Текст книги "Химеролог (СИ)"

Автор книги: Алексей Золотарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Подзываю оставшийся кристалл, напитываю его техникой аурогментации и отпускаю к источнику.

На этом всё. Следующий этап не раньше аколита.

Вываливаюсь из чертогов и валюсь набок. Одежда мокрая от пота, мне плевать на подобные мелочи. Валюсь набок, до крови закусываю губу. Источник бьётся в груди, жжёт огнём, по жилам бежит не кровь – расплавленное железо.

Открываю рот в немом крике.

Умом я понимаю что боли фантомны, однако тело не ощущает разницы!

Пытка длилась до самого вечера. Я лежал не в силах пошевелиться, страдал, но ни разу не пожалел о сделанном. За всё нужно платить, в том числе и за скорость. Если бы я растянул процесс на несколько месяцев, то всё прошло бы куда легче. Я же хотел всего и сразу и вот она плата.

Перевалившись набок смахнул со щеки нитку слюны, со стоном поднялся на ноги. Шатаясь подошёл к столу и выхлебал полкувшина воды.

В клетке закричала обезьяна и высунув лапку посмотрела на меня.

– Есть захотела? – прохрипел я, пошарился в кармане, выудил сухарик.

Обезьянка схватив угощение захрустела корочкой.

– Ну что Хани? Скоро твоя очередь проходить трансформацию, – криво усмехнулся я.

Она хрустела сухарём не обращая на меня внимания.

Медленно натянув курту на плечи я поплёлся к выходу.

Глава 12

Поведенческий запрет – подвид поведенческой программы, представляющий собой не образ действия, а запрет на исполнение действия.

***

– Шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят!

Закончив отжиматься упал на спину и вытянулся на полу. Мышцы ныли от нагрузки но боль была приятной. Отдохнув перешёл к растяжке.

Зачем это делаю? После внедрения плетений решил внять советам и подтянуть физическую форму. Записываться в школу мечников и тем более лучников не стал. Времени нет. Может быть в будущем. Пусть не стану настоящим воином но хотя бы азы буду знать. Может пригодиться. Вспомнив о планах сжал кулаки. Пожалуй возможность лично одолеть врага, купаться в его страхе, слушать предсмертные вопли а затем медленно выпустить кишки стоит того чтобы поучиться владению оружием.

Впрочем яды тоже неплохи. Вспомнив первый опыт в работе с ядами криво усмехнулся и выдохнул, вернув невозмутимый вид. Главное держать себя в руках. Месть подождёт. Не в моих силах осуществить её сейчас, но однажды они за всё ответят, тогда, когда я посчитаю нужным.

После разминки сходил в купальни, затем вернулся в гостиницу и неспешно оделся. В мутном оконном стекле с удовольствием разглядывал себя. Прошло немало времени с тех пор как обновил гардероб, но до сих пор не могу налюбоваться своим видом. Крепкие сапоги, чёрные штаны, белая рубашка под чёрно-зелёной куртой. Да я неотразим!

Подмигнув себе, ухмыльнулся. Кажется самолюбование начинает входить в привычку. Ладно, пора идти, сегодня важный день! Работа с обезьянкой чья судьба быть превращённой в химеру. Мысленно потёр руки и прибавил шаг. Душа пела и требовала экспериментов.

Влетел в общий зал и махнул рукой:

– Добрый день!

– И тебе не хворать дружище, – заорал Гант и закинул в рот гроздь винограда.

Девушки хмуро кивнули.

– Что-то случилось? – насторожился, увидев кислые лица.

– Случилось, – подтвердил мои опасения Арам, – Тайная стража переворачивает город вверх дном. Обыскивают жилища практиков. Столица словно корабль во время бури, неизвестно когда его бросит на рифы. Тримурти и Четверо точат ножи – последние три Разрыва поколебали уверенность в людей в защиту Четверых.

– Не без нашей помощи, – ядовито добавила Гончая.

– Я же говорила что это однажды наступит, – пожала плечами Лара, – ничего страшного в этом нет.

– Что будем делать? – нахмурился я.

– Готовиться, – покусал губы Арам, – варлок общается с аристократами. Нас проверят в самую последнюю очередь. Господин Тэйрон, заканчивайте с химерой, перед уходом нужно будет кое-что сделать.

– Уходом? – непонимающе переспросил я, – мы куда-то уходим?

– Ненадолго, если на то будет воля Семерых, – прикусил губу Арам, – с сегодняшнего дня ходите группой и пожалуй, – на мгновение задумался слуга, – переселяйтесь в мастерскую. Тогда вы всегда будете под рукой.

– Варлок не будет против? – спросила Лара.

– Сейчас ему не до своих принципов, – сухо ответил Арам, – не беспокойтесь.

– Если на этом всё, – взял с вазы яблоко, – пойду к себе. Если что, стучите.

Попрощавшись ушёл в кабинет. Прошёл к шкафу, вынул из него инструменты, эликсиры, приборы. Установил в центре комнаты наручи для удержания животного. С левой стороны поставил преобразователь – куб с многочисленными трубками и иголками, с правой – линзу Гренхельда, сложный прибор позволяющий смотреть за процессами как в физическом так и энергетическом теле подопытного. Такой прибор используют целители и стоит он бешенных денег.

Вытащив из кармана яблоко я достал нож и разрезал фрукт пополам. Посыпав одну дольку сонным порошком подошёл к клетке.

– Бери дружище, – широко улыбнулся протягивая яблоко.

Обезьяна взяла половинку и понюхала фрукт.

– Вкусно, – я откусил кусок и захрустел сочной мякотью, – попробуй Хани! Тебе понравится.

Мартышке я дал имя Хани. Напоминала обезьянка одного моего знакомого из приюта.

Обезьяна лизнула яблоко и истошно заорав швырнула в меня куском, от которого я едва прикрылся рукой.

– Бешеная тварь! – выругался я и в отместку швырнул огрызок тут же ловко пойманный и съеденный животным.

Взяв флакончик я мстительно сыпанул содержимым над клеткой и отошёл в сторону.

Обезьянка тревожно понюхала воздух, её повело в сторону и она упала, успев бросить на меня злой взгляд.

– То-то же, – хмыкнул я выволакивая тщедушное тельце в середину трансфигурационного круга начерченного прямо на полу. Растянул и закрепил в специальных кандалах конечности животного.

Ну что же, вот он момент истины! Горло пересохло от возбуждения, сейчас посмотрим правильны ли расчёты. Я проверил их несколько раз, надеюсь судьба не выбросит фортель и не превратит особь в жуткую тварь.

Я сноровисто выдёргивал флакончики из коробочки и помещал в гнёзда в преобразователе. Наркотик, для того чтобы обезьяна не проснулась, мутаген для рекомбинации генов, флакон с питательной жидкостью содержащей растворённые минералы и органические вещества, ещё одно гнездо заняла капсула содержащая программу желаемых изменений.

Последний компонент готовил не сам. Его предоставил варлок. Не знаю где он достал подобное, подозреваю что это один из старинных артефактов найденный при раскопках, другого объяснения просто нет. Слишком сложна структура. Я пытался изучить состав но моих знаний не хватило для этого. Пришлось просто наложить матрицу желаемых изменений на склянку и плетение тут же всосалось внутрь зелья.

Если бы не этот эликсир я ни за что не решился бы на столь радикальные изменения.

Аккуратно вонзил закалённые иглы в вены Хани, повернул рычажок на боковой стенке куба.

Жидкости ручейками устремились внутрь тела. Я подошёл к линзе Гренхельда и посмотрел на подопытного.

Линза разложила тело обезьяны на составные части. Я видел полупрозрачные мышцы, пульсировали красноватые кровеносные сосуды, жёлтым цветом обозначалась лимфа, белыми волосками опутывали тело нервные волокна. Сокращались органы. Мозг светился мягким желтоватым цветом. Аура полупрозрачным коконом окружала Хани.

Эликсиры разошлись по телу и я положил руку на грудь обезьянки. Заученное плетение активатор погрузилось в плоть и тут-то всё и началось.

Мышцы сокращались в бешеном ритме, обменные процессы в организме начали протекать с невообразимой скоростью. Несмотря на бессознательное состояние мартышка билась на полу. Искусанный язык вывалился из пасти. Запахло мочой.

Хани начала меняться. Заострились когти приобретя металлический блеск. В приоткрытой пасти показались зубы, я приоттянул губу и присвистнул увидев острый частокол зубов.

Процесс начал замедляться, я вновь посмотрел сквозь линзу и выругался. В ауре обезьянки появились прорехи. Они расширялись, ещё немного и вместо химеры я получу живой труп.

Аурогментационный щуп вышел из ладони и заметался по ауре Хани. Что же делать?

Накачка энергией Источника ничего не дала. Аура отторгала её не желая впитывать в себя. Выматерившись я выступил в качестве донора решив подпитать расползающуюся ауру. Энергия потекла по щупу дозированно выпуская сгустки в ауру животного. Она клубилась в разрывах беловатыми облачками и развеивание слегка замедлилось.

“Словно клея линул” – пробежала мысль в голове.

Я водил щупом по энергетическому телу Хани скрепляя ауру. Сгустки медленно расплывались по ауре животного отчего та слегка засветилась. Я вытер испарину и выдохнул.

После стабилизации состояния особи я вызвал в памяти плетения контроля и внедрил их в энерго-тело животного. Они угнездились в мозге химеры фиолетовыми жемчужинами, от них ринулись сотни усиков слившихся с нервными окончаниями Хани.

Есть! Я сел на пол, хлопнул по коленям и расхохотался. Получилось, задери меня шем! Пусть слабое подобие настоящей химеры, поделка ученика, но получилось же!

Отсмеявшись я выдернул из Хани иглы, сбегал за зельем и разжав пасть химеры влил содержимое в глотку.

– Эй, просыпайся! Хани, ты меня слышишь? – я подошёл к химере но она не проявляла признаков жизни. Наклонился и ткнул пальцем в лоб.

– Вот же срань! – выругался еле успев отдёрнуть руку от щёлкнувших клыков.

Обезьяна задёргалась в кандалах и оскалила клыки. Недобрый взгляд жёлтых глаз обещал неприятности.

– Ну ты чего? – кашлянул я, – всё в порядке.

Мне не поверили. Тело Хани слегка подрагивало, под кожей пробегали желваки. Похоже процесс перестройки тела ещё продолжается.

Я потянулся к подчиняющим плетениям. Передаю энергии не больше фарга и они начинают сиять. Похоже были не активны. Сразу чувствую возникшую между нами связь. Боль, ярость, страх, непонимание и, что необычно, жажду крови, желание убивать и дикое бешенство направленное исключительно на меня.

Обмотав руку куртой потянулся к химере. Надо проверить описание из книги, если плетение не сработает придётся усыпить Хани, другого выхода нет.

Обезьяна схватила лапами руку и разинула пасть. Страшно смотреть на оскаленные клыки застывшие возле запястья, ещё чуть-чуть и они вопьются в плоть, но текли мгновения а обезьяна не могла причинить мне вред.

Я торжествующе улыбнулся и отстегнул браслеты.

Обезьяна взрыкнула. Грубый голос ничуть не походил на пронзительные крики мартышки. Утробный рык мог принадлежать огромному волкодаву.

Молниеносным прыжком она взметнула ко мне на плечо и попыталась ударом лапы вскрыть шею. Я с дрожью смотрел на острейшие клыки и торжествовал. Контроль над ситуацией и беспомощность химеры радовали меня.

Разочарованно прошипев обезьяна прыгнула на стол, оскалилась и прищурив глаз присела на столешнице.

– Не смей! – протянул я руку, – только попробуй!

Обезьяна с наслаждением навалила кучу в центр рабочего стола.

– Тупая скотина! – скрежетнул зубами.

Обезьянка оскалилась. По связи прокатилась волна злорадства и злобы.

Психанув стегнул недовольством, желанием причинить боль. Хани тут же скривилась и упала со стола скрючившись на полу. Подбежав схватил за лапу и зашвырнул химеру в клетку.

– Посиди здесь, – с облегчением выдохнул я.

Хани поднялась и вцепилась в прутья зыркая глазами. Я вынул из сумки кусочек вяленого мяса и кинул ей. Она ловко поймала кусок и размахнулась.

– Только попробуй! – рявкнул я подкрепляя слова ментальной командой.

Хани зашипела и прижала уши. Я отправил по каналу чувство удовлетворения и довольства.

Подсластил кнут пряником.

Обезьяна закинула мясо в рот и начала с ожесточением жевать его. Прожевав села спиной ко мне.

Ну и злобная же тварь вышла! Кажется я всё же что-то напутал. Химера должна полностью подчиняться создателю, однако Хани мало что своевольна, так похоже ещё и поумнела. Загадка.

Морщась от вони я собрал дерьмо на чистый лист и выбросил в окно оставив приоткрытой ставню чтобы проветрилось.

– И что с тобой делать? – пробормотал я.

Хани мрачно посмотрела на меня, повернулась и шлёпнула лапой по заднице отчего у меня отвисла челюсть.

Как? Ну как такое возможно? Я не рассчитывал на то что обезьяна поумнеет. Работа с мозгом относится к высшим разделам химерологии, для этого нужен колоссальный опыт. Я такое смогу делать ещё очень нескоро.

Быстро пробежавшись по ходу ритуала я пришёл к выводу что виновато во всём моё вмешательство в ауру животного.

– Доэксперементировался, – мрачно сделал вывод.

Остаток дня и часть вечера провёл занимаясь обезьяной. После недолгой дрессировки она поняла что пытаться убить меня бесполезно, за каждую проказу следует наказание, за хорошее поведение поощрение, не только материальное в виде вкусностей, но и психологическое. По связи я мог воздействовать на центры удовольствия и боли в мозгу химеры и это дало хорошие результаты. Причём воздействовал болью я не так сильно как в первый раз, а поощрял очень щедро, отчего животное плыло от удовольствия. Я рассчитывал что она начнёт видеть во мне товарища.

Как бы не так. Хани взрывалась яростью по любому поводу. Её переполняло бешенство и злоба, тем не менее я добился того чтобы она не кидалась на меня и выполняла приказы. Однако особой любовью она так и не воспылала.

Я закрывал клетку тряпкой и прятал предметы, разные книги в пределах комнаты. Стоило передать образ и место где они лежат, она тут же находила и приносила их ко мне, из кучи наваленных вещей вытаскивала нужную книгу.

Такая сообразительность пугала. Жутковато смотреть как животное ведёт себя осознанно, почти как человек.

Заперев химеру в клетке я пошёл в гостиницу.

Наутро собрал вещи, сдал ключ хозяину и попрощавшись пошёл в мастерскую.

– Быстрее наверх! – схватившись за рукав Лара потащила меня за собой.

– Что случилось? – опешил я от такого напора.

– Попал ты, – озабоченно взглянула на меня девушка, – твоя химера вырвалась ночью. Варлок в бешенстве. Крепись и держи язык за зубами.

Мы влетели в зал и Лара тут же отошла в сторону. Варлок орал на Ганта и Шантру смешивая их с грязью. Ученики молчали и смотрели в пол. Маг развернулся и уставился на меня.

– Пришёл! – взвизгнул Трёхпалый, – ты что творишь щенок!?

– Да что произошло? – непонимающе покрутил головой я.

– Смотри на меня когда с тобой разговариваю! – заорал Жбаш. Из перстня вылетели молнии и впились в меня. Я заорал, упал на пол от жгучей боли пронзавшей каждую клеточку тела. Запахло палёными волосами.

Варлок подошёл и пнул в живот. Показалось что острый носок ботинка достал до почек.

– Тупое животное! – маг брызгал слюной и бешено вращал глазами, – как!? Как ты мог упустить химеру ишак? Болван! Идиот! Из-за тебя я должен был бежать посреди ночи и ловить обезьяну! Я бегал за мартышкой! Я! Великий артефактор!

Варлок пустил ещё молний вырвавших из меня новый вопль.

– Хвала Семерым что всё обошлось, – тяжело выдохнул Жбаш и вытащив из кармана платок обтёр лицо, – ещё один проступок и я что нибудь тебе отрежу. Понял?

Маг поставил мне на грудь свой туфель и вдавил каблук. Наклонился.

– Не слышу?

Хотелось врезать и сломать горбатый нос. Почувствовать, как он хрустит под кулаком. Вместо этого я выдавил клокочущим от ярости голосом:

– Понял.

– Господин, – надавил маг.

Пришлось повторить его слова.

– Вот так, – выпрямился Трёхпалый, – Арам, проследи за чтобы безмозглые не натворили ещё чего-нибудь.

– Как прикажете варлок, – отлип от стены слуга.

– В следующий раз спрошу и с тебя, – процедил маг и презрительно окинув нас взглядом, ушёл.

– Ты цел? – подскочила Лара.

– Не знаю, – прошипел кое как поднявшись. Проковыляв к креслу не сел – упал.

– Сочувствую, – неловко кашлянул Гант.

– Ненавижу его, – прошипел я не сдержав чувств.

– Потише, – шикнула Лара, – молчи.

Гант налил в стакан воды и подтолкнул мне:

– Выпей.

Я кашляя и давясь выглотал воду, тяжело дыша поглядел на собравшихся.

– Хочешь знать что произошло? – спросил Арам.

– Конечно хочу, задери тебя шем! – рявкнул я, – меня только что поджарили не объяснив причину!

– Легко отделался, – процедила Шантра, – повезло что маг выплеснул на нас всю злость. Так что хватит скулить. Могло быть хуже.

– Куда уж хуже, – скрипнул зубами

Шантра хмыкнула и скинула курту. Повернулась спиной и задрала рубашку. Многочисленные шрамы рассекали кожу уродливыми змеями.

– Всё равно я этого так не оставлю, – протянул я.

Шантра плотоядно оскалилась и я понял что она тоже ничего не забыла.

– Итак, – кашлянул Арам, – господин Тэйрон, твоя химера разогнула прутья клетки и вылезла в город через окно.

Вспомнив злобную тварь в которую превратилась обезьяна, я помрачнел.

– И что дальше?

– Кхм, она разорвала парочку голубей и разбросала останки по саду. Затем выпотрошила кошку и две собаки, частично сожрав. В конце концов прикончила пьяницу разорвав горло. Ах, да… ещё она нагадила на твой стол.

– Что за злобная тварь получилась, – откинулся я на спинку кресла.

Ярость варлока теперь стала куда понятнее. И впрямь легко отделался.

– Не то слово, – расплылся в широкой ухмылке Гант, – а уж как она тебя любит.

– Ага, – буркнул я, – куча дерьма на столе прямо намекает на это

– Так что следи за ней внимательнее, – неодобрительно покачал головой Арам на наши смешки, – мы сбросили тело в реку, убрали следы, однако некоторые жители видели обезьяну, правда приняли её за тварь другой стороны. По округе рыщут стражники, так что сидите тихо, и господин Тэйрон, не выпускайте зверушку пока не стемнеет. Проведите замеры прямо в клетке.

– Я контролирую её, – возразил я.

– Заметно, – загоготал Гант.

– Не сомневаюсь, – бесстрастно ответил Арам, – и всё же потренируйтесь в контроле. А теперь давайте обсудим дальнейшие действия. Тайная стража подбирается всё ближе. Нужно выиграть время. И вот как мы поступим.

Интерлюдия 2. Яд и сталь

Не знаю как мне удалось выжить в карцере. Если бы не покрывало, то открывшая дверь Рина наверняка обнаружила бы окоченевший труп. Судя по разочарованию, промелькнувшему на лице, что-то подобное она и ожидала увидеть.

– Откуда это у тебя!? – сорвав с меня ткань она ткнула ей мне в лицо, – отвечай!

– Не знаю госпожа, – честно ответил я, – кто-то бросил его сквозь решётку.

– Разберёмся, – злобно прошипела женщина, – выметайся отсюда и иди во двор. Сегодня, ты убираешь территорию приюта!

– Как скажете, – клацая зубами ответил я.

Взяв у кладовщика рваные, изношенные, но тёплые вещи, я взял метлу и пошёл во двор. Работа разогнала кровь и я согрелся. Метла весело вжикала по замёрзшей земле и поднимала клубы снежинок. Ровные тропинки радовали глаз.

Работа спорилась.

В голове выстраивался план.

Мне нельзя оставлять в живых троицу “заклятых друзей”. После того что я с ними сделал, они отомстят. Рано или поздно я сверну шею упав с дерева или лестницы, захлебнусь водой во время умывания или, что вероятнее всего, повешусь, не оставив и предсмертной записки.

Такое уже случалось.

Почему бы мне не опередить их?

Хлюпнув носом я остановился и задумался.

Смогу ли я отнять жизнь другого человека? На самом деле не такой сложный вопрос. Если выбирать между их жизнью и своей – выбор невелик.

Так что решено!

Упрямо сжав губы я с ожесточением продолжил работу.

На меня не обращали внимания. Думаю всё делалось для того чтобы усыпить бдительность, или затем, чтобы мою смерть не связали с ними. А может Этан жаждал сам убить меня, после того как покинет комнату в которой лежат больные.

За пару дней я прочёл книги в которых описывались причины смерти царедворцев. Передо мной открылся восхитительный мир изощрённых убийств. О! Как порой коварны люди!

Первым умер Нарин. Я следил за ним и заметил что перед тем как отнести гостинцы в лечебницу, он всегда отбирает себе самое вкусное. Немного, так чтобы Этан ничего не заподозрил, но мне хватит и этого.

Самым сложным оказалось достать яблоко. В этом мне помог библиотекарь, старый друг и наставник. У него не было детей и я стал для него отдушиной, тем в ком он видел сына.

Я попросил и он купил мне яблоко. Не знаю, наверное взял деньги из сбережений. Фрукты по зиме в Империи дороги.

Наливное, размером с два моих кулака, яблоко призывно алело румяными боками, казалось, ткни пальцем и во все стороны забрызжет ароматный сок пахнущий летом и солнцем.

Я едва удержался от соблазна съесть его.

Дальше я отдолбил из мёрзлой земли коренья Чхванши – невысокой травы похожей на осоку. Её листья жалят не хуже шершня, но мало кто знает что подземная часть смертельно ядовита.

Мне не составило труда приготовить отвар и обмакнуть фрукт в остывший яд. Повторив процедуру несколько раз, подсушил яблоко, завернул в тряпицу и спрятав в карман поспешил в приют.

Наутро, наскоро позавтракав я заскочил в комнату и торопливо вывали яблоко в тумбочку Нарина. Там уже лежала собранная дань. Облизнув губы я спустился вниз.

В эту же ночь мальчишка и умер. Как я и рассчитывал, сладкоежка не удержался от соблазна и в одиночку съел яблоко. Последнее в своей жизни.

Утром мы закутали посиневшего мальчишку в простынь, вынесли за ворота и погрузили в телегу. Кучер свистнул и скрипящая повозка повезла умершего в последний путь.

Я провожал его взглядом. Будет ложью если скажу что остался спокоен. Я радовался что избавился от одного из врагов, но вкус победы был отравлен горечью и чувством раскаяния.

Впрочем несколько вечерних оплеух от Ламона вернули боевой настрой. Он что-то подозревал. Я весь день ощущал его недоверчивый взгляд, злобный, наполненный ненавистью.

Он стал следующим. Я опять воспользовался проверенным средством. Полил ядом клочок ткани который использовал Ламон для подтирания. Он и стал причиной смерти.

После этого пришлось затаиться. Два трупа за короткое время насторожили надзирателей. Опрашивали всех, строили гипотезы от отравления до эпидемии. Неделю продолжались допросы, вводили карантинные меры. Затем всё вернулось в своё русло.

Хорошо что убитые тиранили всех. Каждый в приюте имел на них зуб и найти среди такой толпы виновного, если бы узнали о отравлении, не представлялось возможным. Но кому нужны беспризорники? Подтвердилось что это не поветрие и ладно.

Остался Этан. Потеряв друзей он стал подозрительным и недоверчивым. Он измывался над всеми и больше всего доставалось мне. Пока он не переходил определённых границ, ограничиваясь оплеухами, похоже ему накрутили хвост за прежние прегрешения. Но я знал что он точит на меня зуб. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

Я зарезал его. Вообще планировал использовать яд или бечёвку с петлёй. Хитрый узел работал лишь на затяжение, стоит дёрнуть верёвку и его уже не развязать – только резать.

Помешал случай. В глубине души я был даже рад этому, яд не даёт подлинного чувства превосходства над соперником. Только личная схватка позволяет в полной мере почувствовать сладость победы над врагом.

Это истину я понял позже.

Этан выловил меня когда я возвращался от библиотекаря. Я проходил мимо глухого тупичка и меня задёрнули в проулок. Пара ударов и я свалился наземь. Ну и тяжеленные же кулачища у Этана.

– Это ты убил их! – здоровяк поднял меня за грудь и приложил спиной о стену, – моих друзей! Ламона! Нарина! А сейчас сдохнешь ты!

Он схватил меня за шею и начал душить. Разорванная щека подёргивалась от нервного тика.

Я нашарил за пазухой пику. Обломок прутка что вывалился из телеги. Я хорошо заточил его о камень.

Удар пришёлся точно в сердце.

Этан бросил меня. Я на четвереньках отбежал в сторону, поднялся на ноги.

Мерзавец схватился за грудь. Он не понимал что уже мёртв. Непонимающе посмотрев на меня он выдернул прут и шагнул ко мне. Покачнулся и упал на колени.

– Ты убил меня, – ошарашенно прошептал он, – убил…

– Да! – прорычал я, опьянённый победой, – да! Я жив, а ты умер! Ублюдки! Вас всех прикончил я!

Этан промычал и рухнул лицом в снег.

Меня трясло. Я радовался победе и страшился сделанного. Я только что убил человека собственными руками.

Началась метель. На лоб упала снежинка. Я подставил руки и пялился на тающие в ладонях ледяные кристаллики. Сразу вспомнилась гасилка и то что со мной собирались сделать эти трое.

Я почувствовал умиротворение.

Зачерпнув пригоршню снега, обтёр лицо и направился в сторону приюта.

Я жив а они умерли. Я оказался сильнее.

Приютская жизнь жестока, но я постараюсь не стать скотом как эти трое.

Обещаю.