Текст книги "Страшнее Зомби (СИ)"

Автор книги: Алексей Мезозой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Только проснувшиеся в избе трое детей, которые избежали трудной участи искали своих друзей и учительницу. И никто, ни кто во всем лагере не мог им объяснить что с ними случилось.

25 мая 1993 года, Вторник 06:30. День шестой.

пос. Домашка Пугачевского района Самарской области

Ну вот и все

Бабка пошел готовиться к погрузке.

Противно скрипнули прилипшие к лопате комья земли, начиненные внутри мелким гравием. Похоронная команда очищала слегка раскисшую от утреннего дождика землю с орудий труда. Даже выстрела в воздух не прозвучало. И даже дело было не в том, что погибшие не были военнослужащими, просто теперь стало не принято лишний раз тратить патроны, а ритуальный выстрел в воздух заменял посмертный выстрел в голову.

Летуны обсуждали с Косолаповым план дальнейшего движения. Горючего для двух машин не хватало, чтобы добраться до места прибытия. Было решено, что пускай лучше останется одна машина, но она будет в воздухе и еще завтра, вместо того, чтобы остаться на земле обоим сегодня вечером. Горючее с худшей из двух машин было слито из баков и еще до старта всей колонны вертолет поднялся в воздух и начал собирать данные о предстоящем пути. Если день закончится так, как планировалось, то летчики встретятся с колонной в определенном месте, где его оборонять будет проще всего, а также где будет останавливаться колонна на ночь. Косолапов теперь опасался остановок в местах, где раньше жили люди. Домашка многому научила его, жалко только, что пришлось за эту науку заплатить такую большую цену.

Не удержавшись, осматривая суетящийся личный состав, готовящий стоянку к погрузке, он затянул еще одну сигарету. И опять он никак не удерживался в обозначенных самому себе рамках.

Последними грузились огнеметчики.

Ярко горевший под ливнем вертолет и почти все избы села остались далеко позади. Колонна выезжала на трассу М-5, направляясь вновь на юг с тем, чтобы объехать не позволяющую себя форсировать маленькую речушку.

Через двадцать минут рядом пролетела Бариновка, в деревне не было замечено признаков человеческой жизнедеятельности, не дымили печи, не было звуков работающей техники.

Вскоре дорога плавно повернула на восток и под шум колес Бабка уронил голову, но через пять минут сна колонна остановилась у развилки. Дорогу преграждал бронетранспортер.

Твою то мать! Откуда он взялся?

Раздосадованный и испуганный невесть откуда появившейся на пути военной техникой, он узнал от Баранова, что намерения у экипажа машины мирные, оружия не было видно, что по нынешним временам практически являлось фантастикой, и даже не научной.

Подняв руки, командир боевой машины сделал несколько шагов в сторону грозно рычащего не заглушенными двигателями мутанта-тягача, нож которого был направлен точно в его сторону.

Мы одни, у нас нет оружия, мы хотим торговать с вами!

Закричал он издалека. И действительно, в радиусе нескольких километров дорога просматривалась во все стороны, и вокруг не было никаких мест, в которых можно было бы спрятать сколько-нибудь серьезную засаду.

Косолапов предстал перед командиром спустя несколько минут.

С другой стороны дороги его страховали разведчики Малышкина, которые также прохлопали появление на дороге бронированного темно-серого чудища – разведчики проехали развилку прежде, чем там появился бронетранспортер.

Командир машины, оказавшийся по совместительству председателем колхоза, рассказал свою историю, без оговорок сообщив, что в Утевке, из которой он родом, сейчас более-менее спокойно, зомби носа не кажут, шесть тысяч человек выжило, но большая их часть живет в районном доме культуры, в его огромных аудиториях и залах. Имея необходимое количество продовольствия, тем не менее, были вынуждены, заметив пролетающий по трассе вертолет, все же выйти на большую дорогу для торга.

Все дело в том, командир, можно я тебя так буду называть?

Спросил облокотившийся об облезлый бок БТР председатель. Косолапов кивнул.

Беда наша – нету оружия, кроме гладкостволу. Готовы обменять на фураж, силос, или пшеницу.

Косолапов сообщил, что половина муки у них пропала, но оставшегося должно хватить до следующей весны. В фураже не нуждаются, да и вообще они очень спешат.

Не спеши, командир

Хитро прищурил морщинистое веко председатель.

А то успеешь. Мы тут кое-что знаем, готовы путями легкими поделиться, коли торговать надумаешь.

Косолапов слегка оживился, когда тема разговора отошла от лошадиного корма. Информация всегда, а в это время особенно, была в цене. Воздушная разведка доложила об очень трудной дороге по трассе М-5. Повсюду горели деревни, бродило много зомби, да и живые, кто с поклажей, а кто и без порто, похоже, беженцы, двигались от одного села к другому. Тем временем мужик осмелел и продолжил развивать тему торга.

Нужно нам не много – Калашей пару дюжин, да по тысяче патронов к каждому. Может тебя рабы интересуют, тут уж не обессудь – у нас рабство не приветствуется. За этим к Первокоммунарцам обращайся. Это они бабами торговать начали недавно.

Нет, людей у нас тоже хватает. А вот эту развалину мы за двадцать автоматов и пятьсот патронов к каждому готовы торговать.

Задумчиво протянул Косолапов.

Эх, командир, зачем обижаешь зазря?

Хитро прищурился председатель.

Ты не смотри, что вид не ахти – стояла в военкомате пять лет всего. Выезжала только по праздникам. Обслуживалась как следует. У тебя, что от десяти цинков убудет? Не жадничай, а?

Пер напролом председатель.

Послушай, мужик, столько тебе не нужно. Каждый ствол после пятисотого выстрела надо на станке пристреливать, ремонт какой провести. У тебя оружейники есть? Ну вот, и то-то! Бери пока дают пятьсот, а иначе проедем мимо и останешься ни с чем.

Председатель посовещался с мужиками в машине, они вылезли, что-то шумно обсуждали, тыкали пальцами в сторону колонны.

Уговорил, Эх! Давай, по рукам.

Кряхтя и чувствую себя обманутым председатель согласился на невыносимые условия сделки. Мужики освободили технику, и встали ожидая передачи подносимых и тщательно пересчитываемого председателем вооружения. Но Косолапов, не спешил передавать отсчитанные единицы оружия, он сел на вскрытые ящики. Брови председателя полезли вверх, всем своим видом он выражал недоумение. В это время нырнувший на несколько секунд в БТР Малышкин что-то сказал Алексею на ухо. Тот ухмыльнулся и выдержал осуждающий взгляд пенсионера.

Горючки – то, отец, там кот наплакал.

Председатель развел руками, мол насчет горючего уговора не было.

Да и ты чего-то обещал насчет легкого пути рассказать.

Скисший было старый председатель вновь оживился – предстояло не уменьшать размер оплаты а просто чесать языком

Отчего же, я и не отказываюсь. Вот сейчас подвода из Утевки придет, загрузим, чтоб ты не передумал, а после я и расскажу все новости.

Через пять минут худая и грязная лошадка, тащившая за собой скрипучую телегу, скрылась из вида, до верху нагруженная ящиками с оружием. Недовольные водитель и стрелок вынуждены были топать пешочком.

Короче, слушай, командир, самые свежие новости: В Максимовке анархисты, сунетесь – одарят картечью, в Новой Жизни, как и следует из названия – новые русские все обратились в новых зомби. Но хуже всего в Первокоммунарском – там каннибалы обосновались. По ночам людей крадут, запасов у них нет, сгорел элеватор, уже пару дней как с набегами к нам подкатывали, но мы как могли отбивались. А теперича с новыми пушками-то с божьей помощью пойдем на них войной и всех до одного поганое отродье перебьем. Куды вам двигаться – решайте сами. Как ехать – я сказал, лучше всего через Утевку да через Покровку двинуть на Андреевку, чтобы весь курмыш стороной объехать.

25 мая 1993 года, Вторник 07:40. День шестой.

пос. Утевка Нефтегорского района Самарской области

Подбросив председателя до Центра Обороны, как теперь называлось здание клуба, окруженное противотанковыми ежами и рядами колючей проволоки, находящегося в самом центре достаточно крупного села, Косолапов попрощался с ним, на последок посоветовав больше на большую дорогу торговать не выходить.

И тебе не хворать, учтем пожелания, только зря ты, командир, нас деревенских за дурней считаешь.

Прищурил на яркий свет утреннего солнца вылезающий из кабины командирской машины старик. Так и не раскрыв какие еще силы для отражения нападения у них были, он юрко пробежал площадь и скрылся в дверях клуба. Никаких признаков, что в клубе еще хоть один живой человек не было видно.

Чертов хитрец, старый

Малышкин рассмеялся в микрофон, наблюдая за шустрым председателем

Не удивлюсь, если у него там танк еще где-нибудь закопан в огороде.

Затем, резко надавив на газ, мотоциклисты оторвались и рванули вперед по петляющей грунтовой дороге.

Покровские, находящиеся под началом Утевского руководства, с радостью согласились показать дорогу через поля до Андреевки, и даже выделили для этого дела проводника. Косолапов не удивился, если ему бы сказали что между Покровкой и Утевкой есть связь – настолько гладко прошли переговоры.

Последовали долгие километры через поля. Дорога то шла через низины, похожие черной чавкающей грязью на болота, то вдруг поворачивала на сто восемьдесят градусов назад, то петляла между кустов, то поднималась на вершины холмов. Временами она разделялась на две, иногда вообще пропадала и тогда машины ехали где по целине, а где и по пашне. Едущий без компаса Баранов через два часа такого путешествия уже потерял чувство направления, и начал подумывать не повторяет ли их проводник подвига Сусанина, но вдруг парнишка уверенно указал на едва заметную тропинку, свернув на которую, они неожиданно выскочили на большак. Асфальт был встречен как старый знакомый. Здесь проводник их покинул, сказав, что Андреевку они объехали, а мост через Самарку исправен.

Колонна осторожно проехала по нависающем на большой высоте над водой мосту. И в лучшие времена он был весьма сильно разбит, а теперь по новому времени не простоит и года. Вздыбленный асфальт, глубокие колеи и трещины в фундаменте – печальное зрелище запустения пронеслось за бортом машин.

Дальше приходилось ехать осторожно. Разведчики на мотоциклах постоянно курсировали между дозором и колонной. Малышкин, идущий впереди, постоянно останавливался на каждой возвышенности, до боли в глазах всматривался в пустынный залитый солнечным светом пейзаж, внимательно изучал все места, где можно было организовать засаду. Мастерство его подчиненных мало-помалу также росло. Незаметно оставляя автомобиль под горой, они по двое забирались на гору, ложились в траву и подползали к краю обрыва, наблюдая за окрестностями. Зомби набрасывались на машину авангарда, иногда приходилось тратить патроны, но все же зачастую удавалось срубить настырным ходящим мертвецам голову удачным ударом выставленных под определенным углом к корпусу острых стальных штырей. На место погибшего Гагарина попросился спасенный вчера старшина Козулькин. Он доказал свою смелость, когда одним из первых врывался в захваченный “детский сад”. Уговорив Малышкина, он был взят его в разведотделение. Показав на привале свою скромность, он несколько раз на бис метал малую саперную лопатку, по одному отрубая еловые лапы с расстояния в пять-шесть метров.

Такие удальцы нам нужны, учитесь.

Малышкин поправил портупею, и многозначительно взглянул на обросших, вечно уставших разведчиков, которые сидели, опустив плечи и грязно переругивались между собой, не обращая внимания на развеселую удаль новенького, который летал как на крыльях, покинул свою подземную конуру.

Ишь, хорохориться, выслужиться хочет

Хмурые мужики пыжились, старались не откровенничать с новеньким, но тем не менее, как старые разведчики, с удовольствием переложили часть своих обязанностей на него.

Сразу за мостов начиналось Богатое. Село действительно было богато на зомби, которые перли напролом, сбегались на шум моторов. Разведка пронеслась сквозь село, не имея огневой мощи достаточно долго удерживать позиции, которые яростно атаковали мертвецы. На штырях, торчащих из боковин машины скорой помощи висело по два, а то и по три нанизанных мертвеца, которые медленно сползали и в результате просто падали под колеса, когда машина подпрыгивала на очередной кочке.

Давай, Баранов, жми на всю катушку, нельзя медлить. Сейчас они с окраин подползут.

Под колесами машин хрустели черепа, кишки наматывались на рифленые шины. Каждый раз, когда грузовик переезжал очередное яростно пытавшееся вцепиться во что угодно зубами тело, Бабка, как и каждый пассажир подпрыгивали на своем сиденье. Зловоние прокисшей еды, и разложившихся трупов перебивало даже бензиновый дух, стоящий в салоне. Уцелевшие дети полка плакали, а колонна медленно, но верно перемалывала толпу зомби, срезая ее ножами на уровне колен, срубая ей голову на уровне плеч и медленно и методично продвигаясь по страшной, похожей после прохождения десятой машины на живую кашу, из которой тянулись обломанные кости, торчали выдавленные глаза и щелкали поломанные челюсти. В разные стороны летели кровавые фонтаны, весь низ машин покрылся слизистой опасной для здоровья коркой.

Бля, ну опять сегодня в потемках машину мыть. Ведь только вчера мыл. И достаточно одной капли, попавшей в глаз, к примеру, чтобы заразиться.

Скривился водитель машины, в которой ехал Бабка. Но рано или поздно кончается любой кошмар.

Наконец, спустя двадцать минут Богатое осталось позади. Все вздохнули с облегчением.

Да рано или поздно кончается любой кошмар. К сожалению, зачастую лишь для того, чтобы уступить место еще более страшному.

25 мая 1993 года, Вторник 12:30. День шестой.

пос. Новая Деревня Отрадненского района Самарской области

На многие километры вдоль дороги уже давно не появлялось человеческого жилья. После Беловки, которую путешественники проехали более получаса назад, убаюкивающее однообразие засеянных нежной зеленью полей и всякое отсутствие зомби расслабляло глаза и мозг, шептало безумием в уши о том, что все события прошедших дней были всего лишь игрой воображения. Яркие солнечные блики от луж уже высыхающих на асфальте, брызгали светом в слипшиеся ото сна глаза Бабки. Но он не спешил их открывать, сохраняя легкий дурман сна, отделяющий его быстро тающей пеленой от жесткой реальности. Бабка мог очень четко себе представить, что лишь стоит приоткрыть смеженные дремой веки и он увидит своих родных, целых и невредимых, склонившихся над его постелью и с озабоченностью на лицах спрашивающих как он себя чувствует после приступа шизофрении, операции, комы или воспаления головного мозга, да пусть будет что угодно, лишь бы не те отупевшие от постоянного напряжения и затаенной ярости лица других пассажиров. Он не открывая глаз мог представить себе, что Семен с лицом, сложенным в упрямую гримасу постоянно точит холодное оружие, глуповатый Погарыш ковыряет в носу или обрывает от безделья лапки у мух. Вика… И лишь воспоминание о Вике помогло Бабке преодолеть навязчивое желание остаться во сне навсегда. Он разлепил веки и его глаза встретились с бездонными карими глазами девушки. Ему показалось, что это волшебное мгновенье не кончиться никогда, его сердце сладко замирало от радости, почти так же, как если бы он прыгал с тарзанки в холодную воду, но полет длился и длился и длился, и все никак не заканчивался. Вика улыбнулась. Мгновение волшебства прошло и Бабка вновь ощутил вонь бензина, хныканье детей, царапины на носу и слой пыли на Викиных волосах. Она что-то ободряюще сказала ему, но что точно, Бабка не понял. Все звуки и запахи обрушились вдруг на него, создавая жуткие диссонансы. Оцепенение на лицах – и бешенная скорость движения, яркие блики солнечного света – и слой пыли и грязи, покрывающий людей и предметы, которые еще вчера вечером все отмыли и отдраили. Безделье и праздность путешествия на спине у механической повозки – и жуткое ощущение усталости и даже опустошенности как после многодневных праздников, которые все никак не кончаться. Надежда на удачное завершение экспедиции смешалась с медленно оформляющимся ощущением краха старого мирового порядка.

Приподняв свой затекший зад от сальной скамейки он уперся плечами и шеей в низкий потолок, ощутил его обжигающе нагретый за день металл и сделал несколько движений, чтобы размять затекшее тело.

Бабка, слышь, я тут подумал, а ведь патроны, ну не то чтобы скоро, но все равно когда-нибудь кончатся.

Ты такой проницательный, братик.

Заметила Вика. Но Погарыш не обращал на нее внимания.

А что будет, если мы не сможем больше найти патронов?

Бабка почесал макушку и глянул на окрестности, расстилающиеся вокруг поля, пересеченные заросшими травой оврагами, и не найдя ничего лучшего, чем пожать плечами вдруг услышал от Погарыша следующее

Расслабься, можешь не отвечать – это риторический вопрос.

После этого Бабка, да и Вика кое-как закрыли упавшие челюсти и молча внимали новоявленному Цицерону в майке с изображением Сида Вишеса.

А будет вот что. Сами мы патроны делать не сможем. Для этого у нас нет ни станков, ни материалов ни обученных людей. Значит, остается одно – заняться созданием дальнобойных самострелов на основе рогаток или арбалетов. Дальше уже выбор за тем чего мы хотим лишиться – камней, которых под ногами видимо-невидимо или специально отцентрированных и пристрелянных арбалетных болтов. Мне как-то без камней проще прожить. Правда, при этом точность может быть совсем плохой.

Я бы вместо камней использовал шарики из подшипников. А для разгона можно использовать трубу с прорезью сбоку. В этой прорези может ходить толкатель, соединенный с резиновым жгутом.

Семен активно включился в разработку нового оружия. Бабка наконец ответил.

Резинку лучше заменить стальной пружиной, которую можно запихнуть внутрь трубы и делать ее длиннее и без разреза. А как сделать механизм, чтобы стрелять очередями?

Здесь все задумались, зашевелили губами, но машины начали снижать скорость, и так ничего не придумав, они начали вылезать наружу.

Населенный пункт состоял из шести домов, которые находились на достаточном удалении, вокруг не было ни одного укрытия, где могли бы спрятаться зомби, целина не давала шансов незаметно закапаться, а отсутствие озер исключало малейшую возможность внезапного нападения.

Косолапов объявил подготовку к обеду.

Война войной, а обед по распорядку.

Так любит повторять каждый военнослужащий. Косолапов прекрасно знал, что можно солдату почти не давать спать, он может трудиться много часов без перекура, но строгая дисциплина и беспрекословное подчинение очень быстро заканчивается, как только рушится привычный распорядок дня, в особенности – время приема пищи. На этом стояла и будет стоять любая централизованная система управления людьми.

Фуражиры, они же гвардейцы, они же разведчики, они же спецназ, они же пушечное мясо, сующие свой слабозащищенный нос в любую дыру, которую укажет командир становились самым активным, быстро обучающемся и инициативным отделением во всей экспедиционной колонне. Постоянный риск, которому подвергались все без исключения выжившие в их службе умножался вчетверо. Пожалуй, только огнеметчики и часто заступающие караульные могли сравниться с ними в знании повадок зомби, приемах быстрого уничтожения большого количества мертвецов за минимальное время и умению обращения с оружием. Малышкин взял в свое постепенно увеличивающееся подразделения еще двоих бойцов из состава Рощинских связистов, которых порекомендовал Козулькин. Именно они занялись перевозкой до временного лагеря, которым встала колонна, фляг с водой из родника, найденного разведчиками. Руководил этим Козулькин, поторапливая подчиненных, ошалевших от бескрайних просторов, после проведенной недели под землей, в темных “крысиных норах” технологических помещений и туннелей.

Малышкин в это время бил обгрызенным концом карандаша по жирно обведенной на карте точке. Косолапов придерживал сложенную бумагу рукой, так как ветер все время норовил сдуть ее с импровизированного стола из пустой катушки из-под кабеля. Две других катушки, но уже меньшего диаметра, служили им сиденьями.

Вот здесь их обстреляли. Но нам это место никак не обойти. Алексей, если поедем в обход – не успеем завтра засветло доехать до цели. Нам нужно придумать план проскочить незаметно нефтеналивной завод и промышленную зону.

Товарищ капитан, разрешите доложить, двадцать пятидесятилитровых бидонов с питьевой водой доставлены.

Косолапов махнул рукой – идите, мол, товарищ старшина, не мешайте думать. Но придумать быстро ничего не получалось. Двинувшийся было прочь Козулькин остановился, обернулся и упрямо обратился к Косолапову

У меня есть идея, товарищ начальник экспедиции. Должно сработать. Желаете выслушать?

Удивленные Косолапов с Малышкиным переглянулись.

Обломок карандаша Малышкина слегка сдвинулся, но достаточно, чтобы можно было прочитать название города. Назывался город Отрадным.

25 мая 1993 года, Вторник 12:30. День шестой.

пос. Новая Деревня Отрадненского района Самарской области

Вот так всегда, все харчи мечут, а разведка давай вкалывай.

Бурчал Козулькин, выбираясь из кареты скорой помощи, и по-пластунски заползая на кочку, с которой открывался обзор на огромные емкости с нефтью, корпуса заводов, гигантские эстакады промышленных кранов, ветку железной дороги и любовно подготовленные подлые ловушки организованных засад. Группы одетых в разномастную одежду вооруженных людей работали над разборкой дорожного полотна, уже был снят слой асфальта и только необходимость разборки железнодорожных путей не давали начать копать котлован. По насыпе дороги в обе стороны сновали рабочие, обратно в завод тащили шпалы и рельсы, более двадцати метров железнодорожного полотна уже отсутствовало.

Мертвый город был населен зомби, и огромные ворота и забор ограждали место, в котором люди чувствовали себя в безопасности настолько, что могли беззаботно трудиться под пристальным вниманием находящихся в непосредственной близости живых мертвецов. Они окружили промышленную зону, бродили вдоль заграждения, являя собой самую лучшую защиту от нападения на забаррикадировавшихся внутри выживших.

Тебя никто за язык не тянул, отдувайся теперь, старшина.

Малышкин присвистнул даже, оглядывая скрытый с дороги участок площадей, которые находились в зоне, свободной от зомби. На неприятные мысли наталкивал вид обгоревших автобусов, разобранных грузовиков , а также выпотрошенных легковушек, чьи мертвые обладатели лежали рядом со своими вещами, тюками с одеждой.

Посмотрите, товарищ капитан – если бы сунулись без разведки сюда, то они пропустили бы до ворот авангард, а остальную колонну сбросили бы сваренными в одну цепь бульдозерами в кювет. Нам не помогли бы не высокая скорость, не численное превосходство. Их огневые точки укрыты внутри бетонных укреплений, а дорога – как на ладони. Пожгли бы, как пить дать!

Вижу, Александр, ты лучше думай, как будешь свой проект реализовывать.

Пока не знаю, надо с другой стороны подобраться, здесь уже все ясно.

Они сползли с кочки, пригнувшись двинулись в обход к своим машинам.

Было определено, что автопарк бандитов настолько серьезен, что подумывать о том, чтобы попытаться оторваться на грузовиках от них просто бессмысленно. Оставалось одно средство – нападение, которое, как известно, было завсегда лучшим средством обороны.

И вновь последовала бешенная гонка по грунтовым дорогам, широкой дугой, потратив на объезд позиций бандитов с большой дороги час времени, они, наконец, довольные и уставшие вернулись к Косолапову, чтобы доложить о результатах разведки. Слабое место защиты было найдено.

Началась подготовка к штурму и прорыву. Тягач, саперы, огнеметчики и БТР вместе с мотоциклистами доехали по объездной дороге почти до Кинель– Черкасов. Но сожженное горючее этой группы не шла ни в какое сравнение с тем, как если бы такой маневр совершила вся колонна. Начало операции намечалось на 16:00, по готовности подразделений.

Через час машины были на месте – заглушив двигатели, карета скорой помощи была пронесена практически на руках более двух километров, двигаясь по руслу пересохшего ручья, в котором теперь стекали нечистоты бандитской колонии. Хотя кто теперь действовал по закону? Колонна экспедиции была скорее исключением, чем правилом, если бы бунт удался, то повешенным Косолапову и Малышкину вороны бы к этому времени выклевали глаза. Малышкин передернул плечам, представив такую картину и дал знак выдвигаться диверсантам. Перекусив колючку, возле которой не было замечено ни одного зомби, группа перепрыгнула через невысокий бетонный забор. На этом участке зомби не находили людей, так как прямого визуального контакта не было, люди были скрыты стеной. Зомбаки, роняя грязную пену, грызли колючку перед суетящимися рабочими с противоположной стороны укрепления, где сейчас вовсю кипела работа.

Охраняли почти четверть периметра всего двое мужчин, которые готовились к отражению скорее зомби, нежели человеческой угрозы. На высокой вышке, оснащенной выключенной по причине светлого времени суток системе прожекторов скучал пулеметчик. Огнеметчик, жестко привязанный к своему несуразному самодельному агрегату, не мог покинуть укрепленную точку, даже если бы захотел – сложенные до уровня его глаз мешки создавали отличную мертвую зону для разведчиков, одетых в лохматые сетчатые маскировочные халаты.

Связи у врага с руководством не было. Две фигуры бесшумно скользили вдоль поросшей невысокой травой канавке, в которую превратилась русло оврага. С обеих сторон возвышались громады нефтяных

Вот здесь и пригодились оружие с глушителем, обретенное вместе с дорогой машиной и мотоциклами. Хлопка выстрела, которым сняли пулеметчика его товарищ не услышал, но вот шум упавшего с пятиметровой высоты тела заставил удивленного мужика высунуть голову за мешки, которой он тут же начал вертеть в разные стороны. Заметив под вышкой тело напарника и лохматую фигуру в жуткой одежде, судорожно дергавшей заклинивший после первого выстрела затвор оружия, недотепа разинул рот, чтобы крикнуть, но крик так и замер у него в раскрывающемся все шире и шире по мере продвижения отточенной до острия саперной лопаты рта. В конце концов, верхняя часть головы просто улетела в сторону, а поднявший лопатку Козулькин вытер об одежду трупа. Дальше прибывшие на место боя саперы помогали устанавливать заряды, длину шнура Козулькин проверил лично, глянув на командирские часы, и когда пятый заряд был проверен, он сделал знак – подходило время активной фазы операции. Оставалось только поджечь фитили. В это время два снайпера с Драгуновыми залегли в кустах выше насыпи, колонна вплотную приблизилась до места, в котором еще дорога не просматривалась, и ждали сигнала.

Настала очередь Малышкина.

Со стороны, противоположной затаившейся колонны раздался звук мощного форсированного двигателя. Машина неслась на полной скорости, так, что в укреплении началась неразбериха, дозорные не знали что предпринять, из асфальта подняли ежи, рабочие побросали шанцевый инструмент, схватившись за оружие, так что вокруг подготовленного к рытью котлована поперек дороги были разбросаны лопаты, заступы и ломы.

Стрелки прильнули к бойницам. Вильнув задними колесами, сжигая тормоза на пыльной дороге кормой к бойницам затормозила гоночная иномарка из которой выбежал Малышкин, одетый в длинный кожаный плащ, застегнутый на все пуговицы, явно не по погоде. Показывая руки, в которых ничего не было, он бросился к недавно установленным поперек проезжей части высоким железным воротам и начал лупить в них руками и ногами. Зомби оживились и двинули свои тела к источнику шума. Малышкин, видя, что за дверями медлят, начал лупить с удвоенной силой. Наконец, ворота приоткрылись, и высунулось лицо караульного.

Старшего зови, срочное сообщение. Я из Кинель – Черкасов. Да, какой, нафиг пароль, ты что не слышал, срочное донесение.

Дежурный удалился, оставив Малышкина наедине с двумя вооруженными до зубов амбалами, которые держали того на мушке.

Вот ведь, срань, стерегут, и даже не моргнут. И ворота оставил приоткрытыми.

Плюнул в сердцах Малышкин, доставая из-под плаща УЗИ. У него за спиной показалась туша прыгающего на дороге БТРа. В воздух взвилась красная ракета.

25 мая 1993 года, Вторник 16:00. День шестой.

г. Отрадный Отрадненского района Самарской области

Охранники упали, сраженные короткими очередями практически вплотную. Уже на выстрелы выбежали караульные, просовываясь сквозь приоткрытые створки, но в это время из иномарки выскочили двое разведчиков, Малышкин упал в кювет, а над его головой просвистели пули разведчиков, которые срезали весь караул, замешкавшийся в узких створках. Резко поумневшая охрана больше не приближалась к воротам, а бросилась на стоянку с техникой под прикрытием пулеметчика. Легковушка, в которой уже никого не было дергалась при попадании тяжелых пуль. В этот момент и сработали снайперы, выбивая всех отдававших приказы бандитов и пулеметчиков. Из-за поворота дороги показался тягач, а БТР в это время уже сильным ударом корпуса распахнул ворота, но имея хорошую маневренность, развернулся на месте, полностью перекрывая корпусом возможность обороняющимся добраться до залегших под броней Малышкина и разведчиков, которые перебежками добрались до БТРа и забрались в боковой люк, приветливо открытый десантниками.

За БТРом приближалась в дрожащих потоках перегретого воздуха, поднимающегося от асфальта катящий на максимально возможной скорости тягач Баранова, который подъехав в плотную к БТРу двумя выстрелами из главного калибра буквально превратил в бетонную крошку здание КПП, в котором еще продолжали огрызаться длинными беспокоящими очередями охранники. Второй выстрел разметал место пулеметчика, из сложенных мешков с песком. Тяжелая перекрученная станина пролетела в воздухе и с размаха обрушилась на крышу БТРа, отчего находящиеся внутри Малышкин и его команда, просунувшие стволы в амбразуры сбоку едва не обделали штаны.

Внутри периметра наступила паника, люди бегали взад и вперед, карательная команда, снаряженная на охоту за снайперами была порезана пулеметами тягача. Скрываясь за бетонными блоками, ползком, рассредоточенная живая сила противника медленно обходила БТР и тягач, безуспешно пытаясь добраться до них неудачно брошенными гранатами. Наконец, врагам удалось с пятого раза кое-как поджечь БТР коктейлем Молотова, и ударная группа была вынуждена отступить за ворота, не прекращая боя.

Андрюша, давай еще выстрел, сейчас гады нам сожгут БТР с Малышкиным, они опять готовят “зажигалки”, не спи!

Иван Денисович, все, один выстрел остался!