Текст книги "Message: Чусовая"

Автор книги: Алексей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

В сказах присутствуют просто «змейки», а также Голубая Змейка, змей Дайко и Великий Полоз. Образы змей генетически связаны с образами ящерок. Да и в живой природе обычный человек вряд ли отличит уральскую безногую ящерицу веретеницу ломкую от медянки, ужа или гадюки. Кроме того, в сказах упоминается Змеиная горка (ныне срытая – « Змеиную горку Данилушко хорошо знал. Тут же она была, недалеко от Гумёшек. Теперь её нет, давно всю срыли, а раньше камень поверху брали»), а праздник Воздвижения Креста Господня (14/27 сентября) назван Змеиным праздником. Змеи тоже связаны с золотом.

А. Черноскутов и Ю. Шинкаренко довольно спорно замечают: «…Великий Полоз – новобранец в вечно пополняющейся армии фольклорных героев. Ему всего-то лет 250–300. Он – образный отголосок радужных мечтаний и сухих рациональных планов первых русских поселенцев на Урале, в том числе – золотоискателей. Великий Полоз – это сон промышленной цивилизации, людей, которые пришли покорять природу, а она, природа, сопротивляется, охраняет свои кладовые и рождает в головах покорителейхвостатые химеры…» Хотя, конечно, герои сказов Бажова и представители «промышленной цивилизации», но они не есть эта самая «цивилизация». Наоборот, они живут в согласии с природой, и именно природа всем раздаёт по справедливости, так что ни о каком «сне» говорить не приходится. Гигантский змей – не химера русских золотодобытчиков. Гигантские змеи присутствуют и в древнерусском фольклоре, и в фольклоре манси. А близлежащие челябинские озёра все сплошь «населены» гигантскими змеями, как Лох-Несс. Например, в озере Иткуль живёт «аджарха», а до Иткуля от места действия сказа – километров 40–50. Этих змеев выдумали башкиры. Но, поверив легендам, искать этих змеев в 1870 году приезжал натуралист-зоолог Л. П. Сабанеев. Так что ничего своего русские тут не выдумали, и ничего химерического им здесь не снилось.

В сказах змеи – это эпически «усиленные» ящерки. В образе Великого Полоза они доведены до максимальной мощи, власти и совершенства. Малые «змейки» являются неким мифологическим «украшением» события; их функция, как и у ящерок, вспомогательная. Змей Дайко, хоть и «выдуман» болтуном Вавилой Звонцем, «восходит» к Великому Полозу.

В. Оборин и Г. Чагин в статье о Пермском зверином стиле пишут: «Змея символизировала нижний мир и входила в состав сложных композиций». «Нижний мир» – это подземное царство, где владычествует ящер. Геральдически организованные композиции звериного стиля делятся на три яруса. Нижний (ящер, кони, пауки) – это подземный мир. Средний (антропоморфные фигуры) – мир зверей и человека. Верхний (лосиные и утиные головы) – небесный мир богов. Верхний и нижний миры связывают скрученные ленты или змеи. Змеи в зверином стиле – ещё и символ реки (воды, дождя), которая связывает небо и подземелье. Таким образом, змеи стоят на одном уровне с человеком и, следовательно, могут превращаться в человека – «обмениваться обличьем», как «обмениваются» друг на друга пауки и ящер, утиные и лосиные головы. Поэтому Голубая Змейка и Великий Полоз иногда принимают человеческий облик.

Кроме того, уральский самоцвет, поделочный камень серпентинит в народе называют змеевиком. То есть змея – ещё и житель каменных недр. К тому же и медь, окисляясь, становится зелёной, и малахит – зелёный, и изумруды – зелёные. В мифологическом сознании змея с её «каменной» окраской, любовью к горячим камням, умением прятаться в расщелины или замирать неподвижно, как каменная, больше ассоциировалась с минералогическим царством, чем с царством растений и животных. Змеи и ящерки даже в природе связаны сзолотом, так как, греясь на камнях, выбирают такие, где высока примесь кварца, а кварц легче раскаляется под солнцем. Кварц же часто сопутствует месторождениям золота. В христианской мифологии змей – символ зла, сатаны. Если в сказах змеи наделены другим значением, значит, происхождение их образов не христианское, не русское, а языческое – в данном случае вогульское.

Для иллюстрации языческого происхождения сказов ещё одна цитата из книги М. Никулиной «Камень. Пещера. Гора» (2002 год): «Что касается кладов, земных богатств, то путь к ним всегда вниз, в гору, в утробу, без божьей помощи, без молитвы».

Но самый поэтичный образ сказов – наверное, олень Серебряное Копытце. Серый лесной уральский «козлик» – это обыкновенная косуля. Она и сейчас ещё изредка встречается в тех местах, где дедушка Кокованя увидел оленя Серебряное Копытце. Образ этого оленя кажется насквозь русским, ясным, родным.

А. Черноскутов и Ю. Шинкаренко, не называя источника, даже приводят некую древнеславянскую легенду о золоторогом олене с серебряным копытом, который якобы дважды является на землю: предвещая весну и предвещая зиму.

И тем не менее именно в образе Серебряного Копытца наиболее полно воплотилась и угорская мифология, и вогульская обрядность. Серебряное Копытце – это полностью русифицировавшийся лось, которому поклонялись древние финно-угры. Рогатые лосиные головы встречаются в произведениях Пермского звериного стиля исключительно часто. Великий лось нёс на своих рогах солнце финно-угров. Шаманы на камланиях призывали лося на землю. Коснуться копытами земли лось не мог – земля была слишком скверна для него. Поэтому на капищах шаманы укладывали на земле священные блюда, на которые и вставал лось. Блюда были из драгоценных металлов, чаще всего из серебра. Серебряные блюда из Малой Азии и Ближнего Востока в большом количестве выменивались на пушнину жителями Урала через булгарских и татарских купцов. От этого серебра и стали серебряными копытца оленя дедушки Коковани. А блюда на то и нужны, чтобы в них что– то складывать. Например, при камланиях – подношения лосю: монеты, драгоценные камни, самоцветы. Поэтому в сказе Бажова драгоценные камни и брызжут во все стороны при ударах серебряного копытца.

Вот так в русские предания вплелась и растворилась в них душа другого народа – растворилась, чтобы оплодотворить и расцвести небывалыми цветами бажовских сказов. И прав был В. И. Даль, говоривший: « В наше время кудесничество этого рода также известно кой-где в народе, а именно в северных губерниях: Архангельской, Вологодской, Олонецкой, Пермской, Вятской; оно едва ли не перешло к нам от Чуди, от финских племён, кои сами в течение веков обрусели».

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ПОДДАННЫЕ БЕЛОГО ЦАРЯ

«ИМЕНИТЫЕ ЛЮДИ»

О Чусовой русские услышали в конце XIV века. В 1395 году в Москве составляли некий документ, характеризующий восточные земли государства. В работе над документом принимал участие будущий святой Стефан Пермский, который тогда вёл проповедническую деятельность на реке Вычегде. Пером Стефана и было впервые начертано это таинственное слово – «Чусовая»…

Первые русские в бассейне Чусовой были, скорее всего, пленниками – беглецами из Золотой Орды. На 15 древних поселениях Сылвы археологами выявлено 451 сосудов, имеющих древнерусские аналоги. Но прихода соплеменников эти несчастные не дождались: они были выведены отсюда ногайскими татарами.

Но русских хозяев у Чусовой в XIV веке ещё не было. Хозяевами суждено было стать роду Строгановых, который тогда только набирал силу.

Родоначальником рода, по легенде, опровергнутой ещё Карамзиным, являлся современник Дмитрия Донского и участник Куликовской битвы Спиридон. Он был татарином, но принял христианство. За это, изловив, татары казнили его – «состругали» саблями мясо с костей. Так и родилась фамилия Строгановы.

До 1480 года Строгановы жили в Новгороде. Один из них – Лука Кузьмич, внук Спиридона, – в 1445 году принимал участие в выкупе Великого князя Московского Василия Тёмного из плена. В 1480 году Новгородская республика погибла, а земли Новгорода перешли к Москве. Фёдор Лукич Строганов уехал из Новгорода в Устюг, где завёл солеварни. В 1497 году у него родился младший сын – Иоанникий, или попросту Аника. Когда Анике исполнилось 18 лет, отец послал его на реку Вычегду. Аника на Вычегде основал соляные промыслы, от которых потом разросся большой город – Сольвычегодск, родовое гнездо Строгановых. В 1545 году Аника получил от Ивана Грозного Жалованную грамоту на вычегодские земли. В Сольвычегодске Аника узнал о богатых солью пермских землях.

Воевода Перми Великой был не прочь сбыть с рук земли ниже Соликамска – труднодоступные и некрещёные. Аника заручился его поддержкой, добыл лжесвидетельства о том, что земли эти пустые, незаселённые, и направил Ивану Грозному челобитную с просьбой отдать эти земли его сыновьям – Якову, Григорию и Семёну. Анике Фёдоровичу было тогда уже 60 лет.

4 апреля 1558 года Иван Грозный дал Жалованную грамоту на пермские земли от 88-й версты по Каме ниже Перми Великой до « Чюсовой реки».Хозяином этих земель был назван Григорий Строганов. Он стал первым владельцем пермских имений Строгановых. Царь обязал Григория на своих землях добывать соль и металлы, а для «бережения от ногайских людей и иных орд» – «горотки ставити».Строганов мог набирать себе любых « неписьменных и нетяглых» людей. И их, и Строганова мог судить только царь, то есть строгановская вотчина становилась «самостоятельным субъектом федерации». Она имела площадь в 3 760 000 га. Строганов мог вести самостоятельную политику по отношению к Сибири и на 20 лет освобождался от всех налогов. По семейному утверждению, на своих новых землях Строгановы сразу отменяли крепостное право.

Оставив Сольвычегодск младшему сыну Семёну, Аника с Григорием и Яковом выехали на Каму. Старость не брала Анику – человека энергичного, жадного, одновременно и доброго, и жестокого, охваченного страстями и вместе с тем богобоязненного, очень напоминавшего характером самого Ивана Грозного (по легенде, Аника утопил в Каме свою дочь, желавшую выйти замуж без отцовского благословения).

В 1558 году на Каме вблизи маленького пермского городища Канкор (его ещё иначе называли Кергедан) Строгановы начали строительство своего первого городка – «плацдарма» для освоения пермских земель. Это было опаснейшее дело – заводить промыслы в диких пермских землях. Дело, которое человеку одному не по плечу. Здесь нужна и божья подмога. И в 1560 году рядом с другим пермским городищем, Пыскором, Строгановы возводят монастырь. Пыскорский монастырь стал вторым на Урале – после Чердынского, основанного в 1472 году. Вроде бы Господь благоволил Строгановым, и в 1564 году они рубят свою крепость-«столицу»: Орёл-городок.

Но пока топоры холопов стучали на Каме, Строгановы активно внедрялись во внутриполитическую жизнь государства. В 1566 году, разобравшись, «куда ветер дует», Строгановы вступили в опричнину и передали ей все свои земли.

Это была игра ва-банк, ведь переменчивый нравом царь мог запросто забрать земли, а безродных хозяев посадить на кол. Но Строгановы сумели сорвать куш. В 1568 году в благодарность за поддержку опричнины Иван Грозный оставил отданные земли в ведении Строгановых, а Якову Строганову дал Жалованную грамоту на всю Чусовую от устья до верховьев и земли по Каме от устья Чусовой до Ласьвинского бора. Жалованная грамота гласит: «Я оже будет так… аз Царь и Великий князь Иван Васильевич всеа Русии Якова Аникеева сына Строганова по его челобитью, пожаловал, велел ему на том пустом месте на Чюсовой реке… у соленого промыслу, где они ныне расол нашли, крепости поделати, и городок поставити, и городовой наряд скорострельный, пушечки и затинные пищали и ручные учинити, и пушкарей, и пищальников, и кузнецов, и плотников, и воротников устроити, и сторожи держать собою для бережения от ногайских людей и от иных орд, и около бы того городка у соленого промыслу варницы и дворы ставити по обе стороны Чюсовые реке, и по речкам, и по озёрам, и до вершин… лес сечи, и пашни пахати, и пожити розчищати, и рыбными угодьи и иными всякими владети, и людей неписьменных и нетяглых называти, а нашей бы казне в том убытка не было…»По этой Жалованной грамоте Строгановы приобрели ещё 4 516 000 га земель.

В том же 1568 году окрылённый удачей Яков Аникеевич строит на Чусовой первое русское поселение – (Нижний) Чусовской Городок. Крепость его была спланирована по образцу Орла-городка. Образовался (Нижне) Чусовской округ владений, в котором к 1579 году (к переписи дьяка Ивана Яхонтова) уже было: слобода (Чусовской Городок), 16 починков, 5 деревень и монастырский починок; а в 1623 году (перепись дьяка Михаила Кайсарова) – 17 починков, 10 деревень и 2 пустоши (пустые деревни).

И в том же богатом на события году Аника Фёдорович отошёл от дел и постригся в монахи в Пыскорском монастыре Однако новоиспечённый монах Иосааф (Досифей) отличался на редкость властным и неуживчивым нравом. В пух и прах рассорившись с настоятелем Варлаамом, он забрал подарки и уехал жить в Сольвычегодск к сыну Семёну.

Аника Фёдорович умер через два года – в 1570 году. А Яков Строганов в это время уже заглядывался на столь же богатую, как Чусовая, реку Сылву. Демонстрируя фамильную дальновидность, неподалёку от её устья он построил Сылвенский острожек (ныне село Троица). А заодно при устье реки Яйвы поставил и Яйвинский острожек (остатки которого были найдены только на рубеже XXI века).

В 1572 году на Каме бушевал бунт черемисов (удмуртов), подстрекаемых сибирским ханом Кучумом. Строгановы приняли активное участие в подавлении мятежа и за это получили от царя право набирать охочих людей в казаки и самим изготовлять порох. Строгановское владение превратилось почти в государство – со своим войском, со своим вооружением, со своей внешней политикой, с правом крещения инородцев. Разве что денег своих Строгановы не чеканили – но для торга с Югрой и Сибирью деньги и не были нужны: обмен шёл натуральный. Только от Строгановых зависело, как станет жить их земля: превратится в «карманную» империю, обслуживающую лишь интересы хозяев, или останется «под рукой Белого царя».

Строгановы сделали выбор. Раз и навсегда. Об этом выборе можно судить по истории с казачьим полком. Постоянно страдая от сибирских набегов на свои городки, Строгановы набрали и экипировали казачий полк в тысячу сабель. Падкий «на дармовщинку» Иван Грозный тотчас потребовал отправить этот полк против татар на Оку. И Строгановы… подчинились. Общий интерес народа и государства они поставили выше своего частного интереса.

Страшным для царя был 1573 год. В припадке гнева Грозный нанёс своему сыну смертельный удар посохом в висок. Этому роковому удару попытался помешать Борис Годунов. В бешенстве Грозный так отходил Годунова тем же посохом, что Годунов очутился при смерти. Со смертного одра его подняли Григорий и Яков Строгановы – целители, лекари, травники. И за это опомнившийся царь присвоил им новое, небывалое (ими же изобретённое) звание – «именитые люди».

Это – одна из версий происхождения титула «именитые люди». Не менее убедительны свидетельства историков, что Строгановы ссудили Василию Шуйскому 200 тысяч рублей и за это получили звание «гостей», а Никита Григорьевич Строганов получил право именоваться с «-вичем», как знатный боярин или персона княжеского рода. Впервые Строгановы названы «именитыми людьми» и с «-вичем» в грамоте Шуйского от 23 февраля 1610 года.

Кроме того, в 1754 году Грозный дал Строгановым Жалованную грамоту на земли «меж Сибирью и Ногай, Тахчеи и Тобол»(в других источниках приводится иная форма слова – не «Ногай» а «Начат». Что обозначают эти слова – до сих пор неясно). Грозный остался верен себе, и каждый его подарок был опаснее наказания. Вот и теперь новая Жалованная грамота оказалась попросту провокацией Строгановых на конфликт с сибирским ханом Кучумом. В грамоте было сказано: «…да и в самом царстве сибирском покорение оного под Российскую державу иметь старание».

Земли «меж Сибирью и Ногай…» пойдёт завоёвывать Ермак.

ДЕРЕВНЯ КАМЕНКА

Деревня находится на левом берегу Чусовой в 14 км ниже Коуровки. Каменка – одно из старейших поселений на Чусовой.

20 июля 1573 года сибирский царевич хан Маметкул обрушился с набегом на строгановский Чусовской Городок. Городок сумел выстоять, хотя земли по Чусовой были разорены. И для предупреждения о новых набегах Строгановы выносят высоко вверх по Чусовой свой форпост, сторожевую заставу – Каменку. Её поставили в устье небольшой речки Каменки, длина которой всего 15 км. В 1574 году Каменский острожек был крайним восточным пунктом фактических владений Строгановых. Неизвестно, подвергалась ли Каменка осадам сибирцев. Главное – она уцелела, явила собою пример того, что на Чусовой можно жить. И вслед за ней, под её прикрытием на Чусовой появляются новые селения, далеко «оторвавшиеся» от строгановских крепостей.

В 1703 году в Слободе начала активно действовать первая на Чусовой пристань – Уткинская. Поначалу она вполне справлялась с потоком грузов. Но уральские заводы росли в числе, и для сплава их продукции требовалось всё большее количество барок, которых Уткинская пристань построить уже не могла. Появилась необходимость во второй пристани. В 1723 году приказчику Уткинской Слободы шведу Алексею Шедалю было поручено найти место для строительства лесопильной мельницы, и он указал на устье речки Каменки. Реку в устье перегородили плотиной «высотой 9 сажен и длиной 60 сажен»(то есть высотой больше 15 м и длиной больше 100 м). Образовался пруд шириной около 300 м и длиной более полукилометра. В 1726 году на пруду уже была построена и пристань. К пристани была приписана (Старо-) Уткинская «лесная дача», откуда брали лес на строительство барок.

Каменка была большой казённой пристанью с прудом, с плотиной со шлюзом и лесопильной мельницей с водяным колесом к двум пилам. За сутки мельница распиливала 60 сажен бревен. Доски шли на большие плотбища у себя и на Уткинской пристани. На Чусовой очень уважали бурлаков из Каменки; их ласково называли «камешки». В путеводителях советского времени долго бытовало утверждение, что отсюда с караваном плыл Д. Н. Мамин-Сибиряк, описавший сплав в очерке «Бойцы». На самом деле Мамин-Сибиряк отплывал с Усть-Уткинской пристани, которую почему-то назвал «Каменка».

Со строительством железной дороги пристань Каменка к 1899 году прекратила своё существование. О плачевном положении дел писал промышленник Н. Г. Стрижов: «Ныне с проведением железных дорог сплав казённых грузов по р. Чусовой прекратился, поэтому прекратилась и постройка барок, пильная мельница при деревне Каменке упразднилась, а плотина при ней брошена без всякого призора и теперь пришла в полное разрушение». Стрижов просил у горного начальства разрешения построить на плотине Каменки небольшой чугуноплавильный завод, который «послужит к улучшению материального благосостояния местных жителей деревни Каменки и села Нижнего, имевших прежде заработок от пильной мельницы, судостроения и перевозок для чусовских казённых и купеческих грузов на чусовские пристани, но теперь за упразднением всего этого лишившихся этого заработка и пришедших в крайнюю бедность».Но горное начальство не поддержало стремление Стрижова, и завода в Каменке не случилось. Каменка так и осталась деревней без промышленности.

Каменка расположена на обоих берегах пруда. С Чусовой видно лишь несколько домиков, а их здесь – более сотни. Никакой промышленности, никаких школ, больниц, магазинов в Каменке нет. В советское время здесь были сплошь садовые участки, теперь – дачи. Среди скромных домиков возвышаются краснокирпичные айсберги «новых русских». Автобус ходит в Первоуральск и Трёку.

Из исторических памятников в Каменке – кроме пруда и высокой плотины – деревянное двухэтажное здание конторы пристанского и лесопильного хозяйства. Оно обшито тёсом. Задняя часть словно «врезана» в склон горы, и здесь видна старинная кладка из бутового камня. В советское время в здании располагались сначала дом отдыха, потом – турбаза «Утёс». Сейчас нет ни дома отдыха, ни турбазы. Здание полузаброшено. Рядом с ним ещё одна постройка тех же времён – полукирпичный-полукаменный амбар. Амбар заперт и тоже заброшен. Над ржавыми крышами амбара и конторы на склоне камня Каменского стоит обелиск односельчанам, погибшим в Великую Отечественную войну.

Ещё подальше, на вершине камня Каменского, в зарослях крапивы и малины возвышаются загадочные деревянные постройки: четыре крепостные башни, тын и недостроенная деревянная церковь. Они уже выцвели, перекосились, обветшали и готовы рухнуть. Это декорации для художественных фильмов «Семён Дежнёв» и «Похищение чародея». Они построены в 80-х годах XX века. Руины на скале выглядят очень живописно. Так и представляется здесь старинный острожек Каменка 1574 года. Камень Каменский с руинами изображён на картине екатеринбургского художника Александра Мицника «На Чусовой» (2004).

* * *

В 1577 году умерли старшие братья Строгановы Григорий и Яков. Место Григория занял его 18-летний сын Никита. Яков же завещал свои владения сыну Максиму (ему 20 лет) и брату Семёну: у Максима – правый, «сибирский» берег Чусовой (который назывался «Усолошная» сторона), у Семёна – левый берег Чусовой и нижняя часть Сылвы. А в 1578 году закончилась 20-летняя льгота, и люди начали бежать со строгановских земель: податей стали брать много, а защиты от татар не имелось.

Семён Аникеевич пытался спасти своё положение тем, что подал Грозному челобитную на реку Сылву: новые земли – новые льготы. В 1579 году царь даровал Семёну Строганову Жалованную грамоту на реки Сылву, Ирень и Бабку. Положение Семёна было спасено. Никита Строганов владел Камой и Орлом-городком; он тоже не очень страдал от набегов. Хуже всего пришлось Максиму Яковлевичу.

На семейном совете Строгановы принялись сообща искать выход из создавшегося положения. Одна голова – хорошо, а три – лучше некуда. И эти три головы нашли-таки гениальный выход. 6 апреля – по строгановской легенде – Максим отправил грамоту пяти волжским разбойным атаманам: Ермаку Тимофеевичу, Ивану Юрьеву (Кольцо), Якову Михайлову, Никите Пану и Матвею Мещеряку. Строгановы пригласили их к себе на службу.

Поразительно! План сработал! В конце июня на камский створ против Орла-городка выплыла флотилия стругов под разбойными парусами. Четыре атамана (кроме Ивана Кольцо) пришли к Строгановым. С самым уважаемым из атаманов – Ермаком Максим Яковлевич начал разрабатывать план «сибирского взятия».

1580–1584-е годы – годы похода Ермака. Максим Строганов финансировал его экспедицию, а потом поневоле и экспедицию отряда Ивана Кольцо, подоспевшего позже. Вслед Ермаку Максим выслал вышитое золотом знамя – символ своей веры в звезду Ермака. Но Ермак поступил не так, как того хотелось Максиму Яковлевичу: отбив у татар земли « меж Сибирью и Ногай, Тахчеи и Тобол», он этими землями «поклонился царю», а не отдал их Строганову. Зато всё-таки была снята угроза татарских набегов.

Так начал работать строгановский принцип, который позднее будет в виде девиза латынью написан на их гербе: «Terram opes patriae – sibi nomen» – «Земные богатства Отечеству – себе имя». Это был трудный принцип, и не всякий мог его выполнить. Тот же Семён Аникеевич в 1586 году во время мятежа был убит своими же холопами.

Иван Грозный, конечно, не думал, чьей кровью оплачена Сибирь, но зато и не забыл, на чьи деньги. Поэтому сибирские земли, завоёванные Ермаком, а затем отданные в казну, в 1597 году он компенсировал Максиму Яковлевичу землями по Каме до устья реки Очёр. Это было последнее его благодеяние для славного рода Строгановых. В 1598 году он умер, и престол занял Борис Годунов, который вскоре наложил на «именитых людей» опалу и отнял все владения. Впрочем, когда трон под Годуновым зашатался, Годунов поспешил вернуть отобранное, чтобы не наживать врагов, которых у него и без Строгановых было в достатке.

В XVI веке в Прикамье сформировался Торговый дом Строгановых со всеми присущими ему и в будущем свойствами: огромными землевладениями, собственной «внешней политикой», кровно связанной с общероссийскими интересами, разнообразным «бизнесом» – солеварением и солеторговлей в первую очередь, с пушным торгом и торгом «рыбьим клыком» (моржовой костью), с производством и торгом металлами. Строгановы всячески расширяли рынки сбыта: посылали охочих людей на поиски северного морского пути или для этой же цели финансировали иностранные экспедиции (например, экспедицию англичанина Джильса Флетчера), искали путь в Китай (например, отправили в путешествие татарина Кудаула, а потом голландца Оливье Брюнеля). Повсюду, где появлялись Строгановы, появлялись и храмы – даже каменные. В Сольвычегодске в 1562 году Аника Фёдорович начал строительство Благовещенского собора – великолепного памятника древнерусской архитектуры.

Аника Фёдорович завещал детям: «… чтобы иконное писание церковными стенами в рассыпании не было при нас и после нас и до скончания веку».Завет храмостроительства ярче всего воплотил граф Александр Сергеевич Строганов (1733–1811), внебрачный сын которого Андрей Воронихин был главным архитектором Казанского собора в Санкт-Петербурге. На строительство собора граф потратил огромные средства и на освящении собора простудился и умер.

Строгановы собрали замечательную библиотеку, хранившуюся в Пыскорском монастыре: в ней были Апостол и Заблудовское евангелие Ивана Фёдорова и Петра Мстиславца 1569 года печати. В строгановских вотчинах появились замечательные церковные композиторы – Степан Голыш и Иван Лукошков. Строгановы организуют у себя большие художественные артели и промыслы – резьбы по дереву и кости, финифти, филиграни, скани, лицевого шитья. Сами будучи иконописцами– любителями, братья Строгановы заводят у себя «иконные горницы», где работают мастера из народа, и в этих «иконных горницах» рождается знаменитое «строгановское письмо». До наших дней дошли имена этих иконописцев XVI века: Прокопий Ширин, Степан Хромой, Истома и Никифор Савины, Богдан Соболев (подписная икона Никифора Савина «Отечество» экспонируется в Третьяковской галерее). В строгановском Орле-городке разворачивается действие первого русского светского романа – «Повесть о Савве Грудцыне» (1666–1668 годы). Автор романа явно не бывал в Орле, но сам факт выбора этого населённого пункта говорит о его авторитете.

Конечно, Строгановы XVI века – никакие не «либералы и меценаты». Они – дельцы и махровые крепостники. Но они были умными хозяевами, эксплуатировали не одну лишь физическую силу человека. Они понимали, что талант и разум могут давать гораздо больший прибыток, чем грубый и тупой труд.

В XVII век Строгановы входят как богатейшие и заслуженные люди Русского государства. Их род и Торговый дом процветают. Государство дарует Строгановым почётное право защищать восточные рубежи, и Строгановы с честью выполняют свой долг. В 1606 году на Каме Никита Григорьевич основывает слободу Новое Усолье (теперь город Усолье в Пермской области), будущий центр строгановских имений. На речке Очёр он ставит острожек Очёр (ныне город, райцентр Пермской области).

По окончании Смуты (когда они сначала поддержали Шуйского, а потом Пожарского) Строгановы дарят казне 500 000 рублей на восстановление государства и столько же – городу Смоленску. В 1614 году Максим Яковлевич получает Жалованную грамоту на реки Обву, Иньву и Косьву. В 1616 году его сыновья Иван и Максим основывают Верхнечусовской Городок у новых соляных промыслов (хотя у некоторых историков есть мнение, что Верхний Чусовской Городок был основан почти одновременно с Нижним ещё до похода Ермака). Образуется Верхнегородковый округ имений, в котором в 1623 году учтены 31 деревня, 12 починков и 11 пустошей. В том же 1616 году умер Никита Григорьевич, а в 1624 году умирает Максим Яковлевич – последний из организаторов похода Ермака.

В 1633 году царь Михаил Фёдорович напрямую обращается к Строгановым с просьбой на государственные нужды помочь деньгами «по их соизволению, токмо неоскудно и не пощадя себя, как прежде всего давали».В благодарность за эту помощь царь Алексей Михайлович законом Соборного уложения (1649 год) обязал штрафовать на немалые суммы всех, кто мог оскорбить Строгановых, обращаясь к ним без «-вича» в отчестве.

Авторитет Строгановых стал так высок, что в 1649 году Фёдор Строганов – «именитый», но не знатный – женится на княжне Барятинской. Последним «именитым человеком» в роду был Григорий Дмитриевич Строганов (1656–1715). С 1686 года он владел всеми строгановскими имениями единолично. Пётр I пожаловал ему реки Весляну и Лолог, село Кишерть, Зырянские и Ленвенские соляные промыслы. Г. Д. Строганов владел 45 тысячами крестьян (и 33 тысячами беглых) и первым браком был женат на княжне Мещерской. До 1757 года его имение оставалось неделимым.