Текст книги "Личный призрак (СИ)"

Автор книги: Алена Маслютик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава 9

В человеке, выступившим из тени, Лета легко узнала того, чей портрет невольно срисовала прошлой ночью. Низ лица закрывала все та же повязка, с серебристой вышивкой, а вся остальная одежда, включая капюшон, наброшенный на голову, была точно соткана из мрака. Когда ассасин замирал, то попросту растворялся в окружающих тропу тенях. Если бы Лету попросили описать его внешний вид, то она не припомнила бы даже его рост.

Единственное, что действительно выделялись – это зеленые глаза, которые внимательно, чуть насмешливо наблюдали за пойманным врасплох магом, и не разу не обратились на Лету, скорей всего ее он не видел

Арбалет, с виду тяжелый, с серебряными вставками, ассасин держал одой рукой, словно тот ничего не весил. А наконечник арбалетного болта смотрел точно в грудь магу, и словно стрелка компаса следовал за ним при малейшем движения.

– Лета, отпусти руки, – едва слышно попросил Ханар.

– Ой, прости, я как то рефлекторно, – смущенно пробормотала девушка, – если наставили оружие, то руки вверх. Слушай, а может, я сзади подкрадусь, и по голове его приложу чем-нибудь тяжёлым? Вроде он меня не видит и не слышит…

– Не получиться, – так же тихо, остудил маг ее порыв, – ты по лесу идёшь, словно великан ломиться, я и то тише хожу.

– Господин Наритан, вы бы заканчивали своего демона на меня науськивать, – проговорил ассасин, – пусть он и невидим, но то как переминается справа от Вас с копыта на копыта, или что там у демонов вместо ног, я прекрасно слышу. Да и уверен, ему со мной не справиться. Я внимательно наблюдал за вами всю дорогу, и могу с уверенностью сказать – Ваш демон из низших, тех, что способный на мелкие поручения и практически безобидные пакости.

Маг, не сдержавшись, фыркнул, а Лета обиженно надулась.

– Ну и гад! Я значит, способна лишь на мелкие пакости. Вот скотина! А главное, почему я всегда демон и на копытах? Почему не демонесса и на шпильках?

– И что же нужно, уважаемому ассасину, от скромного тёмного мага, – поинтересовался Ханар, стараясь не вслушиваться во все более вдохновенную ругань Леты. – Видимо есть что сказать, раз я еще жив.

– Есть, отрицать не буду. Но прежде мне от вас потребуется небольшая услуга.

– Выбрать понравившийся сук и самолично затянуть на шее петельку, чтобы сомнений не было в факте самоубийства, – ехидно поинтересовалась Лета.

Не среагировав на очередную колкость девушки, Ханар вдруг резко дернул правой рукой, и одновременно выставил перед собой левую. Яркая вспышка перед ассасином, и практически сразу вторая, но уже значительно ближе, на мгновение буквально ослепили Лету. Проморгавшись, она увидела, как и у ног мага, слегка шипя, остывала лужа расплавленного металла – все что осталось от арбалетного болта. Девушка подняла взгляд на то место, где должен стоять наемник, но никого не увидела, лишь траву, деревья и кусты покрывала медленно стекающая черная жижа, вязкостью похожая на смолу. Внешне жижа напоминала сетку с крупными ячейками, но попался в неё лишь арбалет, сиротливо зависший на уровне метра над землёй.

– Ай-яй-яй господин чёрный маг, – раздалось откуда-то сверху, и на толстую ветку, что нависала над дорогой, точно на скамью уселся ассасин, свесив ноги, – из-за вас я проспорил бутылку дорогого вина. Вы бы поаккуратней ручками-то махали. Сами, наверное, знаете, работа у меня в моральном плане тяжёлая, нервов никаких, дернулся бы от испуга и не промахнулся. Клиент бы огорчился от вашей скоропостижной кончины, а задаток возвращать ой как не хочется.

– Ханар, – попросила Лета, слегка дернув мага за рукав, – а попроси его меня к себе в ученики взять.

– Хочешь тоже людей убивать, – удивился чародей.

– Нет, конечно! Просто так много, сразу и по делу даже у меня говорить не получается.

– Больше всего арбалет жалко, – не обращая внимания, что его не особо слушают, вещал наемник. – А еще теперь, в наказание, я вам не скажу, почему Вам нельзя возвращаться, и что когда не будет луны, вернуться призраки, а заклятье «Доброй тропы» к тому времени уже потеряет силу, и дорога перестанет быть безопасной! Ой, кажется, проболтался…

И, оставив двух ошарашенных спутников на дороге, ассасин скрылся в кроне дерева, не потревожив при этом ни одного листочка.

– Вау!! – только и смогла выдавить из себя Лета, – Нет ну это не просто «вау», даже «Ух ты!» и несколько не произносимых в приличном обществе слов, выражаемых наивысшее восхищение, в довесок!

– Рад твоему восторгу, хотя и не разделяю его, – хмуро кивнул Ханар, – а теперь пошли.

– Куда?

– Куда предложили идти. Ты же слышала, что сказал этот до ужаса странный человек.

– Он много чего говорил. Про призраков, например. А кстати, где они? И деревья перестали светиться… А вижу я почему до сих пор так четко?

– Медленно же ты соображаешь, раз только заметила, – вздохнул маг, – наверх посмотри.

Лета подняла голову. В месте, где они стояли, деревья отступали от тропы, ветви их не переплетались, открывая небо, с которого смотрела круглолицая луна, заливая все вокруг холодным светом, и тропа серебрилась, четко заметная на всем протяжении.

– Пошли, – еще раз напомнил маг. – Назад нам нельзя, думаю, луна будет светить не долго.

– И ты веришь наемному убийце? Вот так просто пойдешь, куда послали? А вдруг впереди еще большая гадость?

– Вполне возможно, – пожал плечами маг, – Но задумайся, если он не врет, то сможешь ли ты выдержать еще одно общение с призраками.

И больше не вступая в дискуссии, Ханар пошел дальше. Лета с тревогой оглядела пустой и тихий лес, и, догнав мага, пристроилась рядом, подстраиваясь под его размашистый шаг.

***

Они уже шли достаточно долгое время, а лес не кончался, зато луна начала бледнеть, а небеса посветлели. Ночь закачивалась, близился рассвет. Лета уже начинала подумывать, а не подшутил ли над ним ассасин.

Тропа петляла, а деревья росли все плотнее, закрывая обзор. Когда они с Ханаром преодолели очередной поворот, маг вдруг застыл на месте.

– Да уж, – пробормотал он, и нервно сглотнул, – более оригинального способа меня убить придумать сложно.

Лета оторвала взгляд от побледневшего лица Ханара и взглянула на того, кто его напугал.

Поперек тропы спал зверь, похожий на кошку, только без хвоста, и покрытый вместо шерсти тонкими роговыми пластинками, которые блестели при каждом вздохе-выдохе, отражая слабый свет.

– Кто это, – шепотом спросила Лета.

– Хроу, – так же тихо ответил Ханар, и, ухватив девушку за руку, вместе с ней медленно попятился назад, – не знал, что они где-то еще остались.

Уйти чародею не удалось, зверь открыл глаза, и стало понятно, он и не спал вовсе, а лишь притворялся, заманивая жертву поближе. Поднявшись на все четыре лапы и потянувшись, кот зевнул, показав полную пасть зубов каждый длинной в палец.

Зверь не спеша направился в сторону предполагаемых жертв, и Лета невольно залюбовалась плавностью и грацией его движений. А потом увидала янтарные глаза, в которых не было ни грамма разума или тепла, лишь голод, и девушке стало страшно.

– Ханар, колдани на этого, как его там, что-нибудь…

– Это бессмысленно, – безжизненным голосом ответил маг, и остановился, – Хроу невосприимчивы к магии, наоборот, маги их основное блюдо, деликатес, можно сказать. Их вывели в одну из магических войн, что бы устранять конкурентов, а потом создатели сами же в первую очередь от своих созданий и погибли… Да что эта тварь так медлит, издевается что ли? Играет как кошка с мышкой?

Хроу преодолел к тому времени лишь половину пути, но Ханар не питал надежды на возможность бегства, он знал, что оставшееся расстояние зверь может преодолеть одним прыжком.

«Я впервые понимаю, что чувствует заяц, увидавший удава, – подумал маг, – даже глаз отвести не могу».

– Ханар, приди в себя!

Что сильнее подействовало: взволнованный голос Леты или ощутимый тычок куда-то в район ребер, но маг смог прикрыть веки, прерывая гипнотическую связь.

– Нет, зайцем я помирать не хочу, – четко произнес Ханар, и быстро оглядевшись, попросил, – Лета, дай мне вон тут палку.

– Вот это по-нашему, – спутница подобрала и протянула, что просили – Если не отмахнешься, то может, когда эта тварюга есть тебя будет, палка поперёк горла застрянет. Какая-никакая, но месть.

Магу возражать было некогда, он рефлекторно задвинул девушку за спину, взял палку обеими руками, ноги раздвинул на ширину плеч, и попытался вспомнить хоть что-то из уроков фехтования, которые проходил в Академии. Проходил он их в основном мимо, потому что они вдвоем с Нииром всегда оказывались мальчиками для битья. Если Ниир со временем довел обращение с любым оружием до совершенства и его перестали задирать из боязни нарваться, то Ханар оставшееся время учебы в Академии предпочитал уроки фехтования отсиживаться в библиотеке. Его тоже со временем научились уважать и бояться, но уже за другие умения. Фехтовать он, правда, так и не научился.

В это время хроу решил, что достаточно медлил, а может ему не понравились перемещения мага, и он прыгнул. Массивное тело растянулось блестящим мазком, но завершить прыжок зверю не дали. Наперерез, откуда-то сверху упала чёрная молния, сбила траекторию полёта, и тело с тихим стуком упало на тропу. На холке зверя замер асассин, вцепившись обоими руками в рукояти ножей. Передние лапы хроу, на пол шага не доставшие сапоги мага, пару раз конвульсивно дернулись и замерли.

Выждав ещё несколько мгновений, наемник вырвал ножи, стряхнул с них капли крови, и спрятал на пояс. Соскочив на землю, он взглянул на мага.

– Соскучились, господин Наритан? Штаны сухие не требуются? – радостно поинтересовался спаситель, и, кивнув на палку в руках спасенного, добавил, – а эта зубочистка вам зачем? Не любите оставлять после себя неприятное воспоминания, даже на зубах того, кто вас съел?

– Лета, похоже, ты нашла себе родственную душу, – проговорил Ханар, оборачиваясь к спутнице, и удивленно воскликнул, – Лета, ты чего?

Девушка замерла, не в силах отвести взгляд от огромного тела уже мертвого кота, из глаз ее катились слезы. Она подняла руку, дотронулась по щеки, и непонимающе уставилась на мокрые пальцы.

– Я же не собиралась плакать, – Лета принялась растирать мокроту со щек, зло, сквозь зубы, приговаривая, – Призраки эти! И мама, такая реальная, с которой опять поругалась! Убийца, крадущийся по следам! Тебя чуть не съели! А ещё такую красивую! Ножиками! Всхлип… Да что же они не останавливаются?

– Ну, Лета, ты чего? – Ханар, забыв про ассасина, шагнул ближе и замер, не зная, что делать дальше.

Опыт общения с девушками, у чародея практически отсутствовал. По сути, Лета была третьей представительницей противоположного пола, с которой маг оказался близко знаком. Как себя вести в подобной ситуации, маг не знал.

– Мне нужно одной побыть, а то не успокоюсь, – гнусаво пробормотала Лета, и, обогнув мага, стараясь не смотреть на поверженного зверя, пошла дальше по тропе.

– А как же призраки? – крикнул он в след, но девушка, похоже, не услышала.

Зато услышал ассасин:

– А призраков больше не будет, по крайней мере, пока вновь не наступит ночь.

– Обманул значит?

– Я сказал, когда не будет луны, но днем или ночью, сегодня или уже завтра, не уточнял, так что все по честному…

– И все таки, одну ее оставить… – чуть слышно пробормотал маг и пошел следом за спутницей, которая уже успела скрыться за поворотом.

– И Вы, господин Наритан, так легко поворачиваетесь спиной к своему убийце? Может я хроу убил, что бы к Вам в доверие втереться, сейчас расслабитесь, а я как раз…

Ханар остановился и, взглянув на ассасина хмуро, проговорил:

– Не думаю, что господин Ротим послал тебя именно за этим.

И пошел дальше.

– Похоже, я ещё одну бутылку проспорил, – притворно вздохнул наемник, и, приноровившись к широкому шагу мага, добавил. – А я уж по надеялся, что Вы просто наивный дурак. Что же выдало личность нанимателя?

– Амулет, что отразил мою атаку, сделал для тебя Ниир. Я с лёгкостью узнал его стиль.

– А в то, что он в помощь меня послал, а не убийства ради, у Вас сомнения не возникло?

– Когда Хроу увидал, проскользнуло. Что этот существо вообще там делало?

– Не знаю, – пожал плечами ассасин, – меня послали Вас охранять, а не расследование проводить. Но то, что эта тварюга уже двумя светлыми магами подзакусила сомнения не вызывает.

– Почему?

– Когда хроу съедает мага, у него на спине появляется полоса. Светлым отобедает – белая, тёмного на ужин в качестве основного блюда зазовет – чёрная. Со временем они пропадают, а у этой две ярко белые, и даже выцветать еще не начали.

– Не знал о такой особенности, да и рассматривать было некогда.

В это время они завернули за поворот, и Ханар увидал Лету, которая сидела на упавшем стволе дерева, отвернувшись к лесу, и беспокойство мага стало меньше. Ближе подходить не стал, потому что даже отсюда, было заметно, что плечи девушки изредка вздрагивают, видимо, она еще не могла остановить слезы.

– Ладно, что там Ниир велел передать, – обернулся он к спутнику.

Ассасин пошарил за пазухой и протянул Ханару пишущий шар.

– Наниматель сообщил, что на нем защитная печать. Сказал, цитирую: «Если соскучился по моему чарующему голосу, направь на этот шар толику опознавательной магии, но обязательно используй для этого любимый жест». Вот! Надеюсь этот жест приличный?

Ханар принял тяжелый от вложенной в него информации пишущий шар, задумался на пару мгновений, пытаясь понять, о каком жесте говорил Ниир, а после щелкнул пальцами, и вскоре увидал друга, судя по обстановке, удобно устроившегося за столом в личном кабинете.

– Если сейчас ты видишь моё прекрасное лицо, значит как минимум одну бутылку я отспорил, – начал с улыбкою Ниир, – Посылаю тебе в помощь этого ассасина, можешь звать его Кмир. Хотя обычно его не зовут, сам когда надо является. И когда не надо. Он может казаться слегка не в себе, да и болтливый сверх меры, не переживай – это его обычное состояние и на качестве работы не отражаеться. Тебя наверное мучает вопрос, зачем я так поступил, просто ситуация с деревней оказалась гораздо хуже, чем я думал. Похоже, кто-то нарочно замалчивал факты и уже достаточно долго, как минимум несколько лет, пока проблема не стала совершенно критичной. Пытаясь разобраться в ситуации, двое светлых магов погибли. Один из них ушёл без позволения совета уже после официального запроса тебе. Когда решишь проблему, приходи в Ригор, нам нужно встретиться и серьёзно о многом поговорить. Пока-пока.

Шар помутнел, уменьшился и упал в предупредительно подставленную ладонь мага.

– То есть отказаться от твоих услуг у меня не получиться?

– А что Вы тогда будете делать, господин Наритан, с моими конкурентами, которые мечтают о вашей бренной тушке? Не спорю, они неудачники и дилетанты, а я неподражаем и гениален, но дважды облажаться, это надо суметь…

– Какие конкуренты? – опешил маг.

– А это, уважаемый, уже закрытая информация, за сохранение которой мне заплатили отдельно. Кстати, – ассасин вдруг шагнул ближе, заговорил проникновенно шепотом, Ханар невольно тоже приблизился, напряг слух, – И все таки вы через чур доверчивый, господин Наритан.

Блеснуло серебро, и маг повалился на траву.

Глава 10

Лета сидела и разглядывала лес, где-то за деревьями вставало солнце, становилось все светлее.

«Вот и новый день начался, а я все еще здесь. На долго ли? Хочется ли мне уходить? Почему в других мирах меня такие вопросы не мучили?»

Чуть в стороне раздавались голоса Ханара и ассасина, смысл слов терялся за шумом листвы. Где-то застучал дятел, совсем рядом на ветке куста чирикнула ранняя птаха, кто-то прошуршал в траве, стряхнув с узких зеленных листьев капли росы.

Лес медленно пробуждался от ночных кошмаров. Вслушиваясь в нарастающее многообразие звуков, вглядываясь проявляющиеся цвета, Лета ощутила, что, наконец, пришла в себя и успокоилась. Она поднялась с поваленного ствола, на котором сидела, отряхнула платье, улыбнулась.

Обернувшись, она не поверила своим глазам: Ханар рухнул в придорожную траву, а наемник замер над ним с серебряным стилетом в руках.

В глазах на мгновение потемнело, а потом Лета подхватила, с земли палку, и, не помня, что она слабая девушка, а перед ней опытный убийца, рванула в его сторону, занеся импровизированное оружие над головой.

Палка прочертила по воздуху дугу, врезалась в землю, но наемника там уже не было.

– Успокойся, демон! Ничего я твоему хозяину не сделал, – раздалось за спиной.

Лета быстро обернулась, увидала противника в паре шагов, опять кинулась на него, и вновь промахнулась.

– Вот ведь настырный, – и снова из-за спины.

Третий раз у девушки даже замахнутся, как следует, не получилось. Палка словно живая змея вывернулась из ладони, и приземлилась куда-то в кусты. А потом земля в буквальном смысле ушла из-под ног, пару раз поменялась с небом местами, и перед глазами оказались зеленые стебли травы. Правую руку девушки с силой вывернули и плотно прижали к спине, если бы чувствовала боль, наверное, взвыла бы, а ноги зафиксировали, так что даже не дернуться. По телу быстро, едва касаясь, скользнула широкая ладонь, и сразу пропала.

– Так, господин Наритан себе демонесу в услужение зазвал, – раздался сверху насмешливый голос ассинаса, – то-то мне показалось, что пакости чисто бабские….

– Убийца! Сволочь! Гад! – кричала Лета, пытаясь вывернуться из захвата, но не могла даже голову поднять.

В рот набивалась трава, прошлогодние листья, сухие иголки, которые она сплевывала и продолжала ругаться.

– Успокойся, девчонка. Даже, если ты меня сейчас грязью словесной поливаете, то лишь зря сотрясаешь воздух, я тебя совершенно не слышу. Да и стоит ли так убиваться? Ничего с твоим магом не случилось. Жив и практически здоров! Не веришь – сама убедись. Только не кидайся на меня, как только свободу получишь. Я предпочитаю, когда девушки мчаться ко мне с чистой любовью в сердце, мечтая заключить в объятья, а не с палками на перевес.

Хватка ослабла, и Лета смогла сесть, с ненавистью глянула на ассасина, который расположился чуть в стороне, скинув с головы капюшон. Коротко стриженые светло русые волосы, единственная длинная прядь, заплетенная косицей, спускалась от правого виска вдоль щеки. Памятная по портрету повязка прикрывала нижнюю половину лица. Зеленные глаза наемника смотрели мимо девушки, зато уши чуть подрагивали, словно у зверя, ловя каждый шорох.

Рассмотреть все это Лета успела, пока поднималась с земли, а после подбежала к Ханару, опустилась рядом на колени. Маг лежал на земле, в обращенному к небу лице, не было ни кровинки, а из приоткрытого рта… вырывался еле слышный храп.

– Сволочь! – Лета испытывая одновременно облегчение и злость, стукнула мага по плечу.

Ханар потер ушибленное место, нахмурился, повернулся на бок, и засопел громче.

– Вот это я понимаю, женская логика, – восхищенно проговорил ассасин, не иначе как по звуку, поняв, что происходит. – «Не умирай, любимый! Ах, ты гад еще живой?! Тогда я сама тебя добью!»

– Почему я подумала, что ты интересный? – раздраженно бросила Лета, в сторону наемника.

– Ах, какая жалость, что не могу тебя увидать, девушки в гневе такие красивые. Может, подаришь свой портрет мне в подарок? Это ведь ты тогда рисовала, а вовсе не защитное заклятье? У тебя неплохо выходит! Ну, так как? Нарисуешь? Хотя нет, не надо, а то вдруг влюблюсь еще, страдай потом…

Лета, попытавшись еще вначале прервать поток слов, не была услышана, и впервые подумала, как, наверное, не просто Ханару в ее компании. Даже пообещала поменьше болтать.

Пока наемник вдохновенно нес чушь, Лета, пыталась понять, как общаться с тем, кто тебя не слышит и не видит. Придумав способ, и не спуская глаз с ассасина, залезла в сумку мага, достала листы пергамента и чернильницу. Можно было написать все, что ее интересовало, но Лета не хотела надолго, уткнувшись в листок, упускать говорливого мужчину из виду.

Кроме того, как бы это не странно звучало, но бегло говоря на основном диалекте мира, куда попадала, и вполне прилично читая, письменная речь давалась девушке с трудом. Постоянно приходилось мучительно вспоминать буквы, их звучание и значение, а потом дрожащей рукой выводить, часто путая и делая ошибки. От мыслей, почему так происходит, болела голова, и Лета решила просто не особо заморачиваться по этому поводу.

Вот и сейчас, лучшее что она придумала, это быстро нарисовала стрелочку, так что бы ее острая часть смотрела в сторону мага, а рядом знак вопроса и помахала листочком, привлекая внимание наемника.

– Тебе, похоже, интересно, что я с ним сделал? – пытаясь вникнуть в значение закорючек, высказал предположение ассасин. – А так же зачем?

– Да, было бы не плохо… – даже зная, что голос ее не слышен, промолчать не удалось.

– Ладно, на объяснения время у нас еще есть. Судя по имеющейся у меня информации, в деревне действует очень сильный маг. Призвать и приручить Хроу не всякому под силу. Лучше, если он решит, что господин Наритан слаб и беспомощен, тогда злодей расслабиться и проявит себя. Но твой хозяин, дорогая моя, совершенно не умеет притворяться и лгать, пришлось, для достоверности, и вправду на время лишить его силы. Стилет, побывавшие в крови хроу, дали мне такую возможность, легкий порез, и магия заблокирована. Кто ж знал, что он настолько вымотался, что вместо короткого обморока провалиться в глубокий сон. Не переживай, до вечера восстановиться.

Лета нацарапала на листе «не хозяин».

– Да, какая разница, твой он хозяин или не твой. Все мы кому-то принадлежим, – взгляд наемника вдруг похолодел, но спустя мгновение вновь заблестел лукавством, – Ну, что ж! Ты удостоена великой чести, быть приглашенной на представление с самым гениальным актером в главной роли, да еще и на самые почетные места.

Он вскочил на ноги, поклонился на все четыре стороны, невидимым зрителям, выпрямился, и черты его лица потекли, словно воск на горячей плите или пластилин на батарее. Лицо округлилось, глазные впадины углубились, тень от нависших над ними косматых бровей, делала их еще более глубокими, практически пряча глаза.

Волосы стали длинными, всклокоченными, в них проступила седина. Рост ассасина уменьшился, вес наоборот прибавился, появился пивной животик. Одежда тоже поменялась, став более мешковатой и цвета придорожной пыли. От прежнего образа осталась лишь повязка, но и ее человек снял, сложил по другому, сделав вдвое уже, обвязал вокруг лба, спустив свободные концы по спине.

Впервые Лета увидала лицо наемника целиком. Тяжелый, слегка красноватый кончик носа, наводили мысли о через мерном употреблении спиртных напитков. Слегка отвислая нижняя губа, мешки под глазами и одутловатый подбородок, дополняли образ пропойцы. У него даже руки слегка дрожали. И спроси кто девушку, как выглядит человек, что крался за ними в течение нескольких суток, все что она смогла бы, описать это новое не настоящие лицо.

– Нравлюсь? – даже голос у него поменялся, став более низким, хрипловатым. – Ах, да, познакомиться забыли. Зовут меня Крим. И магу напомни, как в себя придет. Сейчас приведу коней, и начнем спектакль…

***

Небо едва посерело на востоке, когда дед Мирхей, самый старый житель деревни Малая кость, вышел из дому. Кряхтя, он присел на завалинку, откинулся на бревенчатую стену, которая еще хранила холод ночи, и решил дождаться появления солнца. На сон ему с годами требовалось все меньше времени, и вот такие утренние приветствия светилу, уже стали традицией.

Косматое солнце выползло из-за темной гряды леса, взглянуло насмешливо на Мирхея, словно спрашивая: «Жив еще, старый пень?»

– Жив, жив, – проворчал в ответ старик, щурясь, – И ты не хворай.

Солнце не снизошло до ответа, впрочем, как всегда, прекрасно зная, что будет так же вставать и завтра, и через год, и даже когда память о старике травой порастет.

– Доброе утро! – раздался звонкий мальчишеский голос. – Опять сам с собой разговариваешь?

Старик оторвал взгляд от поднимающегося светила, и взглянул на мальчишку, тринадцати лет от роду, который приходился Мирхею дальней родней, но давно уже считался внуком. Вот уже второй год, после смерти родителей, паренек жил в доме деда. Вставали они в одно время, и пока Мирхей любовался восходами, мальчишка успевал сделать кое-что из домашних дел, а после убегал на работу к пастуху, у которого числился помощником.

– Ты, Сой, не прав, – как и много раз до этого ответил дед Мирхей, – разве ж я сам с собой разговариваю? Вон сколько слушателей: ранние птахи, жуки-букарахи, да солнышко в небе.

Говорил вроде серьезно, а глаза смеялись. Мальчишка в ответ улыбнулся, напомнил деду о завтраке, что давно уже стыл на столе, но уйти не успел.

– Помогите! – прорезал утреннюю тишину, истошный крик.

От леса мчались две лошади с всадниками. На первой, светло серой, скакал невысокий толстяк, с раскрасневшимся лицом и косматыми растрепанными волосами перехваченными повязкой. Он разевал в крике рот, таращил в испуге глаза и тащил в длинном поводу темно-гнедую лошадь, в седле которой из последних сил держался высокий черноволосый человек с очень бледным лицом. Его мотало из стороны в сторону, и было не понятно, как он ещё не упал.

Не успел старик всерьёз удивиться или испугаться, как первый всадник натянул повод, но слишком разогнавшиеся лошади проскочили мимо. И лишь через несколько скачков, наконец, остановились. Бока скаковых ходили ходуном, блестели от пота, с удил падали клочья пены.

Толстяк, по виду не менее взмыленный, чем лошадь, первым оказался на земле и, отдуваясь, побежал к спутнику, которого окончательно оставили силы, и он начал медленно сползать по боку лошади. Толстяк успел неловко подхватить черноволосого у самой земли, не удержал, зато собой смягчил падение. До деда Мирхея донеслось: "господин, мой бедный господин"

"Что за странные личности», – подумал старик, раздумывая, а не опасно ли к ним подходить, а после тихо пробормотал Сою:

– Беги к старосте, я буду не я, если этот странный черноволосый полутруп не маг. А потом вернись, нужно лошадок обиходить, ишь как им досталось.

Парнишка не отреагировал, точно не слышал, глядя широко распахнутыми от удивления глазами куда-то поверх седла гнедого.

– Сой, ты чего? – старик коснулся плеча внука, – За старостой быстро и назад.

Мальчишка протер глаза, но тоненькая девушка, сидящая в седле гнедого, видимо и вправду лишь померещилась.

"Жаль. Но такая красивая вряд ли в жизни может быть. К тому же настолько не одетая», – залившись краской смущения, мальчишка сорвался с места и убежал к центру деревни.

– Что случилось, уважаемые? – спросил дед Мирхей, с трудом дошаркав до двух странных людей.

– Мой господин очень плох, – стенал толстый слуга над лежащим в пыли хозяином, заламывая руки – Ох, мой бедный господин.

– Может, занесете его ко мне в дом? – предложил старик, растроганный столь трепетной заботой, – Пойдемте.

– Спасибо, уважаемый, спасибо.

Мужик схватил морщинистую руку старика в свою и с благодарностью принялся трясти. Потом, взвалив на плечи бесчувственного хозяина, потащил его к дому старика, который шёл рядом, стараясь не отставать. На крыльце дед первым преодолел две ступеньки, предупредительно открыл и придержал дверь.

Пройдя небольшие сени и перешагнув высокий порог, они оказались в кухне. Слуга дотащил хозяина до не широкой лавки рядом с остывающей печкой, аккуратно опустил на нее раненого, разогнулся с хрустом и огляделся.

Пол был собран из широких струганных досок, стены бугрились боками бревен, потолок состоял из узких реек. Половину жилого пространства занимала большая беленая печь. Напротив, у небольшого окна стоял широкий стол с двумя тяжелыми табуретами по бокам.

Скрипнули петли. Старик обернулся, решив, что пришел староста или внук вернулся, но в проеме никого не было. Наверное, просто дверь не плотно закрыл, когда входил, вот ее сквозняком и качнуло.

Лета, стараясь не шуметь, не скрипеть половицами, прокралась до лавки и уселась на пол, слегка переживая из-за Ханар, который еще не очнулся.

Ассасин же и впрямь гениально играл убитого горем слугу, который едва не потерял хозяина, Лета прям залюбовалась, несколько раз ловя себя на мысли, что даже ее проняло.

***

Мальчишка, посланный за старостой, вернулся спустя полчаса, когда его дед, весь извелся, глядя в окно. Сначала старик пытался вести себя, как ни в чем не бывало: позавтракал, предложив и гостю, но тот отказался есть, пока его господин не очнется.

– Ты чего так долго? – набросился старик на паренька, выплескивая нервное напряжение в ворчливой ругани, – А староста где? А лошадьми кто занимается?

– Я мальчишек попросил, они уже все сделали, – отмахнулся Сой, не уточняя, что за это пришлось отдать самое большое свое сокровище – горсть прозрачных янтарных камушков, с разными букарахами внутри каждого.

Но слишком уж любопытные гости заглянули в дом деда, за возможность утолить свое любопытство первым, и не такое можно отдать. К тому же, Сой хитро улыбнулся, мальчишки сами же его камушки назад вернут, когда подробности о госте начнут выспрашивать.

Парень буквально пожирал глазами лежащего мага и суетящегося рядом слугу. Опять рядом с лавкой на полу померещилась красивая девушка, в таком виде, что все мысли вылетели из головы, а щеки заалели.

– А староста? – еще раз спросил Старик.

– А? – стоило отвести взгляд, и девушка пропала. – Ну, вот!

Протянул мальчишка разочарованно, наткнулся взглядом на хмурое лицо деда, со сведенными вместе косматыми бровями, постарался придать своему максимальную серьезность.

– Что вот? – спросил старик.

– Да вот говорю, идет, – выкрутился пацан, и шмыгнул вглубь дома.

Далеко, однако, не ушел, замер за занавеской, которая отделяла кухню от комнаты, где они спали с дедом. Ткань давно прохудилась, в нескольких местах протерлась до дыр, став очень удобной для наблюдения.

Между тем под тяжелыми шагами заскрипели ступени крыльца, почти сразу распахнулась дверь, перешагнув высокий порог и пригнувшись в дверном проеме, в избу шагнул староста.

«Наверное, когда-то он был знатным богатырем, с которым не всякий медведь в лесу согласился бы схлестнуться», – предположила Лета, рассматривала вошедшего громилу с нескрываемым интересом, пользуясь тем, что ее никто не видит.

Теперь же от того славного прошлого остался лишь рост, а некогда стальные мышцы скрылись под жировыми складками.

Сделав два шага, тяжело отдуваясь, мужик грузно опустился на табурет, справа от окна, облокотился на стол. Мебель сдавленно скрипнула, и замолчала, даже она боялась жаловаться, когда глава деревни был не в духе. Обычно староста просыпался не раньше обеда, да и тогда редко бывал в благостном настроении, а столь ранняя побудка, как сегодня, вытащила на белый свет все его отвратительные черты характера.