Текст книги "Самые знаменитые святые и чудотворцы России"

Автор книги: Алексей Карпов

Соавторы: Алексей Юрьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Кавгадый и Юрий соскочили со своих коней на торгу, не доезжая до шатра князя Михаила, и послали убийц к князю. Словно лютые звери, ворвались те в шатер и узрели князя стоящего на молитве. И схватили его окаянные кровопийцы за колоду, бывшую на его шее, и ударили им с силой о стену шатра, так что стена проломилась. Князь Михаил сумел подняться на ноги но убийцы снова схватили его, и повалили на землю, и начали избивать ногами. И один из убийц, некий Романец, выхватил огромный нож, и ударил блаженного князя в грудь, и, поворачивая ножом в груди, вырезал ему сердце.

Шатер князя разграбили татары и русские, бывшие поблизости, а честное его тело бросили нагим, ничем не прикрытым. И приехал один из убийц на торг, к Юрию и Кавгадыю, и сказал им: «Вот, исполнили мы то, что повелели нам». Кавгадый и Юрий подъехали к телу святого князя. Увидел Кавгадый тело его, брошенное нагим, и сказал Юрию: «Что, разве он не брат тебе? Почему же тело его валяется нагим?» И повелел тогда Юрий своим людям прикрыть тело князя Михаила. Его положили на телегу, на доски, и привязали веревками. Князья же и бояре собрались в одном из шатров, и пили вино, и хвастались перед собою, кто какую вину наговорил на святого.

Так рассказывает Житие князя. В «Повести об убиении в Орде Михаила Тверского» повествуется о чудесах, случившихся с телом святого князя. В ночь убийства князь Юрий Данилович повелел двум своим слугам сторожить тело князя Михаила. Слуг, однако, охватил страх, и они вскоре удалились. Каково же было их изумление, когда, вернувшись, они не нашли тело на месте: телега стояла, доска была привязана к ней веревками, но тело лежало вблизи, приникнув раной к земле; правая рука была подложена под лицо, а левая – у раны. Всю ночь тело князя Михаила пролежало на земле, и множество диких зверей рыскало поблизости, но ни один не прикоснулся к святому.

Видели люди в ту ночь и еще одно чудо: два светлых облака осеняли место, где пребывало тело святого князя. Они то сходились, то расходились и сияли, словно солнце. И наутро стали говорить, что свят князь сей и убиен неповинно, облака же те являли свет ангельский.

Тело святого князя привезли в Маджары. Бывшие там купцы, знавшие князя Михаила, захотели возложить на его тело драгоценные одежды и с почестями поставить в храме. Однако бояре, приставленные князем Юрием, не дали им даже взглянуть на святого, но поставили его тело в каком-то хлеву. Но и тут прославил его Господь: многие жители в течение всей ночи видели огненный столп, возносившийся от земли к небу над телом его.

Наконец, тело князя Михаила привезли на Русь, в Москву, и положили в монастыре Святого Спаса. Но сделано это было тайно: никто на Руси не знал о том, что случилось. Только спустя год князь Юрий Данилович вернулся на Русь. Он вез с собой князя Константина Михайловича, а также бояр отца его – «словно полон вел за собою», с укоризной пишет летописец. Юрий послал ростовского епископа Прохора в Тверь – за князем Александром Михайловичем, сыном убитого им Михаила. Князья встретились во Владимире и заключили мир. «С великим молением» Александр «испросил» у Юрия тело своего отца и повез его в Тверь. Весь город вышел навстречу своему князю – и епископ, и игумены, и священники, и черноризцы, и все жители. 6 сентября 1319 года, ровно через год после прибытия Михаила в Орду, князь, наконец, был похоронен в Твери, в построенном им соборе Святого Спаса.

Местное празднование святому князю началось, вероятно, сразу же после перенесения его мощей из Москвы в Тверь. Общецерковная память была установлена на церковном соборе 1549 года.

24 ноября 1632 года были обретены нетленные мощи князя-мученика. При этом у гроба святого произошло множество чудес. В 1655 году Тверь постигло бедствие. Началось сильное моровое поветрие, и много людей умерло от болезни. Тогдашний архиепископ Тверской Лаврентий, по благословению патриарха, переложил мощи святого в новую раку; при этом гробницу святого носили вокруг города. С того дня болезнь пошла на убыль и вскоре прекратилась. В память чудесного заступления святого князя в Твери был установлен крестный ход.

Церковь празднует память святого благоверного великого князя Михаила Тверского 22 ноября (5 декабря).

ЛИТЕРАТУРА:

_{Полное собрание русских летописей. Т. 15. М., 1965;}

_{Полное собрание русских летописей. Т. 39. М., 1994;}

_{Кучкии В. А.Повести о Михаиле Тверском. М., 1974;}

_{Клюг Э.Княжество Тверское (1247–1485). Тверь, 1994.}

МИТРОПОЛИТ ПЕТР

(ум. 1326)

Митрополит Петр – первый московский святой и чудотворец. С его именем связано начало возвышения Москвы не только как политической, но и как духовной столицы Северо-Восточной Руси.

Родился будущий святой на Волыни, в богатой, боярской или купеческой, семье. Семи лет он был отдан учиться грамоте, рассказывает Житие, и сначала учился плохо, а затем так успешно, что превзошел всех своих сверстников. Будущего святого отличали особая набожность и желание всецело посвятить себя Богу. Двенадцати лет он принимает пострижение в одном из монастырей на Волыни. Помимо прочего, отрок научился там писанию икон: в историю русской культуры святой Петр вошел и как один из замечательных иконописцев. По прошествии некоторого времени Петр покидает обитель и основывает новый монастырь на реке Рате (к северу от Львова), игуменом которого он становится. Здесь он построил церковь во имя Спаса Преображения и в короткое время собрал около себя множество братий. Около 1301 года Волынскую землю посетил митрополит Киевский Максим (занимал кафедру в 1283–1305 годах). Ратский игумен явился к нему со своей братией для благословения. При этом Петр поднес митрополиту написанную им икону Пресвятой Богородицы. Впоследствии, богато украшенная митрополитом Максимом, эта икона сделалась одной из святынь Руси.

После смерти митрополита Максима (1305) встал вопрос о его преемнике. В Константинополь, за поставлением на кафедру, отправился игумен Геронтий, которого, по всей вероятности, надеялся увидеть преемником Максима великий князь Владимирский Михаил Ярославич Тверской. (Еще в 1300 году митрополит Киевский Максим, «не терпя насилия татарского», переехал на жительство в Северо-Восточную Русь и обосновался во Владимире, где и был похоронен.) По рассказу Жития святого Петра, Геронтий «дерзнул» взять с собой в Константинополь святительские одежды, ризницу и ту икону Пресвятой Богородицы, которую поднес митрополиту Максиму игумен Петр. Все это должно было свидетельствовать о законности его прав на митрополичью кафедру. Но на юге Руси и так были недовольны отъездом митрополита во Владимир. Могущественный галицко-волынский князь Юрий Львович решил поддержать своего претендента на митрополию – ратского игумена Петра. «Блаженный Петр долго не хотел и отказывался, – рассказывает Житие, – но, наконец, будучи упрошен князем, боярами и собором святителей, отправился в путь». Случилось так, что он, покинув Русь после Геронтия, опередил его: когда Геронтий сел на корабль и поплыл к Константинополю, поднялась сильная буря и корабль долго носило по морю; Петр же добрался вполне благополучно. Константинопольский патриарх Афанасий с любовью принял Петра и рукоположил его в митрополиты Русские. Геронтий же вынужден был вернуть все бывшие у него святительские одежды и святыни, в том числе и написанную святым Петром икону Богородицы. На обратном пути на Русь святитель Петр посетил и Орду, где получил от хана Токту особый ярлык. Летом 1308 года митрополит Петр торжественно въехал в Киев, а на следующий год, подобно своему предшественнику Максиму, перебрался во Владимир.

Прибыв в Северо-Восточную Русь, митрополит Петр оказался в атмосфере междуусобицы и жестокой вражды между Москвой и Тверью. По-видимому, у него сразу же не сложились отношения с великим князем Михаилом Тверским, который долго не мог простить святителю поражение своего ставленника Геронтия, и вообще с тверичами. Тверской епископ Андрей стал обвинять митрополита в различных церковных прегрешениях, в частности, в так называемой симонии – продаже церковных должностей за деньги (к слову сказать, подобная практика была почти официально закреплена Владимирским собором 1273 года); посланники от Андрея и князя Михаила Ярославича поспешили с жалобами на митрополита в Константинополь. Около 1310 или 1311 года в Переяславле был созван церковный собор, на котором присутствовали епископы, игумены, священники, а также многие князья и представитель константинопольского патриарха. Было много споров, поднялось сильное волнение, так что едва дело не дошло до потасовки, но в конце концов собор полностью оправдал митрополита.

Митрополиту Петру приходилось много ездить по разным епархиям своей митрополии. Он «поучал заблудших христиан, ослабевших по причине насилия поганых иноверцев, толковал евангельские и апостольские писания и тем утверждал истинную веру», – свидетельствует Житие. Святитель решительно вмешивался и в политические распри, стараясь предотвратить кровопролитие. Правда, это ему не всегда удавалось. Летопись рассказывает о двух таких случаях.

Весной 1310 года митрополит Петр по каким-то делам оказался в городе Брянске, в котором правил брянский князь Святослав. В это время к Брянску подступил некий князь Василий со множеством татар. Митрополит обратился к Святославу со следующими словами: «Поделись, сыну, с Василием княжением или уступи ему, а сам уходи прочь, но не бейся». Святослав же, надеясь на свою силу и на верность брянцев, отказался. В начавшемся сражении брянцы предали своего князя и бежали с поля боя. Святослав был убит, а город разграблен татарами. Митрополит Петр укрылся в церкви, и Бог сохранил его от поганых. В 1311 году вмешательство митрополита предотвратило новую войну между Москвой и Тверью: князь Михаил отправил своего сына Дмитрия (прозванного впоследствии Грозные Очи) к Нижнему Новгороду, занятому перед этим москвичами. Однако Петр не благословил князя на войну. Три недели тверское войско простояло во Владимире и затем вернулось домой.

В 1313 году митрополит Петр совершил поездку в Орду вместе с князем Михаилом Ярославичем Тверским (с которым к этому времени, по всей видимости, уже примирился). По возвращении на Русь он продолжает свое пастырское служение. Житие рассказывает о его обличении какого-то еретика Сеита.

Летописи очень скупо рассказывают о деятельности митрополита Петра в эти годы. Так, нам неизвестно, какие усилия предпринимал он для предотвращения новой войны между Москвой и Тверью, которая началась в 1317 году. Неизвестно и о каких-либо контактах его с московским князем Юрием Даниловичем, убийцей Михаила Тверского. Но вот с его преемником на московском престоле, князем Иваном Даниловичем Калитой, митрополита Петра будут связывать самые теплые, дружественные отношения.

Так уж случилось, что в Москве не было своего епископа. (Это объяснялось тем, что столицей самостоятельного княжества Москва стала позже, чем другие города Северо-Восточной Руси.) Поэтому москвичи находились под непосредственной церковной юрисдикцией митрополита. Петр становился для них в какой-то степени более «своим» иерархом, чем, например, для жителей Ростова или Твери. Все чаще Петр надолго останавливается в Москве. Так, в 1325 году именно в Москве он рукоположил новгородского архиепископа Моисея, а в начале 1326 года присутствовал на похоронах князя Юрия Московского, убитого в Орде тверским князем Дмитрием Грозные Очи. (Дмитрий отомстил Юрию за смерть своего отца, но затем и сам был убит по приказу хана Узбека, не потерпевшего самоуправства от своего вассала.) Иван Калита и митрополит Петр все чаще беседуют друг с другом. Князь убеждает митрополита навсегда поселиться в Москве. Плодом их сотрудничества становится каменная церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы, которая была заложена в Московском Кремле 4 августа 1326 года.

Житие святого Петра так рассказывает об этом. «После сего угодник Божий Петр прибыл в славный город Москву, который в то время находился во владении великого благоверного князя Иоанна Даниловича, украшенного всякими добродетелями, милостивого к нищим и духовенству, любившего храмы и прилежавшего к священным книгам. Святитель очень полюбил его и начал жить в том городе более, чем в иных местах. Советовал он благоверному князю построить в Москве каменную церковь во имя Успения Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, так убеждая его: „Если ты послушаешь меня, сын мой, и создашь храм Пресвятой Богородице, то и сам прославишься более князей других, и город твой будет прославлен: святители поживут в нем и взойдут руки его на врагов его и Бог в нем прославится, и кости мои здесь положены будут“. Последовав совету святителя, князь начал заботиться о построении церкви. Когда церковь была заложена, ежедневно происходили работы по ее постройке, и сам святитель наблюдал, чтобы дело непрерывно продвигалось вперед».

Как полагают археологи, в Москве и прежде существовали каменные церкви. Однако летописи умалчивают о них, называя первым каменным храмом Успенский собор. Возведение этого величественного здания стало событием огромного значения: Москва заявляла о себе как о наследнице древних Киева и Владимира.

Постройка собора стала последним делом в жизни митрополита Петра. Предчувствуя свой близкий конец, он начал сооружать и собственную гробницу у алтаря строящегося храма. Рассказывают, будто святитель сам предсказал свою кончину. Незадолго до этого князю Ивану Даниловичу случилось проезжать верхом вблизи реки Неглинной. Внезапно он увидел высокую гору, вершина которой вся была покрыта снегом. Князь удивился необычному видению и указал на него боярам, бывшим с ним. Те также пришли в недоумение. Вскоре они увидели: снег, лежавший на вершине горы, сделался невидим, а спустя какое-то время и сама огромная и высокая гора также сделалась невидимой. Вернувшись, князь рассказал обо всем митрополиту, и вот что тот ответил ему: «Высокая гора – ты, князь, а снег – я, смиренный, который скоро должен отойти из сей жизни в жизнь вечную».

Когда гробница была готова, святитель вошел в недостроенную еще церковь, совершил божественную службу и причастился Святых Таин. Он раздал множество милостыни нищим и убогим, церквам и монастырям. В самый день кончины митрополит призвал к себе московского тысяцкого Протасия Вельяминова, управлявшего тогда городом (князь Иван был в отъезде), и вручил ему мешок с деньгами для того, чтобы окончить строительство церкви. При этом он, согласно Житию, произнес следующее: «Вот, чадо, я отхожу от жития сего, сыну же моему возлюбленному, князю Иоанну, и его потомству на век оставляю мир и благоволение Божие».

Митрополит Петр умер в ночь с 20 на 21 декабря 1326 года. Узнав о его кончине, князь Иван Калита поспешил в город; весь народ плакал и скорбел о святителе. Тело его было положено в строящейся церкви Пресвятой Богородицы, в той самой гробнице, которую святой, по преданию, соорудил собственными руками. (Успенский собор был завершен и освящен 14 августа 1327 года.) Погребение совершил епископ Луцкий Феодосий, который в то время оказался в Москве. Житие рассказывает о том, что во время погребения святого произошло чудо: некий человек, одержимый неверием, в мыслях своих стал поносить святого и вдруг увидел святителя сидящим на одре и благословляющим на обе стороны народ во все время, пока его несли к гробнице. Спустя несколько дней у гробницы исцелилось несколько недужных. Князь Иван приказал составить описание чудес, которое и было прочитано ростовским епископом Прохором в городе Владимире во время съезда церковнослужителей и мирян; так было установлено местное празднование святому. А уже в 1339 году константинопольский патриарх Иоанн XIV особой грамотой утвердил святость митрополита Петра.

Так Москва обрела своего угодника и небесного покровителя. Мощи святителя Петра, хранящиеся в Успенском соборе московского Кремля, стали одной из главных святынь Московского государства. Именно перед ними испрашивали благословения московские великие князья и цари, начиная какое-либо трудное дело.

Церковь празднует память святого митрополита Петра три раза в году: 21 декабря (3 января), в день кончины, 24 августа (6 сентября), в день перенесения мощей, и 5 (18) октября – в день общей памяти святителям Московским Петру, Алексию, Ионе, Филиппу и Гермогену.

ЛИТЕРАТУРА:

_{Степенная книга царского родословия // Полное собрание русских летописей. Т. 21. Ч. 1. СПб., 1908.}

_{Избранные жития русских святых. X–XV вв. М., 1992;}

_{Макарий (Булгаков), митр.История Русской Церкви. Кн. 3. М., 1995;}

_{Борисов Н. С.Церковные деятели средневековой Руси XIII–XVII вв. М., 1988;}

_{Седова Р. А.Святитель Петр, митрополит Московский, в литературе и искусстве Древней Руси. М., 1993.}

МИТРОПОЛИТ АЛЕКСЕЙ

(ум. 1378)

Митрополит Алексей (в церковном написании – Алексий) – второй, после митрополита Петра, московский святитель, причтенный к лику святых. Он возглавлял Русскую церковь в течение более чем двадцати пяти лет и многое сделал для того, чтобы не дать угаснуть московской государственности.

Вся жизнь митрополита Алексея связана с Москвой. Он родился около 1293 года и происходил из знатного боярского рода. Его отец, боярин Федор Бяконт, и мать, Мария, были родом из Чернигова. Но Черниговская земля, опустошенная и разоренная татарами, оказалась беззащитной перед новыми татарскими нашествиями; жить здесь становилась все труднее и опаснее. Как и многие другие, боярин Федор с семьей переехал в Северо-Восточную Русь и перешел на службу к московскому князю Даниилу Александровичу. Федор Бяконт вошел в число ближайших бояр князя Даниила. По некоторым сведениям, князь, а затем и его сыновья не раз на время своих отлучек поручали ему управление Москвой. Сыновья Федора Бяконта (братья митрополита Алексея) стали основателями известных боярских фамилий – Игнатьевых, Жеребцовых, Фоминых, Плещеевых. В Москве и появился на свет будущий великий святой.

Его восприемником от купели (то есть крестным отцом) стал сын Даниила, княжич Иван, будущий Иван Калита, тогда еще отрок. При крещении младенец получил имя Елевферий (или, в просторечии, Алфёр). (Правда, некоторые летописи по-другому называют крестильное имя митрополита Алексея – Симеон.) Уже в детские годы он научился грамоте и хорошо изучил все книги Священного писания. В совершенстве изучил Елевферий и греческий язык. (Впоследствии, находясь в Константинополе, митрополит Алексей переведет с греческого языка на славянский текст Нового Завета.)

Житие святого рассказывает, что однажды, когда ему было двенадцать лет, его посетило некое чудесное видение. Как-то, когда отрок расставлял в поле сети для ловли птиц, он случайно уснул и услышал во сне голос: «Зачем, Алексий, ты напрасно трудишься? Я сделаю тебя ловцом человеков» (ср. слова Христа, обращенные к апостолам Петру и Андрею: Мф. 4: 19).Пробудившись ото сна, отрок никого не увидел и сильно дивился тому, что слышал. «С этого времени, – повествует автор Жития, – он стал много думать и размышлять, что должен значить сей глас». Елевферий начал готовить себя к монашескому служению и, когда ему исполнилось двадцать лет, принял пострижение в московском Богоявленском монастыре. В пострижении ему было дано то имя, которое он слышал в сонном видении, – Алексей. Вместе с ним в то же время в Богоявленском монастыре подвизался и брат святого Сергия Радонежского, Стефан.

По свидетельству Жития, Алексей провел в монастыре двадцать лет. Он пользовался большим авторитетом как в стенах обители, так и вне ее. Московский князь Семен Иванович Гордый (сын Ивана Калиты) и митрополит Феогност привлекли его к управлению Русской церковью. Алексей был назначен митрополичьим наместником в городе Владимире; именно его видел Феогност своим преемником на митрополичьей кафедре, и митрополита поддерживал в этом князь Семен. Согласно Житию, в таком качестве Алексей пробыл двенадцать лет и три месяца.

Незадолго до своей смерти, в декабре 1352 года, митрополит Феогност возвел Алексея в сан епископа города Владимира. Тогда же от имени митрополита и князя Семена были отправлены послы в Константинополь, к патриарху, с просьбой поставить Алексея в митрополиты Киевские и всея Руси после смерти Феогноста. Послы вернулись на Русь с положительным ответом летом или осенью 1353 года, но за время их отсутствия в Москве произошли трагические события. Начавшаяся эпидемия «черной смерти» (чумы) унесла жизни уже давно тяжело болевшего митрополита Феогноста, а также совершенно здоровых и полных сил великого князя Семена, двух его сыновей и брата Андрея. Московским князем (а затем и великим князем Владимирским) сделался последний брат Семена князь Иван Красный. В своем завещании Семен наказывал брату слушаться «отца нашего, владыку Алексея».

В том же году Алексей отправился за поставлением в Константинополь. Вероятно, он ехал через Орду, где получил ярлык от ханши Тайдулы. В Константинополе Алексей провел около года. 30 июня 1354 года патриарх Филофей издал грамоту, которой утверждал его в сане митрополита Русского. Официально был подтвержден и давно свершившийся факт – перенесение резиденции русских митрополитов из Киева во Владимир (хотя именовался Алексей по-прежнему «митрополитом Киевским»).

В середине XIV века тяжелые времена переживала не только Русь, томившаяся под гнетом Орды, но и сама Орда, раздираемая противоречиями, и Византийская империя, в которой шла настоящая гражданская война. В этих условиях распалась и некогда единая Русская митрополия, земли которой давно уже поделили между собой княжества Северо-Восточной Руси, с одной стороны, и Литва и Польша, с другой. Начались церковные смуты и нестроения. Вскоре после отъезда Алексея в Константинополе был поставлен еще один митрополит на Русскую кафедру – некто Роман, сын тверского боярина и, по некоторым данным, родственник тверского князя, ставленник могущественного литовского князя Ольгерда, отнюдь не желавшего, чтобы входившие в состав Великого княжества Литовского земли, населенные православными, подчинялись митрополиту из Москвы. Поставление Романа, вероятно, было совершено константинопольским патриархом Каллистом, сменившим Филофея после отречения от власти императора Иоанна VI Кантакузина.

Распря с Романом вынудила Алексея осенью 1355 (или 1356) года вновь отправиться в Константинополь. Было решено, что Алексей останется митрополитом «всея Руси»; Роману же достались литовские (Полоцкая и Туровская) и волынские епархии. Впрочем, это решение не удовлетворило Романа; известно, что он пытался подчинить себе Киев, захватил Брянскую епархию, а в 1360 году даже приезжал в Тверь, вероятно, надеясь склонить на свою сторону тверских князей. Распри с Романом продолжались в течение нескольких последующих лет, до смерти Романа в 1362 году.

На обратном пути митрополита Алексея из Константинополя на Русь произошло событие, рассказ о котором вошел в Житие святого. Корабль попал на Черном море в жестокую бурю, так что все отчаялись уже спастись. Святитель усердно молился Богу, причем дал обет: соорудить храм во имя того святого или того праздника, который будет праздноваться в день, когда он высадится на берег. Буря прекратилась, и путешественники благополучно достигли берега. Впоследствии митрополит Алексей исполнил свое обещание: около 1360 года на берегу реки Яузы им был построен храм и монастырь во имя Спаса, Нерукотворного Его Образа (этот праздник отмечается 16 августа). В деле создания монастыря много участвовал преподобный Андроник, ученик святого Сергия Радонежского, ставший первым игуменом обители. По его имени монастырь получил название Спасо-Андроникова.

В 1357 году святителю пришлось ехать в Орду по приглашению хана Джанибека. Царица Тайдула, жена хана Джанибека, опасно заболела (лишилась зрения) и пожелала, чтобы русский митрополит исцелил ее. 18 августа святитель отправился в далекий и нелегкий путь. В тот же день, перед самым его отъездом, случилось чудо: в Успенском соборе московского Кремля сама собою загорелась свеча перед гробом святого митрополита Петра. Это было доброе предзнаменование. Святитель Алексей, отпев молебен, разделил свечу и раздал ее народу на благословение. Часть воска он захватил с собою. Прибыв в Орду, Алексей был допущен к царице. Он помолился о ее исцелении, рассказывает Житие, и зажег свечу, сделанную из воска той, что зажглась у гроба митрополита Петра. Затем окропил Тайдулу освященной водой – и та тотчас прозрела. В рукописи XVI века сохранилась запись, согласно которой Алексей имел в Орде прение о вере с неким богатырем Мунзи, сыном слепого муллы Говзадина. Житие святого свидетельствует о том, что вскоре после возвращения на Русь Алексею пришлось еще раз отправиться в Орду. Там началась жестокая смута: сын хана Джанибека Бердибек убил своего отца и двенадцать родных братьев. Он потребовал от русских князей уплаты огромной внеочередной дани, и Иван Красный упросил святителя постараться укротить ярость хана. Сохранился ярлык, выданный Алексею Бердибеком и подтверждающий освобождение Русской церкви от даней и поборов. По свидетельству летописи, Алексей «многую истому от татар принял», но вернулся на Русь цел и невредим.

С памятью о чудесном исцелении в Орде царицы Тайдулы предание связывает построение митрополитом Алексеем монастыря во имя Чуда святого архистратига Михаила, бывшего в Хонех. Каменный храм был заложен святителем в московском Кремле в 1365 году и в том же году закончен и освящен; тогда же в монастырь были собраны старцы, частью из Троицкого Сергиева монастыря, частью из других обителей. Этот монастырь, известный под именем Чудова, просуществовал до 30-х годов нашего столетия.

В начале 1359 года Алексей отправился в Киев, принадлежавший великому князю Литовскому Ольгерду, но входивший в состав его митрополии по решению константинопольского патриарха. Эта поездка едва не стоила ему жизни. Ольгерд заключил святителя под стражу, отнял все его имущество и даже помышлял убить. Однако Алексею удалось бежать. В Москву он вернулся лишь в 1360 году.

За время его отсутствия в Москве произошли важные события. В ноябре 1359 года преставился князь Иван Красный, оставив после себя двух малолетних сыновей, старшему из которых, Дмитрию (будущему Дмитрию Донскому), едва исполнилось девять лет. Опекуном над детьми стал митрополит Алексей. В течение последующих лет он фактически был руководителем московского правительства, и именно его стараниями Москва сумела сохранить за собой право именоваться политическим центром Северо-Восточной Руси. Хотя и не сразу, но Дмитрий получил все-таки ярлык на великое княжение Владимирское (в 1362–1363 годах).

В эти годы Алексей решительно вмешивается в политическую борьбу, всецело отстаивая интересы Москвы. В 1365 году он поддержал суздальского и нижегородского князя Дмитрия Константиновича в его борьбе за Нижний, незаконно отнятый у него его братом Борисом. По свидетельству летописи, Алексей потребовал от Бориса явиться в Москву. Когда же тот отказался, посланные митрополитом архимандрит Павел и игумен Герасим «затворили церкви» в Нижнем Новгороде и тем вынудили князя подчиниться. У суздальского епископа Алексея, очевидно, поддержавшего Бориса, митрополит изъял из подчинения Нижний. В последующие годы Алексей поддерживал московского князя в его борьбе с Тверью. Святителю приходилось идти на чрезвычайные меры, иногда даже вступавшие в противоречие с принятыми христианскими нормами. Летопись рассказывает об одном таком случае. В 1368 году князь Дмитрий Иванович и митрополит Алексей зазвали в Москву тверского князя Михаила Александровича, при этом Дмитрий «дал ему крестное целование», то есть пообещал на кресте не злоумышлять против него. Михаил поверил обещаниям, но, когда приехал в Москву, был схвачен и заточен в темницу. Лишь внезапное появление в Москве ордынского посла спасло князя: не желая ссориться с татарами, Дмитрий отпустил его в Тверь. «Князь же Михаил весьма опечалился о том и вознегодовал и пришел в ненависть, а еще больше обиделся на митрополита», – пишет тверской летописец.

Открытая поддержка Москвы вызывала симпатии к митрополиту со стороны одних его соотечественников, но – и это понятно – недовольство и неприязнь со стороны других. Тверской князь Михаил и поддерживавший его литовский князь Ольгерд, женатый на сестре Михаила, жаловались на действия Алексея константинопольскому патриарху. «А доныне не бывало такого митрополита, как сей митрополит, – писал, например, Ольгерд в 1371 году, – благословляет москвитян на пролитие крови!» Кроме того, Ольгерд жаловался, что Алексей не посещает Киева и других западных земель, оставляя их без своего пастырского присмотра, – хотя известно, чем закончилось посещение Алексеем Киева в 1359 году! (Впрочем, еще в 1364 году Алексей все-таки побывал в Литве.) Патриарх Филофей (вновь занявший престол) не спешил осуждать Алексея, считая его поистине «великим человеком» и к тому же «своим близким другом». Впрочем, в 1371 году он предлагал ему явиться в Константинополь для разбирательства.

В 1376 году, однако, по настойчивому требованию Ольгерда, в Константинополе вынуждены были вновь пойти на разделение Русской митрополии. На Киевскую и Литовскую кафедру был рукоположен известный подвижник и писатель болгарин Киприан; при этом было решено, что после смерти Алексея под властью Киприана окажутся и епархии Северо-Восточной Руси с тем, чтобы Русская митрополия вновь объединилась. (Киприана не признают в Москве. Когда, после смерти митрополита Алексея, он приедет на Русь, великий князь Дмитрий Иванович арестует его и вышлет за пределы страны. Его примирение с Дмитрием произойдет лишь в 1381 году, но будет недолгим: в 1382 году, после нашествия Тохтамыша, Киприана снова выдворят из Московского государства. Окончательно он утвердится в Москве лишь после смерти Дмитрия Донского, в 1390 году, и будет занимать кафедру до своей смерти в 1406 году.)

К тому времени митрополит Алексей был уже глубоким старцем. Он умер 12 февраля 1378 года, в пятницу, во время заутрени. Его похоронили в церкви Архангела Михаила в основанном им Чудовом монастыре, как он и завещал. Спустя 60 лет верх этой церкви обрушился; церковь разобрали и при ее расчистке обрели нетленные мощи святителя.

Общецерковное празднование святителю Алексею было установлено митрополитом Ионой в 1448 году. В 1484 году чудовский архимандрит Геннадий (будущий новгородский архиепископ) воздвиг церковь во имя самого святителя Алексея в том же монастыре, куда и были перенесены святые мощи. Ныне мощи святителя Алексея почивают в Свято-Богоявленском соборе в Москве.