Текст книги "Сводный враг (СИ)"
Автор книги: Алёна Снатёнкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Annotation
Жизнь резко изменилась, когда я узнала, что мама выходит замуж. Хотелось бы порадоваться за нее, но я не смогла. Этот мужчина уже был ее мужем, а его сын – моим сводным врагом. Те кошмарные дни, о которых я почти забыла, вернулись.
Он – не даст забыть о прошлом.
Я – больше не та трусливая девчонка.
Мы – сводные враги.
Но что произойдет, когда наши интересы пересекутся?
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Эпилог
Глава 1
– Я выхожу замуж! – оглушает меня голос мамы, когда я только собираюсь сесть напротив нее.
Мой пульс ускоряется.
– Что? Нет!
На улице ноябрь, и до первого апреля еще далеко. Наверное, эту шутку мама придумывала несколько недель. Еще недавно она собиралась купить путевку в Турцию. Спутала туристическое агентство с ЗАГСом?
– Почему нет? – Обычно она первая начинала смеяться над своей шуткой, несмотря на то, что мало кто ее понимал. Сейчас же ни один мускул на мамином лице не дрогнул, отчего я напрягаюсь, наконец-то начиная понимать, что разыгрывать меня никто и не планировал. Новая Виктория Котова – пыталась быть ответственной и самостоятельной, чем я и гордилась. Она планировала сделать ремонт ближе к весне, накопить денег и отрыть свой салон красоты, сделать все, чтобы больше никто не посмел ей ткнуть, что она содержанка, которая только и может сидеть на шее очередного мужа. И то, что она сейчас мне сказала, означает, что к нам вернулась старая Виктория Котова.
– Мам, опять?
Будто мое мнение кого-то интересует. Кивнув, я начинаю читать меню с таким видом, словно буквы не прыгают у меня перед глазами.
– Теперь все станет по-другому. Мы опять сможем жить вместе, – продолжает говорить мама. Кажется, она опять считает, что брак может изменить жизнь в лучшую сторону, что все будут счастливы, но я очень сомневаюсь, что новый отчим будет чем-то отличаться от предыдущего. Зная, в каких мужчин мама обычно влюбляется, новый муж будет копией Покровского.
После развода родителей я обрадовалась, узнав новость о том, что в маминой жизни кто-то появился. Первый развод, второй, третий, моя надежда на спокойную жизнь умирала после каждого. Особенно были ненавистны переезды из одного дома в другой. И если мама думает, что я переехала в общежитие только потому, что нам было бы тесно ютиться в однокомнатной квартире, а сейчас, когда она переедет в дом нового мужа, я последую за ней, то мне придется ее расстроить. Я не съеду из своей комнаты.
– Давно вы встречаетесь?
Наши с мамой отношения она называет дружескими. Она со мной дружит, а я о ней забочусь. Все потому, что кому-то надо было стать взрослым и взять на себя ответственность. И этот кто-то – я. Если мама не в силах справиться со стиральной машиной, мне пришлось заодно научиться готовить. И взвалить на себя все остальные хлопоты, пока мама витала в очередных облаках.
– Мы давно знакомы. Недавно встретились и решили, что наше расставание было ошибкой.
– Мам, ради нашей встречи мне пришлось уйти с пары и пропустить тему, которая точно будет на экзамене. Поэтому давай не будем говорить загадками и сразу перейдем к делу.
Я пыталась оставаться спокойной и деликатно с ней разговаривать. Но никому не понравится вытягивать из человека каждое слово щипцами. Здесь все как с пластырем на больной мозоли. Резко и быстро – не так больно, чем пытаться быть осторожным.
– Вова предложил мне выйти за него.
В этот раз даже после резко и быстро стало невыносимо больно. Владимир Покровский – третий муж. Самый худший из всех. У него такое лицо, будто он завтракает младенцами. Да и всегда выглядит так, будто собирается кого-то застрелить. Но он богат, и так получилось, что для мамы внешность оказалась не главным показателем.
Мама пытается рукой накрыть мою ладонь.
– Что-нибудь скажешь?
Сказать? Что говорить, если она собирается замуж за головореза в галстуке, который уже однажды выгнал ее из дома?
– Да ну на фиг! Мам, ты головой ударилась? – говорю и только потом понимаю, что кричу и весь ресторан смотрит на меня. – Я в этом цирке участвовать не собираюсь. Можешь даже не приглашать.
Становится нечем дышать. Потому что тот год, который я прожила под одной крышей с Покровскими, был – адом. Его сын… Да – да, у мерзкого отчима есть еще и сыночек, так вот он ненавидел нас с самого первого дня знакомства. Маму он игнорировал, а вот в меня летели все шишки.
– Еля, мы с Вовой все обсудили, и он понял, как был не прав.
– Да ты что? Он врет. Такие люди не меняются. А если ты ему поверила, то у тебя точно с головой какие-то проблемы. Просто вспомни, что было. Да он же нас прямо ночью выгнал, без телефонов, без одежды, без всего. Выставил, как…
– А сейчас он хочет извиниться и оплатить ту твою поездку, о которой ты мне говорила.
– Он хочет извиниться, – фыркаю, продолжая не верить происходящему. А потом до меня доходят ее слова. – Что? Мою поездку?
– Ты сама говорила, как вы с Мариной мечтаете летом куда-нибудь выбраться. Я случайно проболталась об этом, и Вова сказал, что он все для тебя устроит.
Я не знаю, как называется чувство, которое бушевало у меня в груди, но складывалось такое ощущение, что я сейчас взорвусь.
– Мне не нужны их деньги!
– Он просто хочет тебя порадовать. Что здесь такого? – Затем мама замирает и тут же сползает со стула. – Ангелина, будь тише. Демид только что вошел, не хочу, чтобы он подумал, будто мы его преследуем.
Я тут же застываю.
Поворачиваю голову, и у меня отвисает челюсть. Потому что в дверях я вижу своего бывшего сводного врага. Первая мысль: хоккей пошел ему на пользу. Плечи стали еще шире. Мускулы на руках вдвое увеличились. Когда он разворачивается ко мне лицом, по телу пробегает холодок. Вот его глаза остались такими же. Голубые, холодные, и смотрят так же высокомерно, как и раньше.
Покровский не двигается с места, бесцеремонно окидывая меня взглядом с головы до ног. Мне приходится быстро взять себя в руки, чтобы с достоинством и вызовом ответить на этот взгляд. Он должен почувствовать мое противостояние. Да-да-а-а. Ему не понравилось. Удивление, которое он быстро маскирует усмешкой, не проходит мимо меня.
Рядом с Демидом я замечаю его лучшего друга Щербакова. Тот старается не смотреть в мою сторону, хотя видно, что у него это плохо получается. Что-то говорит Демиду, а затем садится на стул, разворачиваясь ко мне спиной. М-да-а, такой же игнор, как и в университете. Но мне плевать на Дениса, больше нужно беспокоиться из-за Покровского.
Тот прищуривается, ускоряя мой пульс.
– Не думала, что так сразу же получится его увидеть. Наверное, удача все-таки теперь на моей стороне.
Не думала?
Черт возьми, кого она пытается обмануть?
Я даже не смотрю на маму. Может быть, когда-нибудь она начнет думать и обо мне. Буду рада, если еще начнет и к моим словам прислушиваться. Тогда мне не придется проходить через подобные встречи и испытывать то, чего я совершенно не хотела испытывать.
Господи, да – Покровский красив. Да – он настолько крут, что у любой задрожат коленки при виде него. Да – от его взгляда потеют ладони и сбивается дыхание. Да – меня это до чертиков пугает и нервирует.
– Может, за то время, пока мы не виделись, Демид немного изменился? – В мамином голосе столько надежды, будто она прямо сейчас готова и в единорогов поверить.
Или она так пытается саму себя убедить?
– Люди не меняются! – повторяю я свою же фразу.
Мама выпрямляет спину.
– Он идет.
– К нам? – переспрашиваю.
Не стоит ждать ответа, я и так слышу тяжелые шаги за спиной.
– И представляешь, я потеряла эту тетрадь, – несу первое, что приходит в голову. – Теперь придется с самого начала все переписывать.
– Прямо сейчас говорите, что здесь забыли, или я говорю охране, чтобы вас вывели, – его голос звучит грубо и резко.
Какой же он кретин. И ведь не шутит. Одно его слово – и нас сразу же понесут к выходу.
– Демид, – начинает мама, – мы же не…
– Я не с тобой разговариваю.
Копчиком чувствую, ко мне обращается. Даже смотреть не надо, чтобы убедиться в этом. И меня такая злость берет, будто мы в прошлое вернулись, живем под одной крышей и сейчас как раз тот момент, когда Покровский решил продемонстрировать, как сильно я его раздражаю. И меня это злит. Вся неприязнь к нему сразу же проснулась.
– Чего тебе?
– Вик, оставь нас.
Не говорит – приказывает. В его семье приказы раздают на завтрак, обед и ужин. И мало кто спорит. Смелости не хватает.
– Не надо с ней так разговаривать!
Еще один бесцеремонный взгляд, который я пропускаю мимо себя.
– Еля, все нормально. Наверное, Демиду хочется с тобой поговорить. Я… Отойду.
Будет круто, если она шутит, но нет, мама берет телефон в руки и отходит. А это значит, что я осталась одна наедине с этими мышцами. С горой этих мышц.
– Поднял себе самооценку? Выгнал женщину. Легче стало? А, Покровский?
Мне ничего не остается, кроме как первой напасть на него. Говорят, от первого удара зависит многое. Не знаю, но кажется, это моя единственная возможность остаться живой.
– Да мне плевать. Хочу знать, что вы здесь делаете?
Парень отодвигает стул и садится рядом.
– Не помню, чтобы на двери ресторана висело твое имя. Это не твоя собственность, Покровский, ты не можешь здесь командовать.
0н наклоняется ко мне, и наши локти касаются друг друга. С трудом проглатываю ком в горле, заставляя себя поверить, что это прикосновение для меня совершенно ничего не значит.
«Ангелина, очнись. Не забывай, кто сидит рядом с тобой!» – кричал внутренний голос, но сердце так стучало, что я с трудом что-то слышала.
– Могу, если захочу.
Черт возьми, он и правда может. Он ведь не только уже бывший хоккеист, еще он был и будет сыном своего отца. А все знают, какая власть стоит за фамилией Демида.
– Чего тебе? – повторяю свой вопрос.
– Хочу понять, что вы с матерью задумали.
– Когда пришли сюда? – с невозмутимым видом спрашиваю у него. – Кофе хотели выпить.
Сказала, и как-то жутко сразу стало.
– Только сегодня я узнал, что старик окончательно выжил из ума и решил опять жениться на твоей матери, и сразу же вы всем семейством появляетесь передо мной.
– Совпадение.
– Считаешь, что я в это поверю?
– Твое дело, верить мне или нет. Но если у тебя есть какие-то проблемы с этим браком, то лучше озвучь их своему отцу.
Одним быстрым движением он разворачивает меня к себе лицом.
– Радуешься?
Его лицо так близко от моего, что я буквально чувствую на себе его дыхание.
– А должна?
Черт, нельзя так реагировать на врага. Я просто перестала узнавать себя и свое тело.
– Ты же понимаешь, что у вас ничего не получится? Не знаю, о чем думает отец, но я не собираюсь просто так смотреть, как его разводят.
Я натягиваю улыбку и смотрю ему прямо в глаза.
– Котова, ты можешь улыбаться, но вот здесь… – пальцем он дотрагивается до места чуть выше груди. – Вот здесь ты вся дрожишь.
В этот момент я и правда делаю все, чтобы бороться с этим чувством. И он это понимает, поэтому и ухмыляется, не думая убирать чертов палец.
– Хочу, чтобы ты поняла, я не буду шутить. Не оставите мою семью в покое, я сделаю все, чтобы вы пожалели. Стану твоим личным адом. Никакой жалости, никакого сочувствия. Вы будете…
– Уходи!
С презрением он отдергивает руку.
– Значит, ты все поняла. Лучше не попадайтесь мне на глаза! – угрожающе звучит его голос, а затем он уходит так же быстро, как и подошел.
Я сижу, но кажется, что падаю. Руками хватаюсь за стул, понимая, что даже ноги дрожат.
Это был последний раз, когда я позволила Покровскому так к себе обращаться. Больше этого не повторится. Ни за что больше он не сможет так со мной разговаривать.
– Как все прошло?
Почти подпрыгиваю от неожиданности, когда мама возвращается на свое место.
– Пожалуйста, сделай так, чтобы больше я с ним не встречалась.
Мама открывает рот.
– Но, Еля…
– Пожалуйста, мам.
Я встаю со стула и на дрожащих ногах иду к выходу. Компания Покровского дружно смеется, сидя за своим столом. Проходя мимо них, я натягиваю на лицо улыбку, когда Демид пронзает меня своим взглядом.
– До встречи, Покровский!
Улыбаюсь еще шире, видя, как моя наглость выводит его из себя. Нельзя совать руку в пасть тигра, но… Я надеюсь, мама хоть раз прислушается ко мне и сделает все, чтобы мы с Демидом больше не пересеклись. В свою очередь я тоже сделаю все для этого.
Глава 2
Встреча с Покровским не выходит у меня из головы даже спустя несколько дней, будто какой-то извращенец руководит моим мозгом и ради смеха каждый раз подсовывает мне одно и то же воспоминание. Вообще, вспоминать Демида все равно что съесть лягушку. Вроде ничего такого и должно быть вкусно, раз многим нравится, но все равно мерзко даже представлять это.
А я почему-то продолжаю представлять.
И мне это не нравилось.
Очень не нравилось.
Поэтому я решила сделать вид, что ничего не было, что я не встречалась с мамой в тот день, а Покровский – это глюк, кошмарный сон из-за постоянного недосыпа, и вообще, я просто отморозила голову, выходя на улицу без шапки.
– Один урод только что ударил меня по заднице.
Я убираю телефон обратно в сумку. Маринка садится на краешек лавочки, разглаживая подол идеально выглаженной юбки. Ее щеки красные, ботинки в снегу, а это значит, что на автобус она опоздала, ей пришлось ехать с пересадками и в итоге идти до универа пешком.
А тут еще и урод с длинными руками.
– Кто посмел? – оглядываюсь по сторонам.
Первая пара начнется через двадцать минут, а коридоры пусты, будто мы заглянули сюда в праздничное воскресенье. Пока я сама поднималась по лестнице, столкнулась только с дедом охранником, который спал на рабочем месте.
– Если это был дядя Вася, то не переживай, он не специально. Видела его очки? Уверена, он даже и не понял, что это был твой зад.
Липатова морщится.
– Тот, кто ударил, все понял, поэтому и получил коленом.
– Значит, парень еще легко отделался? Помню, одного ты чуть не покусала за один косой взгляд и подмигивание.
Марина встает, нависая надо мной, скрестив руки на груди.
– Все поняли, о чем думал тот козел. А я не кусок мяса, чтобы на меня так смотреть. Поэтому… поделом озабоченному. Котова, скажи мне, в этом универе хоть один нормальный парень остался?
Я не знаю. Меня этот вопрос как-то не особо волновал. Учеба, подработка, сон, у меня не оставалось времени, чтобы забивать голову мыслями о парнях. Месяц назад я согласилась пойти на свидание с Женькой Ароновым, до сих пор жалею и забыть пытаюсь. Парень мало того, что выпендривался весь вечер, так мне же потом пришлось за наш ужин платить. Обидно было, я ведь только кофе заказывала. В общем, ужасный был вечер.
Хотя теперь, если вспомнить нашу короткую встречу с Покровским, можно сказать, что Аронов не такой уж и самовлюбленный кретин.
– Если он есть, ты его найдешь, – подмигиваю подруге, пальцем показывая в сторону сторожа дяди Васи.
Маринка закатывает глаза.
– Не издевайся. Что плохого в том, чтобы найти свою половинку?
– Ничего. Но много плохого в том, что ты считаешь себя неполноценной.
Подруга задумалась и промолчала. Наверное, поняла, что глупость сказала.
– А куда ты вчера так резко сбежала? С трудом отмазала тебя.
– Получилось?
– Обижаешь! Сказала, что у тебя кастинг в модельном агентстве, ты станешь звездой, и потом весь универ будет гордиться тем, что ты училась в его стенах.
– Что?
– Ой, да расслабься. Зуб разболелся, и ты к стоматологу побежала. Стандартная отмазка, но прокатывает каждый раз. Так что за важные дела, о которых ты мне потом должна была рассказать?
Пытаюсь изобразить скуку на лице, чтобы на меня не посыпался миллион вопросов.
– Никаких важных дел. С мамой встречалась.
– И все? Блин, у тебя был такой вид, будто сам принц Гарри предложил тебе на лошадях покататься, забыв про Меган и детей.
Подруга не договаривает, смотря на то, как мимо нас проходит колонна студентов. Толкаясь, одна часть побежала к лестнице, а другая прилипла к окнам.
Нас с Липатовой чуть этой волной из окна не выдавило. Пришлось к стене отойти.
– Я не пойму, что происходит? Эй, стоять! – Марина тормозит одну из первокурсниц. – Куда собралась?
– Отвали! – гаркает в ответ девица, отталкивая Липатову.
– Ты слышала? – возмущенно обращается ко мне подруга. – Никакого уважения к старшим. Ладно, мне интересно стало. Пойду посмотрю. Ты со мной?
Пробираться сквозь толпу, спускаться по лестнице, чтобы увидеть какую-то фигню, а потом возвращаться обратно?
Она еще спрашивает?
– Не. Пойду Карасеву реферат отдам. Вчера еще должна была.
Не буду врать, самой интересно, что же заставило сонных студентов так со своих мест подорваться. Ведь буквально все разбежались. Никогда еще такого не видела. Даже когда кофейный автомат сломался и кофе резко стал бесплатным, не было такого гула.
– Серьезно? Покровский?
Останавливаюсь напротив двух девчонок и замираю, услышав знакомую фамилию.
– Ага. Говорят, теперь здесь учиться будет.
– Подожди, сколько ему лет? Я думала, он давно уже не студент.
– Двадцать три ему. Самый сок. Год академа…
Девчонок давно уже след простыл, а я все так же продолжаю стоять, пока меня кто-то к стене не припечатывает.
Больно.
Но это неважно.
У меня волосы встают на затылке, когда я подхожу к окну и вижу Демида, выходящего из машины. Он, будто почувствовав мой взгляд, поднимает голову, а я делаю трусливый шаг назад.
Не заметил.
Точно не заметил, а я зря начинаю паниковать.
Это всего лишь Покровский, и мне нет до него никакого дела. Уверена, ему в первый же час станет скучно, и в универе он больше не появится. Какой шанс, что мы встретимся нос к носу? Он минимальный.
Весь оставшийся день я играю в шпиона, постоянно оглядываясь по сторонам. Хоть все занятия и были в одном корпусе, несколько шагов – и я уже на новом месте, но, даже переходя из одной аудитории в другую, все равно по сторонам смотрела, уткнувшись головой в тетрадку.
Во время перерыва Маринка, как обычно, предложила в буфет наведаться, мой желудок одобрил эту идею, а внутренний голос приказал сидеть на месте и не высовываться.
Тем более я знала, что Липатова не за булочкой сходить собралась. У девушки так и не получилось разузнать причину бешенства студентов, а столовая была местом сосредоточения самых гавных сплетен.
Сложно представить, что еще этим утром стены универа вселяли в меня спокойствие. Если до конца учебного года мне придется вот так же прятаться, то ближе к лету у меня отрастет длинная шея, и я буду похожа на бешеного жирафа. Зато при столкновении с Покровским не будет проблемой его заткнуть. Не нужно будет выслушивать очередные гадости в свою сторону. Он даже про маму ничего не успеет сказать, потому что получит копытом в глаз.
Стоило только представить, как Демид летит в стену от моего удара, так на душе сразу стало светлее. Птички не запели, но я точно мысленно пропела припев какой-то известной песни. И пока она у меня в голове крутилась, беспокойство медленно отступало.
Жаль, что все быстро закончилось.
Когда я проводила подругу, руки сами потянулись к телефону, вбивая в поисковике ненавистную фамилию. Первая ссылка – страница инстаграма. Открываю и тут же закрываю.
Что я творю?
Это какое-то сумасшествие.
– Котова-а-а-а! – слышу крик подруги. – Котова-а-а-а!
Я смотрю на приближающуюся девушку и на обувь, в которой явно неудобно бегать. Ну серьезно, кто в здравом уме побежит на каблуках по лестнице?
– Котова оглохла.
Что меня всегда удивляло в Марине, так это ее пофигизм. Девчонке было абсолютно плевать, что она кричит на весь универ, что все на нее глазеют и что она наступила кому-то на ногу. Липатова неслась по коридору, как паровоз, и, судя по тому, как сверкали ее глаза, она все-таки что-то разузнала.
– Не вставай. – Тормозит, пытаясь отдышаться. – Не вставай, а то упадешь.
– Я и не собиралась, но спасибо, что предупредила.
Марина щелкает пальцами.
– Я узнала главную новость дня и этого года. К нам сам Покровский перевелся! – расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, верещит подруга. – Можешь себе представить? Мы будем ходить по одному коридору со звездой хоккея.
– Вообще-то, бывшей звездой. Если ты не в курсе, то его выперли из клуба. Прям пинком. Прям под его зад.
– Ой, да брось. Бывших звезд не бывает, – коротко бросает девчонка.
– Да какая он звезда? Псих неуравновешенный. Нервный. Злобный. Только и может строить из себя альфа-самца. Вылитый папаша.
– С такой внешностью разрешено чудить. Было бы странно, будь он тихим ботаником.
Я убираю сумку с колен.
– Не знаю, Марин. Говорю же – псих.
– Ты его даже не знаешь.
У подруги на лице появляется такое выражение, что я его даже понять не в силах. И это странно, ведь я знаю ее не первый год.
– Просто предположила, – выдавливаю из себя, и Липатовой этого хватает, чтобы перестать смотреть на меня своим непонятным взглядом.
Марина с улыбкой кивает.
– Я об этом же. Ну, врезал парень кому-то. С кем не бывает? Я сегодня тоже одному заехала. Заслужил, поэтому и получил. Так же и с Покровским. Не думаю, что он накинулся на того парня просто так. Причина точно была.
– Это что-то меняет? Если есть причина, надо идти и махать кулаками? Вы с этим Покровским в каком веке живете?
– В двадцать первом, но и здесь динозавров хватает. – Марина начинает копаться в своем смартфоне, глупо улыбаясь при этом.
Я знаю, что она там ищет. Знаю, какие фотографии увидит. Знаю, какое впечатление на нее произведет мой бывший сводный брат.
Мне очень хотелось убедить ее не тратить время на этого придурка, но в то же время мне не хотелось, чтобы хоть одна душа узнала о том, что нас с Покровским что-то связывало.
– Ты так и не сказала, о чем с матерью разговаривала. Она опять забыла, как стиральную машинку включать? – продолжая листать страницы, спрашивает Марина.
– Она замуж собралась.
– Классно!
Ага. Так же классно, как получить битой по лицу. Не проходила через такое, но что-то мне подсказывало, что приятного мало.
Я до сих пор не поняла, как так получилось, что мама нашла старые грабли и решила на них заново прыгнуть. Она же страдала тогда. Делала вид, что все хорошо, но я же видела.
И у меня нет желания опять на это смотреть.
– Ель, а возьми меня с собой на свадьбу, – Марина кидает на меня заинтересованный взгляд. – Стану твоим твердым плечом, а в случае чего и счастливой подругой, которая встретила мужчину своей мечты. Не узнавала, у будущего отчима нет офигенного и свободного сына?
От этих слов меня передергивает, но из-за того, что подруга продолжала смотреть на меня, пришлось успокоиться.
– Есть. Кажется, мама говорила, что он страшный, лысый, с кривыми зубами и весит целую тонну.
Господи, ну почему Покровский со своими голубыми глазами, белыми зубами и красивым телом не подходит под это описание?
Марина хихикает, разглядывая фотографию Демида, лежащего на шезлонге в плавках.
– Эх, а вот от такого сводного братика я бы не отказалась.
Если бы Покровский всегда молчал, то я бы, как и Марина, сидела и пускала слюну, разглядывая его.
Подумала и подскочила с места. Поверить не могу, что в моей голове появились такие мысли. Покровский – враг. Нельзя об этом забывать. Красивый, с шикарным прессом – неважно. Он остается врагом.
Какой кошмар.
Я всего лишь два раза его видела, а он уже успел прописаться в моих мыслях.
– Поверить не могу, что мы так его и не увидели, – разочарованно вздыхает Марина, когда мы выходим из аудитории. – Где он? Местные стервы успели перехватить нашу звездочку? Котова, мы первыми должны были его подцепить и поставить клеймо на лбу. Типа, собственность Ко-Ли.
– Коли?
– Ага. КОтовой и ЛИпатовой. Ко-ли!
Закатываю глаза, пытаясь представить, как бы Покровский отреагировал, если бы он стал чьим-то Колей. Он бы прибил этого человека. Мокрого места не осталось бы от таких собственников.
– Я никого цеплять не собираюсь. Сама этим занимайся.
– Скукота.
– Потанцуй.
Стоит нам только спуститься к гардеробным, как Липатову кто-то подзывает, и, всучив мне свою сумку, она скрывается за колонной. Я не знаю, что она переносит в ней, но тащить чужой баул очень тяжело. Еще своя плечо оттягивает. Пыхтя и покрываясь по́том, я все-таки дохожу до места назначения, бросая на пол собственность Липатовой. Когда слышу чье-то шипение над ухом, поднимаю голову.
Щербаков.
Судя по его виду, он не собирается прыгать от счастья от встречи со мной.
– Аккуратнее! – бормочет себе под нос Денис.
– Ты же не подумал, что я специально хотела тебя задеть? – Ногой отодвигаю сумку от парня. Надеюсь, Липатова не смотрит. – Не заметила, что ты здесь стоишь.
Щербаков тяжко выдыхает.
– Конечно. Так все и было.
Парня явно кто-то покусал несколько тысяч раз, ведь раньше мы нормально общались. Или все-таки ненависть Покровского его сломила и теперь Денис стал таким же, как и его дружок?
Пофиг.
Не хватало мне еще из-за поведения Щербакова переживать.
Схватив наши с Маринкой куртки, взваливаю на себя тяжеленные сумки и сваливаю подальше от этого ящера.
Если Щербаков тут, значит, и Покровский где-то поблизости.
Вот его я точно не хочу видеть.
День и так отстойный.
Нельзя, чтобы он стал еще хуже.
В холле куча людей, и мне приходится постараться, чтобы отыскать среди них подругу.
– О, вот ты где, – она сама меня находит. – Котова, ты чудо чудесное. В курсе, что ты лучше всех?
– Ага. Сумку забери. В следующий раз с собой ее бери.
Марина тут же освобождает мои руки.
– Помнишь Машку? Она еще за утюгом к нам постоянно приходит.
– Помню.
Смутно, если честно. На нашем этаже в общежитии только у нас в комнате есть утюг. Желающих им попользоваться – множество. Всех не запомнишь.
– Покровский в ее группе. Рассказывает, что их препод, вместо того чтобы лекцию вести, разрешил всем с Демидом познакомиться. Сам кучу вопросов задавал. Блин, вот бы нам так. Сиди, знакомься, не надо ничего записывать.
Липатова мечтательно вздыхает.
– Хорошо, что мы не в медицинском учимся. Не хотела бы я попасть к врачу, который бы на парах фигней страдал.
– Ой, опять ты начинаешь. Понятно же, что я пошутила.
Подхватив меня под руку, Марина шагает вперед.
– Слушай, а давай сегодня в клуб сходим. М-м-м? Потрясем косточками. Хоть мы и не в медицинском учимся, но я все равно знаю, что бывает, если долго на одном месте сидеть.
Останавливаюсь и пристально смотрю на подругу.
– Ты успела узнать, где тусуется Покровский, и решила, что нам тоже стоит туда сходить?
– Ага. Хотя бы одним глазком на него посмотреть. Сходим? Мы никогда не были в «Аравии». А тут такой повод…
– Губу закатай. – Рядом с нами останавливается свита, где главнокомандующим была Лиза Горская. – Там вход только по приглашениям. Вас никто не звал.
Войны с Горской у нас не было, она просто со всеми ведет себя как стерва. Думаю, она такой уже родилась.
– А ты откуда знаешь? – в тон ей переспрашивает Марина. – Охранником там подрабатываешь? Не стесняйся, Горская. Я тебя за это уважать начну.
Лиза бросает на нас убийственный взгляд.
– Котова, заткни свою подругу. Она много болтает.
– Да? Не замечала как-то.
Привычка Горской – громко разговаривать. Неудивительно, что на нас все уставились. Она специально решила устроить представление.
Кстати, день только что стал самым худшим.
Одним из худших.
– Потому что ты такая же дура, как и она.
Дальше следует девчачий смех.
Боже, что смешного они услышали?
– Лиз, ты действительно думаешь, что, назвав нас дурами, стала казаться круче и умнее? Так я тебя огорчу. Все произошло с точностью до наоборот. Или тебе нравится смешить своих подруг? Тогда вам не к нам подходить надо, а сразу в цирк идти. И по пути отменить подписку на «Нетфликс». Фильмы, где стервозные блондинки щемят всех, кто им на глаза попадается, давно не в моде.
Я не пожалела о своих словах только потому, что первый раз в жизни увидела, как из глаз молнии летают.
А так да, нарвалась.
Зря.
Горская уже запыхтела и только собралась что-то ответить, как одна из ее подруг прошептала ей на ухо: «Демид вышел».
И все мы, как по команде, развернулись.
Вот и он.
Глава 3
Все мысли тут же вылетают из головы, когда я вижу, как Покровский, разговаривая с кем-то по телефону, спускается по ступенькам. Я смотрю на него, стараясь не думать о том, как закончилась наша с ним последняя встреча.
Хватит, Ангелина. Забудь!
– Марин, пойдем уже. У меня ноги замерзли.
Но у Липатовой слух, наверное, как у морской звезды, зато у Горской со слухом проблем нет.
Девушка выставляет руку вперед, хватая меня за рукав куртки.
– Погоди. Хоть издалека на него посмотри. В старости вспоминать будешь, смотря на беззубого мужа.
И снова все смеяться начинают.
– Сначала я планировала просто тебя по носу щелкнуть, чтобы не забывала свое место, но, судя по тому, как у тебя глазенки забегали, кажется, одного носа будет маловато. Девочки, вы со мной согласны?
Девчонки согласны. Смотрят на своего командира с уважением.
Я начинаю сомневаться в адекватности Горской, потому что такую чушь мог сказать только псих.
Но от взглядов всех присутствующих у меня сжимается горло. Я нормально реагирую на чужой смех, но когда смеются надо мной… На секунду теряюсь, пытаясь бороться с шоком и слезами, которые уже наворачивались на глазах. Но, как бы плохо мне ни было, никто не должен об этом знать.
Да пошли они все.
– А ты думаешь, тебе с ним что-то светит? – с ухмылкой спрашивает Марина, а потом качает головой.
Я стискиваю зубы.
– Марин, ты и правда сомневаешься в этом? Горская свое дело знает. Все будет быстро, грязно и без следов губной помады. Лиз, все нормально? Ты бледная какая-то. Может, с носом проблемы?
Липатова сначала смотрит на меня как на призрака, а затем начинает громко смеяться.
Бог свидетель, стерва сама напросилась.
Лиза прищуривается, а затем на ее лице появляется усмешка:
– Ты меня со своей матерью не спутала? Слышала, она у тебя та еще гонщица за обручальными колечками. Сколько у тебя отчимов было, а? Десять или пятнадцать? Все интересно было, а что потом случилось? Она тебя в общагу сдала, потому что ты ей надоела, или она в тебе конкурентку увидела?
Я с ужасом понимаю, что Горскую слышали все. Еще страшнее становится оттого, что эта гадина знает обо мне то, чего знать не должна. Черт возьми, я даже Маринке не рассказывала.
Чувствую руку подруги на своей спине.
– Ну ты и тварь, – со злостью говорит она Горской.
Лиза ликовала. И пока я приходила в себя, мимо нашего круга кто-то прошел, расталкивая всех на своем пути. Смотря на спину парня, узнаю Щербакова, движущегося в сторону черной иномарки.
Он нас просто растолкал, но даже этого хватило, чтобы я и его возненавидела. Кажется, моя злость распространилась на всех присутствующих на этой площадке.
