Текст книги "Кристалл Духов. Тени Вечности. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Алексей Свободных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава I. День в ночи.

4760 год.

     Бастус нельзя назвать гостеприимным миром, и Луксор, по просьбе дяди помогавший Октави вернуть домой дочь, знал, что будет непросто, а компания темных вьярдов под боком ему, как светлому, еще больше не нравилась. Тем не менее, путешествовать по миру вампиров в одиночку опрометчиво. Сейчас ранний вечер, но тот, кто в Бастусе впервые, сказал бы, что это ночь. Непроглядный, ядовитый сумрак, который нельзя развеять никакими чарами быстро спускался со смольно-черных небес. Вокруг, насколько хватало глаз, лишь серая каменная пустыня, ни деревьев, ни рек, ни городов… Впрочем, он бы отдал все, лишь бы не попасть в один из вампирских городов.

    – Хорошо хоть не зима, – сказал темный вьярд, кутаясь. Его зовут Тарек. Из дюжины темных, следовавших вместе с ним, Луксор знал только его, но с остальными он и не хотел иметь никаких дел. Напыщенные, помешанные на чистоте крови и своей богине... именно из-за таких распалось некогда сильное королевство Вьярдера. Полторы тысячи лет назад, после нескольких войн, темные отделились, и теперь треть земель прибрежной части Кардо, от самого Великого Ниенара и до западной границы, принадлежит им, бывшая Восточная Вьярдера стала Акхарией.

– Что там по карте? – спросил Луксор, выводя Тарека из состояния задумчивости. Хруст камней под ногами весьма способствовал всякого рода размышлениям.

   Небольшой серебряный медальон никак не походил на карту, но его чаровал сам Кхамир, король темных вьярдов, известный мастер поиска. Медальон должен свести их и юную Октави в назначенный час.

– Ведет к озеру, – сказал, наконец, Тарек, смотря вдаль и надеясь увидеть девичий силуэт. Но ведь не зря говорят: «Темно, как в Бастусе»… Что можно рассмотреть в таком мраке? Вязкий, липкий, непроглядный – он спускается с небес, и не развеивается даже магией, так что нужно искать место для ночлега – скоро совсем стемнеет.

– Солнце, наверное, даже не село, а так темно... – покачал головой Луксор, – Мы уже четвертый день здесь, Кхамир специально хотел нас по Бастусу погонять?

– Давай поуважительнее, а, – буркнул Тарек, – Да, ты светлый и все такое, но это мой король! Я же не спрашиваю, почему это "ваш Эрвин" отправил сюда тебя одиношенку?

– Зато он послал меня, своего племянника, а не просто кого-то там из солдат, – сказал он и многозначительно добавил, – Александр это оценил.

– И Воин тоже… – с неохотой подметил темный, и они ненадолго замолчали.

    Тарек обладал длинными, ровными черными волосами и кожей с голубоватой бледностью, отличающей людей со слабым здоровьем. Его глаза, карие, почти черные, не привыкли бегать и глядеть украдкой – если его что-то интересует, он не отведет взгляда. Тарек не боится высказывать свое мнение, если считает это уместным, и является весьма толерантным темным вьярдом, чем и заслужил симпатию Луксора. Сам Луксор разительно отличался от Тарека внешностью, но не внутренним духом. Его глаза сияли цветом чистого летнего неба, и говорили о возрасте лет в семьсот, тогда как Тареку с его почти черными глазами, было, вероятно, уже более полутора тысяч. У всех молодых вьярдов глаза водянистого цвета: у светлых – льдисто-голубого, у темных – цвета червонного золота, и с возрастом становятся все темнее. Волосы Луксора цвета светлого меда, как и у многих других светлых вьярдов, кроме, разве что, жителей равнин с их темно-медовым цветом.

– Да… Кириллион меня благодарил. Лично, – усмехнулся наконец Луксор, – Если быть честным, это льстит.

– Он и правда так силен, как говорят?.. – Тарек не остановился, не кинул взгляда, постарался никак не выдать то, как сильно его волнует ответ.

– Да, – кивнул вьярд, бросая на темного странный взгляд, – Думаю, он очень силен.

     Вьярды не отличаются могучими телами, но взамен они ловкие и быстрые, и Луксор не нарушал собой этого правила, однако и хрупким не был. Он строен, хотя и не слишком высок. Его руки обладают не изяществом, но той красотой, которая и делала их мужскими: сильные плечи и мускулистые предплечья, кисти, не слишком мощные, но и не слабые, ровные пальцы с ухоженными широкими ногтями. Черты лица его мягкие, несколько балансирующие на грани женственности, но не переходящие ее, глаза посажены глубоко, над ними нависали густые светлые брови, что и склоняло лицо в сторону мужественности. Но, в общем-то, внешность говорила о нем, как о человеке, обладающем волей, но не обладающим достаточной решимостью.

   В общем-то, не слишком различались темные и светлые, такие же слегка изогнутые мизинцы, широкие мочки ушей, в которых так удобно носить сразу несколько серег, и язык с острым кончиком, слегка напоминавшим змеиный. Одни – целители, другие – эксперты по ядам и проклятиям. Такие разные, но впервые у Луксора возникла мысль, что два народа дополняют друг друга, вместе они могут все, но… лишь на словах все так просто.

– Смотри! – воскликнул темный, – Да, увидеть ее было непросто – чтобы скрыться в Бастусе достаточно просто облачиться в черное.

– У нас прошло полгода, значит, здесь лет пять, – вслух рассуждал темный вьярд, – Ей должно быть пятнадцать?.. Вроде похожа.

    Они быстро приблизились. Девушка не шелохнулась, даже не обнажила меча. Луксора кольнула зависть: он уже смерил восьмую сотню лет и вступал в пору, когда вьярд уже не юн, но и не слишком зрел, в пору, когда в жизни мага начиналась пора свершений и становление его, как личности, а она отжила жалкие пятнадцать лет и считается старше него. Как-то это не честно.

– Что привело сюда вьярдов? – спросила она, по-прежнему стоя к ним спиной. Луксор понял – одна из них… Снова кольнуло. Снова он вспомнил, как несколько лет назад легаты внимательно слушали Патрика – старшего сына Октави. Ему было всего десять, но одним словом он заставил замолчать старых вояк. Ритуал разума… Как бы Луксору хотелось, чтобы и в их семье проводили его, но Октави не раскрывают секрет ритуала. Возможно, опасаются, как бы его секрет не перешел в руки демонов, а может просто не хотят потерять все свои преимущества перед другими магами.

– Мы ищем Силину Октави, – ответил Тарек.

– Вы нашли ее, – девушка наконец обернулась. Из-под свободного капюшона виднелся белоснежный мех верицы, согревающий даже в самый лютый мороз. Луксор удивился: где она достала столько меха? Вериц почти не осталось, эти белоснежные существа, похожие на лис погибли вместе с родным миром – Кастосом.

    Но, разглядев в ней обычного человека, Луксор удивился еще больше. Девушка не высока, не худая телом – ее фигура по прошествии нескольких лет обещает стать очень женственной. Длинные волосы медного цвета собраны на затылке в тугой пучок, и лишь пара прядей приятно обрамляет лицо с мягкими, правильными чертами, и больше всего выделяются не вздернутый нос, не пухлые губы, а большие глаза, серые, с металлическим отливом, обрамленные черной каймой. Ровно очерченные брови и густые длинные ресницы делали взгляд выразительным, однако встречаться с ним можно до тех пор, пока он не устремится на тебя, и не станет хищным, пронзительным, но непроницаемым.

     Несколько лет, прожитые в Бастусе, сказались на ее коже – бледной, даже белой, как фарфор, однако в ней не было той болезненной голубизны, как в коже Тарека, нет, эта белизна даже придавала ей особый шарм. Луксор не понимал, что именно в ней так удивляло: в отличие от матери, она не обладает никакой сверхъестественной красотой, и стать ее обычна для Октави... Может, зная, что она демоница, он ожидал увидеть что-то иное? Какую-то "метку" греховности? Уродливый шрам на лице, или недостающую часть тела?..  Луксор не ожидал, что эта Силина-демоница будет держаться, как и все Октави – с достоинством, величественно и сдержанно. И смотреть так, будто в теле ребенка прячется разум старухи.

– Покажите фамильный медальон, – потребовал Тарек, а девушка усмехнулась.

– Ну, поищите в другом месте, раз кулон короля Кхамира привел вас не туда, – ответила колдунья, и на лице не дрогнул ни единый мускул.

– Похоже, вас ни с кем не спутаешь, – Луксор сглотнул – она сразу поняла, каким образом ее нашли, и глядела так, что заставляла почувствовать себя ребенком, – Я племянник Эрвина. Мы уже были представлены друг другу...

– Пожалуй, – кивнула она, на секунду отводя взгляд.

    Дядя всегда говорил – это самая странная семья на свете. Все как на подбор: одни принципы, характер, всегда сложная и трагичная судьба, даже разговаривают они одинаково, понимают друг друга с полуслова, строго слушают старших, пока не завершили обучения, строго следуют решению, принятому на семейном совете, когда повзрослели. Но эта… все же, эта выбивается из общего числа. Так же, как и Алекто. Весь мир знал о младшей из Октави, о ее пугающей демонической силе.

– Господин Октави желает, чтобы вы вернулись домой, – осторожно продолжил Луксор, – Он передал, что не сердится.

– Тише… – шикнул Тарек, – Взбесится демоница, пришибет всех!..

     Она одарила их холодным взглядом, а сам темный вьярд сделал шаг назад, боясь говорить дальше; остальные же темные уже давно держались в нескольких метрах позади, словно от опасного животного, которого выпустили гулять без привязи, и затравленно оглядывались, стоило ее руке сдвинуться хоть на пол альгена. *

– Есть дело, – хищная улыбка колдуньи заставила всех податься назад, – Вернусь, когда завершу, так и передайте в дом Октави.

   Надежда вернуть ее по доброй воле растаяла, как свечка, брошенная в костер.

– Высокомерная же особа… – пробормотал Луксор, и Тарек шикнул, надеясь, что слуха демоницы слова светлого не коснулись, и внимательно посмотрел на нее. Лицо ее оставалось бесстрастным, только уголок губ едва заметно дрогнул.

– Леди, я понимаю, почему вы отправились сюда... – взял свое слово темный вьярд, – Но… это же не вы. Ваш отец нашел последнего, нашел Воина. Его имя Кириллион. Перестаньте считать себя Воином, пойдемте с нами!..

– Нет, – ответила она после секундной заминки.  Девушка ступила в воду озера, и со стороны казалось, что ее затягивает в зловещую аспидно-черную массу. Переглянувшись, Луксор и Тарек сразу поняли мысли друг друга. Вскинув руки, они молниеносно связали ее самыми сильным магическими оковами, которые только могли сколдовать, но девушка пресекла их магию одним движением пальца, а через секунду уже сами вьярды оказались в путах.

– Леди! – отчаянно закричал Луксор, – Мы поклялись, что вернем вас, не губите наши жизни!

______________________________________________________________________________

*Альген – мера длины, равная пяти сантиметрам.

    Силина остановилась.

– Водами Леты? – скучающе спросила она.

– Да, – ответил Луксор, и когда девушка, со вздохом, вернулась, душа поднялась из пяток обратно в грудь. Все-таки, в расцвете сил не хочется умирать в муках и обрекать душу на вечные страдания.

– А эти? – Силина указала в сторону темных вьярдов.

– Просто сопровождают, – спешно ответил вьярд.

– Вы уходите, – приказала она, оглядев темных, затем бросила взгляд на Тарека и Луксора, – А вы двое идете со мной.

   Они боялись что-либо спрашивать, вдруг она передумает? Остальные уже далеко, с прозрачной улыбкой Силина смотрит им вслед. Луксор со всеми Октави знаком лично, они всегда желанные гости во дворце Владыки, и только Силину видел лишь раз, ей тогда было шесть – в этом возрасте Октави обычно представляют детей двору, и в свои шесть они могут дать фору любому. Уже сложившиеся личности, эти юные маги разбираются во всем и отлично колдуют, и все благодаря ритуалу разума – самому удивительному заклинанию, созданного тысячу лет назад Конрадом Октави. Обычно его проводят на третий день рождения маленького Октави, и с этого дня его разум становится разумом взрослого человека, однако тело остается телом ребенка.

– Как идут дела у Октави? – спросила вдруг Силина. Луксор думал, как ответить, все еще боясь, что она может вдруг превратиться в демоницу и спалить их.

– В целом... Прекрасно держат оборону своей долины порталов... – начал он, – Сейчас лишь в нескольких долинах можно пройти меж мирами, множество мы запечатали, когда демоны объявили войну. Вернее… – вьярд увидел искорку недоумения в глазах колдуньи и быстро исправился, – Вернее, ваш отец запечатал.

– Замок Октави еще никому не удавалось взять, –  прохладно заметила девушка, и вьярд понял, что она хочет каких-то других новостей.

– Простите, леди, я...

– Можно по имени, – разрешила она.

– Силина... – сказал он, пробуя слово на вкус, – Ни о чем больше я вам поведать не смогу... Господин Александр после смерти вашей матери стал нелюдимым... Он посещает наш дворец только по военным делам. Я не удивлен, что после ее смерти вы предпочли родному дому мир вампиров...

– Довольно, – резко сказала девушка, скидывая руку Луксора, легшую на ее плечо, – Не судите о чужих поступках, если не знаете их причин. А коснетесь еще раз, и у наследников Вьярдеры на двоих будет только три руки.

– Но я знаю причины, – возразил вьярд, не обратив на угрозы никакого внимания, – Полгода назад...

– Довольно! – снова воскликнула Силина, – Вы рассуждаете о вещах, не зная сути!

– Напротив, я... – Луксор замолчал, когда Тарек сильно ткнул его в бок.

– Разумное решение, – прозрачно улыбнулась она, – Не спорить с тем, от кого зависит ваша жизнь. Как звучала клятва?

– Мы поклялись, что встретившись с вами, сопроводим вас в замок Октави или во дворец Владыки Эрвина.

– Но во времени не ограничены? – вьярды отрицательно покачали головой, – Хорошо, нужно спуститься на дно озера. Вы пойдете со мной, а потом вместе отправимся в Кардо. Так пойдет?

– Конечно, – кивнул Луксор.

– Это не просто прогулка, – девушка внимательно посмотрела на них, – Один из Ключей должен быть здесь, в этом озере.

– Как вы можете знать? – усмехнулся Луксор, – Сколько тысяч лет маги искали его, а вы...

– Пять лет, – многозначительно ответила колдунья, – Пять лет неустанных поисков. И нет, вы больше не говорите, вы слушаете. У каждого Ключа есть могущественный хранитель, только победив его можно забрать Ключ. Вы не правы, господин Гедвин, Ключи находили, но... Победить хранителя – вот чего никто не мог. Чтобы получить Ключ, хранителя нужно победить в одиночку, так что, когда встретимся с ним, вы держитесь в стороне, что бы ни случилось, не колдуйте, никакого колдовства. Пока вы не колдуете и не обнажаете клинка, для хранителя вас не существует, ясно?

   Вьярды переглянулись. Хранитель?.. Неужели это правда?.. Неужели поиски Ключа не оказались глупым проявлением демонических амбиций, неужели она действительно чего-то достигла? И… что будет, если в ее руках окажется такой могущественный артефакт?..

– Ясно? – переспросила она, – Надеюсь, не стоит заставлять вас приносить еще одну клятву?

– Нет, с нас хватит, – улыбнулся Тарек.

– Отлично, – кивнула она, – Идем.

    Луксор вошел в озеро вслед за Силиной. Ледяная вода обожгла кожу, холод сразу пробрал до костей. Колдунья наложила на себя чары и скрылась под водой: рыбье заклятье – Луксор тоже знал его, и сколдовав на себя и Тарека, погрузился в воду, которая теперь стала мягкой и теплой, а одежда и снаряжение, тоже подвергнутые чарам, стали второй кожей.

* * *

«Краткая история Миров» – Очерк Льенариуса Нонаима ве Кулокун по истории Миров.

Дословные переводы древних текстов. Легенда первая. Сотворение Мира.

     Мир спал в объятиях жадной Вечности, пока из Вечности не вышла Секапия-Смерть. Было в Вечности темно и холодно, и существовали бок о бок Смерть и Вечность. С помощью посоха Секапия могла колдовать, но однажды из черного, как глубины, посоха, появился крохотный огонек света – рукх – чистая жизненная сила. Она превратилась в Лиассу – богиню Жизни. Она, кружась в божественном танце, стала бросать на небо частицы магии, и появились звезды и планеты. Небесные светила стали двигаться вслед за ней, в унисон с ее танцем. Она дунула – и появился ветер, с ее ног упало несколько крупинок песка, и появилась земля, но сухая и бесплодная, буйный ветер вольно гулял по ней, не чувствуя никаких преград. Тогда Лиасса достала из колчана стрелу, окропила ее в своей крови, натянула звонкую тетиву лука и пустила стрелу вниз, вонзилась стрела  в плоть земли, и потек из этого места бурный ручей, а земля стала чернеть от плодородия. Стали расти травы, деревья, но не было живого тепла, спустилась Лиасса на землю, ударила стрелой о камень и высекла искру. Пламя стало жечь больные деревья и греть землю. Долго горел Огонь Служитель, но больше не стало сухих и больных деревьев, нечего стало жечь, и превратился Служитель в Непокорного, и охватил всю землю, но Лиасса пролила дождь и затушила огонь.

     Но по-прежнему не было в мире живого света, а лишь бледный свет магии, и на зов сестер-богинь из Вечности явился тридорец Сергиус. Он прошел по земле, ударил по ней своей секирой и появились горы, а для рек появились русла, зажурчала вода, а с неба сорвались ветвистые молнии. Сергиус стал богом грома, молнии и боевого духа.

     Но скоро огонь, затушенный Лиассой, дал о себе знать – он не умер, а лишь спрятался вглубь земли, и теперь стал изрыгаться из вершин гор, созданных Сергиусом и уничтожать все вокруг. Даже камни плавились от нестерпимого жара. Тогда отправились три бога к огнедышащей горе. Сергиус окунул в жидкий огонь секиру, брызнул на небо, и засияло на нем солнце, а светило рукх назвали луной.

     Но посмотрели боги на вершину огнедышащей горы и увидели, как прямо из пламени вышел Надарос – демон – сын Хаоса. Лицо его  ужасно: обугленная кожа, черные глаза, длинные когти. А прямо за ним вылезла из недр огнедышащей горы армия жутких существ. И не могли боги противостоять этим существам, а следом за армией вышли подданные Надароса – другие демоны, сильные и жестокие. И стали они побеждать богов, но появилась из Вечности Ирасия, взмахнула рукой и стали исчадия Огня Непокорного умирать от болезней один за другим. Лишь Надарос остался в живых и снова скрылся в огнедышащей горе, а боги запечатали вход могучими заклинаниями, и дом стал для Надароса темницей.

* * *

   Прошло уже полчаса, а дна все нет – недаром эти озера называли Великими. Луксор начинал уставать, да и толща воды, несмотря на чары, все же сдавливала тело. Мимо проплывала однообразная живность, в основном бесцветная и незаметная среди темной воды, иногда встречались действительно опасные экземпляры, но, закусив заклинаниями, они быстро удалялись. Вскоре показались длинные, толстые, похожие на лианы стебли озерных растений – наверное, единственная растительность, выжившая в Бастусе, и чем ближе становилось дно, тем толще становились растения, и, в конце концов, стали похожи на молодые деревья. Вьярд с восхищением огляделся. Жизнь здесь текла размеренно, не спеша, едва-едва колыхались чешуйки на стволах растений, будто листья на кронах деревьев. Маг не пожалел, что отправился сюда – он еще никогда не ощущал такой безмятежности.

   Оглядевшись еще раз, Луксор понял, что отстал – Силина уверенно плыла, будто точно знала, куда им нужно, Тарек держался чуть позади, помня ее наставление. Все вокруг вдруг всколыхнулось, темный вьярд подался назад, к Луксору. Метрах в двадцати, казалось, прямо из-под земли вылезла огромная рыбина! Луксор даже боялся оценивать размеры ее пасти, но все трое наверняка спокойно бы в ней поместились. Силина, держа спину прямо, насколько это возможно под водой, медленно извлекла из ножен меч и едва заметно склонила голову, и Луксор мог поклясться, что через мгновение чудище тоже поклонилось! Затем она скинула плащ, и он мерно распластался на дне.

   Поединок начался несколькими секундами позже с молниеносного обмена ударами. Как выяснилось, невероятно толстая чешуя прекрасно выдерживает любые удары меча, а Силина ловко уходит от ударов шипастого хвоста – его хранитель видимо и считал своим главным оружием. На первый взгляд неповоротливое существо оказалось очень ловким, но и юная колдунья не уступала, неизменно уходя от всех атак. Никакая магия хранителю не страшна, так что оставались только атаки мечом, но живот рыбы настолько же бронирован, как и спина – у нее нет слабых мест. Луксор и Тарек следили за боем напряженно, боясь лишний раз шевельнуться. Силина вдруг стала подниматься по спирали вверх, а когда проплыла над ними, вьярды заметили в воде кровь – видимо, бой шел не совсем на равных.

   Луксор вдруг с ужасом огляделся. Стволы озерных растений появились рядом с ними, и будто напряженно наблюдали за происходящим.  Если бы у них были глаза, они бы подозрительно щурились. Вьярды с ужасом ринулись в сторону, но лианы стремительно оплели их тела, а через несколько мгновений из-под каждой чешуйки появился молодой, тоненький побег, и его прикосновения приносили невыносимую боль. Маг пытался кричать, но что он может под водой? Лишь жалкие пузырьки воздуха, сохранившегося в измененных заклятьем легких, вырвались наружу, ничего больше. Смертельная пара – Хранитель и искатель, возвращались, шла борьба за жизнь – только один уйдет отсюда, но Силина потратила несколько драгоценных секунд. Два сильных, мастерски нанесенных удара высвободили вьярдов, и лианы удалились, продолжив клубиться у дна, как змеи.

   Несколько мгновений могут решить многое, и те, что девушка потратила на освобождение спутников не пошли бесследно. Хранитель быстро покрыл все расстояние, выигранное колдуньей за последние минуты, зубы сомкнулись, но, порвав доспехи из первосортного калиона, лишь содрали кожу со спины воительницы. Вода вокруг окрасилась кровью, лианы жадно ловили ее молодыми побегами и увеличивались в размерах. Все дно кишело и извивалось, побеги преследовали девушку по пятам, едва не опережая хранителя, но вдруг она повернула назад, и приложив все мыслимые усилия, рубанула прямо по громадной пасти. Меч подчистую обрубил несколько зубов, и девушка вдруг юркнула прямо в гостеприимно поджидающий ее рот, но за ней последовали и лианы.

   Время остановилось, и несколько секунд снова решили все. Снова разлетелись в стороны осколки зубов, и девушка показалась наружу, а хранитель... Что ж, Луксор надеялся, что больше никогда не увидит подобного. Лианы проникли в его нутро, он бился в агонии, но все прекратилось, когда тело разорвало на части, а потом появились и молодые побеги... Одно их касание и все мясо исчезало, оставались лишь кости. Видимо так они и питались... Скоро все стихло, снова дно озера превратилось в безмятежную водную рощу, но Луксор больше не верил этому спокойствию и красоте, больше всего хотел поскорее убраться отсюда, и, скованный напряжением, едва не ударил Тарека, когда тот схватил его за плечо.

   Темный вьярд многозначительно указал на свою шею, затем поднял палец вверх. Луксор утвердительно кивнул, и Тарек поплыл к поверхности. Видимо, тот впервые подвергался таким чарам, а в первый раз тело всегда быстро изгоняет магию. Вьярд огляделся в поисках Силины – он не видел, как девушка опустилась на дно, надела плащ, но сил подняться уже не нашла. Луксор нашел ее, бессильно прислонившись к огромному, добела выеденному скелету хранителя. Обхватив за талию, маг потянул ее за собой.

    Чары ослабели, плыть становилось все труднее, к тому же Силина висела мертвым грузом, радовало, что она хотя бы крепко держалась. Луксор с ужасом понял, что до поверхности еще далеко, а дышать уже почти невозможно, и рвался к тусклому свету, казавшемуся спасительным. Чары рассеивались. Одежда теперь тянула вниз и мешала, но вьярд не сдавался: его разум отключился, уступив место инстинктам, стремление выжить заставило сосредоточиться только на движении вверх, и казалось, даже время замедлилось. За несколько мгновений до того, как чары спали окончательно, он с силой выплюнул из себя воду, чтобы мгновенно не захлебнуться, и вот в груди все сжалось, от острой боли потемнело в глазах, захотелось глубоко вдохнуть, но вместо этого вьярд рванул вверх с удвоенной скоростью – плыть почему-то стало очень легко. С ужасом он осознал, что женские руки уже не сжимают его торс, но не смог заставить себя обернуться – поверхность уже так близко!..

    Кожу кольнуло тысячью иголок, Луксор судорожно вдыхал ледяной воздух, он казался теперь лакомством, изысканным яством, но позволить себе больше вьярд не мог, снова наложил на себя чары (а этом можно было сделать только на поверхности) и нырнул под воду. В Бастусе быстро темнело, и здесь, под водой было еще темнее, он и не надеялся найти девушку, но все равно плыл вниз. Внезапно впереди что-то засветилось, и Луксор невольно остановился, завороженный зрелищем. Силуэт Силины озарился голубым сиянием, она медленно погружалась вниз, руки раскинулись, медленно развевающийся, как от ветра, плащ, и разметавшиеся длинные волосы делали ее похожей на сказочное существо.  Нежная, как водный цветок, сейчас она не была той, что недавно так умело разобралась с хранителем.

   Опомнившись от наваждения, Луксор бросился к девушке, крепко обхватил ее и рванул к поверхности. От жабр на ее шее не осталось и следа, и вьярд молил богов, молил Лиассу, чтобы та спасла девушку.

    Снова ледяной воздух влился в легкие, подул ветер, но с удивлением вьярд отметил, что с ветром плыть гораздо легче. Крепко прижимая к себе Силину, Луксор продолжал молить богов. Ветер бережно нагонял волны, и на гребне они становились все ближе к берегу, а как только ноги его коснулись дна, все стихло.

     Луксор положил Силину на землю и попытался привести в сознание с помощью магии. Снова вокруг девушки появилось бледное голубое сияние, теперь оно гораздо тише, чем под водой, и постепенно исчезает. Луксор продолжал попытки привести ее в сознание, хотя понимал, что они не помогут. Тем временем внутренний голос уже обсуждал сам с собой, как он расскажет обо всем Александру и… Кириллиону. И будет ли это нарушением клятвы водами Леты?.. Если он принесет в дом Октави хотя бы ее мертвое тело… Да, это хороший выход.

    Решив насущный вопрос, сознание перешло к анализу моральной стороны вопроса. Октави – неприкосновенные, почти боги, все, что они делают, можно оправдать, и только младшая стала пятном. Вторым пятном после Алекто. Множество темных слухов ходили о ней, вплоть до того, что это она убила свою мать, Катрину, и сбежала в Бастус, скрываясь от гнева остальных Октави. Даже сам Луксор верил в это. До сегодняшнего дня. Она действительно отправилась за Ключом, да и пощадила их с Тареком… Но Силина мертва. Луксор уже пытался представить, с какими чувствами принесет в дом Октави ее труп, и, конечно, Ключ. Стоит рассказать им обо всем, что произошло?.. Пожалуй, если спросят. На секунду в сознании даже промелькнула жалость: когда ее смерть будет придана огласке, никто не расстроится, даже наоборот – все вздохнут с облегчением. Сегодня она поступила очень великодушно, но это уже не важно. Мысль с легким налетом горечи сменилась удивлением – тело вдруг перестало слушаться, превратилось в податливую куклу и полетело куда-то в сторону.

* * *

Очерк Льенариуса Нонаима ве Кулокун по истории Миров.

Легенда вторая. Разделение Верхнего Мира.

     Оглядели боги землю и увидели, что души погибших гуляют по ней. И поняли, что нет им места здесь, среди живого мира и тогда Секапия создала семь Миров. Бревир, Кардо, Ноколо и Кастос – для живых, Мир Духов – для мертвых, и Алакар – для богов. Но когда оглядела она творение свое, оказалось, что Кастос очень слаб: стоило открыть дверь, и ткань мироздания порвалась. Секапия создала еще один мир, ставший близнецом Кастоса – Бастус. Как младшего брата защищает старший, Бастус защищал Кастос от разрушения.

     Могли боги перейти из одного мира в другой, ибо были у Секапии ключи от Миров, но в Мир Духов не мог войти  никто кроме самой Секапии, и остальные боги обиделись на сестру. Но Секапия взяла у каждого по капле крови, окропила ими камень, и стал он прозрачным, как слеза и лишь внутри багровела кровь богов. И назвала она этот камень Кристаллом Духов, ибо любому из богов он мог открыть дверь в Мир мертвых.

(Примечание автора: к сожалению, остальную часть свитка восстановить не удалось, однако по косвенным источникам нам известно примерное его содержание, я приведу его ниже.)

Кристалл Духов был первым артефактом – магическим оружием. Он обладает невиданным могуществом, обычный смертный и прикоснуться к нему не может – Кристалл превращает в прах тех, кто не равен ему по силе. Кристалл Духов властен открыть дверь в мир  Духов, и вернуть умерших к жизни. Душа облечется в новое, живое тело – это неподвластно даже некромантам, обращающим воскрешенных в подобную себе нежить.