Текст книги "Печальный Ангел или девять жизней принца Кристиана (СИ)"

Автор книги: Алексей Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

С медовым месяцем, правда, не заладилось.

Обычно Кристиан просыпался раньше Хайди, гулял по замку или саду, нагуливал аппетит.

Возвращался к пустой постели и до обеда искал свою возлюбленную. Обычно она уединялась где–то с вышиванием и сидела тихо как мышка. В замке имелось множество укромных местечек.

Обедали вместе. Очень часто после обеда Кристиан уводил Хайди в библиотеку и читал ей что–нибудь в слух. Книг разных жанров в шкафах имелось в изобилии.

Хайди слушала, продолжая свои вышивания крестиком.

– Почему бы тебе самой не взяться за книги?

– Мне нравиться слышать твой голос…

К вечеру Хайди оттаивала, оставляла свои пяльцы и составляла Кристиану компанию в прогулках по саду.

В основном болтал Кристиан, а Хайди внимательно слушала, взяв его под руку.

Все мужчины любят, когда их слушают и не перебивают.

Вечер оканчивался в постели, где Кристиан выкладывался по полной программе. Хайди наслаждалась любовью и шла навстречу всем его пожеланиям. Чего же еще желать?

Летели дни за днями.

Греир не появлялся и ничем не беспокоил влюбленную пару.

Хайди привыкла к новому быту и теперь Кристиан засыпал и просыпался в ее объятиях. Помогал утром заплетать, а вечером расплетать косы.

Однажды утром рано, принца разбудили необычные звуки.

Протянув руку, он не нашел возлюбленную рядом.

Сев на постели, увидел ее на коленях в углу, над ночным горшком. Хайди вырвало.

Лицо бледное, круги под глазами…

Он помог девушке умыться и отвел обратно в постель, уложил под одеяло. Взял ее холодные руки в свои, стараясь согреть.

– Что со мной? Я заболела?

– Ты беременна и такое часто с беременными бывает.

Хайди застыла. Глаза испуганно расширились.

– Я беременна? Уже?

Кристиан тихо засмеялся.

– Мы же об этом говорили еще на корабле.

Твой ребенок будет для меня родным. Неважно, что его отец Филипп.

Хайди выдернула руки из его рук и закрыла лицо.

– Что с тобой? Ты забыла обо всем? Что с тобой сделал Лорас?

– Уходи, прошу тебя… – прошептала она, не убирая ладоней от лица.

– Почему ты меня прогоняешь? Что случилось?

– Уходи….Уходи…

«Да, у беременных всякие задвиги случаются…»

Кристиан поцеловал Хайди в висок и, забрав одежду, спустился вниз по лестнице.

Забрался в бассейн и просидел в горячей воде около часа, размышляя о своем туманном будущем.

Вернувшись в спальню, он не нашел Хайди.

«Опять прятки! Как меня все это достало!»

Позвонил к колокольчик и велел тут же появившемуся слуге принести завтрак.

– Где госпожа Хайди?

– Не могу знать, ваша милость.

– Твое имя?

– Барнс, ваша милость.

– Неси завтрак.

Прикончив яичницу с беконом, тосты с маслом и вареньем и бокал со смородиновым чаем, Кристиан подобрел и отправился искать Хайди.

Он не нашел ее ни к обеду, ни к ужину. Встревожился. Приказал всем слугам собраться в библиотеке.

Пришло пять мужчин и пять женщин. Все среднего возраста, похожие друг на друга как близкие родственники.

– Госпожа Хайди пропала, ищите ее. – Повелел принц, обведя малоподвижные лица слуг неприязненным взглядом.

Барнс с поклоном выступил вперед.

– Она не пропала, ваша милость.

– Вот как? Тогда где же она?

– Господин Греир забрал ее через волшебную дверь.

– И где же эта дверь?

– Она открывается в воздухе, ваша милость.

– Кто это видел?

Барнс пожал плечами.

– Никто, но иного выхода из замка не существует.

– Мне не нужны советы и пустые догадки, мне нужна Хайди! Ищите, черти вас забери!

Кристиан сидел в кресле, смотрел на горящую свечу и ждал. Свеча догорела, и воск повис до стола из подсвечника желтыми наплывами.

Хайди не пришла. Мучимый беспокойством за любимую, сонный Кристиан с самого рассвета бродил по замку, звал ее по имени, ругался матом. Слуги разводили руками, глядя в лицо честными глазами.

Хайди исчезла бесследно.

Кристин отказался от завтрака, вернулся в спальню, упал на кровать. Подушка пахла волосами Хайди, ее кожей.

От ощущения утраты сердце окаменело.

– Греир, сволочь! Ты мне заплатишь! – прорычал принц в потолок.

Маг привел их сюда, и только он мог украсть Хайди!

Бессонная ночь быстро сказалась и Кристиан погрузился в глубокий сон, не раздеваясь. Уснул мгновенно….

Пробуждение оказалось неприятным.

Чего приятного, когда висишь голым вниз головой посредине незнакомой комнаты?

Кристиан тут же убедился что руки его связаны за спиной.

От крови, прилившей к голове, в ушах нарастал шум и давило на глаза.

– Кто здесь!?

Покрутился, оглядываясь. Комната со сводчатым потолком, беленая. Пол выложен кирпичом на ребро. Два факела в поставцах на стене горят, потрескивая.

Следующие несколько минут Кристиан вертелся как червяк на рыболовном крючке. Толку это не принесло и облегчения тоже. Раскачивайся, не раскачивайся, а до стен не дотянуться!

Положение хреновое. Так подвешивают не для светских бесед…

– Можно и побеседовать. Отчего же! – весело сообщил мужской голос.

По жесту мага в двух шагах от Кристиана материализовался удобный стул с подлокотниками.

Греир уселся на него, поправляя мантию.

– Зачем это все?

– Одна очень давняя история подходит к концу.

Ваш отец– славный маг Воракс наложил заклятие на свою башню и значительную часть королевства Семиречья. Магия в Семиречье не действует. Порталы туда не открываются.

Заклятие крови, чтобы вы знали, самое мощное и необоримое. Кровь смывается кровью…

Орден магов разыскивал Воракса пятнадцать лет, пока кому–то в голову пришла мысль – разыскать вас– сына Воракса.

Как это удалось лентяю Лорасу, не знаю! Ему повезло!

Только Лорас не смог вас удержать. Я смог.

Греир наклонился ближе к Кристиану.

– Я соберу вашу кровь до капли, а потом войду в башню Воракса, чтобы получить его магическое наследие и власть над Семиречьем!

«Меня подвесили как поросенка и вскоре перережут горло…»

Мысль была чудовищная и нереальная.

– Я не люблю излишней жестокости, принц. Горло вам перережут, когда вы лишитесь сознания. Так будет гуманно.

«Гуманист сволочной!»

– Где Хайди? Что вы с нею сделали?

– Герцогиня Хайди рядом со своим супругом, герцогом Аргарда, где же еще!

Маг улыбнулся, не скрывая презрения.

– Здесь, в замке, ее не было. Моя служанка Мариэль сыграла роль вашей возлюбленной. Признайтесь, мне удалось вас провести, а? За три месяца не догадаться о подмене? Вы редкий олух, мой принц!

– Как?!

– Вы ошеломлены? Это мой конек–изменение личины до полного сходства с копируемым объектом!

– Я не верю вам….

Маг махнул рукой небрежно.

– Мне на это наплевать.

Имеете ли последнее желание, принц?

– Увидеть, как ты сдохнешь, мразь!

– Не надо горячиться. Против вас лично я ничего не имею. Так легли карты, и пересдать их уже нельзя!

Маг щелкнул пальцами.

Под Кристианом тихо звякнуло. Посмотрев вниз, он увидел медный блестящий таз. Вот тут его пробрало. До мурашек на немеющих ногах…

– Туда я соберу кровь, с вашего позволения. Прощайте.

Маг поднялся на ноги, шелестя мантией, довольный собой, двинулся к двери.

– Я вернусь! – крикнул Кристиан.

– Вряд ли! – отозвался маг, не поворачивая головы.

– Я вернусь и перережу тебе глотку!

Маг засмеялся и вышел вон.

Кристиан матерился и дергался над тазиком, не желая свыкаться с гнусной действительностью. Время и сама жизнь убегала как сухой песок между пальцев.

«Меня обманули! Опять обманули!»

– Ваша милость…

– Кто?

Бледная девушка в сером платье стояла рядом, теребя на шее шерстяную шаль. Волосы упрятаны под чепцом, на лице ни грамма косметики.

Незнакомка зашла Кристиану за спину и через несколько мгновений он смог пошевелить руками. Она разрезала веревку?!

– Кто ты? Почему мне помогаешь?

– Я – Мариэль, мой принц…Вы были добры ко мне…

Девушка робко протянула Кристиану кухонный грубый нож.

– До ваших ног я не могу дотянуться. Очень высоко. Извините…

Кристиан размял затекшие руки, взял нож и едва не уронил на пол.

– Ты не боишься Греира?

– Пока я ношу вашего ребенка под сердцем, он мне вреда не причинит.

«Мой ребенок! Моя кровь?!»

Кристиан зарычал и с третьего рывка смог согнуться, подтянуться. Схватившись за ногу левой дрожащей рукой, правой взялся перепиливать веревку, что стягивала его щиколотки.

Руки соскальзывали…Кристиан ощущал себя слабым как после болезни. Пульс стучал в висках. Стиснув зубы, пилил веревку…Грохнулся спиной об пол рядом с тазиком, так что дух вышибло.

Сел на полу, с трудом втягивая воздух в легкие.

Мариэль убежала, оставив дверь приоткрытой.

Подобрав нож, Кристиан заковылял к двери.

Бежать! Куда угодно, только быстрее!

Голова болела все сильнее. Кололо в руках и ногах, обретающих чувствительность.

Выйдя в полутемный коридор, он привалился спиной к стене, переводя дух. Запыхался, словно сто метров на время пробежал!

Место было совершенно незнакомым.

Окон нет. Ноги стыли босые…Подвал?

Зато без обуви можно идти бесшумно!

Спотыкаясь на еще не отошедших от висения ногах, Кристиан брел по коридору в сторону светлой арки выхода.

Дошел, прислушался.

Наверх вела винтовая лестница, освещенная фонарем.

Тишина не нравилась.

Может там наверху затаились и ждут, когда он сам явиться к ним в лапы….К ним?

«У меня паранойя развивается!»

Стиснув зубы, Кристиан осторожно поднимался по винтовой каменной лестнице, не отрывая взгляд от открывающихся верхних ступеней.

Поднявшись по лестнице в комнату с окном, он облегченно перевел дух. Никого! Рукоятка ножа в потной ладони казалась липкой.

Осторожно выглянул в окно. Двор замка внизу. Он на втором этаже? Ни одной живой души!

– Кристиан?!

От звука этого голоса, Кристиана как пробило как электрическим разрядом.

Греир стоял в дверном проеме, на противоположной стороне комнаты.

Кристиан зарычал и бросился с ножом наготове к ненавистному магу.

Греир мгновенно развернулся и, подхватив полы мантии чисто по–женски, бросился бежать.

– Стой! Стой, мразь трусливая! – орал в азарте бегущий Кристиан, предвкушая как воткнет кухонное орудие между лопаток поганцу.

Маг бежал скачками, оглядываясь с восхитительным ужасом на лице.

Принц с ревом прибавил ходу.

Они пронеслись по галерее, потом по длинному переходу к главной башне.

Ворвавшись в башню, Кристиан внезапно обнаружил прямо перед собой мерцающий по краям черный овал портала и с криком улетел прямо в него….

Холод, потоки воды…

Кристиан шлепнулся в ледяную лужу на живот и едва не наглотался грязи.

Отплевываясь, он поднялся на ноги, разъезжающиеся в скользкой жиже.

Над головой черное небо, из которого хлещет как из душа колючий холодный дождь. Кругом черно и не видать ничего….

Ни следа от портала вокруг.

«Где я? Греир здесь? А может меня опять заманили туда, где не выжить?»

Вспомнил про нож. Где его найти теперь?

Последние крохи тепла вылетали из тела под хлесткими ударами дождя.

Обхватив плечи, сгорбившись, Кристиан побрел наобум в темноте.

«Надо идти…надо двигаться…».

Дрожь озноба пронеслась по спине. Он выбрался из грязи на колкое жнивье. Окоченевшие ступни закололо.

Кристиан выругался, сделал шаг назад, в сторону. Споткнулся и рухнул в грязь, искупавшись в луже почти с головой. Теперь он дрожал не переставая. Зубы во рту выстукивали телеграммы злобным черным небесам.

«Я споткнулся….Обо что я споткнулся?»

Кристиан опустился на корточки и зашарил вокруг обеими руками.

Не сразу понял, что нашел коченеющими пальцами.

Мертвец лежал лицом вниз в придорожной канаве, холодный как жижа под ним.

«На нем одежда…пояс…обувь…»

Окоченевшие мозги еще ничего не поняли, а руки уже шарили по телу, невидимому во мраке, нащупывая застежки, пуговицы, шнурки.

Первым делом он содрал кожаную на ощупь, короткую куртку и надел на себя.

Рубаха, широкие штаны, широкий пояс, сапоги коротки с отвернутыми вниз голенищами.

Не сразу сообразил, что надеть первым на себя. Одежда мокрая и холодная тепла не прибавила, но, прикрыв свое голое, дрожащее тело, Кристиан внезапно ощутил уверенность в себе.

Сапоги оказались велики, как и рукава рубахи. В сапогах хлюпало.

Оставив голого мертвеца в канаве, Кристиан двинулся через скошенное поле по стерне.

«Если есть поле, то есть и поселение где–то близко или стог соломы…»

Под чужой одеждой он все также дрожал и кожаная куртка без пуговиц не спасала от дождя. Стог соломы стал бы отличным убежищем!

Он едва не прошел мимо вожделенного стога.

Шелест дождя рядом зазвучал не так…глухо…

Кристиан двинулся на новый звук, вытянув руки и уперся ими во влажный бок соломенного стога.

Не теряя времени, ввинтился в него, как испуганная мышь.

Блаженство, какое! Не ощущать хлещущего по лицу дождя, сидеть в тепле, вдыхать запах прелой соломы и мышиного помета….

Кристиан сжался, подтянув колени к груди и обняв их обеими руками.

«Дождусь, утра и выясню, куда меня занесло…»

Он теперь не сомневался, что Греир специально заманил его в портал.

Значит все его слова ложь?

Ему не нужна кровь Кристиана,…Что же ему нужно?

Ребенок от Мариэль? Для чего?

Теперь Кристиан уже сомневался во всем что услышал.

Действительно ли Мариэль изображала Хайди? Прошло ли, в самом деле, три месяца? Каковы истинные цели Греир во всем происшедшем? Да и на самом ли деле Греир–это Греир, а Мариэль, это Мариэль?

Ложь громоздилась на ложь и как найти правду?

«Я должен добраться в Семиречье и попробовать найти доступ в башню Воракса!»

Отгоняя от себя мысль о том, что башня Воракса тоже обман, Кристиан угрелся в соломе и задремал под неумолчный шелест дождя.

Приснилась ему серьезная Хайди, танцующая по лугу, на крутом горном склоне под слышимую только ей одной музыку. Сердце сжалось – споткнется, и покатиться по склону! Разобьется же…

– Вставай, чего разлегся, грязь!

Кристиана больно пнули пониже колена.

Он выбрался из–под соломы, моргая и щуря глаза.

Возле стога под серым пасмурным небом стоял рослый бородач с кожаном потертом костюме. Рыжая кожаная куртка, рыжие кожаные штаны и заляпанные грязью сапоги, тоже, вроде рыжие. Длинный меч в ножнах перевешивал широкий пояс влево.

Небольшой, непонятного цвета берет с обтрепанным пером едва держался на кудрях мужчины.

– Ты кто? Чьей сотни? – рыкнул бородач, свирепо разглядывая Кристиана.

Тот прикусил язык, увидев, где оказался.

Военный лагерь оживал под сумрачным небом. Дымились, разгораясь, вонючие костры. Между палатками и шалашами по чавкающей грязи бродили понурые, зевающие мужики, обычно без шапок, но в кожаных коротких куртках. Кто с мечом, кто с кинжалом на поясе.

– Оглох?!

Бородач сцапал Кристиана за плечо.

Скосив глаза, принц увидел когда–то зеленый, а теперь затертый почти до потери цвета бант, повязанный в специальной петлице на плече.

– Сотня Сигерта?! Твои на той стороне ручья! Давай отсюда живо, молокосос!

Кристиан, горбясь, послушно поплелся в указанном направлении, обнаружив надетый через левой плечо пояс с кинжалом в ножнах. Кровавые, бурые пятна на серой рубахе, затертые на сгибах рукава куртки…

«Я влез вчера в лагерь кого–то войска и меня пока принимают за своего…Пора отсюда сваливать…»

Искусство сваливать, когда припекло, является важнейшим из искусств человека.

Ни к какому ручью, понятное дело, Кристиан не пошел. Брел, куда глаза глядят, мимо серых палаток, бородатых невыспавшихся солдат, понурых лошадей, мимо черных повозок, заляпанных грязью и копий, составленных в пирамиды. Дым от сырых дров лез в ноздри, воняло прогорклым жиром и чем–то подогретым.

На ходу он прицепил на талию пояс, так же как у встречных вояк. Внимания на него не обращали. На поле, под сером пасмурным небом копошились, на сколько хватала глаз, несколько тысяч человек.

Грубая волглая одежда натирала кожу, а сапоги то и дело грозили соскочить с ног, завязнув в грязюке.

Дойдя до границ лагеря Кристиан понял, что сбежать так просто не получиться.

Возле грубо отесанных кольев, направленных наклонно наружу, дежурили цепочкой небритые парни в тусклых шлемах, рваных плащах, но при алебардах. Никаких ворот в частоколе не имелось.

Возле смердящей канавы выстроилась очередь из желающих облегчиться.

Двое бедолага, под насмешками товарищей угрюмо копали еще один ровик для нечистот.

Кристиан встал в очередь, оглядываясь по сторонам. Отхожее место на краю лагеря, ага…Командиры следят за гигиеной?

Дальше, за кольями по полю стлался туман, так что шагах в ста ничего не видно.

Дождавшись своей очереди помочиться в вонючую, переполненную дерьмом яму, Кристиан про многое узнал из болтовни солдат.

Командира–герцога Соррейского вояки явно уважали или боялись. Поругивали беззлобно, а вот по поводу командиров меньше рангом не стеснялись.

Не дойдя до южного побережья, возле дельты Абейна, герцог Соррейский осадил вольный город Волта.

Вторую неделю войско топталось под стенами, ожидая прибытия осадных мастеров и машин. Вторую неделю дождь поливал лагерь. Промокли люди, еда, ржавело оружие. Солдаты бесились от безделья. Дурную погоду приписывали козням волтанских магов, придумывая им немыслимые муки и казни в случае успешного штурма.

Впрочем, вялая осада, как тема разговоров, находилась на последнем месте, после жратвы, выпивки и женщин.

В центре лагеря имелся обоз со шлюхами и вином, но доступ к этим радостям жизни имели только люди с деньгами. Простые вояки уже давно пропили жалование, а теперь завидовали офицерам и тем, кто охранял обоз. Уж те своего не упускали! Смачные рассказы про перетрах со шлюхами в очереди пользовались особым успехом.

От ровика с нечистотами вояки брели обратно к палаткам, где варилась каша в котлах. Каша из грубых злаков, да подмокшие сухари–вот и вся забава для желудков.

Кристиан с неохотой повернул обратно в лагерь, оглядываясь на частокол.

«Как же я его миновал ночью?»

Запах подгорелой каши плыл навстречу, раздражая обоняние.

В пустом желудке урчало. Даже сухарь казался теперь лакомством!

Идти в сотню Сигерта было бы глупостью. Там наверняка друг друга знали в лицо и пристрявшего чужака взяли бы в оборот сразу же. Спросят– где взял пояс покойного «как его там»?

«Греир нарочно открыл портал сюда…Что–то должно случиться нехорошее здесь. Как там, у Честертона: где прячут лист– в осеннем лесу, а мертвеца– на поле боя…»

Полный мрачных предчувствий, Кристиан брел по лагерю, пока не уперся в забор из повозок с высокими бортами, составленных кругом и сцепленных между собой.

Колеса почти в рост человека изрядно увязли в мокрой почве.

– Ты кто красавчик? – позвал звонкий голосок.

В окно в борту повозки выглядывала любопытная, рыжеватая девица, лицо веснушках, симпатичная.

«Это и есть обоз шлюх?»

– Кристиан. – брякнул принц и прикусил язык. Впрочем, чего он испугался?

Чего сторожиться? Кто здесь может знать про принца – найденыша, про наследника короны Семиречья?

– А тебя как зовут?

Девица пискнула и исчезла из виду. Ее место заняла тетка с хмурым лицом.

– Пошел отсюда, нищета!

– А может я переодетый принц?

– Принц канавы, ага, по морде немытой видно!

Кристиан выставил ногу вперед и лихо сплюнул себе на сапог.

– Сама то красавица! Тебя и за деньги трахать никто не станет!

– А тебя за бесплатно! – отбрила тетка. – Мразь подзаборная! Вахлак тушеный! Скрут протухший!

Незнакомые словечки посыпались на голову Кристиана со скоростью пулеметной очереди.

Тетка, должно быть, имела богатый опыт перебранок с клиентами.

– Тебя заслушаться можно, певучая ты лахудра! – весело вставил Кристиан, когда тетка раскрыла рот чтобы вдохнуть порцию воздуха.

Тетка побагровела. Может ее тут бы и удар хватил, но случилось что–то.

От границы лагеря понеслись крики, ругань и лязг стали.

Наемники подрались?

Кристиан обернулся.

Первые несколько минут ничего необычного, а потом он увидел толпу вояк драпающих не разбирая дороги. Сметая палатки, затаптывая костры с подгоревшей кашей, люди бежали густо, разинув рты, бросив оружие, с безумно вытаращенными глазами.

«Вот оно…случилось…»

– Быстрее, красавчик! Лезь под повозку, там люк! – позвал звонкий голосок.

Кристиан не стал медлить. Присел на корточки и юркнул под повозку. Обернулся и увидел близко храпящих коней и всадников в светлых латах, рубящих с размаху разбегающихся наемников герцога Соррейского. Громыхнул люк над головой и Кристиан через пару секунд оказался внутри повозки, в теплом полумраке, воняющем давно немытыми телами, приторной отдушкой или дрянными духами.

– Что там, красавчик? – спросила рыжая, задвигая засов на люке.

– На лагерь напали,…конница…рубят всех…

В темноте охнули, всхлипнули,…Кто–то тихо заплакал. В повозке, оказывается, сидели не две женщины.

– Заткнись, Герда! – рявкнула давешняя брехучая тетка. – Шлюхи всем нужны. Сейчас дорежут кожаных ребят Соррея и придут сюда. Раздвигайте ноги и не сопротивляйтесь! Сегодня задарма работаем! Не скулить! Синяки потом лечить будем!

Кристиан живо представил, как победители слезут с коней и поволокут девок наружу, тешить похоть. Вот удивятся, когда найдут солдата! Ненадолго….Смерть дышала в затылок….

– А как же Кристиан? – дрожащим голосом спросила рыженькая.

– Спрячем под тряпками, небось, не найдут!

Лезь в сундук, красавчик!

Кристиан лег на дно сундука в торце повозки. Его завалили вонючими тряпками и захлопнули крышку. Кто–то даже уселся сверху. Он вони и резких запахов зачесалось в носу. Кристиан кусал себя за губу. Верный способ чтобы не чихнуть.

«Плохо дело…Из огня, да в полымя–как говаривала бабушка…»

Шлюхи не долго ждали победителей.

Кристиан услышал топот сапог, торжествующий мужской хохот, похожий на рев, удары по дереву, женский визг, крики, мольбы. Опять удаляющий визг.

Он ждал, напряженный как пружина. Вот сейчас сундук распахнется, и….Рука стыла на рукоятке кинжала.

Минуты текли за минутами. Звуки затихли, никто не лез в сундук.

«Вот досчитаю до ста и вылезу…»

Кристиан досчитал пять раз по сто, прежде чем выбрался из вороха тряпок. Макушкой приподнял крышку сундука. Прислушался. Невнятно кричали где–то далеко. Рядом тихо.

Выбрался осторожно и увидел распахнутую дверцу в торце повозки.

На полу валяются тряпки, разбитая вдребезги глиняная посуда…

Выбравшись на землю, Кристиан увидел разгромленный вагенбург во всей красе.

Трупы, разбросанные вещи. Издалека стлался низко вонючий дым.

Кто то стоял у самой стены повозки. Брехучую тетку ударом короткого копья пришпилили к борту повозки, как бабочку булавкой. Голова упала на грудь. Копье, пробив тело насквозь, не позволяла трупу упасть.

Прочих девиц не было видно.

«Будем надеяться им повезет больше…»

Кристиан с натугой выдернул копье из тела, и труп мягко повалился под колеса.

«Она меня спасла, а я даже имени не знаю…Вот же гадство! Я ее и похоронить по человечески не могу!»

Обернулся на чавканье по грязи.

Два бородатых типа в разномастных тряпках, увидев, что их заметили, весело расхохотались. Словно в прятки пришли играть.

У одного в руке дубинка, утыканная ржавыми гвоздями, у другого крестьянский серп. У обоих за плечами раздутые мешки.

– Чего встал, рыжак? – прохрипел тот, что с дубиной. – Пока баба теплая, трахни ее!

Тип с серпом заржал. Не сговариваясь, они начали обходить Кристиана с двух сторон. Опытные мародеры, видно…

Кристиан попятился, вызвав новый приступ жеребячьего веселья и атаковал без промедления.

Ударил в живот мужика с серпом, сбив его с ног, выскочил на открытое пространство.

– Хэнк, он меня зарезал… – простонал серпоносец зажимая рану грязными лапищами.

Хэнк крутя дубинку в руках, скакнул под повозку и был таков.

Кристиан благоразумно не последовал за ним, сбросил на землю приметную кожаную куртку и быстрым шагом отправился в противоположном направлении.

Пролез под повозкой и осторожно выглянул из–за колеса.

Битва завершилась, судя по всему и не в пользу герцога Соррейского.

По разгромленному лагерю бродили мародеры, но не солдаты или латники, а бомжеватые, серые от грязи мужики и бабы им под стать. Добивали раненых, раздевали трупы, набивая тряпьем холщовые мешки. Те, кто нагрузился уже, спешили, то и дело, оглядываясь, прочь.

Подхватив узел с чем–то тяжелым, Кристиан поспешил за мародерами. Через пролом в кольях, мимо трупов, по багровой от крови грязи.

Он быстро сообразил, что в разгромленном лагере и вокруг него сейчас запросто можно жизни лишиться.

Навстречу груженым добычей мародерам спешили другие налегке.

Отбросив копье в сторону, Кристиан топал, опустив голову и так добрался до распахнутых городских ворот.

Два стражника отставив пики, лупцевала ногами какого–то бедолагу и потому прочие людишки с добычей прошмыгнули через ворота беспрепятственно.

Вонючие узкие улочки, дома серые в три яруса. Кристиан быстро свернул в боковую улочку, чавкая по грязи, побрел, держась середины улицы. В средние века, насколько он знал, любили помойку плескать из окна, а также фекалии и мочу.

Прохожих не видно, да и окна плотно закрыты ставнями, словно уже ночь.

Услышав, доносившиеся из–за угла детские веселые голоса и смех, Кристиан смело вышел вперед.

Под стеной тетка в сером платье, сидела на вязанке хвороста и отмахивалась сучковатой палкой от стаи грязных, оборванных мальчишек.

В тот момент, когда Кристиан приблизился, пацаны вырвали у тетки палку и пытались ее столкнуть с вязанки хвороста.

– А ну прочь пошли! – крикнул Кристиан и вытащил из ножен кинжал.

Славные молодые горожане прыснули в разные стороны, пятки, конечно, не сверкали, потому что были в грязи.

– Да хранит тебя двуединый, добрый человек!

Кристиан помог тетке встать. Ниже его на голову и не такая уж старая. Усталая, с перепачканным лицом, возраст трудно распознать.

– Давайте помогу донести хворост. Он вам зачем–то нужен?

Женщина вскинула голову.

– Ты не местный.

– Верно, только что пришел в Волта. Кристиан мое имя.

– Лучше уходи, Кристиан, пока не поздно. Плохой город, плохие люди вокруг…

– Что нибудь придумаю! – весело улыбнулся Кристиан. – Вы же живете как–то?

– Мы не живем, мы выживаем…

Она пошла вперед. Кристиан следом.

Узел на левом плече, хворост на правом.

Узел он не решился бросить. Вдруг чего ценное окажется.

Женщину звали Сондра. Она жила в доме на улице Швей, в доме над пекарней, с дочерью Сибиллой.

Хозяин дома, пекарь Дорса приходился Сондре родным братом и денег за проживание не брал, но дров для отопления не давал. Дрова нужны были для пекарни. Хворост для очага Сондра носила сама из леса. Когда герцог Соррей обложил город, пришлось обходиться холодными похлебками, да свежим хлебом.

Сондра помогала брату в пекарне. Месила тесто, подавала в печь и так далее.

Дух свежего хлеба окутывал серый дом с мансардой и скрашивал унылую действительность на самую малость.

Шел месяц лунасдал– восьмой в году, по земному -август. Выходило, что Греир не обманул в одном – прошло три месяца с момента, когда Кристиан потерял Хайди.

Кристиан получил комнатку в мансарде, под самой крышей. Ставни на окошке сгнили и висели косо. Городские голуби облюбовали комнатку, загадив пол и стол, единственную мебель, пометом.

Кристиан засучил рукава. Починил ставни, выгнал голубей и вычистил помет.

Сибилла, бледная, неулыбчивая девочка лет четырнадцати, принесла ему тюфяк, набитый соломой.

– Кроватей нет запасных?

– Ты мастеровитый – сам сделай! – буркнула Сибилла. Когда повернулась, чтобы уйти, Кристиан заметил выпирающий из–под платья живот.

«Такая молодая и уже беременна?!»

Дрова для пекарни пекарь Дорса покупал на рынке, возле городских ворот. Лес рядом с вольным городом Волтом принадлежал графу Дарему и егеря графские вешали без суда и следствия браконьеров и лесорубов.

Отряды графа Дарема и напали на лагерь наемников, воспользовавшись туманом. Воинство герцога Соррейского разбежалось большей частью, как подозревал Кристиан.

Солдаты Дарема и городские мародеры грабили опустевший лагерь до сумерек, а потом люди графа выгнали горожан прочь, угрожая оружием.

Тем не менее, осада была снята. Пекарю привезли муку в мешках.

Кристиан подставил свои плечи. Жилье он отрабатывал тем, что помогал возить с рынка дрова, пилил их и колол, подметал двор, носил воду из городского водопровода.

Два подмастерья пекаря, прыщавые юнцы не старше семнадцати лет, по имени Дэви и Кирс, смотрели на него свысока.

За холодную и пыльную комнатку в мансарде пекарь Дорса получил бесплатного слугу. Но если на подмастерий Дорса и покрикивал, даже подзатыльники отпускал, то с Кристианом разговаривал вежливо, как с родственником.

В узле, что Кристиан прихватил из лагеря оказалась ношеная одежда: несколько рубашек, штаны, куртка, тонкий плащ и правая перчатка из тонкой, хорошо выделанной кожи.

Куртку и перчатку Кристиан оставил себе, а остальное с помощью Сондры продал на рынке. Сибилла отстирала одежду, и потому смогли продать дороже, чем грязные обноски.

Получив горсть полустертых медных монет, Кристиан половину отдал Сондре. Тетка от радости прослезилась.

У сапожника в двух кварталах от пекарни поменял сапоги. Отдал свои большие и взял что по ноге, пусть не новые, но крепкие.

За пару медяков прачка на соседней улице разрешила ему помыться в горячей воде и еще за медяк постирала одежду.

Вольный город Волта располагался в долине реки Абейн, но не на берегу, а ближе к горам. Долину реки контролировал граф Дарем. Когда–то графам принадлежал и сам город, но около ста лет назад, когда тогдашний граф занял у городских богатеев крупную сумму и по примеру всех аристократических заемщиков решил кинуть кредиторов, город закрыл ворота и после двухмесячной осады получил таки свободу.

Горожане сами избирали бургомистра и городской совет, не платили налогов графу.

За сто лет городское население изрядно выросло, но все земли вокруг принадлежали графу Дарему и тот городу расширятся не позволял.

Главным же богатством города была соль. В шахтах под городом добывалась каменная соль–товар всем необходимый.

Оборотный стороной соляного богатства было то, что вода в город поступала по древнему акведуку с гор.

Во время осады, люди герцога Соррейского разрушили водопровод в горах. Город долго бы не продержался, если бы не ежедневные обильные дожди, наполнявшие городские цистерны.

Городская верхушка после долгих переговоров купила помощь графа Дарема, избавившись от осады.

Обо всем этом Кристиан узнал постепенно. Работа в пекарне не отнимала много времени. Хлеб начинали печь еще на рассвете, чтобы к утру были свежие булки. За день весь свежий хлеб продавался. С запасом его не пекли. Вечером замешивали и ставили тесто.

После обеда, до самого вечера Кристиан был свободен. Он гулял по городу, изучал его.

Соляные обозы уходили из города почти каждый день, ведь за время осады работа в шахтах не прекращалась ни на день. Запас вырос изрядный, как говорили, но и от покупателей отбоя не было. Купцы приезжали из разных краев. Семиречье потребляло соли более других.

Оставаться в тесном, грязном городе Кристиан не собирался.

Первую мысль–добраться по реке до моря, а потом на корабле в Ружмонт, к Хайди – он отверг.