Текст книги "Дьявольский кредит (СИ)"
Автор книги: Алексей Алимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)
Глава 2 Прекрасный новый мир
Тит, Крой и Порд уже пару часов рыли землю могилы, точнее, Крой и Порд рыли, а Тит стоял на шухере, когда Крой прервал молчание:
– Слышь, Тит, кого ты там высматриваешь? Мы же дали на лапу стражникам и даже местному сторожу, чтобы не лезли не в своё дело и не совались сюда до утра. Или ты думаешь, что кто-то решит посетить усопшего родственника среди ночи? – усмехнулся он, опершись на лопату.
– Ты копай давай, хорош языком молоть. – огрызнулся главный, после чего, пару секунд подумав, добавил, – Просто нервничаю я что-то, ребята, предчувствие какое-то нехорошее, как в тот день, когда на нас устроили засаду люди Ралнара. Вот точно также нехорошо на душе, и не знаю, почему – вроде всё тихо, вокруг никого, а предчувствие это мерзкое есть. – Тит посмотрел куда-то в сторону кладбищенских врат. – И тот тип, что дал «наводку» на могилу, какой-то мутный был, я потом поспрашивал в таверне у знающих людей – говорят, не местный он, никто в городе его не знает, приехал всего пару дней назад. Видать, в этой могиле что-то ему нужное есть, но если так, то непонятно, чего он к нам обратился, а не сам полез копать, так бы делиться не пришлось, вот я и думаю, нахрена он всё это замутил, а от этого ещё тревожнее. – Тит замолчал, а его подельники продолжили копать, с опаской переглянувшись.
Через некоторое время лопата Кроя стукнулась о дерево, ещё пару минут они с Пордом разгребали землю с крышки гроба, затем подцепили крышку гвоздодёрами и принялись плавно, гвоздь за гвоздём, отдирать её, а когда они уже наполовину справились с этой работой, крышка вдруг резко взлетела, разбив нос Крою и уронив его на задницу. Оторвав взгляд от крови на руке, которой он пытался заткнуть рану, Крой съёжился от страха и резко подобрал под себя ноги – о его колено ударилась отрубленная голова Порда, а в следующую секунду на него упало мёртвое тело Тита, разрубленное от плеча до лопатки. И стало тихо. Через несколько секунд в могилу опустилась рука и, схватив последнего гробокопателя за шкирку, вытащила его из могилы. Вор был настолько парализован страхом, что даже не сопротивлялся.
– Отвечай, где мы? Что это за кладбище? – Спросил «покойник», тяжело дыша.
– М-мы н-на к-клад-дбище г-город-дка К-крех-хен, ч-что в Н-нард-дии – тресясь и заикаясь, промямлил Крой.
– Эк меня занесло! Почти на тридцать лиг южнее Тирхена, где меня убили… Ну, ребята молодцы: не только не бросили, но и тридцать лиг тащили с собой моё тело, чтобы похоронить. Надо на досуге найти их и поблагодарить. – На голову Кроя, трясущимися руками потянувшегося за ножом, упало чёрное лезвие топора, развалив её напополам, словно полено. – Вот нефиг за оружие хвататься, когда не надо, глядишь, и жив был бы сейчас. – Тихо произнёс Андрей, вернее, теперь уже Хротгар, вытирая окровавленное лезвие об одежду последней жертвы. – А хороший топорик, острый, три тела покрошил, и ни одной зазубрины! Я начинаю гордиться родовым именем. Так, что тут у нас? – Повесив топор в специальное крепление чуть ниже левой подмышки, Андрей принялся обшаривать тела незадачливых расхитителей могил, одновременно пытаясь навести порядок в голове, перебирая воспоминания Хротгара, доставшиеся по наследству от предыдущего хозяина тела. Аграил был прав: перестройка мозга с образованием кучи новых нейронных связей – это очень, ОЧЕНЬ, ПРОСТО ЧЕРТОВСКИ БОЛЬНО. Даже сейчас, после выброса адреналина во время боя, голова пока продолжала гудеть, как после жестокого похмелья, хорошо, хоть, что уже не так сильно, как в первые несколько минут, когда Андрей с трудом смог удержаться от крика, прикусив губу, помня, что в гробу мало воздуха. К тому же, не только перестройка мозга терзала его: стоило попытаться отрешиться от боли, как в голову каскадом хлынул поток воспоминаний старого хозяина тела. И, признаться честно, далеко не все они были радостными и безоблачными… К своим четырнадцати годам Хротгар успел побывать во многих крупных сражениях, с памятью о которых в его разум ворвались вопли сотен умирающих от его руки людей, картины разлетающихся в стороны отрубленных конечностей, потоков крови, страха и ненависти предсмертных взглядов врагов. Но и это было ещё не всё: он участвовал в нескольких десятках хольмгангов (ритуальных поединков, призванных пред ликом богов выявить правоту одной из сторон), причём, большая часть из них не закончилась первой кровью, а поводы для этих схваток порой могли бы показаться смешными, если бы не частый смертельный исход для большинства его соперников. Среди этих боёв был один, травмировавший даже воспитанного воином Хротгара, не говоря уже о никогда никого не убивавшем Андрее. Северянина вызвал на тот поединок друг, не смирившийся с тем, что их подруга детства, когда созрела и расцвела, предпочла не его, а Чёрного Топора. Это была глупая мальчишеская злость, но как ни пытались друзья и будущий соперник отговорить юного Тельнара от этой безумной затеи, тот настоял на своём и умер от руки своего доброго друга. Андрей ощущал горе и вину северянина на похоронах так, словно сам был там, как и все прочие памятные Хротгару чувства и эмоции. Вспомнились и сухие жестокие слова отца после похорон о том, что погибший сам виноват, ибо мужчина должен всегда думать головой, а не тем, что между ног.
Образы из новой жизни были настолько яркими и реальными, что когда Андрей выскакивал из могилы, что-то глубоко в его душе было уже надорвано, после всего вспомненного и пережитого, он уже не был тем, что раньше, хотя и не сошёл с ума, сохранив сознание. Убитые преступники не пробудили в нём и толики жалости. Ему даже не пришлось оправдывать убийство трёх человек перед своей совестью, эта троица осквернителей останков не заслуживала такой роскоши.
Между тем, тела воров порадовали несколькими кошелями с медными монетами и даже небольшим мешочком серебра. Кроме того, в кожаный походный рюкзак, снятый с тела главаря, перекочевали две фомки, которыми бедняги вскрывали гроб серебряная цепочка, тоже с главаря. Одевать трофей Хротгар не стал, поскольку та цепочка, с которой его похоронили, была толще и искусней сделана, кроме того на ней висел самый настоящий мьёльнир, удивительно, но здешние северяне верили в тех же богов, что и варяги из родного мира – надо будет как-нибудь на досуге изучить этот вопрос.
Также, в гроб с Хротгаром положили и всё его походное снаряжение: он был одет в кожаные сапоги, проклёпанные по всей площади тем же чёрным метеоритным металлом, клёпанную кольчугу из того же металла с рукавами по локоть, кожаные перчатки с кнопками из чёрного железа по внешней стороне ладони, также с ним был его круглый щит из морёного дуба с умбоном также из северной стали. Под кольчугу была одета кожаная стёганая куртка на конском волосе, немного не достающая до коленей и чуть выступавшая снизу из-под кольчуги. Ноги же укрывали кожаные штаны, укреплённые приклёпанными пластинами из твёрдой, вываренной в воске кожи, аплечи украшал трапециевидный плащ из добротного шерстяного сукна синего цвета, застёгнутый на груди серебряной фибулой.
И небольшой кошель с золотом не зажмотили захоронить боевые соратники. Андрей оказался крайне доволен ревизией своего имущества, но была и ложка дёгтя: Хротгар не любил шлемы, считая, что они, видите ли, закрывают обзор, а с его реакцией он лучше просто увернётся от удара в голову, поэтому шлема не было! А ведь шлем – это не роскошь, а средство защиты головы! Этот придурок потому и умер, что черепушку булавой проломили. Вот что ему стоило ещё в родных краях заказать метеоритный шлем? А теперь придётся довольствоваться чем-нибудь попроще, поскольку на родину нельзя, а шлем из чёрного металла будет стоить просто колоссальных денег, которых у него нет. Вот, ведь, засада! Правда, тело оказалось просто отличным: метр девяносто ростом, практически на полголовы выше старого тела Андрея, к тому же в плечах существенно шире.
Продолжая обаршивать тела, Хротгар обнаружил в кармане главаря интересную вещицу: прозрачный шарик сантиметров пять в диаметре, светящийся ровным зелёным светом. Светильник, что ли? Но больно тусклый какой-то. Отбросив его в сторону на несколько метров, северянин продолжил мародёрствовать – с пальца главаря удалось снять золотой перстень-печатку с изображением перекрещенных кинжалов, такие же, только серебряные, обнаружились у подельников. Гильдейский знак, что ли? Хротгар обернул их платком и тоже убрал в рюкзак. Взгляд его снова зацепился за прозрачный шарик, только он уже не мерцал. Сделав по направлению к шарику несколько шагов, Андрей обнаружил, что шарик начал очень слабо светиться – чем ближе он подходил, тем ярче горел шарик; снова взяв его в руки, Хротгар обратил внимание, что яркость света не меняется со временем. Он достал топор и приложил шарик к лезвию, тот засветился ярче. Что-то типа металлоискателя, кажется? Достав по золотой, серебряной и медной монетке, он повторил эксперимент, но на монетки шарик не реагировал. Что же тогда? Подумав немного, Хротгар освободил из-под одежды цепочку с мьёльниром, который отец подарил ему в десять лет. Молоток тора не был простым украшением: на нём была выгравирована защитная комбинация рун, отклоняющая любые направленные в хозяина объекты, как-то: стрелы, снаряды пращи или даже более крупные и тяжёлые объекты типа летящего в голову топора. От здорового камня, брошенного из катапульты, конечно, не спасёт, слабоват амулет, но всё равно магический. При приближении к шарику мьёльнира, шарик вспыхнул ярким синим светом. Точняк, шарик – это детектор магии! Видимо, воры использовали его для поиска перспективных могил: засветился над могилой шарик, значит, что-то магическое зарыто, а магическое – значит, ценное. А ровный зелёный свет, видимо означает то, что вещи из чёрного металла, даже не зачарованные, всё равно фонят, об этом эффекте Хротгар знал. А что, полезная оказалась вещица. Следом он проверил перстни, снятые с гробокопателей, но они не фонили, видать, действительно просто знак принадлежности к какой-то группе. Сняв с тел весьма неплохие стальные ножи, он столкнул тела в разрытую могилу, после чего, взял одну из лопат и где-то за полчаса закопал их.
– Что ж, покойтесь с миром. – Со злорадной ухмылкой сказал Андрей, втыкая лопату в землю – он уже знал, что ждёт их в серых пределах.
Закончив свои дела на кладбище, рождённый вновь северный воин направился к кладбищенским воротам. В караулке почему-то не было сторожа, так что он просто вышел через открытые ворота и пошёл по тропинке на дым из печных труб. Впрочем, тропинка была без развилок и, очевидно, вела из города на кладбище. Городские ворота были закрыты; постучавшись в маленькое переговорное окошко, закрытое деревянной створкой, он услышал сонную брань, затем окошко отворилось, и в нём показалось усатое лицо стражника.
– До утра в город не велено никого пускать. – ворчливым голосом произнёс стражник и уже собирался закрыть окошко, когда услышал ответ.
– А гробокопателей это правило почему-то не касается? Или они до утра собирались копать? – криво улыбнулся Хротгар.
– Каких таких гробокопателей? – спросил стражник, неумело делая вид, что он тут не при чём, и ничего не знает.
– Тех троих, которых в разрытой ими могиле, землёй завалило. Короче, хватит ломать комедию, я по глазам вижу, что ты в курсе их промысла! Давай сделаем так: ты с меня возьмёшь, сколько с них и пропустишь меня в город, они всё равно уже не придут, зачем тебе терять сегодняшний ночной заработок? – подмигнул Хротгар, доставая кошель с медью.
– Так и быть, я бы взял с тебя шесть монет. – Сдался стражник, открывая ворота. – Но ты, конечно, совершенно случайно гулял ночью по кладбищу и увидел трагическую гибель Тита и его команды. – Стражник ухмыльнулся уголком рта.
– Безусловно! Именно так всё и было! – вернул ухмылку Хротгар, отдавая стражнику весь кошелёк, верно поняв намёк. – Кстати, а скажи-ка мне вот что, доблестный страж порядка: а что за организацию эти воры представляли? На них были весьма любопытные перстни.
Закрыв ворота, стражник поманил Хротгара рукой в караулку. Плотно закрыв дверь и усевшись за стол, он произнёс:
– Садись и слушай. – Дождавшись, пока гость расположится, стражник продолжил: – Есть в Нардии крупная банда, зовущаяся ночной гильдией. Кто их главарь, я не знаю, да и, наверное, даже большинство их ребят сами этого не знают, у них весьма разветвлённая система подчинения. Практически любая преступность в стране работает с их ведома и разрешения, вступая в эту странную «гильдию», или не работает вообще, лишь некоторое время спустя в какой-нибудь сточной канаве обнаружат несколько новых тел. Говорят, что даже местный совет лордов их боится и даже не пытается с ними бороться. В общем, я тебя сегодня не видел, ты меня не знаешь и я тебе ничего не рассказывал. За твою доброту, – стражник скосил глаза на отданный ему кошелёк меди, лежащий на краю стола, – если ночники будут искать своих людей, скажу, что они просто ушли этой ночью на кладбище и не вернулись.
– Скажи, а что означает разный металл перстней?
– Перстни – они как армейские знаки отличия., Недавно вступившие получают бронзовые перстни; после того, как они докажут верность гильдии и исполнят несколько дел для проверки, их признают уже официальными членами и перстни меняют на серебряные. Если гильдия за особые заслуги посчитает кого-то достойным, ему выдают золотой перстень, позволяющий брать под своё начало людей. Говорят, у тех, кто ещё выше среди бандитов, бывают перстни из адаманта, или даже метеоритного железа. Правда, я никого с перстнями круче золотого не видел, может, это просто слухи.
– Хорошо, я всё понял, а не подскажешь, где в Крехене я мог бы переночевать, так чтобы недорого, но прилично, без клопов?
– Городок у нас маленький, есть две таверны и постоялый двор. Клопов нигде нет, дешевле всего в постоялом дворе. Хозяина Руфусом зовут, там ещё завтрак включён в стоимость ночлега.
– Ладно, спасибо тебе, мил человек. – С этими словами Хротгар встал и вышел из караулки, оставив стражнику ещё с десяток медных монет за информацию. Постоялый двор оказалось найти несложно: он находился всего в паре кварталов от городских ворот, к тому же в нём одном горел свет, а со двора здания доносилось всхрапывание лошадей.
Заплатив десять медяков за постой, Хротгар направился в свою комнату. Засыпая, он думал о том, что завтра надо купить лошадь и как можно скорее линять из Нардии – ему не очень верилось в то, что если ночники возьмутся за усатого стражника всерьёз, то он будет молчать как партизан. Да после нескольких ударов он как миленький расскажет им о том, кто убил троих членов гильдии. Правда, день или два у него были, до того, как гильдейские хватятся пропажи и начнут искать своих. Вряд ли те трое должны каждый день отмечаться у начальства. Того, что усач что-то расскажет по линии стражи, он не боялся – реши он поднять эту тему, сразу возникнет вопрос о том, как те трое вышли из стен города среди ночи в его дежурство. По-хорошему, стоило и от перстней избавиться, но он решил их пока сохранить, всё-таки золото и серебро, а потом, уже свалив из Нардии, переплавить и продать, или даже монеты отлить, сделав слепки с настоящих. Кроме того, если верить воспоминаниям Хротгара, в Нардии было очень мало магов, и все они занимали государственные посты. В этой стране даже академии магической не было. А магию изучить было жизненно необходимо, ибо этот тюфяк, имея все возможности и природные данные, положил на магию большой жирный болт. Он не знал даже простейших бытовых заклинаний вроде очистки одежды или создания искры для разведения костра. Да что там говорить, он даже обряд инициации не проходил! Андрей не понимал, как, не обладая даже малейшими магическими навыками, Хротгар собирался переться в страну на другом краю континента, где каждый гражданин является магом. Всё равно, что атаковать танк на лошади с шашкой наголо. Ну, пусть не с шашкой, а с весьма и весьма добротным боевым топором, но всё равно результат был бы тот же. Скорее всего, просто составил бы брату компанию, сам попав в рабство.
С такими мыслями Андрей-Хротгар растворился в сладком забытьи сна.
****
Проснулся Хротгар впервые в жизни под утренние крики петухов. Улыбнувшись тому, что до этого видел этих птиц только по телевизору, он оделся и спустился завтракать. Завтрак обрадовал его яичницей, свиными рёбрышками и доброй кружкой очень плотного пшеничного пива, с которым не могло сравниться ничего, что Андрей пробовал на земле. Ему всё больше нравилось в Вахре. «Да, за десять медяков как бесплатное дополнение к ночлегу очень даже неплохо, да и вполне сытно. Если бы ещё вместо сортиров были бы нормальные туалеты…» – мечтательно подумал Андрей, впрочем, из воспоминаний Хротгара он знал, что в более магически развитых странах с сантехникой полный порядок, там тебе и нормальные туалеты с водяным смывом, и горячие ванны, и трубопроводы с магическим нагнетанием напора и регулируемой температурой воды. Поблагодарив хозяина за завтрак, узнал, как найти кузнеца, и где можно купить лошадей, вышел на улицу. Светало. Сначала Хротгар направился к кузнецу. Рассуждая резонно, нужно было заказать шлем специально на свою голову, но времени ждать не было, поэтому пришлось выбирать из уже готовых изделий наиболее подходящее по размеру. В итоге, северянин остановил свой выбор на классическом норманнском шлеме из хорошей стали с наносником и кольчужной бармицей. Жалко, что не было чего-то типа шлема из Гъёрмундбю с полумаской. Впрочем, такая защита уже лучше, чем ничего. Шлем обошёлся ему в десять серебряных монет. Дальше пришлось идти в мастерскую кожевенника – кузнец работал только с металлом, а посему подшлемник не входил в комплект поставки. Потратив минут десять на замеры, кожевенник приступил к делу, и через два часа Хротгар стал счастливым обладателем отличного стёганого подшлемника, идеально подходящего по размеру и к шлему, и к его голове. Внешняя часть, на которую одевается шлем, была выполнена из кожи, а прилегающая к голове – из плотного льняного сукна, для набивки же мастер использовал конский волос. Заинтересовавшись устройством своей стёганки и подшлемника, Андрей, пока мастер работал, из воспоминаний Хротгара узнал, что конский волос не впитывает влагу, а, следовательно, не намокает. Даже попав под дождь или перейдя реку вброд, не придётся тащить на себе несколько лишних килограмм воды, впитавшихся в поддоспешник, а это дорогого стоит. Кроме того, ещё немного покопавшись в памяти Хротгара, Андрей также купил у мастера банку гусиного жира, чтобы, смазав кожаные изделия, придать им водоотталкивающие свойства. Впрочем, если бы прошлый хозяин тела не забросил магию, можно было добиться того же и даже гораздо более мощного и долговечного эффекта, использовав одно весьма распространённое плетение, или же нанести на кожу нужную комбинацию рун. У кожевенника Хротгар оставил серебряную монету и пару медных.
Надев шлем и застегнув фиксирующий ремешок под подбородком, он направился на местную конюшню, где за понравившегося вороного коня с белым пятном, похожим на звезду, пришлось отдать две золотых монеты, и это после долгой и напряжённой торговли с морем непечатных выражений и поголовным перечислением ближайших родственников друг друга, ведь сначала хозяин хотел аж три с полтиной. После чего, ведя коня под уздцы, пришлось возвращаться к кожевеннику, ибо у местного продавца лошадей почему-то не нашлось (он подозревал, что, возможно, это было следствием чересчур бурной торговли) привычного ему северного боевого седла. Мастер сказал, что делать и обтягивать кожей седло «с нуля» займёт больше недели, посему договорились, что он купит обычное седло подходящего размера, а уже кожевенник его переделает с учётом пожеланий заказчика. Управиться мастер обещал до вечера, что было просто замечательно, поскольку оставаться в этом милом городке ещё на ночь в планы Хротгара совсем не входило. И связано это было вовсе не с нежеланием оплачивать постой, а с тем, что уже завтра ночная гильдия может хватиться своих людей.
Отдав на конюшне ещё сорок серебра за подходящее седло, Хротгар в очередной раз отправился к кожевенных дел мастеру. Поскольку чем занять свой досуг до вечера, северянин толком не знал, то решил по дороге к мастеру заглянуть в постоялый двор, побаловать своё северное чревоугодие, да и пиво в тот раз понравилось. Отдав очередную горсть медяков за грибной суп, жаркое из баранины и кружку пива, на этот раз тёмного ячменного, возрождённый примостил своё седалище за столом и принялся не без удовольствия уплетать обед. Дабы не таскаться по городу с конём по кличке «Мрак», северянин предусмотрительно оставил животное в стойле у постоялого двора поглощать овёс, заботливо насыпанный в кормушку конюшим всего за медяк.
Уже доедая обед, Хротгар увидел, как к стойке подошли трое мрачных личностей, заказали обед и сели за стол за его спиной. Когда они проходили мимо его стола, Хротгар краем глаза заметил на их пальцах перстни ночной гильдии: два серебряных и один золотой, прямо как у команды Тита. «Интересно, они всегда тройками работают, или это просто совпадение?» – усмехнулся он про себя. – «Надо послушать, о чём говорить будут, может чего интересное узнаю?» – с этими мыслями северянин доел жаркое, отставил тарелку на край стола и, пригубив пива, навострил уши.
– Я узнал у хозяина постоялого двора: тот мутный тип, что поручил Титу халтурку на кладбище, сегодня утром съехал, а ребята-то так и не вернулись, хотя работы там всего на пару часов, раз плюнуть – подумаешь, могилу раскопать и обшмонать.
– Да не нервничай ты так, Дрок, может, ребята сорвали настолько серьёзный куш, что решили плюнуть на заказчика и свалить в другой город, сейчас кувыркаются себе в борделе с девочками и зенки заливают, а мужик этот, заказчик, который хотел, чтобы ему чёрный топор доставили, поняв, что раз уже утро, а Тита и команды нет, из города и уехал, может, даже в погоню за ними направился, задаток-то он им заплатил, а те его кинули.
– Дрок, Кирт прав: если того чела из могилы похоронили с легендарным чёрным топором, то это значит, что он из северной знати, иначе зассал бы такой игрушкой светить на людях. Заметь: даже люди, хоронившие его, не осмелились это оружие забрать! А значит, и доспехи на мертвяке, скорее всего, под стать оружию и прочий обвес там имеется, а, может, и магические цацки какие завалялись. Ты представляешь, сколько это тысяч золотом? А этот мутный тип, что им работу дал, всего пять сотен золотом предлагал, а задаток вообще серебром выдал. Да там один топор на тысячу или полторы золотых потянет, правда, его хер продашь, а пока будешь покупателя искать, тебя уже клан Чёрных Топоров найдёт и грохнет. Одно могу точно сказать: если жмурик действительно знатных кровей, то там ещё много чего было, кроме этого топора, так что верно Кирт говорит: навострили ребятки лыжи из города и сиськи девкам мнут.
– Ребят, я вас понимаю, и такой расклад весьма вероятен, но даже если они смылись, кинув заказчика, их всё равно придётся искать: они клиента обманули, не зачистив концы и не грохнув его, как ненужного свидетеля, тем самым повредив репутации гильдии, к тому же они ещё и долю добычи в общак не внесли, так что если к вечеру не явятся, придётся отправляться на поиски и так, и эдак. – Когда главный замолчал, за их столиком повисла тишина – гильдейцы просто молча ели и пили.
Поняв, что разговор окончен, Хротгар допил пиво одним глотком и вышел на улицу. Надо валить из этого города, срочно! Скоро ночники начнут поиски и, скорее всего, приметят кровь и следы вокруг могилы, после чего вполне могут разрыть её и обнаружить отсутствие покойника, точнее наличие сразу трёх свежих, в которых узнают своих. Даже если не догадаются, что он воскрес, начинку гроба всё равно будут искать. Хротгар был безумно рад, что от плеч до коленей скрыт плащом, иначе его бы раскрыли ещё на постоялом дворе, увидев семейныйтопор. Он взглянул на свои сапоги, клёпаные по всей площади чёрным металлом. Хорошо, что заклёпки не полированные и не блестят, внешне похоже на воронение. Чёрт, и драться теперь придётся, если прижмёт, одним из трофейных ножей, благо они без знаков отличия, а вот топор светить ни в коем случае нельзя. И плащ, пока Хротгар не уедет из Нардии, лучше не снимать. С этими невесёлыми мыслями северянин добрался до кожевенника, а поскольку дело было к вечеру, и делать было нечего, да и после услышанного появляться лишний раз на улице не хотелось, он предложил мастеру свою помощь в модернизации седла с целью ускорения.
И работа закипела: мастер показал, как стачивать края кожаных заготовок и делать отверстия по краям для пропускания сухожилий при производстве шва, и пока кожевенник придавал нужную форму клееной деревянной основе, весьма бодро работая резцами по дереву разных форм и специальными напильниками, добровольный помощник методично стачивал края заготовок, а затем делал вдоль края шилом отверстия для сухожилий. Учитывая, что деревянную заготовку не нужно было изготавливать «с нуля» (только немного поправить форму), а кожаные заготовки перерождённый вырезал сам, используя споротые с основы, как шаблоны, работа продвигалась стахановскими темпами.
Здесь стоит заметить, что северное седло отличалось от большинства прочих мягкими кожаными стременами и более удобной и узкой посадкой наездника, что предоставляет больший простор для манёвра в конном бою и уменьшает вероятность задеть собственные ноги при рубящих взмахах меча или топора. Также, передняя лука была специальной формы, позволяющей обвязать вокруг уздечку, чтобы в бою, правя лошадью одними ногами, освободить вторую руку для более удобного использования щита – ведь, удерживая в одной руке и щит, и уздечку, и до травмы недалеко! Также, северяне делали перемётные сумки не пристяжными, а частью седла, причём внешняя сторона этих сумок изготавливалась из твёрдой, вываренной в воске кожи, дополнительно укреплённой металлическими пластинами. Делалось это для того, чтобы лучше защитить круп и бока лошади в бою.
Дело спорилось. Пока мастер варил в воске кожу для сумок и придавал ей нужную форму, северянин сбегал к кузнецу за подходящего размера стальными пластинами. За два часа до заката всё было готово, и Хротгар привёл Мрака с постоялого двора, после чего седло торжественно водрузили на скакуна и застегнули. Затем, уже верхом, он вернулся на постоялый двор и запасся овсом, вяленым мясом, хлебом, крупами, а также флягами с питьевой водой и пивом. Неожиданно, он вспомнил, что у него нет котелка и ещё раз прокатился к кузнецу, который уже называл его при встрече по имени, как, кстати, и местный кожемяка. Наконец, всё было готово к отправлению, и новоиспечённый всадник выехал в городские ворота навстречу закату.
