Стихотворения
Текст книги "Стихотворения"
Автор книги: Алексей Апухтин
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
Еду я ночью. Темно и угрюмо
Стелется поле кругом.
Скучно! Дремлю я. Тяжелые думы
Кроются в сердце моем.
Вижу я чудные очи… Тоскою
Очи исполнены те,
Ласково манят куда-то с собою,
Ярко горят в темноте.
Но на приветливый зов не спешу я…
Мысль меня злая гнетет:
Вот я приеду; на небе, ликуя,
Красное солнце взойдет,
А незакатные чудные очи,
Полные сил и огня,
Станут тускнеть… И суровее ночи
Будут они для меня.
Сердце опять мне взволнуют страданья,
Трепет, смущение, страх;
Тихое слово любви и признанья
С воплем замрет на устах.
И, безотрадно чуя несчастье,
Поздно пойму я тогда,
Что не подметить мне искры участья
В этих очах никогда,
Что не напрасно ль в ночи безрассветной
Ехал я… в снах золотых,
Жаждал их взора, улыбки приветной,
Молча любуясь на них?
37. ОСЕННЯЯ ПРИМЕТА7 августа 1856
Павлодар
Всюду грустная примета:
В серых тучах небеса,
Отцветающего лета
Равнодушная краса;
Утром холод, днем туманы,
Шум несносный желобов,
В час заката – блик багряный
Отшумевших облаков;
Ночью бури завыванье,
Иль под кровом тишины
Одинокие мечтанья,
Очарованные сны;
В поле ветер на просторе,
Крик ворон издалека,
Дома – скука, в сердце – горе,
Тайный холод и тоска.
Пору осени унылой
Сердце с трепетом зовет:
Вы мне близки, вы мне милы,
Дни осенних непогод;
Вечер сумрачный и длинный,
Мрак томительный ночей…
Увядай, мой сад пустынный,
Осыпайся поскорей.
38. ПЛОВЦЫ16 августа 1856
Сотрудникам «Училищного вестника»
Друзья, неведомым путем
На бой с невежеством, со злом
И с торжествующею ленью
Мы плыли. Ночь была темна,
За тучи пряталась луна,
Гроза ревела в отдаленье.
И мы внимали ей вдали,
Дружнее прежнего гребли;
Уж берег виделся в тумане…
Но вихорь смял наш бедный челн,
И он помчался между волн,
Как падший витязь, жаждя брани.
И под покровом той же тьмы
Нас мчал назад. Очнулись мы
На берегу своем печальном.
А берег милый, хоть чужой,
Как путеводною звездой
Сиял на горизонте дальнем.
И мы воспрянули душой…
И снова нас зовет на бой
Стремленье к истине свободной.
Так что ж! Пускай опять, друзья,
Помчит нас по морю ладья,
Горя отвагой благородной!
Знакомый путь не страшен нам:
Мы выйдем на берег, а там
Доспехи битв не нужны боле:
Там воля крепкая нужна,
Чтоб бросить чести семена
На невозделанное поле.
И верьте, нам не долго ждать:
Мы поплывем туда опять,
На берегу нас солнце встретит;
Придет желанная пора
И жатву пышную добра
Оно с любовию осветит.
43. В АЛЬБОМ3 октября 1856
В воспоминанье о поэте
Мне для стихов листочки эти
Подарены в былые дни;
Но бредом юным и невинным
Доныне в тлении пустынном
Не наполняются они.
Так перед Вами в умиленье
Я сердце, чуждое сомненья,
Навек доверчиво открыл;
Вы б только призраком участья
Могли исполнить бредом счастья
Его волнующийся пыл.
Вы не хотели… Грустно тлея,
Оно то билося слабее,
То, задрожав, пылало вновь…
О, переполните ж сторицей
И эти белые страницы,
И эту бедную любовь.
44 Напрасно в час печали непонятнойЗима 1857
Санкт-Петербург
Напрасно в час печали непонятной
Я говорю порой,
Что разлюбил навек и безвозвратно
Несчастный призрак твой,
Что скоро всё пройдет, как сновиденье…
Но отчего ж пока
Меня томят и прежнее волненье,
И робость, и тоска?
Зачем везде, одной мечтой томимый,
Я слышу в шуме дня,
Как тот же он, живой, неотразимый,
Преследует меня?
Настанет ночь. Едва в мечтаньях странных
Начну я засыпать,
Над миром грез и образов туманных
Он носится опять.
Проснусь ли я, припомню ль сон мятежный,
Он тут – глаза блестят;
Таким огнем, такою лаской нежной
Горит могучий взгляд…
Он шепчет мне: «Забудь твои сомненья!»
Я слышу звуки слов…
И весь дрожу, и снова все мученья
Переносить готов.
45. 22 МАРТА 1857 ГОДА18 марта 1857
Н. И. М….ву
О Боже мой! Зачем средь шума и движенья,
Среди толпы веселой и живой
Я вдруг почувствовал невольное смущенье,
Исполнился внезапною тоской?
При звуках музыки, под звуки жизни шумной,
При возгласах ликующих друзей
Картины грустные любви моей безумной
Предстали мне полнее и живей.
Я бодро вновь терплю, что в страсти безнадежной
Уж выстрадал, чего уж больше нет,
Я снова лепечу слова молитвы нежной,
Я слышу вопль – и слышу смех в ответ.
Я вижу в темноте сверкающие очи,
Я чувствую, как снова жгут они…
Я вижу все в слезах проплаканные ночи,
Все в праздности утраченные дни!
И в будущее я смотрю мечтой несмелой…
Как страшно мне, как всё печально в нем!
Вот пир окончится… и в зале опустелой
Потухнет свет… И ночь пройдет. Потом,
Смеясь, разъедутся, как в праздники, бывало,
Товарищи досугов годовых, —
Останется у всех в душе о нас так мало,
Забудется так много у иных…
Но я… забуду ли прожитые печали,
То, что уж мной оплакано давно?
Нет, в сердце любящем, как в этой полной зале,
Всё станет вновь и пусто и темно.
И этих тайных слез, и этой горькой муки,
И этой страшной мертвой пустоты
Не заглушат вовек ни шумной жизни звуки,
Ни юных лет веселые мечты.
50. ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ22 марта 1857
О, помнишь ли, давно – еще детьми мы были —
На шумном вечере мы встретились с тобой.
Но этот шум и блеск нас нехотя томили,
Мы вышли на балкон. Мы мало говорили,
Нас ночь объяла вдруг отрадной тишиной.
Сквозь стекла виделось нам бледных свеч мерцанье,
Из комнат слышался нестройный гул речей,
А в небе виделось горячих звезд сверканье,
Из сада слышалось деревьев колыханье,
Над ближней рощей пел влюбленный соловей.
Я на тебя смотрел. Я чувство молодое
Любовию тогда назвать еще не смел…
Но я взволнован был в торжественном покое,
Но я дышавшее безмолвие ночное
Прервать ни голосом, ни вздохом не хотел.
Чему-то тайному разгадки неизбежной
Я с первым звуком ждал… Мгновение прошло.
И вдруг я зарыдал, проникнут грустью нежной,
А в глубине души светло и безмятежно
Такое полное веселие цвело.
51. УСПОКОЕНИЕ8 июля 1857
Старое
Я видел труп ее безгласный!..
Я на темневшие черты —
Следы минувшей красоты —
Смотрел и долго и напрасно!
А с поля говор долетал,
Народ толпился в длинной зале,
Дьячок, крестясь, псалтырь читал,
У гроба женщины рыдали,
И, с бледным отблеском свечи
В окне сливаясь незаметно,
Кругом вечерние лучи
Ложились мягко и приветно.
И я, смущенный, в сад пошел…
(Тоска и страх меня томили.)
Но сад всё так же мирно цвел,
Густые липы те же были,
Всё так же синего пруда
Струи блестели в синей дали,
Всё так же птицы иногда
Над темной рощей распевали.
И ветер, тихо пролетев,
Скользил по елям заостренным,
Звенящий иволги напев
Сливая с плачем отдаленным.
5223 июля 1857
Я знал его, любви прекрасный сон,
С неясными мечтами вдохновенья…
Как плеск струи, был тих вначале он,
Как майский день, светлы его виденья.
Но чем быстрей сгущался мрак ночной,
Чем дальше вглубь виденья проникали,
Тем всё бледней неслись они толпой,
И образы другие их сменяли.
Я знал его, любви тяжелый бред,
С неясными порывами страданья,
Со всей горячностью незрелых лет,
Со всей борьбой ревнивого терзанья…
Я изнывал. Томителен и жгуч,
Он с тьмою рос и нестерпимо длился…
Но день пришел, и первый солнца луч
Рассеял мрак. И призрак ночи скрылся.
Когда ж теперь с невольною тоской,
Чрез много дней томим воспоминаньем,
Я на тебя гляжу, о ангел мой,
И трепещу несбыточным желаньем, —
Тогда, поверь, далекий страсти гул
Меня страшит, я счастием не грежу:
Мне кажется, что сладко я заснул
И что сейчас мучительно забрежу.
57. Е. А. ХВОСТОВОЙСентябрь 1857
Экспромт
Добры к поэтам молодым,
Вы каждым опытом моим
Велели мне делиться с вами,
Но я боюсь… Иной поэт,
Чудесным пламенем согрет,
Вас пел могучими стихами.
Вы были молоды тогда,
Для вдохновенного труда
Ему любовь была награда.
Вы отцвели – поэт угас,
Но он поклялся помнить вас
И в небесах, и в муках ада.
Я верю клятве роковой,
Я вам дрожащею рукой
Пишу свои стихотворенья
И, как несмелый ученик,
У вас хотя б на этот миг
Прошу его благословенья.
59. В ВАГОНЕ1 февраля 1858
Спите, соседи мои!
Я не засну, я считаю украдкой
Старые язвы свои…
Вам же ведь спится спокойно и сладко, —
Спите, соседи мои!
Что за сомненье в груди!
Боже, куда и зачем я поеду?
Есть ли хоть цель впереди?
Разве чтоб быть изголовьем соседу…
Спите, соседи мои!
Что за тревоги в крови!
А, ты опять тут, былое страданье,
Вечная жажда любви…
О, удалитесь, засните, желанья…
Спите, мученья мои!
Но уж тусклей огоньки
Блещут за стеклами… Ночь убегает,
Сердце болит от тоски,
Тихо глаза мне дремота смыкает…
Спите, соседи мои!
60. ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ ОКУ27 марта 1858
Москва
66. ПЕСНИ
В час утра раннего отчаливал челнок,
Гребцы неистово кричали,
Разлив, волнуясь, рос; белеющий восток
Едва глядел из темной дали.
И долго плыл наш челн… Когда же я потом
Взглянул, – у самой середины,
Качаясь, он стоял, и мимо нас кругом
Неслись разрозненные льдины.
А там, на берегу, лежал пластами снег,
Деревья свесились уныло,
И солнце уж светло из-за деревьев тех
У храма купол золотило.
67
Май на дворе… Началися посевы,
Пахарь поет за сохой…
Снова внемлю вам, родные напевы,
С той же глубокой тоской!
Но не одно гореванье тупое —
Плод бесконечных скорбей, —
Мне уже слышится что-то иное
В песнях отчизны моей.
Льются смелей заунывные звуки,
Полные сил молодых.
Многих годов пережитые муки
Грозно скопилися в них…
Так вот и кажется, с первым призывом
Грянут они из оков
К вольным степям, к нескончаемым нивам,
В глубь необъятных лесов.
На голове невесты молодой
Я золотой венец держал в благоговенье…
Но сердце билося невольною тоской;
Бог знает отчего, носились предо мной
Все жизни прежней черные мгновенья…
Вот ночь. Сидят друзья за пиром молодым.
Как много их! Шумна беседа их живая…
Вдруг смолкло всё. Один по комнатам пустым
Брожу я, скукою убийственной томим,
И свечи гаснут, замирая.
Вот постоялый двор заброшенный стоит.
Над ним склоняются уныло
Ряды желтеющих ракит,
И ветер осени, как старою могилой,
Убогой кровлею шумит.
Смеркается… Пылит дорога…
Что ж так мучительно я плачу? Ты со мной,
Ты здесь, мой бедный друг, печальный и больной,
Я слышу: шепчешь ты… Так грусти много, много
Скоплялось в звук твоих речей.
Так ясно в памяти моей
Вдруг ожили твои пустынные рыданья
Среди пустынной тишины,
Что мне теперь и дики и смешны
Казались песни ликованья.
Приподнятый венец дрожал в моей руке,
И сердце верило пророческой тоске,
Как злому вестнику страданья…
6911 мая 1858
Я покидал тебя… Уж бал давно затих,
Неверный утра луч играл в кудрях твоих,
Но чудной негою глаза еще сверкали;
Ты тихо слушала слова моей печали,
Ты улыбалася, измятые цветы
Роняла нехотя… И верные мечты
Нашептывали мне весь шум и говор бала:
Опять росла толпа, опять блистала зала,
И вальс гремел, и ты с улыбкой молодой
Вся в белом и в цветах неслась передо мной…
А я? Я трепетал, и таял поминутно,
И, тая, полон был какой-то грустью смутной!
70. РАСЧЕТ4 июня 1858
Я так тебя любил, как ты любить не можешь:
Безумно, пламенно… с рыданием немым.
Потухла страсть моя, недуг неизлечим —
Ему забвеньем не поможешь!
Всё кончено… Иной я отдаюсь судьбе,
С ней я могу идти бесстрастно до могилы;
Ей весь избыток чувств, ей весь остаток силы,
Одно проклятие – тебе.
806 июня 1858
Глянь, как тускло и бесплодно
Солнце осени глядит,
Как печально дождь холодный
Каплет, каплет на гранит.
Так без счастья, без свободы,
Увядая день за днем,
Скучно длятся наши годы
В ожидании тупом.
Если б страсть хоть на мгновенье
Отуманила глаза,
Если б вечер наслажденья,
Если б долгая гроза!
Бьются ровно наши груди,
Одиноки вечера…
Что за небо, что за люди,
Что за скучная пора!?
81. 19 ОКТЯБРЯ 1858 ГОДА19 октября 1858
Памяти Пушкина
Я видел блеск свечей, я слышал скрипок вой,
Но мысль была чужда напевам бестолковым,
И тень забытая носилась предо мной
В своем величии суровом.
Курчавым мальчиком, под сень иных садов
Вошел он в первый раз, исполненный смущенья;
Он помнил этот день среди своих пиров,
Среди невзгод и заточенья.
Я вижу: дремлет он при свете камелька,
Он только ветра свист да голос бури слышит;
Он плачет, он один… и жадная рука
Привет друзьям далеким пишет.
Увы! где те друзья? Увы! где тот поэт?
Невинной жертвою пал труп его кровавый…
Пируйте ж, юноши, – его меж вами нет,
Он не смутит вас дерзкой славой!
82. НА БАЛЕ19 октября 1858
Лицей
Из дальнего угла следя с весельем ложным
За пиром молодым,
Я был мучительным, и странным, и тревожным
Желанием томим:
Чтоб всё исчезло вдруг – и лица, и движенье, —
И в комнате пустой
Остался я один, исполненный смущенья,
Недвижный и немой.
Но чтобы гул речей какой-то силой чуда
Летел из-за угла,
Но чтобы музыка, неведомо откуда,
Звучала и росла,
Чтоб этот шум, и блеск, и целый рой видений
В широкий хор слились,
И в нем знакомые, сияющие тени,
Бесплотные, неслись.
5 декабря 1858
