Текст книги "Четыре всадника магопокалипсиса. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Шмаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

Глава 13

Вот таким образом, через три года после нашего знакомства своими скакунами обзавелись все, кроме меня.

Сказать, что это меня ни капли не задевало, значит соврать.

Конечно, меня это задевало.

И не из‑за того, что у каждого всадника должен быть скакун ему под стать. А скорее из‑за того, что они нашли себе новых друзей в то время, как у меня с этим были большие проблемы.

За время, пока мы находились в вынужденных ссылках, я так и не смог найти общего языка с другими детьми Новой Слободы. Не клеится у нас с ними разговор. Слишком детьми они для меня были.

Понимайте это как хотите, но ничего другого в своё оправдание сказать не могу.

Да и с чего я вообще должен оправдываться?

Пускай этим занимаются дети, у которых на уме непонятно что, – одни игрушки, мультики и сладости.

В общем, думаю, вы поняли.

В отсутствие Миры, Гришки и Ленки мне было гораздо интереснее общаться со взрослыми. Доставал я тогда парней Ефремова по полной.

И вот теперь все вроде вернулись, а я по‑прежнему большую часть свободного времени провожу в гордом одиночестве.

Это у них появились скакуны, с которыми можно общаться, играть и так далее. А у меня, кроме Каспера, никого нет.

К тому же время уже близится к Новому году, а у нашей команды всё ещё нет определённой концепции того, что собираемся показывать в финале олимпиады.

Впрочем, у Александра Михайловича даже не было никакой уверенности, что мы сможем дойти до этого самого финала. Слишком много ещё всего нам предстояло выучить, а времени оставалось катастрофически мало.

Мы даже перешли с одного занятия в неделю на два. Но всё равно с каждым днём директор становился всё более хмурым.

И это даже сказалось на школьных новогодних праздниках. Их попросту отменили. Практически все.

Причём выдумали очень глупый предлог. Заявили, что в связи с усилившимися мерами безопасности было решено ограничиться классным чаепитием.

Никакой вам общей ёлки, конкурсов, выступления самодеятельности и, что для детей самое главное, – подарков.

Мы с таким ходом дел были категорически не согласны.

Ладно там ёлка, конкурсы и прочее, но подарки – это святое!

Нельзя лишать детей подобной радости. Иначе последствия потом могут быть очень печальными.

– Мне кажется, что это всё из‑за того, что мы с вами не оправдали надежд Александра Михайловича. Вот он и решил отыграться на всей школе, – сказал Гришка, когда мы сидели в ожидании директора.

За окном валил снег, матерящийся дворник и охранники, выданные ему на подмогу, бегали с лопатами и скребками, а руководила всем этим действом никто иная, как Ольга Леонидовна.

Уж не знаю, чем она провинилась, что попала в снежную ссылку, но наблюдать за этим было довольно забавно. Чем мы, собственно говоря, и занимались.

– Как мы можем их не оправдать, когда олимпиады ещё не было? – спросила напряжённая Ленка.

С кончика носа у неё упала капля пота, и в этот момент один из дубов, под который как раз сейчас стояла Азарская, резко содрогнулся, обрушив вниз целые сугробы со своих ветвей.

– Не бойтесь, не увидит. Я преломил свет таким образом, что она в нашу сторону даже смотреть не станет, – сказал я, когда ребята собрались свалить от окна. – А Гришка прав. Боится Александр Михайлович, что мы даже до финала дойти не сможем. Именно поэтому на все наши просьбы помочь с разработкой заклинания даёт от ворот поворот.

– Нужно признать, что, возможно, опасения Бродского не такие уж и пустые, – тяжело вздохнула Мира. – Вы же сами прекрасно понимаете, что в сравнении с другими участниками наших знаний кардинально так не хватает. Сколько команд нам уже представили?

– Восемь из двадцати двух, – ответил я. – И все эти команды состоят исключительно из выпускников. А в капитанах у них как минимум второкурсник МСК, а как максимум – практикующий маг. Александр Михайлович хотел сделать для нас как лучше, а сделал хуже для себя.

– Это да‑а‑а‑а, – как‑то подозрительно протянула Ленка. – Нам нужно сделать так, чтобы директор увидел потенциал, который есть у самых молодых участников олимпиады, и снова загорелся мыслью о нашей победе.

– И что ты предлагаешь? Запугать следующую команду, что приедет знакомиться, до того, что они заикаться начнут? – спросил Гришка, с тоской сжимая в руке фантик от последней конфеты. Они закончились ещё два урока назад, и теперь наш тёмный маг страдает.

– А тебе лишь бы кого‑нибудь запугать. С пёсиком своим уже всех городских бабушек довели до того, что они даже перестали выходить, чтобы на лавочках посидеть и пообсуждать прохожих.

– Да нет в Слободе таких бабушек, – возмутился Гришка. – И никого мы с Гиросом не доводили. Кто же знал, что на том пустыре любит проводить свои собрания клуб по интересам «Кому за шестьдесят»?

– Что бы ты знал, это не пустырь, а открытый стадион. Тебя не смутило, что он был расчищен от снега и там лежал спортивный инвентарь? Палки для скандинавской ходьбы и прочая лабуда.

– Не смутило. А то, что там расчищено было, и послужило главным критерием моего выбора. Знаешь, сколько Гиросу места нужно, чтобы размяться нормально? А он как по сугробам назбегается, потом весь соплями исходит. Хочешь узнать, из чего состоят сопли существа, рождённого из энергии смерти и прочей тёмной магии?

Здесь даже меня передёрнуло. Имел удовольствие пообщаться со скакуном Гришки более плотно, когда у него сопли. Как‑то больше не хочу. Только если нацеплять на себя полный костюм химзащиты.

– Тебе собачку негде выгуливать, а людей потом на скорой увозили.

Рыжая была непреклонна.

– Всё же обошлось. Я даже извинился перед всеми и подарки им сделал.

После этих слов Ленка закатила глаза, а мы с Мирой начали смеяться.

Своими подарками Гришка покорил самых активных Новолободских пенсионеров. А в городе их было достаточно, кто бы что ни говорил.

Теперь у нашего темненького появился настоящий фан‑клуб. Слишком уж суеверными становятся люди после определённого возраста. Какого именно, понятия не имею. Нужно провести эксперимент и подготовиться, чтобы меня точно не задело.

Так вот, подарил им Гришка всякие амулеты и обереги от тёмной магии, сглазов, проклятий и так далее. В общем, всего того, во что верят особо мнительные бабушки.

И случилось так, что у нескольких человек из этой братии после Гришкиных подарков начали чудеса случаться. Исключительно хорошие вещи.

Кто‑то от болезни избавлялся, которая десятилетиями мучила, кто‑то находил дорогую вещь, утерянную уже очень давно, и так, по мелочи. Одно за другим.

Ну, бабушки и дедушки немного покумекали и решили, что это всё – подарки Гришки.

На следующий день возле его дома собралась целая делегация. Даже Гироса не испугались. Застрощали бедного некроморфа настолько, что он в сердцах плюнул в них и отправился спать.

Благо, ни в кого тот плевок не попал, а то сейчас всё могло сложиться совершенно иначе. И вместо благодетеля Гришку называли бы дьяволом или что‑нибудь в этом роде.

– Тебя как сегодня после школы будут встречать фанатики? Или со мной поедешь? – спросила рыжая, после того как посмеялась немного вместе с нами.

– С тобой. Достали, – буркнул Гришка, чем снова вызвал у нас смех.

– Немного повеселились и хватит. Предлагаю начать работу над нашим заклинанием. Сделаем его в ближайшие дни и покажем Бродскому, что мы вполне способны выиграть олимпиаду.

– Уже больше двух месяцев собираемся начать, и что‑то всё никак, – верно подметила Ленка.

– Только ничего толкового в голову прийти не может, – тяжело вздохнула Мира и снова уставилась в окно, где охрана боролась с продолжающим валить снегом, и, судя по их успехам, заниматься этим они будут ещё очень долго.

Невероятно глупая и бесполезная работа – убирать снег во время такого сильного снегопада.

Да, Александр Михайлович лютует знатно.

Ещё и Азарова вон как раздухарилась, что‑то высказывает дереву. Наверное, спилить обещает или целый выводок дятлов на нём поселить, чтобы знало, кого снегом заваливать.

И Ленка тоже подкинула работы бедолагам. Нет бы помогла им…

– Кажется, я придумал, как можно вернуть веру в нас, – осторожно произнёс я, продолжая наблюдать за уборкой снега.

– Какую веру? – спросил появившийся Бродский. – Немного задержался. Дела были. Рассаживайтесь по местам, и приступим. На прошлом занятии мы остановились на сопряжении магических потоков в замкнутом пространстве.

– Поговорим после занятий, – подмигнул я ребятам и растянулся в улыбке.

Идея уже сформировалась у меня в голове, осталось только воплотить её в жизнь. И не накосячить, как всегда…

* * *

– Ровно двадцать шесть сантиметров и три миллиметра. Шесть таких отрезков, на расстоянии в четыре сантиметра друг от друга. И они должны сходиться на камне. Ленка, твой выход.

Шуйская пожала плечами, после чего достала из холщового мешочка небольшой камешек, внутри которого бушевало пламя. Только она из нашей четвёрки могла достать этот камень за каких‑то два дня.

– Огненный опал. Правда, далеко не самый чистый, и энергии в нём кот наплакал, но для нашего дела точно должно хватить.

Рыжая положила камень в место, где должны сходиться векторы силы, и отошла на пару шагов, чтобы оценить получившуюся картину.

Мы сделали то же самое.

Пол в моей комнате для занятий магии сейчас был исписан магическими знаками, рунами, замысловатыми рисунками и ещё кучей разных магических прибамбасов, без которых у нас ничего не получится.

Так сказал Каспер, духи‑наставники ребят, и подтвердила Мира, что стало для нас решающим фактором.

Конечно, нам бы сюда какого‑нибудь опытного мага, да так, чтобы разбирался во всех этих схемах, но слишком опасно. Без лишнего внимания со стороны тайной канцелярии подобное не провернуть даже Ленке.

Только если просить кого‑нибудь из родственников. Но там всё довольно плохо с ритуалистикой и прочими атрибутами создания сложносоставного заклинания.

Друиды работают совершенно иначе и практически никогда не используют костыли.

Отец Гришки – чистый боевик и так же весьма далёк от составления магических схем. Про моих и говорить нечего, а у Миры и вовсе родители – обычные люди.

Поэтому всё делаем исключительно сами, при совете духов‑наставников и довольно длительных обсуждений, следовать этим советам или нет.

– Проверьте линии в четвёртом секторе. Мне даже так кажется, что не соблюдены правильные пропорции, – слегка прищурившись, сказала Мира.

Для неё здесь стояли сразу четыре стремянки с четырёх сторон комнаты – чтобы можно было оценить нашу схему сверху, с разных углов и так далее.

Одно дело – нарисовать это всё на бумаге, и совсем другое – масштабировать до необходимых размеров.

– Всё в точности с заданными параметрами, – ответил я Мире после того, как мы с Гришкой перепроверили. – Немного пересыпали марганца, но я уже убрал лишнее.

– Вот, я же говорила, что там непорядок. Чутье меня редко подводит.

– Какое? – удивился я.

Впервые слышу, чтобы кто‑то из ребят говорил про чутье.

Я им ничего не рассказывал про свой дар, путешествующий из одной жизни в другую. Возможно, и они обладают схожим и так же решили оставить эту тайну при себе.

– Можешь называть это интуицией. Она меня ещё ни разу не подводила.

– Да половина нашей затеи держится на интуиции. Даже представлять не хочу, что будет, если интуиция нас всех обманет. У меня всё в норме. Никаких отклонений. Хоть сейчас вливай энергию, – сказал Гришка, после чего закинул в рот мармеладного мишку.

– Всё у нас выйдет в точности с тем, как запланировано. Никаких отклонений не будет. Мы уже три дня работаем практически нон‑стоп. А ещё не забывайте, что нам помогают четыре некогда сильнейших мага Европы. И раньше они по отдельности могли создавать такие схемы без особого напряга, а сейчас объединились, – выдал я, ещё раз проверив количество марганца.

Всё точно. Грамм в грамм.

– Только ты забываешь, что большинство своих знаний они унесли в могилу. А нам оставили лишь урезанные версии себя, которые не имеют доступа к реально сложным магическим приёмам. Или хочешь сказать, что твой наставник ни разу не делал никаких подстав? – спросила у меня Ленка, а потом резко повернулась в сторону и показала в пустоту средний палец, при этом высунула язык и скорчила страшную физиономию.

– И чем мы заслужили такое отношение? Никакой благодарности. Только и можете, что обижать своих бедных наставников, которые вам даже ответить толком не могут. Нам остаётся только смотреть и с болью в сердце отмечать, как тяжело обучать кого‑то, когда он не хочет этого делать и проверяет каждое твоё слово, – тяжело вздохнул Каспер и сделал вид, что сильно расстроился.

Даже отвернулся от меня и принялся утирать несуществующие слёзы рукавом. Вроде всхлипнул пару раз. На этом его актёрские таланты исчерпали себя. Потом украдкой выглядывал из‑за плеча, проверяя мою реакцию. Которой не было.

Духи ребят делали примерно то же самое. По крайней мере, Гришка скривился, Ленка ещё пару раз показала своему непристойные жесты, а Мира закатила глаза.

– Какими бы колючими ни были наши наставники, они нам очень помогли. И я уверен, что сейчас не станут делать никаких гадостей. Пусть Благославенный и был при жизни ещё тем шутником и пакостником – да и после жизни стал не лучше. Орлова не даст мне соврать. Но он научил меня практически всему, что я сейчас умею. Так что не стоит так плохо к ним относиться.

Я прекрасно помню, как отреагировал Каспер, когда я стал его нахваливать, и сейчас не прогадал с речью.

Всхлипывания сразу же закончились, как и любые другие театральные действия. Каспер поднялся под потолок и начал пристально разглядывать созданную нами схему.

– Максим, записывай, – через пару минут заявил призрачный наставник. – У вас здесь допущено двадцать четыре ошибки. Шесть из которых могут стать критическими.

– У вас сколько? – спросил я у ребят, которые так же смотрели на своих духов.

Мира уже что‑то быстро записывала. Гришка тяжело вздыхал, понимая, что придётся многое исправлять. А Ленка явно готовила какую‑то подлянку для Зелёного Патрика. Вон Маха слезла у неё с шеи и немного подросла.

– У меня двадцать четыре и шесть критических, – первой ответила Скворцова, а затем то же самое сказали и остальные.

Наставники точно не могли сговориться так быстро. Да и соревновательный эффект между ними никто не отменял. Каждый хочет, чтобы его ученик утёр нос остальным.

Ребята пришли к тем же выводам, поэтому все замечания наставников можно учитывать и приступать к исправлению косяков.

Вот теперь работа закипела так, что даже Гришка перестал жевать. Каждый из нас выкладывался на полную. Ведь уже завтра нам нужно чудо – показать Александру Михайловичу заклинание, которое мы составили на коленке. И использовали для этого знания, полученные на его занятиях.

По крайней мере, именно так мы ему скажем.

Как раз сегодня весь день так же валит снег. Как будет валить завтра и послезавтра. А наше заклинание сделано с расчётом на то, что проблема уборки снега перестанет быть таковой для десятка городских кварталов, которые находятся на прямой между моим домом и школой, и для самой школы соответственно.

– Вроде готово. Даже никаких косяков не вижу, а моя интуиция молчит в тряпочку, – произнесла довольная Скворцова, взобравшись на последнюю стремянку.

Я уже давно чувствую крайне интересный и волнующий аромат, значит, всё у нас точно получится. Даже если немного не так, как было запланировано изначально, ничего страшного здесь нет.

– Напиток так же завершён, и даже ни одного лишнего рю не затесалось. Всё отмерил как в аптеке, – сказал я, по‑прежнему являясь главным поставщиком магической энергии. Которой у меня уже больше шестисот.

– Ограничения выставлены на максимум. Даже если заклинание пойдёт по одному известному месту, никто не пострадает. Гирос готов пожрать его. Хоть и сказал, что ему будет плохо от такого количества магии.

– И у меня всё готово. Можно начинать, – подытожила Ленка, и мы все устремили взгляд на Миру.

Именно ей выпала честь активировать ключ‑руну и запустить наше первое, действительно серьёзное заклинание, составленное с учётом силы всех четырёх всадников.

– Поехали! – произнесла Скворцова, после чего погас свет.

Глава 14

– Да, конечно, вчера с этим отключением света досталось всем. Нас вообще с фонарями выгнали на улицы. Техника вся вырубилась, пришлось всё лопатами расчищать, – пожаловался один из рабочих службы благоустройства Новой Слободы своему коллеге, который сегодня только первый день вышел из отпуска.

– Как будто сейчас мы не лопатами это делаем?

– Сейчас хотя бы на улице светло уже и валит не так сильно. В этом году погода совсем с цепи сорвалась. Уже и не помню, когда в последний раз столько снега было.

– Просто привыкли уже все, что зимы тёплыми стали и снег, если выпадает, то очень быстро тает. Только грязь после себя оставляет. А раньше так каждую зиму было. Снега столько, что ни одна техника не справлялась.

– Раньше и обычные люди не гнушались взять в руки лопаты и расчистить перед домом, а сейчас всё… Это должны делать мы. И никто не задумывается, как нам тяжело.

– Да ладно тебе, чего жаловаться? Отличная у нас работа. На свежем воздухе, постоянные физические нагрузки, и платят за неё соответственно.

– Именно что платят. Я здесь только из‑за хорошей оплаты и держусь. Сыну последний год осталось в политехе отучиться. Оболтус он у меня. На бюджет не смог поступить. Вот мы теперь с женой и платим за него, – рабочий расчистил небольшой участок тротуара и остановился, к чему‑то прислушиваясь. – Во завывает. Похоже, что в ближайшие дни не видать нам покоя. Будет продолжать сыпать.

– Не каркай. Я хоть сегодня только первый день из отпуска вышел, но уже очень сильно обратно хочу.

– Да не каркаю я. Сам прислушайся. Вон как ветер воет. Словно стая волков на нас несётся. А ещё как‑то слишком светло стало. Тебе не кажется?

– Палыч, если тебе отдохнуть надо, ты так и скажи. Не надо всякую чушь продумывать. То стая волков, то светлее стало, – буркнул второй рабочий, не отрывая взгляда от бесконечной белизны, раскинувшейся у него под ногами.

Прочистил ещё немного и остановился, действительно услышав странный гул, сопровождающийся бульканьем. Словно огромная снегоуборочная машина засасывает в себя снег, а на выходе выдаёт воду.

А через несколько секунд из‑за угла выскочило светящееся нечто, поглощающее на своём пути снег и уничтожающее его самым простым способом, который только был.

Снег внутри этого нечто таял.

– В сторону! – закричал бывший отпускник и первый выскочил на проезжую часть. Благо сейчас здесь было совершенно пусто.

Напарник не стал мешать и отскочил следом. После чего они стали свидетелями того, как мимо промчался светящийся прямоугольник примерно три на пять метров, оставляющий после себя тротуар, залитый водой, которая на морозе быстро покрывалась ледяной коркой.

– Кажись, нужно увольняться. Одно дело чистить свежевыпавший снег почти невесомой лопатой, и совсем другое – орудовать пудовыми ломом. Как знал, что нужно было ещё как минимум неделю отпуска взять.

* * *

– Но ведь работает! Да ещё как! Буквально за несколько часов освободило от снега десять кварталов и школьную территорию! – заступился я за наше заклинание перед Александром Михайловичем.

– Освободило от снега и заковало в лёд. И это ты называешь «работает»? Да вы своим заклинанием буквально парализовали городскую службу благоустройства. Они запросили помощи магов, не в состоянии справиться с бешеным уничтожителем снега.

– Классное название. Нужно его позаимствовать, – шепнула Ленка так, чтобы директор не смог её услышать.

– Только вроде начали справляться с ледяным апокалипсисом, что вы устроили, как заклинание пошло на второй круг.

– Мы его зациклили курсировать по указанному маршруту, – сказал Мира.

– А подумали о возможности остановиться? Всё, закончился снег. Или вообще его не выпало. И что, заклинание так и продолжит курсировать, плавя всё на своём пути?

Мы с ребятами переглянулись. Раз Александр Михайлович начал задавать вопросы, то не всё так плохо. Ему точно понравилось то, что мы сделали самостоятельно.

– Здесь несколько вариантов, – заговорил я. – Либо ждать, пока закончится вложенная в него энергия. Что в нашем случае не вариант. По прогнозу погоды снегопады продолжаться ещё как минимум неделю. Поэтому мы рассчитали необходимое количество энергии для бесперебойной работы заклинания всё это время.

– Мне так и сказали, что энергии хватит примерно на шесть дней, – одобрительно кивнул Бродский, после чего я про себя облегчённо выдохнул.

Получилось. Рассчитали всё верно, и это ещё один плюс в нашу задумку.

– Есть ещё вариант – откачать лишнюю энергию из контура Васнецова. У нас их там пять на всякий случай. Все взаимозаменяемые. Но для этого придётся на несколько секунд попасть внутрь заклинания.

– Двое магов из экстренной службы уже получили ожоги, – скривился Бродский.

– Третий и самый эффективный вариант – Гирос, – произнёс Гришка.

– Кладбищенский хранитель? – удивился Александр Михайлович.

Ну да, он же не знает, что этот кладбищенский хранитель теперь носит Гришке тапочки, виляет хвостом, скачет и визжит от радости, когда тот возвращается из школы.

– Бывший кладбищенский хранитель. Теперь это Гришкин питомец. Очень послушный и исполнительный. Мы решили использовать Гироса в качестве крайнего метода. Он может просто сожрать наше заклинание, – произнесла Ленка, сразу выдав все секреты Воронова.

– Вот, значит, как… – задумчиво произнёс Бродский и подошёл к окну.

С улицы доносились крики дворников, охраны и преподавателей, которых отправили разбираться с обледенением школьной территории.

Уже несколько человек поскользнулись и довольно сильно приложились об лёд. Хорошо, что обошлось без травм. Иначе школе бы пришлось отвечать.

Впрочем, сейчас такая ситуация была во всех десяти кварталах, что находились между моим домом и школой. И ледяная эпопея начиналась как раз от моего дома. Во дворе осталась ледяная полоса, когда я уходил в школу. Пришлось идти обходными путями, чтобы не скользить всю дорогу.

– Вы способны внести изменения в своё заклинание, не прибегая к его остановке либо уничтожению?

Очень интересный вопрос. Мы как‑то даже не думали о такой возможности. Да и зачем?

А вот сейчас пришлось прибегнуть к небольшому мозговому штурму. И сделать это вместе с нашими духами‑наставниками. Они же нам помогали и заверили, что никаких косяков в заклинании нет.

Делали мы это, используя подарок Мирославы. Так что минут десять просто стояли молча и смотрели друг на друга.

Нужно отдать Александру Михайловичу должное, он не торопил нас. Стоял и смотрел в окно, ожидая ответа.

– В принципе, небольшое вмешательство вполне возможно, – начал я. – При условии, что нам найдут мага огня, способного наложить защиту на четырёх человек. Точнее, детей.

– Получается, что вы сможете изменить маршрут заклинания? Тогда никто не будет его уничтожать. У заклинания неплохой потенциал. Особенно если учитывать, что от этапа разработки и до активации над ним работали ученики четвёртого класса. Ведь так?

Только сейчас директор повернулся и посмотрел на нас. Его глаза слегка горели алым. Под этим взглядом возникло очень странное ощущение, словно кто‑то забрался в разум и пытается что‑то найти.

– Да, Бродский очень сильный разумник. Именно поэтому его поставили на столь важную для империи должность, – сказал Каспер.

Я посмотрел на Скворцову, но она совершенно не переживала. Дала мне понять, что всё в порядке и бояться здесь нечего.

Практически сразу после этого странное ощущение пропало, а Александр Михайлович тяжело вздохнул и поспешил сесть на своё место.

– Конечно, над заклинанием работали только мы. Никто из взрослых или старшеклассников нам не помогал. Даже люди Романова были не в курсе, чем мы занимались. Да и узнали об этом довольно поздно. Мы позаботились о маскировке для заклинания.

– Что же, в таком случае не вижу причин, чтобы ликвидировать это заклинание. Как я уже говорил, можно найти ему более подходящее применение. Говорите, что оно будет работать ещё неделю? Будет министерству образования культурная программа от нашей школы. Только пускай мне не согласуют его. Устроим своё ледовое побоище! С другими магическими школами, разумеется.

– Вот ни хрена себе, – выдал от удивления Гришка. – Я даже не умею на коньках кататься.

– Не ссы, научим, – хлопнула его по плечу рыжая, при этом так улыбаясь, что даже мне стало жутко.

Ну а это ледовое побоище будут помнить ещё очень долго. Такого развлечения империя ещё не видела.

* * *

– Ничего себе! Я столько льда ещё ни разу в жизни не видела, – восхитилась Мира, когда мы вылезли из машины.

Вылезли на окраине огромного ледяного поля, которое раскинулось до самого горизонта. Где‑то по ту сторону должны сейчас прибывать другие школы, приглашённые для участия в ледовой забаве.

Все те же школы, что будут участвовать в магической олимпиаде. Вот только сюда они были приглашены в полном составе. Не только ученики, но и преподавательский состав.

Наша школа, на правах хозяев, прибыла первой и имела небольшое преимущество перед остальными. Мы точно знали карту местности и все расположенные здесь ловушки.

Ну как знали.

У нас были карты с их местоположением.

Магическое побоище с применением этой самой магии это вам не шутки.

Понятия не имею, чего стоило Бродскому, директорам других школ, Романову и ещё неизвестно кому устроить подобное соревнование, но постарались они на славу.

Двадцать три команды. У каждой свой штаб, обустроенный всем необходимым для размещения пятисот человек.

– Это тебе не индейцев гонять по крошечному кусочку леса, – уважительно заявил Каспер, окинув наше игровое поле. – И почему, когда я учился, у нас ничего подобного не было?

– Это потому, что у вас не было таких магов, как мы, – с гордостью заявил я, после чего обратился уже к ребятам: – Вы всё приготовили, как договаривались?

Гришка просто кивнул, Ленка растянулась в хищной улыбке, не предвещающей ничего хорошего нашим противникам, а Мира открыла рот и хлопала ресницами, словно впервые услышала, что должна была что‑то подготовить.

– Только не говори, что ты забыла?

– Ладно, – пожала плечами девчонка. – Не буду.

– Мира! – воскликнула Ленка и налетела на Скворцову, обняв её так, что мне показалось сейчас произойдёт взрыв. – Наконец! Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь. А то постоянно такая вся правильная, ничего не забывает, всё делает вовремя и без ошибок. Фу, аж бесила. А вот сейчас ты стала одной из нас.

– Это из кого? – спросил Гришка, успевший слепить снежок и хрустящий им, словно конфетой.

– Из безответственных раздолбаев, как любит говорить Зелёненький.

– Вагнер тоже так любит говорить.

– А Йозеф не позволяет себе таких высказываний в мой адрес.

– И Благословенный тоже. Неправильные у вас духи‑наставники. Я бы таких гнал взашей.

Ленка с Гришкой уставились куда‑то в сторону, явно выслушивая, что по этому поводу думают сами духи. Мне же было очень интересно, поэтому решил попробовать свои силы и проявить не только Каспера, но и других духов‑наставников.

– Максим, ты чего? – спросила Мира, прикрывая глаза рукой, когда я стал слегка светиться.

Ну как слегка, Гришка даже отошёл от меня и окутал тьмой себя и рыжую, спасая от нестерпимого сияния магии света.

– Вот же гадостный у тебя наследник, Благословенный. И для чего, спрашивается, решил показать нас всем? – спросил Зелёный Патрик, появившийся рядом с Ленкой.

Возле Гришки и Миры так же появились прошлые всадники, а рядом со мной стоял гордый Каспер.

– Чтобы вы мне в глаза сказали всё, что там говорили своим подопечным. А то у меня уши так горят, словно их засунули в раскалённое масло.

– А за гадостного ты нам сейчас ответишь. Максимушка, задай этому зелёному гаду, чтобы он знал, на кого бочку катит. Давай отобьём его важную задницу, – заявил Каспер, потирая руки от предвкушения.

– А давай, – согласился я и влил ещё больше силы в заклинание, материализуя наставника Ленки.

* * *

– Вы тоже это видите? – спросил Александр Михайлович у главы тайной канцелярии, без которого этой затее не суждено было воплотиться в жизнь.

Были предприняты беспрецедентные меры безопасности. Задействовано больше десяти тысяч агентов тайной канцелярии и сорока тысяч военных.

Ледовое поле сейчас могло выдержать настоящую осаду. И это без учёта нескольких весьма могущественных магов, которые в одиночку могли заменить собой несколько армейских батальонов.

Безусловно, Бродский и Романов относились к этим магам. И сейчас перед их глазами развернулось невероятное зрелище.

Возможно, подобного не видел вообще никто на планете.

– Вижу, – совершенно спокойно ответил Романов. – Появились точные копии прошлых сильнейших магов Европы и устроили собственное побоище. Вас что‑то удивляет?

Пётр Дмитриевич явно насмехался над Бродским. Это он курирует детей с рождения, а Александр Михайлович встретился с ними относительно недавно. Но и он успел повидать многое, с чем школа справлялась собственными силами.

Так что уступать Романову здесь точно было нельзя.

– Удивляет, что Йозеф Мартинсен оказался таким сильным. Вроде он из четвёрки был самым слабым в физическом плане.

– Если бы это были настоящие столпы, то именно так всё и было.

– Медведев и его иллюзии, – понимающе произнёс Бродский. – А вы знали, что он способен их материализовать? Совсем недавно создал в школе четырёх фринов, материализовал их из батарей, окон и школьных стен. Пришлось в срочном порядке делать ремонт.

– Наслышан, – ответил Романов. – Я ещё тогда очень удивился, что преподаватели не разобрались с этими иллюзиями за пару мгновений. Сильно переоценил их возможности.

– Это вы просто сильно недооценили возможности Медведева. Даже мне пришлось вмешиваться, чтобы избежать жертв среди охраны. А Благословенный совсем не умеет сражаться честно. Разве можно хватать прямо за самое сокровенное?

Оба мужчины поморщились, когда увидели, благодаря какому приёму Благословенный вывел из строя Зелёного Патрика.

К последнему они прониклись небывалым сочувствием. Но самую малость.

Всё же Благословенный был своим, родным, а ирландец он и в Африке ирландец. Всегда нужно болеть за своих. Поддерживать патриотический дух и показывать пример остальным.

Особенно актуально это было для директора Новослободской школы магии.

Но Зелёный Патрик оказался не промах. Всё же не зря когда‑то был одним из сильнейших магов Европы.

Совершенно непонятно, откуда суровой зимой, посреди засеянного снегом льда, появились зелёные побеги, которые освободили Патрика. После чего окрестности огласил душераздирающий вопль Благословенного:

– Не‑е‑е‑ет!