один, – скороговоркой выкладывает Штондт и отключается, не дожидаясь ответа.

   – Я должен идти, – с сожалением говорит полковник, гася амулет.

   – Я понимаю.

   – Ты не никуда не уйдешь? Дождешься меня? – я скатываюсь с кровати и подхожу к нему, по пути подхватывая лежащее на полу платье.

   – Конечно.

   Рэмиан притягивает меня к себе и дарит сумасшедший поцелуй. Я мягко освобождаюсь из его объятий и делаю шаг в сторону двери.

   – Иди, а то тебя заждутся, – улыбаюсь на прощание и спешу к себе.

   За спиной остается тихий и довольный смех Нортона.

   Я переодеваюсь в ночную сорочку и ложусь на кровать. Внизу хлопнула дверь: пока я была в ванной, полковник собрался и ушел. Мне удивительно спокойно и легко, как бывает после принятия трудного решения. Мой выбор сделан, и отступать я не намерена.

   Вино, безусловно, коварное, но не настолько, чтобы я потеряла рассудок.

   Нортон, конечно, обладает даром внушения, но только не магического характера.

   Почему я так уверена? Потому что сегодня обзавелась защитным амулетом и теперь точно знаю: никаких запрещенных приемов он не использует.

   Он просто мне нравится. Ни разу он не дал повода в себе усомниться. Мы взрослые люди. Почему нет?

   Утомленная длинным днем я уснула почти сразу, жалея только об одном: Рэма не было рядом.

   Глава 18.

   Следующий день я провела в ожидании полковника. Нет, разумеется, я не ходила, заламывая руки по дому, изводя себя тревожными мыслями – я просто читала, облюбовав кресло в малой гостиной на втором этаже.

   Очередной приключенческий роман заставил меня забыть обо всем до самого вечера. Вот за что я обожаю чтение: в нужные минуты оно лечит лучше всяких заклинаний и алкоголя. С головой окунувшись в роман, я очнулась, только когда дверь открылась и в комнату мягкой походкой вошел полковник.

   – Привет, – улыбнулся он и аккуратно вытащил книгу у меня из рук. Я не противилась и с любопытством ждала его дальнейших действий.

   Рэмиан без слов опустился прямо на пол рядом с креслом и притянул мою руку к своему лицу. Его щека была немного колючей и приятно теплой. Полковник слегка потерся о мою ладонь – совсем как мой волк, выпрашивая ласку.

   Он и походил сейчас чем-то на волка: сильный и гордый, обманчиво мягкий и бесконечно родной. Именно сейчас я отчетливо поняла: с ним не получится легко и просто развлечься, стирая собственную горечь. Он не позволит пользоваться собой даже женщине, пусть речь пойдет и об обоюдном удовольствии. Сейчас он у моих ног, но это лишь иллюзия моей власти над ним – только потому что так хочет он.

   – Устал? – севшим голосом нарушила я пугающее меня молчание.

   – Очень. Ты сильно сердишься? – глухо спросил он, не меняя позы. Ну, точно: волк, как есть, волк!

   – Я все понимаю, Рэми, – неожиданно с моих губ слетает необычное сокращение его имени, и я не знаю, кто из нас двоих удивился сильнее.

   Полковник поднимает глаза и задумчиво признается:

   – Меня так мама называет.

   Я прикусила язык: сравнения с мамой не выдержать ни одной женщине, лучше даже не вступать в эту игру.

   – Пойдем ужинать? – просто предложила я.

   – Пойдем, – легко согласился он и, поднявшись на ноги, ловко вытащил меня из кресла.

   Не успела я и слова сказать, как оказалась в крепких объятиях полковника, прижатая к его темному камзолу. Его сердце быстро билось под моей щекой, и я с удовольствием вслушивалась в чуть учащенный ритм.

   – Я скучал, – тихо прошептал Нортон.

   Это признание неожиданно для меня самой прозвучало настоящей музыкой.

   Отбросив все сомнения, я обняла его за шею и еще тише ответила:

   – Я тоже.

   Полковник вдруг подхватил меня на руки и закружил по комнате. Я рассмеялась, в душе удивляясь такой порывистости.

   Аккуратно поставив меня на пол, но продолжая сжимать мою руку, Нортон все так же молча повел меня вниз. Молчали мы и садясь за стол. В душу закрались смутные подозрения. Однако, прекрасно помня, что голодные мужчины – плохие рассказчики, я дождалась конца ужина, чтобы начать свои расспросы.

   – Рэмиан, что случилось? – требовательно спросила я, когда мы уже привычно перешли в его кабинет и устроились на диване.

   – О чем ты, Лия? – поднял он на меня кристально честные глаза, но я продолжала буравить его тяжелым взглядом и ждать более-менее внятного объяснения его вчерашнему уходу и сегодняшнему молчанию. Не дождалась и вынуждена была разжевывать все для непонятливых:

   – Ты вчера ушел, сегодня загадочно молчишь. Что произошло?

   – Ах, вон ты про что, – неожиданно улыбнулся он и, воспользовавшись моим замешательством, пересадил к себе на колени. – Ничего особенного, просто очередное расследование, правда на этот раз очень важное и очень срочное. Я и заскочил-то только, чтобы тебя увидеть.

   В его голосе звучало явное сожаление, а сам он прямо смотрел мне в глаза.

   – Ты ничего не скрываешь?

   – Я не лгу тебе, Лия! – как можно мягче ответил он и поспешил увести разговор в другое русло. – Чем ты занималась весь день?

   – Читала. И тебя ждала.

   Рэмиану явно нравится второе мое занятие, потому что он улыбается и тянется к моим губам, даря нежный и сладкий поцелуй.

   – У меня есть для тебя подарок. Обещай, что не станешь отказываться, – отрываясь от моих губ, хрипло просит он, и я тут же киваю головой.

   Он достает из нагрудного кармана золотое колечко с маленьким черным бриллиантом, и неестественная улыбка застывает на моих губах. Рэмиан это чувствует, видит фальшь и заметно хмурится.

   – Это кольцо защитит тебя от ментальных вмешательств. Я хочу, чтобы оно всегда было при тебе, – отрывисто произносит он и вопросительно смотрит на меня.

   Я кусаю губы, не зная, куда деть себя от стыда.

   – Спасибо, но вчера я уже купила себе защитный амулет, – виновато шепчу, боясь взять кольцо, хотя этот дар и ничего не значит.

   – Будет два – так надежнее, – терпеливо повторяет он, умоляюще глядя на меня, и я сдаюсь. Протягиваю руку, и Рэмиан бережно одевает колечко.

   Мы оба, как зачарованные, смотрим, как играют лучи догорающего солнца на гранях черного бриллианта. Полковник нежно целует мои пальцы, и я таю от такой простой ласки.

   – Мне пора, – с тоской в голосе произносит он, но не выпускает из своих объятий.

   – Иди, – великодушно разрешаю я, не торопясь уходить.

   Мы сидим еще несколько минут, боясь разрушить хрупкую и уютную тишину.

   Наконец, полковник ссаживает меня с колен и встает сам.

   – Пока не закончится это расследование, я буду бывать дома очень редко. Помни, что в моем доме ты полноправная хозяйка. Делай все, что тебе захочется. Я знаю, что ты богатая женщина, но я тоже не беден. В верхнем ящике моего стола лежат деньги...Нет, я тебя не покупаю, – поспешно заверил он, правильно оценив мое возмущение. – На всякий случай. Если что-то срочное – ты всегда знаешь, где меня найти.

   – Как долго будет длиться расследование? – спрашиваю я, оставив без внимания все остальное.

   – Неделю – две. Может, дольше. Я постараюсь закончить побыстрее.

   Я согласно киваю, в душе прекрасно понимая, что за этим делом последует другое, потом еще и еще. Такая работа. Вопрос в том, готова ли я ждать его в этом доме, слоняясь из угла в угол?

   Видимо, что-то такое проскальзывает на моем лице, что полковник внезапно наклоняется и горячо целует меня. Как будто это может решить проблему.

   – Лия, я понимаю, что ты расстроена и обижена, – он держит мое лицо руками, не давая возможности отвести взгляд, – но все решаемо. Я знаю, ты не привыкла сидеть без дела, но, умоляю тебя, сделай перерыв хотя бы сейчас. Считай, что ты в отпуске, который заслужила.

   Я пытаюсь вырваться и высказать все, что думаю по этому поводу, но Рэмиан большими пальцами накрывает мои губы, мягко принуждая молчать.

   – Ты только приехала, осмотрись, позволь себе расслабиться. Обещаю, что не заставлю тебя просиживать дни напролет в ожидании моего возвращения. Мы обязательно что-нибудь придумаем, хорошо? Ты веришь мне?

   Как быстро и легко он просчитал все мои мысли, как будто знал все наперед. Нортон убирает свои руки и выжидательно смотрит на меня.

   – Хорошо, – в который раз за последние дни я сдаюсь этому мужчине.

   Полковник сдержанно улыбается, хотя я вижу, как сильно он рад.

   – Я буду скучать, – он по очереди целует мои руки и, больше не задерживаясь, уходит.

   Без него дом кажется неожиданно пустым и печальным. Я гоню прочь дурные мысли и возвращаюсь к героям романа, брошенным из-за Нортона, и читаю до полуночи.

   На душе тяжело и мутно, хотя ничего не произошло. Ну, что с того, что полковника вырвали из моих объятий по делам службы? Я же не сахарная – не растаю и не исчезну никуда. Да и ожидание Нортон постарался скрасить как мог: разрешил делать, что хочу в его доме, деньги оставил, причем аккуратно так, чтобы не задеть меня.

   Опять же, защитный амулет подарил. Я покрутила руку с кольцом так и эдак. Черный бриллиант – превосходный материал для любого артефакта, имеющий только один недостаток: высокую цену. Подаренное мне было сработано хорошо и тонко, явно на заказ. Боюсь даже представить, сколько полковнику пришлось выложить за такую вещь.

   Наверное, я просто накручиваю себя. Надо последовать совету Рэмиана и отдохнуть как следует. Я дочитала книгу, когда стрелки часов приближались к двум ночи, и забылась тяжелым сном.

   Есть одна неприятная вещь в безделье: оно расслабляет и страшно затягивает, особенно если до этого лениться не было времени. Я с удовольствием начала вести жизнь богатой и изнеженной аристократки, от которой когда-то сбежала. Целыми днями я читала, вышивала взятый из Корлина пейзаж, гуляла, ходила за покупками, спала, – в общем, делала ничего. Единственное исключение, пожалуй, что хоть как-то подходило под слово "обязанности" – это ежедневное утверждение меню с госпожой Смолл, которая слишком серьезно восприняла приказ Нортона.

   К слову, сам полковник появлялся ближе к полуночи, быстро ужинал и тут же засыпал мертвым сном, едва успевая дойти до собственной спальни. Обычно я поджидала его в столовой с книгой в руках, хотя читалось мне с трудом. Тревога, поселившаяся во мне, отступала только когда Рэмиан, уставший и разбитый, появлялся на пороге столовой. Он дарил мне легкий поцелуй, садился за еду и уходил спать. На все мои вопросы он неизменно бодро отвечал, что все в порядке, дело движется к завершению, ничего серьезного и волноваться мне не о чем.

   Это "пустяковое расследование, которое вот-вот закончится" забирало все силы Нортона: он осунулся, потемнел и едва держался на ногах. Я потихоньку подсовывала ему укрепляющие отвары и даже хотела поделиться своей энергией, но он запретил даже думать об этом в весьма категорической форме, и я не стала спорить, ограничившись лекарственными настойками.

   Когда большая стрелка часов медленно приближалась к полуночи, я замирала и сидела как на иголках, пока полковник не подходил ко мне с поцелуем. Я смотрела, как он ест, торопливо и жадно, и сердце щемило от непонятной нежности к этому мужчине. Сколько времени от спал в эти дни, известно ему одному, но госпожа Смолл, приходящая к семи утра никогда не заставала хозяина дома.

   Дни мчались мимо в странной непропорциональности: первая половина, когда я была предоставлена сама себе, пролетала быстро, в отличие от последнего часа до полуночи, когда каждую минуту я чувствовала кожей.

   Однажды, наглядевшись на засыпающего прямо за столом Нортона, я спросила, почему он не остается спать в отделе, ведь так он сможет урвать еще целый час сна, который тратит на дорогу и ужин.

   Его ответ поразил меня до глубины души:

   – Потому что я знаю, что ты остаешься в моем доме совсем одна, и боюсь за тебя.

   Никакие мои уверения в том, что я не девочка-цветочек, могу постоять за себя и продержаться до появления помощи, его не разубедили. Он был тверд и непреклонен.

   В одно из своих появлений он подарил мне амулет для связи с ним, безумно дорогой, в пару к моему колечку с черным бриллиантом. Я пробовала было возражать, но Нортон жалобно попросил меня отложить претензии до тех времен, когда он сможет подготовиться и достойно ответить, что я сдалась и приняла кулон.

   За последние три недели, что он вел это загадочное дело, мы мало виделись и практически не разговаривали, но я поняла, насколько полковник мне дорог. Он не играл в сильного воина, борющегося со злом, но он просто делал свою работу. Без показной смелости, без выпячивания себя и без лишнего хвастовства и позерства. И при всем при этом находил силы и время, чтобы лично удостовериться в моей безопасности и перекинуться парой ничего не значащих фраз.

   Очень скоро я перестала что-то спрашивать о расследовании во время наших коротких встреч. Захочет – расскажет сам. Мне было достаточно знать, что с ним все в порядке, а остальное как-то само по себе отошло на второй план.

   Все изменилось на двадцать четвертый день после того, как Штондт вырвал полковника из моих объятий. На часах было около семи, и я, удобно расположившись в малой гостиной на втором этаже, ставшей моим кабинетом, рассеянно рисовала иголкой по холсту. Из-под нее медленно выходили острые шпили и заснеженные башни полуфантастического замка, что позволяло мне отвлечься от тяжелых раздумий и скоротать часы ожиданий.

   Раздался стук в дверь – громкий, резкий и нервный. Я отложила работу: неужели Рэмиан вернулся раньше? Внизу явно шла какая-то возня, послышались мужские голоса и плач госпожи Смолл. Я вскочила с кресла и помчалась вниз, на ходу выплетая защитные заклинания, но они не понадобились.

   Когда я, запыхавшись, вбежала в холл, то увидела топчущихся мужчин в синих форменных куртках Имперской Службы Безопасности, двое из которых держали бесчувственного полковника. Остальные наступали на рыдающую взахлеб экономку и что-то пытались ей объяснить. На груди полковника медленно расползалось темное пятно, заметное даже на фоне его синего камзола. На миг в глазах потемнело, но я, мысленно досчитав до десяти, взяла себя в руки и решительно направилась к мужчинам.

   Оттеснив бесполезную сейчас госпожу Смолл, я требовательно спросила:

   – На полковнике есть какие-нибудь целительские заклинания?

   – Нет, – коротко ответил подошедший ко мне Штондт, которого я сразу не разглядела среди одинаково одетых мужчин.

   Не тратя времени даром, я протягиваю руку, и с кончиков пальцев срываются обезболивающее и кровоостанавливающее заклинания. Это – основа основ, вдалбливаемая каждому целителю на скамье университета.

   – Полковника отнести в его спальню, – командую я и поворачиваюсь к экономке, – а вы приготовьте горячей воды и бинты.

   Дождавшись ее более-менее осмысленного взгляда, я спешу наверх вслед за стражниками, уже выполняющими мое распоряжение. Штондт чуть поотстал и, поравнявшись с ним, я начинаю задавать вопросы – только самые необходимые и важные.

   – Как именно ранен полковник?

   – Прямое попадание "карающего круга".

   Я с трудом сдерживаю крик ужаса, рвущийся с губ. Это же одно из самых серьезных заклинаний в боевой магии! Как такое могло случиться с опытным полковником? Штондт будто бы слышит мои мысли и сбивчиво добавляет: