Текст книги "Страшнее Зомби (СИ)"

Автор книги: Алексей Мезозой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Как организована разведка у противника? Заинтересовался генерал.

Без разведки ринулись на штурм. Наши радио-глушилки работали до последнего, пока значительные силы противника не пересекли периметр. Это доказывает, что разведки на этом берегу у Красной Армии больше не было. Впрочем, как и диверсантов.

Отвечал Косолапов, вытирая едкую копоть с лица.

Идите умойтесь, через полчаса отправляемся.

Закончил Савин.

Перед ним затормозил автомобиль. Открылась дверь, справа выбрался майор, дошел до генерала, попросив разрешения обратиться, начал докладывать ход выполнения задания по транспортировке медицинских материалов.

Как вы нас нашли?

Баранов подсказку подкинул – под ковриком записку оставил, товарищ генерал. Несмотря на гибель рядового Гундеева, потерю служебного автомобиля, наиболее важные медикаменты доставлены.

Майор указал на скрепленные мешки, торчащие из неплотно закрытого багажника автомобиля.

Отлично выполненная работа, майор! Нам пришлось срочно эвакуироваться перед лицом превосходящего в огневой мощи многочисленного противника, сейчас мы скрытно направляемся к секретным складам, расположение которых вы узнаете в ходе инструктажа.

Генерал распорядился сдать медикаменты на склад, огромный многоосный автопоезд, стоящий сразу за одним из заправщиков. Через несколько минут был отдан сигнал об отправлении и огромная автомобильная колонна, автомобиль за автомобилем выезжающая в строго южном направлении, в ночь выехала в сторону неизвестности. Бабка, Семен, Вика и Погарыш, пополнив на оружейном складу боезапас, продолжили движение в своем автомобиле. Они ехали еще в относительном комфорте еще два часа, прежде чем у них кончилось горючее и им пришлось пересесть в забитый до верху железный ящик с окнами. Майор, рану которого перевязали, уже спал сидя, держа автомат вертикально между ног обеими руками и склонив к нему голову. Погарыш, выглянув в окно, заметил освещенную фарами надпись на указателе “Скургаевка”. Поплыли темные окна бесконечных одноэтажных домов, выстроившихся вдоль дороги на многие километры.

22 мая 1993 года, суббота. 22:50. День третий.

Вблизи пос. Ясашная Ташла.

В дороге, освещенной светом фар идущего впереди тягача мелькали брошенные, перевернутые и сожженные автомобили. Но скопления в несколько машин тягач раскидывал, практически не сбавляя хода. Попалась одна длиннющая пробка, которую пришлось аккуратно объезжать в течении получаса, съехав с дороги на свежую едва только появившуюся и поэтому очень зеленую в свете фар траву вдоль полотна дороги.

Вполне живые, не зомбированные суслики прыснули из под колес машин, которым пришлось вдвое снизить скорость, чтобы объехать пробку.

Дальше пошла бесконечная, без единого пятна света дорога, то поднимающаяся на гребень очередного холма, то спускающаяся вниз, в лощины, покрытые сгущающимся туманом. Рев моторов оглашал окрестные поля и посадки.

Уже давно личный состав страдал от жажды. Еще в городе, утром перестал работать водопровод, накопленная в емкостях жидкость постепенно подходила к концу.

Генерал распорядился при подъезде к сверкающему темными стеклами первых к дороге домов селу отправить группу фуражиров на УАЗе, доверху забитом пустыми алюминиевыми бидонами к ближайшему роднику, находящемуся на другой стороне села. УАЗ и грузовик с Бабкой отделились от вставшей колонны, тут же окруженной хмурыми патрульными, вырванными из сладких объятий сна. Разгоняя сумрак мертвого села, которое находилось слишком близко к крупному городу, фары грузовика и УАЗа освещали брошенные в спешке вещи, разбитые окна домов, трупы людей и животных, лежащие прямо на дороге, либо в нелепых позах повисшие на заборе, куски внутренностей и лужи крови. К счастью, шатающихся зомби нигде не было видно, только один раз собака, бросившаяся под колеса автомобилю, была сбита, отброшена с нечеловеческой силой о стену избы, но вновь попыталась подняться даже с переломанными костями. Собаке это не удавалось, но она ползла, в наступившей темноте за уже уехавшими автомобилями, оставляя на дороге жирный темный след и волоча отказавшие задние лапы словно ненужную вещь, от которой не так легко отделаться.

Проехав последний дом, и ферму, из которой пахло совсем не навозом, автомобиль, согласно указаниям бывавшем в этих местах рядового остановилась у едва заметного в свете фар мостка, нависающего над ручейком. Начало ручья давал родник.

Заглохли моторы, но фары, направленные на родник высвечивали отблески бегущей сквозь кусок трубы воды.

Погарыш, разбуженный майором, вынужден был пополнить группу охранения, так как наотрез отказался таскать тяжелые фляги и возможно, искупаться в ледяной воде родника. От ручейка поднимался туман. Тут же озябшие Бабка, Семен и Вика с Погарышем почувствовали, как к ним под одежду, стремительно теряющую тепло, забираются ледяные руки холода. Кутаясь в джинсовую куртку и стараясь ее запахнуть посильнее, Вика проверила оружие, которое после проведенной в условиях автомобиля чистки было очень скользким от излишков оружейной смазки. За последние сутки следы ударов, царапины и слезшее воронение украсило ствол и приклад так, как ни что иное за последние несколько лет, которые он провел в пирамиде оружейной комнаты.

Четверо автоматчиков, в том числе Погарыш и Вика окружив полукругом чашу родника, внимательно всматривались в недалекие кусты. Кряхтящие курсанты, закинув оружие за спину, скрипя промокшими сапогами, с усилием тащили наполненные водой из родника фляги в УАЗ. Фляги наполнялись недолго, но их было много, журчание воды в темноте не заглушало звуки тихой весенней ночи. Уже проснувшиеся насекомые пока небольшой стаей вились над фуражирами, намериваясь попить свежей кровушки. Курсанты, приглушенно матерясь, чесали покусанные шеи и руки. Погарыша внезапно опять понесло.

Послушай, Вик

Затараторил он, опуская автомат стволом к земле и вцепившись сестре в рукав куртки.

А ведь комары кусали зомби, наверняка они теперь и для нас заразны.

Отцепись, клещ, давай лучше за своими кустами следи, дались тебе эти комары. Меня вчера раз шесть кусали, и не обратилась, как видишь. Ты сам подумай – где ты видел, чтобы комары трупов кусали? А зомби ведь и есть трупы, да и вместо крови, как сказали нам на занятиях, у них плазма обедненная. Выходит, что комары не переносят вирус. Да и случаев до этого времени подобных заражений не было.

А ты видела, какие здесь комары огромные? Видела? Это же летающие упыри! Да он и труп запросто укусит и не подавится!

Отвали, слышишь, достал уже

Вырвала наконец свой рукав из загребущий пальцев Погарыша Вика.

Тем временем, пока они спорили, половина фляг было заполнено и уставшие водоносы, на всякий случай попросившие сменить их, сели перекурит. Менять добровольно никто, конечно, не согласился, а командный состав в это время отошел в кустики.

Затянув сигареты, пара водоносов уселась на крышки фляг, и когда вынырнул в круг света фар майор, то его гневный рык явился для всех полной неожиданностью.

Чего вы расселись, а, товарищи курсанты? Там их ждут, колонна теряет время, а они тут сигареты курят. А вы, что, не могли товарищей сменить?

Это он уже обратился к охранению.

Семен сделал невинное лицо и заявил, что команды не было, а без команды он горбатиться не собирается.

Обернувшиеся внутрь и с интересом наблюдающее раздачу слонов охранение не заметило, как на границе света из кустов высунулось погрызенное рыло, понюхало воздух и вновь скрылось в темноте.

22 мая 1993 года, суббота. 23:15. День третий.

Вблизи пос. Ясашная Ташла.

Атака была яростной, молниеносной и беспощадной. Брошенные пробитые очередями бидоны, из которых струйками вытекала вода, двое утащенные в темноту ночи бойца, и десятки зомби, вновь и вновь набрасывающихся, словно мутная волна, на отступающих к машинам людей.

Уродские зомби-свиньи! Получите гады.

Погарыш дергал и дергал курок. Его автомат дал осечку, но ослепленный вырывавшимися до этого момента дульным огнем парень не замечал этого. Вика, наконец, перезарядившаяся сама, прикончила ползущую ближе всех свинью и выхватив у брата из рук автомат, передернула затвор, заклинивший патрон вылетел из коробки автомата, описав широкую дугу и упал в траву справа от них. Всучив незадачливому родственнику опасную игрушку, она вновь принялась выцеливать подходящих обитателей брошенной фермы.

Порядка двадцати свиней с пробитыми черепами лежало под ногами напирающей стаи, пули не пробивали толстые кости, рикошетили от неровностей крупных черепов, свиньи никак не хотели умирать. Нападение было столь стремительным, что бросив четыре бидона, фуражирная группа, практически улепетывала к машинам. Бабка и майор прикрывали бегство, отстреливая самых шустрых животных. Семен, застывший в свете фар, и расстрелявший широкими очередями весь боезапас остался один. Бабка орал ему о том, чтобы тот бежал к машинам, но растерявшийся Семен, не двигаясь, смотрел, как орава перекошенных пожеванных черно-желтых свиней, сверкая оторванными пулями и зубами сородичей кусками ядовитой плоти, целенаправленно стремилась к нему. Только то, что половина стада было занято обгладыванием утащенной добычи, позволило Семену прожить эти две-три секунды. Но, наконец, его везение кончилось и какой-то хряк кинулся на Семена, свалив его двухсоткилограммовым весом на землю и попытался добраться до его шеи. Семен заорал, начал запоздало отбиваться, но это могло помочь ему еще с секунду. Пули, посылаемые Бабкой и майором исчезали внутри могучей туши. После прицельного выстрела Бабки, прозвучавшего через секунду мутный глаз нацеленного на него кабана вогнулся, и верхняя часть черепа расцвела цветком вылетающего из головы свинячьего мозга. В этот же момент рука майора, схватив Семена за шкирку вытащила из-под начинающей оседать туши. Другая свинья схватила Семена за ногу, но он, удачно влепив ей в пятак ногой, вырвался, лишившись кроссовка. Обиженная хрюкающая бестия, добиваясь реванша, попыталась, отбросив кроссовку, добраться до майора, но поднялась на задние лапы и умерла от очереди АК, направленной ей в пасть.

Грузовик, звуковым сигналом предупредивший Семена, Бабку и майора о маневре, пронесся, обдав их кусками дерна и мощным выхлопом, врезался в толпу рвущихся свиней. Послышался звук многочисленных ударов, в воздух взлетела оторванная свинячья голова, цвет фар окрасился в красное.

Порядка пяти свинячьих трупов упали в ручей, вода тут же приобрела бурый оттенок.

Открывая проделанную в стане врага просеку, задним ходом грузовик сдал к оказавшимся одним майору, Бабке и Семену. Распахнулась задняя дверца, руки втащили их внутрь.

Что теперь?

Спросила Вика.

Свиньи скребли по бортам, пробовали на зуб колеса и решетки радиатора. Колеса буксовали на кишках, вонючие испарения заполняли кабину.

Сержант, дави по газам, нужно выбираться отсюда, Лукшин и Прокопенко уже скоро сами за нами начнут охотиться.

Обратился сквозь снятое окошко к оставшемуся одному в кабине водителю майор. УАЗ, отъехавший на достаточное для разворота грузовика расстояние, поехал следом. Часть свинского стада некоторое время до въезда в деревню еще семенили за машинами.

В самом селе встретились две машины, отправленные Батей на подмогу, как только прозвучали первые выстрелы.

Хорошо, что нас не окружили, а иначе никто мог не уйти живым. Только полный идиот теперь будет пить из этого родника. На нашем пути будет достаточно родников.

Сержант водитель, спрыгнув у машины, щеткой смахивал с ветрового стекла бурую слизь.

Бабка счищал с рубашки налипшие кусочки тухлого сала, Вика осматривала ногу Семена, Погарыш трясущимися руками вставлял в магазин зеленовато-желтые “маслята”, в то время, как майор докладывал Бате о потерях в бое у родника.

22 мая 1993 года, суббота. 23:24. День третий.

Вблизи пос. Ясашная Ташла.

Не дожидаясь преследующего недобитого стада зомби-свиней Савин, получивший из первых рук информацию о перестрелке у родника, отдал команду о начале движения. Вдоль колонны, повторяемый из уст в уста, прозвучала команда “По машинам”.

Хищно поводя из стороны в сторону стволами пулеметов, прикрывающий отъезд колонны тягач, так и не сделав ни одного выстрела, по причине отсутствия врага, припустил быстрее, пытаясь занять полагающееся ему место в голове строя. Недобитые твари, едва только задние габариты тягача скрылись в темноте, выбежавшие на дорогу, в поисках добычи вертели рылами и принюхивались. Но кроме собственной вони и запаха рассеивающихся выхлопов ничего не могли учуять.

Без проводника, погибшего в вылазке, никто не знал безопасного места для добычи воды вплоть до церкви, стоящей у дороги. Только через час, едва не проехав темнеющую церковь, но все же в последний момент заметив ее, фуражирная группа, возглавляемая теперь Косолаповым, все же наполнила все имеющиеся емкости живительной влагой. Напившись воды, Вика и Погарыш вновь заснули, наклонив головы друг к другу, а Семен, оставшийся без обуви, получил у каптера второго взвода, к которому они теперь были прикреплены, пару белых от пыли и плесени, но вполне пригодных к использованию по назначению кирзовых сапог. Бабка, который никак не мог заснуть в качающемся из стороны в сторону салоне, при тусклом свете горевший у двери лампочки в решетчатом остеклении, смотрел на Вику, на ее спутанную челку, в которой застряла сухая травинка, и в мыслях своих приходил к неутешительным и горьким выводам.

Смерть находящихся рядом людей, с которыми выполнял одну задачу, даже не являясь их другом, всегда мучительна. “На их месте могли быть и я, и даже Вика, если бы мы сменили водоносов” – Думал Бабка, его короткий разговор на остановке с отцом тревожил Бабку все сильнее. Отец жаловался на температуру, боль в животе и просил поместить его на карантин, или проще говоря, связать, так как боялся того, что где-то заразился. Бабку в карантинную машину не пустили и теперь отец лежал на полу в тентованном Урале, продуваемый сквозняками, с высокой температурой. Если это заражение, на следующей остановке, заглянув в карантинную машину, он может обнаружить совсем другое создание, поселившееся в теле отца.

Километр за километром, преодолевая заторы, машины ехали на юг, подальше от возможной погони, приближаясь к Сызрани. По обеим сторонам от дороги вырос темный лес, несколько раз колонна останавливалась, по пять минут, иногда и по полчаса ожидая, когда тягач расчистит дорогу, и наконец, на дне очередного оврага перед Барановым, сидящем в кабине тягача, предстала огромная пробка, вызванная столкновением трех грузовиков и междугороднего автобуса. Не менее двадцати автомобилей заполнили узкое пространство дороги между вздымающимися к небу соснами. В свете фар в зажатом со всех сторон автобусе были видны рвущиеся наружу тридцать или сорок зомби-пассажиров. К счастью, вырваться им не удавалось, пока двери были закрыты, но при приближении военнослужащих зомби начали активнее двигаться.

Савин потребовал, чтобы зомби были ликвидированы вместе с водителями, которые остались в своих машинах. Часть машин стояла с открытыми дверьми, на сиденьях виднелись следы крови.

Эти ходуны не могли уйти далеко. Оставаться ночью в этом месте было никак нельзя. Отделение, вооруженное огнеметами, отправилось в ночь, с тем, чтобы сжечь автобус вместе с его обитателями. Одиночны, выходящие из леса ходуны, получив между глаз пулю, не мешали продвижению группы.

Скоро автобус и грузовики превратились в огромный чадящий костер, который вдруг ярко вспыхивал, когда очередной автомобиль подпрыгивал при взрыве бензобака. Огонь лизал ветки стоящий вблизи деревьев, они помалу начали заниматься, но древесина была наполнена весенними соками и горела плохо, поэтому лесного пожара не случилось. Две группы с лопатами, посланные обкапывать горящий дерн, успешно справились с заданием, попутно пристрелив пять зомби.

Через три часа, когда уже забрезжил рассвет, остовы автомонстров перестали чадить, но все равно источали жар. Уже расчищенные, и отнесенные в лес на руках легковушки дали возможность тягачу растолкать сцепившихся в последней схватке практически лишившиеся кузова грузовик и превращенных в гигантский братский крематорий для зомби автобус.

Медленно на скорости едва ли быстрее шага, чуть не задевая лишенные краски, покореженные металлоконструкции брошенных машин, колонна протиснулась сквозь узкое место.

До Федькиного, ближайшего населенного пункта, беглецам предстояло проехать еще около двух часов.

23 мая 1993 года, Воскресенье. 05:07. День четвертый.

Вблизи пос. Федькино.

Лес остался позади, теперь боковой обзор не закрывали могучие дубы и сосны. Скромные посадки вдоль полей не могли считаться серьезным препятствием. Тем временем туман все сгущался, мало помалу он достиг такой консистенции, что идущий впереди тягач видел не более пятидесяти метров дорожного полотна.

На рассвете едва не слетела в обочину восьмая машина, в которой находились около трех тонн боеприпасов – водитель заснул за рулем и только случайный камень на обочине дал возможность вовремя очнувшемуся старшему машины вдвоем с водителем вырулить обратно на проезжую часть. Средняя скорость упала до сорока, и тогда только Савин распорядился об остановке на два часа, чтобы дать возможность сбросить усталость. После тушения пожара в ночном лесу, все освобожденные от вахты, чумазые и усталые люди вповалку спали в кабинах и на сиденьях кабин. Вблизи деревни Федькино, не доезжая трех километров до него, колонна встала. Было выставлено боевое охранения в составе одного жутко злого и не выспавшегося взвода, командовать которым назначили очень придирчивого и злющего капитана по фамилии Сафин, который, будучи уже несколько лет на данной должности, никак не мог получить повышения до майора.

Проводя инструктаж, Сафин прохаживался вдоль зевающего и исподволь трущего глаза строя по два. За его спиной подчиненные строили ему рожи и изображали неприличные движения, но едва только он оборачивался, порядок восстанавливался и уже с другой стороны звучал приглушенный недовольный бубнеж.

Гаврилов, шаг вперед, выйти из строя, оружие к досмотру! Товарищ курсант, вы чего оружие на предохранитель не поставили? Снимать будете и по товарищу очередью зацепить хотите? Или меня так сильно боитесь, что совсем рассудок от страха потеряли и забыли поставить на предохранитель?

Разорялся Сафин в полный голос

Вот увидите противника, снимите автомат с плеча, изготовитесь к стрельбе, тогда и снимайте с предохранителя. Ну, прям как маленькие, честное слово. Понятно? Шаг назад!

Увижу кто после стрельбы оружие не почистил, тот будет у меня пять раз подряд собирать и разбирать автомат с закрытыми глазами. На пост, шагом марш!

Расставив часовых через каждые десять метров, так, чтобы в плотном утреннем тумане они хорошо видели друг друга и предупредив, что проверять посты будет каждые десять минут, Сафин залез к Баранову в теплую кабину, намериваясь с минут двадцать поспать. Даже привычные к двадцати восьмичасовым караулам бывалые служаки начинали сдавать, не имея возможности нормально выспаться, что уж говорить о первогодках, которым удалось отслужить только десять месяцев? Баранов, грызя брикет безвкусной гороховой каши из сухпая, и запивая его водой из фляжки, решил не дожидаться, пока недовольные повара, шатающиеся не хуже зомби, а уж злые так и намного сильнее последних, не разожгли огонь в двух походных кухнях, прицепленных к машинам и не заварили кашу и чай.

23 мая 1993 года, Воскресенье. 05:20. День четвертый.

Вблизи пос. Федькино.

Бабку разбудил полчаса назад майор, проверяющий состояние больного в карантине с двумя новостями.

Во-первых, из хороших новостей было то, что отец Бабки не инфицирован.

Во-вторых, из плохих новостей было то, что у него гнойное воспаление аппендикса и операция необходима немедленно.

Держи, держи крепче фонарь, направляй на разрез, да руки бы тебе вырвать, не можешь ровно держать, что ли?

Бледный, с вымазанными до локтей руками, весь в крови, майор медицинской службы тщетно пытался верхом рукава стереть заливающий глаза пот. Капли срывались и падали прямо в раскрытую обильно кровоточащую рану внутри которой пульсировали внутренности майора Пархоменко. Что конкретно пульсировало, Бабка разобрать не пытался. Он едва не падал в обморок и только окрики командира оставляли его на этой стороне забытья. Отец Бабки стонал, мычал, зажатый во рту кусок щепы от деревянного борта автомобиля, отбитый пулей, грозил превратиться в скором времени в мочалку. Новокаиновая блокада, поставленная медиком, держала из рук вон плохо. Однако, кроме нее и еще спирта другой анестезии не было.

Бабка как ассистент грел воду, бегал за марлей, светил фонарем, следил за состоянием отца. Он был готов делать все что угодно, лишь бы не смотреть на этот раздвинутый, подобно гигантской ухмылке на животе разрез и пятна крови на своих руках.

Отец застонал громче, майор грязно выругался – гадский отросток, наполненный гноем прорвался прямо у него в руках. Собрав все, что удалось достать, он зачерпнул горсть растолченного тетрациклина и обильно засыпал им всю брюшную полость майора Пархоменко.

А что ты смотришь? Нету ведь больше ничего, вот если бы все мешки привезли – было бы чем обрабатывать.

Заметил перекошенное обращенное к нему с немым вопросом лицо Бабки майор.

Ладно, давай нитку, сейчас зашивать будем.

Когда шов снаружи обработали спиртом и наложили повязку, привязанный к лавке Пархоменко измученно выплюнул измочаленную деревяшку.

Майор напоследок вколол ему что-то из противорадиационных препаратов из оранжевой армейской аптечки и тяжело спрыгнул с машины на землю.

Эй, Санек, мне кто-нибудь польет на руки или я сейчас фляжку изгваздаю?

Обратился к застывшему Бабке майор.

23 мая 1993 года, Воскресенье. 05:40. День четвертый.

Вблизи пос. Федькино.

Вся крупа провоняла жаренными зомби, соль скоро кончиться, на чай воду надо добывать в деревне.

Докладывал начальник столовой Бате, который пообещав принять меры для добычи воды, вызвал Косолапова и разрешив набрать ему необходимое количество людей на одной машине отправить к виднеющемся вблизи домов колодцам.

Полной неожиданностью было для подъехавшего к крайнему двору наличие замкнутая система охраны в составе: двухметрового забора из сетки, железный решетчатых ворот и будки для весьма крупной по размерам будки собаки. К счастью, будка была пуста, цепь валялась с разомкнутым ошейником. Косолапову очень не доставляло радости встретиться пусть даже при свете дня, но с очень шустрым и главное, приспособленным для быстрого укуса зомби.

Надо бы противозомбивый костюм, как у Сорокина был, надевать в следующий раз, для подобного рода прогулок по ранее не разведанным местам.

Заметил майор, оборачиваясь к стоящему рядом свеженькому и выглядевшему как обычно, старшему прапорщику Крупнову, который сопровождал его в прогулке к брошенному жилью.

Отперев простенький запор, что впрочем, зомби было бы затруднительно сделать, снаружи. Они вошли в огород. Крупнов пошел к вполне целому окну, и закрывая глаза ладонью, прижался к стеклу, пытаясь определить есть ли кто живой в доме. Но через плотные окна это было ему сделать весьма затруднительно.

В это время, Алексей Косолапов, прошел половину пути к колодцу, и остановясь возле зарослей малины, покрытой нежными зелеными листочками, обернулся к старшему прапорщику, чтобы крикнуть о том, что живых здесь искать не следует, но лишь подняв ногу для шага, услышал нежный свист откуда-то снизу. С изумлением, опустив от неожиданности ствол в землю, он заметил, что из кустов высунулся два ствола “Берданки”, и практически уперлись ему в нос. Косолапов поднял руки, отведя автомат от нервного обладателя охотничьего ружья.

Наконец он, с трудом сосредоточился на поднимающемся из кустов хозяине оружия, хотя отвести взгляд от двух аккуратных черных дырочек прямо перед лицом было чертовски сложно.

Одетый в засаленный ватничек старичок лет восьмидесяти, весь седенький и сморщенный с выцветшими голубыми глазами, тем не менее дерзкими и озорно блестящими, слегка отодвинул, но не опустил свое оружие, потертое и выглядящее стареньким настолько, что оно казалось ровесником кремниевого мушкета.

Обернувшийся Крупнов заметил

А говорили, товарищ майор, что никого живого нет.

Кхе-Гм..

Только и смог вымолвить застигнутый врасплох майор, обращаясь непонятно к кому, опуская руки.

Здравствуй, мил, человек. Чего за собой калитку не затворяем? Чай, время нынче неспокойное, неспокойник может забрести.

Начал за него хозяин здешних мест.

Здесь живые имеются? Наше воинское подразделение мимо проезжало. Мы за водой направлены. Можно воспользоваться вашим колодцем.

Наконец обрел дар речи командир, захваченный врасплох престарелым партизаном.

Да вижу, что не гражданские,

Пристально поглядев на стоящий недалеко Урал, на выбежавших наружу и замерших в замешательстве фуражиров, старик, наконец закинул за спину свой карамультук и махнув Крупнову, чтобы следовал за ним, повел почему-то военных за собой по дальней стороне двора.

Повезло вам, что в капканы не угодили, когда через двор шли. Давайте за мной след в след.

Прошамкал беззубым ртом хозяин усадьбы. Косолапов заметил поставленные вдоль забора цепью с десяток крупных капканов, привязанные цепями к вбитым в землю штырям.

Только капусту не потопчите, хлопчики.

Обратился ласково старик к сгрудившимися за его спиной водоносам, диковато озирающимся на выставленные ловушки.

А то я вам яйца отстрелю. …А водичку можно вот этими ведрами добывать.

Улыбаясь, добавил он.

Почему-то рядовые и сержанты нисколько не сомневались в его словах, произнесенных с отеческой добротой.

Ты, отец, здесь оборону грамотно держишь.

Сказал Косолапов, когда бойцам были поставлены цели и первые ведра полились в бидоны.

А есть ли еще выжившие в деревне? Ни одного зомби не видать, наверное всех пожрали и дальше подались где люди есть?

Догадался Косолапов

А вот хрен ты угадал, мил человек.

Заметил старик, сворачивая самокрутку и усаживаясь подле майора на крылечко. Майор поднес зажигалку, прикурил сам.

Здесь в Федькино все выжили. Зомби не прошли.

Продолжал между тем старик, который представился Мосяней, не объяснив при этом, что бы значила эта фамилия или прозвище.

А если попрут с города? Удержитесь?

Спросил Косолапов.

Ты, майор, не пужай, мы под Ельней в сорок первом так пугались, что в штаны делали, но дрались. И сейчас не страшно, да и старый я стал, что мне терять? Бабка у меня старая осталась, да внук. Где он сейчас – бог его знает.

Мы, конечно, не на курорт собираемся, но ты спроси, если кто в селе с нами поедет на своих машинах – мы возьмем на своем транспорте с собой. Нам нужны навыки работы на земле. Взамен постараемся уберечь от зомби, крепость будем строить, когда найдем подходящее место.

Спрошу, спрошу, майор, будь уверен. Да только старики в основном в Федькино остались.

Закинув за плечо берданку, которую до того зажимал между обшитых заплатами валенок, Мосяня скрылся между сараюшками и банями.

К тому времени, когда последняя емкость с ледяной и очень вкусной водой была загружена в машину, возле ворот остановились две до верху забитые легковушки с прицепами. В них было две семьи, пожелавшие присоединится к колонне. Мосяня, прощаясь, помахал издалека рукой.

23 мая 1993 года, Воскресенье. 07:15. День четвертый.

Вблизи пос. Тереньга.

Автоколонна за каждую секунду сжигала огромное количество дизельного топлива. И несмотря на то, что запаса хода при полностью заправленных баках хватало на триста – четыреста километров, постоянная средняя скорость не более пятидесяти километров в час и постоянные остановки для расчистки завалов снижали эту цифру вдвое. О необходимости остановки Бате доложил Баранов, когда солнце уже полностью рассеяло утренний туман. После остановки и организации охраны первый из двух автозаправщиков проезжал вдоль колонны и заправлял машины. Дело шло очень медленно, но если учесть то, что через час было заправлено половина колонны, а в цистерне убавилось содержимого на четверть, то можно было просчитать тот момент, когда горючего не останется совсем. Для устранения такой возможности Савин озадачил главу фуражиров стартовать впереди колонны на одном милицейском УАЗе, присовокупленным к колонне, когда его, брошенного, с открытыми дверцами и полным баком, был замечен на повороте в лесу. Обследовавшая его группа определила, что автомобиль вполне исправен, и пока его хозяева не пожаловали на завтрак, УАЗик пристроился в конце колонны, сразу за легковушками колхозников.

Собрав команду из пяти сорвиголов в составе которых был главный инструктор – выживальщик, он уже устал трястись в похожем на бесплатную душегубку кабину грузовика и в качестве добровольца присоединился к фуражирам.

Патрульный автомобиль был оборудован радиоаппаратурой, поэтому связь на расстоянии до тридцати километров была обеспечена.

Косолапов разложил карту местности, по которой будет проезжать колонна, и принялся изучать все возможные места, где можно было бы разжиться соляркой. Большая сельскохозяйственная база находилась в центральной усадьбе колхоза в селе Михайловка, но также не мешало осмотреть завод “Агропром” и фабрику по производству костной муки.

По коням, бойцы!

Скомандовал Косолапов. На этот раз дело предстояло серьезное. Армейские бронежилеты могли помочь фуражирам при поиске ГСМ. Майор Косолапов очень быстро учился на ошибках И на доброту местных жителей полагаться больше не собирался.

Кряхтящие офицеры залезли в пропахший кровью и бог знает, чем еще, салон “найденыша”, как ласково обозвали неожиданную находку разведчики.

Наблюдающий этот трогательный момент обретения транспортного средства Погарыш, с задумчивым видом круговыми движениями указательного пальца очищая слипшиеся со сна сопелки, невозмутимо заметил в сторону Вики и Семена, которые снаряжали для бойцов запасные магазины.

Я бы лучше взял катану и выехал на разведку в одиночку на мотоцикле.

Ты бы лучше почистил оружие, пока у тебя из ствола ржавчина не начала сыпаться,

заметила Вика.

Семен, ты даже не представляешь, как быстро ржавеет после выстрела ствол. Пороховой дым и резкая смена температур буквально на глазах прогрызают оружейную сталь.

А я хотела бы посмотреть на тебя, Сергей, когда ты на мотоцикле будешь на раскисшей лесной дороге в дождь от упырей улепетывать.

К брату она была как всегда предельно внимательна.

С пробуксовкой УАЗ стартовал, выбрасывая щебень из-под колес. Головы пассажиров резко дернулись сначала назад, затем вперед, и наконец, вслед за воющем внедорожником растаяло сизое кислое облако выхлопов.