Текст книги "ЧВК «Пересвет». Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Алексей Медоваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Это тот самый профессор Голованов?

– Эмм… – лично я никаких других профессоров в этом мире не знал. Да и этого встретил пять минут назад. Поэтому и пришлось ткнуть пальцем в небо и сказать: – Ну да, наверное, тот самый…

– Так тот или не тот? Если тот… – недоговорила Снежана.

Конец выяснению личности профессора обозначил Шеф. Он откинулся на спинку стула с чашкой черного кофе в руке, сделал шумный глоток и спросил:

– Так ты тот самый яйцеголовый, что придумал открывать прорехи в другие измерения?

Мне стоило больших усилий оставаться невозмутимым. Сам изобретатель резонаторов и первооткрыватель других миров сидел со мной за одним столом! Человек, которому своим могуществом обязана Российская Империя. По крайней мере местная.

– Совершенно, верно, друг мой, – кивнул профессор, не отрываясь от намазывания мягкого сыра на ломоть черного хлеба. – Конечно, я работал не один, но основная заслуга за мной.

Шеф перевёл взгляд на меня и сделал еще один шумный глоток кофе.

– Вашество?

– Да, Шеф? – я закинул в рот кусок остывшей яичницы.

– Правильно ли я понял, что нашему выходному кирдык? Такие, как этот, – он кивнул на учёного, – в гости по утрам просто так не приходят.

– Так они ещё не в курсе? – спросил профессор, отрываясь от приготовления бутерброда.

– Не в курсе чего, господин профессор? – вступила в разговор Снежана. Если бы взгляд мог замораживать, то я давно бы превратился в глыбу льда.

– Не в курсе очередного задания, – невесело ухмыльнулся Шеф. – Так и знал, что хрен оторвёшься в этой вашей столице!

– Я планировал рассказать вам всё, как только у меня будет больше информации, – сказал я. Смысла умалчивать о встрече в Александровском дворце теперь не было никакого. – Сам Император предложил миссию по сопровождению ученых в серую зону.

– В Европу? – шеф едва не поперхнулся глотком кофе. – Это что, было предложение, от которого невозможно отказаться?

– Что-то вроде того, – кивнул я. – Остальное, я так полагаю, нам расскажет профессор Вадим Семенович Голованов. Меня самого терзает любопытство!

В столовой повисло молчание, но все взгляды были устремлены на ученого. Тот жевал свой бутерброд, о чём-то задумавшись и н е обращал на нас никакого внимания.

Шеф пощёлкал пальцами, чтобы привлечь внимание ученого и только тогда тот встрепенулся и увидел, что все смотрят на него.

– Я что-то пропустил? – спросил профессор чуть виноватым тоном.

– Совсем немного, – улыбнулся я, а потом подался вперёд, сменив улыбку на серьёзное выражение лица. – Нам охренеть как интересно, во что именно мы ввязались!

Глава 11

– Охренеть, как интересно? – профессор почесал кончик носа, кстати, довольно выдающегося. – Форма вопроса грубовата, но посыл ясен.

– Да уж куда яснее! – ухмыльнулся Шеф.

– Начнём с событий, произошедших почти четверть века назад. Тогда наша с вами Империя применила первый и единственный раз ракеты, в боеголовках которого находился заряд антивещества. Водород со знаком минус. Всего одна капля в сильнейшем магнитном поле. Я думаю, каждый из вас знает, чем именно эффективны такого рода боевые заряды?

– Они охренеть какие мощные, – ответил Шеф.

– Обычно отвечают, что при детонации нет радиоактивного загрязнения, – улыбнулся профессор Голованов. – Но ответ нашего глубокоуважаемого коллеги больше отражает суть. При взрыве антивещества выделяется неимоверное количество энергии.

– И как всё это связано с вами? Вы же вроде как спец по прорехам и прочим резонаторам, – я слушал гостя, сложив руки на груди.

– Совершенно верно, моя специализация параллельные измерения. А связь между моими трудами и взрывами антивещества очень проста, хотя и не очевидна.

– Вы клоните к тому, что колоссальные выбросы энергии могут повредить эфир, который разделяет все измерения? – вдруг выдала Снежана. Мы с Шефом одновременно посмотрели на моего адъютанта, но она лишь пожала плечами и сказала. – Читала на досуге пару ваших статей в научном журнале «Империум и наука». Кстати, довольно интересно.

– Попадание в точку! – воскликнул профессор и едва ли не зааплодировал. – Госпожа позвольте поцеловать вашу руку! Редко встретишь ценителя науки в столь прекрасном обличье…

– Как ни будь в другой раз, профессор, – холодно отсекла Снежана зашкаливающую галантность ученого. Тот сразу умерил пыл, но на Снежану нет нет, а любопытный взгляд бросал.

– И вы хотите сделать на месте взрыва что? – картина начинала вырисовываться, но проще от этого никому не становилось.

– Я хочу удостовериться в своей правоте, княжич Максим, – просто ответил профессор.

Вот так просто! Выдающийся учёный решил провести пару-другую опытов на не шибко дружественной территории и, в добавок, хочет потащить за собой нас. Точнее потащим до цели его мы, но сам факт его инициативы говорил о многом. Как минимум о большом влиянии на Императора.

– Сдаётся мне, что вы о чём-то не договариваете, профессор! – сказал я.

– Вы получаете ровно столько информации, сколько необходимо для выполнения задачи, – дружелюбие учёного как рукой сняло. Он смотрел на нас исподлобья, словно мы намеревались отнять у него что-то крайне ценное. – Ни больше, ни меньше. Напомню, что ваше согласие уже получено.

Я переглянулся со своими офицерами – никто из них не ожидал подобной реакции от профессора.

– Дело ясное, что дело тёмное, – недобро ухмыльнулся Шеф. – Яйцеголовым нельзя доверять, а влиятельным яйцеголовым нельзя доверять втройне! Как пить дать!

– Не очень продуктивное начало сотрудничества, профессор, – куда более спокойно сказал я, всем своим видом показывая, что мне такого рода недомолвки не по душе. – При всём уважении, мы не солдаты регулярных войск и слепо в бой не кидаемся. Больше информации – лучше планирование операции. Надеюсь, это понятно?

В столовой повисло молчание. Мы буравили учёного взглядами, а он в ответ задумчиво смотрел на нас. Наконец он поднял руки в примирительном жесте и сказал:

– Согласен, я погорячился! Вы не представляете, сколько времени у меня ушло на изготовление нужного оборудования! Все эти бюрократические загвоздки, согласования, утверждения бюджета подрезают крылья человеку научного труда… И ещё столько же времени я и мой помощник Михаил пытались убедить его величество согласовать эту вылазку! Наверное, поэтому я так остро реагирую на любые новые препятствия на моём пути… Прошу простить меня, друзья!

– Так в чём подвох, профессор? – спросил я.

– В оборудовании, – ответил он со вздохом. – Оно уникально, но на планете просто нет мест для его испытания, кроме как в местах детонации антивещества. А они есть только в серой зоне.

– Значит ваши штучки дрючки тупо опасны! – воскликнул Шеф. – Я так и знал.

– В общем и целом вы правы.

– Тогда возникает закономерный вопрос, – сказала Снежана с холодком в голосе. – Если затея настолько опасна, то почему Император дал на неё согласие? Только из-за вашей жажды знаний?

– Боюсь, что нет. Не только мы ведем изыскания в этой области. Рано или поздно британская империя будет готова к тому, чтобы покорять другие измерения. А методы англичан всем хорошо известны. Возьмите хотя бы Индокитай с их опиумными войнами…

При последних словах профессора в моей памяти всплыли школьные уроки старших классов. Я давно уже отметил, что история этого измерения во многом походила на историю моего родного мира. Только события зачастую происходили при другом технологическом укладе. С одной стороны это было странно, с другой позволяли мне не быть профаном абсолютно во всём – примерную подоплёку я понимал практически всегда.

Белым пятном для меня оставались события прошлого века, который отличался в историческом плане полностью – другие войны, другие ключевые события и, так называемые, «черные лебеди». Всё это умножалось на технологии, которые в моём мире только разрабатывались.

По моим прикидкам, в развитии это измерение ушло вперёд лет на сто или сто двадцать вперёд. Но при этом оно во многом оставалось архаичным – взять те же бумажные газеты или отсутствие смартфонов (что по факту было большим плюсом!), сословное общество, с дворянами и всеми остальными.

Но, самое замечательное, я начинал втягиваться во всю эту движуху с императорами, другими измерениями, ЧВК и их законами. Иными словами, я чувствовал себя своим, хотя и оставался чужим.

При иных обстоятельствах это вполне бы могло сойти за раздвоение личности, но мои обстоятельства были совсем уж иными. Я бы даже сказал уникальными!

– Эй, вашество! – Шеф пихнул меня в бок. – Что думаешь?

– Да, сделаем, – ляпнул я сходу. Как не вовремя и погрузился в сравнение различий между мирами!

– Вот и славненько! – Шеф хрустнул костяшками пальцев. – Если не в бою наваляем бриташкам, так хоть в науке!

В досье Шефа говорилось, что он ветеран войны в Европе, имеет несколько наград и даже получает недурственную пенсию.

– Это опосредованное противостояние, – отметила Снежана. – Но я рада, что хоть кому-то из нас эта вылазка серую зону в удовольствие.

– Значит все договорённости в силе? – подался вперёд профессор. – Потому что если дело не выгорит сейчас, то не выгорит вовсе!

– ЧВК «Пересвет» сделает со своей стороны все полагающееся, – заверил я ученого. – Ещё кофейку под десерт?

– Я бы лучше коньячку под лимончик, – брякнул Шеф. – После таких-то новостей!

– О, нет! – Профессор замахал руками так, словно ему со всех сторон пихали блюда с пирожными и кексами. – Свою миссию я выполнил, теперь нужно заняться подготовкой оборудования… Так что дел не в проворот!

Он поспешно встал из-за стола, расправил полы замявшегося пиджака и направился к выходу. Я последовал за ним – хозяин, а в данный момент единственным Басмановым-Астафьевым во дворце был я, обычно провожает гостя, пусть даже такого странного, как профессор Вадим Семенович Голованов.

Один из лакеев уже открыл было перед ним парадную дверь, когда учёный вдруг развернулся ко мне и сказал:

– Я безумно рад, что этот путь мы пройдём вместе, ваша светлость! Уверяю, что мы на пороге поистине исторических событий! Дивиденды, которые может получить, и получит, Дом Басмановых-Астафьевых, окажутся баснословными!

Всё это звучало чертовски красиво и привлекательно, но одновременно отдавало двусмысленностью, как если бы сказали «так сейчас дам, что не унесёшь!».

Надо бы разузнать про этого профессора побольше…

– Благодарю, профессор, – слегка поклонился я, прощаясь. – Воля Императора будет исполнена.

Я ещё некоторое время наблюдал через открытые двери, как профессор Голованов спускается по лестнице, как целеустремлённо идёт к лимузину, стоящему напротив входа, как водитель открывает перед ним дверцу. Когда он устроился на заднем сидении, то посмотрел назад и увидел меня. Я готов был поклясться, что ни у кого и никогда не встречал во взгляде столько злобы!

'Неужели и ему перешёл дорогу прежний Максим Басманов-Астафьев? – подумал я. Хотя это было бы не удивительно.

Когда я вернулся в столовую, то Шеф и Снежана во всю уплетали ещё тёплую шарлотку, но завидев меня остановились.

– Я не верю ему, – сказал я.

– Да как пить дать или брешет или недоговаривает. А может и то и другое! – согласился Шеф.

– Что о нём известно? Какие-то общедоступные факты кроме того, что он изобрёл способ открывать прорехи в другие измерения?

– Михаил, – сказала Снежана после некоторых раздумий.

– Что Михаил? – переспросил я, не понимая, о чём мой адъютант ведёт речь.

– Профессор упоминал своего помощника по имени Михаил, – объясняли Снежана. – Он помогал уговорить императора на эти испытания.

– Точно, – вспомнил я. – Упоминал. И что?

– Я читала об этом юноше в одной из статей. Он двоюродный племянник Императора. Рос вместе с его детьми.

– Дай-ка я угадаю, – ухмыльнулся я. – Михаил рос очень сообразительным мальчиком, но все вкусные должности при дворе были расписаны на годы вперёд, а с учётом эффекта долголетия так и вовсе на десятилетия. И он решил пойти в науку и оказался в лаборантах у нашего любимого профессора Вадима Семеновича Голованова. Тот сразу же смекнул о выгодах от столь удачного знакомства и стал двигать родственничка самого Императора по карьерной лестнице. Так?

– Вся суть дворянства в паре предложений, – хмыкнул Шеф, но на него никто не обратил внимания.

– Почти, ваша светлость. Михаил рос не очень сообразительным мальчиком и вкусные должности ему не светили. Тогда его обучением занялся профессор Вадим Семенович Голованов и смог найти в юноше талант к науке и тот вскоре стал его первым помощником.

– Но это полностью другой вариант развития событий, – воскликнул я. – Почему ты сказала почти?

– Места и действующие лица совпадали, – спокойно ответила Снежана.

После ее ответа Шеф громко заржал.

«Мой адъютант тот ещё тролль,» – подумал я. – «Но хороша, чертовка!»

– Так или иначе профессор использовал этого Михаила для влияния на Императора, – подытожил я. – Что подтверждает его целеустремлённость.

– В этот раз выводы вашей светлости верны, – чуть менее холодно улыбнулась Снежана. – Ещё один широко известный в узких кругах факт – открытие резонаторов не только заслуга профессора Голованова.

– Не понял? – удивился Шеф. – Со всех утюгов говорили, что это его изобретение!

– Это общепризнанный вариант, – кивнула адъютант. – Но в создании прототипа участвовал учёный по фамилии Марьясов.

Марьясов⁈ Уж больно крепко эта фамилия связана с происходящими вокруг меня событиями! София Марьясова, её пропавшая сестра Екатерина Марьясова и вот теперь ещё и учёный Марьясов, один из изобретателей врат в иные измерения! Как-то густо пошло…

– А этот ученый случайно не… – начал было я спрашивать про семейные узы Марьясовых, но ответ Снежаны опередил меня.

– Ваша телохранительница, или кем она приходится вашей светлости, его младшая дочь.

Мне на долю секунды показалось, что в словах адъютанта прозвучали нотки ревности.

«Нет, вряд ли,» – мысленно отмахнулся я. – «Хотя чего только не бывает, если вокруг слишком много красивых женщин, да и ты сам далеко не урод…»

– А откуда ты всё это знаешь? – удивленно спросил Шеф.

– Мне симпатизируют мужчины, у которых главное мужское достоинство приличных размеров, – бесстрастно ответила Снежана.

– Я и не знал, что у всех яйцеголовых большой… – начал было уточнять Шеф, но я его перебил.

– Снежана имеет в виду мозг.

– Спасибо ваша светлость, вы на редкость сообразительны, – улыбнулась Снежана.

– Вот же чёрт! – ругнулся Шеф. – Можно подумать, что мозгами можно как следует…

Снова ворчание Шефа прервали. Но в этот раз не я – над замком пролетел один вертолёт, следом второй. Сами машины мы не видели – только темные тени, промелькнувшие по лужайке за большим окном.

И, буквально следом в столовую вошёл старший лакей.

– Ваша светлость, служба охраны сообщает о двух воздушных бортах, идущих на посадку.

– Знаете кто?

– Естественно, ваша светлость. Иначе они бы не пролетели ни версты над территорией Дома Басмановых-Астафьевых, – с некоторой обидой в голосе ответил старший лакей.

– Да не тяни ты уже кота за яйца! – подал голос Шеф.

– У бортов особый имперский идентификатор, ваша светлость.

– Особый отдел. Вот и прибыли крутые немногословные ребята, – невесело ухмыльнулся я. – Готовьтесь, ребятки, сейчас нас начнут посвящать в детали задания.

– Но не все, – заметила Снежана, а когда я вопросительно посмотрел на неё, ответила. – Прежний командир часто имел с ними дела. Платили они хорошо.

– Что есть, то есть, – кивнул Шеф. – Только работёнка они предлагают, я бы сказал, специфическую.

– Так, этих в кабинет сразу, – отдал я распоряжение старшему лакею, затем обратился к офицерам моей маленькой, но гордой ЧВК. – Пройдёмте со мной, господа.

Мы расположились в большом кабинете на первом этаже. Я устроился в удобном кресле за здоровенным письменным столом, а Снежана и шеф на одном из диванов для посетителей.

Вскоре в кабинет вошёл солидный мужчина с пышными седыми усами. Выправка у него явно была военная.

Краем глаза я заметил, что у снаружи кабинета осталось двое крепких парней. Видимо звание у моего гостя было довольно высокое.

– Ваша светлость, – поприветствовал он меня небольшим поклоном и потянулся ко внутреннему карману за удостоверением. – Думаю, вы догадываетесь о цели моего визита?

– Разумеется, – я бросил взгляд на удостоверение. Ничем не приметное имя и высокая должность, – господин полковник специального отдела.

– Могу я просить о разговоре с глазу на глаз?

– Это мои офицеры. Всё, что вы скажете, они узнают сразу после вашего ухода, так что не будем терять моего времени, – улыбнулся я как можно более аристократично.

– Как пожелаете. Но попрошу задернуть шторы, – сказал полковник спецотдела.

Когда Снежана выполнила просьбу, полковник достал из внутреннего кармана пиджака голографический проектор, положил на край письменного стола и активировал отпечатком пальца.

В центре кабинета высветилась карта местности. Судя по названиям, она находилась где-то в восточной Европе. Полковник жестом увеличил масштаб, подтвердив мою догадку – стали видны знакомые Будапешт и Белград с подписью «город», сеть дорог, Карпатские горы.

Карта имела цветовое зонирование. Белград и окрестности были окрашены в светло-зелёный цвет, местность вокруг Будапешта в светло-серый, а дальше шла тёмно-серая зона.

В углу, на сером фоне, виднелась красная точка с названием Вена, но уже без подписи «город».

«Значит немного от неё осталось,» – подумалось мне.

– Мы можем скрытно доставить ваш отряд в союзный Империи Белград, – полковник отметил столицу Сербии. – Далее вам придётся действовать самим. Оптимальный вариант обходными путями добраться до окраин Будапешта и затем совершить марш-бросок до точки назначения и используя наземный транспорт. Его мы так же обеспечим.

– И что потом? – не сказать, что я был мастак в планировании подобных вылазок, но даже мне представленный план казался весьма сомнительным.

– Закрепиться на местности и обеспечить работу ученых.

– И сколько времени нам придётся удерживать позицию?

– Около суток.

– Давайте-ка я уточню, – вмешался Шеф. – Вы предлагаете нам что-то вроде небольшого военного вторжения в серую зону? Практически в открытую. А вся секретность заканчивается по отбытию из Белграда, так?

Старший офицер одарил Шефа тяжелым взглядом, но тот, к моему удовольствию, без труда его выдержал.

– Если утрировать, то да. Аналитики считают, что план оптимален, – процедил офицер спецотдела через седые усы. – Есть два фактора, которые следует учитывать – в Будапеште находится крупнейший рынок наёмников в Восточной Европе и перемещение вооруженных сил в той местности нередки. Это первый фактор. Вы и сами, по сути, наёмники, а не регулярные войска Империи. Официально нас с вами ничего связывать не будет. Это второй фактор.

Он скрестил руки на груди и окинул нас троих всё тем же тяжелым взглядом, затем недовольно вздохнул и выдал:

– Его величество пожелал, чтобы специальный отдел учитывал опыт и специфику вашей ЧВК. Чего мы обычно не делаем.

– Ваш план полное говно, господин старший офицер специального отдела, – ухмыльнулся Шеф. – Увольте на хер ваших аналитиков.

Глава 12

Адриатическое море было неспокойным уже третьи сутки к ряду. Тяжелые волны разбивались в белую пену о борт авианесущего крейсера «Багратион», палубу качало из стороны в сторону.

Небо озарялось частыми вспышками молний, а раскаты грома были столь оглушительными, что вздрагивала даже стальная туша корабля.

Для любой другой военной операции такой шторм стал бы почти непреодолимой преградой – большинству палубной авиации тяжело взлететь под такими порывами ветра, а сесть так и вовсе почти невозможно. Но для нашей задачи – пробраться к заданной точке, подходила идеально!

План, разработанный Шефом, оказался гораздо элегантней, чем марш-бросок, придуманные аналитиками из специального отдела.

– Нам понадобятся пара «Альбатросов». Да, да, тех самых самолетов для закидки малых диверсионных групп, которых у вас нет, – сказал он тогда. – Меня с таких не закидывали во время спецопераций в Чаде, которые ни ваш специальный отдел, ни какой-либо другой, никогда не проводил. Всего лишь пара птичек, и мы окажемся на месте за несколько часов. Причем без шума и лишнего внимания.

Сама операция состояла из нескольких фаз.

Первая фаза подразумевала скрытое десантирование прямо в нужную точку. Причём при десантировании использовался специальный десантный модуль, в котором будут ученые с их оборудованием, а мы втроем – я, София и Виталик, просто спрыгнем на небольшой высоте, благо наши бронированные экзоскелеты позволяли вытворять такие трюки без особых проблем.

Во время второй фазы мы разворачиваем оборудование, в ученые проводят свои полевые изыскания на горе мусора, пока мы удерживаем позиции.

Третья фаза была самой рисковой – эвакуация на возвращающимся в Будапешт гуманитарном конвое. Естественно, в котором будут наши люди из ЧВК «Пересвет» под командованием Шефа.

– Гуманитарный конвой? – спросил я тогда с сомнением. – Использовать мирную инициативу…

Шеф заржал, господин полковник спецотдела улыбнулся в свои седые усы, и даже Снежана негромко хихикнула.

– Что смешного?

– Вашество настолько наивен, что считает все гуманитарные миссии жестами доброй воли? Да там каждый второй из разведки или контрабандист, или и то и другое. Подгузники и лекарства они, конечно, возят, спору нет, но в то же время добывают ценную разведданные, передают через информаторов то, что нельзя передать по другим каналам.

Именно из-за привязки к эвакуации мы так долго болтаемся в Адриатическом море – конвой с гуманитаркой выехал уже пару дней назад, но из-за атлантического циклона, решившего задержаться над Европой, сроки операции чуть сдвинулись.

Я стоял на палубе, вцепившись в борт, чтобы меня не стащило порывами ветра. По плотному плащу сбегали струи воды, но уходить я не желал. Да, во мне была целая горсть таблеток от укачивания, потому что без них меня постоянно тошнило – на то, чтобы привыкнуть к морской болезни нужны годы хождения по морям и океанам. Но шторм, эта демонстрация стихийной мощи, завораживала. Могу заявить со всей ответственностью – переживать непогоду на суше далеко не то же самое, что и в море.

– Ты снова здесь, ваша светлость, – раздался рядом голос Софии.

– Да, решил полюбоваться напоследок, – ответил я не оборачиваясь.

– Не думала, что ты романтик.

Софию и Виталика мы вызвали сразу после разговора с полковником. Не могу сказать, что они загорелись очередным заданием, впрочем, как и все мы, но прибыли в порт Одессы оперативно.

Разумеется, я рассказал Софии о профессоре. Она нахмурилась и сказала:

– Нас с сестрой тогда ещё не было. Отец не любил упоминаний ни о самом профессоре Голованове, ни об их совместной работе. Ваша светлость, прошу, не упоминай моей фамилии при профессоре. Не хочу излишнего внимания с его стороны.

Проблемы с анонимностью как раз не было никакой – София хоть и была неотъемлемой частью моей команды, но в ЧВК официально не числилась.

Кстати, о профессоре Голованове. Ему идея с десантированием не понравилась совсем – он сначала беспокоился за сохранность оборудования, затем вдруг у него случилась фобия прыжков с парашютом, но после того, как ему продемонстрировали десантный модуль, он успокоился.

Профессор в модуле будет не один – вместе с ним на корабль прибыли двое молодых помощников. В их задачу входила оперативная сборка оборудования.

– Всем участникам десантной операции! Объявляется десятиминутная готовность! Сбор в первом ангаре! Повторяю… – раздалось из рации.

– Нам пора, – сказала София.

Мы заторопились в первый ангар, но прибыли туда самыми последними. Профессор с помощниками уже упаковались в свой десантный модуль, Виталик облачился в бронированный экзоскелет и только голова оставалась открытой.

Он смерил нас с Софией подозрительным взглядом, словно двух малолеток, которые спалились на том, что вошли в класс одновременно.

Мы быстренько влезли в свои экзоскелеты и нам дали отмашку на погрузку в десантный отсек второго «Альбатроса», затем звуковой сигнал оповестил нас о том, что люк, ведущий на палубу, открывается. Несколько секунд спустя по обшивке самолёта застучали крупные капли дождя, а в сам ангар хлынул настоящий водопад с верхней палубы.

Лифт пришёл в движение, одновременно поднимая пару небольших «Альбатросов». Оказавшись наверху самолёты подцепили за передние шасси и отбуксировали на стартовые позиции, расположенные на корме крейсера.

– Первая птичка, крылья в горизонт. Запуск двигателей.

Поднятые вверх крылья нашего самолета перешли в горизонтальное положение, затем загудели двигатели, расположенные по бокам и по корпусу пробежала вибрация.

Наконец двигатели взревели, и «Альбатрос» ринулся по взлетно-посадочной палубе к носовой части, где располагался трамплин.

Несколько секунд набора скорости, затем отрыв от палубы – самолёт немного провалился, когда из-под шасси исчезла твёрдая поверхность.

Наша птичка начала набор высоты, слышно было, как задвигаются шасси, как потоки ветра и ливня бьют по обшивке.

– Полёт проходит в штатном режиме, идёт набор высоты, – объявил наш пилот, а затем добавил. – Втора птичка успешно взлетела. Выходим заданную высоту.

Потянулись часы ожидания. Где-то там, внизу, в темноте ночи, раскинулось Динарское нагорье с редкими яркими точками – очагами цивилизации, затем, в отдалении промелькнули огни большого города – Белграда.

В этом измерении город никогда не подвергался бомбардировкам и ракетным обстрелам со стороны НАТО. Потому что этой проклятой военной структуры не существовало в принципе.

«Альбатросы» давно отключили двигатели и перешли в режим планеров. Невидимы для радаров, они бесшумно снижались, выводя нас на рабочую высоту для десантирования.

В и без того тесном десантном отсеке в наших бронированных экзоскелетах было не развернутся. Мы втроем устроились как могли, но мне повезло – крохотный иллюминатор оказался напротив моего лица.

Воронка от детонации антивещества оказалась даже больше, чем я воображал. Одно дело знать сухие цифры, и совсем другое видеть подобные разрушения воочию. Особенно этот эффект поражал с высоты птичьего полёта, в сполохах молний.

Взрыв, произошедший двадцать пять лет назад, уничтожил войсковую группировку англичан и их союзников, а вместе с ней столицу Австро-Венгрии. Взрывная волна не оставила в городе ни единого уцелевшего здания, а воронка оказалась столь внушительных размеров, что больше напоминала лунный кратер, неизвестно какими силами вдруг оказавшийся в центре Европы.

Несколько десятков метров в глубину, почти четыре версты в диаметре. До сих пор виднелась оплавленная порода, остатки подземных коммуникаций. На несколько лет Вена и её окрестности стали абсолютно безлюдными.

Но свято место пусто не бывает. Предприимчивые европейцы довольно быстро нашли применение огромной выемке в земле и начали заполнять её разного рода мусором. Изначально планировалось, что это будут остатки разрушенных строений – кирпичи, бетон, камень. Но планы по восстановлению последствий войны буксовали, и большая часть Европы превратилась в серую демилитаризованную зону, где некое подобие закона и порядка осталось только в крупных городах. А раз нет закона, то зачем соблюдать никому не нужные договорённости?

Большую часть мусора везли с западного побережья и Великобритании, частично с уцелевших южных портов, затем его брали под контроль криминальные структуры и свозили в некогда прекрасную европейскую столицу.

Так воронка в бывшей Вене стала огромной свалкой, над которой кружились тучи чёрного воронья.

– Теперь я понимаю, почему Шеф предпочёл заниматься эвакуацией, а не лезть в эту клоаку, – сказал я, рассматривая разворачивающийся под крылом пейзаж, одновременно напоминающий фильм-катастрофу и пост-апокалипсис. Капли дождя сбегали в сторону под напором воздуха.

– Шеф может и мудак, но точно не дурак, – согласилась София. – Даже в рифму вышло.

Мы с Виталиком пропустили едкое замечание нашей спутницы мимо ушей – их взаимная с Шефом непереносимость уже изрядно нам надоела, и мы старались не обращать на них внимания.

– Он не использует нашу броню. В том числе и по твоему требованию, – заметил я.

– Да знаю я, ваша светлость, – отмахнулась София и поморщила симпатичный носик. – Неужели вонь и до сюда достаёт?

– Похоже на то, – кивнул Виталик и активировал шлем, в котором была система очистки воздуха. – Так-то лучше!

Мы все последовали его примеру. Дышать стало куда проще.

– Первый борт вышел на рабочую высоту, – прозвучал голос пилота. Спустя несколько секунд добавил. – Десантный модуль ушёл в заданную точку.

Я набрал полную грудь чистого воздуха и деактивировал шлем, чтобы снова смотреть в иллюминатор. Действительно трио из черных парашютов промелькнуло над мусорным полем и скрылось из поля зрения. Я ещё понаблюдал за обстановкой внизу, а когда лёгкие начало жечь от недостатка кислорода, снова перевел шлем в боевой режим.

– Скоро наш черёд, – сказал Виталик по тактической связи.

– Скорей бы уже! Так и хочется размяться на мусорном полигоне! – съязвил я. – София, погоняем мяч? Наверняка найдём его в этой куче дерьма!

– Ваша светлость, иди к чёрту! – я живо представил, как сверкнули карие глаза спутницы. – В первый и последний раз я сопровождаю тебя на таком вонючем задании!

– Что ты знаешь о вони, девочка! – вмешался в разговор Виталик. – Однажды наш с Шефом взвод ждал эвакуации в большой выгребной яме. В тридцатиградусную жару. В Африке. В яме, которой пользовались. Активно.

– Господи, Виталик! – воскликнула София. – Меня сейчас стошнит прямо в шлем!

– А ещё там были личинки мух…

– Довольно! – рявкнул я. – Сейчас стошнит уже меня.

– Я просто поднимаю моральный дух, – сказал Виталик без тени сожаления в голосе.

– И как же? Разговорами про выгребные ямы?

– Смысл в том, что в любой момент всё может стать намного хуже. Так что никакого смысла в нытье нет.

– Специфический у тебя подход, дружище.

– Уж какой есть, ваша светлость.

– Десантный модуль приземлился, – снова голос пилота. – Так, похоже внизу какие-то проблемы.

– Давай связь и заходи на посадку! – отдал я приказ.

«Альбатрос» сделал крутой вираж и сразу начал довольно резкое снижение.

– Ваша светлость! – в динамиках раздался голос профессора Голованова. – Нас стаскивает. Люк заблокирован.

– Чёрт! – выругался я. – Мы уже заходим на нужную высоту! Ждите!

– Есть нужная высота! Открываю десантные двери.

Двери раздвинулись в стороны, впуская завихрения вонючего воздуха в десантный отсек. На наше счастье, фильтры в шлемах работали исправно.

– Три!

Я развернулся к выходу.

– Два!

Сердце бешено заколотилось в груди.