Текст книги "Сводный враг (СИ)"

Автор книги: Алёна Снатёнкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Вадим не учится в нашем универе.

Проходя мимо большого зеркала, на автомате поправляю волосы. От моего хвоста осталось… Ничего от него не осталось. Убрав резинку в задний карман брюк, спускаюсь по лестнице.

– Еля, ты сама позвонишь Рудову или мне его пригласить?

– Вопрос решен?

Нет смысла доказывать матери, что мне в общем-то все равно на Вадима. Быстро до нее эта информация не дойдет, а времени на то, чтобы ждать – у меня нет. Я и правда хочу свалить из этого дома как можно быстрее. Еще меня ускоряет тот факт, что Демид ждет меня.

– Ну да. Вова не против гостей. Как я и говорила, Вадим нравится ему.

И тут ее взгляд становится другим. Холодным.

– И что тебя не устраивает?

– Демид, – выдыхает она. – Вова хочет, чтобы и он был с нами.

Я не могу обвинять маму в том, что она не скрывает сейчас своей неприязни к Демиду. Он всегда плохо к ней относился, и она имеет право не любить его. Но и подбадривать ее у меня тоже не получится. Это будет одним сплошным лицемерием. У нас ведь с Покровским вроде как перемирие. Конец войны. Губы расслабили, шпаги выкинули.

– Не думаю, что он будет грубить тебе при отце.

Это максимум.

Единственные слова, которые я могла сказать в этот момент.

Маме этого хватает. Слава богу.

Мы почти спустились, когда к лестнице подошел Демид.

– Ты готова? – спрашивает он, застегивая часы на запястье. – Поехали.

Я не сразу ему отвечаю. Все силы бросаю на то, чтобы улыбку стереть со своего лица, пока ее никто не заметил.

– Да. Спасибо, что предложил подвезти. Это странно, но мило с твоей стороны.

Брови парни удивленно выгибаются. На губах появляется ухмылка, которая не обещает мне ничего хорошего.

Он точно мне эти слова припомнит.

– Демид, подожди, – останавливает нас мама. – Хотела сказать тебе, что я буду рада, если сегодня вечером ты останешься дома и поужинаешь с нами.

Покровский ехидно подмигивает мне.

– А уж как я рад, что ты рада, Вика, – нараспев говорит он, отворачиваясь от мамы. Затем, когда мы отходим от нее, наклоняется и шепчет мне на ухо: – Ты слышала? Твоя мать мне рада.

– Ага. Слышала.

– Один Рудов грустить сегодня будет.

Он смеется, а мне как-то не до смеха становится.

Глава 17

– Котова! – доносится до меня голос Марины, как только выхожу из машины Демида. – Лучше сама беги ко мне, иначе это сделаю я, но тогда у тебя не останется шанса уйти на заслуженную пенсию. Не доживешь просто.

Эх, звучит как угроза. Угроза становится реальной, когда на звук Маринкиного голоса все студенты начинают оборачиваться и глазеть на нас. Вернее, на меня и на черный, всем уже знакомый автомобиль. Блин, я стала знаменитостью. В плохом смысле этого слова.

– Ты еще громче кричать не пробовала? Пожалей жителей Китая. Они же не услышали. Как они жить дальше будут без твоих новостей?

– Будешь так медленно ползти, меня и морская звезда услышит. И не смотри на меня так. Больше улыбайся. Я вообще не планировала с тобой сегодня разговаривать. Вчера еще переименовала тебя в телефоне, и теперь, когда звонить мне будешь, высветится: «Предательница».

– Почему предательница?

Я оборачиваюсь, машина находится все там же.

– Потому что о том, что происходит в твоей жизни, я узнаю последней, – ворчит Липатова. – Ой, да не спасет он тебя. Не мечтай. Я хоть за ночь и отошла немного, но все равно злости хватит, чтобы и с Демидом справиться.

Когда я поднимаюсь на верхнюю ступеньку, замечаю подружек Горской, одна из которых, пристально смотря на меня, разговаривает с кем-то по телефону.

Понятно с кем.

– А день только начался, – протягиваю я, взглядом показываю подруге на девчонок.

– Ну а чего ты ждала, приехав с Покровским? Еще одна бомба взорвалась. Теперь все еще больше будут шушукаться за твоей спиной. А те, кто посмелее, и в открытую.

– Хочешь сказать, что я сама буду во всем виновата?

– Нет. Но ты должна быть ко всему готова.

Чужие взгляды ужасно раздражают. Интересно, как знаменитости выживают в мире, где каждый прохожий, увидев их, начинает глазеть? Хотя, наверное, на них никто не смотрит с такой брезгливой злобой, как на меня в последнее время. Ой, плевать.

– Так, почему я предательницей стала? – спрашиваю я. – Обидно как-то.

Марина закатывает глаза, мол, ты серьезно не понимаешь?

– Ты еще вчера тусовалась с Покровским, а мне даже в СМС об этом не сказала. Главное, я тебе вчера ночью написала, что ко мне старшекурсник подкатывал, даже про цвет его глаз рассказала, а ты промолчала.

Останавливаюсь, пытаясь прислушаться к себе, чтобы понять, терзают ли меня муки совести, но нет. Со мной все нормально. Пульс, правда, подскочил, но это я просто неосознанно вчерашний вечер вспомнила, а потом еще и утро, так что ничего удивительного.

– Во-первых, вчера я не тусовалась с Покровским. Мы просто оказались в одном месте в одно время. А во-вторых…

– Но уехали вы вместе, – перебивает меня подруга. – Катька видела, как вы сначала около машины ворковали, а потом уехали. Ладно, продолжай. Что там во-вторых?

– А Катька тебе не рассказала, что до этого ко мне рыжий придурок пристал, а потом еще и сумка исчезла?

– Нет, она не рассказала, – кривляется Липатова, быстро снимая с себя куртку. – Об этом я сама узнала. Ты хоть представляешь, сколько историй мне пришлось посмотреть в инстаграме, чтобы узнать, что ты точно была в квартире этого Антона. До сих пор глаза болят.

– Еще и не выспалась, наверное.

– Не выспалась! – гаркает она. – Тебе позвонить собиралась, но подумала, что могу помешать вам с Покровским. Мало ли чем вы там занимались вчера. Поэтому не стала названивать. Ждала. Долго ждала.

Маринка подмигивает, а я сразу понимаю, что она в своей голове уже сама все придумала, и даже страшно становится.

Знаю я, на что способна фантазия этой девушки.

– Не выдумывай.

– Я и не выдумываю. Понять хочу, между вами что-то есть или просто сводные враги стали друзьями?

Пока я пытаюсь придумать хоть какой-то ответ, который удовлетворит подругу, она продолжает пристально смотреть на меня. Бр-р-р. Мороз по коже.

Будто в самый мозг залезла и теперь копается там своей пилочкой для ногтей.

– У нас перемирие, – тут же отвечаю, пока она там чего лишнего не накопала.

Жаль, но я только это могла сейчас вслух сказать.

Марина морщит нос, но никак не комментирует. В этом вся Марина. Она может быть приставучей, настырной, неугомонной, но в самую душу лезть не будет, если видит закрытую дверь. Сейчас на двери висит амбарный замок. Вход воспрещен. Липатова понимающе кивает.

– Теперь ты расскажешь про своего старшекурсника?

Липатова преображается прямо на глазах, рассказывая о том, как на пешеходном переходе задела плечом парня, затем наорала на него, а потом заставила покупать новый пакет, ведь старый порвался из-за этого «слепого крота». Это потом она его разглядела. После того, как трижды прокляла его и весь его род.

– В общем, он меня в боулинг сегодня пригласил, а я знаю, что ты не очень-то горишь желанием возвращаться домой, поэтому ты поедешь со мной.

Я уже открываю рот, чтобы с визгом согласиться, но вовремя одергиваю себя. Во-первых, сразу после универа Демид будет ждать меня в машине. У него сегодня пар нет, поэтому он вызвался побыть моим личным водителем. Во-вторых, как бы мне этого ни хотелось, но мама все равно пригласит Рудова, и ужин состоится в любом случае, даже если я сейчас скажу, что не приду.

– Не могу. Именно сегодня не могу.

– Какие-то планы?

Не пойму, она разочарована или заинтригована?

– Можно и так сказать.

– А Покровский в этих планах присутствует?

– А ты точно не шпион Горской?

Я с трудом сдерживаю улыбку.

– Блин, что ты за человек такой? Конфетку показала, и тут же спрятала ее. А я голодная. Так сложно сказать, что между вами? Ну, так сложно?

– Я уже сказала. Перемирие. Все!

Закатив глаза, Липатова разочарованно выдыхает. Амбарный замок и в этот раз остановил ее.

Ура!

Минут через двадцать, когда лекция была в самом разгаре и вся наша группа слушала монотонный голос Карасева, дверь с грохотом открылась.

Маринка протяжно присвистывает, я же в этот момент продолжаю писать, не обращая внимания на то, как в аудитории вдруг резко стало тихо.

– Котова! – шипит подруга, толкая меня в плечо. – А это точно по твою душу.

Я даже не пытаюсь понять ее слов, просто поднимаю голову и вижу, как Демид идет в сторону преподавателя, тихо-тихо говорит ему что-то на ухо, а затем конец тишине.

– Ангелина, вы можете выйти.

В это же время Маринка начинает свистеть мне прямо в ухо.

Покровский пришел.

Покровский здесь.

Демид пришел за мной!

Даже на таком расстоянии я видела, как лукаво блестели его глаза. Сама я и не пыталась скрыть улыбку, которая расползлась на моем лице.

– Слушай, подруга, если я с твоим Демидом заключу перемирие, он меня тоже с пар забирать будет?

– А ты как думаешь? – спрашиваю, а мысленно уже покидаю аудиторию. Не потому, что я хочу как можно быстрее оказаться рядом с Демидом. Нет, конечно. И в мыслях такого не было. Просто мне до ужаса интересно узнать, что заставило его прийти сюда.

– Думаю, сегодня тебе тоже лучше не звонить, чтобы не беспокоить.

– Не ожидала меня увидеть? – спрашивает Демид, как только я подхожу к нему.

Карасев игнорирует наше присутствие, но я затылком чувствую, как все другие, находящиеся в данный момент здесь, сканируют нас взглядом, напрочь забыв о том, что сейчас лекция в самом разгаре.

Еще и свистел кто-то.

Но тут нетрудно догадаться, кто именно издевается надо мной.

– Не думала, что третья бомба так быстро рванет, – бурчу себе под нос, смотря куда угодно, но не на Покровского. Кактус красивый. У Демида родинка на указательном пальце левой руки. Маленькая, в форме капли. О, упаковка мела на столе. У Демида длинные ресницы. Боже мой. – Очень быстро рванула.

– Еля? – переспрашивает парень, наклоняя голову, чтобы заглянуть мне в глаза.

Вздрагиваю, как от испуга.

– А? – отмираю я. – Так, мы уходим.

Решительно хватаю парня за руку и оборачиваюсь около двери, когда понимаю, что ничего не сказала преподавателю.

– До свидания. Лекцию я перепишу у Липатовой.

Да-да, подруга. Тебе все-таки придется записывать.

Карасев ничего мне не отвечает, зато Демид странно хихикает, когда я буквально толкаю его вперед, подальше от любопытных глаз.

– Ты же говорил, что будешь ждать меня после пар, – говорю я. – Меня и так все ненавидят, а вот за подобные твои выходки сожгут на костре.

– За подобные мои выходки больше никто не посмеет и рта открыть в твою сторону. Не переживай по этому поводу. Я разберусь!

Пытаюсь хмуриться, но не получается. Если бы Демид сказал последнюю фразу при Липатовой, то подруга бы слюной захлебнулась. Но я не Марина, и, хоть мне понравился уверенный тон Покровского, я все равно не хочу, чтобы он вмешивался.

– Не надо. Сама справлюсь.

Он смеется.

– Котова, когда я тебя слушался?

Ну, с этим не поспоришь. Всегда, когда я что-то говорила Демиду, он делал все с точностью до наоборот. Но сейчас я не могу на него злиться из-за этого.

Во мне что-то взрывается. По телу тепло расползается, стоит только Демиду подойти ближе и обхватить руками мое лицо.

– Я не хотел ждать несколько часов, пока ты освободишься. Это долго. Ясно? – признается он.

– Серьезно? – играя бровями, лукаво удивляюсь я. – Уже не можешь несколько часов прожить без меня? М-да, Покровский, сдаешь позиции. Раньше ты таким не был.

– И раньше было сложно.

Я приказываю себе не реагировать, но, черт возьми, сердце все равно пропустило парочку сильных ударов.

Неужели он и правда так сказал? Ему было сложно без меня? Покровскому? Сложно без меня?

Где выдают крылья?

Мне резко захотелось полетать.

– Тогда ладно. Живи, Покровский.

Он стискивает мою руку, когда со стороны лестницы начинают доноситься голоса.

– Готова ехать?

– Куда?

Когда голоса приближаются, я вся съеживаюсь, представляя, что все смешки, которые летели в меня раньше, прилетят и сейчас. Одна я бы это спокойно пережила, но когда рядом Демид… О, черт.

– Не знаю, – продолжает он, точно не замечая моего напряжения. – Ко мне? Ты же никогда не была в моей квартире?

Ответить я не успеваю, наблюдая, как из-за угла выходит Щербаков.

Фух! Никогда еще я не была так рада его видеть, как в эту минуту.

Нас он сразу же заметил. Кивнул другу, а затем Денис сделал то, чего я от него совсем не ожидала. Он мне улыбнулся.

– Он никогда мне не улыбался! – выдаю я, когда парень скрывается в одном из кабинетов. – Никогда! А тут…

– Что? Ты о ком?

– Ты видел, как Щербаков на меня посмотрел?

Я с сомнением смотрю по сторонам. Может, мне показалось? Какое-то странное утро. Сплю? Умерла и попала в какой-то чудной рай?

– Котова, ты серьезно? Я тебя к себе зову, а ты думаешь о том, как на тебя Денис посмотрел? – язвительно рычит Демид и, крепче взяв меня за руку, ведет в сторону лестницы. – О Щербакове она думает! Котова! Ты действительно странная.

– Я не странная. Это твои друзья странные. Денис, между прочим, терпеть меня не может. А тут улыбается. Возможно, это и пустяк, но я сейчас ко всему могу цепляться.

Демид останавливается, качает головой и внимательно смотрит на меня.

– Так, хорошо, – выдыхает он. – С чего ты взяла, что он тебя ненавидит? Он что-то говорил тебе? Как-то высказывался? Смеялся? Обижал?

Я ломаю мозг, пытаясь вспомнить, было ли что-то подобное.

– Он всегда меня игнорировал. Постоянно появлялся в тех местах, где со мной что-то происходило. Разолью чай на себя – Денис где-то поблизости. Спотыкнусь – Щербаков тут как тут. Он будто следил за мной и вел запись. – Вот сказала, и только после этого дошло, что веду я себя как маленький ребенок.

Вдруг Демид издает какой-то непонятный моему мозгу стон и утыкается носом в мою шею.

Неужели он…

Быть такого не может.

Глава 18

Я прищуриваюсь.

– Ты заставил Щербакова следить за мной! – произношу я возмущенным тоном. – А я еще гадала, за что он так меня ненавидит. Оказывается, есть за что. Да он… Я…

Блин, это с одной стороны кажется милым, а с другой – так и веет уголовкой.

То, что Покровский почти касается губами моей кожи, отвлекает, конечно, но не настолько, чтобы я забылась, отключилась, закрыла рот, а бабочки из живота унесли меня на необитаемый остров.

Нет. Я все еще в игре.

Хоть и под большим впечатлением.

– Хочешь, чтобы я извинился?

– Нет.

– Умница. Потому что я не собирался этого делать.

Я хочу возмутиться, но Демид ловко подхватывает меня на руки, и мне ничего не остается, кроме как ухватиться за его широченные плечи.

На секунду впадаю в ступор, разглядывая идеальные черты лица. Всегда считала Демида красавчиком, но сейчас он мне казался божественно красивым. И дело не в том, что наши отношения немного сдвинулись с боевой точки, а в том, что теперь я смотрю на Покровского под другим углом. Вернее, с очень близкого расстояния. Серьезно, между нами даже блоха не проскочит, так он ко мне прижался.

– Мне так спокойнее было, – говорит Демид, нагло утягивая меня под лестницу. – Знать, что рядом с тобой есть хоть кто-то. Да и Щербаков рассказывал, как он подыхает от скуки.

– Я у вас в роли комика была, что ли? – возмущенно уточняю я, пытаясь отодвинуться от парня. У нас тут серьезный разговор намечается, поэтому тискать меня не надо. Потом ради бога. Сейчас – нет. – Развесели Щербакова, получи медальку?

– И опять тебя повело не в ту сторону. Все не так плохо, как ты себе придумала. Тем более ты и не догадывалась. К чему этот возмущенный тон?

– Черт, теперь мне стыдно перед Денисом, – бормочу я, вспоминая, как промывала каждую его косточку за то, что вел себя со мной как идиот.

– Давай ты забудешь о нем и больше никогда не будешь вспоминать.

– И не надейся. Я должна еще спасибо ему сказать. В нашем универе столько людей, несколько корпусов, но Дениса я видела почти каждый день. Значит, он и правда таскался за мной. Герой!

Демид слегка поджимает губы, и это дает понять, что ход моих мыслей ему совершенно не нравится.

– А я тогда кто?

– Начальник героя? Его босс? Немного нервный босс, – добавляю, когда зрачки Покровского начинают сверкать. – Ой, у тебя венка вылезла.

Пальцем дотрагиваюсь до его лба, где прямо над виском набухла и пульсирует голубоватая жилка.

– Вот здесь.

Смотрю ему прямо в глаза.

– Не провоцируй меня, Котова.

Мое сердце делает сальто.

Внутри меня что-то сжимается. Значит, я его провоцирую? Всеми силами стараюсь не улыбаться. Но мое сердце почти разрывается от всплеска счастья, когда понимаю, что могу вызывать в Демиде не только раздражение и ненависть. Еще что-то другое. То, что в миллион раз сильнее злости.

Это просто нереально.

Если бы неделю назад мне кто-то сказал, что я буду прятаться под лестницей со своим врагом Покровским, да еще и краснеть от его взглядов, то я бы посоветовала этому человеку сделать МРТ головного мозга.

– Меня и так лихорадить начинает, когда вспоминаю, каким будет сегодняшний вечер.

Опять хочется улыбнуться.

– И каким же он будет?

Кажется, я еще никогда не видела Демида таким рассерженным.

– Хватит смеяться. Возможно, мне сегодня придется вышвырнуть из дома лучшего друга, а ты смеешься.

Я морщу лоб.

– Ты про Вадима? Он надолго не задержится. Незнакомым людям с непривычки сложно вести диалог с моей мамой. Парочка идиотских вопросов, и у Рудова появится куча неотложных дел.

Демид ухмыляется.

– Ошибаешься, – бормочет Демид сквозь сжатые зубы. – Босс и с места не сдвинется, пока не поговорит с тобой. Твоя мать ему не страшна.

– О чем ты?

И стоило нам только вспомнить мою маму, как в заднем кармане моих брюк начинает вибрировать телефон, а на экране высвечивается ее улыбающееся лицо.

– Она будет продолжать звонить, пока я не отвечу.

Демид кивает, позволяя мне обойти его, чтобы отойти к самой дальней колонне, где никто не будет меня слышать.

– Да, мам. Что-то срочное?

– Ты занята, да? Ой, прости, дорогая. Я не хотела тебя отвлекать. У меня есть план.

– Я перезвоню, как освобожусь.

Становится жутко стыдно, когда я собираюсь скинуть вызов и вернуться к Демиду. Так нельзя. Одергиваю себя и покорно жду, когда мама не обратит внимания на мои слова и задаст свой вопрос.

Может, у нее и правда что-то срочное.

– Когда у тебя заканчиваются занятия? Слушай, я в пяти минутах езды от твоего университета, поэтому собирай свои вещи и выбегай. Мне в один магазин надо заскочить. Я подумала, что и ты захочешь принарядиться. Вадим с радостью согласился приехать к нам на ужин.

– Что? О чем ты говоришь?

– Проблем не будет? Если надо, то я могу подняться и отпросить тебя. Или ты сама? Уверена, такую прилежную студентку отпустят без всяких проблем.

– Мам, я…

Я выглядываю из-за колонны, чтобы убедиться, что Демид все еще ждет меня, и резко замираю в напряжении, когда вижу, как рядом с ним стоит высокая блондинка и гладит его по плечу.

Зубы сами по себе сжимаются до скрежета, потому что Покровский не скидывает с себя чужую руку, а вместо этого что-то говорит в ответ. И улыбается он при этом так, что меня в любую секунду приступ тошноты накроет.

Я мечтаю подумать о том, что мне плевать. Что мне абсолютно все равно на то, что какая-то белобрысая фифа в коротких шортах выставила ногу вперед, демонстрируя длинные ноги, и заглядывает в рот Покровскому. Я мечтаю об этом подумать, но не могу. Сердце болезненно сжимается в груди.

– Еля? Еля, ты меня слышишь?

– Перезвоню через секунду.

Сбрасываю вызов, а затем, как шпион, перехожу от одной колонны к другой, пытаясь расслышать, о чем они говорят.

– Встретимся сегодня? – мило спрашивает она, а мне кричать хочется. Типа, дура, у тебя есть мозги? На улице такая холодина, а ты вырядилась, как… В общем, такое слово вслух не говорят. – Часиков в семь я буду свободна.

– Сегодня никак не получится, – отвечает ей Демид, и, о черт, я слышу разочарование в его голосе. – Перенесем?

– Родной, я ради тебя сдвинула все дела. Перенесла встречу, притащилась в этот район. Ты меня утром продинамил и теперь опять собираешься. Кто так делает?

Белобрысая обиженно фыркает.

– Ты отлично выглядишь.

– Комплиментами не обойдешься. Но ты на верном пути, милый. Продолжай…

Дальше я уже не слушала. От злости и обиды в ушах был слышен только звон.

Перенесем?

Родной.

Отлично выглядишь?

Милый.

Во мне все холодеет.

Это и правда сейчас происходит со мной?

Я же ему почти поверила. Дура! Полная дура и идиотка в квадрате. О чем только думала?

Боже!

Соберись, Котова.

Заставляю себя улыбнуться. Я не стану той, которая ноет и ревет в подушку. Не дождется. Все будет по-другому.

Мама ответила после второго гудка.

– Я освободилась. Собираюсь выходить. Где ты?

– За углом.

От ее радостного визга пришлось убрать телефон подальше от уха.

– Жди меня там. Я сейчас.

Как только оказалась на улице, отправила Демиду сообщение.

«Извини. Планы немного изменились. Встретимся вечером».

Ответ приходит почти сразу же.

«Какого черта? Ты где?»

Он сейчас злится. Демид точно злится.

Это даже хорошо. Я тоже от радости не прыгаю.

Ставлю телефон на беззвучный и, заметив мамину машину, направляюсь к ней. Все нормально. Я справлюсь.

Глава 19

– Ангелина! – присвистывает мама, разглядывая меня с таким восторгом, что у меня на целую секунду поднимается настроение. – Господи, какая же ты у меня красавица. Кое-кому сегодня придется несладко.

Я резко оборачиваюсь к ней.

– Кому?

Мама в ответ лишь фыркает.

– Вадику, конечно. Представь, ему захочется наедине с тобой побыть, а не получится, ведь мы все будем рядом. Бедный парень. Даже жаль его. Своей слюной заляпает мой новенький ковер.

Я закатываю глаза. Мне абсолютно все равно на Рудова, на его слюну и на мамин новенький ковер. Весь день думала только о том, где же достать яда, чтобы усыпить лживого бабника Покровского.

Не стоит обманывать себя, говоря, что я успокоилась. Ни черта подобного. Да весь мой вид говорил о том, что сегодня я выбрала для себя роль палача и готова убивать. Меня уже не назовешь той серой мышкой, которую затрагивает местная стерва. Ничего не осталось от той девчонки, которая еще утром мечтала как можно скорее оказаться в машине Демида.

Я пока не знала, как буду вести себя при встрече с Покровским, но была уверена, что выстою. Я докажу ему, что у него не получилось обидеть меня. А потом, может быть, разобью вазу об его голову в знак доказательства.

Так он точно поймет, что я не сдалась.

Боже, как же я зла сейчас. Эта злость проникла в меня. Окутала. Добралась до горла и больно сжала его. И злилась я не только на Демида. На него тоже, но больше на себя. Ведь знала же, кто такой Покровский. Знала, что от него надо держаться подальше и не связываться.

А что в итоге?

Раньше Рудова заляпала слюной все ковры в доме.

И ведь успела же. За одни сутки успела стать дурой.

– Так, ты здесь пока собирайся, буду ждать тебя внизу.

– Одна? – нерешительно спрашиваю я.

– Вова сейчас разговаривает по телефону в своем кабинете, а Демид только приехал, видела его машину из окна. Мы все успеваем. Не переживай.

Ну все понятно.

Знаю я, где он был все это время.

Ангелина, успокойся. Он может делать все что хочет. И ты можешь делать все что захочешь. Не было никаких обещаний. Между вами вообще ничего не было. Поэтому поднимай голову, натягивай улыбку и продолжай жить.

Но, когда я вышла из комнаты, моя уверенность в себе утихла. Да и самооценка немного вниз сползла. По шкале она была на уровне стола. Еще чуть-чуть, и свалится на паркет.

Я не спешила спускаться вниз. Сначала еще за углом постояла, прислушиваясь к голосам. Именно там меня и застукал старший Покровский.

– Значит, мать твоя не придумала и ты действительно увлеклась Рудовым?

Увлеклась?

Что за дурацкое слово?

– С чего вы взяли?

Я пожимаю плечами. Интересно, Покровский станцует, если узнает, что его кровиночка меня сегодня жестко кинул? Наверное, да. Стены затрясутся.

– В прошлый раз мне пришлось заставить тебя переодеться. Сейчас ты это сделала добровольно.

– Для себя старалась.

Странно, но во мне не было страха. В прошлый раз, когда я разговаривала с этим человеком, готова была под стол забиться. Сейчас же… Определенно, во мне произошли какие-то изменения. Сама еще понять не смогла, но точно знала, что сейчас под стол не хочу.

Покровский качает головой.

– Я не первый год живу на этом свете, Ангелина. Я прекрасно знаю, на что способны женщины, когда чего-то искренне захотят.

– Вы думаете, что я задумала сделать какую-то гадость вам?

– Такое возможно.

– Хорошо. Значит, сегодня не только я буду сидеть как на иголках. – Еще и он. Готова поспорить, расслабиться у Владимира не получится. Будет ждать подвоха с моей стороны.

– Это что? Пытаешься меня напугать? – он ухмыляется, но я видела, как потемнели его глаза.

– Нет. Хочу сказать, что вы совершенно меня не знаете.

В следующую секунду рядом с нами кто-то хлопает дверью, и, не оборачиваясь, я чувствую присутствие Демида.

– У вас тут собрание, а меня забыли пригласить?

Специально или нет, но парень становится напротив отца, плечом закрывая меня.

Защитить вздумал? Вот уж не стоит. Я и сама прекрасно справлялась и без него.

– Я как раз говорил Ангелине, что она хорошо подготовилась к встрече с Вадимом.

Демид слишком резко разворачивается, разглядывая меня снизу вверх. Поверить не могу, что смеет так на меня смотреть. Да еще и с такой злостью.

– А я поблагодарила твоего отца за комплимент, – выдавливаю из себя, сжимая пальцы в кулак. – Раз с любезностями покончено, можем расходиться. Я должна помочь маме.

Старший Покровский решает идти первым, но затем резко останавливается, отвлекаясь на телефон.

– Я задержусь, – говорит, возвращаясь в свой кабинет.

У меня же появилась возможность побыстрее уйти.

– Не так быстро, милая, – Демид идет за мной. – Мы еще не поговорили.

– Поговорить больше не с кем? – не оборачиваясь, выдавливая из себя веселье, говорю я. – Где же твоя подруга?

– О ком ты? – раздраженно переспрашивает Демид с такой интонацией, словно у него есть десять дополнительных жизней.

Что происходит? Это я злюсь. Это я в бешенстве. Так какого черта, Покровский ведет себя так, будто это я его обидела?

– О той красотке, с которой ты сегодня собирался встретиться.

Я сжимаю зубы и останавливаюсь, чтобы увидеть его лицо. Потрясающе! Он еще смеет делать вид, словно не понимает меня.

Зря стараешься, родной. Проблем со слухом и зрением у меня еще не было.

– Так ты из-за Милы сбежала?

А-а, значит, ее зовут Мила. Как мило. Нет! Совсем не мило.

– Покровский, у тебя, наверное, с головой проблемы, если ты думаешь, что весь мир вокруг тебя вертится. Мне все равно, с кем ты там общаешься. Поверь! Плевать.

– Разве? – слишком беззаботно переспрашивает он.

– Ты рехнулся. Езжай к Миле. Или Ире. Или Лене. Не порть мне вечер. Я уже настроилась на веселье.

Господи, ну почему я сейчас выгляжу как жалкая собственница? Ведь просто хотела парня осадить, а сделала только хуже. Причем себе. Теперь я еще сильнее злюсь.

Ладно. Наверное, все не так плохо, как мне кажется.

– Котова, если ты решила, что сегодня тебе будет весело, то мне придется тебя расстроить.

Я и глазом не успеваю моргнуть, как Демид оказывается рядом со мной и снова не оставляет места малюсенькому таракану. Мне бы оттолкнуть его, но я другим важным делом занята. Пытаюсь взглядом выщипать ему все брови, чтобы он хоть на немного перестал быть симпатичным. Какое-то издевательство. Я все еще зла на него, но все равно продолжаю пялиться.

– Ты в принципе не можешь меня расстроить, – самоуверенно заявляю под хмурым взглядом Покровского.

Я невольно сглатываю.

– Еля, я реально не понимаю, почему ты психуешь, – рычит сквозь зубы. – Что случилось?

– Забей. Ничего не случилось. Все отлично!

Я замечаю маму и, воспользовавшись случаем, отворачиваюсь от Демида, чтобы хоть на минуту побыть подальше от него. Перевести дыхание. Выдохнуть. Отключиться. Но нет же! Упрямец идет за мной по пятам. Его не смущает, что мама здесь. Ему плевать и на мужчину, который хозяйничал в данный момент на кухне. Демид просто торчит рядом, лишая меня возможности отвлечься.

– Мне кажется, чего-то не хватает, – говорит мама, разглядывая стол.

– Чего именно?

Демонстративно отвернувшись от Демида, я приковала все свое внимание к маме. Слушала о том, как она совсем недавно купила этот сервиз. О том, как она его чуть не разбила по пути к машине, а после всю дорогу представляла, как эффектно он будет смотреться на столе.

И правда классно смотрится.

– Точно! Цветы надо передвинуть, – восклицает она, а затем замирает. Демид стоял рядом с вазой, и, чтобы маме к ней подойти, нужно было обойти парня, чего ей, как мне показалось, совсем не хотелось делать.

Наверное, я самая ужасная в мире дочь. Чтобы дотянуться до цветов, мне нужно всего лишь вытянуть руку, но я не спешу. Прищурив глаза, я смотрю на Покровского. Мы все уже привыкли к тому, что он скорее откусит себе палец, чем сделает что-то для моей мамы. Но сегодня он решил нас всех удивить: Демид сдвигает вазу, бросая взгляд на маму:

– Сюда?

Мама открывает от удивления рот и тут же берет себя в руки, кивая в ответ.

Я кашляю, прикрывая губы руками. Это я от шока. Наверное, сейчас мне надо улыбнуться. Но то, что Демид первый раз в жизни повел себя по-человечески с моей мамой, еще не повод вручать ему медаль, так ведь? Я рада, что он не одернул ее. Мне приятно видеть ее удивленный взгляд. Она явно ждала от Демида только подвоха, а тут…

Черт.

Я просила его быть любезным с мамой, и он это сделал.

Вау! Офигеть просто. Он сделал это ради меня.

Я ненормальная, да? Покровский одну секунду не хамил, а у меня уже из головы вылетела его Мила и ее длинные руки. Почему? Потому что мне не хотелось думать плохо о нем? Потому что мне хотелось его оправдать? С каких пор я начала его оправдывать?

И зачем вообще я это делаю?

Знаю! Мне нравились те моменты, когда Демид был рядом. Нравилось это покалывание в груди, нравилось то, как он смотрел на меня, нравилось, когда он стоял рядом и улыбался.

Получается, я одна из тех девчонок, которой достаточно одного взгляда, чтобы сойти с ума от любви?

Я не хочу такой быть.

Я не хочу зависеть от кого-то или от чего-то. Это не для меня. Поэтому надо…

Краем глаза вижу, как мама выходит из столовой. Боковым зрением замечаю, как Покровский сразу же приблизился ко мне, стоило только нам остаться наедине.

Э-э-э.

Хочу к маме.

Конечно же, никто не дает мне убежать. Да я и шага сделать не успела, как меня уже за локоть схватили и на стул усадили.

Спасибо, блин, за мягкую посадку.

– Демид, дай пройти.

Вертит головой.

– Там твоя помощь не нужна.

– Это ты так думаешь.

Боже, ну мне даже разговаривать с этим человеком нельзя. Я ему не доверяю. За что ты так со мной?

Не обращая внимания на мои попытки встать, Демид продолжает держать меня за руку, присаживаясь напротив.