Текст книги "Самые знаменитые святые и чудотворцы России"

Автор книги: Алексей Карпов

Соавторы: Алексей Юрьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

Церковь празднует память святого митрополита Алексея 12 (25) февраля, в день его кончины, 20 мая (2 июня), в день перенесения мощей, а также 5 (18) октября, в день общей памяти святителям Московским Петру, Алексию, Ионе, Филиппу и Гермогену.

ЛИТЕРАТУРА:

_{Рогожский летописец // Полное собрание русских летописей. Т. 15. Ч. 1. М., 1965;}

_{Прохоров Г. М.Алексей // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2: Вторая половина XIV–XVI вв. Ч. 1. Л., 1988;}

_{Скрынников Р. Г.Государство и церковь на Руси XIV–XVI вв. Новосибирск, 1991.}

СЕРГИЙ И ГЕРМАН ВАЛААМСКИЕ

(время жизни неизвестно)

О жизни преподобных Сергия и Германа, основателей знаменитого Валаамского монастыря (на одном из островов Ладожского озера), нам известно чрезвычайно мало. Историки спорили и спорят о времени их жизни (и, следовательно, о времени основания Валаамской обители), причем датировки – и это кажется совершенно невероятным – колеблются в пределах едва ли не полутора тысячелетий. Монастырское предание, согласно которому начало обители связано с проповедью в Новгородских пределах святого апостола Андрея (I век нашей эры), а преподобный Сергий является его прямым учеником, ныне вряд ли может быть воспринято всерьез. Но и поныне начало монастыря возводят то к временам святой княгини Ольги (IX век), то к временам Крещения Руси Владимиром Святым (X век), то к XII, а то и к XIV веку или даже к концу XIV – началу XV века. Не сохранилось и Житие преподобных Сергия и Германа (скорее всего, оно никогда и не существовало), а отдельные фрагментарные упоминания о первоначальниках Валаамской обители встречаются исключительно в поздних источниках (самое раннее XVI века).

Некоторая ясность относительно времени жизни прославленных русских святых появилась совсем недавно – а именно после обнаружения в рукописи XVI века особого Сказания о Валаамском монастыре. Сказание это имеет следующее весьма пространное название: «Сказание кратко о создании пречестныя обители Боголепного Преображения Господа Бога Спаса нашего Иисуса Христа на Валааме. И отчасти повесть о преподобных святых отец, тоя же обители началник Сергия и Германа, и о принесении святых мощей их». (Памятник был обнаружен, исследован и опубликован в 1996 году Н. А. Охотиной-Линд.) Сказание подтверждает наиболее позднюю из предлагавшихся ранее датировок основания обители.

Согласно Сказанию, в конце XIV века из Великого Новгорода на озеро Нево (Ладожское) пришли двое «неких святоученых священноиноков»: одного из них звали Ефрем, другого – Сергий; с ними было еще несколько человек. (Позднейшие источники называют Сергия Валаамского греком, но вряд ли это известие достоверно.) «Устремившись на подвиг», пишет автор Сказания, старцы приплыли к острову Валаам, намереваясь, вероятно, начать здесь монашеское житие; однако остров этот был уже занят «корелой», то есть карелами. «Великий же этот остров Валаам, – восторженно описывает его агиограф XVI века, – сотворен Творцом необыкновенно прекрасным и высоким: сам из камня, многолесен и многоводен; заводи и заливы имеет бесчисленные. Вокруг же него 70 малых островков, как будто цыплята сидят вокруг наседки – так сотворены эти малые островки около большого острова, весьма прекрасные и чудесные, состоящие из одного камня; одни из них лесистые, а другие голые; одни очень малы, а другие большие». Один из этих небольших островков с восточной стороны от Валаама, получивший впоследствии название Святого острова, или острова Александра Свирского, иноки и выбрали для своего поселения. Остров же этот «прекрасный и очень высокий, как будто стог сотворен, равной ширины от низу и до верха, высотою более 50 сажен, искусно и предивно сотворен Создателем всего, и пещера здесь каменная весьма чудная». (Позднейшее монастырское предание связывало эту пещеру с именем преподобного Александра Свирского, подвижника XVI века.) Братия водрузили на острове крест, поставили церковь во имя Преображения Господня и начали жить в трудах и молитвах. Для своих нужд на других малых островах они развели огороды. «Живущая же на большом острове чудь (карелы. – Авт.)сильно ярилась на тех святых старцев, насылая колдовство единодушно с бесами и творя многие пакости».

Вскоре старец Ефрем покинул остров и переселился на озеро Ильмень, где основал Перекомский монастырь. (Об основании Перекомского монастыря Новгородская летопись сообщает под 1407 годом. Преподобный Ефрем Перекомский был причтен Церковью к лику святых. Сохранилось его Житие, однако оно датирует основание Перекомской обители серединой XV века; вот и еще одна необъяснимая загадка наших древних источников.) Ко времени его ухода число иноков Валаамской обители заметно возросло; Святой остров оказался для них тесен, и преподобный Сергий отправился в Новгород, к архиепископу Иоанну II, который занимал новгородскую архиепископскую кафедру с 1388-го по 1415 год. Он должен был, во-первых, получить благословение архиепископа на открытие в Новгородской епархии нового монастыря, а во-вторых, заручиться поддержкой гражданских властей для переселения братии на большой остров и изгнания оттуда язычников карел. Обе задачи были успешно выполнены. «Правители же города (под этим словом автор понимает „посадников“ и „тысяцких“. – Авт.),прилежно повинуясь словам архиепископа, быстро отрядили посланцев с письменными указами. Также и архиепископ свой письменный указ с гонцом послал, чтобы был тот остров Валаам отдан преподобному Сергию, а живущие там люди изгнаны. Архиепископ же много золота и всего необходимого дал преподобному Сергию на устроение монастыря; также и правители города и христолюбивые именитые люди многочисленные приношения преподобному дали. И таким образом архиепископ отпустил преподобного Сергия с вышеназванными посланниками».

Для выселения с острова «корелы» потребовалось применение военной силы. Язычники не хотели уступать, и на острове развернулись настоящие сражения с жертвами с обеих сторон. «Посланники же приказанное им архиепископом и посадниками вершили: живущих здесь людей с острова того высылать начали. Тогда они, бесом вооруженные, ополчились и устроили войну (в подлиннике: „рать сотвориша“. – Авт.)против посланных. И многие из тех язычников-волхвов были низвержены – рукою всесильного Христа Бога их одолели и многих избили, и так посланные вскоре их с острова изгнали. Тогда же и некоторые из благоговейных иноков от смертельных ран скончались».

Преподобный Сергий выбрал место для строительства обители – «весьма красивое и высокое, на горе каменной, отовсюду видимое, подобно городу, и имеющее под собой отличную большую тихую пристань». По благословению архиепископа Иоанна была построена церковь во имя Спаса Преображения – «большая и весьма красивая и высокая», с приделами во имя Иоанна Богослова и Николы Чудотворца, а затем и другая церковь, во имя Рождества Господа, с трапезной, – «весьма чудная и преславная». Монастырь оградили стенами, так что Спасо-Преображенская церковь оказалась в самом центре обители, «на равном расстоянии со всех сторон, возвышаясь, как древняя куща между полками Израилевыми (ср. Лев. 23: 42–43),отовсюду видимая, испускающая, как солнце, лучи красоты».

Точный год основания монастыря в Сказании не обозначен. Отмечено лишь, что это произошло при архиепископстве Иоанна II, то есть не ранее 1388 и не позднее 1415 года. (Вероятно, создатель Сказания имел в своем распоряжении грамоту новгородского владыки, не имеющую даты, но подписанную самим Иоанном.) На основании некоторых соображений косвенного порядка исследователи предлагают две наиболее вероятных даты начала обители – 1389 или 1399 год. (В поздних источниках встречаются еще две даты: 1329 год как год начала жительства старца Сергия на Валаамском острове, и 1399 год как память «преподобных и богоносных отец наших Сергия и Германа на Валамском острове».) Известно также, что преподобного Сергия связывала тесная дружба с другим великим русским подвижником – преподобным Арсением Коневским, основателем монастыря Рождества Богородицы на острове Коневец на Ладожском озере. (Основание Коневского монастыря датируется летописью 1398 годом.)

Сказание о начале Валаамского монастыря излагает основные положения устава, введенного в обители преподобным Сергием. Это общежительный устав, предусматривающий полное равенство иноков во всем и осуждающий всяческие «стяжания». Сергий предписывал инокам «лишь самое необходимое на потребу человеческого естества иметь в монастырских хранилищах и о нем лишь заботиться, а излишеств не искать, подобно лихоимцам; еду есть самую простую – какую подаст Бог, а сложные хитроумные блюда, с ухищрениями приготовленные, – такие вовсе запретил, даже когда сделает Господь то место зажиточным. И повелел никогда не пить медовых и разных пьянящих напитков, а только необходимейший квас – и для своих, и для приходящих Работа же для всех общая, также и равенство в трапезе, и одежда всем равная – от последних до первых по званию». Преподобный игумен также «совершенно запретил просить у постригаемых больших вкладов, но повелел даром постригать любого, кто с верою желает приобрести ангельскую святую жизнь – хоть бы и из простых людей был». Так были заложены основы процветания знаменитейшего из северных русских монастырей.

Дальнейшая судьба преподобного Сергия сложилась, однако, драматически. В обители возник конфликт между игуменом и братией. «Творец греха – лукавый дьявол, – сообщает автор Сказания, – находит некоторых из иноков, разумом некрепких, и подбивает их на вражду со святым и великим игуменом Сергием». Преподобный, не вступая в споры с братией и возложив упование на Бога, отказывается от игуменского сана и удаляется из монастыря. Первоначально он поселился в некоем пустынном месте на том же острове, где стал вести уединенную молитвенную жизнь. Но, по-видимому, братию это не устроило; в результате начавшейся на острове «второй брани» (по выражению автора Сказания) «принуждением и бесчестием» преподобный вынужден был покинуть Валаам и удалиться в Новгород. Здесь Сергий поселился в монастыре Иоанна Богослова (что это за монастырь, в точности неизвестно), где занимался переписыванием книг. «И было его трудолюбивое писание весьма хорошим из-за хранящейся в нем глубины божественной философии, – отмечал книжник XVI века. – И до сих пор написанные им книги в том монастыре хранятся, и называют их „Сергиев перевод“». В Богословском монастыре преподобный Сергий прожил несколько лет и, достигнув маститой старости, отошел к Господу. Тело его было похоронено в том же монастыре, у церковных стен. Рассказывали, что позже на церковной стене было искусно написано красками изображение преподобного Сергия, а в ногах у гроба вырос огромный тополь.

Преемником Сергия стал священноинок Герман, второй игумен Валаамского монастыря. Автор Сказания пишет о нем, что он «во всех первых трудах был вместе с преподобным Сергием». Однако какие-либо подробности о его жизни совершенно стерлись из памяти потомков, и потому агиограф ограничивается лишь самыми общими фразами: «Тот великий Герман прилежно пас порученное ему Христово стадо духовных овец и жил непорочной жизнью, насколько позволяет телесное несовершенство. И отошел от жизни сей к Богу в многолетних сединах, при своей пастве в созданном ими монастыре; тут же и погребен был». Спустя приблизительно сто лет после основания монастыря, то есть в конце XV века, в обители случился страшный пожар, не пощадивший ни церкви, ни прочие монастырские строения, ни имущество монастыря; гробница преподобного Германа, однако, уцелела. После этого ее перенесли в церковь, где она пребывала на одном месте более сорока лет, до торжественного перенесения мощей преподобного Сергия, основателя обители, из Новгорода на Валаам.

Это перенесение мощей явилось значительным событием в истории Валаамского монастыря и особенно в истории почитания его святых основателей. Валаамский игумен Пимен обратился с просьбой о перенесении мощей преподобного Сергия из Великого Новгорода на Валаам к архиепископу новгородскому Феодосию (1542–1550); тот, в свою очередь, отправил игумена в Москву, к святителю Макарию. «Тот же великий и чудесный добродетелями муж понял своим духом: не сам по себе игумен осмелился на такую вещь, но поощряемый святым преподобным Сергием. По совету светлейшего христоименитого царя Иоанна (Ивана Грозного. – Авт.)тот преосвященный митрополит пишет архиепископу соборное писание, чтобы отпустить мощи преподобного – с честью, которой они достойны, – в созданную им обитель». Из Новгорода мощи проследовали в «насаде» (корабле) по Волхову и далее в Ладожское озеро; по пути игумен Пимен посетил со святыней Коневецкий монастырь, основанный преподобным Арсением, другом и собеседником преподобного Сергия. На Валааме же святые мощи были положены в Спасо-Преображенской церкви, за алтарем; вместе с ними положены были и мощи преподобного Германа. Это произошло 11 сентября, однако точный год перенесения мощей неизвестен.

К тому времени Валаамская обитель становится одной из самых значительных на севере России. В невероятно сложных условиях, на каменистой, совершенно не приспособленной для возделывания земле, иноки развивают образцовое монастырское хозяйство, выращивают хлеб, другие продукты земледелия, занимаются рыболовным промыслом. В неукоснительной строгости соблюдается устав, завещанный обители преподобным Сергием. Иноки Валаамского монастыря стали основателями многих прославленных северорусских обителей. Так, именно из Валаама вышел преподобный Зосима Соловецкий; валаамскими постриженниками были и преподобный Александр Свирский, основатель знаменитого Троицкого монастыря на реке Свири, и Савва, основатель менее известного Троицкого Сенного монастыря (на одном из островов Ладожского озера).

Последующая судьба Валаамского монастыря оказалась драматичной, во многом даже трагической. Дважды монастырь подвергался полному разорению и надолго запустевал – в первый раз после шведского разорения 1611 года, в Смутное время (по заключенному в 1617 году Столбовскому миру, территория Карельского уезда перешла Швеции; монастырь был полностью уничтожен, а братия перебралась в Васильевский монастырь под Ладогой; возрождение монастыря началось лишь в 1718 году, после победоносной для России Северной войны), а во второй раз в 1940 году, после того как территория Ладожского озера, входившая прежде в состав Финляндии, перешла Советскому Союзу (монастырь вновь был полностью разорен, а иноки переселились вглубь Финляндии, где возник существующий и поныне Ново-Валаамский монастырь). В 1989 году Спасо-Преображенский Валаамский монастырь был возрожден вновь.

Преподобные основатели Валаамской обители прославились как великие чудотворцы. «Многие же замечательные чудеса показал Бог через Своих угодников Сергия и Германа», – писал автор Сказания о начале Валаамского монастыря в XVI веке. В своем сочинении он привел лишь малую толику этих чудес (о явлении преподобных валаамским инокам и местным жителям, об исцелении некоего рыбака, о защите преподобными иноков от клеветы), ибо «у всех на слуху сотворенные ими ранее великие чудеса, но также и ныне неоскудно являют свои чудеса всем, с верою их призывающим, и над ними свои преславные чудеса творят».

Местное почитание святых Сергия и Германа Валаамских (по-видимому, только в пределах Карельского уезда) было установлено после перенесения их мощей в середине XVI века. Что же касается общецерковного прославления, то оно произошло значительно позже: лишь в 1819 году память преподобных была внесена в общерусские месяцесловы.

Церковь празднует память преподобных Сергия и Германа Валаамских 28 июня (11 июля) и 11 (24) сентября.

ЛИТЕРАТУРА:

_{Охотина-Линд Н. А.Сказание о Валаамском монастыре. СПб., 1996.}

ДИМИТРИЙ ПРИЛУЦКИЙ

(ум. 1392)

О жизни преподобного Димитрия – основателя Спасо-Прилуцкого Вологодского монастыря и вологодского чудотворца – рассказывается в его Житии, составленном во второй половине XV века прилуцким игуменом Макарием в основном по рассказам ученика святого Димитрия Пахомия.

Родился Димитрий в начале XIV века в городе Переяславле-Залесском, в богатой купеческой семье. (Местное переяславское предание называет деревню, в которой родился святой – Веслево, а также родовое прозвище его родителей – Покропаевы.) В детстве он обучился грамоте и полюбил читать Священные книги. Торговые дела отца мало интересовали его; он больше думал о небесном, помышляя о вступлении на «тесный и скорбный путь» иноческого жительства. Юношей он покидает отцовский дом и принимает пострижение в Переяславском Горицком монастыре. Здесь он проводит некоторое время и удостаивается священства, то есть становится иеромонахом.

Вскоре после этого Димитрий решает покинуть Горицкий монастырь и основать свой собственный. Он переселяется «на болото» – так называлось сырое болотистое место на окраине Переяславля, в одной версте от Плещеева озера. Здесь преподобный ставит храм во имя святителя Николая Мирликийского и основывает при нем монастырь, игуменом которого становится.

Вскоре монастырь получает известность. Житие рассказывает, что к Димитрию приходят и миряне, желающие принять пострижение от его руки, и иноки других монастырей. Святой, «как отец чадолюбивый», всех принимает с любовью. «Преподобный Димитрий, – рассказывает автор Жития, – был одарен редкою красотою, и так как он вел „жестокое житие“, измождая себя подвигами поста, молитвы и труда, то лицо его сияло особенной одухотворенностью, удивлявшею людей. Поэтому во избежание соблазна и искушения преподобный обыкновенно закрывал лицо монашеским куколем даже во время бесед с мужчинами, посетителями монастыря; с женщинами же он говорил очень редко, когда являлась настоятельная нужда в слове назидания». В монастырь, расположенный в городской черте, в воскресные и праздничные дни приходило немало горожан, как мужчин, так и женщин. И вот некая знатная женщина, которая много слышала о красоте и целомудрии преподобного Димитрия, захотела взглянуть на него. Долгое время старания ее были безуспешны. Наконец, подстрекаемая пустым любопытством, она подкралась к келии преподобного и через окно взглянула на игумена. «Подвижник в это время готовился к Божественной литургии; заметив нескромность женщины, он огорчился и с укоризною посмотрел на нее. Под гневным взором преподобного женщину охватил столь сильный ужас, что она в расслаблении упала на землю, не имея сил подняться. Некоторые из братии еле живую подвели ее к крыльцу настоятельской келии и усиленно просили игумена о прощении провинившейся. Видя искреннее раскаяние плачущей женщины», – заключает автор Жития свой рассказ, – преподобный «кротко упрекнул ее» и, поучив о том, что в храм «должно приходить не для показа тленных украшений, а для просвещения души сосредоточенной молитвой и милостыней», благословил ее и даровал ей прощение.

Ко времени игуменства преподобного Димитрия в Никольском монастыре относятся его знакомство, а затем и искренняя дружба с преподобным Сергием Радонежским. (Можно полагать, что знакомство их состоялось в 1354 году, когда Сергий был рукоположен в сан пресвитера в Переяславле епископом Афанасием.) Преподобный Димитрий любил приходить в монастырь Живоначальной Троицы к преподобному Сергию для взаимной молитвы и назидательной беседы. Наверное, именно под влиянием этих бесед Димитрий ввел в своем монастыре общежительный устав, почти не известный до того на севере Руси.

Слава о подвижнической жизни преподобного дошла до великого князя Дмитрия Ивановича Донского. Тот пригласил старца в Москву и попросил его быть восприемником при крещении одного из своих сыновей.

Людская слава, однако, тяготила преподобного. Он решил оставить свою обитель и родной город. Взяв лишь одного своего ученика Пахомия, Димитрий покинул Переяславль и отправился на север. Через дремучие леса, дебри и болота путники достигли реки Лежи, правого притока Сухоны (в Вологодской области). Здесь, неподалеку от впадения в Лежу реки Великой, верстах в 20-ти от Вологды, они построили небольшую церковь в честь Воскресения Христова; это место показалось им удобным для уединенного служения Богу. Однако жители соседнего села Авнеги, узнав, что в лесах их поселились иноки и уже построили церковь, решили прогнать их. «Вот, – рассуждали они, – близ нас поселился великий старец, который в скором времени и овладеет как нами, так и нашими селами». (Действительно, практика монастырского освоения северных областей России свидетельствовала о том, что северные монастыри, по княжеским грамотам, обзаводились вскоре значительными земельными владениями. Жития многих северных русских подвижников наполнены рассказами об их столкновениях с местными жителями; иногда эти рассказы представляются даже своего рода трафаретами, «общими местами» агиографической литературы.) Толпою крестьяне пришли к преподобному и потребовали, чтобы тот покинул их область. «Нам неугодно твое пребывание здесь», – говорили они.

Преподобный не стал прекословить. Посчитав их требование за указание промысла Божия, он оставил негостеприимные берега Лежи и летом 1371 года пришел вместе с учеником Пахомием в Вологду. Он избрал для обители место на повороте (луке) реки Вологды, верстах в трех от города. Земля здесь принадлежала двум крестьянам, жителям ближайшего села Прилуцкого, – Илии и Исидору, по прозвищу Выпряг. По просьбе преподобного они дали ему участок земли, пригодный для построения обители. Эти земли представляли собой нивы, на которых уже почти выколосился хлеб; но жертвователи, из уважения к старцу и для скорейшего построения церкви, решили не дожидаться жатвы. Соорудив крест, преподобный Димитрий с молитвой водрузил его на месте будущей обители, а затем приступил к построению храма. Узнав о приходе «человека Божия», свидетельствует древнее Житие, все жители города – «малые и великие, богатые и убогие, предваряя друг друга, спешили за благословением к святому». Многие внесли свой вклад в строительство церкви и монастыря: одни деньгами, другие бревнами или утварью, необходимой для обители. Скоро церковь была построена и освящена 1 августа 1371 года во имя Спаса нашего Иисуса Христа, Его Пречистой Матери и в честь Животворящего Креста – празднований, отмечаемых в этот день. (Впоследствии монастырь, основанный Димитрием, получил название Спасо-Прилуцкий.) Это была первая в Вологодской земле обитель со строгим общежительным уставом.

К преподобному стали стекаться иноки и миряне, ищущие пострижения: большинство было из Вологды и окрестных сел, но приходили и иноки из Никольского Переяславского монастыря, основанного Димитрием, узнавшие об основании их учителем новой обители. Когда весть об этом дошла до великого князя Дмитрия Ивановича, то он поспешил прислать почитаемому им старцу щедрое пожертвование.

Житие рассказывает о суровой и поистине подвижнической жизни преподобного Димитрия. Первый в трудах на пользу братии, он первым был и в церкви на молитве. По его повелению, в храме, по левую сторону алтаря, было устроено особое место, отгороженное досками; здесь, никем не видимый и ничем не отвлекаемый, он изливал душу пред Богом в усердной и горячей молитве. Пост его был исключительно суров: неделями старец обходился без пищи, лишь в праздники позволяя себе вкушение хлеба с водою. Одежду его составлял один заскорузлый тулуп из жесткой овчины, так что зимой он страдал от стужи, а летом от зноя. Кроме того, на теле преподобный носил тяжелые железные вериги (не слишком частые в практике русских святых того времени).

Игумен заботился о странниках, щедро одаривая их всем необходимым. Приходящих к нему с духовными нуждами он не оставлял беседой и поучением. Нередко он покидал обитель для того, чтобы заступиться перед властями за обидимых и угнетенных, защищал и слуг от насилия их господ. Рассказывают, что однажды он отказался принять присланные в монастырь пищу и питье от одного из постоянных благотворителей монастыря. «Отнеси это в дом свой, – отвечал он ему, – и напитай прежде домочадцев своих, да не томятся они голодом и жаждой». (Под словом домочадцы разумеются прежде всего слуги.)

Рассказывают и о даре прозорливости старца. Родной брат его, наследовавший богатое отцовское имение, вскоре разорился и, задумав поправить дела, пришел в Прилуцкую обитель, прося брата благословить его на торговую поездку к языческим племенам Югры и Печоры. Преподобный благословил его. Поездка оказалась очень удачной; вскоре, снова по благословению преподобного, купец опять отправился на север. Страсть к наживе разгорелась в нем, и он в третий раз пришел к брату, прося благословения на торговую поездку. На этот раз преподобный отказал ему: «Довольно, брат, можешь прожить и с тем, что приобрел; не ходи более – не погибнуть бы тебе от язычников». Брат не внял его увещаниям и без благословения отправился в путь. Обратно он уже более не возвращался. Весною 1389 года преподобный провидел и смерть князя Дмитрия Донского, случившуюся в Москве, и поведал о ней братии. Лишь через несколько дней слова его подтвердил прибывший из столицы гонец.

Великий подвижник умер в ночь на 11 февраля 1392 года, назначив перед смертью своим преемником ученика своего Пахомия. Тело его было похоронено в построенной им церкви. Вскоре возле гробницы начали совершаться чудеса и исцеления: особенно много их совершилось в 1409 году, когда Вологду поразила эпидемия страшной болезни. Тогда, вероятно, и было установлено местное празднование святому. К концу XV века празднование стало уже общерусским.

Церковь празднует память преподобного Димитрия Прилуцкого в день его кончины 11 (24) февраля.

ЛИТЕРАТУРА:

_{Избранные жития русских святых. X–XV вв. М., 1992.}