Текст книги "Личный призрак (СИ)"

Автор книги: Алена Маслютик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Глава 7

Небо едва порозовело на востоке, а Ханар уже проснулся, Лету очень радовал тот факт, что магу требуется мало времени на сон, она и так уже вся извелась от скуки.

Маг достал из сумки горшочек с плотно зарктытой крышкой, и позавтракал мясом утки, которую купил накануне в трактире, холодным, но не менее вкусным. После потушил костёр, свернул лагерь, и когда спутница залезла в седло, с первой попытки, и практически без помощи мага, они двинулись в путь.

Дорога, несмотря на ранее утро, не пустовала. Караваны практически не прерывным потоком двигались со стороны Пригорья в сторону Перекрестья и обратно. Не раз Лета с Ханаром обгоняли тяжелые, медленно ползущие повозки и вьючных животных, груженных огромными тюками. Но чаще приходилось пропускать двигающиеся навстречу. Изредка маг вдруг принимался рассказывать, куда идёт обоз и какие товары везёт, но все остальное время молчал, предоставив Лету самой себе.

Люди, встреченные в пути, разительно отличались друг от друга, цветом кожи, разрезом глаз и телосложением, единственное, что их объединяло, это оружие, которого, по мнению Леты, было даже через чур много.

Девушка глядела во все глаза с любопытством. Больше всего ее поразил зеленокожий высоченный детина с торчащими из-под нижней губы клыками. Лета не могла оторвать от него взгляд, пока они с магом обгоняли караван, да и потом непрестанно оглядывалась, легко находя среди прочей охраны, рослую фигуру в меховой жилетке и с двуручным мечом за плечами. Хотелось запомнить этого малахитового бугая в малейших деталях, и после нарисовать. Ханар долго терпел, не выдержал и раздраженно поинтересовался:

– Троллей никогда не видела?

– Конечно, видела! – отмахнулась Лета и перестала оборачиваться. – На картинках в детских книжках, и в кино, но вживую – никогда. Откуда он здесь?

– Ну, не все иномеряне смогли уйти, когда была такая возможность, – пояснил маг, – а кое-кто просто не захотел. Вот и живут, осколками чужих миров, дети и внуки оставшихся. А кое-где есть целые поселения чужих рас, в основном закрытые для посторонних.

Так они и ехали, в редкие моменты одни, а чаще в окружении множества людей. Периодически, особенно в узких местах, возникали заторы, и тогда приходилось съезжать на обочину и пропускать встречный караван. Ханар не роптал, пережидал вместе со всеми, когда дорога освободиться, и можно будет двигаться дальше. Только один раз маг посетовал, что такими темпами, они доберутся до Пригорья не раньше утра.

– Ваша правда, господин тёмный маг, – оказавшийся рядом добротно одетый мужчина, в хороших сапогах, посчитал, что Ханар обращается к нему и решил поддержать разговор. – А все из-за обвала, что случился почти на выезде из ущелья. Вчера утром, не понятно почему, целый пласт породы съехал, перегородив, проезд. Пока вызвали магов-спасателей, пока камни откатили, пока вновь в путь собрались, почитай дня и нет. Да еще оказалось, камнями придавило мужика какого-то. Пришлось опять магов звать, что бы проверили, кто да откуда, да как под завал попал.

– Ханар, а у вас маги во всех службах работают? – проговорила Лета, внимательно вслушивавшаяся в неспешную речь купца, – Маги-врачи? Маги – полиция? Маги – МЧС? Маги – охранники?

Ханар естественно промолчал, слишком много вокруг народу было, лишь раздраженно дернул плечом. А купец, не заметив, что собеседник отвлекся, продолжал:

– Пока маги проверили, да добро на продвижение дали – ночь настала. Кто же по потемкам поедет? Вот и скопились обозники, а теперь торопятся, день нагнать пытаются.

Ханар слушал, изредка вежливо кивая, но разговор не поддерживал, интереса не проявлял, надеясь – выговориться купец и отстанет.

– А не поможет ли мне уважаемый тёмный маг, – перевел мужчина разговор в другое русло, – пока все рано стоим?

– В чем же? – Ханар, наконец, взглянул прямо на собеседника.

– Да сущая безделица, – радостно улыбнулся купец, поняв, что не зря сначала разговоры о погоде завел, – но, конечно, за соответствующую плату.

– Конкурентов не проклинаю, – холодно предупредил чародей. – И девиц не привораживую.

– Что вы, я женатый человек – взмахнул руками купец. – А без конкурентов-то как? Скучно без конкурентов! У меня заказ простой, ну там кошельки от кражи заговорить, мешки от промокания, да ещё одной лошадке подкову подклеить, что бы до кузнеца добралась.

– Плату вы знаете, – проговорил Ханар, двигаясь вслед за купцом, – И с некоторых пор, уважаемый, я предпочитаю брать аванс вперед.

Пока маг бормотал и водил руками над возами, Лета бродила и с интересом вслушивалась в журчащую, чужую речь обозников. Похоже, лишь купец, что пригласил Ханара, общался с ним на одном языке, а между собой обозники разговаривали на языке своей страны. Если честно, Лету это слегка удивило, ей казалось, что во всем мире один язык.

Вдруг один из возничих затянул веселую песню, другие его поддержали, а в конце загоготали так, что на них принялись оборачиваться другие караванщики. А у Леты почему-то сжалось сердце, какие-то знакомые нотки, проскользнули в незнакомой песне, заставили вспомнить о оставленном мире.

Грустить долго не получилось, вернулся Ханар, они тронулись в путь, и новые впечатления растворили в себе все невеселые мысли.

***

Так и ехали они, то быстрее, пуская коней вскачь, то медленнее, пытаясь не увязнуть в очередном заторе. Иногда встречались ответвления, более узкие, чем основной путь, которые вели, по словам Ханара, в деревни и посёлки в глубине гор.

Склоны, то отступали от края дороги, впуская в открывшейся пространство деревья и кусты, то опять сходились так, что едва оставалось места разъехаться двум груженным телегам. Подковы лошадей то мягко шуршали по осыпавшейся хвое, то хрустели гравием, то звонко выбивали дробь из каменных плит, которыми в некоторых местах была покрыта дорога. Птицы надрывались, во всю радуясь летней поре и теплу.

Вокруг пахло нагретым камнем, вытопленной сосновой смолой и опавшей хвоей. А ещё чем-то сладким, не то цветами, не то мёдом, или вообще ягодами земляники, которая краснела, не таясь, в паре шагов от дороги. Может этот была и не земляника, другой мир всё-таки, но Лета не знала, как ещё назвать мелкую красную ягоду под кружевными зелеными листьями, а Ханар задумался о чем-то своём и не реагировал на вопросы.

Но стоило оказаться рядом с очередным караваном, из всех ароматов оставался лишь запах немытых тел и потных животных, и тогда Лета жалела, что обоняние не исчезло вместе с чувством голода.

Ближе к полудню они с магом попали в очередную "пробку", вот только на этот раз это был не просто затор в узком месте, а самая настоящая авария. Очевидцев присутствовало много, особенно тех, что ничего не видели, но уже придумали версии и готовы поделиться, расписать в красках. Так вот они рассказывали, что одна из лошадей испугалась чего-то, дернулась в сторону, воз, который тянула, следом. Две телеги, ехавшие в навстречу друг другу, зацепились колесами, у одной при этом сломалась ось, у другой треснул бок, и товары высыпались в дорожную пыль.

Все бы не чего, ну растащили бы возы, успокоили лошадей, собрали товары, да и продолжили путь, если бы не одно но. Товары торговцы везли схожие пушнину и ткани, и теперь за каждый мешок вели едва ли не смертный бой, утверждая, что этот тюк, именно его и ни чей более. Купцы рвали на себе волосы, таскали друг дружку за бороды, клялись здоровьем всех живых родственников, и призывали в свидетели духов давно усопших родных, что б им всем хорошо лежалось.

Уставшие от препирательств люди, предложили вызывать магов, чтобы те установили истину, а скидываются на них пусть два спорщика, из-за которых все и случилось. Виновники аварии вместо того, что бы испугаться лишних трат, обрадовались такой возможности и принялись, вяло переругиваясь, ждать мага, ревностно следя, что бы кто чего под шумок не утащил.

Авария произошла в самом узком месте, объехать двух буянов возможности не было, так что Ханар решил воспользоваться задержкой, что бы размять ноги и перекусить.

Один предприимчивый торговец, сообразив, что затор надолго, организовал походную кухню на ближайшей опушке. Ханар отдал Лете лошадей, сходил, выяснил, чем кормят и сколько стоит, и, оставшись довольным и тем и другим, пристроился в конец очереди.

В это время, к скоплению телег, подскакал конный отряд. В центре ехал богато одетый старик, невысокий, худой, в расшитой золотом по темно-зеленному накидке, седые редкие волосы охватывал золотой обруч.

Лете стало интересно, кто это, что может с настолько нескрываемым презрением скользить глазами, цвета выгоревшего полуденного неба, поверх чужих голов, и не получать в ответ ни одного возмущенного взгляда. Лета обернулась к магу, желая удовлетворить свое любопытство, но Ханар уже скрылся среди деревьев, из-за которых долетали аппетитные запахи.

«Вот так всегда, когда мужчина нужен, он сруливает в кусты» – вздохнула Лета, и вернулась к наблюдению за отрядом.

Охрана, повинуясь знаку своего господина, попыталась разогнать мешающихся проезду, а купцы принялись кланяться и извиняться, за доставленное неудобства.

Старик, поняв, что даже его желания не достаточно, чтобы дорога сию минуту освободилась, недовольно скривился. Затем махнул рукой, на которой радужными каплями блеснули камни оправленные в золото, и повинуясь его знаку рядом, практически мгновенно оказался мужчина средних лет, с сединой на висках и мудрыми глазами на спокойном лице, вежливо поклонился. На шее мужчины качнулся медальон в форме белого дракон с синими камнями на месте глаз.

– Коллега? – уточнила Лета у только что подошедшего Ханара.

– Скорее конкурент, – тихо ответил Ханар. – Светлый. Но не придворный маг, тот старше. Наверно его наняли на время дороги.

Присев на широкий валун, маг принялся есть рассыпчатую кашу, заправленную луком и мелко порезанным вяленным мясом. Лета, как не странно, его трапезой совсем не заинтересовалась, предпочтя вместо этого следить за спором колоритной парочки.

– А старик кто?

– Удайло Мудрый, князь Пригорья, – еще тише проговорил маг, хмуро глядя на идущего мимо и подозрительно косящегося в его сторону мужика.

Щелкнул пальцами, сотворил «Полог невнимания», заклятие отводящее чужие взгляды. Жаль в «Клыке дракона» его нельзя было использовать – действовало на всех находящихся в приделах нескольких метров, и сидел бы Ханар позабытый и голодный, без вкуснейшей на континенте утки в яблоках. Мужик, потеряв интерес к магу, не спеша пошел дальше, зато светлый маг обернулся, уловив откат волшбы и приветственно склонил голову. Ханару не оставалось ничего, как кивнуть в ответ.

Старик, между тем, говорил, поджимая губы, а светлый маг слушал, иногда кивал, но чаще отрицательно качал головой. Наконец они о чем-то договорились, маг получил и спрятал в карман пухлый кожаный мешочек.

Практически сразу весь отряд ускакал назад, скрывшись за ближайшим поротом. Их проводили заинтересованными взглядами практически все, даже виновники аварии прекратили выяснять отношения. Ждать пришлось не долго, спустя пару минут раздался приглушенный перестук подков, который все приближался, но из-за поворота никто не показался. Все затихли, удивленно прислушиваясь, пока какой-то мальчишка восторженно не крикнул:

– Смотрите! Наверху!

Все задрали головы, и увидали, как чуть ниже верхушек сосен, прямо по воздуху, спокойно, словно и не покидая твёрдой земли, скакал отряд князя. Вот всадники пронеслись над головами изумленных людей, по пологой дуге спустили на землю по другую сторону затора и продолжили движение, не снижая скорости. Как только князь с людьми скрылись из виду, тишина, взорвалась и разлетелась осколками восхищённых возгласов.

– Ханар, – Лета обернулась к магу, который уже доел кашу и теперь не спеша потягивал клюквенный морс, который получил в довесок, – а ты так можешь?

– Могу, – спокойно ответил маг, и, глядя в загоревшиеся восторгом глаза девушки, поинтересовался, – а зачем? На мой взгляд, бессмысленная трата сил на прихоть богача, не желающего торчать лишние минуты в окружении простых смертных.

Лета хотела возразить, но в это время над дорогой разнесся восторженный крик:

– Господин Наритан!

Мимо, не замечая мага пробежал босоногий мальчишка лет десяти: поверх рубахи и штанов повязан серый фартук, взлохмаченные светлые волосы перехватывает широкая повязка. Ребенок так разогнался, что едва не врезался в бок стоящей на обочине телеги, принялся растерянно озираться. Ханар опомнился, и, щелкнув пальцами, снял заклятье на невнимание. Мальчишка тут же его увидал и вернулся назад.

– Господин Наритан, – начал он чуть обиженно, – я думал вы уже уехали! Вот, я нашел подходящий камушек. Вы же обещали заговорить его от плохих снов!

– Ни куда я не уехал, все помню. Давай камень, – маг протянул ладонь, в которую тут же упал плоский гладкий кругляш речной гальки.

Достал из футляра мелок и нарисовал на камне две галочки, одна в другой, чуть закруглил края, у нижней наружу, у верхней во внутрь. Спрятал в кулак, пошептал, раскрыл ладонь, возвращая камень обратно. Лета успела заметить, что рисунок словно углубился, растворился в камне, став его частью.

Мальчишка, схватил гальку, и, поблагодарив, помчался прочь. Отбежав шагов на десять, он вспомнил, зачем его на самом деле посылали, и, развернувшись на пятках, прокричал:

– Кстати, господин Наритан, отец просил, прийти помочь с посудой! Он расторговался.

– Ах ты обалдуй! – в ухо мальчишки вцепилась широкая рука, – Это что за неуважительное отношение, к господину темному магу. Я тебя как учил? Подойти, поклониться, вежливо попросить о помощи! А он мало того, что пропал так надолго неизвестно куда, да еще и ведет так, что отцу за него краснеть опять приходиться.

К Ханару подошел, подтащив за ухо нерадивое чадо, торговец, что до этого торговал кашей, мальчишка бежал на цыпочках и обиженно пыхтел.

– Извините, господи Наритан, неслуха малолетнего, – поклонился магу торговец и заставил поклониться сына.

– Да ладно Вам, уважаемый. Ребенок же, что с него взять, – попытался успокоить Ханар разбушевавшегося родителя.

– Нет, если в него сейчас не вбить правила, то потом он обязательно в неприятности влезет! Учить надо смолоду. Так Вы придете, господин Наритан, поможете?

– Да, сейчас подойду, – кивнул маг, и торговец ушел, продолжая громогласно отчитывать «неуча бестолкового».

– Лета, пожалуйста, побудь пока здесь. Там с лошадьми не пройти, – попросил маг, собирая грязную посуду.

– Да кому они нужны! – попыталась отмахнуться от просьбы девушка, – Не думаю, что кто-то захочет проблем с тёмным магом.

– Всякое бывает. Заодно и посторожишь.

Лета обиделась, да и любопытство глодало, какую работу еще умеет выполнять маг, кроме заговора на кошельки от воров.

– Я тебе кто? Сигналка от угона? Или сторожевой пёс?

– Ну, должна же быть от тебя хоть какая-то польза, – философски изрек маг.

– Может, мне ещё и погавкать?

– Как хочешь, – Ханар ушёл в след за торговцем, не слушая возражений возмущённой девушки.

Пока чародей отсутствовал, приехал светлый маг, по виду совсем мальчишка, но, не смотря на возраст, он быстро разрешил конфликт двух буянов, подсказав, где чьи тюки. Телеги расцепили, сломанную ось починили, в товары разложили и увязали. Постепенно затор на дороге рассосался, и движение возобновилось.

Подходя к месту, где оставил Лету с лошадьми, Ханар заметил подозрительного типа, и прибавил ходу. Переменившийся с ноги на ногу у лошадей мужичек, буквально кинулся магу в ноги, едва тот успел подойти.

– Господин т-тёмный маг… простите… ик… я больше не б-буду… ик… с-снимите пр-роклятье…ик…

– Ты кто? – ошарашено глядя на ползающего у его ног человека, пробормотал Ханар.

– Он сунулся к твоей лошади, ну я и гавкнула, – виновато вздохнуло Лета, – пошутить хотела. Не знала, что услышит, и вот. Сам же сказал, делай, что хочешь.

– Лета, ну, сколько можно – устало протянул Ханар, который никак не мог привыкнуть к выходками девушки.

– Г-господин маг, ик… ваш демон с-сказал… ик, что я должен из-извиниться, и тогда п-проклятье… ик, которое он нал-ложил, с-спадет. Из-звините г-господин т-тёмный маг.

– Иди уже, – махнул на него рукой Ханар, слишком уставший, что бы еще и такие проблемы решать. – А заклятье спадет, если в течении года на чужое не позаришься.

– А ж-жить то к-как, гос-сподин маг? Без л-любимого… ик… дела это ж не жизнь… – пробормотал бедняга.

– Ну не живи, – разрешил Ханар, и взглянул так, словно прикидывал, а не помочь ли неудачнику прямо сейчас с жизнью расстаться.

Вор побледнел, сорвался с места и скрылся в ближайших кустах.

Ханар обернулся к спутнице и задумчиво прогвоорил:

– Лета, я заметил, что ты все меньше походишь на приведение.

Девушка пожала плечами и ничего не ответила.

***

Время двигалось к вечеру, небо пылало, дожигая в закатных топках остатки сегодняшнего дня. Дорога постепенно пустела, несколько раз Лета замечала огни походных лагерей справа и слева за деревьями – погонщики караванов останавливались на ночлег.

Как долго продолжиться их собственный путь девушка не знала, а Ханара спрашивать смысла не было. С момента их последней остановки, он ехал настолько глубоко прогруженный в собственные мысли, что если отвечал, то не впопад, а чаще просто молчал.

Лишь один раз он вынырнул из задумчивости и спросил у скучающей спутницы:

– Лета, а как давно ты уже здесь?

– В замке пять дней, – принялась загибать пальцы девушка. – Через горы день, ещё один с Номэ, потом драка в его деревне, потом пир, потом путь до Перекрестья, и вот сейчас… итого, если не ошиблась, десять дней. Ух, ты, а казалось месяц, не меньше…

– Значит, ещё день-два и ты исчезнешь?

– Наверное, – Лета погрустнела, успев привязаться всем сердцем к этому миру.

Становилось все темнее, и Ханар опять пустил на уровне копыт лошадей, указующий огонек.

– А как ты покинула свой мир? – спустя ещё какое-то время спросил чародей.

– Не знаю. Последнее, что помню – непреодолимое желание спать.

Когда на небе расцвели первые звезды, Лета, вслед за Ханаром, свернула с основной дороги, и по узкому, где едва могли проехать лошади, проходу в скалах выбрались в широкий каменный колодец. Он напоминал тот, где они с магом нашли Номэ, только меньшей окружности и дно вместо каменных зубов устилал травяной ковер.

Изломы обрывистых стен оплетали вьющиеся растения, с маленькими белыми цветами, которые чуть светились в темноте. С уступа на уступ карабкался, цепляясь за каждую трещину, низкий кустарник. Справа от въезда журчал ручек, вытекавший из одно узкой трещины в скале и пропетляв немного исчезал в другой. Ближе к дальней стене чёрнела проплешина старого кострища.

Маг всегда, если не успевал пересечь горы до ночи, предпочитал останавливаться именно здесь. Даже небольшой тайник завел, где хранил запас дров, для таких случаев, когда приезжал слишком уставший, что бы за хворостом еще ходить. Вот и сейчас из неприметной выемке в скале, достал сухой хворост, разжег костёр, привычно поставил защиту, объяснил Лете, как далеко можно отходить от костра. Достал извечные бутерброды, решил перед сном поужинать.

– Ханар, а зачем ты вообще ставишь защиту, я же не сплю? – поинтересовалась Лета, наблюдая, как маг жует бутерброды.

– Так я, по крайней мере, знаю, что ты далеко не уйдешь, – проговорил чародей, сообразил, что именно сказал, закашлялся, подавившись.

– Что? – не поверила услышанному Лета.

– Я имел в виду… ну… – попытался оправдаться Ханар.

– Так вот оно значит как, – протянула Лета, глядя на покрасневшего мага, и вполне спокойно добавила, – А я уж думала, на тебя поводок не действует.

– Поводок? – не понял Ханар.

– Ты тогда так резво от нас с Номэ рванул… – тихо, словно для себя, продолжала рассуждать Лета.

А потом вдруг вскочила, нависла над магом, у которого от удивления из рук выпал бутерброд.

– А ну признавайся, темная твоя душонка, когда бросил меня и шамана, всю дорогу чувствовал непреодолимое желание вернуться, и лишь усилием воли заставлял себя двигаться вперед?

– Д-да, – выдавил из себя ошарашенный маг.

– Поздравляю, ты такой же, как все. В смысле как те, что видели меня в других мирах. Я не могу от тебя уйти, даже если захочу, потому что, дойдя до определенной границы, у меня пропадут силы, я просто не смогу двигаться дальше. А ты отпустить не сможешь, потому что чем дальше я, тем сильнее будешь нервничать. С моей стороны поводок всегда длиннее, поэтому, когда ты тогда ушел, я особо не нервничала, а вот тебя плющить должно было начать практически сразу.

– Оригинальное на тебе проклятье висит, – пожалел Ханар Лету. – А я все переживал, почему так чувствовал себя… А когда ты покинешь мир, эта привязка пройдет?

– Ну, я надеюсь, что да.

Маг в задумчивости сжевал еще два бутерброда.

– Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления, – решил он наконец, расстелил одеяло и собрался спать.

– Ханар, – жалобно протянулась Лета, видя, что чародей вот-вот уснет.

– Чего?

– Мне скучно…

– Тут уж извини, балаганным фокусником не работаю, даже за деньги.

– Да нужны мне твои фокусы, как собаке пятая лапа! – отмахнулась девушка, – Можно я у тебя листы пергамента одолжу? Я видела, ты брал с собой… Все равно можешь их вновь сделать чистыми…

– И когда это ты интересно, стала разрешения спрашивать, что бы у меня в сумке порыться?

– Ты все ещё дуешься за тот бутерброд, который я для Номэ одолжила?

– Ладно, возьми, и дай уже поспать – вздохнул маг, отвернулся и тут же провалился в сон.

Лета, достала из сумки бумажные листы, убранные в толстую папку, и походную чернильницу, с хитро приделанной крышечкой, из-за которой чернила не выливались, даже если она катилась по земле, переворачиваясь и подпрыгивая на кочках.

Помимо этого, чернильница была очень красивой: толстое стёкло оплетала темная проволока, если долго смотреть в ее изгибы, можно было увидать драконов, что переплели свои тела толи в танце любви, толи в смертельной битве.

Что удивительно магией вещь не обладала совершенно, так что Лета не боялась её повредить. Ханар, когда первый раз показывал это чудо, говорил, что её сделали гномы, до того, как мир стал закрытым. Полюбовавшись на красивую, качественную работу, Лета открыла футляр с перьями, достала пергамент и села так, что бы свет падал на лист, не создавая лишних теней. Из костра, прямо рукой, достала несколько угольков подходящей формы, подождала, пока остынут. Это конечно не карандаш, но хоть какая-то замена.

Поискала с чего бы начать, зацепилась взглядом за лицо спящего мага, освещенное костром, принялась рисовать, чередуя более четкие чернильные штрихи, с мягкими угольными растушевками в тенях и полутенях.

Лета не раз замечала, да и друзья говорили, что когда она начинала рисовать, то точно выпадала из мира. Пока не уходило вдохновение, она практически не воспринимала внешние изменения.

Художница рисовала и рисовала, сначала то, на что падали блики костра: морду лошади, сунувшуюся подобрать упавший кусочек хлеба, лежащий мешок Ханара, сам костёр с вылетающими искрами и думным хвостом, тянущимся в небо.

Когда близящиеся утро прибавило света, и окружающий пейзаж приобрел больше красок, Лета переключила своё внимание на более далекие предметы. Нарисовала живописный камень с интересными разводами на сколах, похожий на черепаху; отвесные скалы, которые увивал плющ, в своём упорстве быть ближе к солнцу доползший уже до середины стены. А вот какой-то парень в чёрном, висящий кажется на одних пальцах руки, гибки, тонкий, словно ивовый прутик, жаль лица не видно под повязкой…

Стоп, Лета вынырнула из водоворота вдохновения и глянула на стену, где только что был неизвестный, с которого она успела срисовать портрет, сама того не осознав.

Пустая стена, увитая плющем. Вернулась взглядом к картинке, внимательный, настороженный взгляд поверх чёрной повязки, по которой змеями расползлись, не то чужие письмена, ни то просто узорная вышивка.

Почему-то именно эти глаза убедили Лету, что человек на картине не плод её воображения. Вскочив, она принялась трясти мага за плечо.

– Ханар! Ханар! – от испуга голос отказался повиноваться, кричать получилось лишь громкий шепот. – Проснись!

– Что случилось? – маг открыл глаза почти сразу, но девушке показалось, что она трясет спутника очень давно.

– Здесь кто-то есть, – продвинувшись совсем близко, поделилась Лета.

Ханар, взволнованный поведением девушки, закрыл на пару мгновений глаза, проверяя охранный круг, потом открыл их, и произнёс:

– Тебе, наверное, показалось, контур цел. Ложись спать… В смысле не мешай спать другим…

Он лег, что бы продолжить наслаждаться прерванным сном, но девушка вцепилась в него.

– Здесь точно кто-то был! Вот смотри, – и сунула ему в руку изрисованный листок. – Видишь на стене!?

Ханар взглянул мельком, поднял на Лету глаза, хотел опять похвалить ее богатое воображение, и вдруг вновь уставился в листок. Губы сами зашептали слова «Направленного поиска», вплетя в них, как ориентир, портрет неизвестного.

Через минуту лицо мага посветлело, и морщинка между бровей разглаживалась.

– Лета, – поинтересовался он у замершей в ожидании девушки, – вот объясни мне, как ты умудряешься находить и показывать мне то, что вообще в природе не должно существовать, а если и существует, то столь неуловимое, что и раз в жизни увидать не получиться. Сначала настоящий шаман и вполне реальные духи. Теперь вот это.

Маг потряс листком бумаги.

– А кто это? – поинтересовалась Лета.

– Ассасин…

– Ассасин… Ассасин… знакомое что-то… игрушка еще такая на компе была… – забормотала девушка, пытаясь вспомнить, и вдруг вскрикнула, – наемный убийца?!

– Точно. И, похоже, послали его за мной.