Текст книги "ЧВК «Пересвет». Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Алексей Медоваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Когда всё закончилось, я устало поднялся на ноги, обошёл тушу поверженного шагохода. Виталик устроился на его ноге. Он был уже без шлема и растирал раскрасневшееся лицо снегом.

Я устроился рядом и тоже убрал шлем. Некоторое время мы молчали, слушая, как завывает ветер чужого мира. Потом Виталик повернулся ко мне и сказал:

– А всё же интересная у нас работа, да?

Глава 3

– Работа и впрямь сногсшибательная, – согласился я, чувствуя, как стонет каждая клеточка моего организма.

– Да, здорово он вас отфутболил, ваша светлость, – похлопал меня по плечу Виталик. – Кому рассказать не поверят. Знатная будет байка!

Какая отличная новость – теперь о том, как меня отделал шагоход будут травить байки в барах, где тусуются наёмники. Может даже на профильных форумах в Импернете отдельную тему создадут… Эх, вот она популярность!

– А можно тебя попросить… – начал было я, но Виталик покачал головой.

– Нет, ваша светлость, – заговорщицки подмигнул он. – О таком я не забуду.

– А если я отдам приказ? – спросил я без особой надежды.

– Пендели от роботов вряд ли попадают под категорию секретной информации, – расхохотался Виталик. – Так что дудки, ваша светлость! Ручаюсь, что со временем этот случай обрастёт невиданными подробностями и невероятными деталями. Вот будет умора!

– Логично, – я тоже усмехнулся. Это был один из тех случаев, когда оказывать сопротивление просто бесполезно. – Ладно, пусть эта история будет первой байкой обновленного «Пересвета». Кстати…

– Да?

– А как ты справился со своим шагоходом? – вопрос и впрямь был актуален.

– Решил опробовать вашу бредовую тактику с обматыванием ног тросом, – пожал плечами Виталик. – Оказалось, что очень даже рабочий вариант, ваша светлость. Вот только… – он повернулся ко мне спиной и продемонстрировал три вмятины от пуль. Они были очень глубокие. Бей пулемёт противника кучней, то пробил бы броню экзоскелета. – Больно до чертиков! Аж искры из глаз!

Мы ещё посидели несколько минут на поверженной вражеской машине и отправились обратно, к сопке, за спрятанным шагоходом.

О том, что за выступом скалы спрятана боевая машина не говорило ничего – даже за столь за непродолжительное время снег и ветер превратили её в большой сугроб. Только с подветренной стороны ещё проглядывала часть корпуса и нога.

Мы расчистили люк, я выбрался из экзоскелета и нырнул кабину. Виталик заглянул в неё и разочарованно вздохнул.

– Пожалуй я поеду верхом, ваша светлость. Вы уж не серчайте, но поговорка «в тесноте, да не в обиде», точно не про меня.

Я устроился в кресле пилота, Виталик вместе с моим экзоскелетом на броне. Шагающая машина ожила, и мы двинулись вслед за отрядом Софии.

Метель и не думала утихать и сейчас нам эта непогода была на руку – она быстро заметала следы. Не знай мы местоположение нужной нам прорехи, то наверняка бы сбились с курса.

Я не питал лишних надежд из-за уничтожения базы противника, хотя она наверняка располагала большими возможностями в плане связи и обнаружения и была эдаким высокотехнологичным оком Саурона, видящим всё вокруг.

На шагоходах были радары и сканеры, только меньшей мощности и радиуса действия. Но вполне вероятно, что у той группировки, развернутой возле первой прорехи, были мощные мобильные комплексы радиоразведки.

Но пока что радар на захваченном шагоходе не видел ракетоносец Софии, хотя слабые сигналы от уничтоженной техники противника всё еще пробивались сквозь снег.

Управление шагающей машиной вне боя требовало минимального вмешательства с моей стороны – ноги переставлялись сами, гася излишнюю раскачку корпуса. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как заняться изучением тумблеров и клавиш.

Взгляд мой притягивала большая клавиша, подписанная непонятными символами.

– Эх, была не была! – сказал я вслух. – Как говориться, главное, чтобы не катапультирование!

Я осторожно дотронулся и надавил. Кабина тотчас наполнилась чужими для человеческого слуха голосами со множеством шипящих и свистящих звуков. Голоса переговаривались долгими фразами, и судя по всему, владельцы этих голосов были очень сердиты.

– А вот и радио… – снова сказал я вслух.

Голоса тотчас умолкли. Я моментально сообразил, что натворил и ткнул клавишу. Треск радиоэфира тотчас пропал.

– … связь, – закончил я недоговорённую фразу. – Твою мать!

Теперь враг знал, что как минимум одним шагоходом управляет чужак. Неудача с первой кнопкой отбила у меня желание исследовать остальные.

Я устроился в кресле так, чтобы как можно меньше болела грудная клетка и уставился на радар, ожидая появление сигнала от ракетоносца Софии. Шагоход размеренно покачивался при движении, и я невольно задремал.

– … светлость! Поворачивай! Поворачивай, говорю!

– Что⁈ – я моментально проснулся.

Шагоход нёсся на полном ходу прямо к обрыву. Оставалось несколько десятков метров. Я резко сменил курс и сбросил скорость – машина по инерции сделала несколько шагов и замерла.

Судя по всему, это был обрывистый берег реки, возможно даже той же самой, на которой находится прореха.

– Уснули там что ли⁈ Ваша светлость, – раздался возмущенный голос Виталика. – Чуть машину не угробили, ещё и вместе с нами впридачу!

– Моя вина, – констатировал я факт.

Мой взгляд упал на радар, на котором отчетливо высвечивалась точка.

– Где-то рядом шагоход Софии! – воскликнул я.

– Только заметили? – удивился Виталик. – Если бы не этот обрыв, мы бы их проскочили. Вон они, чуть левее, на другом берегу.

Я развернул корпус шагохода и увидел силуэт ракетоносца.

Мы направились прямиком к отряду Софии, осторожно спустились с обрыва, ещё осторожней ступили на лёд. Он, ожидаемо, затрещал под весом машины, но глубина оказалась совсем небольшой, чуть больше метра. Ноги из металла без особых проблем проламывали проход, оставляя за собой куски льда, всплывающие на поверхность.

Через несколько минут я уже выводил шагоход на другой берег.

София сидела на броне своего ракетоносца в ожидании нас. Я остановил машину рядом и присоединился к Виталику.

– Рада, что ваша светлость цела и невредима, – София поприветствовала меня улыбкой.

– Ну, про цел и невредим это громко сказано, – ответил я, стараясь не морщится от боли в груди. – Но жив благодаря Виталику.

– А, пустяки, – отмахнулся тот. Затем он посмотрел на сидящих в снегу аборигенов. – Я рассчитывал, что вы уйдёте дальше.

– Поговорим об этом на привале. Вон там, выше по течению, та деревенька, где…

Голос Софии дрогнул. Именно в этой деревне, в доме на окраине, она обнаружила в тайнике замерзшего младенца.

– Мы поняли. Давайте тогда поторопимся, – сказал я.

До деревни было пару верст. Вскоре сквозь пелену снега стали различимы силуэты домов. В темноте, без света окон и дыма очагов они напоминали призраков.

Когда до поселения оставалось совсем немного от шедшей за шагоходами людской колонны отделилось два силуэта. Они немного отклонились от маршрута, направляясь прямиком к тому самому дому на окраине. Их не останавливали ни снег, ни ветер.

– Вы видите их, ваша светлость? – спросил Виталик сквозь незадраенный люк.

– Да, – сказал я, всячески стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. – Это родители того несчастного младенца.

– Интересно, как там София?

– Сейчас ей нелегко. Очень нелегко.

Мы остановились в центре деревни у большого заметённого снегом колодца. Я выбрался из кабины своего шагохода, спустился по лестнице. Виталик просто спрыгнул, провалившись по колено.

София покинула свой ракетоносец немного позже. Когда мы встретились взглядами, я понял, что она плакала – история с замёрзшим малышом и без того далась ей нелегко. А теперь ещё и душераздирающая сцена с бегущими к дому родителями…

Уставшие люди разбредались по пустым домам в поисках защиты от опостылевшего ветра и снега. Вскоре в окрестных домах замерцали отблески огня, а из труб показались струйки дыма.

Нам троим ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру. Мы выбрали небольшой домик неподалёку от центра поселения. Внутри, у печи уже были сложены дрова.

Виталик выбрался из своего экзоскелета и принялся разжигать огонь, София отыскала чистый котелок и заполнила его снегом, ну а я провёл инспекцию по полкам, ища в берестяных коробочках знакомые травяные ароматы. Глоток горячего ароматного чая нам сейчас точно не помешал бы!

Вскоре по кухоньке стало расползаться тепло от дровяной печи, а вместе с ним и ароматы мелисы и душицы.

Я разлил травяной чай по деревянным кружкам, и мы устроилась рядом с печью – Виталик в кресле-качалке, София и я прямо на полу, у огня. Благо термокостюмы надёжно защищали от идущего снизу холода.

Настало время держать военный совет.

Я рассказал о своём проколе с радио. София покачала головой, а потом сказала:

– Думаю, что это уже неважно. Они всего лишь получили подтверждение, что шагоход угнан. Скорее всего за нами уже выслали отряд.

– Согласен, – Виталик допил чай и зачерпнул из котелка ещё порцию. – Нас догонят. Это вопрос времени.

– Да. Мы двигаемся недостаточно быстро, люди устают, – констатировала факт София.

– И когда закончится эта проклятая буря непонятно, – сказал я. – Мы не успеем до конца третьих суток.

– Если не свяжемся с Шефом, то он уйдёт, – Виталик озвучил горькую правду. – Я его знаю.

– К чёрту! Давайте мякнем ему по рации! Всего-то дел!

– Не выйдет. По крайней мере пока бушует непогода, – покачала головой София. – Наша броня экспериментальная разработка. Она заточена на поддержание связи через спутники. Обычные радиопередатчики в ней тоже есть, но они не отправят сигнал на сотню верст, ещё и в такой снег.

В домике повисла тишина, лишь потрескивали дрова в каменной печи. София сидела у огня и грела ладони, Виталик с задумчивым видом покачивался в качалке. Я подошёл к окну и наблюдал за беснующейся погодой.

– Выход у нас ровно один, – мои слова нарушили затянувшееся молчание.

– Я не брошу этих людей, – безапелляционно заявила София. Её глаза были полны решимости. Чёртов гуманизм!

– Ничего другого я и не ожидал, – улыбнулся я. – Нет, мы никого не бросим. Но нам придётся отправить гонца к Шефу.

Мы с Софией переглянулись и одновременно перевели взгляды на Виталика.

– Да, я так и понял, что речь обо мне, – он шутливо отмахнулся. – Иди Виталик за подмогой, ты всё равно не пилотируешь шагоходы, да?

– Совершенно верно, – кивнул я.

– И пропустить всё веселье?

– Ты и так уже взорвал целую базу противника и завалил два шагохода! Оставь что-нибудь и коллегам.

– Хорошо, – Виталик хлопнул себя по коленам и рывком поднялся с кресла. От этого движения оно жалобно скрипнуло. – Тогда мне лучше выходить прямо сейчас.

– Да. Промедление смерти подобно.

Я помог ему запаковаться в бронированный экзоскелет. У двери Виталик повернулся и сказал ту же фразу, что и Шеф:

– Не прощаемся.

А затем он вышел за порог и растворился в ночной непогоде.

Я некоторое время постоял у открытой двери, а затем вернулся к печи и сел рядом с Софией.

Огонь странная штука – он может как разрушать, сжигая всё до тла, так и делать мир вокруг себя уютней, подчас значительно.

Вот и сейчас мы сидели в чужом доме, из которого хозяев забрали силком и, скорее всего, съели. За окном завывал ветер, а у горящего в печи огня всё равно чувствовался уют.

София положила мне на плечо голову. Я чувствовал запах её волос.

– Как думаешь, у нас всё получится? – спросила она через некоторое время.

Не знаю, что именно она имела в виду – вернутся из этой затянувшейся передряги живыми или же что-то другое, гораздо более личное, но ответил с уверенностью в голосе:

– Мы сделаем всё, что в наших силах. А если понадобиться, то даже больше.

Услышала ли София мой ответ или нет, осталось для меня тайной, потому что несколько секунд спустя я понял, что она уснула. Я аккуратно положил её голову себе на колени, прислонился к стене и закрыл глаза. Сил на борьбу с усталостью у меня уже не оставалось.

Проснулся я от того, что меня трясут за плечо.

– Маер хаул веди коди! Маен амсер и файнд аллан, – повторял седовласый предводитель аборигенов.

– Уже утро? – я сел рывком. Голова моментально начала соображать, вспоминать прошедшие события. – Черт… Да, пора отправляться в путь. Спасибо, что разбудил!

Настала моя очередь будить спящих. Точнее спящую.

Я легонько потряс Софию за плечо. Она перевернулась на другой бок, затем так потянулась, словно спала не на полу и моих коленях, а в уютной постели.

– Просыпайся, соня, – сказал я с ласковым ехидством.

София, услышав мой голос, резко открыла глаза и поняла, что лежит на моих коленях и перед ней нижняя часть моего живота.

Она резко села и принялась поправлять растрепавшиеся волосы. Я видел, как раскраснелись её щёки.

– Что-то меня вчера вырубило, – пробормотала она. – Не помню, как уснула.

– Такая же ерунда, – соврал я, хотя прекрасно помнил вчерашний вечер. – Нам пора выдвигаться.

Непогода и не думала отступать. Я не припоминал столь затяжных буранов, длящихся сутками в своём родном мире. Они, конечно, случались, и даже бывали сильнее этого, но не столь были продолжительными. Может быть это особенность погоды этого измерения, а может какая-то аномалия.

Наши подопечные уже собрались на заметённой площади в центре деревни. У многих в руках были тюки и мешки с нехитрым скрабом, забранным из пустых домов.

Завидев нас многие начали перешептываться, другие читать на распев молитвы, но абсолютно все смотрели на нас со смесью страха и надежды.

Впереди всех стоял седовласый лидер. Он поприветствовал нас с важным видом, хотя видел всего несколько минут назад.

– Зарабатывает политические очки, – ухмыльнулся я.

– Люди везде одинаковы, – согласилась со мной София. – Даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Зато это делает всех нас предсказуемыми. Вот с этими уродами-людоедами что-то пошло не так. Сбой в ДНК или ещё какая хрень и бац – подавай им человечину на завтрак, обед и ужин.

– И не поспоришь, – согласилась София.

Мы залезли в свои шагоходы. Первым делом я бросил взгляд на радар – пока всё было пусто.

– Ну, погнали, – проворчал я и взялся за рукояти управления.

Хотя погнали это было громко сказано. Шагоходы еле плелись друг за другом, протаптывая путь аборигенам. В результате у нас получалась скорость обычного пешехода.

Мало того, каждые четыре часа отряд вынужден был делать остановку на получасовой отдых – идущие пешком люди уставали от долгого перехода по снегу, пусть даже утоптанному машинами.

Вечером третьего дня мы остановились у небольшой рощицы на короткий ночлег.

Погода вдруг резко переменилась – снег и ветер прекратились, похолодало. Облака рассеялись, открыв взору усыпанный звездами небосвод.

София забралась в свой шагоход, но через минуту выбралась. По её лицу было понятно, что новости будут скверными.

– Ваша светлость, эти плотоядные твари идут за нами, – сказала она, подойдя ко мне. – Пара часов и они будут здесь.

Честно говоря, я ожидал подобного исхода нашей авантюры, хотя и надеялся на лучшее. Бежать уже бесполезно, нужно принимать бой. Это лучше, чем получить удар в спину, питая ложные надежды на спасение.

– Сколько их, – спросил я.

– Много, ваша светлость.

– Тогда будем готовиться к встрече.

Я отыскал седовласого лидера. Нужно отправить их отсюда прямо сейчас, без промедления. Снова пришлось пускать в ход жесты, но в конце концов я смог донести до него всю серьёзность ситуации.

– Кодвич, бобл! – заорал седовласый. – Мае перигл юн агос, мае анген ини адаел хюн о брюд!

Что бы он не сказал, но к его словам прислушались. Люди поднимались со своих мест, хотя и были измождены переходом.

Я указал лидеру направление, в котором ему нужно было вести свой народ. Если им повезёт, то они встретятся с отрядом Шефа и Виталиком, если нет…

Мы пожали руки и седовласый отправился в путь. Он шёл впереди всех, пробивая дорогу в глубоком снегу для остальных, как и подобает настоящему вожаку.

Глава 4

– Связи нет, – сказала София после нескольких безуспешных попыток вызвать Шефа через оптическую связь. – Я даже не уверена, пережили ли эти го птички непогоду.

– Значит, мы сами по себе, – резюмировал я.

– Какой у нас план, ваша светлость?

На нас двигалось двенадцать единиц техники. Были ли это только шагоходы или что-то ещё мы не знали. Но вступать в бой с превосходящими силами противника, не умея толком управлять добытой трофейной техникой, походило на явную попытку самоубийства. Я озвучил все эти мысли Софии.

– Полностью согласна, ваша светлость. Мы хорошо владеем нашими бронированными экзоскелетами, но не шагоходами.

– Но врагу о них ничего не известно. Скорее всего они считают, что сражение предстоит именно с их собственной техникой.

– Допустим. Тогда наши трофеи должны стать приманками, – согласилась София. – Осталось выбрать место для сражения.

Так и поступили.

Если можешь навязывать противнику поле боя, то грех этой возможностью не воспользоваться! Для битвы мы выбрали сосновый лес, раскинувшийся у глубокого оврага.

Место это мы выбрали не случайно – шагоходы хоть и могли передвигаться между деревьев, но всё же были стеснены в манёврах – мы почувствовали это на своей шкуре, пока пробирались на своих машинах к краю обрыва.

Моего штурмовика мы расположили за небольшим холмом так, чтобы он немного возвышался и был виден для противника, а позади начинался обрыв.

Ракетоносца Софии мы спрятали в стороне, за старой, поваленной ветром сосной. Для пущей убедительности немного накидали поверх кабины лапника.

План был прост – заставить противника пойти в атаку на шагоход-штурмовик, затем отвлечь часть его сил на ракетоносец.

У нас было всего пара преимуществ – высокая мобильность и эффект неожиданности.

И, по моим самым оптимистичным прикидкам, все эти преимущества испарятся после уничтожения или выведения из строя первых двух машин противника. А потом придётся импровизировать. Или огребать, тут уж как получится.

План так себе, но на другой у нас не было ни времени, ни ресурсов.

– Может лучше ударить одновременно с двух флангов? – предложила София. – У вас с Виталиком это вышло.

– Нет, схватка может затянуться, а их много. Мы должны действовать максимально быстро. Атакуем вдвоем первый шагоход, стреножим, валим. Пока один добивает, второй атакует следующего, к нему присоединяется первый. Валим, один добивает, второй, если нам очень повезёт, атакует третьего… – выдохнул я после изложения плана. А потом добавил. – Но это если очень, очень сильно повезёт.

– Пока что удача не отворачивалась от тебя, ваша светлость, – улыбнулась София.

– Большая часть моего везения – это ты, дорогуша, – подмигнул я ей.

– Не подхалимничай, ваша светлость, – отмахнулась моя спутница и прильнула к биноклю. – Эти твари должны быть совсем близко…

Она смотрела в нужном направлении, пока наконец не сказала:

– Вижу их…

– Сколько? – я встал рядом, и она передала мне бинокль. – Десять единиц…

Прямиком на нас двигалась восьмёрка шагоходов-штурмовиков и пара транспортов на воздушной подушке.

Они не использовали для погони за нами ракетоносцы – можно было просто разнести нас издалека, без всякого риска. Мало того – противник предпочитал рисковать живой силой. Это было довольно странно, если только…

– Эти ублюдки надеются взять нас живьём! – осенило меня. – Мы им нужны не только в качестве обеда.

– Даша светлость прав, – согласилась София после некоторых раздумий. – Они поняли, что мы из другого измерения. Это значит, что мы имеем ценность.

– Тогда они не пойдут в прямую атаку. Они будут нас окружать, а значит растянут силы…

Мы с Софией обменялись взглядами, думая об одном и том же. Одно дело сражаться с врагом, который хочет тебя уничтожить, и совсем другое, если ты нужен ему живым.

Судя по всему наши догадки оказались верными. Противник подошел к опушке и начал рассредотачиваться – шагоходы приготовились заходить в лес широкой дугой, между ними редкой шеренгой встали пехотинцы.

Десантные машины, судя по всему, должны были остаться в качестве прикрытия. Да и толку от них в лесу было совсем мало – маневренность гораздо хуже, чем у шагохода.

– Посмотри на пехоту, – София снова передала мне бинокль. – Ничего странного не замечаешь?

Я присмотрелся.

С первого взгляда ничего необычного в пехоте не было – зимнее обмундирование, бронежилеты, напоминающие кирасы, лица скрыты забралами шлемов в которых явно полно электроники.

А вот с оружием дела обстояли интересней. Винтовки располагались за спиной, я в руках странные приспособления, больше всего напоминающие ручные гранатометы, только стволы чуть расширялись, а в их центре виднелся удлиненный выступ.

– Что это за хреновины? Какие-то излучатели с антеннами?

– Почти. Больше всего это похоже на акустические ружья.

– Стреляют звуком? – я удивленно приподнял бровь.

– Звуковыми низкочастотными импульсами. Тошнота, головокружение, дезориентация, потеря сознания…

– Полный спектр неприятных эффектов, – резюмировал я. – Главное, чтоб не обделаться.

– Это как повезет, ваша светлость.

– Броня поможет?

– Такой звуковой импульс погасить должна. По крайней мере частично. Но будет жутко неприятно.

– Порадовала, так порадовала, – вздохнул я. – Смотри, начали движение. Пора и нам выдвигаться на позиции.

Для укрытия мы выбрали невысокий пригорок, расположенный на правом фланге метрах в шестистах от наших шагоходов.

– Действуем по плану. Нападаем синхронно. Никакой пощады, – сказал я напоследок.

София кивнула. Мы начали расходиться, когда она окликнула меня:

– Ваша светлость!

– Да?

– Будь осторожен.

– Ты тоже, София.

Мы легли прямо в глубокий снег в пятидесяти метрах друг от друга. Маскировочное покрытие брони делало нас почти неразличимыми на фоне сугробов и ночных теней.

Мы затаились в звенящей морозной тишине, без единого звука, без единого движения.

Время замедлилось. Если раньше его катастрофически не хватало, то теперь оно загустело до состояния густого киселя.

Я отчетливо слышал только удары собственного сердца и они казались оглушительно громкими.

Наконец мы услышали приближение противника – один из шагоходов-штурмовиков двигался мимо нас, нещадно топча заросли кустарника и молодую сосновую поросль.

За ним, на некотором отдалении, двигался пехотинец, следующий шел метрах в пятнадцати, потом еще и еще. Замыкал шеренгу еще второй шагоход, за которым также шла пехота.

– На счёт три, – едва слышно сказал я по связи ближнего действия.

– Раз.

Мои мышцы напряглись, готовясь к стремительному броску.

– Два.

Дыхание участилось, наполняя кровь кислородом.

Три. Выплеск адреналина и вот я уже вырвался из оков осторожности и маскировки.

София двигалась со мной практически синхронно.

В несколько длинных прыжков мы достигли вражескую машину.

– Трос! – выкрикнул я, одновременно отправляя в шагоход стрелу с тросом.

Она пролетела аккурат между ногами машины, электроника раскрыла крючья, превращая прямой снаряд в «кошку».

Удар, рывок – крючья зацепились за колено шагохода.

Я обхватил рукой трос, крепко зажав его бронированной ладонью. И сразу мощный прыжок.

Натяжение в руке, центробежная сила несет меня вокруг шагохода.

Откуда-то сверху разносятся выстрелы, я мельком вижу мчащуюся мимо Софию и то, как пули выбивают в снегу дорожку вслед за ней.

Приземляюсь, в два шага оббегаю ближайшую сосну, упираюсь в неё ногой и натягиваю трос.

Снова натяжение, рывок, трос впивается в промерзшую древесину.

Шагоход пытается сделать шаг, но ноги стянуты и его начинает кренить.

– София, давай!

Две секунды спустя София в прыжке ударяет ногами по его корпусу, тот начинает крениться еще сильнее.

Трос натянут до предела, но держит. Электроника шагохода не справляется с удержанием равновесия и машина падает на бок.

Я отпускаю трос, легким хлопком по кнопке пневматической пушки отсекаю размотанный кусок.

– Добиваю! – в моих руках уже пулемёт с подствольником.

София уже мчится ко второму шагоходу, который развернулся в нашу сторону.

Времени на вскрытие люка у меня нет.

Первый выстрел из подствольника прямо в кабину пробивает толстую броню, второй – корпус вражеской машины.

В боку машины зияет дыра. Третий выстрел контрольный и из машины во всю валит дым.

– Готово! Догоняю тебя!

София мелькает меж деревьев под аккомпанемент из вражеских пулеметных очередей. Позади неё уже два поверженных пехотинца.

Рядом с ней возникает третий, София не видит его. Он наводит акустическое ружье, и моя напарница словно бы получает удар под дых.

Я вскидываю оружие и стреляю в ублюдка короткой очередью. Бронебойные боеприпасы разрывают его грудную клетку на двое, несмотря ни на какую защиту.

София приходит в себя и как раз вовремя – очередь из шагохода вскользь пробегает по её плечу, выбивая искры.

– Цела⁈ – кричу я.

– Да, – с ледяным спокойствием отвечает София и кидается на машину противника.

Мелькает серебристая нить, выпущенная из пневмопушки и София начинает стреножить шагоход, повторяя мой трюк с облётом, приземляется на ноги и тотчас получает акустический импульс от одного из подоспевших пехотинцев. Затем от другого.

Я ускоряюсь и совершаю затяжной прыжок. Выстрел из подствольника в шагоход, затем ещё раз, пока пилот не опомнился. Приземляюсь рядом с Софией, хватаю одного ублюдка за кирасу и со всей умноженной экзоскелетом силой бью о дерево. Слышен вой и треск, правда непонятно чего – костей, брони или древесины.

Второй пехотинец успевает зацепить мен акустическим импульсом. Я чувствую, как к горлу подкрадывается тошнота, но терплю. Руки сами посылают заряд из подствольника – я вижу, как противника чуть отбрасывает назад ударом от попадания, а затем кумулятивный боеприпас прожигает его броню, его самого, и защиту на спине.

Времени на раздумья нет. Я выхватываю трос из рук Софии и стреножу шагоход. Тот качается и падает, поднимая тучи снега.

– Ты жива?

– Можно и так сказать, – отвечает София, поднимаясь на ноги. Её чуть покачивает, но она идёт к поврежденной машине и разряжает три выстрела из подствольника прямо в кабину. – А вот теперь чуточку лучше!

Я чувствую, как содрогается земля. Оборачиваюсь и вижу, как прямо на нас несётся ещё один шагоход, задевая деревья.

– Это хорошо, потому что у нас снова гость!

– И не один! – уточняет София.

Я бросаю взгляд в её сторону и вижу ещё одну вражескую машину.

– Теперь действуем порознь, – сказал я.

Мы одновременно бросились на врага.

Времени на изобретательства у меня не было – я в несколько прыжков достиг противника, чудом увернулся от ноги, пока проскакивал под шагоходом, зацепился за техническую лестницу, резко подтянулся и оказался на крыше боевой машины.

Заветный люк, за которым находился пилот, был близок. Но он словно почувствовал, что я наверху и стал брыкаться, намеренно зацепляя корпусом шагохода сосны и резко меняя высоту шагающего шасси.

Пару раз меня чуть не сбросили. Я цеплялся за броню как мог, пока вдруг не обнаружил ещё один люк на кормовой части шагохода.

Он был заперт, но имел пару выступов, исполняющих роль рукоятей. Я зацепился за них и рванул. Внизу оказался механизм автоматической замены боеприпасов.

– Бинго! – воскликнул я.

Изловчившись, я выпустил последний заряд подствольника прямо в люк и сразу же отпрыгнул.

Внутри шагохода послышались многочисленные разрывы, звучащие как барабанная дробь по чугуну.

– Империя наносит ответный удар, сучара! – вырвалось у меня.

Я бросил взгляд на второй шагоход. Дела у Софии обстояли неважно. Она каким-то образом зацепилась на лицевой стороне кабины, но пилот не сплоховал и начал долбиться о деревья в попытке сбить ее с себя. Но София не сдавалась, еще и ногой била по пулемету.

– Я иду!

Прыжок, затем ещё один, но внезапно меня словно сшибает катком. В глазах на мгновение темнеет, к горлу подкатывает ком.

Я оборачиваюсь и вижу вражеского пехотинца с акустическим ружьем.

Так вот какой эффект от этой звуковой дряни!

Только я вскинул оружие, как получил еще импульс.

В глазах все поплыло. Мышцы словно свело судорогой.

В этот момент Софию все же сшибли мощным ударом о здоровенную сосну. Она отлетела в сторону, пропахала борозду в снегу и уперлась в старый пень.

Шагоход двинулся на неё. Было видно, что ствол его пулемёта свернут.

Значит он намеревался просто раздавить Софию!

Я стиснул зубы бросился к ней.

Шагоход уже был рядом и занес ногу, когда я вклинился между стопой и Софией. Пальцы впились в сталь стопы шагохода, ноги уперлись в старые корни, а тело вытянулось по струнке.

Мощь шагохода навалилась на меня, но экзоскелет выдерживал, хоти и с трудом.

Давление вдруг ослабло, но пилот не мог отступить или убрать ногу – её положение было максимально высокое.

Сложилась парадоксальная ситуация, когда мы оба оказались неподвижны. Я не мог отпустить ногу шагохода из-за Софии, а пилот не мог убрать машину пока я не разожму пальцы.

Разумеется, эта ситуация не могла продолжаться долго.

София пошевелилась, я был готов отпрыгнуть в сторону, едва она уйдет из-под удара. Но все сложилось иначе.

Нас окружили трое пехотинцев и на нас обрушился град звуковых импульсов.

Я потерял им счёт, сосредоточившись на том, как бы сдержать рвотные позывы, а все остальное было как в пелене.

И вот через эту пелену до меня прорвались резкие звуки – пистолетные выстрелы. Много пистолетных выстрелов.

Акустические удары стали реже.

«Господи, что за идиоты стреляют из пистолетов в этом бою? Какая бессмыслица…» – в моей голове завертелись мысли.

Воздействие низкочастотного звука прекратилось вовсе. Боковым зрением я увидел, как одного из пехотинцев противника отшвырнуло в сторону, а в воздухе, там, где была голова, на мгновение повисла дисперсия из темной крови.

– София, ты цела? – просипел я.

– Не факт, ваша светлость… – отвечала София слабым голосом. – Что происходит?

– Да пес его знает! – отвечал я. – Какая-то чертовщина. Но вражеский труп меня слегка обнадёживает.

Пилот снова решил испытать меня на прочность – нога шагохода стала давить с неимоверной силой

– Этот оптимизм меня убивает, – съязвила София. Это был хороший признак. – Выбираемся из-под пяты этого колосса на счёт три.

– Раз! – я, чувствовал, что давление уже на пределе и приготовился разжать пальцы и отпрыгнуть в сторону, как только София уйдет из-под удара. – Два!

Но до счета три дело не дошло – над нашими головами раздался взрыв, и не будь мы в броне, то досталось бы и нам.

Шагоход начал заваливаться назад и тотчас в него прилетело ещё.

Тяжелая машина грохнулась на стоящие по соседству деревья и так и осталась стоять под небольшим углом. В боковой части кабины зияла пробоина внушительных размеров.

На другом фланге кипел нешуточный бой – грохотали взрывы, мелькали всполохи пулеметных выстрелов.

Я протянул Софии руку и помог подняться на ноги. Затем я убрал шлем, отвернулся и меня вывернуло наизнанку.