Текст книги "Заблудшие (СИ)"

Автор книги: Алексей Супруненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 8

Сашка, еще толком не отойдя от сна, почесывал пузо стоя у окна, и наблюдал, как кормит грудью их первенца жена Наталья. Тещу он отправил за молоком к своей матери, и теперь у него было время позабавиться с женой, после того, как она уложит спать ребенка. Его мысли уже витали вокруг шикарной груди женушки, строя в голове различные эротические фантазии, когда краем глаза он заметил человека в форме прошагавшего мимо их дома. Деревянко повернулся к Наталье спиной и приник лицом к окну. Он не ошибся. Это был полицай и еще с пулеметом за плечами. Откуда здесь он мог взяться? Вчера вечером в Гуте все было тихо, и ни каких гостей не намечалось. Жена заметила беспокойство мужа.

– Кого ты там увидел?

– Полицай пошел. Откуда он здесь? Может, это облава? – переживал Сашко. Он схватил автомат и побежал к двери. Наталья поколыхала малыша и уложила его в кроватку.

– Что там? – тихо спросила она у мужа, выйдя в сени. Повстанец стол у приоткрытой двери с автоматом наизготовку.

– Похоже, что к Новакам пошел. Уходить мне надо, – трусливо заявил «бульбовец».

– Куда? По белому насту через поле, да еще среди белого дня? Если полицаев много, они тебя сразу заметят, – резонно заявила женщина.

– Может, тогда в подвале спрятаться? – нервничал Александр.

– Не суетись. Давай дождемся маму. Что она скажет? – предложила Наталья. Мужчина, не выпуская из рук оружия, устроился у окна, контролируя передвижения по улице. Наталья тоже периодически подходила к окнам.

– Пан Казимир с женой идут, – заметила она семейство Новак.

– Чего это они туда идут? И полицейский туда же прошел – не понимала таких перемещений молодая мамочка.

– Вот пойди и посмотри, что там происходит, – направил жену на разведку Александр. Недовольная таким отношением к себе Наталья, оделась и вышла на улицу. Малыш, словно почувствовав отсутствие матери, начал кряхтеть и ворочаться. Сашко отложив автомат, принялся качать кроватку. За этим занятием его и застала теща.

– Где вы так долго ходите? – недовольно заметил зять, уступая место у кроватки внука бабушке.

– Что в селе происходит? Я тут полицая на улице видел.

– Они и есть. Их сразу человек двадцать на санях приехало, а потом шестерых оставили, а остальные в соседнее село поехали, – доложила Оксана Богдановна.

– Что-то я ничего не понимаю? – почесал макушку Александр.

– Чего тут понимать? Я все уже узнала. Их для сбора продовольственного налога прислали. Шестерых оставили старосте недоимки собрать, а остальные по другим селам поехали, – «разложила все по полочкам» пожилая женщина.

– Значит, по хатам ходить не станут? – спросил он у тещи, вроде та была старостой в селе.

– Только по задолжникам. Мы все уплатили, – успокоила его Богдановна.

– А Наташка-то где? – поинтересовалась женщина.

– В разведку послал, а она пропала. Пойду, посмотрю, где она ходит.

– Одень, что-нибудь без своих трезубов, чтобы не вызывать подозрений. Откуда чужакам знать, кто ты на самом деле? – посоветовала Оксана Богдановна.

– Сам знаю, – не очень хотел получать советы от мамы своей жены Александр. Во двор вышел слегка настороженный, мало ли чего? На улицу выходить не стал, а остановился у забора, высматривая женушку. Оклик: «Привет, Сашко!» напугал парня. Он так увлекся наблюдением за домом Новак, что пропустил появления прохожего. Возле их дома стоял работник Стефании Гришка, к которому он приревновал свою Наталью. Причем Гришка был в форме «шума». Теперь понятно, что за полицай ходил по улице. Доброжелательное приветствие успокоило Александра. Григорий знал кто он такой, но, тем не менее, спокойно отнесся к его появлению в селе.

– Ты, что в полицаи записался? – спросил Саня, первое, что пришло на ум. Тут сосед ему выложил все прелести службы в «шуцманшафте». Действительно плюсов хватало. Сейчас Сашку беспокоило отношение Григория к его статусу бойца украинской повстанческой армии. Какие действия последуют дальше?

– А ты кого высматриваешь? – продолжал приятельскую беседу Чижов.

– Наташку свою. Ушла, как в воду канула, – ответил Сашко, не раскрывая секрета, что свою жену он сам послал в разведку, а теперь не мог получить ни разведданных, ни самого разведчика.

– Так, она у нас. Стефании помогает, – приоткрыл тайну исчезновения Натальи Григорий.

– А чего ей помогать-то? – был обескуражен повстанец.

– Я женюсь на Стеше, вот мы свадебку и затеваем, – пояснил причину отсутствия Натальи их сосед. Новость хорошая во всех отношениях. Если Гришка возьмет в жены полячку, то можно будет не переживать за Наташку. Она не даст Гришке пялиться на замужних соседок. А тут еще Григорий, попросил его помочь в организации мероприятия. Заколоть кабанчика, простое дело. Если он просит о такой помощи, то соответственно ему наплевать, что Сашко служит у Боровца, значит и переживать не стоит. Помощники Деревянко нашлись. Не жениху же с кабанчиком возиться? Когда дело дошло до гулянья, он по праву занял свое место за столом. Избенка у Стефании хоть и была просторней, чем у Деревянко, но для пришедших гостей, было тесновато. Для такого села, как Гута приглашенных на мероприятие считалось всего ни чего, так, вечеринка в кругу родственников, но учитывая, в какое время они жили, и этого было достаточно. Кроме односельчан рядом с Александром сидели и сослуживцы Григория. Веселые ребята и не дураки выпить. Когда хорошенько приняли спиртного, то язык за зубами не держали. К исходу гулянки Сашко знал, сколько людей в отряде и зачем они приехали. Такую информацию грешно было не использовать. Его сюда прислали провести разведку насчет возможностей пополнить запасы продовольствия. Их сотня, это конечно громко сказано, на самом деле стрельцов насчитывалось не более пятидесяти, должна была передислоцироваться в район Олевска в Житомирскую область. Мобилизовать большее количество людей не получилось, и поэтому, чтобы не появляться на глаза перед своим руководителем с пустыми руками, их сотник хотел собрать обоз продовольствия, что тоже было не лишним. Сашка встречался со старостой, который ему показался сочувствующим идеям «Полесской Сечи». Крычильский обещал помочь с продуктами, а выходило, что он ждал полицаев из Сарн, а не «бульбовцев». Хитрым оказался, этот староста. Никому не отказал, да не всем помог. Теперь сидит на месте почетного гостя и только зыркает в их сторону. Когда Якуб вышел из помещения, чтобы перекурить и перевести дух от частых возлияний спиртного, Сашко вынырнул следом за ним. Дождавшись, чтобы рядом не было свидетелей, Деревянко приблизился к старосте.

– Что же вы пан Крычильский так меня обманули? Обещали помочь с продуктами нашей сотне, а сами все вспомогательной полиции отдали, – обвинил мужчину в не честной игре повстанец.

– А как я мог им не отдать? Я не рассчитывал, что они появятся, так рано. Тарас Боровец уважаемый в районе человек и я полностью его поддерживаю, но сам пойми, зачем мне против власти идти? Вы уйдете, а я тут останусь, – привел свои доводы Якуб.

– Когда Боровец районом командовал, вы по другому говорили, – напомнил парень старосте о недавнем прошлом. У всех в памяти была свежи воспоминания, как Боровец до прихода немцев захватил Сарны и фактически, был полноправным хозяином района до августа 1941 года. Немцы тогда с ним считались, но отдавать в распоряжение Боровца важный транспортный узел не собирались. «Бульбовцы» были союзниками Германии в борьбе с советским режимом, и поэтому германское командование поощряло стремление украинских и белорусских националистов уничтожать разрозненные части Красной Армии в Полесье. На это у вермахта не было времени и особого желания. Военное командование ставило перед армией более масштабные цели, чем проводить зачистки бывших укрепленных районов с засевшими в них советскими частями. Для таких целей сгодилась и украинская повстанческая армия «Полесская Сечь», тем более, что ее руководитель имел на этот момент, более скромные политические требования, чем подобные украинские лидеры.

– Все меняется, – не отрицал таких изменений собеседник.

– А не задумывались над тем, что и эти завтра уедут, а вы тут останетесь? – намекнул Александр на возможную расправу с должностным лицом, со стороны парней из леса.

– Пугаешь? – сделал затяжку Якуб.

– Я ведь не против Боровца, просто так обстоятельства сложились. Если бы хотел чего-нибудь плохого, то давно бы тебя сдал, – заявил Крычильский. Возможно, староста был прав. Сашко вернулся в хату, чтобы опрокинуть еще парочку стопок самогона. После этого его потащила домой Наташка, чтобы он не уснул в гостях и был повод уйти самой, так, как за ней начали увиваться дружки Гриши, а это хорошим не закончится.

Утро началось с огуречного рассола, который любезно предоставила теща. Наташка с утра убежала к соседке, чтобы помочь ей убрать в доме. Огуречным рассолом душу не обманешь. Чтобы улучшить свое состояние, необходимо было выпить чего-нибудь более крепкого. Как говорят в народе: «Клин, клином вышибают». Ноги сами понесли в нужное направление. Успел он своевременно. Шуцманы перекочевали из сарая в дом и уже успели пригубить по чарке. Встретили его как родного. Вчера они знатно посидели, и уже никто не спрашивал, кто он такой. Хозяйка варила борщ, а Наташка, словно лучшая ее подружка, ухаживала за гостями. «И когда они успели подружиться?» – подумал Саня. До этого момента Наталья особо не жаловала свою польскую соседку. Их застолье прервало появление нескольких полицейских, которых раньше не было.

– Вы, что тут устроили? Что за попойка? – налетел на присутствующих здоровяк. Из-за его спины выглядывал староста.

– Ты чего Василь? – поднялся от стола Селютин.

– Это я чего? Я вас для чего оставил? Ты тут за старшего оставался и что я вижу?

– Обедаем. Остатки налога собраны и лежат на складе в панском имении, – доложил ефрейтор и кивнул в сторону Якуба, чтобы тот подтвердил его слова.

– И это повод нажраться? – негодовал полицай.

– Нет, Просто Гришка женился, вот мы и выпили немного, – выдавил из себя Балабан.

– Гришка? – повернулся Зленко в сторону Чижова.

– Ну, да, – продолжил полицай. Григорий показал кольцо на пальце. Зленко повернулся к Наталье.

– Другая, – кивнул в сторону Стефании Селютин.

– Чего же вы у двери стоите? Раздевайтесь и проходите в хату. Я борщ сварила. Обедать будем, – гостеприимно предложила хозяйка.

– Борщ? – подобрел Василий.

– Яшка, скажи парням, чтобы ставали на постой. Завтра в Сарны поедем, – распорядился Зленко подчиненному.

– Раз меня на свадьбу пригласили, то можно и выпить за молодоженов, – согласился на предложение Василий. Гришины дружки довольно загудели и потянулись к бутылке. Сашко пользуясь заминкой, выскочил из дома вместе с Яшкой. За ним последовала и Наталья.

– Ты куда так засобирался? – поинтересовалась женщина, заметив озабоченность муженька.

– Возвращаться мне надо. И так долго задержался. Меня считай, только на сына посмотреть и отпустили, – не договаривал всей правды Сашко.

– Вчера ничего не говорил, а сегодня уже бежишь. Даже вместе не побыли, – обижалась жена.

– Когда еще-то вернешься? – хотела она знать возможную дату новой встречи.

– Не знаю. Наша сотня уходит в рейд, и когда теперь свидимся неизвестно, – неопределенно ответил парень. Дома, Александр, отправил Оксану Богдановну разузнать все сведения насчет отряда полицаев. По взглядам зятя и дочери, она поняла, что Сашку заинтересован не только в получении разведданных, но и в том, чтобы остаться с Натальей наедине. Она молча собралась и ушла из хаты.

Когда сумерки опустились на село, повстанец, закинув автомат за спину, двинулся в лес. Темнота не помешала Александру добраться до своих. Сотник был недоволен долгим отсутствием подчиненного.

– Почему задержался? – налетел на него командир.

– Полицаи помешали.

– Какие полицаи? – возмущался «бульбовец».

– В Гуту полицаи нагрянули. Я со старостой договорился насчет продуктов, а тут отряд шуцманов из Сарн появился. Они тоже за продуктами приехали.

– И что теперь? – недоверчиво поинтересовался сотник.

– Все забрали. Завтра повезут в город, – доложил Деревянко.

– Какого черта, тогда, я тебя посылал? – негодовал повстанец.

– Мы можем ведь, и отбить обоз. Харчей у них с нескольких деревень, плюс сани. Садись и едь! – предложил сумасбродную идею Александр. Командир задумался.

– Сколько их?

– Двадцать человек, на пяти санях, – докладывал Деревянко.

– Многовато. «Шума» нам не враги. Если начнется заваруха, Боровцу это не понравится. Ему осложнений с немцами не надо, – сомневался в правильности такого предложения начальник.

– Это не немцы. Я не думаю, что гебиткомиссар будет сильно за них переживать. К тому же можно ведь и не вступать в бой. Шуцманы не сильные воины. Устроим засаду, предложим сдаться. Зачем им воевать? Кто умирать хочет? Отберем сани, груз и оружие, а самих оставим в лесу, – не отказывался от своей идеи Деревянко.

– Все у тебя легко выходит, а если, что-то пойдет не так? – колебался начальник.

– Пойдет не так, значит, положим, всех в лесу, – был категорично настроен Александр.

– А если они нас положат? – не соглашался командир.

– Так не они же на нас засаду устраивают, а мы на них, – не понимал Александр, такой нерешительности командира. Сотник задумался, а потом спросил: «И где, по-твоему, лучше всего устроить засаду?»

«Бульбовцы» заранее заняли необходимые позиции в лесу и теперь ждали появления санного обоза. Косматые лошадки, пыша паром, тащили за собой сани с мешками зерна, картофеля и другого продовольствия, на которых восседали полицейские в черной старой немецкой форме.

– Приготовиться! – пронеслось по позициям. Сотник с несколькими бойцами вышли на дорогу, преградив путь для дальнейшего движения колонны. В тот же самый момент из-за деревьев по обе стороны дороги вышли боевики УПА ПС с оружием в руках. Возница головных саней натянул вожжи, останавливая лошадку.

– Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно, вы окружены! – предложил полицейским командир повстанцев. Шуцманы переглянулись. Кто-то робко начал поднимать руки вверх. Александр облегченно выдохнул. Он предполагал, что именно так и будет. И тут ударил ручной пулемет. Пули впились в ствол дерева, за которым прятался Деревянко. Оживший «дегтярь» стал полной неожиданностью не только для повстанцев, но и для самих полицаев. Они уже собирались по мирному сложить оружие и вступить в переговоры, когда заработал ДП-27. Зачем? Кто разбудил этого спящего молодожена? – подумал Зленко, падая в снег. Сашко нажал на спусковой крючок своего МП-40, направляя огненную струю в сторону саней. Упустив возможность по-хорошему решить эту ситуацию, шуцманы ответили беспорядочной стрельбой. Момент для переговоров, благодаря глупости Чижова был упущен. Товарищи Гриши залегли возле обоза, заняв круговую оборону. Гришка, схватившись за сошку пулемета, держал его словно автомат, пуская короткие очереди в сторону противника. Селютин удачно метнул в лесной массив две гранаты и «бульбовцы» не ожидая такого отпора, стали отходить. Санек расстрелял весь магазин и зарядил второй. Если бы не малодушие их командира, давшего приказ на отход, то они бы запросто смогли сломить вражеское сопротивление. МП плюнул в сторону обоза очередную порцию свинца. Деревянко краем глаза заметил, как упала в снег фигурка полицейского. Видать, он сумел кого-то подстрелить. Самое время отходить следом за товарищами. Ноги тонули в снегу, замедляя его движение. И тут его бок сильно обожгло, и нестерпимая боль свалила его с ног. Автомат улетел в сугроб. Сашка выругался и запустил руку под полушубок. Ладошка коснулась чего-то теплого и липкого. Подстрелили! – мелькнуло в мозгу. Попытался встать, чтобы продолжить движение, но ничего не получилось. Стрельба стихла. Неужели его бросили одного? Лежа на спине, прислушался к звукам, раздающимся в лесу. Сейчас он услышал, как переговариваются шуцманы.

– Пойдите, посмотрите, может кого-нибудь застрелили. Оружие заберите. Если есть раненные, добейте. Своих хватает. С чужими возиться не станем, – раздался зычный голос на украинском языке. Почти свои, – криво усмехнулся Александр. Сашко оттолкнулся ногами, скользя по снегу. Надо было убраться от места боя подальше, чтобы его не смогли найти. Если бы перестрелка произошла вечером, то сумерки скрыли бы парня, а так, его было видно издалека. Может, стоит прикинуться мертвым? Глядишь, поленятся идти по снегу и не добьют его, как сказал их главный? Несколько источников звука стали приближаться в его сторону.

– Есть один, – бодро доложил один из врагов и следом раздался выстрел из винтовки. Добивают, – догадался Сашко. Захрустел снег под сапогами второго, и этот хруст двигался в его сторону. Вот и все! – замер в ожидании «бульбовец». В зоне видимости появилась фигура полицая с пулеметом в руках.

– Гриша! – прошептали пересохшие губы Деревянко. Гришка заметил, что повстанец живой. Он подобрал Сашкин автомат.

– Еще один! – громко крикнул Гришка и чуть потише добавил: «Ты, на обоз навел? Сука ты, Саня! Добра не помнишь». «Шума» поднял ствол пулемета.

– Если бы не Наташка с ребенком, прикончил, гада!

Он нажал на спусковой крючок. Возле головы повстанца поднялся фонтанчик снега. Сашко закрыл глаза и сжался в комок, насколько это позволяла рана. Когда открыл их снова, рядом никого не было.

Глава 9

Степан стоял в канцелярии первой роты и выслушивал нотации ротного.

– Зачем я тебя в волость послал? Чтобы ты сдал обоз с продуктами члену нашего провода Ивану Литвинчуку. Ты назначил в отряд надежных парней? Самому в это дело лезть не надо было.

– Так, я и не лез, – оправдывался Бородай.

– В Гуту Степанскую и Вырки поехал Василий Зленко. Надежный, проверенный хлопец, – докладывал визе фельдфебель.

– К нему определил бывших красноармейцев, чтобы никто, ничего не заподозрил. Они из простых, – небрежно махнул рукой Степан, давая краткую характеристику подчиненным.

– И как же это твои простые парни умудрились разгромить отряд УПА ПС? Откуда он там вообще взялся? – нервно ходил по кабинету Тарас Семенович.

– Откуда я знаю? – пожал плечами Бородай.

– Они сразу хотели сдаться, – рассказывал сержант.

– Сдаться, да не тем. Литвинчук ждал вас на дороге почти сутки. Почему, так задержались? – продолжал допрос ротный.

– Староста в Гуте, оказался не готовым к нашему приезду, – соврал Бородай, прикрывая своего подчиненного Зленко. Он сам ему всыплет по первое число за эту пьянку. Этот проходимец Чижов решил забрать себе его бывшую любовь. Она хоть и подпорчена Степаном, но все равно его. Кто давал Гришке право лезть на территорию Степана?

– А может, это ты по старой памяти решил подыграть Боровцу? Ты ведь в его украинской милиции служил? – отвлек Бородая от мыслей, очередной вопрос Онищенко.

– Все мы там служили, – подтвердил этот факт из своей биографии Степан.

– Я перешел в партию ОУН (б) и не разделяю взглядов Тараса Боровца. Перестрелку затеял ваш пулеметчик Чижов. Выслужиться захотел. Не начни он стрелять, может и с «бульбовцами» нормально решили.

– Наш? – негодующе поднялись брови у Онищенко.

– Пана лейтенанта, – поправился Бородай.

– Вот именно, что Ходаковского. За проявленную смелость он ему три дня отпуска дает. А тебе за головотяпство, я бы трое суток гауптвахты объявил. Какие потери во взводе? – все еще продолжал сердиться ротный.

– Трое убитых и двое раненных, – опустив голову, доложил Степан.

– Что делать будем с этим пулеметчиком? Не нравится он мне, – поинтересовался визе фельдфебель.

– А что ты с ним сделаешь? Он под покровительством Ходаковского. Разве, что отправить его в патруль? Может, на окруженцев нарвется или партизан. Я подумаю, – обещал ротный.

Игнатов улучив момент, заскочил в казарму, где сидя на кровати, копошился возле своей тумбочки его дружок Гриша. Чижов, услышав посторонние шаги, что-то спрятал под подушку.

– В отпуск собираешься? – присел рядом Федор. Убедившись, что никого кроме Федьки в помещении нет, Григорий достал из-под подушки револьвер.

– Откуда у тебя «наган»? – удивился «шума».

– В лесу подобрал, – пояснил товарищ.

– С собой возьмешь? – кивнул Федя на опасную игрушку.

– Пулемет в отпуск не дадут, – усмехнулся Гриша.

– В Гуту собрался?

– Куда еще? – удивился Григорий такому вопросу.

– Хочу со Стешей сделать все по закону. Заберу ее в Сарны и оформлю в управе свидетельство о заключении брака. Жен полицейских не отправляют в Германию.

– Так ты ради этого на ней женился? – прозрел Федька.

– Дурак ты, Игнатов! Люблю я ее, – фыркнул Чижов.

– А она тебя? Она хоть знает, что ты ее от Германии выгораживаешь?

– Знает. Ее староста уже в списки внес на отправку, – признался Гриша.

– Так может она с тобой из-за благодарности? – давил на больной мозоль товарищ.

– Вот поеду и узнаю, – насупился Чижов. Федор похлопал дружка по спине, мол, не стоит обижаться на его слова.

– Взводный, тебя идиотом назвал. Получается, что перестрелка получилась по твоей вине и убитые на твоей совести, – поделился услышанным Игнатов.

– Выходит, надо было сдаться? – сделал вывод мужчина.

– Наверное, так, – пожал плечами Федя.

– Они же все «шароварники», что эти, что те. Вчера служили в украинской милиции, а сегодня в немецкой полиции, – недолюбливал своих товарищей по роте Игнатов.

– Мы тоже, еще те гуси. Успели повоевать и там и тут, – был самокритичен к себе Чижов.

– Ладно, Чиж, не нагоняй тоску. Буду ждать твоего возвращения, а то тут и поговорить не с кем. Селютин сильно грамотный и мы ему не чета, Балабан тот в основном про баб чешет, с остальными не интересно, а с украинцами и говорить не о чем, – пожаловался Федя. Он успел проводить дружка до ворот казармы и вернулся обратно. Миновав город, Григорий оказался на дороге, среди заснеженного поля. Идти пешком далековато. Оставалось уповать на то, что кто-то из селян будет возвращаться из города к себе домой и подвезет отпускника. Прошел он не слишком много, когда Грише сопутствовала удача, в виде тентованного грузовика, который двигался со стороны Сарн. Мужчина поднял руку и для пущей убедительности шагнул к середине дороги, чтобы автомобиль не смог его миновать. При ближайшем рассмотрении оказалось, что грузовик военный, так, как шофер и пассажир были в военной форме. Скрипнули тормоза и грузовик остановился.

– Ты чего под колеса лезешь? – высунулся из кабины водитель и заговорил на чистом русском языке. Одет он был в форму РККА, только без знаков различия. Гришка даже протер глаза от удивления. Второй его спутник смахивал на офицера, только непонятно в какой форме.

– «Хиви», что ли? – догадался Чижов.

– Хиви, хиви, – буркнул, водила.

– А это кто с тобой? – интересовался «шума».

– Словацкий лейтенант.

– Это с аэродрома что ли? – вспомнил Чижов, где базировалось словацкое подразделение.

– Откуда здесь еще словаки возьмутся? – возмущался шофер.

– Спроси у пана лейтенанта, он меня до Гуты Степанской не подбросит?

Водитель что-то зашептал офицеру.

– Ты дорогу знаешь? – поинтересовался «хиви».

– Знаю, конечно, – подтвердил Чижов.

– Тогда, садись в кабину, – предложил шофер. Лейтенант потеснился. «Опель блитц» плавно тронулся с места.

– Чего в Гуте забыл и почему один и без оружия? – завел разговор водитель.

– В отпуске я. Еду к жене. На днях только женился, – похвастался Чижов.

– Молодожен значит? Поздравляю. По говору вроде не местный, – сделал вывод «хиви».

– Не местный, – согласился шуцман.

– Из средней полосы России я.

– Далеко забрался. Жена украинка видать? – не умолкал парень.

– Полька, – признался полицейский.

– Полька? То, что нам надо. Господин лейтенант, у него жена полька. Парень в отпуск едет, – заговорил водитель с офицером на польском языке.

– Спроси его, в его селе поляки живут? – ответил военный. Шофер понимающе кивнул головой.

– Послушай дружище, как тебя зовут? – продолжил «хиви», но уже на русском.

– Григорием, – представился шуцман.

– Меня Сергеем, а это господин лейтенант Йозеф Ковальский. Это село, Гута Степанская польское? Там поляки живут?

– В основном да, – подтвердил пассажир.

– А ты сам-то поляк что ли? – удивился Чижов, услышав от Сергея иностранную речь. Тот в ответ улыбнулся.

– В 1920 году я в армии Тухачевского на Варшаву ходил. Там попал в плен, вот и выучил язык, – приоткрыл одну из страниц в своей биографии мужчина.

– А поляки вам зачем? – не очень понимал Гриша такой заинтересованности.

– Мы продуктов хотели приобрести. Что купить, что на керосин выменять. В кузове канистры с горючкой стоят. Мой начальник на русском не разговаривает. Ему проще на польском, вот и ищет польские села, – рассказал «хиви» цель их поездки.

– Тогда вы по адресу. Здесь много польских сел, – признался полицейский.

– А ты – то, как здесь очутился? – ради поддержания беседы, спросил Сергей. Пришлось и Чижову поведать свою, менее героическую историю жизни. Так за разговором и приехали в Гуту. Серега не поленился и остановил свой «опель блитц» прямо перед домом Новак. Озадаченная появлением военной машины, Стефания выбежала к воротам.

– Вот и приехали. Может, к нам зайдете на чашечку чая? Согреетесь с дороги, – предложил попутчик, обращаясь к словацкому офицеру через Сергея. Тот было, отрицательно замотал головой, но увидев стройную Стефанию, выбежавшую встречать гостей, передумал. Стеша приметив Гришку, театрально повисла у него на шее. Вот и пойми этих женщин? До свадьбы не позволяла себе и поцелуя, да что там поцелуя, намека на отношения, а тут такая любовь! Гостеприимная хозяйка пригласила словаков в дом. Их оказалось двое, лейтенант и рядовой, который находился в кузове автомобиля. Напоила гостей чаем и мило побеседовала с Йозефом Ковальским на польском языке. Даже сама проводила путников до калитки. Вернулась в дом, а Григорий как сидел за столом, так и сидит, только лицо еще больше стало хмурым.

– О чем пригорюнился Гриша? – заговорила с ним жена.

– Может, приревновал? Зря. Я, Йозефу рассказала, как лучше провести закупки, – сработала на упреждение женщина.

– Не могу привыкнуть, что я теперь не твой работник, а ты не моя хозяйка.

– Я твоя хозяйка, а ты мой хозяин, – присела ему на колени Стефания.

– Как-то непонятно получается. Выходит, что я тебя вынудил идти под венец. Ты не хотела, а я тебя заставил, – не покидали мужчину душевные переживания.

– Если бы не захотела, то никто бы меня не заставил, – серьезно ответила она.

– Все у нас как-то не по-людски вышло. Ни слов признания, ни первой брачной ночи, – сокрушался Чижов.

– С родителями твоими, я так и не познакомился, Новаки меня не приняли.

– Тебе жить со мной или с Новаками? – резонно поинтересовалась Стефания.

– Мои будут не против, вот увидишь. Будет у тебя отпуск, и съездим в Ужаны. Я тебя со всеми познакомлю, – обещала Стеша.

– Самые важные слова я тебе у алтаря сказала, буду с тобой всегда и в радости и в печали. Перед Богом клялась, – озвучила женщина веский аргумент.

– А насчет брачной ночи не моя вина. Самогона ты перебрал, поэтому вышло, как вышло. Но нам ничего не мешает брачную ночь, поменять на брачный день, – озорно подмигнула женщина мужу. Чижов крепко обнял супругу.

– У меня в запасе всего три дня. Надо съездить в город и зарегистрировать брак в управе. Пусть все будет по закону, чтобы комар носа не подточил. Если станешь официальной женой полицейского, то тебя никто не тронет, – озвучил он свой план дальнейших действий.

– Сегодня у нас еще есть время стать настоящими супругами, – подхватил он на руки жену и понес ее в спальню.

Семейную идиллию нарушил сигнал автомобиля. Словаки, закупив у местного населения излишков продуктов, собрались возвращаться в Сарны и в знак благодарности за оказанные услуги заехали попрощаться. Это был реальный шанс оказаться в городе, и семейная чета решила его не упускать. Теперь Григорий, Стефания и рядовой Петер, тряслись в кузове «опель блитца» вместе с мешками картошки и бидонами с молоком. Полька прижалась к Чижову, стремясь показать мужчине свои чувства и при этом элементарно согреться. Морозец хоть и был небольшой, но из-за малой подвижности начинали замерзать пальцы на руках и коченеть ноги. Солдатик, тоже поднял ворот шинели и, прислонившись к борту грузовика, несмотря на тряску, пытался задремать. Машина остановилась настолько внезапно, что влюбленная парочка улетела с лавки, упали на пол мешки с картошкой, а Петер, ударившись головой о стенку кузова, окончательно проснулся. Гришка ругнулся и, поднявшись на ноги, хотел выглянуть из-под опущенного полога брезента наружу, чтобы понять причину внезапной остановки. Кто-то с внешней стороны властной рукой откинул плотную ткань в сторону, и пассажиры увидели довольное лицо мужика в «мазепенке» на голове. Чуть поодаль стоял еще один с винтовкой направленной в их сторону. Трезубец на головном уборе украинца мог говорить о том, что грузовик остановили повстанцы Боровца, бандеровцы или мельниковцы.

– Приехали! Вылезаем! – последовала команда. Григорий повернулся, чтобы подать жене руку. Словак от вида этих бандитских рож слегка растерялся. Он зашагал в зад автомобиля, забыв в углу свое оружие. Чижов потянулся за карабином.

– Егей! Руки подними! Не вздумай дурить, – возбудились незнакомцы. Пришлось полицейскому поднять руки вверх, держа оружие на весу. Едва он подошел к борту, как карабин моментально забрали. Шуцман спрыгнул в снег и помог спуститься и Стефании.

– «Крук», у нас здесь трое и одна из них баба, – крикнул парень в «мазепенке» своему командиру.

– Давай их сюда, – послышалась команда с левой стороны грузовика. Гришку толкнули в спину в сторону голоса. У «опеля» уже стоял водитель и лейтенант. Кобура у словака была расстегнута. Его табельное оружие держал в своих руках усатый козак, с длинным чубом, выбившимся из-под головного убора. Его талию опоясывала портупея с кобурой для пистолета. Всего налетчиков было пятеро. Четверо вооружены винтовками и у чубатого пистолет.

– Что за птицы? – прозвучала украинская речь. Лейтенант, что-то гневно затараторил на своем, а затем, поняв, что его не понимают, перешел на польский язык. Впрочем, и этот переход не добавил ясности.

– Он, что поляк? – пренебрежительно спросил «Крук» у пассажиров грузовика.

– Словак, – отозвалась Стефания.

– И чего он хочет?

– Господин офицер не понимает, по какому праву вы его остановили? Он будет жаловаться коменданту на это самоуправство, – выступила в роли переводчика женщина.

– А ты, как его понимаешь? – хотел знать чубатый.

– Я полька по национальности, – ответила Новак.

– Ах вот как? Тогда скажи ему, пусть заткнется! Здесь я буду решать, кого и по какому праву мне останавливать, – наорал на нее чубатый украинец.