Текст книги "Страшнее Зомби (СИ)"

Автор книги: Алексей Мезозой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Особенное внимание Козулькин уделял тому, чтобы каждый контролировал свой сектор и прикрывал возможность нападения на себя и сослуживцев как с фронта, так с флангов и тыла. Действуя самостоятельной боевой единицей, отряд прошел уже больше трех километров узких подземных коридоров, они обыскивали помещения, выясняя характер проводимых в комплексе работ. Получалась совсем неприглядная картина. По записям в лабораторных журналах Козулькин определил, что основная часть работ была направлена на изучение зомби. Но самое интересное, что кроме изучения здесь занимались еще и попытками контролировать их поведение.

Опустившись по лестнице еще на один уровень вниз, они наконец заметили наличие дежурного электропитания. Дежурные лампы на уровне были все до одной разбиты, однако иногда вспыхивающие искры в испорченных плафонах и натужное гудение перегруженной электропроводки указывало на то, что кто-то не хотел, чтобы свет помогал пришельцам из внешнего мира. Непроглядная тьма впереди коридора и тишина навевала нехорошие мысли. Тусклые пятна почти севших фонарей облизывали пол и стены прохода. Из конца коридора, в который они только что повернули ударили сразу три мощных луча света, ослепляя бойцов и не предоставляя им возможности увидеть противника. Стены прохода заполнил грохот стрельбы из автоматического оружия. Сразу два бойца, идущие в стороне от Козулькина, замешкались под этим вымораживающе – белым световым штормом, отшвырнутые попавшими с близкого расстояния пулями ударились о стены и поспешно ищущих убежища товарищей. Еще двое, кинувшиеся в темные боковые проходы нарвались на установленные растяжки, горячие жужжащие куски перерубленного и перекрученного металла оставляли в сером бетоне стен глубокие выбоины.

Огонь по прожекторам!

Козулькин разрядил в сторону осветительных приборов, в свете, которых бойцы его отряда напоминали кучку застигнутых фарами машин диких лесных животных. Только в отличии от зайцев, которые бегут в этом свете не разбирая дороги от ужаса, разведчики умело огрызались, ища укрытия, используя мертвые зоны, они избегали попадания, прикрывая друг друга, давали возможность перезаряжать оружие вторым номерам, полностью подавили огонь противника, стреляя из-за угла. Какие-то десять, пятнадцать секунд, и сначала один, а затем сразу оба оставшихся прожектора. Под прикрытием засевших так, что их ничем не достать, бьющих на малейшее движение из ниш, бойцов, летучая группа, которую повел сам Козулькин, подобно карающему мечу расплаты обрушился на головы заметавшихся в попытке уйти врагов. В то время, как часть из врагов в спешке пыталась покинуть поле боя, оставшиеся пытались огрызаться огнем. Сосредоточив все внимание на вторых, семеро разведчиков разметали баррикаду из мешков и мебели, за которой находились оборонявшиеся, взобрались на ее верх и схлестнулись с врагами врукопашную.

Когда все было закончено, оказалось, что пятеро защитников комплекса в черной форме лежат на полу в лужах своей крови под баррикадой, а еще два остывают на холодном полу в глубине коридора, получив пули в спину. Трое из его команды были ранены, в том числе и он сам, четверо погибло в самом начале боя, но самое главное, им удалось взять живым одного из супостатов! Двоим оставшимся, к сожалению удалось улизнуть в толчее рукопашной, показав, таким образом, насколько они трусливы.

Пленник, раненый и оглушенный пинками тяжелых сапог по корпусу и в голову, сплевывая кровавую пену, отдыхал на полу, а подручные Козулькина готовились его вязать. Сейчас он ничего не мог сказать, только бестолково мычал от разочарования и боли, но Александр предполагал, что получив его в свое распоряжение голодные и замерзающие люди быстро научат охранника русскому языку.

Но гораздо интереснее оказалось то, что так отчаянно охраняли потерпевшие поражение охранники. За забрызганной свежей кровью дверьми оказалось помещение, освещенное красными аварийными фонарями, часть из них была разобрана, и через кабели ими запитывали прожектора, которые недавно расколошматили к чертовой бабушке соколики Козулькина. Средний зал, заполненный аппаратурой с подведенными трубами системы охлаждения, но горой и царем природы посредине всего этого технического безобразия возвышался двухэтажный блок с надписью КЛТ-40.

Индикаторы на пульте приветливо перемигивались зелеными точками.

Козулькин устало опустился на крутящийся стул, находящийся в аппаратном зале. Только этого им еще не хватало! В подземелье электричество создавал не генератор, как они раньше думали, а целый ядерный реактор малой мощности.

И судя по всему, он был исправен. Даже их враги не были сумасшедшими самоубийцами, чтобы отключить систему безопасности!

27 мая 1993 года, Четверг 22:10. День Седьмой.

Секретный комплекс, уровень минус четыре, возле г. Бугуруслан Бугурусланского района Оренбургской области

Ползучий страх того, что этот спуск никогда не кончиться никак не покидал повисших между потолком и дном лифтовой шахты отбившихся путешественников. Каждый раз, когда рука или нога покидала опору, перемещаясь на следующую скрипящую в сумраке ступеньку, им казалось, что они вот-вот упадут. Морда смотрящего за ними сверху мертвеца давно уже скрылась в темноте шахты, но каждый раз, глядя наверх, им казалось что они видят взгляд этого страшного и жестокого существа. Через какое-то время фонарь, который зажал в зубах Бабка начал мигать и быстро тухнуть. Сверху раздался разочарованный вздох Вики.

Только не сейчас! Ну и как же мы выберемся?

Словно услышав мысли фонарь вновь начал светить в полную силу, насколько позволяли разряженные батарейки. Практически тут же Бабка увидел в разгоняемом сумраке какую-то поверхность. Спустившись еще на пару метров он разглядел, что это была крыша лифта, остановившегося на самом нижнем ярусе. Ступив на твердую поверхность, он вздохнул с облегчением – все –таки стоять это гораздо удачнее, чем висеть между небом и землей. За ним быстро ступили на устойчивую площадку все спутники, отчего лифт слегка просел, Вика ойкнула, но затем, колебания кабины закончились и Бабка, быстро присев на корточки, штык ножом поддел часть крыши, за которой оказалась паутина проводов и вентиляционное отверстие. Орудуя штык ножом, он расширил дыру в материале потолка лифта до таких размеров, чтобы можно было туда поместиться. Прежде чем спустить ногу в темную дыру что-то ему подсказало, что следует на всякий случай посветить туда фонарем. На этот раз интуиция опять ему помогла. Луч фонаря уперся в вытаращенные немигающие буркала зомби, тихонечко стоящего в лифте.

Застрял, бедолага.

Заботливо спросил Бабка и спустив предохранитель, нажал курок. И, хотя, возвратная пружина в автомате, долгое время находящаяся в сжатом состоянии, может дать осечку, в этот раз было не до заботы о долговечности оружия. Ухнуло, в шахте заметалось эхо, Бабка снова глянул вниз, на разлегшегося как у себя дома упокоенного мертвеца.

Давайте проверим, у кого сколько патронов.

У меня два магазина полных и еще десять в рассыпуху.

Это провела инвентаризацию Вика.

У меня двадцать и больше нет ни фига.

Я итак на тебя, Погарыш, не рассчитывал, что у тебя, Семен.

Сорок ровно.

Погарыш, еще раз поставишь на автоматический огонь без отсекания – сдашь все боеприпасы. Когда скомандую – пойдете за мной.

Бабка скрылся в дыре, сбросив первым автомат, упавший прикладом на живот мертвеца, отчего тот дернулся и выпустил жуткое зловоние, от которого в тесном помещении кабины лифта можно было сойти с ума. Но долго сидеть здесь Бабка не собирался, он увидел, что створки раскрыты и выход из лифта ничем не заблокирован.

Нашумел он хорошо. И слишком многие были рады этому шуму. Так было заметно сразу после того как Бабка в одиночестве остался в темной кабине.

Сразу же в темноте он заметил шевеление и услышал шаркающие шаги, раздающиеся сразу с нескольких сторон. В луче фонаря зашатался серый и бесцветный, будто вывалявшийся в муке, зомби. От неожиданности такой раскраски мертвеца Бабка слегка замешкался, и в этот момент снизу, практически с уровня пола, из створа двери высунулась немощная похожая на птичью лапу рука и попыталась вцепиться ему в штанину. Со словами “Нет, друг, так мы не договаривались” Бабка всадил пулю в лоб разевающей черную пасть головы, высунувшейся вслед за рукой. Голова дернулась и раскололась надвое. Разинутый в попытке достать человека рот разорвался, выплюнув откусанный язык.

Минус один.

Мысленно посчитал про себя Бабка. Дальнейшее действо напоминало стрельбу в тире по подвижным мишеням. Стрелку достаточно было, чтобы мертвецы подходили поближе, к лучу фонаря, зажатого в зубах. Уложив штабелем штук десять и испортив только один патрон, Бабка на всякий случай подождал минут пять, но больше никто не желал пополнить собой маленькое импровизированное кладбище, которое устроил у входа в помещение стрелок.

Осторожно высунув руку с фонарем вперед, он пошарил вокруг и не заметив противника, сделал знак следовать за собой. Погарыш недовольно щелкнул переключателем на одиночный и последовал за Бабкой.

Открывшееся им зрелище поражало своей грандиозностью. Везде, куда не падал луч фонаря, высотой до четырех метров стояли гигантские стеллажи, заставленные различными ящиками, бочками, коробками. Ряды стеллажей образовывали подобие гигантского города, со своими улицами, номерами домов и кварталами. Подойдя к ближайшему стеллажу, ковырнув ящик, Семен извлек на свет фонаря банку с тушенкой. За ней посыпались еще и еще, отчего Семен едва успел отпрыгнуть, чтобы ему не попало тяжелой банкой по ноге. На этот грохот никто не прибежал, ни одного зомби в округе, кроме упокоенного в лифте не было видно. Ошарашенный своей находкой Семен с банками в обеих руках бросился к Бабке со словами

Санек, смотри, мы теперь богачи! Да здесь хватит жрачки на тысячу лет вперед! И все это наше, прикинь, только наше!

27 мая 1993 года, Четверг 23:30. День Седьмой.

Секретный комплекс, уровень минус два, возле г. Бугуруслан Бугурусланского района Оренбургской области

На момент запуска освещения в сопровождении технарей и толково разбирающихся в электрике офицеров спешил сам Косолапов, преодолев весь путь менее чем в десять минут, посыльный от Козулькина принес радостную весть о находке командующему экспедиции. Козырнув стоящим возле распахнутой двери в силовой цех дозорным разведчикам, Косолапов поспешил переговорить с Козулькиным. В это время совместными усилиями коллективного мозга мало-помалу, разбирая кальки хранящихся тут же инструкций и планов, технари разбирались со сложным устройством подземного источника электроэнергии. Получалось, что запасов ядерного топлива, загруженных в реактор хватит более чем на двадцать лет, приборы показывали, что радиация в норме, все системы защиты работают и не заблокированы. Дальнейших знаний в области ядерной энергетики у присутствующих просто не хватало, но и без этого было ясно, что стоящий перед ними и залитый бетоном как стоящее попом яйцо агрегат прост как две копейки. Подобные реакторы эксплуатировались в подводных лодках, имели самый минимум возможности вмешиваться в ход реакции, и автоматические не отключаемые защитные системы. Мало-помалу, переключая маршруты питания, коммутируя входы и выходы с руку толщиной проводников и похожих на трехлитровые банки предохранителей, система запускалась, запитывались все новые и новые цепи. До момента пуска электричества оставалось совсем немного. Тем временем Алексей и Козулькин, присев за находящийся рядом резервный пульт индикации обсуждали насущные вопросы.

Получается, что озверевшая охрана перестреляла всех находящихся внутри комплекса и выключила электричество. До последнего защищали электрощитовую, чтобы мы не могли подать ток. Что-то здесь не вяжется их образ с бандой сумасшедших убийц, хладнокровно поубивавших людей, которых они должны были охранять.

Алексей Косолапов задумчиво потер подбородок, с лезущей во все стороны вездесущей черной щетиной. Получавшийся расклад совсем ему не нравился.

А занимались здесь, судя по всему, совсем не благовидными делами.

Козулькин выложил доказательства – вырванные из журналов страницы, фотографии и схемы диковинного оборудования.

Хотели, значит, зомби использовать, управлять ими, но пока только добились того, чтобы они с расстояния в несколько десятков километров собирались к источнику сигнала. Прибора мы пока не нашли, но думаю, что на нижних ярусах мы найдем много полезного.

Вот значит, как хотела охрана с нами расправиться – не дать войти и вызвать подмогу в лице толпы зомби из города, включив свой прибор. А потом, видимо, отключили и свет и прибор в комплексе, видя что это не получилось. Знать бы еще, что за чертовщина здесь произошла и почему людей они покрошили в мелкий винегрет?

На агрегаты и трансформаторы аппаратного зала подали питание, приборы загудели, зажегшийся свет высветил все темные углы помещения. Рука усатого энергетика, назначенного старшим в проекте подачи света, уверенно легла на рифленую рукоять рубильника, запускающего цепь выключателей, подающих свет в комплекс.

Козулькин, озорно глянул на усталого Косолапова.

Да что гадать, сейчас запустим свет, станет тепло и светло, зомби из темных углов повыгоняем, найдем продовольствие, и заживем тут по-человечески. А предчувствия….

Договорить ему не дали. Из-за стоящего раньше в полумраке в тени решетчатого радиатора большого масляного трансформатора, высотой больше чем в человеческий рост, вышла фигура в черном. В одной руке охранник сжимал пистолет, а вторая, высоко поднятая, держала гранату Ф-1.

Слушайте сюда, не включайте свет, я, начальник охраны базы министерства оборо…

Пуля, выпущенная из ствола Козулькина проделала в черепе теперь бывшего начальника охраны маленькую черную дырочку, из которой стекло несколько капель крови. Костеря на чем свет стоит себя и свою реакцию, которая заставляла его сначала стрелять, а потом думать, Козулькин заметил, как последний охранник медленно оседает на пол, а из его разжавшейся ладони катиться, стуча рифлеными краями чугунной рубашки граната с сорванным предохранительным кольцом.

Все на пол!

Это очнувшийся Косолапов роняет тяжеленную столешницу об пол, создавая таким образом, барьер. Как в замедленном кино, люди выпрыгивают из двери, падают друг на друга, прячась за тяжелым оборудованием. “Э, да так не пойдет, ведь здесь же реактор”, проговаривает про себя Александр Козулькин, в четыре гигантских шага преодолевает расстояние между опрокинутым столом и растянувшимся на полу человеком в черной форме. Нога его, как на зло, поскользнулась в свежей крови, и ударившись о белый кафель подбородком, он зашарил рукой под блоком, куда укатилась граната. Та никак не могла найтись, и несколько мгновений Александру казалось, что он так и не сможет ее найти. Наконец, он зацепил гранату, начал ее подтягивать, взглянув на замедлитель, понял, что у него не осталось пары секунд – граната должна была взорваться через три, а не пять, как он надеялся, черный ободок об этом говорил, сунув руку с гранатой под труп начальника охраны, он зажмурил глаза, понимая, что взрыва ему не избежать. Но раздавшийся взрыв поднял его в воздух, бросил на стену, плотно припечатав так, что весь воздух вышел из сплющенных легких, переломанные ребра не давали дышать, он ничего не видел и не слышал последние мгновенья своей жизни. Он не видел, как откололся бок корпуса трансформатора, на пол хлынуло перегретое масло, обжигая всех, до кого могли достать брызги, затем оставшийся без охлаждения искрящий трансформатор взорвался, разметав тех, кого пощадил первый взрыв, начался пожар, а тело мертвеца без головы, чья рука у стены сжимала рукоять рубильника, под собственной тяжестью опустилось, потянув зажатый намертво в руке рубильник на себя, и свет, только что поданный в помещения комплекса, погас навсегда, продержавшегося несколько секунд напряжения хватило только на то, чтобы сработали электромоторы замков, а затем сработала автоматика, разрывая все поврежденные и перегруженные цепи и помещения комплекса окутала темнота.

27 мая 1993 года, Четверг 23:40. День Седьмой.

Секретный комплекс, уровень минус четыре, возле г. Бугуруслан Бугурусланского района Оренбургской области

Да вижу, не слепой.

Что это, как раз это место мы и искали, да, Саш?

Вика посмотрела на Бабку, который угрюмо тряс почти погасшим к этому времени фонарем. По мере того, как он резко, с усилием опускал фонарь на раскрытую ладонь, причудливые тени метались по помещению, но фонарь не желал разгораться. Наконец, при последнем, самым сильном ударе, погнутая металлическая оправа не выдержала, стекло хрустнуло, разбив лампочку и спутники остались в полной темноте. Погарыш первым высказался во время секундной заминки

Опаньки, че теперь делать то будем?

Не, ну ты че наделал, баран!

В этот раз добрым словом помог другу Семен.

В этот момент откуда-то раздался грохот, на голову посыпался мусор, а через несколько секунд им в лицо дохнуло теплым воздухом. Спутники засуетились, ожидая любой гадости, присели на корточки от неожиданности. Заскрипели, закачались деревянные стеллажи и все стихло.

Бабка чиркнул зажигалкой, сделанной из пустого патрона. Оглядел лица присутствующих. Забрал у Семена последний фонарь, включил его и скомандовал.

– А ничего, давайте за мной, быстро, нам нужно быстро отсюда выбираться и идти к нашим, к Косолапову.

И быстро зашагал по прямому и длинному коридору.

Через несколько шагов Погарыш отстал, зашел между деревянными полками и расстегнул штаны.

Погодите, я щас.

Раздался звук бьющей на бетонный пол струи. Вика остановилась, закатив глаза и всем своим видом показывая, что братик при первом же удобном случае портит жизнь остальным. Семен, не оборачиваясь, пробурчал, что пускай теперь зассыха всех догоняет, и прибавил шага. Звук струи сменил тональность. Теперь казалось, что вместо бетонного пола она падает на тряпье.

Что за хня? А! Епт!

Жутко приплясывая в спустившихся штанах мешающих ему бежать, из-за угла появился пятясь, как рак, Погарыш. При этом он отчаянно отпихивал от причинного места намертво вцепившегося в ткань когтями зомби без ног, которого бедолага тащил за собой. Автомат Погарыша, который он прислонил к стеллажу, брякнулся на бетон и теперь горе-путешественник никак не мог до него дотянуться. Первой подбежавшая Вика схватила мертвеца за остатки плечевого пояса, почти по локти погрузив руки в гнилые кишки мертвеца, нащупывая среди влажных и скользких кусков схлопнувшихся легких, похожих на сморщенные грибы острые крошки позвоночника. При этом она так визжала, что подбежавший следом и прессующий ударами приклада лицо зомби Бабка едва не получил звукового шока, вызванного направленным воздействием ультразвука. Лишившаяся больше части зубов и обеих глаз мало похожая на человека кукла отчаянно цеплялась за штаны, норовила цапнуть и Бабку, а Погарыш все никак не мог освободиться от столь некстати застрявшей детали туалета. Ему удалось развернуться спиной к зомби и вытащить из штанины одну ногу, когда шея мертвеца хрустнула от пинка подоспевшего только сейчас Семена, ушедшего слишком далеко.

Всхлипывая, Погарыш долго топтал бесчувственный труп зомби, а вся троица, замерев, рассматривала сзади его искусанные и поцарапанные ягодицы, повреждения, которые, находящийся в адреналиновом азарте Погарыш не успел еще заметить.

Сереженька, да что же это такое!

Сестра было бросилась к Погарышу, обернувшемуся на вопль с недоумевающей гримасой на лице, но Семен быстро сгреб ее в охапку, не давая приблизиться к инфицированному. Та, как могла, вырывалась, но Семен, получив несколько ударов раскрытой ладонью по лицу резко ударил ее поддых, так что она сложилась вдвое, и пытаясь вздохнуть немного воздуха, уже не мешала разговору Бабки, Семена и Погарыша. Погарыш утверждал, что укусы не серьезные, а Бабка хотел, чтобы он продолжил идти с ними, но Семен, направив автомат на Погарыша, сказал, что лучше сейчас пристрелит обратившегося, прежде чем он вцепиться в него сзади в самый неподходящий момент. Бабка бросился и выбил автомат из рук Семена, фонарь откатился под стеллаж, на бетонном полу началась возня, в результате которой никто не смог долгое время выйти победителем. Пришли драчуны в себя только после отчаянного крика Вики, которая заметила, как стоявший до этого столбом братик вдруг рванул со всех ног в темноту. Она долго кричала, искала его, умоляя вернуться, но от Погарыша не было слышно ни звука. Топот убегающих ног в огромном помещении отражался и искажался в различных направлениях так, что определить откуда он исходит не было никакой возможности.

Давайте, нам нужно как можно быстрее убраться отсюда.

Пересчитав оставшиеся патроны и снарядив их обратно в магазины, сказал Бабка. Патронов оставалось пятьдесят на три ствола. Свой автомат Погарыш утащил в темноту.

27 мая 1993 года, Четверг 23:50. День Седьмой.

Секретный комплекс, уровень минус один, возле г. Бугуруслан Бугурусланского района Оренбургской области

Внезапной вспышкой зажглись, на секунду горели нестерпимо ярким светом, который сжигал сетчатку несчастных, что имели неосторожность взглянуть на них в эту секунду, лампы, а затем взрывались, осыпая острой стеклянной крошкой все в радиусе пары метров от себя. Люди, чьи лица были обращены в сторону ламп, теперь зажимали распоротые раны, прикрывали глаза, кричали и корчились от боли. Те же, кто в это время спал или был в момент запуска освещения обращен лицом в другую сторону, успели заметить, как защелки автоматических дверных замков, оснащенных электромагнитами, резко дернулись разом, щелкнули, выпрыгивая из технологических зазоров запорные устройства, двери успевали на долю сантиметра открыться, и когда напряжение в сети вновь упало до нуля, отпущенные электромагниты уже не могли удержать открывшиеся двери. Свет высветил проходы тщательно и аккуратно заложенных такими серьезными баррикадами, что паре или двум мертвецов, застрявших в них, выбраться было не под силу. Высветил людей, в попытке согреться свернувшихся калачиком на нехитрых остатках некогда богатого и ценного эшелона экспедиции, высветил их наспех разложенные и нещадно чадившие под низким потолком наспех разложенные костерки, в которых варилась жидкая и на вид совершенно не аппетитная бурда. Высветил приученные жить в постоянном страхе глаза, ввалившиеся щеки, жидкие грязные волосы, слипшиеся в один комок, неопрятную щетину, еще не ставшую настоящей бородой, худую и грязную одежду, манеры, скорее присущие диким зверям или жителям пещер, отчаявшихся увидеть лучшую жизнь, и терпевших унижения и скверную жизнь больше по привычке. Их смысл существования напоминал зуб, ослабленный с корней от длительной цинги, который очень сильно шатался, но еще держался на своем месте скорее чудом, чем наличием действительной силы для этого.

Их ставшие теперь постоянными спутниками, паразиты и грызуны, следующие за человеком по пятам, делали итак ставшую несносной жизнь, за гранью любых приемлемых представлений даже о трудном деле борьбы за выживание, еще более безнадежной и тоскливой.

Эти люди не ждали ничего хорошего от будущего, и оно их не обмануло. В сгущающихся сумерках установившейся теперь под этими сводами вечно темноты, обреченные и загнанные в угол, в полушаге от спасенья люди, увидели как сквозь десятки открывшихся одновременно дверей к ним, прямо в костры, опрокидывая последний ужин в огонь, шагнули сотни стонущих и разевающих в дикой жажде человеческой плоти силуэты, поедая заживо первых попавшихся на их пути так скоро, что они не успевали умереть, а их конечности, как трофеи, уже несли вперед шествующие вечно голодные волны нежити.

Трескались набитые свежей, сочащейся кровью прогнившие раздувшиеся животы зомби, которые подобно беременным тараканам, скользили в устилающих бетонные плиты пола кишках своих жертв, они вяло шевелились, не в силах больше преодолеть последнее проклятье съеденных ими. Иные падали и их тут же превращали шедшие следом в большую гнилую отбивную, которая, все же пыталась добраться до людей, как бы это комично не выглядело стороннему наблюдателю. Лучшие куски пиршества проглатывались целиком, людей разрывали на части заживо трое, четверо, а иногда и пятеро не желающих отпускать свою часть добычи ходящих мертвецов. Здесь каждый мог почувствовать себя большой пиццей пеппероне, которую искусный и отважный повар бросил в толпу смертельно голодных людей. Он удирает во все лопатки, так как знает, что всем ее не хватит, голодные незамедлительно потребуют добавки, а другой у повара нет, и он, опасаясь хулы в свой адрес и необоснованных побоев, стремиться побыстрее скрыться, подчиняясь инстинкту самосохранения.

Нет, не сразу люди поняли свое положение. Вначале нашествие мертвецов их раздосадовало, так как они лишились из-за них скудного ужина. Длинные и не очень точные очереди от бедра разрывали напополам зарвавшихся гостей. Пустые гильзы застилали пол, едкий дым сгоревшего пороха заставлял людей щурить слезившиеся глаза, кашлять, они перестали видеть противника. Затем, когда дым немного рассеялся, видя, что зомби продолжают переть как на параде, люди рассердились. Теперь они отступали, экономя каждый патрон, использовали каждый предмет, чтобы остановить продвижение, или хотя бы замедлить этот ритмичный шаг, бросали под ноги различные вещи, быстро собирали баррикады, меняли друг друга, когда приходило время перезарядки новых магазинов.

После того, как было расстреляно по два, а иной раз и по три рожка, а жизненное пространство выживших сократилось вдвое до узкой полоски между толпой и баррикадами, становилось понятно, что такое количество зомби они остановить просто не в состоянии. И дело даже не в том, что им не хватит боеприпасов. Гораздо хуже было то, что зомби шли друг за другом и на место каждого убитого вставали двое других, после того как они миновали дверные створы, они выходили на стратегический простор, заставить их отступить было немыслимо, победить очень проблематично.

Тогда многие люди, лишенные единого управления дрогнули, они бросали свои позиции, метались в узком коридоре, сталкиваясь друг с другом, пытались разобрать баррикады, но зомби из-за них утаскивали людей в темноту даже не смотря на то, что сзади их было гораздо меньше, чем перед лицом фронта.

Словно башенный таран, стадо мертвецов врезалось в отступающие к в спешке построенным укреплениям неорганизованных и смешавшихся подразделений людей. Смрад и отчаяние скорой гибели подкашивали надежду на лучший исход боя. Вскоре несколько локальных групп людей, не смогших найти себе убежища либо на висящих кабелях, либо на стоящих чанах, либо в окруженных со всех сторон баррикадах, погибли. Яростно сражающиеся отдельно друг от друга, они даже не знали насколько угрожающе общее положение дел, но догадывались, что сдерживающий огонь эффективен только на короткое время, пока у них не кончаться боеприпасы, но все же не секунды на раздумывали, стоит ли спускать курок, разнося метким выстрелом чей-нибудь гнилой череп.

Уже более чем половина выживших стало легкой добычей неожиданного нападения подлой нежити, когда их почти пустые магазины выпускали последний патрон и в наступившей тишине, похоронной песней щелкал боек в пустом стволе, обещая скорую и не очень приятную участь для них всех.

27 мая 1993 года, Пятница 00:00. День Восьмой.

Секретный комплекс, уровень минус два, возле г. Бугуруслан Бугурусланского района Оренбургской области

После последнего взрыва, когда вырубился весь свет, Алексей Косолапов, превозмогая боль в перебитой правой руке, весь израненный кусками лопнувшей обшивки оборудования, выбрался из – под завала, образованного обрушившимися горячими трубами системы охлаждения и толстой, пробитой в нескольких местах как бумага столешницей, ощетинившейся нацеленными ему в глаза острыми деревянными щепам. Когда ему открылась вся картина устроенного в аппаратной разрушения, он не смог сдержать стона разочарования, который из-за контузии не смог услышать ни он сам, ни бегающие в разные стороны люди, одежда на которых горела или дымилась. Теперь он не мог отдавать команды. Он не слышал, ревет ли раскрученная турбина, чья ось прибила офицера к какому-то блоку оборудования, словно ботаник бабочку. Бешено вращающаяся турбина теряла обороты и уже через несколько секунд ее изогнутые и смятые лопасти ласково гладили мертвого по лицу, на котором застыло выражение крайнего удивления и обиды случившимся событием.

Наконец, поймав одного, затем второго подчиненного, он жестами объяснил что нужно делать, в неровном свете неяркого но очень жаркого пламени, которое пожирало электронную начинку приборов, словно обжора конфеты, Алексей достал из-под опрокинутой тяжелой стойки оглушенного заместителя, проверил жив ли он. Затем заметил лежащего у стены Козулькина. Одежда на нем была порвана в лохмотья, от них шел густой дым, отчего пострадавший от взрыва напоминал большую дымовуху. Дохромал до него только тогда, когда агония уже отправившегося в мир иной прекратилась, не веря, проверил пульс, покачал головой и прикрыл ладонью открытые голубые глаза. Больше для Александра он ничего сделать не смог. Косолапов жалел, что его знакомство с таким замечательным другом закончилось так быстро и при таких обстоятельствах.

Пострадавшие от взрыва выжившие люди, при помощи двоих караульных, находящихся при взрыве по другую сторону стены, пытались в меру своих сил любыми способами затушить пожар, но все огнетушители уже были израсходованы и брошены под ноги, а едва только потушенные очаги вновь начинали гореть. Температура в помещении резко поднялась так, что находиться внутри было смертельно опасно, но все же работая в густом радиоактивном паре, вышедшим из системы охлаждения реактора, практически на ощупь офицеры нашли и вытащили наружу еще двоих раненых без сознания. Теперь их было пятеро, Косолапов удивленно глядел на стрелку чудом уцелевшего, хотя и с разбитым стеклом термометра. Температура быстро, практически в течении пары минут перевалила за пятьдесят, а при семидесяти пяти градусах Цельсия он скомандовал отход, наблюдая, как пышущая жаром, словно мартеновская печь, оболочка реактора плавится, становясь мягкой как пластилин состав из сверхпрочных материалов. Выходя последним, и стараясь не вдыхать раскаленный воздух, от которого кожа на глазах шла пузырями, он заметил, что стрелка термометра перевалила за сотню градусов, а из трещины в корпусе медленно потекли расплавленные и очень ядовитые соли урана, которые застывали словно куски парафина при относительно прохладной температуры аппаратной.