Текст книги "Черные розы(СИ)"

Автор книги: Алексей Пятибратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

А потом случилось то, что должно было случится.

Перед входом в Петрово Тимофей и Лиза услышали из придрожной акации резкий оклик:

? Стоять обоим! Руки подняли вверх!

Они остановились и посушно выполнили команду. Лиза дрожала, и фонарик в ее руке, направленный в небо, тоже прыгал.

Из зарослей вышло несколько молодых парней, судя по росту, совсем еще юнцов. Лица скрывали заиндевевшие повязки. В руках ? ножи. У одного ? обрез охотничьей двустволки.

Грабители срезали с их плечей вещмешки, вытрусили содержимое на дорогу, выбирая вещи, показавшиеся им ценными. Двое подростков стали рыться в их карманах.

Лиза медленно повернула голову и с ужасом посмотрела на Тимофея. Тот стоял, отрешенно потупив голову. Говорить о чем-либо не имело смысло.

Но тут один из бандитов достал из лизиного рюкзака белого Мишку, повертел, прицениваясь.

? Не тронь это, гаденыш! ? истерично выкрикнула Лиза. Она опустила руки. Прыгающий в ее кулаке фонарик ярко высветил грабителя, присевшего на корточки у ее рюкзака.

? Ведем себя тихо, не кричим. ? сказал другой подросток и приложил острие ножа к ее лицу. ? Тогда мы никого не убьем.

? Заткни ей пасть! Заткни! ? вдруг заверещал другой, тот, что был с обрезом.

? Ты слышишь, что тебе говорят, сучка?

Лезвие поднялось под нижнее веко ее глаза.

Напуганная ножом Лиза сделала неловкий шаг назад, качнулась. Фонарик выпал из ее рук, упал. Лампочка в нем лопнула с громким треском. И тут же раздались два жутких выстрела.

? Бежим! ? услышал он в темноте. И потом шорох быстро удаляющихся шагов. "Лиза?", ? сказал он и не услышал своего голоса. В ушах еще гремели как колокола звуки выстрелов.

? Лиза? ? спросил он темноту. ? Лиза!!!

Тимофей встал на четвереньки и принялся лихорадночно ощупывал простанство. Наткнулся на Мишку. На запасные лизины джинсы.

? Лиза. Лиза. Лизонька. Где же ты, родная?

Наконец, он нашел ее. Она молча лежала на асфальте.

Он скинул варежки и ладонью провел по ее голове. Шапки на ней было, куда-то свалилась. Волосы расстеклись по дороге и были в чем-то липком.

Кровь!

Лиза издала стон.

? Тим... Тима?

? Да, Лизонька. Это я, Тима. Прости!

? Прости? Ты ни в чем не виноват.

? Виноват. Прости, что не защитил тебя. Я был трусом.

? Не виноват. И не спорь. Мне тяжело говорить.

? Хорошо. Куда тебя ранили? Темно! Я ничего не вижу.

? Это хорошо... Хорошо, что темно.

? Почему, родная?

? Не видишь, какая я некрасивая перед смертью.

Тимофей заплакал. Стал ощупывать Лизу и нашел на ее пуховике в районе живота две большие рые дыры. Ткань вокруг них хлюпала от крови.

? Обещай мне, что найдешь моего Леньку.

? Мы найдем его вместе, Лизонька.

? Нет. Я уже никуда отсюда не уйду. ? Они испустила тяжелый вхдох. ? Так ты обещаешь?

? Да! Да! Я обязательно его найду.

Тут он вспомнил о зажигалке, которую купил в магазине на случай привала с костром, и достал ее из задних карманов джинсов.

Слабый огонек осветил мертвенно бледное лицо девушки. Он поцеловал ее в ледяные губы.

? Пристрой Леньку хорошо, если все уладится.

? Обещаю.

? Он ведь у меня отсталый... ему в жизни будет тяжело. ? Она отвернулась от него, глядя куда-то во мрак дорожной обочины.

? Обещаю, Лиза.

? Хорошо, ? произнесла она спокойно. ? Как не хочется умирать. Сорви для меня этот цветок.

? Цветок? Тут нет цветов, Лиза. Все замерзло.

? А этот нет.

Только сейчас он заметил в метре от ее изголовья черный бутон, прилепившийся на белом извивающемся стебле, дальше еще один. А еще стебель усеивали длинные и зазубренные шипы. Тимофей мог поклястся, что еще пять минут назад тут ничего подобного не было.

Он подполз к нему ближе. Это было самое странное растение, которое Гордюшин когда-либо видел. Его стебель тянулся откуда-то из леса.

? Они могут быть опасны, Лиза. Они же не с нашей планеты.

? Пусть. Я же знаю: мне теперь все равню.

Он сорвал цветок и вложил Лизе в руку.

? Спасибо. А теперь спой мне.

? Что?

? Спой мне. Пусть даже без гитары.

И он запел, через строчку срываясь на плачь, держа горящую зажигалку рядом с ее лицом.

Бестолковой следуя примете,

Я уйду в рассвет – не оглянусь.

И никто Вас в этот день не встретит,

Да и я ни с кем не обнимусь.

Тут она остановила его движением глаз. И он склонился, чтобы услышать последние, почти беззвучные слова Лизы.

? Я знаю, кем ты был для меня, ? пролепетала она.

? Кем, Клубничная Лиза?

Он уже не плакал, а рыдал полной грудью.

? Ангелом, ? сказала она и умерла.

***

? Майор, не время спать.

Он очнулся, содрогнувшись от чьего-то прикосновения.

Нина сидела рядом и трепала его за плечо.

? Да ты двужильная, Нина, ? сказал он недовольно.

? Я же тебе говорила, что занимаюсь фитнесом.

Майор едва нашел в себе силы улыбнуться:

? Нина! Я давно подозревал, что никакая ты не учительница биологии.

? Вот как, Петр? Ты меня раскусила? Кто же я по твоему?

? Ты учительница физкультуры.

Птичка коварно улыбнулась.

? Ты очень наблюдателен. Но нам надо выбираться из этой тюряги.

? Дай немного передохнуть.

? Не получится. Пока ты дремал, я выяснила, что через шесть часов людей снова погонят на работу.

? Боже! Что это вообще за место? Предбанник ада?

? Почти что. Предбанник подземного дворца одного большого чиновника.

? Это тебе люди сказали?

? Люди ничего не знают. Они ? просто несчастные, которые оказались не в то время и не в том месте.

? Как мы?

? Верно. Охрана большого чиновника перебралась сюда вслед за ним, как только началось нашествие инопланетян. Но, ? тут Птичка расмеялась, ? случился неприятный казус. Оказывается, все запасы солярки, хранящиеся в убежище, расторопный управляющий незадолго до этого выгодно продал на сторону. Типичная российская история. Да?

? Ворон ворону глаз выклюнул.

? Что-то вроде.

? Именно поэтому им теперь и приходиться отапливать бункер дровами? Но откуда ты узнала все это?

? От самого управляющего! Он здесь. Отрабатывает свой грех вместе с нами.

? Поделом. Он так легко взял и все выложил?

? Конечно, не легко. Пришлось поторговаться.

? И что было предметом торга?

? Твой ужин.

? Нина! Это бесчеловечно, ? сказал майор, садясь на нарах.

? Не отчаивайся, свой ужин я ему тоже обещала, ? сказала Птичка. ? Тем более я дам тебе кое-что получше ужина.

? Что же?

? Подожди. Вот, кажется и ужин.

Люди воеруг них подымались с лежанок и брели к решетчатым воротам. В окошко конвойный подавал каждому пластиковый пакет с заварной лапшой и открытую банку консервов. Страший конвойный стоял рядом.

Нина попыталась забрать у майора его пайку, но он не отдал.

? Я хочу сам посмотреть в глаза человеку, который будет есть мой ужин.

? Он же подавится от твоего убийственного взгляда.

? Я буду готов стукнуть его по спине пару раз.

? Не переборщи.

Нина повела Лазарука в дальний угол, села и поставила свою лапшу и мясо рядом с маленьким толстым и краснолицым человечком.

? Сколько охраны в бункере? ? спросил майор, избежав формальностей в виде приветствия и знакомства.

? А вы меня не сдадите?

? Нет. ? Майор поставил перед человечком свою продуктовую долю.

? Около сорока вооруженных человек.

? Военные? ЧОП?

? Русская Армия Спасения. Слышали о такой?

? Еще бы.

? Снова эта треклятая РАС, ? процедила сквозь зубы Птичка. ? Но почему эти подонки здесь?

? Охраняют босса. Командира своей армии.

? Так он здесь?

? Да это его штаб-квартира.

? И кто же этот мерзавец?

? Его фамилия Куренец. Сыхали?

? Быть не может!

Куренец был известным политическим долгожителем, ловко державшемся плаву на протяжении эпох трех президентов.

? Он начал строить этот бункер еще в конце 90-х. ? Человечек обхватил стакан с лапшой обмороженными пальцами, покрытыми струпьями и влил в глотку половину его содержимого. Пожевал, вылил следом оставшуюся половину. ? Ресурсы этой подземной резиденции расчитаны на три года абсолютно автономного существоия. Ну, разве что запасы топлива немного истощены.

? Я уже в курсе, ? сказал майор, понимая, что на этом мерзком толстяке лежала, наверное, половина вины за то, что сейчас они находились в рабстве. ? Нарисуй мне схему бункера.

? Это будет стоить дороже.

? Хорошо. Мы не расскажем людям, которые здест парятся, почему они здесь, и кто прикарманил солярку. Это нормальная цена?

? Нормальная, ? сказал тот, а потом спохватился: ? Хотя это называется шантажом. А Бамбошин шантажу не поддается.

? Не надо играть терминами, господин Бамбошин, ? пригрозила Птичка. ? Формально мы сейчас беседуем. Но я не исключаю, что на самом деле это облегченный вариант допроса с пытками. Но кому нужны жертвы?

? Никому, ? согласился человечек и Лазарук протянул ему четвертушку бумаги с половинкой карандаша.

? У бункера три уровня, ? сказал тот и стал рисовать нижний.

Бункер представлял из себя настоящий лабиринт и Лазарук внимательно следил за рукой Бамошина, отмечая в памяти все повороты и двери. А когда дошла очередь до верхнего уровня и человечек произнес слово "вертолет", майор почувствовал как на его руку легла рука Птички и крепко ее сжала.

Это был их шанс.

? Запомнили?

? Да, ? ответила Птичка и человечек засунул бумажку в рот.

? Не подавитесь уликой?

Бамбошин помотал головой, пережевывая план.

Они уже поднялись и пошли, когда Бамбошин, проглотив бумагу, спросил их вдогонку:

? У вас есть что-нибудь сладкое?

? А у тебя есть десерт на обмен?

? Я знаю компромат на начальника охраны Куренца, ? прошептал он. ? На Шерхана. Такой.... со шрамом через лицо.

Птичка достала из кармана шоколадный батончик, и Бамбошин им все рассказал.

Глава 15

МИЛЫЙ ДОМ

Он вошел в Калугу с пустым взглядом и разбитым сердцем. Не таясь, и не боясь, что на улицах города его детства могут орудовать безумцы и мародеры.

После смерти Лизы Гордюшин и сам чувствовал себя мертвецом. Это было вообще чудо, что проведя двое суток во мраке и трескучем морозе, он добрался до цели невредимым.

Прежде, чем войти в подъезд, он постоял во дворе, глядя на дом, в котором не светилось ни одно окно. Впрочем, как и в остальных домах тоже.

За время пути он научился мастерить факелы. Он доставал остатки бензина из мертвых машин, которых кругом было пруд пруди, смачивал им тряпку, намотанную на деревяшку, и это давало ему огонь. Огонь, который не только освещал путь, но и согревал.

Пробивая факелом тьму на лестнице, он поднялся на третий этаж и достал ключи. Они выглядели странно. Будто артефакты из иного мира. Как тот самый цветок, что остался лежать на затихшей груди Лизы.

Отец лежал на диване. И Тимофей был удовлетворен этим. Если бы отец умер в кресле и так замерз, то возникали этические трудности. Тимофею не хотелось хоронить отца сидящим.

Он положил у изголовья отца лекарства, которые привез с собой, и которые теперь стали бесполезными. Потом достал из шкафа свечи, годами лежавшие на одном месте на случай перебоев со светом. Он их расставил по разным углам, зажег, потушил факел и сел на стул рядом с отцом.

Встречайте, нарезайте пироги. Тимофей Гордюшин вернулся домой.

Выражение папиного лица было умиротворенным, глаза закрыты, и Тимофей тоже отметил это с удовлетворением.

Ты опоздун, сказал бы ему сейчас. Как успехи в шоу-бизнесе, сынок? И, кстати, как поживает та девчонка, которую ты спасал?

Но отец был мертв и уже не мог предъявить обид.

Тимофей погладил отца по руке и заметил малиновую веревочку, зажатую в его ладони.

На веревочке висела серебряная пуговица, которую они с отцом нашли в земле давным-давно во время школьного субботника.

? Да, папа, да. Я помню! Это же был мой детский талисман! ? сказал Гордюшин и потянул веревочку. Она не подалась. Тогда он взял нож, перерезал ее, освободил от нее холодную пуговку и зажал в варежке.

Он вдруг вспомнил тот яркий весенний день во всех подробностях. Особенно момент, когда один из родителей сфоткал их с находкой и отнес заметку в местную многотиражку.

? А теперь мне нужно похоронить тебя, па. Извини, если что не так.

Он зашил тело в покрывало, ставшее саваном, и на веревке спустил тело отца через окно вниз. На найденном листе жести оттащил ношу через два квартала к небольшой аллее на улице Сахарова. Здесь, уже больным, отец любил сидеть на складном стульчике под яблоней, когда выбирался подышать воздухом. Сюда, под яблоню, Тимофей прикатил с соседней свалки четыре автопокрышки и поджог.

Он намеревался вернуться сюда позже, когда земля станет помягче. А сейчас предстояло выполнить еще один долг. Навестить лизиного сына.

В том что он мертв, как и большинство в этом городе, он не сомневался. Жить при минус шестидесяти в каменном мешке, который не отапливался и не освещался, где теперь не было ни больниц, ни магазинов, ни полиции... Выжить могли лишь сильнейшие.

Он подумал, что Лиза была бы рада, если бы он сделал могилку и ее матери с Ленькой. И он был готов к этой работе.

Он хотел пойти к калужскому дому Лизы напрямую, но Суконный переулок оказался полностью захвачен "кишками". Так он окрестил инопланетные растения с белыми стеблями, которые росли теперь везде. В лесах, на полях, в городах. Они легко взбирались по столбам на провода, пробивали асфальт в поисках земли, плотно обвивали и душил целые здания.

Идя домой, через леса и перелески Гордюшин слышал, как трещит от зверского холода лес, как деревья не выдерживают, лопаются и рассыпаются на куски. Но эти адские корни приживались в адском холоде как ни чем не бывало. Тимофей даже успел выучить их охотничьи повадки. Если не зевать и пройти мимо быстро, то "кишки" не успевали реагировать. Мозгов у них было не много.

Дом на Песочной тоже встретил его темнотой. Множество окон полопалось от мороза, а подъезд закоптился от недавнего пожара. Освещая путь фонариком, найденным в запасниках отца, он приблизился к двери с цифрой 14. Он боялся, что ему придется ее выбивать, но она оказалась не заперта, тихо скрипнула и отворилась.

? Есть кто-дома?

Луч света в прихожей сразу выхватил ноги трупа. Это был взрослы человек. Гордюшин откинул меховой капюшон с головы, и сердце его подпрыгнуло. Несмотря на то, что плоть на лице женщины полопалась, сходство с Лизой было очень велико, хотя была она явно старше. Те же рыжие волосы, тот же вздернутый нос. Это мать Лизы, понял Тимофей и вернул на место капюшон, пряча назад мертвое лицо.

Он шагнул дальше и посреди гостиной увидел странное сооружение. Что-то вроде бесформенного муравейника из тряпок: одеял, полотенец, одежды. Основу конструкции составляли стулья и стол.

В левом боку "муравейника" виднелась дыра. Гордюшин посветил в нее.

Шорох?

Он действительно услышал внутри движение или ему послышалось? На сильном морозе звуки менялись, как и твердые предметы, подвергались деформации и искажению. Выстрел из пистолета мог слышаться как негромкий сухой треск, а сучок под ногой стрелял так, что уши закладывало.

? Мальчик? Ленька?

В освещенном тоннеле тряпичной кучи задвигался какой-то меховой сверток, пополз к выходу из дыры, остановился. И теперь из узкой прорези самодельного капюшона на Гордюшина спокойно смотрели детские глаза.

Мальчик щурился и часто моргал. После долгого пребывания в темноте, подумал Гордюшин, даже слабый свет фонарика ему кажется ослепляющим.

Тимофей прикрыл линзу фонарика, ослабляя свечение. Он поверить не мог глазам. На таком холоде легко гибли живучие взрослые, а отсталый ребенок демонстрировал чудеса выживания.

? Здравствуй, И, ? хрипло сказал Гордюшин. ? Меня зовут Тимофей.

Ребенок выполз из укрытия и встал перед ним, смерив ничего не выражающим взором.

? И давно ты один?

Мальчик не ответил. Сел на связку книг, уставился пустым взглядом в темноту.

? Жаль, что с бабушкой твоей такое случилось. Но теперь нас целая команда. ? Гордюшин хотел добавить: "По просьбе твоей мамы", но вовремя остановился. Ему не хотелось показывать, что компания мальчика ему в тягость. Да что там, скрывать: в лице лизиного сына Гордюшин вешал себе на шею настоящее ярмо.

Он вздохнул и продолжил:

? Но жизнь продолжается, И. Есть лишь небольшой вопрос, чем же мы с тобой займемся?

И никак не отреагировал, хотя вопрос был далеко не риторический. Наступал конец света, и Гордюшин понятия не имел, чем занять себя и мальчика в ожидании финала. В надвигающемся абсолютном холоде никакие действия и планы уже не имели смысла. Потому что не было перспектив. А без перспектив ? человек ничто.

? Хорошо. Вижу у тебя идей нет, ? сказал Гордюшин. ? Тогда будем жить мелкими меркантильными планами. Ты не против, если я иногда буду разговаривать сам с собой?

Мальчику было по барабану.

? Я, так и думал. Ты не будешь возражать.

? Мы можем остаться жить у тебя, хотя прежде тут надо навести порядок. ? Краем глаза Тимофей посмотрел на мертвую женщину. ? А можем пойти в гости ко мне. У меня порядок там уже наведен. Пойдешь? Договорились. Тогда я возьму чего-нибудь из запасов твоей одежды. Согласен? Отлично.

Он снял тяжелый вещмешок, открыл шкаф, чтобы взять мальчику запас белья и принялся там хозяйничать. А потом мальчик сделал то, что буквально потрясло Тимофея. Пока Гордюшин орудовал в детском шкафу, я встал и развязал тесемки его рюкзака.

? Эй, ты чего это? ? удивился, оборачиваясь Тимофей.

Мальчик, естественно, не ответил, запустил руки в глубину рюкзака, вытащил белого Мишку.

? Отку... откуда ты о нем узнал? ? спросил Тимофей, глядя как мальчик прижимает к себе игрушку и качает ее, убаюкивая. ? Подожи. Это еще не все. Дай я тебе покажу.

Ленька неохотно, но все же отдал Мишку. Гордюшин расстегнул шов на его спине. Замерзшая электроника вряд ли стала бы работать при минус пятидесяти. Поэтому он несколько минут согревал вшитый туда экран сначала дыханием, а потом ладонями.

Когда коробочка отогрелась, Тимофей нажал кнопку PLAY, повернул экран к мальчику и услышал запись четырехдневной давности:

"Привет, мой кукуш я! Это мамочка! Кук-ку! Мама тебя очень-очень любит. Очень-очень! А это дядя Тима. Он помогает маме добраться к тебе в Калугу. Привет Ленька! Обещаю, что доставлю твою маму домой в целости и сохранности! Теперь снова нажмите на ухо и запись остановится".

Гордюшин подумал, что мальчик расплачется. Но несколько горячих слез скатились по щекам у него. Мальчик не заплакал. Неужели, он еще два дня назад почувствовал, что его мать умерла? Гордюшин прогнал эту глупую мысль. Ребенок был отсталым, он был не способен учиться в школе, он мог просто оказаться бесчувственным уродцем. Тем не менее, Гордюшин счел нужным сообщить ему официальную информацию:

? Мы с твоей мамой были очень хорошими друзьями. И два дня назад я пообещал ей, что позабочусь о тебе, пока ее не будет. ? Он отдал игрушечного медведя мальчику. ? Так что мужайся. Будешь пока жить в суровой мужской компании.

Глаза мальчика по-прежнему ничего не выражали, и это начинало бесить Гордюшина все больше и больше.

Собрав узел, он приступил к инструктажу, без которого обойтись было никак нельзя.

? В доме очень холодно. Но на улице ветер, и это еще опаснее. Не облизывай губы, потому что они растрескаются в кровь. Не снимай капюшон и не три им щеки. Не снимай варежек и не трогой металлические предметы, потому что сразу получишь ожог. Ты уяснил ситуацию?

С равным успехом он мог спросить и мебель. Но он надеялся, что И его все же понял и не доставит ему в будущем лишних хлопот.

? Надеюсь, уяснил.

Они вышли из квартиры лизиной мамы. На втором этаже Тимофей остановился.

? Хочешь, покажу фокус? Правда, он не совсем для таких культурных мальчиков как мы, но он забавен и показателен.

Гордшин посветил на лестницу впереди и плюнул в этом направлении. На бетонные ступени упала уже не слюна, а кусочек льда, который тут же разлетелся в пыль.

? Вот как сегодня холодно. Так что веди себя аккуратно. Не бегай, чтобы не вспотеть. Иначе на вспотевшем лице появится ожог. И не отходи от меня ни на шаг, потому что на улице кромешная тьма.

Они вышли из подъезда и направились на улицу Новаторов, где во дворе с горящими автопокрышками его поджидало тело отца.

Но четырех покрышек оказалось мало. Земля еще не оттаяла. Поэтому он положил сверху на догорающую резину несколько досок и старую раму. На удивление, мальчик вызвался ему помогать. Притащил несколько крупных веток и деревянный ящик.

А потом они сели у костра, наслаждаясь видом огня и его теплом. Пару раз Гордюшин вставал, тыкал в землю под костром лопатой и опять садился. После третьей пробы он удовлетворенно кивнул и сдвинул горящие угли в сторону.

? Ну, пора начинать.

Могилка вышла неглубокой. Но его отец получил хотя бы ее. В окружающих домах, во дворах и на улицах мертвецов никто не обеспечивал даже этим.

Когда дело было сделано, он похлопал по холмику лопатой и спрятал ее, сунув в заросли так и не распустившейся сирени.

? Это был мой папа, ? сказал он е. ? А завтра также простимся с твоей бабушкой. Ты мне снова поможешь?

Гордюшину показалось, что мальчик кивнул. Хотя это могла быть всего лишь игра теней от прыгающего в руке фонарика.

? А теперь давай помянем наших родных. ? Гордюшин достал крекеры, но не успел надорвать упаковку. Над их головой в небе грохоча пролетело что-то большое, объятое пламенем. В воздухе распространился запах машинной гари, и это нечто упало где-то в соседних дворах.

Мальчик повел глазами в том направлении, потом посмотрел на Гордюшина.

? Это наверное, самолет. ? Гордюшин вскочил, а потом медленно вернулся. ? Но идти туда опасно. Если взорвуться топливные баки, то всем, кто в округе, не поздоровиться!

Он разорвал наконец упаковку и разделил солоноватое печенье с мальчиком.

? Пойдем туда, когда все перегорит. Ты же не против? Я знаю, ты никогда не против.

***

? Пойдемте со мной. ? Кареглазый охранник, вошедший в зал для пленников, повел в их направлении автоматом. ? Вы оба.

Птичка триумфально посмотрела на Лазарука. Полчаса назад между ними произошел спор. Майор считал, что их вещмешки подвергнутся разграблению конвоирами и не станут приманкой. Птичка же была уверена ? ну, или почти уверена ? что снаряжение, отнятое у них на шоссе, заинтересует местных главарей РАС. Как птиц, которые любят все блестящее.

Теперь слезая с нар, Птичка тайком вложила что-то в ладонь майора и тихо приказала:

? Проглоти. Это вместо потерянного ужина.

Он глянул в ладонь, найдя там половинку синей таблетки.

На расспросы и сомнения времени не оставалось. Он доверился спутнице и кинул таблетку в рот.

Охранник нахмурился.

? Лекарство от головной боли, ? сказал майор и поморщился.

? Очень хорошо помогает. Прямо супер! ? кивнула Птичка, глядя в темные глаза человеку с автоматом. Она, конечно же, узнала его. Он выдал им сегодня хорошую порцию пинков и обещал вечернюю лекцию о местных правилах поведения. Но вряд ли он сейчас пришел за этим, подумала Птичка. Слишком мелкая сошка, чтобы впускать и выпускать рабов из клетки по собственному усмотрению.

За решеткой к кареглазому присоединился еще один конвоир с блестящим чисто обритым черепом. На запястьях Птички и Лазарука щелкнули наручники, все четверо двинулись по бетонному коридору.

? Что-то сегодня Шерхан не в духе, ? пожаловался бритоголовый охранник. ? Сломал после обеда нашему повару пальцы. Утром пристрелил семейку, что мы полночи вчера вылавливали в лесу.

? Всю? За что?

? Отказались работать.

? Этак нам придется каждый день на охоте сопли морозить.

? Скажи спасибо, что сам не на лесоповале. Благо таких вот придурков шляется в округе не мало. Вы меня слышите, придурки?

Кареглазый отвесил Лазаруку оскорбительный пинок под зад.

? Слышим, сынок, слышим.

? И не называй меня сынком, старый козел, ? сказал кареглазый. ? Я твоя Большая Проблема. Зови меня так, тупица.

? Хорошо. Большая Проблема.

Охранники заржали.

Через три поворота налево и два направо они спустились по лестнице на один этаж вниз и достигли бронированной двери с электронным замком. И тут кареглазый совершил ошибку. Он не закрыл спиною, как положено, табло кодового набора, а лишь быстро потыкал по кнопкам. Код был длинным и сложным. Но не для Птички. 0476987996432567. Она вырезала его ножом в памяти на самом видном месте.

Помещение, куда их ввели, давало исчерпываю ответ на вопрос, почему это место называлось дворцом. Пускай и подземным.

Огромная комната была выполнена в дорогом английском стиле. Серо-зеленые обои, хрустальные люстры. Темная резная мебель в завитушках и, конечно же, прекрасный полированный паркет.

Если так выглядело помещение для гостей низшего сословия, то как обустроил личные апартаменты владелец этого благолепия? ? подумал майор и провел взглядом по длинному столу. Он тянулся по центру комнаты казалось на целый километр и был покрыт изумрудным сукном. По середине ? лежали вещмешки Птички и Лазарука.

Аккурат между ними на большом стуле восседал огромный человек в черной форме без шевронов и знаков различия. Его руки, напоминающие по размерам лопаты, расположились на сукне ладонями вниз. Совсем как у пианиста, собирающегося усладить публику игрой.

Лицо человека пересекал красноватый рубец.

Это был Шерхан.

? Рассказывайте, кто вы. Выкладывайте, куда шли и зачем.

? Не знаю, как назвала тебя мать, ? начал Лазарук. ? Но я являюсь майором Вооруженных Сил России и выполняю военное задание.

? Во-первых, если еще раз вспомнишь мою мать, я подыму тебя за ноги и порву. Во-вторых, Вооруженных Сил больше нет.

? Значит, я свободен и могу идти продолжать свое задание?

Шерхан посмотрел на него как на идиота и издал мерзкий смешок:

? Твое государственное дело теперь пилить дрова! Кто ты?

Он перевел тяжелый взгляд на Птичку.

? Она учительница, ? ответил за нее Лазарук. ? Просто попутчица.

? У нее нет языка? Тогда который из этих мешков ее?

? Мой синий, ? отозвалась Птичка. ? Надеюсь, вам хватило такта не копаться в моем нижнем белье?

? Нижнее белье? ? Шерхан хмыкнул, распотрошил содержимое ее рюкзака. ? Три отличных немецких пистолета, один из которых с глушителем. Шесть весьма интересных гранат, модификацию которых не знаю даже я. Компактный автомат американских спецподразделений. Пятьсот патронов. Семь подствольных гранат. Четыре мины, взрывчатка Си-16... Мне кажется даже твой попутчик майор удивлен таким туристическим набором. Или я не прав?

Шерхан насмешливо глядел на Лазарука, который действительно был потрясен.

? Я нашла эти вещи случайно, ? сказала Птичка. ? Подобрала на дороге. Не пропадать же такому добру в тяжелые времена?

? Согласен. Добро отменное. А где вы украли этот компьютер? ? Шерхан небрежно швырнул на стол планшетник, который майор так бережно хранил с момента гибели Дуняшина. ? И почему я нашел в нем карты расположения ракетных войск?

? Я не вправе говорить об этом гражданскому лицу, ? сказал майор.

Шерхан, хранящий до этого убийственное спокойствие, врезал кулаком по столу.

? Да я тебя могу сейчас могу просто хлопнуть, как муху!

Перед глазами Лазарука пробежали желтые искорки, и он помотал головой, борясь с легким головокружением. У него дернулось плечо. Сперва одно, потом другое.

От Птички не ускользнули эти симптомы действия синих таблеток. Она и сама приняла четвертушку такой же. Сначала на лесной делянке, когда поняла, что падает с ног от усталости. И еще половинку перед тем, как их повели на допрос. Теперь, как и майор, Птичка чувствовала постепенное нарастание адреналина в крови. К сожалению, адреналин подавлял дипломатические способности мозга.

? Слушай, придурок, ? вдруг сказал майор Шерхану. ? После гибели полковника Волкоедова я стал единственным командиром Стальных батальонов. Я по сути главнокомандующий ракетных войск и отвечаю за ядерную кнопку страны.

Уже где-то на середине реплики майора Шерхан затрясся от смеха, а когда майор закончил говорить, тот Шерхан уже хохотал.

? А ты... ты-то, если не учительница, тогда кто? ? Шерхан скачущим от смеха пальцем ткнул в сторону Птички.

? Я американка. Я агент ЦРУ Джулия Калхоун. Но можешь звать меня просто Птичкой.

Лазарук не поверил ушам. Он уставился на Нину глазами, полными растерянности. Она ответила ему коротким жестким взглядом:

? Да, Петр. Это правда.

? Да вы же клоуны! Не могли заранее придумать версию поинтереснее? ? сказал Шерхан. ? Мне придется повторить свои вопросы заново? Или как?

? Лучше сэкономим время и ответим на дополнительные твоему боссу лично, ? сказала Птичка. ? Господин Куренец, вы ведь смотрите этот допрос?

Шерхан перехватил взгляд Птички, направленный на видеокамеру рядом с изысканной золотой люстрой.

? Такие черви как вы, малы даже для меня. ? Шерхан важно откинулся на спинку стула. ? Не говоря уже о человеке, который занят важными государственными делами.

? У нас есть, что сказать ему наедине, ? сказал майор. ? Глубоко личное. И я уверен, он захочет услышать это не через видеокамеру.

? С чего бы вдруг? ? Глаза Шерхана сузились. Он весь напрягся, чуя подвох. ? Ребята, допрос закончен, проводите гостей в зону отдыха.

Зоной отдыха, конечно, именовался их подземный барак с нарами. Охранники подтолкнули Лазарка и Птичку к выходу, и тогда Птичка, извернувшись, громко сказала в глазок наблюдения:

? Господин Куренец, знаете ли вы, что начальник вашей охраны по очереди ублажает вашу жену и обоих любовниц?

Стул за спиной Шерхана с грохотом опрокинулся.

Над столом выросла двухметровая глыба мышц. Она была настолько велика и проворна, что, казалось, не перепрыгнула, а перешагнула через стол.

В два гигантских прыжка Шерхан достиг пленников и скалой завис над Птичкой:

? Что ты сказала, стерва?

Майор среагировал молниеносно. Он заслонил Птичку собой, и тогда Шерхан взял его за грудки, рванул одежду, разрывая ее в клочья и кинул Лазарука в сторону.

Шерхан уже занес над Птичкой свой кулак размером с футбольный мяч, когда включился интерком.

? Шерхан, стой. ? донеслось из невидимого динамика.

Шерхан замер и прошипел:

? Считайте, вы оба уже покойники.

? Поживем-увидим, ? ответила Птичка.

? Шерхан? Они сказали правду?

Все, кроме Шерхана, посмотрели на человека, входящего в комнату.

Это был Куренец. Лазарук видел его лишь по телевизору в новостях, но и в жизни он оказался таким же как на экране. Высокий и стройный, в изысканном синем костюме, с шапкой благородно седеющих волос, источающий силу власти и безграничную харизму лидера национального масштаба.

В голове Лазарука не укладывалось, как этот человек, еще вчера само воплощение закона и демократии, сейчас держал в плену несколько десятков человек. Людей, за счет чьей жизни намеревался скоротать свои дни в тепле и комфорте.

? Господин Куренец, все что вы слышали, чистейшая правда, ? сказал майор. ? Я действительно выпоняю государственное....

? Об этом позже, ? мягко, но доходчиво сказал чиновник. ? Повернись ко мне, Шерхан.

Шерхан развернулся. Он теперь сделался рыхлым, склонил перед хозяином бычью голову: