Текст книги "Фэнтези-2005. Выпуск 2"

Автор книги: Алексей Пехов

Соавторы: Генри Лайон Олди,Андрей Уланов,Святослав Логинов,Александр Зорич,Роберт Шекли,Вера Камша,Роман Афанасьев,Кирилл Бенедиктов,Игорь Пронин,Алексей Бессонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)

– Хорошо, – сказал он. – Ты меня уговорил. Хочешь знать мое местонахождение?

– Конечно.

– Если я тебе его скажу, то ты сейчас же попытаешься меня слопать. Не так ли?

– Да, так.

– В любой ситуации?

– В любой.

– А если ты не захочешь меня есть? Что тогда?

– Этого не может быть.

– Но все-таки… Будет ли это означать, что все-таки исключения из твоего правила есть?

– Но это невозможно! – возмущенно заявил дракон. – Ты опять задумал какую-то хитрость.

– Посмотрим. И если из твоего правила все-таки есть исключения, то ты в знак благодарности за то, что я помог тебе совершить подвиг, оставишь меня в покое. Договорились?

– Это абсурдно. Такого не будет никогда! – взревел дракон.

– Тогда чем ты рискуешь? Я открою тебе свое местонахождение, и ты, слопав меня, отправишься домой. Ну как, согласен? Или ты боишься заключать со мной соглашение даже на таких условиях?

– Нет, не боюсь.

– Тогда?..

– Хорошо, согласен.

Джинн с облегчением вздохнул.

– Заключили соглашение, – объявил он.

– Заключили, – подхватил дракон.

Джинн ударил себя ладонями по коленям и, откинувшись на спинку кресла, удовлетворенно оглядел драконью голову.

– Говори, – приказал дракон. – Мне не терпится тебя проглотить.

– Хорошо, – металлическим голосом объявил джинн. – Ты хорошо помнишь, как проглотил некроманта?

– Да.

– Помнишь, неподалеку от него был некий туманный шар? Он летел к некроманту. В тот момент, когда ты, проглотив гаденыша, ушел в землю, он был от тебя шагах в трех. Заметил это?

– Да.

– Так вот, если бы этот шар успел к тебе прикоснуться, то, учитывая, что в тебе уже был некромант, он бы тебя просто прикончил. Обязательно. Заодно, конечно, он бы прикончил и весь мир, но это уже, как я понимаю, частности. Главное, он совсем чуть-чуть не успел тебя прикончить.

– Куда ты клонишь? – спросил дракон.

– Да никуда, – пожал плечами джинн. – Просто этот шар сейчас в шаге от того места, где я нахожусь. Как бы быстро ты ни вынырнул из земли для того, чтобы меня съесть, он успеет к тебе прикоснуться. Понимаешь, что это значит?

– Ты врешь, – заявил дракон. – Ты обязательно врешь.

– Это нетрудно проверить, – заявил джинн. – Сказать, где я нахожусь?

– Ты готов умереть?

– Вместе с тобой и целым миром? Почему бы и нет? В такой-то компании…

– Значит, не врешь…

– Нет, не вру.

– И мне…

– Да, выбор небольшой. Либо найти исключение из правила, либо умереть. Всего-то…

В случае нужды драконы умеют думать, и быстро.

Этому хватило секунды. После того как она прошла, он осторожно спросил:

– Мы так хорошо проводили время. И ты не будешь скучать по нашим разговорам?

– Не буду, – холодно отчеканил джинн. – Счастливого возвращения домой.

67

– Сколько можно лежать и ждать неизвестно чего?

Сказав это, Широкая Кость встал и, с любопытством оглядевшись, помог подняться Хромоногому. Тот подобрал с земли копье и, опершись на него, задумчиво пробормотал:

– Ну хорошо, вот мы остались существовать. А к чему это? Повелитель попал в желудок подземного дракона, все его колдовство перестало действовать. Замок рухнул, слуги ушли в небытие, и только мы все еще существуем. Тебе это не кажется странным?

– Кажется, – согласился Широкая Кость. – И чем ты это можешь объяснить?

– Не знаю, – признался Хромоногий. – Я просто сообщил о том, что прямо бросается в глаза. Мы существуем. Для чего? Почему колдовство Повелителя в отношении нас продолжает действовать?

Широкая Кость развел руками и сказал:

– Не имею ни малейшего представления.

– Тогда, может быть, скажет что-нибудь наш командир?

– И скажу, – буркнул Проломленный Череп.

– Что именно?

– Все очень просто, – сообщил Проломленный Череп. – Проще некуда. Причем в старинных легендах такая штука встречается не раз, и будь вы посообразительнее…

– Не тяни время, – сказал Хромоногий. – Выкладывай, что ты по этому поводу думаешь.

– Да не думаю, а знаю. Мы не ляжем в землю до тех пор, пока не отомстим за своего Повелителя.

– Кому?

– Крысиному королю.

– Он-то тут при чем? – удивился Хромоногий. – Он, что ли, сделал так, что Повелителя сожрали?

– А кто еще? Думаешь, дракон появился ни с того ни с сего? Нет, его кто-то вызвал. И кто мог это сделать, кроме крысиного короля? Кому это в тот момент было выгодно, кроме него? Обратите внимание, олухи, что из всех слуг Повелителя остались существовать только мы, те, кто доставил крысиного короля в замок. Разве это не знак?

– Так-то оно так… но… – задумчиво промолвил Хромоногий.

– Все верно, – заявил Проломленный Череп. – Мы остались существовать для того, чтобы отомстить за Повелителя. Кому – мы знаем. И не будет нам покоя, пока не выполним последнюю волю нашего Повелителя. Так и будем скитаться по цепи. Вечно.

Они помолчали. Наконец Хромоногий сказал:

– Нет, я так не хочу. Вечно скитаться – не согласен.

– В таком случае, – Проломленный Череп указал топором в сторону ворот мира, – нам туда. За крысиным королем.

68

В нескольких десятках шагов от ворот мира стояла каменная скамеечка. Крысиный король сидел на ней и смотрел на то, как через ворота проезжает запряженная игуанами телега, груженная сухой корой бумажного дерева. Створки ворот по этому случаю были открыты настежь, и можно было разглядеть длинную тонкую перемычку между мирами, заканчивающуюся с другой стороны еще одними воротами.

– Меня почему-то к тебе влечет, – сказала смерть. – Словно бы слегка притягивает. К чему бы это?

Крысиный король оторвал взгляд от ворот, посмотрел на парящую рядом с ним смерть, заметил, что за последние несколько часов ее диаметр слегка уменьшился, и спросил:

– Сильно влечет?

– Не очень. Но все-таки некое влечение есть. Я бы все-таки назвала его притяжением. Оно ощущается.

Задумчиво пригладив лапой усы, крысиный король сказал:

– В мире бывают и более странные вещи. Ты не находишь?

– Это точно, – откликнулась смерть. – Например, мое существование.

– Так, – согласился крысиный король. – Только, по моему разумению, для тебя оно должно быть чем-то само собой разумеющимся. Не так ли?

– А если ты прав?

– Значит, ты хитришь.

– Почему бы и нет? – сказала смерть. – Кто в силах запретить мне хитрить? Могу я себе позволить хоть некоторые ваши штучки? В том числе и хитрость.

– Тебе она нравится? – спросил крысиный король.

– Да, что-то в ней есть, – сказала смерть. – Вероятно, я постараюсь забрать ее с собой и сохранить, для того чтобы использовать в следующий раз. Мне кажется, она должна давать некоторые преимущества во время встреч с некромантами.

– В результате на великой цепи резко сократится поголовье некромантов.

– Если бы… – сказала смерть. – Не все так просто.

– Что-то может этому помешать?

– Может.

– Не скажешь?

– А зачем? Есть вещи, которые знать не стоит. Нет смысла. Да и опасно. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – сказал крысиный король. – Понимаю. И не стремлюсь…

– Не обижайся, – сказала смерть. – Но я о тебе забочусь.

– Это заметно, – сказал крысиный король.

Он подумал, что можно подвести некий итог всей это истории.

Если разобраться, то он, собственно, ничего не потерял. Ему даже удалось добраться до ворот мира и теперь, после того как пройдет их, его родной мир станет еще ближе. Он цел, при нем его меч, а не та здоровенная железяка, которую он бросил прямо на лужайке перед замком. Все его имущество в целости и сохранности. Значит, можно продолжать путь.

Имущество…

Какая-то у него недавно была насчет него мысль… Ах, да – джинн.

Что-то он совсем притих. Странно это все. И откуда взялся подземный дракон, пожравший некроманта? Как-то очень уж вовремя он появился. Словно бы его кто-то послал.

Кто? Кто этот посторонний наблюдатель, вмешавшийся в самый последний момент? Вот вопрос, на который он хотел бы знать ответ.

Но как его получить? Спросить у джинна? Но для этого надо будет потереть лампу. А это… Нет, пусть кто-то другой занимается такими глупостями. Тереть лампу… отвечать на идиотские вопросы джинна… пытаться его перехитрить… совершенно невозможно. И все это ради ответа на один посторонний вопрос.

Ну уж нет, не будет этого.

Крысиный король покачал головой.

А ответ на свой вопрос он получит. Представится случай.

Потянувшись, крысиный король еще раз взглянул в сторону ворот. Пора было отправляться в путь. Ему еще идти и идти. И кто знает, какие новые опасности его подстерегают в дороге?

А насчет джинна… Все выяснится рано или поздно, без дополнительных усилий. Наступает время, и все тайное становится явным. Надо лишь уметь использовать то, что тебе подсовывает судьба. А она – шутница известная. Иногда такое устроит…

– Кстати, если тебе интересно… – нерешительно сказала смерть.

– Давай выкладывай, – разрешил крысиный король. – Я тебя слушаю.

– Три слуги некроманта уцелели. После того как он умер, они, подобно прочим, не прекратили свое существование. Как ты думаешь, чем они решили заняться?

– Совершенно не представляю.

– Они решили, что в смерти их Повелителя виновен ты, и теперь идут сюда.

Ну вот, новая погоня. Это для того, чтобы жизнь не казалась медом.

– Как скоро они будут здесь?

– Еще через час, не меньше.

– Значит, мы можем еще некоторое время поболтать.

– А ты можешь себе это позволить? Думаю, скелеты так просто не отстанут.

– Как любил говаривать мой родственник Туко Бенедикто, погоня только тогда становится настоящей погоней, когда преследователи начинают буквально наступать на пятки. До этого момента есть еще куча времени на всякие посторонние дела.

– А если серьезно?

– Если серьезно, то стоит мне пройти через ворота, как о слугах некроманта можно будет больше не беспокоиться. Дэвы их в другой мир не пропустят.

– Думаю, они попытаются найти способ последовать за тобой.

– Может, и найдут. И тогда я буду думать, что предпринять. А пока… Как говорил мой родственник Туко Бенедикто…

– Да, да, – сказала смерть. – Это я уже слышала. Значит, мы еще поговорим?

– Хорошо. О чем бы ты хотела поговорить?

– Не знаю. Видишь ли, как ты уже, наверное, заметил, я исчезаю. Еще несколько часов, и я вернусь в свой мир, чтобы там впасть в спячку.

– А потом? – спросил крысиный король.

– Потом я получу достаточное количество энергии и отправлюсь на свидание с очередным некромантом. Простой, отработанный за многие тысячелетия процесс. Он составляет смысл моей жизни.

Глаза крысиного короля лукаво блеснули.

– А кто ты? – осторожно спросил он.

– Кто?

– Ну да. Кто ты? Как появилась на свете? Чем еще занимаешься, кроме накопления энергии и встреч с некромантами? Зачем ты живешь? Какова конечная цель твоей жизни?

– А твоей?

– Ну, я же всего-навсего крысиный король.

– А я – смерть. Дальше?

– Теперь неправильно играешь ты. Пытаешься водить меня за нос.

В голосе крысиного короля слышалась обида.

– У меня есть такое право, – сказала смерть. – Кто я – ты знаешь.

– Нет, не знаю, – упрямо сказал крысиный король. – Я знаю, что ты называешь себя смертью и что ты появляешься тогда, когда какому-нибудь некроманту, а также миру, в котором он живет, наступает пора умирать.

Смерть издала тихий звук, здорово смахивающий на сдавленное хихиканье.

– Еще мне кажется, – продолжил крысиный король, – что ты каким-то образом связана с некромантами, и не будь их… Может быть, тогда и тебя бы не было? Я угадал?

Немного поднявшись, так, что теперь она была как раз напротив мордочки крысиного короля, смерть ответила:

– Ты ошибаешься. Впрочем, доказать это нетрудно.

– Как? – спросил крысиный король. – Убив меня?

– Ну, зачем такие сложности? Мы просто еще раз увидимся. И ты догадываешься, в какой момент это произойдет.

– Мне кажется, ты лукавишь. Я разговаривал со скелетами. Они не помнят, чтобы за ними являлся кто-то похожий на фигуру с косой. Умирание схоже с беспамятством.

– А тебе не приходит в голову, что они могли этот момент забыть? Память живущих несовершенна. Да и образ фигуры с косой… мне кажется, это не обязательно.

– Вот как?

– Ну да. Пойми, это у вас в мире, в вашем реальном мире, все неизменно. Любой, родившись, до самой смерти остается в принципе таким же, каким появился на свет.

– А у вас все по-другому?

– Возможно, у нас… В общем, в нашем мире я могу быть и кем-то с именем Миротворица… и кем-то другим… Хотя, если посмотреть шире…

Она замолчала, словно задумавшись.

Крысиный король невольно взглянул в ту сторону, откуда он пришел. Где-то там, может быть, очень близко, были скелеты. Три слуги некроманта. И ведь почти наверняка это окажутся его знакомцы.

Что за незадача!

Впрочем, это еще как посмотреть. Может, наоборот? Ему удалось выжить, выбраться из такой истории, в которой запросто можно было погибнуть.

– Мне надо хорошенько все обдумать, – вдруг заявила смерть. – И поэтому, я думаю, мне все же придется удалиться. Хотя мне этого и не хочется.

– Я тебя обидел? – спросил крысиный король.

Вот уж кого-кого, но такого врага он иметь не хотел. Особенно если все рассказанное ею является правдой.

– Нет, – сказала смерть. – Мне и в самом деле пора. Прежде чем вернусь в свой родной мир, хочу еще что-нибудь увидеть. По правде говоря, такое выпадает нечасто. Обычно я либо нарываюсь на защитника некроманта и он меня достает мечом, либо догоняю некроманта, и тут у меня появляется много работы. А когда много работы, природой уже не полюбуешься. В общем, мне пора.

Крысиный король вдруг хлопнул себя лапой по лбу и сказал:

– А меч? Он остался лежать там, на поляне. Может, он какой-нибудь ценный?

– Ценный, – подтвердила смерть. – Но ты не волнуйся. Его увидит только тот, кому он понадобится. Новый некромант. Явится за ним, увидит и заберет. А до той поры он никому постороннему на глаза не попадется.

– Может, стоило его хорошенько припрятать? Тогда новый некромант не сможет его найти, не сможет им защититься?

– Есть правила, – сказала смерть. – И нарушать их не стоит. А не то получится еще хуже. Я улетаю. До свидания. Ты понимаешь, что мы увидимся снова?

– По крайней мере еще раз?

– Может быть, и не раз, – сказала смерть. – Может быть, и скоро.

Медленно, словно уносимый тихим ветерком шар, она поплыла вдоль дороги в сторону от ворот и вскоре скрылась за растущими на обочине деревьями.

Ну вот, теперь он остался один.

Крысиный король посмотрел на ворота. Створки снова были закрыты. По сторонам ворот стояли дэвы в блестящих кольчугах. В лапах у них были палицы, усеянные острым шипами.

Вот сейчас он встанет, подойдет к воротам. Дэвы поговорят с ним, а потом откроют ворота, и он продолжит свой путь. Домой в свой родной мир, от которого до мира черной стены – рукой подать.

Впрочем, какая разница? Жаль только, амулет он упустил.

А ведь это могло стать идеальным вариантом. При некотором везении он мог разжиться амулетом, тем самым, принадлежавшим некроманту… уж он бы сумел им воспользоваться.

Разве плохо в мгновение ока перенестись домой, в подземный город, обнять свою крыску, проведать королеву-мать?.. Но нет. Амулет вместе с его владельцем безвозвратно канул в желудке подземного дракона и теперь вне досягаемости. Разве что каким-то образом вызвать дракона да нырнуть добровольно ему в пасть, чтобы, отыскав там амулет, перенестись домой? А если не успеешь? А если дракон тебя раньше, чем это случится, переварит?..

Крысиный король усмехнулся.

Ну ладно, все это несерьезно. А вот вопрос любопытный.

Что случится с амулетом в желудке дракона? Тот же самый некромант – переварится, никуда не денется, в желудке у дракона переваривались и не такие фрукты. А вот амулет?..

Вряд ли он переварится. И может ли теперь дракон благодаря тому, что внутри у него амулет, переноситься в любое место, в которое пожелает? По идее так и должно быть.

И первый ли это амулет, проглоченный подземным драконом? Может быть, не первый? По крайней мере, это объясняет его неожиданные и молниеносные появления.

Впрочем, стоит ли сейчас думать об этом? Не пора ли отправляться в путь?

Еще немного, и дэвы закроют ворота на ночь. А ему надо сегодня перейти в другой мир. Значит, стоит поторопиться. Да и скелеты… Вдруг они ближе, чем сообщила смерть?

Он взглянул на солнце, висевшее уже над самыми горами, задевавшее их самым краешком.

Да, пора. Завтра будет новый день и новые заботы. А сейчас ему осталось только миновать ворота и устроиться там, в новом мире, на ночевку.

Завтра…

Крысиный король встал со скамейки и пошел к воротам.

Солнце теперь светило ему в спину, и тень, ставшая вдруг очень длинной, затанцевала в такт его шагам, то слегка укорачиваясь, то вновь удлиняясь. В тот момент, когда крысиный король надумал оглянуться, проверить, не появились ли на дороге слуги некроманта, она вдруг на мгновение стала похожей на человеческий профиль. Очень знакомый профиль. Профиль этот загадочно улыбался.

Кирилл Бенедиктов
КОТ ЭДИПА

Третья загадка, – промурлыкал голос за ширмой. – Никому до сих пор не под силу было разгадать ее, смертный. Попрощайся заранее со своей никчемной жизнью…

Голос был похож на женский, но только отчасти. Эдипу показалось, что на этот раз в нем звучали раздраженные нотки. Неудивительно – ведь предыдущие две загадки дались ему довольно легко.

– Я готов, Вопрошающая, – лаконично ответил он.

За ширмой завозились. Остро пахнуло зверем.

– Внемли же, – важно произнес голос. – Какое существо утром передвигается на четырех ногах, днем – на двух, а вечером – на трех?

В зале заброшенного храма стало очень тихо. Было слышно, как назойливо жужжит муха под потолком. Пыльные столбы света, падавшие сквозь дыры в полуразрушенной крыше, освещали расколотые капители рухнувших колонн, обезглавленные статуи богов, разбитые алтари. В восточной стене зиял пролом – за ним обрывался отвесно вниз склон горы, на вершине которой построен был храм Аполлона. Туда, в провал глубиной в пятьдесят стадиев, очень скоро полетит тело проигравшего состязание.

Эдип на всякий случай оглянулся посмотреть, на месте ли его свидетель. Леокай, конечно же, оказался на месте – сидел себе на каменном приступке, подставив лицо ласковому осеннему солнышку, и играл с малым котенком, которого Эдип неизвестно зачем подобрал сегодня с утра на городской свалке. Для Лео-кая, старого воина, ничего особенно интересного в храме не происходило – ну, пришел к деве-львице еще один герой, ну, придется нести обратно в Фивы доспехи и меч – их чудовище обычно выбрасывает. Скучная, рутинная служба…

– Леокай, – окликнул свидетеля Эдип. – Третья загадка!

– Удачи, сынок, – равнодушно откликнулся воин. Заветы предков предписывали свидетелю внимательно выслушивать загадки и следить, чтобы никто из состязающихся сторон не жульничал, но Леокай наотрез отказался заходить в храм, заявив, что у него дома семеро по лавкам, а кормилец он один. Эдип, впрочем, подозревал, что главная задача свидетеля состоит в том, чтобы не дать одумавшемуся герою сбежать с места состязания.

«Ну и Крон с тобой, – беззлобно подумал он. – Все равно всем известно, что Сфинкс всегда играет честно…»

С другой стороны, разгадать все загадки Сфинкса не сумел еще никто, поэтому и резона нарушать правила у чудовища до сих пор не было. Но такие мысли Эдип старался от себя отгонять.

– Утром – на четырех, днем на двух, а вечером на трех, – задумчиво повторил он. – Во всем мире не сыщешь такого удивительного существа…

– Хр-рм, – удовлетворенно сказала Сфинкс. Из-за ширмы показалась страшная когтистая лапа, покрытая крупной змеиной чешуей. Эдип предостерегающе кашлянул.

– …но ведь если ты спрашиваешь, уважаемая, то, верно, такое существо должно быть…

Когти с противным звуком царапнули каменную плиту, и лапа неохотно спряталась обратно.

– И сдается мне, что я знаю, кого ты имеешь в виду, – торопливо добавил Эдип.

– Знаешь – говори! – рявкнули за ширмой. – И помни – попытка всего одна!

– Мудрена твоя загадка, Вопрошающая, а ответ на нее прост. Существо это – человек. В младенчестве он ползает на четвереньках, в зрелом возрасте уверенно ходит на двух ногах, а в немощной старости опирается на посох.

В зале снова повисло молчание. Потом из-за ширмы донеслось зловещее рычание, и Эдип на всякий случай положил руку на меч.

– Ты угадал, смертный! – поскучневшим голосом признала

Сфинкс. – Видят боги, я не понимаю, как тебе это удалось. Может ли быть, что кто-то научил тебя ответу заранее?

Эдип перевел дух.

– Нет, Вопрошающая. Просто я от рождения хром. Много лет приходилось мне ходить, опираясь на тот самый стариковский посох, прежде чем я достаточно укрепил свои мышцы. Теперь-то я обхожусь без него, но хорошо помню, каково быть трехногим…

Сфинкс помолчала.

– Надо же, как не повезло, – пожаловалась она наконец. – Как, говоришь, тебя звать-то?

– Эдип, Вопрошающая. На языке моего народа это имя как раз и значит «опухшие ноги».

– «На языке моего народа», – передразнило чудовище. – А мы тут с тобой на каком разговариваем? На персидском, что ли?

– Сам я из Коринфа, – охотно развил тему Эдип. Победа привела его в хорошее расположение духа, и он не прочь был поговорить. – Эдипом меня там назвали. А как пришел я в Фивы, надо мною долго смеялись, потому что у фиванцев «эдип» означает «опухшие…»

– Помолчи, смертный, – властно перебила его Сфинкс. – Ты отгадал мои загадки, и теперь имеешь право загадать мне свои. Условия прежние: если я все отгадаю, быть тебе задушенным. Не отгадаю хотя бы одну – прыгаю в пропасть, а ты возвращаешься в Фивы победителем. Справедливо?

– Значит, то, что я отгадал все твои загадки, не считается?

– Почему «не считается»? – обиделась Сфинкс. – Ты же пока живой?

Эдип не нашелся, что ответить.

– Ладно, – сказал он после долгой паузы. – Вот тебе первая загадка, Ответствующая: что предсказал мне Дельфийский оракул прошлой весной?

За ширмой довольно заворчали.

– Тоже мне, теорема Пифагора… Ты, верно, спросил у пифии, кто твои отец с матерью и почему в Коринфе тебя зовут подкидышем, а оракул тебе возьми да скажи…

Тут голос Сфинкса внезапно стал высоким и визгливым – Эдип даже отшатнулся от неожиданности.

– «Убьешь ты своего отца и возьмешь в жены свою мать!»

– Тише! – зашипел Эдип, нервно оглядываясь. – Свидетель услышит!

– Ага! – расхохоталось чудовище. – Стыдишься, смертный? Ну что, отгадала я твою паршивую загадку?

Эдип едва не сплюнул от досады, но сдержался – в храме, пусть и заброшенном, плеваться нехорошо.

– Отгадала, – нехотя признал он. – Хотя и не понимаю, откуда тебе это ведомо…

– Вообще-то я отчитываться не обязана, – сварливо сказала Сфинкс, – но уж поскольку ты мне про свое увечье поведал, я тебе тоже кое-что объясню. Пифии, смертный, сплетницы, каких мало. Чем, думаешь, они там у себя занимаются в свободное время? Перемывают кости тем, кто пришел просить у них совета. Особенно достается таким, как ты… извращенцам…

– Но-но, – прикрикнул Эдип, снова берясь за меч. – Попрошу без оскорблений!

За ширмой глухо захлопали огромные крылья, и герой проворно вскочил с каменного сиденья, загремев доспехом.

Сидевший у дверей храма Леокай тоже поднялся и осторожно заглянул в полутемный зал.

– Эй, – неуверенно позвал он, – что там у вас, госпожа Душительница? Прикажете вещички выносить?

– Я тебе дам «вещички»! – рявкнул Эдип. – Дрыхнешь там на посту, а я тут уже одну загадку загадал!

– Ох ты, – удивился солдат, снова усаживаясь на приступок. – Силен ты, парень!

– Нервы-то побереги, смертный, – посоветовало чудовище. – Прыгаешь как бешеный… Языком молоть меньше надо, вот что! Не морочил бы мне голову своими опухшими ногами, я, глядишь, и не вспомнила бы, что пифии-то болтали прошлой весной…

«Язык мой – враг мой», – пришла в голову Эдипа мудрая, но запоздалая мысль.

– Да только все равно это не считается, – успокоила его Сфинкс. – Нельзя такие загадки загадывать. Ты бы еще спросил, какими словами тебя кормилица называла, когда ты ей в пиво надул… Ладно, у тебя еще две попытки.

Эдип сделал вид, что крепко задумался. Первую загадку он нарочно загадал легкую – так опытные игроки в кости поначалу всегда проигрывают богатому простачку, чтобы потом вернее ободрать его до нитки. К сегодняшнему состязанию герой подготовился основательно, и сейчас у него в запасе оставалось не две, а целых четыре загадки, причем про одну из них он точно знал, что решить ее ни Сфинкс, ни человек не сумеет. Загадку эту он хитростью выманил у странного мудреца, жившего в большом глиняном сосуде из-под вина; от вина там, правда, давно уже остался только дух, но мудрец тем не менее всегда выглядел здорово навеселе. Сперва Эдип хотел загадать ее в самом конце состязания, чтобы победа вышла совсем уж красивая, как в сказках, но теперь это желание казалось ему мальчишеским и едва ли не постыдным. Терять голову у него не было ни малейшего желания, а корона Фив, обещанная за победу над Сфинксом, казалась все более и более привлекательной. Рисковать не хотелось, и герой, для виду почесав в затылке, двинулся к выходу из храма.

– Эй, ты куда? – осведомилась Сфинкс. – Если бежать вздумал, так я тебя в два счета догоню, лучше не позорься!

– Вернусь я, – пообещал Эдип. – Сейчас вот возьму кое-что и вернусь.

Леокай по-прежнему забавлялся игрой с пестрым котенком, заставляя его ловить свернутый в подобие мышки кусочек серой ткани с привязанной к нему ниткой. Котенок двигался вяло, но Леокай постоянно его тормошил, как и было велено.

– Дай сюда, – потребовал герой, остановившись в двух шагах от двери и протягивая к свидетелю широкую ладонь.

Леокай тупо уставился на него.

– Зверя давай, – процедил Эдип сквозь зубы.

Глаза старого солдата стали похожи на две большие и, скорее всего, фальшивые монеты. Сообразив наконец, что от него требуется, Леокай ухватил котенка за тощий загривок и нерешительно протянул герою.

Котенок был такой маленький, что без труда уместился у Эдипа на ладони. Руку Эдип предусмотрительно спрятал за спину, и котенок тут же свернулся в клубочек и затих – видно, Леокай здорово утомил его своими играми.

Обратная дорога через усеянный битыми черепками и каменным крошевом зал далась Эдипу нелегко. Ширма, отделяющая целлу храма от заалтарной каморы, в которой сидело чудовище, показалась ему сдвинутой в сторону, как если бы Сфинкс подглядывала.

– Вот тебе вторая загадка, Ответствующая, – сказал он, останавливаясь перед ширмой. – В руке у меня некое существо – ответь, живое оно или мертвое?

Сфинкс молчала, и с каждой секундой этого гнетущего молчания Эдип чувствовал себя все менее уверенно.

«Только б не замяукал, – думал он, обливаясь холодным потом. – Эх, надо было птичку ловить, как мудрец советовал…»

– Сволочь, – негромко, но очень четко произнес голос Сфинкса за ширмой. – Сам додумался или надоумил кто?

– Э, – сказал Эдип, еще не веря до конца в свою удачу, – ты сначала ответ дай, а потом уже допытывайся… А то, знаешь, гру-бить-то всякий может…

Ширма покачнулась, будто от сильного дуновения ветра, и медленно упала на пол.

– Эта загадка не имеет правильного решения, смертный, – торжественно произнесло скрывавшееся за ней чудовище. Оно оказалось не таким уж крупным, поменьше льва, с которым его обычно сравнивали. Большие крылья топорщились за покрытой рыжеватой шерстью спиной. Впрочем, передняя часть Сфинкса выглядела вполне привлекательно – никакой шерсти, никаких перьев, роскошная женская грудь и гладкий округлый живот. Симпатичное девичье личико обрамляли длинные давно не мытые волосы. Черные слегка раскосые глаза глядели на Эдипа с едва сдерживаемой ненавистью. – Скорее всего, тварь, которую ты зажал сейчас в своем кулаке, еще жива – постой, постой, это не ответ!

Эдип судорожно вздохнул и расслабил уже готовые сжаться пальцы.

– Я сказала – скорее всего! В это самое мгновение! Но если я скажу тебе: «Оно живое!», ты убьешь его прежде, чем достанешь руку из-за спины, и я увижу мертвое тельце…

«Какое проницательное чудовище», – с уважением подумал Эдип.

– Если же я скажу: «Оно мертвое!», ты просто-напросто не станешь его убивать. Вот почему я думаю, что в настоящий момент времени оно еще живо, ведь воскрешать мертвых ты явно не способен…

Сфинкс глухо заворчала и заскребла когтями по каменным плитам.

– Подлость твоя, смертный, неизмерима! Какой бы ответ ни дала я, неверным его ты объявишь! Ведь единственно верный ответ на загадку твою не имеет смысла для ваших ничтожных умишек, а значит, не будет засчитан!

От волнения чудовище заговорило высоким поэтическим стилем, но Эдип не обратил на это внимания.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросил он. – Что за единственно верный ответ?

– Ты все равно не поймешь, – фыркнула Сфинкс. – Твой несчастный котенок – это же котенок, верно? – для тебя может быть или жив, или мертв, это не столь уж важно…

– Чепуху говоришь, уважаемая, – перебил Эдип. – Как раз для меня это очень важно. Мне, может, этот котенок царскую корону принесет сегодня к вечеру…

– Принесет, принесет, – хмуро подтвердила дева-львица. – И корону, и еще много чего… Я же говорила, что ты не поймешь. Важно то, что для меня твой котенок ни жив, ни мертв одновременно. Для тебя есть только два ответа: живой кот или мертвый кот, а на самом деле их три. Живой кот, мертвый кот и, может быть, живой, а может быть, мертвый.

Эдип натянуто рассмеялся.

– Ну, милая, ты же сама понимаешь, что в нашем состязании «может быть» за ответ не считается. Признаешь свое поражение?

Сфинкс наградила его взглядом, способным заморозить кузню Гефеста вместе с самим богом-кузнецом.

– А для чего, думаешь, я вышла? На тебя, подлеца, полюбоваться?

Она гордо тряхнула красивой грудью и, мягко припадая на львиные лапы, двинулась к пролому в стене. «Честная, – мысленно похвалил ее Эдип. – Наглая, конечно, но честная. Будет прыгать…»

– Не держи на меня зла, Душительница, – сказал он вслух. – Я ничего против тебя лично не имею. Это состязание – кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.

Сфинкс остановилась и обернулась.

– Ты полагаешь, что выиграл, смертный?

– Конечно, – криво усмехнулся Эдип. Он все еще осторожничал – держал котенка за спиной, аккуратно поглаживая его пальцем по костлявой спинке. Котенок мирно дремал, не подозревая, какая страшная судьба его только что миновала. – Ты же проиграла, Ответствующая.

– Ты глупец, – прошипела Сфинкс. – По-твоему, если один проигрывает, второй обязательно одерживает победу?

– А как может быть иначе?

Дева-львица возмущенно всплеснула крыльями.

– Да очень просто! Ты сюда за короной явился, так ведь? Захотел стать царем Стовратных Фив?

Эдип кивнул.

– Корону тебе Креонт обещал, царь фиванский?

– Думаешь, обманет? – засомневался Эдип.

– Да нет, не станет. Он старый, больной, власть ему в тягость. Только правление в Фивах наследственное, ты слышал?

Герой снова кивнул, на это раз менее уверенно.

– А это значит, что корону ты получишь, только женившись на сестре царя, Иокасте.