Текст книги "Заблудшие (СИ)"

Автор книги: Алексей Супруненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Сашко, посмотри, что там, – крикнул Бородай, оставаясь на своем месте. Александр держа палец на спусковом крючке автомата, шагнул в сторону развалин.

Глава 20

Обороной Гуты Степанской руководил совет, в который входил представитель польского подполья Марек Ковач, староста села Станислав Дроздовский и подпоручик Армии Краевой Ян Новак. Село поделили на сектора обороны, которыми и руководили члены совета. Чтобы избежать ненужных эксцессов Чижова определили в подчинение старосте. В суете по размещению прибывающих беженцев Дроздовский просто забыл о Чижове. А вот когда лесные гости потеснили самооборону к центру села, пулемет Григория и пригодился. Он вместе с пулеметчиком Войтеком Бенешом, вооруженным чешским ручным пулеметом ZB-30 и стали той силой, которая остановила атаку бандеровцев. Попав под сосредоточенный огонь противника, Григорий сменил место дислокации и заскочил в одну из хат, где держали оборону односельчане из Гуты.

– Как вы тут? Держитесь? – спросил запыхавшийся от бега шуцман и присел под стену подальше от окна. Мальчишка, который провожал его этой ночью к дому Стефании, выстрелил из своего охотничьего ружья и присел рядом с полицейским.

– Последние патроны отстрелял, – грустно доложил Юзек.

– Как я теперь воевать буду?

В дом заглянул мужчина в военном френче с винтовкой в руках.

– Сейчас начнется контратака. Шуцман прикроешь нас, – потребовал неизвестный командирским тоном.

– А ты чего расселся? – налетел он на Юзека. Парнишка переломил ствол своего ружья, показывая отсутствие боеприпасов.

– Не чем больше стрелять, – заявил он.

– Тогда пойдешь в контратаку, – не раздумывая ответил военный.

– С чем? Говорю же, что патронов нет, – возмутился сельчанин.

– Бери косу, топор, что хочешь и за мной, – не стал церемониться с парнем незнакомец. Идти в атаку с ножом в руке полное безумство. Это дорога в один конец.

– Послушайте вахмистр, – немного разбирался Чижов в польских военных званиях.

– Оставь мне паренька. Будет моим вторым номером, – попросил Гришка и высыпал перед собой из вещевого мешка россыпь патронов.

– Поможет мне диски снаряжать, – нашел он применение Юзеку, стараясь по возможности оградить его от участия в контратаке. Военный оценивающе посмотрел на мальчишку, прикидывая в уме пользу от его участия в запланированном мероприятии и сделав для себя какой-то вывод, утвердительно кивнул головой.

– Пусть остается. Прикроешь нас, – еще раз он напомнил Чижову о его задаче.

– Остальным приготовиться! – обратился вахмистр к другим мужчинам, присутствующим в доме.

– Спасибо, – поблагодарил Юзек Чижова.

– Не за что. Со мной тоже не безопасно. Смотри, как я делаю, – показал пулеметчик, как необходимо было снаряжать диск.

– Патронов и у нас маловато, – заметил Гришка. Это «у нас», звучало как признание парнишки вторым номером пулеметного расчета. Они успели снарядить два запасных диска, когда за стенами дома началось какое-то оживление.

– Контратака, – уверенно произнес Григорий, намереваясь выпрыгнуть в окно.

– Куда вы? Вам же приказали прикрывать, а не бежать со всеми, – не понял его маневра юнец.

– Вот я и буду прикрывать, – не стал ничего объяснять Чижов. Юзек побежал следом. Шуцман заляжет и он вместе с ним. Поможет достать из вещмешка новый диск или остатками боеприпасов заполнит пустой. Парнишка оказался смышленый и «шума» не пожалел, что взял его к себе. Полякам удалось вышвырнуть националистов из села, но какими усилиями! Трупами односельчан была устлана вся улица. Самообороне катастрофически не хватало винтовок. Приходилось идти в бой с косами и серпами, чтобы добыть огнестрельное оружие, а это неоправданные потери. Едва окончился бой, как Юзек принялся обыскивать убитых полицаев и бандеровцев с целью добыть патронов к пулемету. К сожалению, к ДП-27 подходили не всякие боеприпасы. Возле высокого деревянного сруба встретили Войтека Бенеша с перебинтованной головой. Он возился с громоздкой лестницей.

– Помогите, – попросил он проходящих мимо пулеметчиков. Втроем они установили лестницу к чердаку дома.

– Хорошее место. Оттуда мне все видно, как на ладони, – открыл секрет Бенеш.

– Тебе бы тоже подходящую позицию подобрать, – посоветовал мужчина полицейскому.

– А это кто у тебя? – кивнул мужчина в сторону Юзека.

– Мой второй номер, – ответил Григорий.

– Зачем тебе второй номер? У тебя ведь не станковый пулемет? – улыбнулся Войтек.

– Чтобы не просить чужой помощи, как пришлось делать тебе. Он и диски снарядит, патроны принесет и подскажет куда стрелять, – не уменьшал Григорий значимости своего напарника.

– Пойдем и мы себе позицию искать, – закинул ЧижовДП-27 себе на плечо. Самому искать ничего не пришлось. Они натолкнулись на Дроздовского и первого мужа Стефании. Мужчины что-то обсуждали, но завидев шуцмана, моментально переключились на него. Ян, как профессиональный военный, а тем более подпоручик, сам выбрал место огневой точки. Им оказался пригорок в селе, с которого простреливалось несколько улиц сразу. Ничего не скажешь, Ян подобрал удобное место, только, чтобы оборудовать все по уму, надо было выкопать окоп. Гришке не хотелось заниматься земляными работами, но без укрытия они станут легкой мишенью. Второй номер быстро где-то раздобыл лопаты, и они занялись оборудованием позиции. Второй атаки долго ждать не пришлось. Защелкали винтовочные выстрелы, зарокотал пулемет Бенеша, и на улице со стороны околицы села появились фигурки противника. Григорий бил короткими очередями, помня об ограниченном запасе боеприпасов. Враг сильно не напирал, ограничившись перестрелкой из укрытых позиций. Поднимая пыль сапогами, к ним бежал от усадьбы Мицкевича знакомый вахмистр. Засвистели пули, видать оуновцы заметили новую мишень, и военный со всего маха плюхнулся на брюхо возле их окопа. Пулеметчики удивленно пялились на вахмистра, не понимая, зачем он сюда прибежал, так рискуя своей головой.

– Пойдешь со мной, – приказал мужчина Юзеку.

– Это еще зачем? – возмутился Гриша.

– Формируем отряд для контратаки. Украинцы на восточной окраине у костела проломили нашу оборону. Есть приказ отбросить их назад, – пояснил военный.

– Так у меня нет ни какого оружия, – развел руками парнишка.

– Я дам тебе винтовку, – порадовал Юзека военный.

– У костела? – в задумчивости переспросил Чижов. В этом районе был его дом, а там Стеша.

– Я пойду с вами, – принял решение Григорий.

– Насчет тебя указаний не было. Забираю только пацана, – не согласился вахмистр.

– Без меня у вас ничего не получится. Юзек, забирай вещмешок, уходим, – распорядился Гриша.

– Как уходим? Это нарушение приказа.

– Я не твой подчиненный, – кивнул полицейский на свою форму, давая тем самым понять, что он не состоит в армии Краевой и значит, власть вахмистра на него не распространяется.

– Смотри шуцман, я тебя предупредил, – не стал с ним спорить поляк. Теперь они уже втроем под звуки винтовочных выстрелов бежали вглубь села. Здесь уже начинали собираться резервы, но людей пока было маловато.

– Ты, что тут делаешь? – налетел на полицая Новак.

– Почему оставил позицию?

– Не ори. Там и Бенеш справится. Стеша в беде. Я иду ее спасать, – не сильно испугался Чижов грозного тона Яна.

– Никуда ты сам не пойдешь. Ты, что вольный стрелок? Хочу, воюю, а хочу, нет? За самовольное оставление позиции пойдешь под трибунал! – орал на него подпоручик.

– Какой трибунал? Там Стефания осталась, ты это понимаешь? Если я ее не вытащу оттуда, то ее убьют. Ты муж ей, в конце концов, или нет? – схватил Чижов за грудки поляка.

– Ты думаешь, я о ней не думаю? Она мне очень дорога, но в селе кроме нее сотни женщин и детей, и если я сломя голову брошусь спасать Стешу, то кто спасет остальных? – рационально мыслил подпоручик.

– Вот и спасай остальных, а я спасу Стешу. Я здесь остался только ради нее. Лучше не становись на моем пути. Потом можешь отдать под трибунал, а сейчас я ухожу. Малой, ты со мной? – повернулся Чижов к Юзеку. Тот не побоявшись сурового выражения лица подпоручика, встал рядом с Григорием. Новак понял, что не сможет удержать шуцмана.

– Продержитесь там немного, а я соберу отряд и помогу вам, – крикнул Ян в спину удаляющейся парочке.

– Смотрите, что дал мне вахмистр, – похвалился юнец, показывая Чижову старый револьвер. Особого проку в бою от этого оружия не было, но все равно, хоть не серп.

– Ты хоть пользоваться им можешь? – на ходу поинтересовался «шума».

– Могу, – уверенно ответил второй номер. Чем ближе они приближались к костелу, тем громче становились выстрелы. Потом появились отступающие в тыл раненные и просто перепуганные парни, из самообороны села. Теперь идти по улице было не безопасно, можно и пулю схлопотать. Дальнейший путь пулеметный расчет проделал через дворы и хозяйственные постройки местных жителей. Наконец-то парочка добралась и до хозяйства Новак. Дверь в дом была не заперта.

– Стеша! – позвал хозяйку полицейский, держа наизготовку пулемет. В ответ тишина. Юзек заглянул в подсобное помещение, а Чижов пошел в светлицу. Судя по царившему здесь порядку, в дом чужие люди не заходили.

– Стеша, где ты? – разволновался «шума». Звякнула упавшая на пол тарелка. Чижов ринулся в соседнюю комнату и увидел там, прижавшуюся к плите, перепуганную женщину. Хозяйка, поняв, кто перед ней стоит, бросилась в объятия к мужчине.

– Милая, – приговаривал Григорий, целуя лицо жены.

– Гриша, я не знала, что Ян живой. Что мне теперь делать? – попыталась она оправдаться перед Чижовым.

– Решать тебе, а не ему. Кого выберешь, с тем и останешься, – не давил на Стефанию шуцман. По большому счету, ведь действительно ей решать. Мужчины, любят ее, а вот кому она отдаст свое предпочтение, пока не ясно. Втроем же они жить не будут?

Эту семейную идиллию прервал голос Юзека: «Дядя Гриша, они идут». Лицо Чижова моментально посуровело. Он отодвинул в сторону Стефанию и подошел к окну. По улице продвигались повстанцы, среди которых он увидел и знакомую форму шуцманшафта. Выходило, что полицаи перешли на сторону бандеровцев. По собственной воле или по принуждению, сейчас это было уже не важно. Его сослуживцы оказались по ту сторону баррикад, а значит они теперь для него стали врагами. Григорий толкнул стволом пулемета оконное полотно. Звякнуло разбитое стекло. «Шума» поставил ДП-27 на сошки. Первым в прицеле оказался крымский татарин Абдулла. Палец коснулся спускового крючка. Тух, тух! – отработал пулемет, выплюнув под ноги своему хозяину две стреляные гильзы. Этого хватило, чтобы попасть точно в цель. Прости Абдулла! Не твой сегодня день. Целей хватало, хватило бы только патронов. Враг быстро обнаружил его позицию и открыл беглый огонь. Полетели щепки от рамы и битые стекла. Гришка спрятался за стену между окнами.

– Стеша уйди в другую комнату, а то зацепит, – потребовал он от жены.

– Юзек, достань свой пистолет и держи под прицелом входную дверь. Они обязательно захотят нас обойти, – раздавал указания пулеметчик. Он переместился ко второму оконному проему и дал очередь. Если судить по матерным выкрикам, то его пуля кого-то зацепила. И голос знакомый. «Мясник»! – мелькнуло в голове. Если он подстрелил «мясника», то в случае попадания в плен легкой смерти ему не ждать. Разве, только ему? Эта мразь не пощадит никого.

– Юзек, вам надо бежать, – крикнул Гриша своему второму номеру.

– Бери Стефанию, и уходите, пока не поздно.

– А как же вы? – отозвался парень.

– Я никуда не пойду, – вторила молодому поляку хозяйка дома.

– Я остаюсь с тобой.

– Стеша, у меня заканчиваются патроны, и я не смогу вас защитить. На улице, против нас воюют настоящие звери. Им чуждо что-либо людское. Я не хочу видеть, что они могут сделать с тобой. Уходи, прошу тебя.

– Но они убьют тебя, – заплакала Стефания.

– У тебя останется Ян и все решится само собой. Если не уйдешь, то они убьют нас обоих. Кому от этого легче?

– Но, я тебя люблю, – призналась хозяйка. Такое признание обычно окрыляет и вызывает эйфорию, а у Гриши оно вызвало страх. Страх потерять эту женщину. Ей ведь могли причинить боль у него на глазах. А с «Мясником» ведь все, так и будет. Чтобы отомстить ему, бандеровцы надругаются над Стефанией и будут смаковать его боль о потере любимой. Лучше умереть самому, чем пережить смерть близкого человека. Юзек схватил польку за руку и потащил к выходу. Чижов успел дать несколько очередей, прежде чем затвор замер в одном положении. Закончились боеприпасы. Он посмотрел на запасной диск. Он тоже был пуст. За спиной шуцман ощутил какое-то движение. Нехороший озноб пробежал между лопаток. Обернулся и увидел Стефанию со своим вторым номером. Парень виновато пожал плечами.

– Не успели. Нас уже окружили.

«Шума» аккуратно поставил пулемет, озабоченно размышляя, что следует предпринять в данной ситуации. Вариантов никаких в голове не было. И тут дом начали поливать из автоматов. Чижов наклонился и сгреб в охапку парочку, толкая их в дальнюю комнату, где не было окон. Окна, это гарантированная смерть. Парнишка тяжело дышал, а Стеша начала всхлипывать. Если в дом войдут повстанцы, им конец. Отдавать «Мяснику» на поругание свою жену он не собирался. Это его жена и ему решать, что с ней делать.

– Малой, где твой пистолет? Дай его сюда.

Помощник пулеметчика протянул Грише старенький «Смит и Вессон». Увесистая штукенция, да еще и с вензелем Тульского оружейного завода и датой выпуска 1890 год. В барабане шесть патронов. «Шума» завороженно смотрел на оружие. Этот взгляд не понравился парнишке. Еще бы. Чижов прорабатывал в мозгу варианты применения пистолета. Если затеять перестрелку, то это ненадолго, а потом? Это потом и пугало его больше всего. Может, не стоит ее и затевать? Пуля в висок, и ни каких мучений. Только сначала надо будет застрелить Стефанию. У нее самой не хватит духа на подобное. Первой ее, а потом себя. Парня трогать он не собирался. Пусть сам решает, как быть. Стеша словно почувствовала, что Гришка стоит на пороге принятия какого-то важного решения. Она положила кисть своей руки ему на плечо. Чижов прижался щекой к ее руке.

– Все будет хорошо, – попытался он подбодрить своих спутников. Возле дома послышалось какое-то движение. Полицейский поднял «Смит и Вессон». Когда откроется дверь в хату, он первым делом пальнет в милую головку Стеши, а затем себе в висок. Прости, дорогая, – мысленно попросил он прощения у жены. Дверные петли не скрипели, зато за стенами дома усилилась перестрелка. Через разбитые окна был слышан топот ног и польская речь.

– Это наши! – приободрился Юзек и выскочил в светлицу, чтобы проверить обстановку на улице. Чижов громко выдохнул и опустил револьвер. Сегодня Бог отвел его душу от тяжкого греха. Перестрелка смещалась в сторону костела.

– Пан командир! – радостно завопил Юзек. В доме заговорили по-польски. Стефания встрепенулась. Она узнала голос Яна. Выскочила навстречу и повисла на шее у первого мужа. «Шума» ничего говорить не стал, а просто взял ДП-27 и вышел из дома. Следом поспешил и второй номер пулеметного расчета. Пули еще свистели над головой, но теперь это были мелочи по сравнению с тем, что собирался сделать полицейский. Недалеко от домостроений Стефани лежал Абдулла с католическим крестом в руках. Видать успел поживиться в церкви.

– Обыщи этого, – приказал Григорий своему помощнику.

– Он был с винтовкой «Мосина», может где-нибудь патроны остались. И забери свой пистолет. Хорошо, что он мне не понадобился, – отдал шуцман огнестрельное оружие его хозяину. Больше праздным наблюдателем быть не пришлось. Надо было помогать выносить с поля боя раненых, по ходу действия искать боеприпасы. Затем парочку определили на роль похоронной команды. Им пришлось сносить в костел трупы убитых односельчан. Вот здесь-то Чижов и увидел кровавый почерк борцов за свободу. Юзека сразу стошнило, и это происходило каждый раз, когда они с очередным трупом переступали порог культового помещения. Выйдя в очередной раз из помещения, они стали свидетелями разговора руководителей обороны Гуты Степанской.

– Ненавижу украинцев. Они настоящие звери. Нет у них ничего святого. Такое устроить в Божьем храме! – высказал свое мнение Новак по поводу последних событий.

– Откуда взялась такая ненависть и жестокость? – не понимал Марек.

– Мы всегда проявляли к ним жалость, заботились о них. Позволяли жить на своей земле, ходить в церковь, – перечислял Ковач весь свой позитив относительно украинцев.

– Они считают эту землю своей и не считают нас хозяевами, вот и вся разница, – спокойно произнес Дроздовский.

– А кто тут хозяева? Они? Они всегда ходили в холопах и никогда им не быть панами. Рожей не вышли. Давил их, и всегда давить буду, – сквозь зубы прошипел Ян.

– Придет время, и мы пройдем огнем и мечом по их селам. Пусть пощады не ждут, – был воинственно настроен Новак.

– Успеете отомстить. Сейчас надо решить, как нам быть дальше, – рассуждал Станислав Дроздовский.

– Убитых перевалило за сотню. Мы дважды ценой огромных человеческих жертв выбиваем противника из села, но это его не остановит. Они назначили Гуту Степанскую своей жертвой и, судя по всему своего добьются. Ряды самообороны сильно поредели, и у нас реально не хватает оружия и боеприпасов. Сейчас они промяли нашу оборону с этого края села и сами видите, к чему это привело. А если они снова ворвутся в село? Здесь столько гражданских со всего района, что жертв будет уже не одна сотня.

– Надо было лучше готовиться, а вы даже не удосужились разоружить полицаев. Это дополнительно сорок стволов, – сделал подпоручик замечание старосте.

– Если я бы разоружил шуцманов, то имел бы проблемы с оккупационными властями, – ответил Станислав, не пожелав признать свой промах с отрядом «шума».

– Вы не можете нас защитить от оуновцев, а кто бы тогда нас защитил от немцев? Подполье обещало помочь с оружием и где эта помощь? – теперь уже староста обращался к Мареку.

– У нас не один ваш отряд, – опустив глаза, промямлил Ковач.

– Да и представителей Армии Краевой не густо, – перешел в словесную атаку Дроздовский.

– Или вы тоже хотите сказать, что разбросали всех людей по селам? Тогда назовите хоть одно село, которое выстояло после атаки националистов? – хотел староста услышать конкретные примеры.

– Давайте не будем ссориться, – примирительно сказал Новак.

– Сейчас не время искать виновных. Надо, что-то предпринимать, – попытался Марек сгладить острые углы.

– Что вы предлагаете? – обратился польский партийный функционер к старосте.

– Предлагаю вывести оставшихся людей в районный центр под защиту «голубых мундиров». Да, Ян! Вы не ослышались. Именно под их защиту, потому-что Армия Краева не в состоянии защитить своих граждан, – язвительно заявил Станислав.

– Вы рассуждаете как коллаборационист, перешедший на сторону врага. Если бы вы больше поддерживали наше движение, то мы бы располагали более значительными силами. Посмотрите хотя бы на Украинскую Повстанческую Армию. Они смогли заручиться поддержкой населения, – привел факты подпоручик.

– Вы только что называли их холопами и считали недостойными своего уважения, а теперь ставите их мне в пример. Определитесь в своих политических взглядах поручик. Пока вы прятались по лесам, мы делали все возможное, чтобы сохранить наших людей. В знак благодарности вы называете меня коллаборантом. Я вынужден им стать, чтобы подготовить почву для освобождения Польши, – высокопарно заявил Дроздовский.

– Друзья, перестаньте. Не хватало еще нам перессориться, – взывал Марек к голосу разума своих соратников.

– Пан Дроздовский можно конкретней услышать ваш план? – вопрошал Ковач.

– Необходимо собрать все повозки, посадить на них гражданское население и под покровом ночи двинуться на Сарны. Понятное дело, что колонну придется охранять. Мало ли, что может случиться. Этим займется самооборона.

– А мы? Вы нам не доверяете? – возмутился представитель польской армии.

– Вы прикроете наш отход, – нашел им применение староста.

– Вы хотите, чтобы моя жена повторно получила похоронку на мужа? – возмутился Ян от такого расклада.

– Ей хватило и первой, чтобы найти вам замену, – съязвил Станислав, кивнув в сторону отдыхающего Чижова.

– Или вы не готовы пойти на жертвы ради собственных граждан? – последовал провокационный вопрос от старосты. Желваки заходили на скулах Яна.

– Ради поляков я готов на все, – отчеканил Новак.

– Но, у меня только один пулемет и я боюсь, что долго не смогу удержать украинцев. Выделите мне из своих людей еще одного пулеметчика, – попросил поручик.

– Вот хотя бы его, – указал Новак пальцем на Чижова. Станислав ухмыльнулся.

– Григорий, – обратился староста к пулеметчику.

– С этого момента вы переходите в подчинение к пану поручику, – распорядился Дроздовский.

– Теперь вы довольны? Можете занимать удобные позиции, Я начну формировать обоз. Марек, поможете мне? – обратился Станислав за помощью к Ковачу. Тот кивнул головой.

– Бросай эту работу, – вытрусил одежду Гриша, повернувшись к своему второму номеру.

– Марек, найди коня для Стефании. Она отдала его в коммуну. Телега у нас есть. Я помогу его запрячь, сказал Чижов.

– Конечно, найду, – обещал Ковач.

– Ты куда собрался? – остановил шуцмана Новак.

– Я и сам помогу своей жене собраться. Твоя задача оборудовать позицию в усадьбе Мицкевича и найти боеприпасы.

– Вот отправлю Стешу и оборудую, – огрызнулся «шума».

– Ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Не забывай, кто ты и как здесь очутился. Ты немецкий холуй и скажи спасибо, что тебя еще не расстреляли, – резко произнес Ян.

– Вон ты как запел? – возмутился Чижов.

– Попробуй расстрелять.

– Ты сомневаешься? – расстегнул кобуру Новак.

– Ян успокойся! – перехватил его руку Марек.

– Гриша, иди, куда тебе сказали, – попросил полицейского брат Стефании. Григория всего колотило от злости. Он добрался до центра села и, прислонив пулемет к стенке здания, уселся рядом.

– Что делать-то? – крутился возле Чижова его помощник.

– У нас патронов почти нет.

– Вот пусть пан поручик и думает где их брать, – недовольно буркнул «шума». Долго сидеть не пришлось. Появился вахмистр с котомкой, в которой насыпью находились патроны.

– Чего расселись? Заняться не чем? Снаряжайте диски, – передал он боеприпасы. Тут появился и Войтек. Он вопросительно посмотрел на вахмистра и кивнул на поклажу, давая тем самым понять, что патроны были нужны и ему.

– Тебе тоже достану, – заверил пулеметчика военный.

– Наша задача парни, занять круговую оборону и не дать противнику ударить по обозу. Заградотряд небольшой и всего два пулемета, так, что надо правильно расположить огневые точки, – пояснил поставленную задачу поляк. Они все вместе обошли здание усадьбы и наметили, где необходимо разместить пулеметы. После этого Чижов с Юзеком подручными средствами заложили оконные проемы, из которых они собирались вести огонь, подготовили запасные огневые точки, и наметили пути отхода, если враг ворвется в здание. Начинало стремительно темнеть, но жизнь в селе не замирала. Сельчане запрягли всех имеющихся лошадей в подводы, сложили в них свой нехитрый скарб. Самые домовитые прихватили и крупнорогатый скот, привязав его веревками к транспортным средствам. Обоз получался довольно внушительный. Гришка смотрел из панской усадьбы, как начинала формироваться походная колонна.

– Слышишь, Юзек, ступай к своим и отправляйся вместе со всеми в Сарны, – неожиданно заявил «шума».

– Ты молодой и тебе еще надо жить. Я тут и без тебя обойдусь. У Бенеша нет второго номера, и он прекрасно справляется. Шансов выжить у нас очень мало. Даже не понимаю, почему подпоручик тебя не выгонит?

– Нет у меня своих. Убили всю мою семью. Я остался, чтобы отомстить. Не гоните меня. Командир знает мою историю и не трогает. Прогоните вы, уйду к Войтеку или простым стрелком останусь, – насупился парнишка. Чижову даже стало жаль мальца. Смерть родных это всегда трагедия, но и оставаться с ним, значит погибнуть и самому. Прогнать парня? Так ведь не уйдет. Пусть уже хоть с ним рядом будет. Может, пронесет нелегкая? Новак все правильно рассчитал, оставив Чижова здесь. Сам возможно сгинет, но и его за собой потянет. Это все, чтобы у Стеши счастья с другим не было. Какой он только гад!

– Юзек, раз уж решил остаться, то оставайся. Это твой выбор. Я тебе покажу, как с пулеметом управляться. Если меня не ровен час, убьют, то станешь первым номером. Ты посиди пока на позиции, а я пойду с женой попрощаюсь, – попросил парня Григорий.

– Конечно, – обрадовался поляк такой заботе Гриши. Быть пулеметчиком это весьма престижно. По крайней мере, он так думал. Шуцман, оставив ДП-27 под присмотром второго номера, выскользнул во двор. Найти Стефанию сразу не удавалось. Улица вся была запружена подводами, возле которых толпился народ. Между телегами метались вооруженные люди с факелами в руках, отдавая команды на начало движения. Случайно приметив семейство Новак, причем имущество свое они погрузили сразу на две телеги, Гришка стал искать глазами Стешу. И увидел. Она беседовала с братом, а у нее в повозке сидела Наташка с грудным ребенком.

– Стеша! – пробился Чижов сквозь толпу беженцев к своей законной супруге.

– Гриша! – оставив Марека, бросилась к Чижову женщина. Она обняла полицейского, прижавшись к его груди. Григорий гладил ее волосы, а сам наблюдал, как внимательно смотрел в его сторону Ян, стоявший возле своих родителей.

– Ты прости меня за все. Я не думала, что он оставит тебя здесь. Уходи вместе с нами. Ты ведь шуцман и можешь стать проводником в Сарны, – просила его женщина.

– Не надо извиняться. Так должно было когда-то случиться. Какая разница бандеровцы или партизаны, но они все равно бы пришли.

– Зачем ты так обреченно? Мы только жить начали.

– А как же Ян? Он ведь тоже твой муж. Как нам быть с этим прошлым? – грустно спросил Чижов.

– С прошлым Гриша. Его не было четыре года. Я уже похоронила его.

– А он видишь, воскрес, – горько усмехнулся полицейский.

– Но не для меня. Теперь ты мой муж. Я ведь беременна, – огорошила полячка мужчину такой новостью.

– Ты беременна? Стешка, милая! Почему ты до сих пор молчала? – расцеловал ее лицо Григорий.

– Хотела сделать тебе сюрприз, – всхлипнула Стефания.

– Он об этом знает? – поинтересовался «шума».

– Я сказала.

– И что Ян? – ожидал ответа пулеметчик.

– Сказал, что воспитает ребенка как своего собственного. Но, я не верю ему. Не будет он его любить, – сомневалась женщина в искренности Новака. У Чижова были на этот счет подобные сомнения.

– Поэтому я и сказала, что хочу остаться с тобой. А он видишь, как поступил? Идет на смерть сам и тебя за собой тянет. Не хочет, чтобы мы были вместе. Ты другой, и так бы не поступил. Вот поэтому я и выбрала тебя, – озвучила свое принятое решение полька.

– Если так, то я обязательно вернусь. Ты меня слышишь? Вернусь! – с надрывом в голосе обещал Чижов.

– Я буду ждать, – сквозь слезы проронила Стефания.

– Приготовиться к движению! – зычным голосом скомандовал Марек. Гриша усадил рыдающую жену на телегу. Здесь среди домашнего скарба сидела с Ванькой на руках Наталья.

– А где Богдановна? – заметил шуцман отсутствие матери украинки.

– Она отказалась ехать. Сказала, что ей некого бояться. На той стороне Александр и он ее защитит, – открыла семейную тайну Наталья.

– Сашка живой? – удивился полицейский. Тогда в зимнем лесу он оставил его одного и, причем раненного. Шансов у парня было немного, но видать, судьба благосклонна к Деревянко.

– Живой. Он теперь в отряде «Дубового», – виновато призналась Наталья.

– А ты почему не осталась? – не понимал Чижов такого решения женщины.

– Боюсь я за Ваньку. Не понимаю я этой жестокости. Спасибо, что пани Стефания не отказала в помощи. Лучше я уеду вместе со всеми, чем останусь ждать неизвестно чего, – рассуждала украинка. О зверствах бандеровцев ходили легенды, и ждать чего-либо хорошего не приходилось. Кто будет разбираться полячка ты или украинка? Зарежут вместе со всеми и фамилии не спросят.

Телеги начали движение. Гриша понимая, что настали последние минуты прощания, подбежал к жене и прислонился головой к ее животу.

– Ты береги ребеночка. Если будет девочка, Галей назови. Я так хочу, – попросил ее Чижов. Ему всегда нравилось имя Галина. Почему? Он и сам не знал. Просто нравилось.

– Обязательно назову. А если мальчик? – текли у Стеши слезы по щекам.

– Сама придумаешь, – не стал Гришка навязывать жене свою волю.

– Ты только возвращайся! – попросила женщина. Повозка вкатилась в колонну подобных транспортных средств и теперь уже двигалась вперед без остановок. Чижов смотрел ей вслед, стараясь запомнить этот момент прощания на всю оставшуюся жизнь.

– Марек, доведи их до Сарн, – произнес пулеметчик, хватая за рукав Ковача.

– Не переживай. Вы тут держитесь. Отправлю обоз в безопасное место и вернусь за вами, – обещал поляк. Шуцман только кисло улыбнулся в ответ, разжимая пальцы руки, которой держал Марека за куртку. Краем глаза он увидел, как Ян побежал к телеге Стефании, оставив своих родителей. Но теперь после слов Стеши в его душе не возникало чувство ревности. Стефания сделала свой выбор, и он был в пользу Чижова. Смотреть, как покидают мирные жители свои обжитые места, Гриша не стал. Вернулся к пулемету, где его поджидал Юзек. Парни, оставленные для заслона стали занимать свои места. По скрипучей дубовой лестнице на чердак поднялся тучный боец с польским карабином в руках. Растущая луна вынырнула из-за тучек и теперь освещала село, словно большой небесный фонарь. Ближе к часу ночи послышались одиночные выстрелы на окраинах села, звуки которых быстро смещались к центру. Националисты пошли в третью атаку. Основная оборона поляков сосредоточилась в поместье бывшего помещика Мицкевича. Его каменные здания служили надежной защитой для обороняющихся партизан. Из каждого окна или двери в бандеровцев летели смертоносные пули. Хлопцы из сотни Литвинчука и отрядов сформированных из местных крестьян, в ответ обильно поливали свинцом здания поместья, ставших для бойцов армии Краевой своеобразной крепостью. Чижову несколько раз доводилось менять огневые точки, в зависимости от того, где больше всего напирал враг. Когда заработал миномет, стало совсем плохо. Замолчал пулемет Бенеша и толстяк на чердаке больше не палил из своего карабина. Мины разорвались в помещичьей усадьбе, и воцарилась тишина. Из большого дома больше никто не стрелял. Толи защитники погибли или просто замерли в ожидании очередной атаки.

– Вахмистр, узнайте, в чем дело. Почему замолчал Бенеш? – распорядился подпоручик Новак, занимавший позицию в одной комнате с Чижовым.

– Есть, – кратко ответил военный и быстро скрылся в стенном проломе.