Текст книги "Кристалл Духов. Тени Вечности. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Алексей Свободных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

«И птицы несут его на крылах своих, и лунный лик венчает другую сторону», – вспомнил вьярд слова из баллады. В мире Духов на небе нет луны, она появляется только тогда, когда чья-то душа ступает на лунный мост, и готова переродиться и прожить еще одну жизнь. Луксор понял, что стал свидетелем чьего-то перерождения, или, по крайней мере, видел чьи-то воспоминания. Или, может, они его собственные?..

     Вардей тяжело вздохнул. У него нет знаний, чтобы объяснить увиденное, и обратиться можно только к одному человеку – целителю Нороку, и он непременно сделает это, как только Роланд будет в безопасности.

* * *

– Мама… – маленький страж вздохнул тяжело, по-взрослому, – Почему мы должны всех защищать?.. Какая нам разница?..

– Дункан… – женщина мягко улыбнулась, – Они слабее. Мы должны защищать слабых. Как ты сможешь спокойно засыпать, зная, что где-то гибнут слабые, а ты бы мог их спасти?

– Но я тоже слабый! – закричал мальчик, и горькие слезы брызнули из глаз. Мать прижала его к себе.

– Не плачь... Каждый должен делать то, что у него лучше всего получается. Может, тебе не стать воином, но ты способен на другое. Никто не выпускает в бой тех, кто не умеет драться…

– Папа, Удри… Наадор… Они умели драться, но не вернулись к нам…

– Да… – дрожащим голосом ответила женщина, – Но я вернулась к тебе…

– Вернулась с этим! – воскликнул сын, хватая ее за обрубок руки, – И кто теперь тебя защитит? Я?!

    Он ткнул кулаком себе в грудь и бросил на мать яростный взгляд.

– Я потомственный рыцарь Света... это сердце слишком слабое для меня!

    Владыка посмотрел в окно. Внизу расстилалась набитая народом торговая площадь: первый день месяца знаменовал столичную ярмарку, и сюда стекались торговцы со всей Вьярдеры, но сейчас его раздражали люди… Луксор отказался покинуть Роланд, оставить солдат… Почему он подвергает себя такой опасности?.. Чудесное возвращение Люценсии ненадолго озарило сердце Эрвина, но теперь оба племянника в Роланде, ненавистном городишке, да чтоб его… Несносные дети.

   Александр наложил чары, но долина исчезнет не сразу. Что будут делать демоны? Они не могут перемещаться, так что не останутся незамеченными, но какую хитрость Император преподнесет на этот раз?

    Скрипнула дверь, вьярд обернулся.

– Силина Октави просит аудиенции, о Владыка, – поклонился слуга.

– Пропускай же, – нетерпеливо махнул он рукой, и через несколько мгновений легкие шаги нарушили тишину залы.

– Рад видеть, – улыбнулся Эрвин, встречая едва заметный поклон.

     К Октави он всегда относился хорошо, даже не обращал внимания на их выходки и с гордостью именовал себя их другом. Но младшая… к ней он, конечно, относился настороженно, но даже в ее случае вспоминал слова отца. Мирион, отрекаясь от трона в пользу сына, давал наставление, чтобы он, Эрвин, всегда уважал Октави, если они на стороне верхнего мира, уважал, что бы они ни сделали, ведь Вьярдера в долгу у них, и существует лишь благодаря мудрости и самообладанию Конрада Октави. Когда юный Эрвин спросил почему, отец рассказал, по какой причине некогда сгинули государства людей Кардо и тридорцев.

     Лукавить нечего – сгинули под яростным натиском легиона Конрада и Флавии Октави тысячу лет назад, за несколько лет до того, как сами близнецы решили перейти на сторону верхнего мира. Объединенная армия тридорцев и людей Кардо занималась тем, что убивала детей Октави, еще совсем беззащитных – в то время не существовало ритуала разума. Однажды эта армия напала на дом, где жили девятилетние Конрад и Флавия с матерью. Неумелые и юные, они тем не менее быстро расправились с отборным легионом, а спустя несколько десятков лет нанесли ответный удар, и точно так же не пожалели ни детей, ни женщин.

     И на смену пришел легион Вьярдеры – они выследили и убили старшую сестру Конрада и ее детей, а потом, когда близнецы перешли на их сторону, Мирион сознался в преступлении, но Конраду хватило самообладания не обратить против Вьярдеры мечи. Эрвин помнил завет отца, но иногда следовать ему было сложно.

– Вам не кажется, что слуг для открываний дверей слишком много? – нарочито медленно заговорила Силина.

– Все они при деле, – не отрываясь от документов сказал Владыка.

– Не сомневаюсь, – иронично пролепетала девушка, и голос ее стал жестким, – Но лучше дайте им оружие и отправьте в Роланд или верните Луксора и Люценсию в столицу!

    Последнее она рявкнула, и вьярд перевел на нее взгляд. Эрвин думал, почему все-таки эту полудемоницу не умертвили еще в младенчестве, и вежливо улыбался.

– Силина, со всем уважением, но… Я пытался, – голос его оставался спокойным, – Мои племянники не желают оставлять город, пока долину еще можно использовать.

– И оно ясно почему, – усмехнулась она, – Они думают, что если их там не будет, как только демоны подойдут близко, долина будет уничтожена досрочно.

– Ты же не имеешь ввиду, что… – выдавил Эрвин и потерял дар речи. Неужели Александр способен стереть с лица мира и город, и его жителей, и благодатные поля вокруг?.. Нет, как раз он-то способен.

– Вы его знаете, – уже спокойным тоном продолжила Силина, будто прочтя его мысли, – А вот Луксор и Люценсия, похоже, не очень. Если Александр посчитает угрозу серьезной, то и ваших племянников в расчет не возьмет.

– Да что же так все сложно! – Владыка вскинул руки и откинулся на спинку трона, – Вы что, не умеете решать проблемы, все на корню не выжигая?.. Катрина бы никогда так не поступила, она бы нашла выход!..

– Но ее больше нет, – спокойно отметила колдунья и присела рядом, – Вы уверены, что не сможете уговорить?

– Да, – мрачно сказал он.

– Что ж... Надеюсь, мне удастся подправить чары Александра, – прозрачно улыбнулась колдунья, и Эрвин облегченно вздохнул – она все понимает, готова даже пойти против отца. Такой Октави весьма ценен.

«– Дела вашей семьи – дела мирового масштаба, – жестко говорил Эрвин. В зале становилось душно от мрачных мыслей всех собравшихся. Множество магов окружило Октави, и они стояли так, будто готовились обороняться.

– Вы не имеете права умалчивать о Воине! – продолжал Даор, – Говорите же!

– Ребенок женского пола, – голос Александра пронесся по душной зале, осыпая присутствующих градом ледяных игл.

    Гробовое молчание. Только через несколько минут послышались первые слова.

– Позвольте! – воскликнул Владыка, – Катрина, ты же…

– Да, Эрвин, – женщина улыбнулась, но ее глаза полны грусти, кажется, что еще одно слово, еще капля, и безысходность выльется слезами, а этого вьярд допустить не мог. Прекрасные темно-карие глаза… Глава семьи, женщина, которую боялись и уважали, теперь больше всех нуждалась в защите – демоны не прочь поквитаться за все устроенные ею невзгоды. Как он может позволить себе сказать что-то в ее адрес?..

– Катрина, ты не сможешь родить еще одного ребенка-мага, – аккуратно начал он, – Это ведь значит, что поколение закрыто…

– Все верно, не продолжай, – кивнула колдунья.

  Только ее лицо оставалось спокойным, Александр враждебно озирался, а дети, возраст которых можно сосчитать по пальцам одной руки, источали рукх, готовые броситься в бой.

– Все мы помним последние слова Алекто, – заговорил Диний, – Она клялась, что не допустит появления Воина. Ее душа слилась с душой вашего ребенка, Катрина…

– Знаю, – снова остановила женщина, – Моя младшая дочь полудемон.

– Демон! Девчонка-демоница! – послышались перешептывания, постепенно нарастающие в гул, – Непотребство!..

– Но так же, – с усилием на каждом слове сказала Катрина, заставив всех умолкнуть, – Эта девочка все равно может оказаться Воином.

    Снова раздался ропот, но теперь их заглушил голос Диния.

– Оракул никогда не ошибался, не мог ошибиться и в этот раз. Ребенок не Воин.

– Она последняя в поколении, – ответила Катрина, однако голос звучал неуверенно.

– Говорилось о Воине-мужчине, а не о женщине, уж извини, – Диний развел руками, – Она демоница, а значит, это уже не только ваша дочь, но и Алекто, – легат сделал шаг назад, чтобы видеть и Катрину, и окружающих, – Вы хотите повторения того кошмара? – продолжил он, оглядывая присутствующих, – Я не хочу. Предлагаю вам умертвить ребенка.

    Лица Октави не изменились, а по зале прокатился ропот изумлений, согласий и недовольств.

– Поддерживаю, – сурово кивнул Эрвин, – Катрина, вы должны это сделать.

– И я поддерживаю, – поднял руку Гилден Муварро, король Маринуса.

– О, Гилден, – язвительно заговорила Катрина, – Кто бы сомневался! Попридержали бы свои комментарии – о вашей неприязни к Октави все и так наслышаны.

– Господа, прошу, не ссорьтесь, – Эрвин раскинул руки, – Катрина, тем не менее, вопрос об умерщвлении ребенка...

– Нет, – ответ ее прозвучал негромко, но не осталось в зале человека, который бы не услышал.

– Тогда это сделаем мы, – спокойно продолжил вьярд и невольно вздрогнул, когда Александр шагнул вперед.

– Только ступите в наш дом с мечом, и сами домой уже не вернетесь! – отчеканил мужчина.

– Вы не можете...

– Нет, мы можем! – снова оборвал его маг, – Я, Александр из Октави, урожденный Гардари, клянусь водами Леты, жизнью и честью, семью ветрами Мира Духов...

– Нет, перестань! – попытался перебить Эрвин, но маг продолжал.

– Заклинаю воды принять жертву, луна и солнце, священный огонь и земля смертных, семь волн, что омывают берега Океана и Лиасса, семь ветров, что никогда не стихнут и Судьба мне свидетели.

– Остановите его! – закричал Владыка. Маги, окружавшие Октави, обнажили клинки, но мощный щит не позволил им добраться до цели.

 – Я, Александр из Октави, урожденный Гардари, клянусь водами Леты, что убью любого, кто поднимет меч на мою дочь до ее посвящения.

Александр замолчал. Окружающие отступили, обреченно опуская мечи.

– Давайте решим вопрос так, чтобы он устраивал обе стороны, – пошел на мировую Диний, – Расти свою дочь, Катрина, после ритуала разума вы сами поймете, опасна она или нет. И если опасна, то… думаю, вы сами все сделаете…»

     Интересно, знает ли Силина, что именно они с Динием уговаривали Катрину умертвить новорожденную демоницу?..

– Пора уходить, – внезапно поднялась девушка, – Всех благ, Владыка.

– Постой-постой! – опомнился вьярд, когда та уже выскальзывала из дверей, – Я хотел познакомить тебя кое с кем. Если есть время.

– С кем? – несмотря на вопрос, ни капли любопытства не сияло в глазах.

– Пусть это будет сюрприз, который удержит тебя в моем доме больше чем на несколько минут.

    Эрвин по-доброму улыбнулся. Он отдавал себе отчет, что этот порыв связан с ее желанием спасти его наследников, и, тем не менее, капля уважения слегка смочила комки презрения, наполнявшие его сердце.

     Девушка стояла молча, с каменным лицом, и вероятно такое ее поведение выражало согласие на знакомство.

– Не возражаешь, я должен просмотреть некоторые документы… – сказал вьярд, и Силина, так же, не сказав ни слова, села у окна – должно быть, и ее занимали тяжелые мысли.

    Владения близ Океана – еще одна часть Вьярдеры, ею правит Гилден из дома Муварро. Маринус – столица тех земель, не похож на остальные города вьярдов. Он центр морской торговли, и едва ли не единственный большой порт на этой стороне побережья. Только Маринус связывает их с Южной Вьярдерой, находящейся по ту сторону Океана, и бумаги говорят, что связь держится на последних нитях. Иная страна…

    Смуглые южане отличаются не только внешностью, но и нравом – гордые и бескомпромиссные, они никогда не просили у северян помощи, но и сами не помогали. Однако их-то страна в помощи нуждалась – это единственная земля, в которой нет ни единой долины порталов… Запечатав миры, Конрад и Флавия обрекли южан прозябать в песчаных бурях. Палящее солнце не даст хлебу вырасти, да что уж там – воды и на самих вьярдов едва хватает, и морской путь – единственное, что позволяет им выживать. Эрвин не раз предлагал наместнику Кайнусу переправить народ сюда, в Северную Вьярдеру, но тот каждый раз отвечал резким отказом. Тем не менее, пока в тех землях есть металлы, южанам есть, чем платить…

– Господин Гилден прибыл, – послышался голос слуги и неспешные шаги. Гость облачен в свободные светлые одежды, на голове покоится  изящная корона – уменьшенная копия короны Эрвина, все же, Гилден лишь король, а не Владыка. Его волосы цвета коры, что выдает в нем кровь жителя долин, а, точнее, кровь лавров.

– Сколько лет… – улыбнулся Владыка, приветственно кивая.

– Одиннадцать, если быть точным, – гость поклонился, – Последний раз мы встречались одиннадцать  лет назад.

    Усаживаясь в кресло, вьярд сверкнул вышитым на спине секстантом – символом города, но видеть золотую вышивку теперь могла только Силина, по-прежнему занимавшая кушетку у окна. Эрвин невольно улыбнулся, заметив, как внимательно она разглядывает Гилдена, но не подал виду.

– Как продвигается твой план? – спросил он.

– Ну… – гость пожал плечами, – Не знаю. Не совсем то, чего я хотел, но… По крайней мере, Маринус защищен.

– Только Маринус?..

– К сожалению да, – вздохнул Гилден, – Я… Мой род известен тем, что может общаться с морскими животными, они уважают нас, но…

– Но жители моря не хотят больше помогать вьярдам, – послышался голос с кушетки, – После Великой войны.

– Верно… – кивнул он и только через несколько секунд опомнился и повернулся, – Кто вы?

– Лишь оружие. А вы? – на лице девушки появилась снисходительная усмешка.

– Кто я, вы уже знаете, – ответил Гилден, и глаза подозрительно сощурились.

– Что значит, не хотят помогать вьярдам?.. – оборвал Эрвин начавшуюся словесную игру.

   Гилден замялся, разрывая взгляд между Владыкой и незнакомкой, которая продолжала смотреть со снисхождением, что задевало.

– Я жду, – повторил Владыка, отчеканивая по подлокотнику ломаный ритм.

– Ну же, вы скажете? – с иронией спросила та, глядя на повелителя Маринуса.

    Взгляд Гилдена окончательно остановился на девушке. А взгляд Эрвина сверлит его затылок. Ответ. Как сложно просто рассказать…

– Почему я один здесь не знаю, что происходит? – разозлился Эрвин и тоже посмотрел на девушку, – Объясни мне!..

    Эрвин не так стар, как может показаться. Он едва ли на пятьсот лет старше Люценсии и Луксора, а ритуал памяти еще больше мешает в правлении – тяжело постоянно обновлять забытое, и, несмотря на это, его уже давно сравнивают с отцом, некогда мудрым и великим.

– Это же сыну Муварро жители Океана дали свой ответ. Пусть он скажет, – ответила Силина, пожимая плечами.

– Ладно, – вьярд зло вскинул руками, – Хотите знать, это ваше право. Они считают, что во время Великой Войны… Что в гибели Империи виноваты вьярды. Поэтому они согласились защищать лишь Маринус.

   Вот так, на его месте когда-то сидел Диний, так же опуская взгляд, а на троне восседал Мирион. Конрад и Флавия стоят не напротив, но и не рядом, чуть поодаль, но близко.

– Лагери легионов тьмы и порталы, откуда они могут вернуться в Интерус здесь, здесь и здесь, – докладывал Алгор – младший легат. В отличие от остальных вьярдов, он носит короткие волосы, и, в отличие от всех присутствующих, его одежда изорвана и залита кровью, но юнец не обращает на это внимания.

– Алгор с места события, – сказал Мирион, – Войска собираются на севере, у наших гарнизонов.

– Готовят нападение… – холодный голос этого некроманта никто бы не перепутал ни с чьим другим – Маркус сидит чуть поодаль. Он худощав, одно плечо чуть выше другого, лицо сухое и чуть сморщенное, как слегка запеченное яблоко. Только взгляд – ледяной, пронзающий и подозрительный. И всегда яростный, будто он готов кинуться на собеседника и убить, если тот скажет хоть слово против.

– Удобное место, – кивнул Хегаль – старший легат, не раз спасавший Вьярдеру от демонских козней. Взмахом он передвинул флажок от Северных гарнизонов к Абитосу… немногие заметили, что двух пальцев на руке не хватает..

– Отсюда они получат доступ к Мирам, – сказал легат, но объяснения его излишни. Тревога висела в зале как туман.

– Придется бросить все силы на защиту Абитоса, – Диний сосредоточенно смотрел на карту.

– Согласен, – кивнул некромант.

– Ты и вдруг согласен, Маркус… – сказал Конрад и улыбнулся, – Не все я в жизни повидал…

Все взоры обратились на Конрада. Его низкий голос пробирает до дрожи, вселяет не страх, но странное, необъяснимое чувство: опасение и уважение как к чему-то незыблемому и неуправляемому. Флавия стояла, слегка прячась за спиной брата. Эрвин так же слегка прятался за троном отца и не мог встретить взгляда поддержки. Юный вьярд так волновался, что в горле стоял ком, и ни слова бы не слетело с губ даже при большом желании. Но его никто не спрашивал. Участники совета молча кивали в знак согласия, но, в конце концов, снова все взгляды оказались устремлены на Октави.

– И что вы смотрите?.. – вскинул руки Конрад, – Вы уже, по-моему, все решили.

Маг порывисто зашагал к двери, и спустя мгновение за ним последовала и сестра.

– Армия стражей прибудет в ваш гарнизон к вечеру, – бросил он через плечо.

– Прошу извинить за этот спектакль,  – женский голос вырвал обоих вьярдов из воспоминаний. Девушка поднялась с кушетки и подошла.

– Силина Октави, рада знакомству, – сказала она, делая поклон. Гилден, ошеломленный, вскочил, но забыл поклониться в ответ.

– Спектакль? – возмутился он, – И зачем?

– Чтобы узнать, какой вы человек, – открыто ответила колдунья.

– И какой?! – раздраженно воскликнул владыка морских земель.

– Вы обладаете редким нынче качеством, – она улыбнулась и одарила его внимательным взглядом.

– И каким же?.. – голос из раздраженного превратился в настороженный.

– Совестью, – обезоруживающе сказала Силина после небольшой паузы, которая добавила слову еще больше веса.

– А вот вы, похоже, ею не обладаете. Вы, и правда, лишь оружие, – как можно более язвительно сказал Гилден.

– Хмм… – протянула девушка, – Давно бы уже пора понять, что никого из Октави не удастся задеть словами. Как можно оскорбить человека пустым звуком, сказанным на жалком общем языке, который только для слабейшей магии и пригоден?.. А если уж кто-то считает, что слова задевают его честь, значит в оскорблениях есть доля правды.

    Глаза Гилдена метали молнии, но хватило терпения прекратить этот разговор.

– Владыка, если господин Муварро согласится, хотелось бы посетить Маринус, – как ни в чем ни бывало, обратилась девушка к Владыке, – Уговорите его забыть старые обиды?..

– Зачем тебе в Маринус, Силина? – недоуменно смотрел на нее он, – Ты хочешь продолжить донимать Гилдена?

– Нет, – колдунья рассмеялась, – Есть одно дело в Маринусе, и раз уж так сложилось, что господин Муварро здесь – почему бы этим делом не заняться?.. Думаю, он не желает, чтобы Октави самовольно вторгались в его владения.

    Последнее она бросила уже на пути к выходу, коротко кивнула в знак прощания и скрылась.

* * *

     А Владыка конечно уговорил. Но, уже выезжая из Коланских лесов, Гилден ликовал – еще бы, Силины нигде не видно. Ему даже казалось, что он не едет верхом, а летит вперед, на собственных крыльях, в золотого цвета закатное небо. Трава в долине пожелтела, и провести линию горизонта непросто, конь нес его в море теплого света. Вьрд на мгновение прикрыл глаза...

     Копыта уперлись в землю, затем конь вздыбился – Гилдену едва удалось удержаться в седле. Дорогу преградил норийский тигр. Откуда он здесь?.. О боги... Рука невольно сжалась, но тянуться ей не к чему...

– В наше время опасно путешествовать без меча, – послышался уже знакомый голос. Страх сменился злостью. Октави.

– Похоже, совести у вас и правда нет, – зло сказал он, пуская коня трусцой.

– А вы, похоже, забыли, что говорить колкости бесполезно, – тонко парировала она, занимая место на спине тигра.

    Разговор Силина завести не пыталась, что Гилдена только радовало, и на несколько минут он даже забыл, что рядом столь ненавистный маг. Они спускались по склону холма, и насколько хватало взора, расстилались поля с торчащими стогами сена.

    Скромные домики равнинных вьярдов украшены ветвями деревьев и листьями из дощечек, крашеных в желтый и красный. Подобные символы появляются на домах каждый год в пору, когда лето заканчивается, и теплая осень в самом разгаре, но уже чувствуется приближение короткой, мягкой зимы – времени отдыха. Вдалеке послышались протяжные женские голоса – в деревне праздник. Приглядевшись, можно различить белые девичьи одежды и зеленые платья замужних молодых женщин, мелькавшие на площади в самом сердце деревеньки.

– Вьярды все больше похожи на людей, – задумчиво проговорила Силина, и Гилден недовольно вздохнул.

– Людей? – спросил он, поджав губы.

– Лавров, – дополнила девушка, – Обычных людей. Сеют поля, держат скот и магия идет в другую сторону… Впрочем, вьярдийский дух еще не угас.

– Как им бросить земледелие, если магия уже давно не способна прокормить нас?.. – неожиданно для себя, Гилден не взбесился, может, несколько участливый взгляд колдуньи погасил гнев?

– Кто знает, что будет еще через пару сотен лет… – покачала головой девушка.

– Откуда такой пессимизм? Мы думаем о завтрашнем дне! – возразил он.

– Перестаньте тешить себя этими надеждами, господин Муварро, – усмехнулась она, – Это видно, сейчас все живут одним днем. Даже Октави. Ну, может – двумя, не больше. Никто даже не знает, что будет даже завтра, что уж говорить о более далеком будущем?..

– Мы храним свои традиции! – воскликнул Гилден, сжимая руки в кулаки, – Да как вы смеете винить нас в том, что под течением времени приходится что-то менять?!

– Сколько вам лет? – спросила она, ничуть не среагировав на его злость, – Судя по глазам лет пятьсот?.. Вы вообще помните, как оно было раньше?

    Гилден шумно вдохнул воздух, стараясь успокоиться, и пустил коня галопом, но через пару минут снова перевел на шаг. Спутница быстро нагнала его, но молчала, будто уверенная, что он обязательно ответит. Спустя пару минут вьярд действительно не выдержал.

– Ладно, может, я, и правда многого не помню… – с паузами сказал он, – Мне пришлось совершить ритуал памяти в сто двадцать.

– Так рано?.. Вьярды вроде совершают ритуал не раньше трехсот… – она будто изумилась, но лицо не поменяло выражения.

– Да, – кивнул он, поджав губы, – «Вроде».

– Ясно… – сказала она, отведя взгляд, – Вам пришлось, чтобы занять трон.

– А во сколько совершают ритуал Октави? – попытался перевести тему Гилден – разговаривать о своем прошлом, тем более с ней, не хотелось.

– Стражи в пятьсот. И Октави тоже – если доживали, – она невесело улыбнулась, – Но у стражей ритуал памяти не такое важное событие, как у вьярдов. Это, скорее, вынужденная мера.

– Можно подумать, у нас не вынужденная! – воскликнул Гилден, – Да я бы лучше сохранил воспоминания! Я ничего не помню, ничего, понимаешь?! Вам, Октави, легко, ритуал разума прошли и все прекрасно, ну да, вы же великие Октави, как же поделиться его секретом с простыми смертными?!

    От злости вьярд тяжело дышал и яростный взгляд его, казалось, мог проломить и стену, но юная колдунья легко выдерживала его.

– Значит вот в чем дело… – улыбнулась она, – Вы злитесь из-за того, что Октави не выдают тайну ритуала разума?

– Не так просто! – снова вспылил Гилден, – Мой отец… Мой отец жизнь угробил, чтобы воссоздать ритуал, а Конрад мог бы просто рассказать… просто рассказать, и мой отец был бы жив!..

   Вьярд злился, но теперь уже на себя. Позволил лишнего, рассказал… и кому?.. Этой… Этой Октави!

– Ваш отец положил всего лишь свою жизнь и только? – усмехнулась она, – Хотите, господин Муварро, раскрою вам тайну ритуала? Поклянитесь водами Леты, что никому и никаким образом не расскажете услышанное от меня о ритуале разума, и тотчас расскажу вам…

   Вот так?.. Вот так просто? Гилден подозрительно смотрел на спутницу и не мог понять, в чем подвох. Вероятно, ей что-то от него нужно, что-то очень серьезное. Но ритуал… Если она действительно раскроет его тайну – любая цена будет мала.

– А что я должен буду взамен? – все же спросил вьярд.

– Расскажете мне о Диаваре, – склонив голову в бок, ответила она.

    Кажется, ее ритуал разума провели с какой-то ошибкой – ума у нее явно недостает: она хочет обменять тайное знание своей семьи на легенду, которую знает любой моряк?.. Гилден внутренне улыбнулся – хорошая сделка, а ей не надо знать, что эту информацию легко добыть – пусть сначала расскажет.

– Хорошо, – кивнул он, едва сдерживая свое торжество.

    Пока он произносил слова клятвы, девушка внимательно смотрела на него, но как только последнее слово слетело с губ, взгляд устремился вперед.

– Ну? – спросил Гилден, – Клятва принесена, рассказывайте.

– Немного терпения, господин Муварро, – попросила она, – Начну с самого начала.

    Она сделала паузу, будто собираясь с мыслями, но по-прежнему не смотрела на собеседника.

– Почему Конрад Октави предал Императора, вы знаете? – начала она с вопроса.

– Конечно, – кивнул Гилден, – Конрад и Флавия были сильными демонами, но, как и мы, считали зверства, что устраивал Император, недопустимыми. Они пытались облегчить участь верхнего мира, но когда Император узнал об этом… им пришлось бежать. Сколько войск он положил, чтобы добраться и отомстить Конраду…

– Верно, – кивнула она, – А что вы знаете о появлении самого ритуала разума?

– Я знаю только, что Конрад создал это заклинание после падения Империи и смерти Флавии.

– Отчасти верно, – она неопределенно покачала головой, – Конрад остался с тремя малолетними детьми на руках, он понимал, что не сможет их защитить и создал ритуал разума. Но… На самом деле, корни этого заклинания уходят гораздо дальше, в его молодость.

– Что?.. То есть, он работал над ритуалом много лет? – изумился Гилден, – Почему ему не хватило ума использовать его раньше?!

– Терпение, терпение, – сказал девушка, улыбаясь, – Он продолжал опыты в течение восьмидесяти лет, вплоть до падения Империи. Испробовал множество разных способов… и… вы, господин Муварро, сокрушаетесь, что ваш отец сгубил свою жизнь, чтобы раскрыть секрет ритуала, а ведь Конрад мог бы просто рассказать… Все кажется таким простым, да? Отвечайте.

– Да, я так считаю, – процедил Гилден, в котором капля за каплей наполнялась чаша терпения.

– Конечно, какие исследования без опытов, – будничным тоном продолжила она, – И каждую свою теорию Конрад испытывал. Конечно на детях. И конечно не на своих.

– Что?.. – в разуме вьярда рождалось понимание чего-то ужасного, но он до последнего отгонял мысли.

– Сначала дети погибали, потом, конечно, стало лучше – они просто лишались рассудка, – сказала она очень спокойно.

– О Лиасса... – ужаснулся Гилден, – Конрад – чудовище!..

– Что вам известно о поручительстве? – тут же задала вопрос Силина, чем привела вьярда в замешательство.

– Поручительстве?.. Это-то здесь причем?..

– И все же…

– Ладно, – недовольно вскинул руки вьярд, – Поручителем называют человека, который согласился хранить чьи-то воспоминания. Они замещают его собственные, хозяин постоянно подпитывает поручителя рукх, дабы сохранять воспоминания в целости, существует три степени поручительства…

– Достаточно, – прервала его Силина, – В общем, результаты опытов улучшились, когда Конрад изменил заклинание. Он перестал воздействовать на разум ребенка напрямую, делал подобие поручительства – передавал им память о первых восьмидесяти годах своей жизни – несколько символично, ведь именно восемьдесят лет он работал над заклинанием. Но дети по-прежнему лишались рассудка…

– Подождите-ка… – перебил Гилден, – Вы хотите сказать, что…

– Теперь Конрад был уверен – чары идеальны, – невозмутимо продолжила Силина, – А раз идеально заклинание, значит дело в объекте. Дети, на которых он его испытывал, были слишком слабыми.

– То есть, он рискнул и…

– Да, – кивнула девушка, – Когда выхода не осталось, он рискнул жизнью племянников, но не прогадал. Они выдержали чары, и ритуал разума сработал.

– То есть, на всех, кто слабее Октави…

– Да, и даже больше, – снова кивнула Силина, – Никогда не задумывались, почему ко двору Октави представляют именно в шесть лет, а не в три, сразу после ритуала? Не задумывались, почему до этого возраста их на людях не показывают?..

– Дело тоже в ритуале разума? – предположил Гилден.

– Конечно, – девушка многозначительно кивнула, – Каждый новоиспеченный взрослый считает себя Конрадом – согласитесь, что значат три года полусознательной жизни по сравнению с веком из жизни такого человека как Конрад?.. Года три ребенку требуется, чтобы осознать себя, а те, у кого не получается – обречены на смерть. Они никогда не покинут чертогов замка, но и такая жизнь недолго продолжается – лет пять-десять. Они сходят с ума и заканчивают самоубийством. Да и сам ритуал не всегда гладко проходит. Недостаточно сильные сходят с ума так же, как и те подопытные Конрада. Сколько раз вы слышали, что ребенок Октави умер младенчестве?

– Ну, несколько раз точно слышал… – осторожно сказал Гилден, уже понимая, каким будет ответ. А девушка усмехнулась.

– Неужели вы думаете, что в таком замке, как замок Октави, такие родители как Октави, не уберегли бы своих детей? Болезнь? Демоны? Да бросьте, господин Муварро, все это лишь отговорки. Настоящая причина – ритуал разума.

– Значит, даже среди вас…

– Да, даже среди нас, – оборвала его Силина, – Даже среди нас не все дети могут справиться с ритуалом разума, что уж говорить о других родах? Конрад это знал, а ваш отец был очень самонадеянным. Возможно, благодаря тому, что он отказал вашему отцу, вы и ваш брат в добром здравии. Больше мне нечего добавить.

    Она уехала далеко вперед, но Гилден даже не заметил. Его сознание, нагруженное и раздавленное, отказывалось воспринимать окружающее. Тем не менее… Конрад виновен. Все равно виновен, не важно, если бы он рассказал отцу все так же, как рассказала сейчас Силина, тот бы точно отступился!..

    Шум воды заставил Гилдена вернуться в реальность. Вьярд огляделся: дорога пролетела незаметно, они уже подошли к Великому Ниенару, до Маринуса еще пара часов езды. На горизонте собирались тучи – Океан сегодня неспокоен, значит, брата можно не ждать, наверняка обойдет шторм стороной и вернется завтра.

    Мокрый воздух делал прохладу колкой, Гилден даже застегнул верхние пряжки плаща. Белая шерсть норийского тигра ярким пятном выделалась на фоне темного деревам моста Трайдена, единственного моста, перекинувшегося через Великий Ниенар. Река столь широка и столь любит шумно покидать свои берега, что только здесь, у подножия Таканских холмов, удалось построить долговечный мост. Зажатый в узкий желоб, Ниенар с яростью гонит свои воды дальше, в просторное долинное русло, и бесполезными были ежегодные попытки разрушить Трайден – подняться на три фалькона*, затопив ущелье, даже Великому Ниенару не под силу.