Текст книги "Страшнее Зомби (СИ)"

Автор книги: Алексей Мезозой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Непохоже, что фуражиры “найденыша” берегут.

Заметил Семен, взглянув с разочарованием вслед фуражирам. Его, впрочем, как и Вику, а тем более Погарыша больше не брали на ставшие опасными задания.

Автомобиль пробегал по практически пустому шоссе километр за километром, не встречались не зомби, ни попутные, ни встречные машины. Даже брошенных машин уже не было видно. Косолапов начинал думать, что в эти края эпидемия может и не добраться.

23 мая 1993 года, Воскресенье. 08:30. День четвертый.

В пяти километрах от пос. Гладчиха.

Ну, что, поможем братьям славянам?

Оторвав от глаз бинокль и поднялся лежащий на теплом капоте закованным в бронежилет животом Косолапов.

Машина притормозила у обочины, на расстоянии в сто метров, если махнуть по полям, от нее возвышались одиноко бетонно-кирпичные громады завода. На стене, обращенной к дороге красной краской было выведено “Здесь живые, помогите!”

Радио у них, между прочим, едва дышит.

Заметил, сидящий за рулем и нервно скребущий двухдневную щетину лейтенант Андреев. Он ждал указаний командира.

Успели прохрипеть, что у них там сотня работников завода, но нет оружия. ГСМ взамен на свободу? Заманчивое предложение, а товарищ командир?

Андреев, да я как посмотрю, ты мечтаешь стать спасителем сотни розовощеких деревенских девиц, которые отблагодарят тебя единственным имеющимся в их распоряжении способом?

О, да, Алексей! Это было бы неплохо.

Тогда тебе нужно было женские бани разминировать, ловелас ты наш опухший!

Пошутил Алексей Косолапов.

А я бы не отказался от женской компании.

Заметил старший лейтенант Малышкин, который как раз вылез из салона размять ноги.

Значит, так, товарищи офицеры, слушай мою команду. Сейчас мы спустимся с горы и возьмем все стадо, тьфу, конечно, спасем гражданских, терпящих бедствие. На всякий случай, Малышкин, попробуй проверить связь, может колонна уже в зоне досягаемости.

Косолапов убрал бинокль в чехол и запрыгнул на переднее сиденье.

Машина проехала десять метров и свернула на хорошо наезженную и так же хорошо разбитую грунтовую дорогу, которая вела к зданию цехов. Из окна кабины было прекрасно видно высокую трубу котельной, составленную вдоль подъездной дороги сельскохозяйственную технику и зачатки ограждения, которое было настолько же грандиозно, если бы аборигены успели его закончить, сколь и утопичным как долина пирамид. Сложенные одна на другую бетонные плиты образовывали боковые стены дворика, перед ними был вырыт ров и установлены в спешке столбы с натянутой между ними колючей проволокой. Некоторые столбы были наклонены вовнутрь двора, на колючке висели бурые лохмотья. Подъездная дорожка, проходя мимо расставленных очень близко друг к другу комбайнов и грузовиков, упиралась в ворота, которые были построены достаточно давно, но усовершенствованы после печальных событий. Усовершенствование заключалось в установке опускающегося моста через ров и укреплении деревянных створок ворот стальными листами.

При приближении УАЗа к воротам, мост опустился и кряжистая фигура в длиннополой юбке и цветастом платке, радостно замахала им из створок.

Нет, Максим, ты посмотри, какая обезьяна. Если здесь все женщины здесь такие как эта, то нам….

Начал, обернувшись к Малышкину Косолапов. Фигура в платке нырнула за створку.

В этот момент машина, полностью въехала на мостик, который показался сразу слишком хлипким. Доски под колесами заскрипели, начали трещать, и через секунду, практически мгновенно вся машина, сначала передними, а затем и задними колесами оказалась во рву, на глубине полутора метров. От двух мощных ударов, которые едва не переломали ему позвоночник, Косолапов потерял ориентацию. Пока на краткое время он приходил в себя, Малышкин, схватив автомат, ногами выбил дверь и бросился вон. Но сделав один шаг, тут же упал на сырую и жесткую глину, когда откуда-то сверху, с комбайнов и из ворот одновременно ударили выстрелы. Сверху один незнакомый голос кричал, чтобы не стреляли, а другой, гнусавый советовал ему заткнуться.

Все под машину

Заорал Косолапов, и повернувшись, вывалился из машины. Сверху ему на спину посыпались осколки разбитого бокового стекла. Малышкин уже был под днищем УАЗа, который задними колесами стоял на каким-то чудом не подломившихся досках, оставшихся от мостика. Доски были тонкими и гнилыми. Перебранка между налетчиками сверху возникла нешуточная. Малышкин предположил, что до попавших в ловушку может не дойти очередь и разбойнички перебьют друг друга.

Все целы? Сейчас сунуться, и прищучим их здесь, изо рва можно как из окопа в полный рост.

Спросил Косолапов, передергивая затвор. При этом он приложил кого-то из товарищей.

Наверху нашли консенсус, по крайней мере к ним обратился гнусавый голос, и вежливо попросил сдать оружие

Эй, красноперые, че фраерки загрустили, как жуки в навоз зарылись, думаете мы вас не видим, думаете мы про вас забыли? Пахан знает, что ваши задницы не вылезут из ямки, а будете вякать – положим вас тут прям как в могилке, рядком, усекли? Руки в гору и вылазьте по одному, пукалки свои нам в кинете. Вы там, че, от страха обделались? Давай, выползайте, минуту даем, пока курим.

А вы себе сигареты в одно место засуньте, вместе с вашими требованиями. Если нужно оружие, подойдете, возьмите сами.

Сверху не прицельно дуплетом шарахнул в их сторону выстрелы. В крыше УАЗа образовались две рваные дыры, словно она была сделана из жести, которую ткнули ломом.

В ответ Малышкин дал очередь по кабине трактора, в которой заметил движение. Раздались испуганные вопли, открылась дверца и скрывавшийся в кабине субъект мгновенно покинул оказавшееся рассекреченным убежище, судя по испуганным воплям и заполошному мату Пахана, коварный рукоблуд в панике бросил в кабине оружие, но оказался цел.

Еще кто хочет в нас пулю пустить, давай, не стесняйся. Один уже портки испачкал. Мы вылечим вас всех от запоров и болей в желудке.

Косолапов откровенно хамил.

Из – за ворот вылетела трехлитровая банка и, упав на капот лопнула, из нее хлынул бензин, мгновенно начав стекать по бортам под машину, впитываться в глину.

Значит, по радио они не врали, что у них бензина залейся.

Горько усмехнулся Малышкин, стирая капли горючего с лица. На секунду под машиной воцарилась тишина. Гнусавый голос из-за ворот завел свою шарманку.

Ну, что, говнюки, еще брехать будете, че не веселитесь? Давайте, пока животики от смеха не надорвем, клованы, давайте. Вот сейчас спичку кинем и все – каюк вам. А ну, давай, хорош баловать, выползай из под машины с поднятыми руками, пока до десяти считаю.

Резко сменил иронический тон на угрозы гнусавый Пахан.

Оди-и-и-н…. Бля, Два-а-а. Я долго ждать буду?

23 мая 1993 года, Воскресенье. 08:41. День четвертый.

В пяти километрах от пос. Гладчиха.

Минутку, не стреляйте, мы сдаемся…

Самым мерзким и дрожащим как будто от страха голосом заблеял Малышкин. Косолапов за пять секунд успел выщелкать из магазина все патроны и не забыл передернуть затвор, чтобы достать последний. Он едва не заржал, делая Малышкину ужасные гримасы в духе “Да в тебе погиб драматический актер”.

Руки за голову, и чтоб без шуточек,

Приунывший было гнусавый Пахан явно приободрился, чувствую себя вполне комфортно в присутствии слабой и сломанной жертвы.

Давай по одному, оружие мне кинешь.

Косолапов, присоединив магазин, и достав штык-нож, сунул вместе с разряженным автоматом Малышкину в руки, затем похлопав по спине, напомнил

На счет, и– раз, и-два!

Малышкин, кивнул, и засунув штык – нож за голенище сапога сзади робко, уронив голову и сутуля плечи вылез из укрытия, перевалился через край рва и сделал два шага в сторону вышедшего его встречать Пахана. С ним, взяв на прицел Малышкина, вышел из тени за комбайном и давешняя “деревенская дама” в цветастом платке и замасленной телогрейке. У “дамы” на подбородке красовалась трехдневная щетина, а во рту была зажата беломорина.

Пахан, все еще не веря в свою удачу, недоверчиво осматривал Малышкина, который был невысок ростом, худ, взъерошенные светлые волосы его по обыкновению стояли торчком, на лице в состроенной гримаске разочарования и горя, не было даже и тени его дежурной улыбки. Пахан, вдвое больше, возвышался над прихрамывающим Малышкиным как геркулес над медузой.

А чего тебя послали, остальные бояться что ли? Что же командир первый не идет? А ну стой, кидай волыну!

Сзади, над крышами стоящих перед рвом техники кто-то завозился, мужик в платочке небрежно опустил руку с оружием.

Малышкин, не поднимая взгляда, навесом бросил недалеко автомат Пахану и вновь уставился в землю. Пахан, матерясь, как сапожник, бросился вперед, намериваясь перехватить автомат, но не достал, и тот впечатался боковиной в кучу старого навоза, лежащего между застывшим Малышкиным и Паханом. В это время из-под машины выползла вся группа и аккуратно взяла на мушку всех бандитов, разобрав цели, пока те смотрели на бесплатное представление, под названием “Как мушкетеры в плен сдавались”. Раздался хриплый смех, перешедший в затяжной кашель, Пахан принялся выковыривать автомат из навоза, наконец это ему удалось. Жалобно вздрагивающий Малышкин, наконец отбросил личину трясущегося от страха мальчика, повернул голову в сторону обладателя платка и совершенно спокойным голосом процедил

Ты бы хоть бы побрилась, дура…

У Того на секунду отказал дар речи, он захлопал глазами, Пахан, наконец, прижал автомат к груди и начал поднимать глаза.

Малышкин, изогнувшись словно кошка, двумя гигантскими шагами оказался вплотную к Пахану, который поднял автомат, намериваясь оттеснить наглеца.

Сзади, из-за рва раздался заполошный крик

Пахан, у него перо!

Но было уже поздно. Штык нож, обогнув цевье, снизу вверх вошел в шею Пахана, перебив гортань, язык и добравшись до позвоночника. Тут же, словно проходя мимо, Малышкин рухнул в траву за Паханом и откатился под стоявший рядом Беларусь, скрывшись за его задним колесом, по которому тут же ударил заряд картечи – это очнулся бандит в платке. Впрочем, через секунду он уже потерял интерес к прыткому охальнику, так как пытался собрать в кучу свои кишки, когда пуля Косолапова проделала в его животе большую рваную дыру.

Козлы, проклятые, получите!

Только и успел выкрикнуть глазастый вертухай с крыши комбайна, развернулся, намериваясь бросить бутылку с зажженным коктейлем Молотова, когда выпущенной очередью пули сделали свое дело. Бутылка лопнула и горящая смесь бензина и масла хлынула на голову и спину метателя. Он забулькал, захлебнувшись огнем, упал с крыши, начал метаться по земле под комбайном и через несколько минут затих вовсе. К тому времени бой был уже закончен. Последние бандиты попытались спастись бегством, но при прицельной дальности АК-47 в пятьсот метров не успели преодолеть и двадцати пяти, когда одиночные выстрелы достали их в спину.

Малышкин, сидя посредине двора, зажав автомат между коленей, пытался счистить с него грязь, двое офицеров отправились провести “операцию по ликвидации возможного инфицирования”, прострелив головы поверженным беглецам, Пахану, “даме” и зажигательному молодому человеку. Косолапов с напарником в это время отправились проверять помещения завода на предмет ценностей и ГСМ.

Вооружение у бандитов было не аховым – три до нельзя грязных и неухоженных охотничьих ружья, значительный запас патронов к гладкостволу и один пистолет ТТ с двумя патронами к нему.

К их разочарованию, женщин, игорных заведений и пив баров поблизости не оказалось. Но к их радости не было поблизости и зомби, а самое главное – за заборчиком из красного кирпича они обнаружили две прекрасно сохранившихся и почти полные две пятитонные цистерны с соляркой, покрашенные в оптимистический серебристый цвет.

Когда они вновь собрались у уничтоженного УАЗа, заработала рация, колонна вызывала фуражиров. После короткого доклада о стычке и находках Косолапов оглядел стоящие у конторы забрызганные грязью трактора.

– Ну, что, товарищи офицеры, выбираем себе новую машину. Наша уже больше никуда не поедет.

Раздался дружный хохот.

23 мая 1993 года, Воскресенье. 09:33. День четвертый.

В пяти километрах от пос. Гладчиха.

Колонна встала на погрузку. Бегали прапорщики, с УАЗа снимали радиостанцию, в гаражах раздавались радостные крики признавших халяву водителей. Тут же были вытащены тросы, обвязанная ими как сетью огромная туша цистерны висевшая в воздухе напоминала дирижабль, Вика и Погарыш мешались под ногами, осматривали здания цехов. В конторе, за гаражами в это время проходило совещание во главе с Батей, который предлагал возможные варианты маршрута дальнейшего передвижения, выслушивал печальные доклады медика о состоянии Пархоменко и доклад нач вооружений, который развернуто объяснял цифры расхода боеприпасов – за последние сутки их убыль увеличилась вдвое.

Цистерны с помощью подъемного крана были опущены на восьмиосную тележку, которую механики собрали из трех прицепов, серьезно укрепленную и модернизированную. С точки зрения зам по тылу, оставалась возможность опрокидывания цистерны, что еще больше уменьшало скорость передвижения колонны.

Наконец, через два часа, колонна тронулась в путь. Солнце к этому времени скрылось за тучами, дворники машин размазывали моросящий дождь по стеклу, монотонно пошли километры, населенные пункты, по левому краю началось кладбище. Дорожный указатель гласил “Гавриловка”, но самой деревни не было видно. Ряды надгробий, старых крестов, истлевшие венки и давно не крашенные оградки одна за другой проплывали за окном. Семен, чтобы хотя бы немного поднять настроение, попробовал неудачно пошутить

Гавриловка что-то очень похожа на кладбище?

На одном из поворотов карантинную машину занесло на скользкой дороге, но водитель резко повернув, вернулся в строй. Находящийся в полусне – полузабытьи Пархоменко дернулся, попытался сесть, но перед его глазами все посерело и закружилось и он опять упал на скамью.

Мокрые зомби, стоящие на кладбище, неуклюже падали в размокшей грязи, двигались хаотично, и только заметив машины, направляли свои ноги прямо под колеса тяжелой техники. Бывший преподаватель, раньше служивший в танковых войсках, ныне повышенный в стрелки башни танка, совместно с стрелков из танкистов, пожелавший присоединиться к колонне, после того как их отпустили на все четыре стороны, сидели в башне и резались в карты. Это было очень неудобно, если закрыть бронелюк –становилось темно (электропитания в башне не было), при открытом же на голову моросил дождик. Пожилой преподаватель, который давно уже был на пенсии, сейчас зябко кутался в шинель, разглядывая порнографические рубашки карт, которыми владел молодой солдат.

До чего дошло безобразие, заметь Андрей,

Перетасовывал колоду проигравший подполковник

Выставили эти девки крашенные все свои прелести, и даже исподнее сняли, смотрите, мол, вот мы какие! Разве тут на игре сосредоточишься, да что козырь на кону даже забудешь! Это на руку шулерам различных мастей и бездельникам. Что ты думаешь?

Да ладно, бросьте, Иван Денисович. Разве раньше в молодости по бабам вы не ходили? Ой, только не надо говорить, что не до сук было – все равно не поверю.

Да, бывало всякое, как говорят господа гусары,

Покрылся румянцем Иван Денисович

Но чтобы такой срам на предметах личного обихода печатать – нет с таким раньше строго было.

Андрей махнул рукой – “раздавай, мол”

В этот момент тягач резко сбросил скорость и немного проехав, остановился.

Андрей, попытавшийся добраться до люка не удержался и от рывка ударившего по тормозам водителя упал, едва не снеся плечом дальномер, но тут же вновь принял вертикальное положение.

Иван Денисович недовольно закряхтел, потянулся к смотровой оптике и удивленно присвистнул.

Нет, ты посмотри, Андрей, что твориться.

Андрей, добравшийся, наконец, до люка, высунул голову и заметил, что дорога дальше кончилась. Поперек речушки, стоял мост. Теперь он превратился в склад брошенной техники. Лежащий на боку трактор, мотороллер с прицепом, две легковые машины и брошенный ЗИЛ образовывали живописную картину, от которой хотелось плакать. Ведь все это хозяйство предстояло расчистить. Тягач принялся за дело. Сидящие сзади танкисты больше не помышляли о картах – тычки и резкие смены направления приближали их ощущения от пребывания в башне к ощущениям моряков во время шторма. Держась за все, что можно Андрей и Иван Денисович мечтали о том, как бы сейчас хорошо было оказаться рядом с приятной девушкой, а не в прыгающей на кочках консервной банке.

23 мая 1993 года, Воскресенье. 10:50. День четвертый.

В пос. Михайловка

Колонна стояла. Стояла уже двадцать минут. Погарыш с Викой, прихватив с собой Семена, который явно приободрился в отсутствии Бабки, проводящего час за часом рядом с отцом. Семен выказывал все возможные знаки внимания Вике, принятые в подростковой среде. Как-то травил дурацкие анекдоты, толкался, выкуривал двойное количество сигарет с небрежным видом, постоянно называя Вику цыпой. Погарыш, прекрасно знавший упрямый характер и язвительное занудство старшей сестры, только подбадривал Семена, предвкушая тот момент, когда будет бесплатное представление – упертая сестрица, доведенная до точки влупит Семену по рогам. Он – то прекрасно знал настроение и предпочтения Вики, и ему было совершенно очевидно, что Семен Вике не нравиться.

Перед мостом остановились четверо заместителей и Савин, оценивая обстановку. Совершенно очевидно, что на руках перетаскивать все автомобили будет достаточно долго, не меньше двух часов. Столкнуть в реку не представляется возможным, не повредив опоры моста, больше двух бригад на узком мосту не разойдутся. Достаточно легкая преграда в любое другое время, сейчас пробка была непроходима. Объезд подразумевал возврат до Тереньги, и переправу через мосту Белогорского, что увеличивало путь на еще сто восемьдесят километров. Горючего на данный маневр у Бати не было. Объезд к тому же мог занять гораздо больше двух часов и совершенно неизвестно, что там ждало их по объездному пути. Был объявлен вынужденный привал, развернуты полевые кухни, к двум часам должен быть готов обед.

Михайловка, село не больше чем двадцать дворов, привольно раскинулось прямо на том берегу речки, вдоль течения.

Побывавшие в Михайловке разведчики и фуражиры во главе с Косолаповым определили и доложили, что зомби опасности полу заброшенное и в лучшие года село не представляет. В селе был выживший, были и зомби.

Как же так, зомби есть, но опасности нет?

Удивлялся Погарыш, услышав рассказ Косолапова, который на расспросы настырного, и очень оптимистично настроенного молодого человека рассказал, что местный мужик переловил всех зомби в округе и посадил на цепь. Устроил что-то вроде балагана. Пытает их вроде.

Погарыш, ранее видевший зомби очень издали или вообще через прицел загорелся идеей посещения балагана, но Вика услышав очередной бредовый план брата, да еще надеясь ускользнуть от навязчивого внимания ничего не замечающего вокруг, исполненного тонной симпатии по отношению к ней прыщавого Семена, категорически запретила ходить в одиночку. К ее огорчению, Семен, не понявший тонкого намека, тут же предложил проводить и защитить прекрасную даму и ее “скакуна”. Погарыш плохо расслышал последнюю телегу Семена, но обещал за “ссыкуна” отомстить жестоко и кроваво. Явно, находясь на седьмом небе от счастья воспылавший любовью Семен спустил на тормозах наезды на него наглого школяра.

Гражданские и не занятые дежурством военные разбрелись возле машин, некоторые у речки отмывали черные после гашения пожара руки и лица. Некоторые просто присели у дороги на высохшей после дороги траве. Солнце так и не выглянуло, поднялся ветерок. Облака быстро бежали по небу. Закутавшись в куртки, Вика, Погарыш и Семен со ставшими уже родными автоматами отпросились у Баранова, который курировал очистку пути. Тот разрешил переправиться через мост, в деревне работали фуражиры, они как обычно искали свежую воду. – – Пока фуражиры не уехали, посмотрите там, только не отходите далеко, не заходите в здания. Через пару часов колонна тронется. Из-за вас никто не остановит передвижение колонны. Мне придется оставаться и искать вас, а затем догонять колонну. Вы же этого не хотите?

Говоря эти слова, дядя внимательно поглядывал на Погарыша, так как ему была прекрасна известна способность младшего племянника ввязываться в неприятности на ровном месте.

Пока они не вышли, Семен даже расспрашивал о детстве Погарыша, уже перебрав все возможные темы разговора. Вика не велась ни на рассуждения начинающего синоптика-любителя о погоде, ни разглагольствования о собственной крутизне рассказчика, которые, впрочем являлись монологами, не требующими подтверждения.

Вика отвечала односложно, поджав губы, старалась не глядеть в лицо собеседнику и только один раз вышла из себя, когда на высказывания Семена о необычайной прозорливости и заботливости Погарыша, фыркнула и вытолкнула из себя слова:

Ха! Прозорливый! Да этот пенек с глазами до сих пор верит в деда мороза и утверждает, что на крещенье любая вода святая – даже купленная бутилированная в магазине.

Ну, все равно, он крут, и я крут. Вон как мы зомби под орех разделали в прошлый раз!

Ладно, пошли уже, а то болтать можно и по дороге.

Не вытерпела Вика, втайне полагая, что в дороге у Семена найдется другое занятие. Но, увы, ее надеждам не суждено было сбыться. Монстр общения умудрялся на ходу выдавать тонны пошлой болтовни, от которой Вику просто тошнило. “Чтобы тебе муха в рот попала” с огорчением думала девушка уже через минуту прогулки, пожалев, что вообще взяла Семена с собой.

Перемахнув через одни и оббежав другие машины, троица пройдя около ста метров, вошли в обветшалую и пустую деревню. На третьем доме с краю висела аляповатая реклама с надписью “Балаган – убей зомби!!!”. Серые покосившиеся ворота рядом с домом были гостеприимно распахнуты. Возле них на пеньке сидел пожилой мужик и курил самокрутку.

23 мая 1993 года, Воскресенье. 11:20. День четвертый.

В пос. Михайловка

Чего стоит посмотреть?

С ходу спросил Погарыш.

Мужик затушил папиросу, поднялся, потер поясницу и заявил

Посмотреть бесплатно, а укокошить – патрон за зомби.

О, да их можно укокошить!

Оживился Семен

Я думаю, это нам не нужно… Пошли Сережа.

Вика упрямо тащила зависшего с дебильной улыбкой брата во двор. Семен вынужден был последовать за ними. Во дворе они остановились. Здесь действительно было на что посмотреть.

Зомби, прикованные к стене сарая металлическими крюками и железными цепями. Хомуты, прикрученные на болтах висели у плененных тварях на шее. Здесь было около тридцати зомби. Все бывшие сельские жители. Были как достаточно резвые свеженькие зомбаки, так и старые, почерневшие, как вяленный окорок, едва передвигающие ноги и выглядевшие очень скверно старые долгожители. Погарыш, раскрыв рот, наблюдал как из глаза зомби-старухи вылезал и вновь скрывался в подгнившем лице очередной могильный червь. Не замечающая этого старуха грызла практически чисты кусок кости, которую она держала в руках с отросшими черными ногтями. Цвет лица зомби сливался с посеревшими бревнами сарая.

Завидев ходящее мясо, зомби резко активизировались, замычали и засипели, заскрипели и зазвенели цепями, подались вперед, протягивая обгрызенные руки, до предела натянули поводки. Стена сарая ощутимо зашаталась. На гостей обрушилась море вони от зомби. Вика, сдерживая позывы к рвоте, во второй раз пожалела что ввязалась в это путешествие.

А они не вырвутся?

Опасливо спросила она у хозяина.

Я трактором дергал – обижаешь. Да они же тупые. Только не заходите за бревно, а то они до вас доберутся. А мне уже некуда их сажать, переполнен весь двор, уже и в сортире один живет.

Хвастливо заявил мужик, которого порадовало то, какое впечатление оказала на посетителей его маленькая коллекция.

Они постояли пару минут перед мяукающей толпой. Семен, Вика и Погарыш почувствовали, как волосы на их макушке встают дыбом. Долго вглядываясь в перекошенные в гримасой смерти рты, заплывшие бельмами мутные глаза, потеки крови и обрывки внутренностей, их завораживающие медленные движения, каждый хотел бежать отсюда без оглядки. Ужас медленно, но верно сковывал паникой их мысли. Тягучий гной мертвецов притягивал взгляд. Кучи мух монотонно покрывали живым слоем тела уродцев. При каждом движении зомби мухи поднимались в воздух, жужжали, недовольные тем, что их трапезе помешали.

Бу!

Едва не выкашляв сердце, подпрыгнувшая троица мгновенно обернулась и уставилась на заходящегося от смеха, стоящего сзади мужика. Тому сыгранная шутка казалась на грани гениальности.

У Вики, руки, лежащие на ложе оружия, напряглись, она потянулась к рычагу затвора. Вдруг Погарыш криво усмехнулся и тоже принялся хохотать. За ним засмеялся Семен. Вика, видя, что осталась в меньшинстве и содержимое мочевого пузыря осталось при ней, также сменила яростную физиономию и изобразила натянутое веселье. Однако автомат повесила поудобнее, не выпуская из вида ни один угол двора.

Идемте, в сарае я покажу вам кое-что получше! Я ведь раньше в клубе представления показывал, а сейчас, понимаешь, такое дело – я ведь коллекцию не для наживы, а для души держу. Я же их два дня пас, ловил, старался не повредить. Ну и само собой, на беззубых зомби смотреть неинтересно. Тут я уже на хитрость пошел…

Позвал их за собой абориген. По пути он рассказывал про трудности содержания строптивой скотины.

Аккуратно пройдя между стеной сеней и рядами зомби, некоторые из которых перетерли металлическими хомутами себе шеи до такого состояния, что разорванные хрящи торчали из-под железок, а скрип металла о кость вызывал брезгливые мурашки.

Пройдя в обширный сарай, заполненный различным сельскохозяйственным инструментом, они оказались в камере пыток.

Вика зажала рот ладонью. Но глаза Погарыша буквально вылезли из орбит от радости, когда он увидел прикрученный к столу проволокой обрубок зомби, без рук, без ног. Другой зомби висел на стене, прибитый гвоздями. Почерневший и раздувшийся почти в два раза, он напоминал бочонок. Из ярменной вены висящего толстяка торчал шланг, ведущий к насосу. Третий полутруп жарился на маленькой жаровне. В суставах его тела торчали раскаленные до желтого цвета металлические штыри. Вике показалось, что она во дворе почувствовала самое сильное зловоние в жизни, но запах паленой гнилой кости отныне прочно занял первое место в хит-параде самого ужасного смрада. Несмотря на очевидные неприятности, жарящийся зомби весьма живо попытался вылезти с жаровни, но даже оторвав себе все конечности он этого не смог бы сделать – голова его была прочно зажата в тисках. Рядом валялась ножовка по металлу со следами бурых пятен. Макушка черепа была отпилена. Из отверстия торчал бикфордов шнур.

Всего за один патрон вы поджигаете запал и мы отпускаем зомби с бомбой в голове на волю. Но на свободе долго он расхаживать не будет – это я вам обещаю. Несильный взрыв разносит ему мозги. Дальше он может бежать на все четыре стороны. Еще не один не убежал. Этого я распилил вдоль позвоночника циркулярной пилой. Легкий удар киянкой – и у нас из одного зомби получается сразу два! Главный трюк при этом – не повредить полушария. Я пробовал – половинки зомби живут еще сутки! Только представьте – он еще и мяса хочет. А вот этот шедевр вообще…

Пожалуй, я выйду на воздух.

Вика не выдержала описаний и расталкивая Семена с Погарышем, выбежала за дверь. Оттуда раздались плеск тугих струй на первой космической скорости пытающихся выйти на орбиту остатков завтрака Вики.

Ого, круто! А можно их в коляску запрячь? Вот если бы покататься по деревне на тройке?

Погарыш осматривал орудия труда мясника-заводилы, взвешивал в руках тяжесть молотков, баланс серпов и кос.

Семен с сожалением узнал, что старя сабля, отчищенная до блеска умелыми руками хозяина не продается.

Через пять минут, когда Вика зашла в пыточную, нашедший общий язык с мужиком Погарыш объяснял деревенской темноте, что бензопила жутко неудобна и громоздка в обращении, это он еще позавчера определил. Едва не прослезившийся от умиления хозяин, пообещав, что для столь редких и хорошо разбирающихся в зомби гостях ему ничего не жалко, бросился в дом, пообещав принести чай.

А потом мы устроим тому толстяку закачку ста литров воды, взорвем вместе мозг парочки паразитов, я даже с вас плату не возьму. Я же не за деньги. Я для души.

Засуетившийся мужик выбежал из сарая.

Вика вцепилась в Погарыша и потребовала, чтобы они немедленно шли назад. Но Погарыш был непоколебим, в предвкушении представления он даже готов был стоически перенести и подзатыльники и поджопники, которыми награждала его взбешенная сестра.

Видя, что ее усилия не увенчались успехом, Вика сделала ход конем и перенесла свои чары на Семена, уговаривая его утащить силком брата и позже даже готова была провести вместе с Семеном обед. Обрадованный таким поворотом событий Семен начал активно тащить Погарыша к выходу из сарая, причем Вика держала ему руки, но тут как на зло вернулся хозяин с термосом чая и сообщил, что тройка уже запряжена и барское катание с осмотром окрестных достопримечательностей отложить невозможно никак.

Последующие полчаса жизни Вика не забудет никогда.

Было и катание на тарантасе, запряженном тройкой зомби вдоль деревни три раза в одну и два раза в обратную сторону. Зомби шли небыстро, у них перед носом болтался кусок протухшего мяса. Радушный хозяин управлял своей тройкой с ловкостью заправского кабальеро, передвигая из стороны в сторону мясо перед лицами зомби.

После из дорожных развлечений было охота на двух сшитых спина к спине проволокой зомби, которые шагали то в одну, то в другую сторону, в зависимости от того, какой зомби в данный момент побеждал. В итоге, они топтались на одном месте и их пристрелили ввиду того, что эта забава стала неинтересной.

Когда Погарыш поджигал запал второму зомби в аттракционе “Взорвем ему мозги” Вика, видя, что на брата уже никакие аргументы не действуют, развернулась и пошла к выходу. Скомкано попрощавшись с хозяином, парни все же побежали вслед за спутницей, пообещав как-нибудь заглянуть еще раз при первой же возможности. Семен с гордостью сжимал в руках выменянную на пару патронов саблю. Все-таки он уговорил мужика.

Они успели как раз к началу обеда, и постояв в очереди к полевой кухне, все же получили в миски и первое и второе и третье блюдо. Только отсутствие хлеба немного уже напрягало. Но в пути его заменяли галеты, а по прибытию на место, которого никто не знал из соображений секретности, пекарня будет работать постоянно, ведь они везли с собой около двухсот мешков муки.