Текст книги "Кристалл Духов. Тени Вечности. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Алексей Свободных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава X. Два неоконченных сражения.

     Гилден смотрел на доску, на которой раскинулась партия варкханта. Игра похожа на шахматы, однако фигур меньше, и поле несколько другое. Напротив сидит Силина, и в этой партии она явно проиграла. В воображении Гилден уже рисует ее злое лицо, к тому же, два дня, обещанные ей, закончились, так что сегодня ненавистные Октави покинут его дом... Амар уговаривал их остаться еще ненадолго, но маги, похоже, поняли настрой Гилдена и проявили неожиданную тактичность.

    И как он согласился сыграть с ней?.. Цель партии – убить короля соперника, и помимо короля в варкханте всего семь фигур, две тяжелые – ренго, две средние – снихо, две ацори – легкие фигуры, и защитник. Последний фигура грозная, но ограниченная, ее можно выводить на поле только после потери трех и более фигур, и партия только началась, а Силине уже пришлось вывести его. Победа обещала быть самой легкой в жизни Гилдена, даже Амар играет лучше.

   За спиной послышались шаги. Помимо них в комнате лишь Ортруд, он что-то быстро писал в свитке, но, вероятно заинтересовался, как идет игра. Гилден услышал за спиной разочарованный вздох – видно юноша тоже видит явное поражение сестры.

– Можете не продолжать. Вы проиграли, господин Муварро.

– Знаю, – довольно кивнул Гилден и тут же опомнился, – Стоп, что?..

– Она взяла мой любимый ход... – улыбнулся Ортруд, – Всегда срабатывает, если играешь с человеком в первый раз.

– Она уже вывела защитника! – воскликнул Гилден.

– Один раз за игру защитник может сделать удар по всем фигурам, стоящим рядом, – многозначительно сказал алхимик.

– Поучи меня еще правилам варкханта! – вспыхнул вьярд – да что этот мальчишка себе позволяет?..

– Она специально собрала все ваши полуживые фигуры в одном месте, чтобы нанести удар защитником и закончить партию.

– Но здесь и ее фигуры, – возразил Гилден, – Она лишится их всех!

– Выигрыш составляет не наличие других фигур, а невредимость короля, – снова  последовал взгляд со скрываемым высокомерием.

– Значит вот такое мировоззрение у Октави? Ну, я и не сомневался! – Гилден захлопнул доску для варкханта, хрустнули посыпавшиеся фигуры, и так же хрустели колкие слова, готовые сорваться с языка, и единственное, что не позволило этому случиться – сокол, влетевший в окно. Птица села на предплечье вытянутой Силиной руки, и зазвучали слова на непонятном языке, состоявшем из рычащих и шипящих звуков. Архалл?.. Лицо девушки приняло странное выражение, и Гилден не мог понять, что оно означает.

– Дело есть... – сказала она брату таким голосом, будто мысли полностью чем-то заняты, – Можешь вернуться домой без меня?

– А об этом речи и не шло, – пожал плечами Ортруд, – Я думал дождаться Амара, он обещал мне пару трав, что он привез из забрежной... Но раз ты едешь, я тоже задерживаться не стану.

    Не обращая внимания на хозяина дворца, маги проследовали в гостевые покои, чтобы собрать вещи. Гилден последовал с ними, но раздражение капля за каплей наполняло чашу, и готово было вот-вот вылиться потоком колкостей. Они быстро собрали немногочисленные вещи, и вышли в коридор – снова раздражать короля своими самодовольными лицами.

– Гилден... – вьярд поймал на себе внимательный взгляд Силины, – Неподалеку есть долина, на которой лежит личная печать Муварро. Так понимаю, это ваша долина?

– Допустим, – неопределенно качнул головой он, – И что с этого?

– Мы воспользуемся ею, – сказал Ортруд.

– Эта долина только для Муварро, – ответил Гилден так, что, как ему самому показалось, дальнейших вопросов возникнуть не должно, да и сами Октави, вроде все поняли, Ортруд понятливо кивнул...

– Идем, Силина, что я ее, не сломаю что ли? – улыбнулся юноша, увлекая сестру к выходу, – Спасибо за гостеприимство!..

    Что значит "сломаю"?.. Сломать личную печать Муварро, ту, что они поколениями укрепляли и сохраняли, дабы всегда иметь под рукой небольшую личную долину?.. Да Октави точно не знают, что такое совесть!.. Легкой, уверенной походкой они шли по коридору гостеприимно принявшего их замка, чтобы уничтожить старинное семейное колдовство. Гилден и сам не заметил, как кинулся им вслед.

– Примите подобающий вид, – усмехнулся Ортруд, оглянувшись, – Выйдите к слугам как король, господин Муварро.

    Они остановились и пропустили его вперед. Двери распахнулись, и вьярд величавой походкой покинул внутренние покои замка, а двое гостей последовали за ним. Передав верхнюю мантию прислужнице, он остался в легкой и удобной одежде, и теперь мог сопроводить... дорогих гостей... прямо к личной долине, которой позволил воспользоваться. Да, теперь все так и было. Конюх быстро оседлал трех жеребцов, чтобы маги добрались как можно быстрее, и через несколько минут они уже выехали за пределы города.

     Невдалеке виднелся лес. Ортруд быстро оглядел местность внутренним взором, и действительно обнаружил там запечатанную долину. Ежеминутно наблюдая краем глаза недовольное лицо Гилдена и слыша его мрачное сопение, Ортруд едва сдерживал смех, потому облегченно вздохнул, когда лес занял все его мысли. Полоса хвойных деревьев, растущая вдоль Океана, смотрится сказочно. Воздух здесь влажен, и гибкий плющ, овивший стройные стволы, делает лес мягким, пушистым, а кусты ориники, усыпанные полупрозрачными ягодами, как паутина предрассветной росой, сияют множеством цветов, стоит лучам солнца их коснуться. Ортруд думал, что надо бы запомнить и приехать сюда еще раз, собрать семян – они идеально подходят как адсорбент. А Гилден все портит миной кислее, чем ягоды прекрасной ориники, и спрашивает зачем. Что значит зачем? Зачем именно его личная долина?.. Ортруд вздохнул. Да если бы его хоть чуть-чуть волновало личное мнение окружающих, он бы сделал что-нибудь гадкое, чтобы посмотреть, как они будут поносить его имя, жаловаться и пищать. Может быть, это было бы даже забавно – неблагодарных людей надо учить. Но его не волновало. Октави не оглядываются назад.

     Долина совсем близко, Ортруд видит печать – старательно сложенную, но весьма простую, и сломать ее не составит труда, у него и зелье пустое есть – состав наподобие магического оружия: как в хороший меч можно вложить любое заклинание, так можно его вложить и в пустое зелье. Его описывал еще сам Виуссарий, но приготовлено оно только недавно, и, конечно, не кем иным, как Ортрудом. Алхимия нынче в упадочном состоянии, и маг всеми силами старался поднять науку из руин, благо, даровитые юнцы не перевелись – учеников много.

    А сестра думает о чем-то важном, ее лицо не выдает беспокойства, но случилось, похоже, что-то плохое – от нее так и веет мрачными мыслями. Если так, то... пожалуй, думал Ортруд, можно пока не рассказывать отцу о том, что она приняла истинное обличье – об этом ему рассказал Норок. Пусть все неплохо, но отцу и такие новости не придутся по вкусу. Или не рассказывать, или ей в замке не появляться...

    Они выехали на просторную поляну, покрытую густой травой, как ковром, и отсутствие на ней каких-либо следов говорило, что долиной действительно не пользуется кто попало, так что вряд ли узнается, куда держат путь Октави. Ортруду уже не терпелось заняться оставленным накануне зельем, он и так два дня здесь провел, за Силиной наблюдая, но, по крайней мере, время потрачено не напрасно: теперь можно не беспокоиться, что она примет истинный облик и кого-нибудь прикончит, а этот вопрос беспокоил мага больше всего. Ведь случись так, виноват окажется он.

    Гилден снял печать с долины, и Ортруд коротко кивнул ему в знак прощания, вьярд же ограничился недовольным взглядом.

– Отцу расскажешь? – вдруг спросила Силина, не переводя на брата взгляд.

– Да, – он тоже не стал смотреть на сестру, да и лицо ее не приняло другого выражения, а старое он прекрасно запомнил, – Дома пока не появляйся. И... Пришли своей крови, нужно для зелья.

– Для зелья ли?.. – усмехнулась она, подразумевая, не захочет ли брат вновь запечатать ее демонические силы.

– Для зелья, – уверил Ортруд. В этом он и не думал врать – кровь демонов используется в огненных зельях высшего класса.

      Поравнявшись с сестрой, он замолчал, и лицо его стало мрачным. Юноша поджал губы и вздохнул, желая что-то сказать, но умолк в последний момент, впрочем, как и Силина. Наверное, оба не знали, что можно сказать родственнику в такой момент. Они все стояли рядом, молча, по-прежнему не глядя друг на друга, и даже Гилден, которому хотелось побыстрее избавиться от ненавистного общества, не смел их поторопить.

– Ты… – на выдохе сказал Ортруд, и девушка помотала головой и опустила взгляд, – У тебя половины рукх недостает, – продолжил он негромко, почти шепотом, – Просить помощи у нас было бы неуместно, но если с тобой пойду один я, отцу не обязательно знать…

– С каких пор ты знаешь архалл? – спросила Силина, и должно быть попыталась усмехнуться, но Ортруд не видел ее лица. Хотя сестра по-прежнему стояла по правую руку, взгляд его был устремлен вперед.

– Из твоего разговора с соколом я услышал лишь название города, этого было достаточно, – сказал Ортруд, полноценно усмехнувшись, пытаясь тем самым сбросить со слов тяжесть.

    Силина молча кивнула, но брат, конечно, не видел этого. Из-за облаков показалось солнце, и свет заиграл серебром на взъерошенных седых волосах алхимика, и медью на волосах его младшей сестры. Они стояли рука об руку, как две прекрасные статуи, не осмеливаясь бросить друг на друга даже мимолетный взгляд, будто стоит повернуть головы, и из кровных родственников они превратятся в кровных врагов.

– Сколько тебе нужно крови? – едва слышно спросила Силина, и голос ее смешался с шепотом ветра. Ортруд запустил руку в походную сумку, извлек небольшой хрустальный сосуд с узким горлышком, и не глядя протянул его сестре. Та рассекла ладонь и быстро наполнила его живительной алой влагой, после чего вернула брату, и тот бережно спрятал фиал в одном из карманов сумки.

    Гилден терял терпение. Выйдя из-под сени деревьев, они окинул гостей неприветливым взором.

– Господа, вам пора уходить, и я… – требовательно начал он, но взгляд, который бросил на него Ортруд, заставил умолкнуть и побледнеть. Нет, в нем не было больше ни высокомерия, ни презрения. Глубокий взгляд чуть сузившихся глаз и мимолетная печальная улыбка заставили душу Гилдена в один миг перевернуться.

– Конечно, господин Муварро, – негромко сказал Ортруд, но его кристально-прозрачный юношеский голос разнесся эхом по всей поляне. Маг сделал несколько шагов вперед, и чуть вытянул руку, нащупывая что-то в воздухе. Пальцы слегка замерцали, будто он приоткрыл дверь в комнату, где горел свет. Стоит распахнуть эту дверь, и портал домой будет открыт, но юноша почему-то медлил. Снова двое Октави застыли, не в силах пошевелиться, и молчали, будто за каждое сказанное слово нужно было заплатить невиданную цену.

– Я солгал тебе, Силина, – заговорил, наконец, алхимик, – Я узнал не только название города. Но… еще и имя.

     Гилден почти забыл, что перед ним Октави, когда плечи девушки опустились, а губы дрогнули. Казалось, даже глаза чуть покраснели, но лицо.... Такое выражение Гилден часто видел у людей в тот момент, когда клинок входил в их тело, и более того, лицо ее брата было таким же. Ортруд медленно, будто ему приходилось двигать целые горы, наконец, перевел взгляд на колдунью.

– Да согреет тебя мягкий полог мира Духов, – сказал он, но в голос, несмотря на все старания, закралась дрожь, когда Силина тоже подняла надломленный взгляд. И Гилден чувствовал, как в спину повеяло холодом, и онемели вдруг пальцы. С губ юного алхимика только что слетело ритуальное прощание с теми, кто идет на смерть.

– Прощай, возлюбленная сестра моя, – прошептал Ортруд, раскрывая дверь портала.

– Прощай… – одними губами ответила Силина спустя несколько мгновений.

* * *

Несколько тысяч лет назад.

– Этот Надарос! Жалкий человечишка! – с отвращением Лиасса сжала кулаки.

    Ирасия смотрела на сестру обеспокоенно, но любовалась ею: прекрасные темно-синие глаза, сверкающие, как ограненные сапфиры, яростно ощетинились мелкими морщинками молодой женщины. Ее тонкие, изящные пальцы схватились за короткий клинок, но спустя пару мгновений вернули его в ножны. Лицо ее, окрашенное злобой, казалось Ирасии особенно красивым. Редко сестра входила в состояние настоящей ярости, последний раз это случилось несколько тысяч лет назад, когда взбунтовались корианы... Она не раздумывала, как с ними поступить: под корень изничтожить, и дело с концом. Едва удалось уговорить ее на более гуманные меры – Секапия прокляла непослушные творения, и Лиасса, позлившись еще немного, все же сделала младшим сестрам поблажку.

    Все в ней прекрасно: и лицо, обладающее идеальными чертами, и длинные волосы цвета засахарившегося меда, и выразительная женская фигура, и длинные стройные ноги. Недлинная, до колен, накидка собрана на талии широким поясом, подчеркивая ее тонкость, и пышность груди и бедер. Сама Ирасия красивая, но несколько сухопарая, не могла налюбоваться на старшую сестру.

– Мы что-нибудь придумаем, – убежденно сказала Ирасия, – Не смогли убить, значит, есть иной способ...

– Иной способ?! – воскликнула Лиасса и сбросила на пол прекрасный сосуд из небесного хрусталя, – Какой способ?! Я хочу получить его душу, и тогда он пожалеет, что вообще позарился на магию Хаоса! На то, что даже мне едва ли покорилось!

– Сестрица... – осторожно начала Ирасия, – Но проблема не в том, что нам не хватает сил...

    Богиня сделала паузу, но не для придания драматизма – Лиасса вспыльчива и скора на расправу.

– Кристалл Духов... Судьба украла его у Секапии. Мы заперты в Алакаре...

    Ирасия удивилась лицу сестры и ее злобному смеху.

– Ты думаешь, что я не заметила? Вы, две жалкие божки, не смогли даже за Кристаллом уследить!

    Нет, она бы, конечно, не убила бы их с Секапией – все же, кровные сестры, а не какие-то мелкие богини, о которых даже смертные не знают, но стыд перед старшей сестрой и осознание собственного бессилия – вот что заставило молчать про Кристалл уже второй день... Секапия все надеялась, что с помощью семи обычных Ключей сможет открыть портал, но оказалось, что Судьба и их подменила, неизвестно даже, сколько уже Секапия ходила с подделками.

– Я боюсь, что по стопам Надароса пойдут и другие, – с неожиданным отвращением продолжила Ирасия, – Жалкие человечишки... Они могут стать равными нам только лишь изучая магию Хаоса?.. А как же происхождение, их грязная рукх и слабые тела?.. Как он вообще смог коснуться магии Хаоса? Что если и другие смертные явятся сюда? Что с нами будет?..

– Но-но, Раси... – снисходительно улыбнулась Лиасса, – Не пристало богине бояться жалких смертных... Нас предали. Из нас пятерых Судьба в магии Хаоса достигла успехов наивысших, и больше внимания приложила к стороне созидания. О существовании этой стороны убогий Надарос и вообще не подозревал. Она бы разобралась с ним в два счета, но, высунув из книг свой ничтожный вздернутый нос, она посмела пойти против меня, да еще и Кристалл Духов прихватила! Думаешь, это спасет тебя? Думаешь, мы его не вернем? Ты как лист дерева, который подставляется ветру, лишь бы подольше не падать на грязную землю... Ты отдаляешь неизбежное!..

    Ирасия не смела прерывать сестру: раз она обращается к бунтарке-Судьбе, значит та ее точно услышит, ведь Судьба переродилась в нищенское создание – смертного человека, и лишь поэтому ее не получается найти. Конечно, она поступила умно, прихватив с собой и Кристалл, и Ключи, но забыла, что, будучи человеком, после смерти попадет прямо в руки Лиассы... и уж тогда пожалеет, что затеяла бунт, будет желать забвения, но Лиасса тысячами лет будет держать ее в муках невыносимых, но недостаточных, чтобы необратимо покалечить душу, а когда смилостивится и подарит ей безумие, будет держать в качестве комнатного животного.

– Тем не менее, Раси, у нас другая проблема. Мы черпаем силу от веры и поклонения всех этих мерзких смертных...

– Ты боишься, что теперь, когда мы не сможем показывать свою силу, они постепенно забудут о нас из-за ритуала памяти?..

– Нет, не из-за ритуала. Из-за Надароса.

    Ее лицо приняло задумчивое выражение, и несколько секунд старшая богиня молчала, а Ирасия терпеливо ждала.

– Если каждый засморканный смертный может сравняться с нами, какие же мы боги, зачем поклоняться нам? – сказала она, наконец, и усмехнулась, – А ритуал памяти сыграет нам на руку. Нужно заставить их поверить, что Надарос тоже один из нас, наш брат, только темный... Мол, он захотел все живое уничтожить, а мы не смогли его убить – ведь он один из нас, и заточили где-нибудь. Эта никудышная парочка, похоже, спряталась в Вечности, среди отбросов...

   Отбросами Лиасса называла неудачных созданий, тех из своих «детей», что получились не такими, как задумывалось. Кто-то магией не владеет, кому-то нужна чужая кровь, чтобы жить, кто-то порой превращается в животное. Много их – неудачных творений, все они продолжают ютиться в Вечности, но самое главное – большинство из них не подвластно божьему влиянию, влиянию не на тела, но на души. После смерти длань Секапии стирает воспоминания о жизнь и заодно – желание переродиться и продолжить жизнь. Проживая вторую, третью и более жизни душа становится все сильнее, а, значит, сильнее будет и смертный, чья душа прошла путь перерождения, его тело и его магия. Но Надарос сравнялся с богами уже на первой своей жизни, когда душа лишь сгусток рукх (с каждым перерождением душа обретает «форму», обычно это форма человеческого тела, но может быть и форма тела какого-либо животного). Нельзя позволить ему переродиться и стать еще сильнее. Теперь нужно пресечь перерождение душ по своей воле...

    Тем не менее, и среди остальных совершенных существ встречаются души, не подвластные длани Секапии так же, как Надарос. Такими некогда оказались и корианы, как Секапия проглядела это – уму непостижимо, но с ними выход оказался прост: проклятие. Все проклятые души отправляются на Северную сторону Мира Духов, откуда закрыт путь к перерождению. Тех же, кто влиянию длани поддался, просто убедить в греховности перерождений, зачем снова и снова облекать себя телом, когда можно навсегда остаться на прекрасной Южной стороне?.. Спустя несколько сотен лет такая душа становится верным слугой, и ее можно выпустить в смертную жизнь – из нее получится истово верующий человек, его вера добавит еще каплю в чашу сил богов.

    Но теперь четко отлаженный механизм готов дать сбой.

– Любой ценой узнайте, что творится сейчас в Вечности, – сказала Лиасса, окончательно остыв. Но что-то подсказывало Ирасии – теперь лицо сестры будет все чаще прелестно искажаться в волнах ярости.

* * *

Император потрясающе владел искусством создания артефактов. Жизни многих магов он принес в жертву, чтобы овладеть им, но жертва оказалась не напрасной – столько побед удалось одержать именно благодаря им, и победа над Роландом обещала быть одной из таких. Однако все чаще его планы нарушались молодыми магами... Даже Айка – его, должно быть, лучший артефакт, – уничтожена. Раньше все было не так: противники изучали друг друга десятилетиями, вели действия осторожно, выверяли каждый шаг, узнавали все, до мелочей... Что ж, старые времена канули в Лету.

     Просторная комната почти пуста, лишь массивный каменный стул, на котором и сидел хозяин, и каменный же стол, вросший в пол, а на стенах же мерцали причудливо вырезанные фигуры. В полутьме кривая улыбка Императора казалась угрожающей, он внимательно смотрел в хрустальный шар – единственное, что стояло на столе. Дверь отворилась.

– Милорд, – Брок склонил подернутую сединой голову, – Позвольте нижайшему из слуг выразить восхищение вашим блестящим планом.

– Еще бы, – улыбнулся демон, переводя взгляд на советника, и снова возвращая его на сферу.

– Пыль расщепленного сапфира действует безотказно, – с полуулыбкой констатировал советник.

– Распорядись, нужен еще легион… – Император умолк, ведь дверь вдруг отворилась без стука, без извинений.

   Оба демона настороженно обернулись... Вошел юноша, почти мальчик, с темными волосами и мягкими чертами лица. Он выглядит весьма болезненно, должно быть, еще ни разу не принимал истинного облика.  Юный демон смотрит восхищенно, нервно теребя полог длинного сюртука, и, казалось, едва дышит.

– Отец! – радостно выдохнул он, – Как тебе удалось? Почему орки не боятся света?

– Не все орки, мой мальчик, – улыбнулся Император, отчего шрамы на лице растянулись, – Только те, в ком пыль расщепленного сапфира. Он поглощает свет. Наши маги размололи камни в порошок и смешали с их едой.

– Милорд, – снова обратился к нему советник, – Что теперь с ними делать? Боюсь, эффект будет временным, нужно попробовать еще раз.

– Накорми сначала нескольких, – кивнул он, – Посмотрим на результат...

     Юный демон все еще восхищенно смотрел на отца. Единственный наследник, слабый здоровьем, не отличается ни магией, ни гениальностью, по крайней мере, пока. Брок не видел его достойной заменой своему господину, тем не менее, готов в будущем служить ему так же преданно, как и его отцу. Если, конечно, доживет до дня, когда Пьетро взойдет на трон.

– Находчивость – хороший козырь, – добавил Император, –  Город падет, и мы сможем лицезреть потрясающее зрелище.

     Император взял со стола хрустальный шар, провел пальцами по поверхности и положил обратно, в углубление посреди стола. Внутри шара развернулась большая серая тень, казалось, она разорвет его изнутри, но скоро распалась, и всполохи стали предметами. Пьетро увидел шагающих орков, демонов и вампиров верхом на закованных в железо лошадях.

– Бастус – потрясающий Мир, – продолжал Император, – В других мирах проходит всего несколько недель, а наши солдаты стали ловкими наездниками... И пусть Айки больше нет, войска сотрут город, а уж после того, как падут стены, сломать печать будет нетрудно.

  Он всегда говорил "наши", а не "мои", применительно к стране: "наши солдаты", "наши проблемы", "наша победа", но исключительно: "мое желание", "мой выбор", "мое право". Император никогда не вмешивал никого в свои личные дела, кроме, разве что, Брока, да и тот сам так пожелал.

    Усмешка скользнула по его губам.

– Городу не устоять!..

* * *

     Солнце стояло в зените. Семь фигур в черных плащах появились на горизонте как тени, но прежде воины Роланда заметили не их самих, а волну рукх, прокатившуюся по долине, как первые раскаты грома, предвещающие невиданную грозу. У орков не было ни единого шанса. Рыцари разделились по двое, лишь одна фигура осталась в одиночестве, и скоро стало ясно почему. Каждый из них сражался, как армия, отражая атаки со всех сторон одновременно. Их броня отбивала и стрелы, и слабые огненные сферы низших демонов, сопровождавших армию орков. Пары стояли спина к спине и становились подобны крепости, которую не взять никакими силами, и лишь рыцарь, который остался один подпустил врагов слишком близко.

     Луксор направил все свои силы, чтобы помочь ему, но синее пламя, разлившееся, как вода из треснувшего кувшина, сожгло всех врагов в фальконе вокруг. Больше орки не решались подходить к рыцарям вплотную, и обратили против них катапульты. Нет, они не тешили себя надеждами, ожидая, что смогут задеть рыцарей снарядами, нет. Огромные камни призваны отвлечь внимание, пока остальные будут атаковать мощными арбалетами. Но и этот маневр не удался – снаряды встретились с колдовскими лучами, налились светом, раскалились и, в итоге, разлетелись на множество осколков, движущихся с такой скоростью, что орки не успевали даже защититься.

     Они не владели магией, и хотя обладали некоторым иммунитетом к ней, были обречены на поражение, и здесь ритуал Плоти и Крови сыграл свою роль: орки, всегда бежавшие, когда становилось ясно, что победы не видать, теперь стояли до конца, сражались, даже когда от их армии остались хлебные корки. Ни один из них не повернул назад.

     Луксор спрыгнул с башни и вовремя – через секунду она превратилась в щепы от прилетевшего из катапульты камня. Молодой вьярд, похожий на птенца, помог ему подняться. У него длинная шея с ярко выделяющимся кадыком, короткие светлые волосы, будто перья, большие глаза и нос крючком, но все это не делало его неприятным, скорее просто довольно забавным.

– Вардей, вы в порядке?.. – спросил птенец.

– Кто они? – Луксор завороженно смотрел на воинов в темных одеждах – сверху их битва была потрясающим зрелищем.

– Это же воины-тени, господин Гедвин, – ответил он, – Те самые, неуловимые. Некоторые всерьез считают, что они – рыцари Света. И Владыка, вероятно, тоже.

– Да вижу… – усмехнулся вардей, – Но почему они помогают нам? Это просто чудо, верно сама Лиасса смотрит на нас с вершин Алакара!..

– Они уже освобождали города, – птенец тоже внимательно смотрел за битвой, – Армия будет разгромлена, не сомневайтесь, лед Гедвин.

– Ты не видел мою сестру?.. – взгляд Луксора стал блуждать в поисках, – Где она?

– Простите, лед Гедвин, – растерялся птенец, – Я не видел леди Люценсию.

– Прикажи раскрыть ворота, – Луксор махнул рукой, спускаясь со стены.

– Ч-что?.. – опешил вьярд.

   Орков не осталось. Маги, усталые и по-прежнему напряженные, приблизились друг к другу, и сгрудились вокруг невысокого рыцаря, на плаще которого вышитый герб Империи Дракона был чуть больше, чем у остальных – единственное, что отличало Лидера. Лица их по-прежнему скрывали шлемы из калиона.

– Армия орков лишь предвестник более грозного противника, – заговорил мужской голос, – Долина почти уничтожена, однако еще несколько часов у Императора есть. Он не ждал нашего появления, хотел разобраться побыстрее, но будь уверена, за этой армией уже идет другая.

– Лучше помолчи, – резко сказал женский голос, и Лидер бесцеремонно забрала лук у одного из собратьев. Со свистом стрела рассекла воздух и исчезла в высоте. Маги стали оглядываться, и спустя несколько мгновений тело мертвого черного ястреба безвольно раскинуло по земле прекрасные крылья. На его лапе сверкал небольшой кристалл – каждый рыцарь понял, для чего артефакт предназначен. Лидер поправила шарф, защищающий и скрывающий лицо, и взяла в руки императорское око.

– У вас два часа, – сказала она так, чтобы хозяин артефакта точно услышал, – Явитесь чуть позже, и Александр уничтожит долину досрочно. Вместе с вами.

    Пламя объяло артефакт, и он рассыпался горящими обрывками.

– И что это значит?.. – разнесся раздраженный, но ледяной голос одной из рыцарей, – Ты приглашаешь их?..  И что значит, твой отец уничтожит долину?..

– То и значит, – пожала плечами Лидер, – Уничтожит долину вместе с городом и всеми, кто рядом. Мои чары не дают этому случиться, но спадут они через пару часов, может даже раньше.

– Если демоны явятся, все мы погибнем... – мрачно продолжил мужчина, – И не важно, от чар, или от их огня.

– Что делаем, Силина? – снова спросила колдунья, и в тишине раздался скрип раскрывающихся городских ворот. От усталости их всех валило с ног, одного из рыцарей собратьям даже пришлось поддержать под руку.

– Айброс… – прошептала Силина имя своего коня, и он тут же опустился на землю. Девушка осела, облокотившись на его могучий лоснящийся бок, запрокинула голову и обратила взгляд в небо. Хороший Лидер никогда не оставляет своих рыцарей без поддержки. Много собственных сил он отдает им, ведь возможность блеснуть изящным заклинанием ничтожна по сравнению с тем, что каждый рыцарь стал бы неизмеримо сильнее.

    Один из рыцарей сделал шаг к Лидеру, но отпрянул, почувствовав обжигающую силу жара, исходившего от нее. Животное же легко выдерживало его, ввиду магической природы своего происхождения.

– Пойдем в город, – снова сказал хрустальный голос, – Я больше не могу скрываться! Я легат, я вардея, в конце концов!..

– Ты так этого хочешь?.. – хриплым голосом спросила демоница.

– Да! – воскликнула колдунья, – Те годы в Бастусе были для меня сущей Северной Стороной!.. Сущей пучиной лжи и лицемерия! Я должна была лгать, всем: своему легиону, своим родным, и своей стране!..

– Что ж… Хорошо, – неожиданно быстро согласилась колдунья, устало поднимаясь.

    Рыцари вскочили в седла и повернули назад, к гостеприимно распахнутым воротам города, уже тысячу лет не видевшего вокруг себя такой ожесточенной борьбы.

     Повелитель демонов приник к шару, чтобы рассмотреть Лидера. Он отличался от остальных только тем, что вышитый серебряными нитями рыцарский герб – голова дракона в узорчатом круге – красовался не только на спине, но и на предплечьях плаща, и был чуть больше. Да, этот герб очень похож на герб Империи, которой те некогда служили – гербом страны был расправивший крылья дракон. Впрочем, это не удивительно – рыцари Света – самые преданные воители властителей этой великой страны. А рыцари Тьмы, в свою очередь, подчинялись только ему – Императору. Испокон веков они были лучшими его воинами, сеяли беды и разруху в Мирах. У рыцарей Тьмы тоже есть Лидер, и чем сильнее он, тем сильнее рыцари в целом. Чтобы уничтожить всех рыцарей, достаточно лишь убить Лидера, тогда все воины потеряют большую часть своего могущества, и рыцарями являться уже не будут, до тех пор, пока не появиться могущественный маг, способный заменить погибшего Лидера. Период от воцарения нового Лидера до его гибели называют поколением. Рыцари Тьмы существовали девять поколений, сменилось девять лидеров, пока не появился непобедимый Галео. Тогда-то все и началось. Рыцари погибали, но Лидер жив – он искал новых воинов, и скоро другие рыцари уже пускались в бой. Галео был главным множителем сил, венцом их могущества, но никто не знал об этом загадочном воине ничего, кроме имени, и никто не мог его найти. Полторы тысячи лет назад, когда появился Галео, поколения светлых рыцарей погибали, не успев прославиться. Он истребил полтора десятка поколений, и в течение последних пятисот лет не появлялось больше достойного Лидера для рыцарей Света, но сейчас все изменилось. Их Лидер очень силен.

– У вас два часа, – сказала она так, чтобы хозяин артефакта точно услышал, – Явитесь чуть позже, и Александр уничтожит долину досрочно. Вместе с вами.

     Император откинулся на спинку стула и скептично смотрел в шар, который уже  потерял связь с артефактом. Пьетро и Брок растерянно смотрели на господина и отца, ожидая чего угодно – хотя бы гнева.

– Да что за заколдованный город? – выговорил Император, поджав губы, – Это уже не смешно.

    Советник поднялся с сотворенного магией стула.