Текст книги "Приграничная история (СИ)"
Автор книги: Алёна Вэльская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Клянусь, что я кралась, как мышка, не желая тревожить полковника, очевидно, работающего в кабинете, ибо из-под этой двери в темный коридор сочился приглушенный свет. Однако, как только я подошла ближе, дверь открылась, и на пороге нарисовался силуэт Нортона.
– Не спится? – сочувственно спросил он, пока я часто-часто моргала, привыкая к свету, режущему глаза после темноты.
– Видимо, не одной мне, – вместо ответа заметила я.
– Зайдешь? – отступил он от двери.
Мне стало любопытно: как выглядит кабинет главы одного из самых важных отделов нашей Службы Безопасности, и я проскользнула внутрь. Меня ждало разочарование: в кабинете не было ничего необычного. Большой стол, заваленный бумагами, Массивные книжные шкафы вдоль одной стены, маленький низенький диванчик перед камином, спрятанным в потайной нише, – вот и все. Таких кабинетов я видела много.
Нортон с не меньшим любопытством наблюдал за мной и тихонько рассмеялся, когда я, осмотрев все вокруг, застыла посреди комнаты в явном недоумении.
– Уж не ожидала же ты увидеть здесь прячущихся по углам преступников и пыточные камеры!
– Это было бы хоть какое-то разнообразие, – возразила я.
– Ради разнообразия могу предложить бокал превосходного индирского вина!
– Всего один? – поразилась его жадности я.
– Оно коварное, – предупредил он.
– Все равно не спится, так что давай! – вздохнула я в притворном смирении и уселась прямо на диванчик, со значением поглядывая на улыбающегося Нортона.
Полковник не заставил себя долго ждать и вскоре, откупорив запрятанную где-то в книжном шкафу бутылку, протянул мне полный стакан.
Зазвенело тончайшее стекло, предназначенное явно для серьезных поводов, и я сделала первый глоток. Вино было легким, с кислинкой, оставлявшей приятное послевкусие.
– Хорошее вино, – одобрила я, опустошив свой бокал. Нортон отставил свой и присел рядом со мной. После вина в голове зашумело, а от непозволительной близости полковника кровь прилила к щекам.
– Налить еще? – тоном искусителя предложил он.
"Нет", – шептал голос разума.
– Да, конечно, – ответила я.
– Давай выпьем за новую жизнь? – предложил Нортон, наполняя наши бокалы.
– Давай, – легко согласилась я, и мы снова чокнулись, хотя, кажется, в этой комнате сумасшедшей была только я одна.
Он аккуратно забрал бокал из моих ослабевших пальцев, и я поняла, что вино действительно было коварно, как старый-старый черный маг, повидавший много на своем веку.
– Ты обещала мне байку у костра, – вдруг напомнил мне он.
– Здесь нет костра, – попыталась отвертеться я.
– Вот он, – указал полковник на камин с потрескивающими дровами и идеально вышколенным пламенем, горевшим строго. Вероятно, так, как указал полковник.
Я открыла было рот, чтобы отшутиться и отказаться, потому что это было в другой жизни, и сейчас меньше всего мне хотелось отдавать старые долги, как внезапно Рэмиан повернулся и поймал в капкан своих глаз, двух серых бездонных омутов.
– Пожалуйста, – попросил он, не растеряв ни капли своего достоинства, и я сдалась.
Что рассказать сидящему рядом человеку, которого я знаю всего-ничего и который при первой встрече напомнил мне всем своим видом одинокого волка?
О чем поведать мужчине, чей запах сейчас окутал меня так, как окутывает утренний туман верхушки деревьев в древнем корлинском лесу?
Чем поделиться с ним или чем укорить его, напоминающего мне о причиненной боли и о возможности новых потерь?
Какие мысли бродят в его голове, когда он вот так загадочно улыбается, стараясь быть серьезным и изо всех сил прогоняя эту совершенно сумасшедшую улыбку, делающую его похожим на мальчишку?
Что рассказать черному магу, который своим вмешательством покончил с моей темной слепотой?
Взвесив все за и против, я поделилась с ним любимой легендой о Сумеречных землях.
Когда-то давным-давно, когда маги еще не разделились на черных и белых и в наших государствах господствовала единая во всех проявлениях Магия, появился он, – маг, чей дар был пополам соткан из тьмы и света. Признавая себя покорным рабом двух стихий, он считал себя их хозяином, играя со Смертью на досуге.
Однажды, прогуливаясь в лесу близ своего имения, он встретил девушку, красивую и прекрасную, которая собирала травы. Он захотел обладать ею, считая, что ему позволено все. Представ перед ней, он потребовал назвать ее имя и объяснить, как она попала в лес, принадлежащий ему. Бедная девушка затряслась от страха, но назвалась и рассказала, что в этом лесу она ищет корень лунной травы, чтобы вылечить больного брата.
Маг прекрасно знал, что эту траву сейчас в лесу не найдешь, но он предложил девушке свои запасы в обмен на разделенное с ним ложе. Девушка побледнела и испугалась, но выхода у нее не было: брат умирал, и помощь нужна была прямо сейчас.
Проведенная с девушкой ночь только разожгла аппетиты властного мага. Он позволил ей уйти от него с высоко поднятой головой, но только раз. Проследив за ней до дома и убедившись, что ее брат получил корень лунной травы и идет на поправку, он похитил ее и привез в свой замок.
Горько оплакивала свою участь пленница, но что она могла сделать, когда маг ходил за ней тенью, не оставляя ни на минуту одну? Брату маг послал письмо, будто бы его сестра вышла замуж и уехала в другую страну, и он успокоился, прекратил свои поиски, и больше она никому не была нужна.
Несколько раз она пробовала сбежать, но каждый раз маг, как будто чувствуя ее на расстоянии, догонял свою добычу и возвращал ее в свое логово. Снедаемая печалью, бродила она под сенью вековых деревьев, – только там, где разрешал ее хозяин и только под присмотром ее охранников.
Минул год. Девушка стала еще красивее, но сердце ее плакало кровавыми слезами. Птица, посаженная в клетку, больше не пела и не жила. Но ее хозяину и не нужно было ее пенье, вполне доставало ее тела. Каждую ночь сгорал он от страсти в ее холодных объятиях, не замечая ничего вокруг.
Минул второй год ее заточенья. Маг понял, что ему мало одной ночной страсти и безысходной покорности, он хочет нежности и теплоты от пленницы, что больше напоминала льдышку. С помощью силы и магии добился он и нежных прикосновений, и теплого взгляда. А что все это было наведенным, разве кого-то должно волновать?
Минул третий год ее заточенья. Ничего не осталось от прежней девушки, живой и настоящей. Рядом с магом ступала красивая кукла, за которую хозяин уже все решил. В один из вечеров, наполненных странно поселившимся в замке одиночеством, он понял, что этого ему мало. Мнимая покорность красавицы, и ее сладкие ласки больше не грели его. Он захотел настоящей любви, потому что полюбил сам. Выход из тупика, в который он загнал себя сам, был найден быстро: он прошел в покои своей пленницы и снял все наваждение, надеясь покорить ее сердце своим богатством и своей любовью.
Очнувшаяся от прекрасного сна девушка с ужасом поняла, кому добровольно дарила она ласки и кому шептала нежные слова признанья. Отвращение к себе накрыло ее с головой, и превратилась она в жалкую тень прежней себя. Раз за разом отвергала она чувства мага, все больше его ненавидя. Ненавидела она и брата, который легко проглотил весточку о ее замужестве, и не стал ее искать. Презирала она и себя – за то, что не смогла противостоять натиску мага и за то, что стала игрушкой в его руках.
Тучи сгустились над замком. Раненым зверем сновал по его коридорам маг, следуя за любимой, чье сердце было покрыто щитом изо льда. Видя, что девушка с каждым днем ненавидит его все сильнее, он сдался и решил устроить свое счастье с помощью магии. Он заставил ее забыть все годы, проведенные в замке, и разыграл их первую встречу в лесу еще раз.
Смущенная девушка, которую хозяин замка застал за сбором трав, совсем была не против его помощи. Вместе нашли они корень лунной травы, но разыгравшийся по приказу мага дождь вынудил их искать укрытия в замке. Галантным кавалером предстал перед ней незнакомец. А дождь все лил и лил, не давая и шанса девушке покинуть замок. Наверное, она и не хотела спешить, позабыв обо всем на свете, потому что владелец прекрасного замка по-настоящему понравился ей.
Обрадованный своим успехом маг сделал все, чтобы девушка осталась в его замке навсегда и по собственной воле. Когда наконец-то закончился дождь, он встал перед гостьей на одно колено и предложил стать его женой. Девушка согласилась, и в тот же вечер сыграли они свадьбу.
Шли годы, наполненные для мага и его жены счастьем и любовью. Правда, только для одного из них они были настоящими. Однажды девушка, спустившись на кухню отдать приказ об ужине, подслушала разговор о бедной жене господина, которую он превратил в послушную влюбленную дурочку. Страшные и болезненные воспоминания накрыли ее с головой. В который раз она узнала, что стала покорной рабыней, обожающей свою несвободу и своего господина?
В отчаянии она пошла к мужу и потребовала ее отпустить, но маг лишь разозлился и запер ее в замке, усилив охрану на границе. Покой и мир были забыты.
Каждую ночь утверждал он свою власть над женой, надеясь привязать ее к себе сильнее.
Каждую ночь плакала прекрасная девушка, волею судьбы ставшая страстью помешавшегося на ней мага, и стены замка плакали вместе с ней.
Не в силах больше выдерживать ее страдания, слуги мага помогли ей бежать, напоив хозяина сон-травой. Проснувшийся маг быстро понял, кто виноват в случившемся, но, отложив наказание, бросился догонять пленницу.
Он настиг ее на самой границе своих владений и вернул в свой замок навсегда. Слуг, посмевших бросить вызов хозяину, он использовал в своих темных экспериментах. Так появилась Сумеречная нежить – существо из плоти и крови, обязанное служить своему хозяину вечно, дабы искупить свою вину. Нет у этих тварей ни чувств, ни сострадания, поэтому никогда они не смогут помочь его жене ни в чем.
Запертая в замке с ненавистным мужем, больше не решившимся на магию принуждения, девушка медленно сходила с ума от тоски и горя, а маг наблюдал за этим, не в силах изменить судьбу. Однажды она, видимо, смирившись со своей участью, сама пришла к нему, даря себя без остатка. Он был счастлив: получилось! Он ослабил контроль, довольный положением победителя, чтобы однажды утром увидеть ее тело, разбившееся о булыжную мостовую перед окнами ее же покоев.
С тех самых пор не знал он покоя, горько проклиная себя, ища и не находя себе прощения. Он больше никогда не выходил за границы своих владения, блуждая по местам, по которым ступала когда-то она и вспоминая короткие мгновения своего безумного счастья. Хозяин превратился в добровольного пленника своей же гордости и порочности. В подземельях своего замка ставил он страшные опыты над бывшими слугами и забредавшими сюда по ошибке людьми, а его твари разбрелись по окрестным городам, рыская в поисках нового материала для своего хозяина.
Через много лет он совершенно обезумел и в своей жесткости превзошел самого себя. В краткий момент озарения он осознал, что сам стал причиной своих несчастий, и позволил девяти магам убить себя, совершенно не сопротивляясь смерти. За Гранью его ждала Она.
Я замолчала, переводя дыхание, и украдкой взглянула на Нортона. Полковник сидел, чуть сжав кулаки, и внимательно смотрел на языки пламени, переплетающиеся в камине.
Чуть повернувшись ко мне, он ровно спросил:
– Тебе его жаль?
– Нет, – отрывисто ответила я, для пущей убедительности покачав головой. – Мне не жаль его. Невозможно силой вырвать свое счастье. Он заслужил свою смерть и свои страдания.
– Я понял тебя, Лия, – на грани слышимости прошептал Рэмиан, пристало глядя мне в глаза.
Моя голова кружилась от выпитого вина и пережитых эмоций, иначе как объяснить то, что я потянулась к нему? Сама прижалась к его губам, робко целуя его. Первые мгновения от него не было никакого ответа, словно он не мог поверить в происходящее, зато потом он потянулся, обнял меня и вернул поцелуй с нежной страстностью.
Не знаю, сколько мы целовались, совершенно позабыв обо всем. Было горячо, остро и странным образом правильно – именно с этим мужчиной, после стольких лет забытья и предательства.
Когда сердце уже готово было выпрыгнуть из груди, я нашла в себе силы оторваться от сладких губ полковника и обнаружила себя вновь сидящей на его коленях. Не иначе, как волшебство.
– Лия, – полустон-полушепот, и он снова тянется ко мне, но я накрываю его ищущие губы своей ладошкой. Осторожность вернулась ко мне и накрыла ужасом происходящего. Что я делаю?!
– Рэмиан, я не знаю, что на меня нашло, – пролепетала я жалкие оправдания, понимая, как глупо они звучат в тишине его кабинета. – Прости, ты был прав, вино слишком коварно.
Я попыталась тихонько встать с его колен, и он, сначала сжав меня сильнее, в бессилии опустил руки, позволяя мне обрести иллюзию свободы.
Не глядя больше на него, я направилась к двери нетвердой походкой.
– Лия, – окликнул меня он, и я послушно остановилась. – Я не предлагаю тебе золотую клетку: свободными можно быть вместе.
Бежать! Бежать как можно скорее и не слушать его речей!
Как будто желая добить меня, полковник смутил меня окончательно:
– И, кстати, у меня есть еще пару бутылок этого индирского вина. Мне понравилось.
Я хлопнула дверью и вылетела прочь из его кабинета. В спину мне донесся довольный смех хозяина дома.
Глава 16.
Уснув ближе к утру, я ожидаемо встала ближе к обеду. За окном уже вовсю занимался день, а я валялась в постели, нежась и ленясь. Вчерашний поцелуй горел на губах, и я никак не могла понять, был он ошибкой или нет. Странное чувство, будто я смотрю на свою жизнь отстраненно, как свидетель, а не как главное действующее лицо.
Не дав себе погрязнуть в самокопаниях, я поднялась и, приведя себя в порядок, решительно спустилась вниз, твердо намеренная сегодня же снять охранное заклинание со своего дома и начать приводить его в порядок.
Как только я оказалась в просторном холле, мне навстречу вышла экономка Нортона. Поприветствовав меня, она робко спросила, что готовить на ужин.
– Госпожа Смолл, я гостья в этом доме, – напомнила я ей.
– Утром господин Нортон строго-настрого велел исполнять все ваши желания и вообще вести себя так, словно вы и есть хозяйка дома, – обескуражила она меня.
– Он, что же, с каждой женщиной так себя великодушно себя ведет? – ядовито поинтересовалась я, внезапно разозлившись.
– Господин Нортон никогда раньше не приводил в дом женщину, вы первая, – встала на защиту хозяина экономка. – Так что приготовить на ужин, леди Амалия?
– То, что любит ваш хозяин, – бросила я ни в чем не повинной прислуге и выбежала прочь.
Нервы стали совсем ни к черту. Зачем я выместила на ней свое неудовольствие? Глупо получилось. Злость все никак не проходила. Нортон затеял какие-то непонятные мне игры, в которых я не желаю участвовать.
Улицы столицы за десять лет моего отсутствия почти не изменились. Как и сказал полковник: шумно, многолюдно и ярко. Без труда отыскав здание городской стражи, совмещенное теперь с Имперской Службой Безопасности, я обратилась в отдел по охране домов, но какое же меня ждало разочарование, когда я обнаружила, что прямо сейчас начальник отдела на совещании, а такие дела решаются только при его участии. Мне предложили зайти ближе к вечеру и, скрипнув зубами от досады, я вынуждена была уйти.
Немного подумав, я решила провести это время с пользой и направилась прямиком в столичный банк, где никто не просил меня ждать и где я тут же получила кругленькую сумму золотых монет, приятно гревшую мне карман.
Где девушка может с пользой и удовольствием провести часы ожидания в столице империи Ондоры? Конечно же, в лучших ателье этого города! Мрачные и скучные наряды мне совершенно надоели, и я с азартом принялась за покупку новых. За несколько часов я обзавелась дюжиной парадных платьев, дюжиной домашних, парочкой тонких ночных сорочек и красивым длинным домашним халатом.
Продиктовав адрес Нортона продавщице, чтобы мои вещи доставили туда же, я с чувством выполненного долга и хорошим настроением направилась обратно покорять бюрократические вершины нашей доблестной стражи.
– Мне нужно поговорить с вашим начальником, – решительно проговорила я, входя в помещение, где располагался отдел магической охраны.
– Как вас представить? – вежливо спросил меня один из стражников, отрываясь от каких-то бумаг.
– Леди Амалия де Вэльс, – мое имя прозвучало каким-то сигналом, потому что тут же все мужчины, до того не обращавшие на меня никакого внимания, бросили свои дела и вовсю уставились на меня, будто я была какой-то диковинкой.
– Боюсь, леди Амалия, это невозможно, – извиняющим тоном сказал все тот же стражник. – Господин Хрон отбыл сразу после совещания по своим делам.
– Когда он будет? – спросила я, уже смирившись с тем, что выходные проведу в доме Рэмиана.
– Через месяц.
– Как через месяц? – ужаснулась я.
– Он ушел в отпуск.
– Отпуск? – переспросила я, чувствуя, что вот-вот сорвусь на крик. Надо срочно взять себя в руки. – Хорошо, господа, может, кто-нибудь из вас сможет мне помочь? Я хочу снять охранное заклинание со своего дома.
– Боюсь, леди, что вам придется дождаться господина Хрона.
– Неужели он никого не оставил вместо себя? Должен же кто-то выполнять его обязанности?
– Простите, леди, мы ничем вам не можем помочь, – извинился стражник еще раз, разводя руками. Остальные сочувственно покивали, жадно следя за развитием событий.
– Что ж, тогда помогите мне найти полковника Нортона, – решилась я. Близилось время ужина, и мне не хотелось в одиночестве возвращаться в его дом. – Он начальник отдела...
– ... по борьбе с магическими преступлениями. Я знаю. Идемте, я провожу вас, – оборвал меня на полуслове собеседник и открыл дверь. Я коротко распрощалась с остальными и пошла за ним.
Наверное, все стражи похожи: запутанные длинные коридоры со множеством тупиков и снующих туда-сюда людей, спешка, суета. Оставив меня перед одной из множества дверей, мой провожатый исчез, а я, для приличия постучавшись, тут же открыла дверь и вошла, не дожидаясь ответа.
Судя по всему, я попала на совещание, потому что в кабинете, помимо Нортона, сидящего во главе стола, находилось еще с десяток мужчин, смолкнувших при моем неожиданном появлении.
– Прошу прощения, полковник Нортон, мне не сказали, что вы заняты, – смутилась я и хотела уже уйти, когда Рэмиан отмер и поспешно встал со своего места.
– Леди Амалия, не уходите. Мы почти закончили, – подошел он ко мне и, не оборачиваясь, приказал принести для меня стул.
Рэмиан улыбался мягко и явно был рад меня видеть, несмотря на то, что я отвлекла его от дел. Сдавшись, я коротко кивнула, и потянула за завязки плаща, потому как париться от жары мне совершенно не хотелось. Перебросив плащ через руку, я прошла к поставленному для меня на противоположном конце от полковника стулу.
– Итак, господа, на чем мы остановились? – спросил полковник, вернувшись за свой стол. Следующие четверть часа были посвящены обсуждению каких-то дел, совершенно мне непонятных. Мелькали имена, сыпались факты и отдавались приказы. Нортон, казалось, слушал в пол-уха, и все время неотрывно следил за мной, будто хотел удостовериться, что я сижу здесь, то и дело расправляя несуществующие складки на новом темно-зеленом платье с узкой юбкой, глубоким вырезом, отделанным изысканным кружевом, и короткими рукавами, оставляющими открытыми тонкие запястья, а не привиделась ему в фантазиях.
Наконец, совещание закончилось, и Нортон отпустил своих подчиненных, оставшись в кабинете наедине со мной.
– Наверное, мне стоило сразу воспользоваться твоей помощью, – нарушила я воцарившееся молчание и, видя непонимание на его лице, объяснила. – Начальник охранного отдела ушел в отпуск, и я вынуждена просить твоего гостеприимства еще на месяц.
– Что ж, в таком случае, я должен сказать ему спасибо, – хрипло ответил он, медленно приближаясь ко мне.
– Прости, что отвлекла тебя от совещания. Неловко вышло, – извинилась я, игнорируя его предыдущее высказывание.
– Ничего страшного. Ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо, – поблагодарила я, довольная его комплиментом и горящим взглядом, – прошлась по магазинам. Вещи, кстати, привезут вечером к тебе. Ничего?
– Я не против, – улыбнулся он, задумчиво рассматривая меня с высоты собственного роста. – Утром я был уверен, что ты сбежишь из моего дома, как только проснешься.
– Я хотела, – призналась осторожно, – но идти мне было некуда. Дом все еще опечатан.
– Знаешь, Лия, пойдем-ка я познакомлю тебя с одним хорошим человеком, – внезапно предложил он.
Я растерялась, но подала ему руку и позволила увести меня в другой кабинет, длинными и извилистыми коридорами.
– Стэнли, ты не занят? – скорее утвердил, чем спросил он, пропуская меня в уютно обставленное помещение. Около окна, заложив руки за спину, стоял высокий светловолосый мужчина.
– Не занят, Рэм, – меланхолично ответил он, не поворачиваясь.
– Тогда погляди-ка, нет ли никаких внушений вот на этой девушке, – попросил он, сжимая мою руку.
Внушения? На мне? Я округлила глаза и в возмущении прошипела, совершенно не стесняясь присутствия незнакомого человека:
– Какие внушения? Ты с ума сошел, полковник! Пусти, – попыталась я выдернуть свою руку, но хватка его была поистине железной.
Незнакомец, тем временем, оторвался от созерцания давно не мытого окна и повернулся к нам.
– Лия?! – неверяще воскликнул он и шагнул ко мне. – Малышка Лия, это ты?
– Стэни? – в свою очередь узнала его я и, воспользовавшись замешательством полковника, освободила свою руку и крепко-крепко обняла своего бывшего однокурсника.
Лорд Стэнли де Барк, потомственный светлый маг, легко подхватил меня в свои объятия и под мой радостный смех закружил по комнате.
– Вы знакомы? – вклинился в наши приветствия изумленно-злой голос полковника.
– Мы учились вместе, – ответил Стэни, а я с удивлением отметила, насколько раздражен еще недавно совершенно спокойный Нортон.
– У Лии перепады в настроении и несколько странные реакции на события. Мне кажется, не обошлось без внешнего воздействия. Посмотри, это по твоей части, – холодно напомнил о цели своего визита Нортон.
– Да, конечно, – посерьезнел Стэни и повел меня к маленькому диванчику, приютившемуся в углу кабинета. – Как тебя угораздило?
– Не знаю, – покачала головой я. – Мне кажется, что полковнику только кажется.
Рэмиан метнул очередной убийственный взгляд на Стэнли, отчего тот неожиданно стушевался.
– А ты здесь какими судьбами? – спросила я, не понимая происходящего.
– Служу в отделе полковника Нортона, – рассеянно отозвался он, внимательно меня оглядывая. Знаю я этот взгляд: лучший менталист нашего потока приступил к своей любимой работе. Аристократ из древнего рода на службе короны под начальством неблагородного Нортона. Нет, снобизмом ни он, ни я никогда не страдали, чего нельзя было сказать о родителях Стэни. Лорд и леди де Барк смирились с учебой сына, но никогда не поощряли его общение с людьми не своего круга. Их сын, несмотря на это, вырос порядочным человеком с хорошо развитым чувством долга и превосходным талантом.
– А как же родители? – продолжала любопытствовать я.
Стэнли шикнул и заставил меня замолчать. Все, он полностью в своей стихии, отвлекать его вопросами более чем глупо. Минут через десять, которые медленно тянулись в напряженной тишине, он вынес свой приговор:
– Здесь есть три внушения. Одно – усиление чувства вины, легкое, но регулярно обновляемое, идущее в связке с отвращением к... эээ...скажем, связям с мужчинами . Другое – сильнейшее успокоительное, наложенное вместе с обезболивающим заклинанием. Диссонанс в поведении вызван несовместимостью светлой и темной магией плюс борьбой организма против влияний извне в результате сильнейших эмоций.
Сердце пропустило удар. Полковник подлетел ко мне и, присев передо мной на карточки, успокаивающе сжал мои руки.
– Снять можешь? – резко спросил он, не потрудившись даже повернуться к нему.
– Могу, – легко пообещал Стэнли. – Только не мешай, Нортон.
Полковник с трудом заставил себя отойти и коршуном наблюдал за суетящимся вокруг меня Стэни. Одна я сидела, отчаянно пытаясь унять колотящееся сердце.
Каждый последний четверг месяца мы проводили с Керсом, предаваясь пьянству, в одной из таверн Корлина. Только он мог усиливать мое чувство вины, только он мог внушить мне боязнь близких отношений с кем-либо! Что ж, умно: жертва будущего ритуала всегда под контролем, ничего не сможет выкинуть, никого не полюбит и никуда не уедет. Наоборот, будет как привязанная, шарахаясь от других людей. Успокоительное наверняка в лечебнице наложила Морина. Если оно и впрямь настолько сильное, как говорит Стэни, значит я могла действительно несколько заторможено реагировать на происходящее. К тому же, такое заклинание можно применять открыто и его наличие легко объяснить.
Странно только, что я ничего не почувствовала. Расслабилась за годы, проведенные в корлинской тиши, да отвыкла от удара в спину. Урок с Роди прошел для меня, по-видимому, даром.
– Все, – торжественно объявил Стэни, и я с усилием вернулась вынырнула из своих невеселых мыслей.
– Как ты себя чувствуешь? – с тревогой в голосе спросил полковник.
Я прислушалась к себе. Желания кричать, выть в голос и кататься по полу не появилось, как и желания закрыться в комнате и никого к себе не подпускать, но, странное дело, я почувствовала себя удивительно живой, как после разговора с мамой.
Вот передо мной стоит волнующийся полковник и ожидает моего ответа.
Вот мой однокурсник, которого я не видела целую вечность, наблюдает за мной, любуясь ювелирно снятыми внушениями.
Вот она я, преданная и проданная, но не сломленная.
– Все хорошо, спасибо, – с улыбкой ответила я, стирая так не шедшую Рэмиану озабоченность. – Ты настоящий волшебник, Стэни, – повернулась уже к своему однокурснику, отдавая должное его работе.
– Польщен, – коротко ответил он, широко улыбаясь. – Ты надолго в столицу?
– Думаю, на ближайшие полгода, – помрачнела я, вспомнив об обстоятельствах, приведших меня сюда.
– Давай поужинаем вместе, поболтаем? – робко предложил он, начисто забыв об обретавшемся рядом полковнике, который внимательно следил за разговором. Последнее предложение ему явно пришлось не по нраву, но разве это имеет значение?
– Давай. Когда? – согласилась я, игнорируя недовольство полковника. Он не имеет права распоряжаться моей жизнью.
– Завтра вечером, в ресторане "Золото столицы", в семь вечера.
– Я обязательно приду, – улыбнулась я и поднялась с диванчика.
Полковник, бросив еще один убийственный взгляд на своего подчиненного и на моего однокурсника по совместительству, протянул мне руку и поспешил увести меня из кабинета ничего не понимающего лорда де Барка.
– Твоя экономка сегодня спрашивала меня об ужине, – заметила я, оказавшись в кабинете самого полковника.
– И что? – наигранно-удивленно спросил он.
– Не делай вид, что не понимаешь, о чем я, – с досадой воскликнула я, набрасывая плащ.
– Я не играю ни в какие игры – давно вышел из этого возраста, – покачал он головой. – Ты действительно можешь считать себя хозяйкой моего дома.
Борьба взглядов: его, умоляющего поверить, и моего, сомневающегося во всем.
– Идем, – первой сдалась я. – Ужин уже наверняка готов.
– Что ты заказала? – спросил он, когда мы покинули его кабинет и вышли на улицу.
– То, что ты любишь больше всего, – буркнула я.
Рэмиан счастливо рассмеялся и предложил прогуляться. Спешить было некуда, и я согласилась. Мы мирно шли по улицам столицы и молчали, думая каждый о своем. Затянувшаяся осень вот-вот готовилась плавно перетечь в зиму, и на улице было довольно зябко.
Ужин прошел тихо и как-то по-семейному. Рэмиан рассказывал забавные истории, стараясь развеять мою тоску. Я изо всех сил старалась поддерживать непринужденную атмосферу, гоня прочь тяжелые мысли. Было уютно и тепло. Что-то доброе и светлое осторожно распускалось внутри на промерзшей почве из наслоенных разочарований прошлого, и я прислушивалась к себе, с удивлением замечая, как хорошо мне в компании полковника.
Отужинав, мы перебрались в его кабинет. Рэмиан зажег камин и подсел ко мне на диван. Я рассеянно следила за ручным каминным пламенем и молчала. Мне казалось, что любые слова могут разрушить ту хрупкую гармонию, что воцарилась сегодня в доме у полковника, в которой я так отчаянно нуждалась. Наверное, то же чувствовал и он, не спеша начинать разговор.
Идиллию нарушил стук в дверь. Оставив меня одну, Нортон отправился открывать. Интересно, кого это принесло в пятничный вечер к полковнику в гости?
Появившийся через несколько минут хозяин дома держал в руках огромное количество различных свертков.
– О, мои вещи доставили, – обрадовалась я. – Унесешь наверх?
– Конечно, – как-то странно потерянно ответил он. – Мне первый раз в жизни привезли на дом ворох женских платьев. Я сначала даже подумал, что ошиблись домом.
Я ничего не ответила, и полковник снова ушел, теперь уже, чтобы оставить мои вещи в моей же комнате. Мне было приятно, что уж скрывать, что я – не одна из его многочисленных любовниц. Особое отношение к себе приятно любой женщине.
– Мы засиделись, – заметила я, когда полковник вернулся, сгрузив все пакеты.
– Устала? – заботливо спросил он, не тая нежности в голосе и во взгляде.
– Немного. Знаешь, спасибо тебе за то, что отправил меня к менталисту, – несколько запоздало поблагодарила его я. – Не могу только понять, как ты догадался? Ведь перемены в настроении характерны для всех женщин.
– Лия, Керс, пусть слабенький, но менталист. Мы с Элом еще в Корлине подозревали нечто подобное, но я не позволил ему вторгаться в твою голову, надеясь показать тебя лучшему специалисту. Если бы ты не пришла сама, я бы привел лорда де Барка сюда сам.
– Вот уж не ожидала встретить Стэни в твоем отделе! Он был лучшим менталистом у нас на потоке.
При упоминании имени однокурсника Рэмиан помрачнел и поджал губы.
– Вот уж не ожидал, что вы знакомы! – в тон мне ответил он.
Я оставила его реплику без ответа, мягко и загадочно улыбаясь.
– Ты пойдешь завтра на ужин?
