Текст книги "Сын Солнца (СИ)"

Автор книги: Алексей Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 6.

Атауальпа был удивлен, не видя вокруг испанцев. Позже он признался, что

подумал, будто они все в страхе попрятались при виде его великолепной армии.

‘Он позвал: ‘Где же они?’ Тогда из здания, в котором скрывался губернатор

Писарро, появился монах-доминиканец Висенте де Вальверде в сопровождении

переводчика Мартина’. ‘Он шел с крестом в одной руке и молитвенником в

другой мимо отрядов воинов и остановился перед паланкином Атауальпы’.

Большинство из них сошлись (во мнении) на том, что священник стал приглашать

Инку войти в здание, чтобы побеседовать и отобедать с губернатором. Руис де

Арсе объяснил, что это приглашение было сделано с целью ‘отдалить его от его

воинов’. Атауальпа не принял приглашения. Он сказал Вальверде, что не двинется

вперед, пока испанцы не возвратят все, что они украли или уничтожили с момента

своего появления в его империи *(38)

(Тауантинсуйу, полигон в окрестностях Куско. Май 1528 года)

Титу Атаучи смотрел на тренировки солдат, но мысли его были далеки от этих учений. За последние полгода в Тауантинсуйу появилось много нового – а будет еще больше, и второй человек страны – наместник Куско, временный исполняющий обязанности Сапа Инки на время его отсутствия в столице и главнокомандующий инкской армии, выше которого стоял лишь сам правитель – пока не мог определиться, как ему ко всему этому относиться. Несомненно, новое оружие – хорошая вещь. Титу Атаучи уже видел, как картечные выстрелы превращают в решето мишени – и был уверен, что и с людьми они тоже не подведут. И в виду надвигающейся войны громовые трубы будут очень кстати – хоть количество профессиональных солдат в Северной армии Атауальпы и находящихся в его подчинении практически равна, но его солдаты вынуждены сидеть по крепостям, защищая восточные границы Тауантинсуйу от дикарей из лесных племен. Потому не будь сейчас нового оружия – армии пришлось бы нелегко. Теперь же у Титу Атаучи была уверенность, что он сможет не допустить того варианта развития событий, про который рассказали Уаскару предки. Правда, он говорил, что и в том случае была бы возможность победить – но пришлось бы куда тяжелее.

Но с другой стороны нововведения его племянника вызывали у Титу Атаучи и смутное беспокойство. Привыкнув жить по давно сложившимся традициям, которые оставили предки, он не представлял, что ждать ото всех этих новшеств – и это вызывало некоторое недоверие. Не приведет ли это все к подрыву устоев, развалу действующей системы и бардаку в стране? Но найти ответ на этот вопрос он не мог. Оставалось лишь надеяться, что предки и боги предусмотрели все как надо… И что Уаскар сможет все правильно сделать.

Вот, кстати, что больше сего удивляло Титу Атаучи во всем происходящем – это изменения в личности Уаскара. Нет, он не был каким-нибудь дураком и ничтожеством, как то пытаются представить его противники. Но что любитель выпить и бабник – сущая правда. Это, конечно, не особо страшно – если не мешает выполнять свои обязанности, но вот авторитет в глазах народа подрывает… Однако сейчас это осталось в прошлом – за все это время пил он только на праздниках – да и то не особо много, а про женщин словно и вовсе забыл – все время теперь проводит фактически лишь с одной Чукуй Вирой – своей второй женой. Ну понятно, что она у него – любимая, это все давно знают. Только все равно странно это. Даже про койю-то практически забыл, оставив ее в Куско, а про остальных и вовсе не вспоминает – разве что в качестве прислуги. И ведь нет никакой видимой причины. Впрочем, изменился он не только в этом – вдруг стал каким-то целеустремленным, мотается по стране, дает советы литейщикам, лично старается во всем разобраться, ищет какую-то новую руду, создает новое оружие, перевооружает армию, учит детей – причем, вне зависимости от происхождения, стал безразличен ко всей роскоши и украшениям. И вообще себя вести не как раньше, а скорее как тот же Пачакутек…

Внезапно в голову Титу Атаучи прокралась странная мысль… ‘Как Пачакутек… А ведь в чем-то похоже’, – подумал он. ‘Ведь что было тогда? – углубился в историю наместник Куско, – До поры – до времени был обычный, ничем особо не примечательный военачальник, бывший также сыном Сапа Инки Виракочи. Но потом началась неудачная война с чанка… Всем казалось, что уже нет никакой надежды – армия разбита, Куско в осаде, Сапа Инка сбежал в горную крепость, поражение неизбежно… Но тут вот и появляется Пачакутек – заключив союз с несколькими ближайшими племенами, он наносит поражение чанка, снимает осаду Куско и наносит ответный удар – вторгается в земли чанка и захватывает их, но вместо того чтобы ограбить и уйти или захватить землю, а живущих там людей принести в жертву или обратить в рабство, он всего лишь заставляет их подчиниться себе. Что тоже противоречило тогдашним устоям – все считали, что если сохранить врагу жизнь и свободу – он опять будет воевать против тебя. Но время показало правоту Пачакутека… Так, может быть, ему тоже предки подсказали, как правильно поступить? Сейчас же, если верить Уаскару, страна оказалась практически в той же ситуации, что и восемьдесят лет назад… Вот предки и подсказали ему, что нужно делать. А, значит, как и тогда решение не может быть неправильным’…

***

(Тауантинсуйу, Кито. Май 1528 года)

Послышался шум, висящая на входе занавеска отодвинулась. и в комнату к Атауальпе вошел начальник стражи.

– Как вы приказывали, мы привели этих бездельников-миндала, – усмехнулся он, – Прикажите привести или, может быть, сразу ж повесить?

– Пусть вводят.

Начальник стражи быстро вышел наружу и отдал приказ. Спустя полминуты занавеска вновь отодвинулась, и солдаты затолкали внутрь несколько насмерть перепуганных человек, немедленно поставив их на колени перед пусть пока и не официальным правителем. Ждать чего-либо хорошего от визита к наместнику провинции – особенно протекающему в такой форме – им было нечего.

– Молите Сапа Инку чтобы он пощадил ваши никчемные жизни, – ничуть не смущаясь употреблением этого титула относительно Атауальпы – всего лишь наместника Кито, ехидно прокомментировал начальник стражи.

Понимая, что это для них действительно единственный шанс, миндала предпочли за лучшее прислушаться к полученному совету. Атауальпа несколько минут с безразличным лицом смотрел на все происходящее прежде чем прервать поток речей миндала, клявшихся никогда больше не заниматься торговлей на территории Эквадора и вообще стать образцовыми подданными Тауантинсуйу.

– Если я прикажу казнить всех вас – вы тоже не сможете заниматься торговлей, – заметил Атауальпа, – Никогда не слышал, чтобы мертвые могли торговать. Так зачем мне сохранять вам жизни? Или вы можете заинтересовать меня чем-то еще?

– Приказывайте – сделаем что угодно! – произнес старший миндала, – Если пожелаете – будем работать на вас, торгуя с дикарями.

Знавший кое-что о разногласиях между Куско и Кито, а также слышавший, как стражник назвал Атауальпу, миндала вполне резонно предположил, что торговцы-чинна Атауальпе не подчиняются. Так почему бы не попробовать занять их место? Тем более, терять все равно уже было нечего.

– Этим занимаются торговцы из народа чинна, – с той же безразличной интонацией произнес наместник Кито, – Так в чем же моя выгода менять проверенных людей на непонятно кого?

На некоторое время в помещении установилась тишина. Атауальпа смотрел, как поведут себя миндала. Те же, в свою очередь, пытались понять, зачем они ему понадобились. Ведь их могли казнить без всякого участия столь высокопоставленных лицу сразу после короткого суда. Да и пожелай наместник просто поглядеть, что это за такие ‘миндала’ и с чем их едят – не стал бы спрашивать, чем они могут его заинтересовать. Однако все приходившие в голову цели были слишком мелки. И их можно было осуществить и без всякого их участия…

– Вот если б вы сообщили мне некоторые сведения, – словно сомневаясь, что от ‘собеседников’ в этом будет хоть какая-то польза, наконец-то произнес Атауальпа, – То я бы, может быть, и сохранил ваши жизни… Если эти сведения стоят того…

– Скажем все, что знаем!

– Тогда что вам известно о белокожих чужаках?

– Практически ничего, – с сожалением произнес старший из миндала, – В прошлом году они приплывали к нам в Тампис и показывали необычные вещи – но про то вам лучше ведомо. Также среди диких племен ходит слух, что где-то далеко на севере поселились белокожие чужаки. Говорят, что они – посланники богов…

‘Вот как, – усмехнулся Атауальпа, – Значит, уже ходят слухи, что белокожие – посланцы богов!’ Выглядело это все ну очень уж знакомо… Сапа Инку и его род в Тауантинсуйу большинство тоже воспринимало как посланцев богов – ‘детей Солнца’! И большинство верило в это беспрекословно, не пытаясь ставить под сомнение. Теперь же получается, что где-то появились еще одни ‘посланцы богов’, что было весьма неприятной новостью…

– И это все, что о них известно?

– Да.

В помещении вновь воцарилась тишина. Старший из миндала подумал, что это конец. Нет у них достаточной информации чтобы заинтересовать наместника…

– Значит так, – подвел итог Атауальпа, – Я сохраню вам жизнь. Но при одном условии. Вы собираетесь и вместе с моими людьми отправляетесь на север – в земли белокожих чужаков. Узнать все о них. И не пытайтесь сбежать – ваши семьи будут здесь в заложниках. Если ж у вас все получится – можно будет подумать и о принятие на службу, – закончил речь наместник Кито и, обратившись к начальнику стражи, приказал увести всех.

***

(Мексика, Чьяпас. Май 1528 года)

‘Международная экспедиция’, в которой принимал участие Льюкюлья Майю, прибыла на место через полтора месяца после отплытия из Тауантинсуйу. К счастью, в пути не довелось столкнуться ни с кораблями чужаков, ни с сильной непогодой. О единственном шторме, с которым столкнулись в пути, их штурман отзывался лишь с усмешкой. Единственной опасностью было потерять друг друга – но боги были благосклонны к послам. Наутро, когда непогода закончилась, все было в порядке, а все плоты оказались не слишком далеко друг от друга. Здесь же, на плотах, посланники отмечали и праздник в честь начала Месяца Двойных колосков. К сожалению, лам с собой взять было невозможно – потому присутствовавшему в походе жрецу пришлось ограничиться принесением в жертву нескольких специально для этого прихваченных морских свинок, а также немного пищи и одежды. Ну да боги ведь поймут и не станут обижаться на бедность подношений?

И вот сегодня с утра на горизонте появилась желаемая земля… Точнее, про ее существование-то знали давно – но из соображений безопасности держались в стороне, а теперь вот пришло время высаживаться. Льюкюлья Майю знал, что раньше при плаваниях шли дальше на север – в Чиапас, бывшее царство народа киче, но ныне оно было захвачено белокожими чужаками, а потому появляться там было крайне нежелательно… И хоть альтернативный путь был более длинным и трудным, но иного выхода не было. Высадка прошла без проблем. К сожалению, лам тут не было, а потому весь груз пришлось распределить по солдатским сумкам, пушки в разобранном виде уложили на носилки. После чего поснимали с плотов всю оснастку и, тщательно припрятав их, отправились в путь.

Потянулись дни тяжелого перехода через джунгли. Местность здесь напоминала сельву Тауантинсуйу, где приходилось буквально прорубаться сквозь заросли, что не могло не сказаться на скорости передвижения. Кроме того, существовала и опасность внезапного нападения, что заставляло продвигаться вперед с крайней осторожностью. За первую неделю произошло две встречи с местным населением, но, к счастью, в итоге все-таки удалось обойтись без кровопролития и за подарки в виде железного оружия договориться о проходе. Но терять бдительности было категорически нельзя – кто знает, что у местных вождей на уме… Решат еще внезапным нападением перебить чужаков и завладеть их имуществом… Потому приходилось все время находиться во всеоружии, а во время стоянок даже приводили в боевую готовность пушки. Правда, удалось выяснить и некоторые интересные новости – большинство местных вождей находится в страхе перед белокожими чужаками, обладающими очень сильным оружием и ведомыми могучими богами. Потому появление индейцев с похожим на их оружие вызвало одновременно страх – что, возможно, и позволило избежать столкновений – и некоторое замешательство…

Достигнуть более-менее ‘цивилизованных’ мест посланцам удалось лишь на пятнадцатый день, когда удалось добраться до ведущей через джунгли дороги, а уже по ней – до небольшого городка, оказавшегося уже знакомым дяде Льюкюлья Майю. Местный правитель принял их достаточно радушно. Поскольку подошло уже начало Месяца Урожая, когда на полях Тауантинсуйу проходит сбор урожая, то посланники на несколько дней задержались тут, что дало время на переговоры с местным правителем. Как выяснилось, он тоже боится белокожих чужаков, опасаясь повторить судьбу народа киче. Потому когда узнал, что инки начали делать такое же, как у них, оружие – начал просить, чтобы ему продали его, обещаясь отдать за это любые ценности.

– Киче были большим и храбрым народом. Но они не смогли ничего сделать с чужаками. Вся их страна оказалась завоевана, их правители казнены, а народ обращен в рабство, – говорил вождь, – Нас же спасает лишь то, что чужаки пока не пришли к нам. Мы не намерены сдаваться и будем драться до конца, – гордо вскинув голову, закончил вождь, – Но долго нам не продержаться. А потом придет черед и всех остальных.

– У нас нет с собой лишнего оружия, – ответил ведший переговоры дядя Льюкюлья Майю, – Лишь то, что при себе у солдат. Но я сообщу Сапа Инке и уверен, что вряд ли он откажется помочь его продажей. Сын Солнца говорил, что лишь совместными усилиями всех наших братьев по крови можно остановить чужаков и сохранить свободу. К тому же, он может отправить людей, кто научит ваш народ самостоятельно делать такое оружие…

– Ваш повелитель по-настоящему мудр, раз понимает это, – польстил посланнику правитель.

Через два дня, закончив празднование, посольство выдвинулось дальше – в земли майя.

– С чего это местный правитель заговорил о необходимости всем объединиться против белокожих? – поинтересовался у дяди Льюкюлья Майю, – То с радостью воевали друг с другом во имя своих богов – а теперь вот так…

– Прижало потому что. Он теперь готов заключить союз хоть с самим Супаем*(39) – лишь бы сохранить жизнь и власть. Думаю, если б сейчас Сапа Инка предложил прислать сюда армию с новым оружием, потребовав взамен стать частью Тауантинсуйу, – он бы согласился, – усмехнулся глава посольства, – Впрочем, нам это лишь на руку. Сын Солнца говорил, что чем больше народов мы сможем объединить против белокожих чужаков – тем лучше. Жаль лишь, что, как говорил Сапа Инка, мало кто еще понял, что белые – главные враги всех местных народов. Для большинства куда важнее их собственные межплеменные разборки, а чужаки будут восприниматься даже как возможные союзники…

***

(Современная Колумбия, вблихзи Боготы. Май 1528 года)

‘Будь прокляты эти ублюдочные инки! Будь проклято все их государство, в котором запрещена торговля! – придираясь сквозь лесные заросли, мысленно ругался старший из миндала, – Ну почему великие боги до сих пор не покарают этого урода Атауальпу и всех его выкормышей?’

– Привал! – внезапно послышалась команда ‘начальника экспедиции’ – одного из доверенных людей Атауальпы.

Вздохнув с облегчением, миндала сбросил с плеч тяжелый мешок и устроился рядом. Мысленно при этом позавидовав второй части экспедиции – поскольку та двигалась на плотах, им не приходилось ни прорубаться через джунгли, ни тащить все вещи на себе. Ну почему ему так не повезло попасть именно в ‘сухопутную’ часть?

– Сколько еще переться в земли белокожих? – подойдя поближе, спросил начальник экспедиции, – Мы уже половину месяца премся по этим лесам – и пока никаких следов их! Лишь слухи, которые передают друг другу местные дикари! Или, может быть, ты хочешь обмануть нас и завести в ловушку? Так если так – сдохнешь первым! И клянусь всеми богами, что перед смертью ты об этом много раз пожалеешь!

– Я не знаю, как далеко до земель белокожих! – казалось бы, уже в стотысячный раз повторил миндала, – Через пару дней мы будем в землях луноносов*(40), где я пару раз бывал. Ну а дальше останется лишь идти на север, но я не знаю тех земель! Никто из миндала не заходил так далеко.

– Ладно, – сплюнул начальник экспедиции, – Но помни…

– Да знаю я! Да и куда я денусь, если у вас в плену вся моя семья!

– Кто вас знает, – огрызнулся его собеседник в ответ, – Бывали случаи…

Впрочем, через два дня экспедиция и в самом деле добралась до долины Боготы, которая в 16 веке была местом обитания еще одного из высокоразвитых народов Америки – чибча-муисков… Как и те же майя, они не были едины, а представляли из себя 5 независимых друг от друга государств – Факата, Тунха, Ирака-Согамосо, Гуанента и Дуитама – находящихся в состоянии постоянной вражды друг с другом…

***

(Тауантинсуйу, Хатун Ирриру. Май-июнь 1528 года)

На празднике в честь начала Месяца Урожая, по идее, я должен был бы присутствовать в Куско – ведь по традиции собрать первый початок кукурузы должен был лично Сапа Инка. Только вот за всеми делами времени отправляться в Куско не было совершенно, а потому пришлось доверить это важное дело своему ‘заместителю на время отсутствия’ – наместнику Куско Титу Атаучи. Впрочем, тот ничего особо против не имел. Не дурак все ж, понимает…

Самому же мне в это время пришлось заниматься несколько другим, куда более полезным в настоящий момент, делом. Слава плановой экономике и возможности привлечь большое количество рабочих, к этому времени удалось достроить доменную печь и нужное для ее использования оборудование… Конечно, по своим характеристикам она значительно уступала современным для, но по этим временам это была очень даже современная конструкция. Взяв за основу Невьянскую домну, я на основе известных мне сведений немного ее доработал – прежде всего, увеличил число фурм для дутья до четырех и сделал систему горячего дутья. Правда, представляла она из себя не привычные по 21 веку кауперы, а всего лишь своего рода ‘печь-подогреватель’, через которую пропускался змеевик, через которых шел воздух. Не уверен, правда, насколько эта система эффективна, ну да ладно. Потом будем думать над нормальными вариантами. Кроме того, на теле домны закрепили бронзовые холодильники, вода в которые должна была поступать из реки за счет разности высот. С одной же стороны домны сделали насыпь, по которой временные рабочие должны были на ручных тележках завозить руду и уголь, засыпая их в колошник. Для хранения которых, в свою очередь, несколько в стороне было построено несколько хранилищ – внешне похожие на градирни каменные бункеры с каменными же крышками для угля и более привычные для инков хранилища руды. Такая конструкция угольных складов создавалась из соображения предотвращения самовоспламенения угля – в случае возгорания он достаточно быстро потух бы из-за отсутствия доступа кислорода.

Под самый конец к фурмам прикрепили направленные в них трубы расходуемого воздухопровода*(41), что при задувке должно было привести к более равномерному прогреву горна и, как следствие, ускорению и упрощению процесса задувки. При этом половина труб отходила от стенки горна на 0.2, а вторая половина – на 0.35 его диаметра. При помощи них же осуществлялась и просушка печи.

И вот, наконец, за несколько дней до начала Месяца Урожая, еще раз тщательно все проверив, разожгли печь-подогреватель дутья и начали продувку домны для просушки кладки, при этом на протяжении трех дней медленно повышая температуру дутья. В это время наступил и праздник, но ни мне, ни рабочим до этого не было просто никакого дела. Следующие еще четыре дня мы продолжали продувать печь горячим воздухом, и лишь затем, закрыв все отверстия, оставили остывать.

После охлаждения, еще раз тщательно все проверив и не обнаружив видимых дефектов, приступили и к задувке печи. К этому времени по рекам уже доставили достаточно большое количество руды и угля, так что можно было надеяться, что останавливать печь из-за отсутствия сырья не придется. Кроме того, в это время пришла и хорошая новость от геологов – им наконец-то удалось обнаружить железорудное месторождение Колькемарка. Короче, недолго думая, я приказал отправить рабочих на его разработку.

Предварительно еще раз расспросив будущих мастеров и рабочих и, убедившись, что они не забыли, как пользоваться доменной печью, на второй неделе (пусть инкам это понятие и не было известно) Месяца Урожая мы приступили к задувке доменной печи. Горн и заплечики были полностью заполнены древесным углем средних фракций, в распар, помимо угля, засыпали также нужные для ошлакования золы известняк и кварциты, а уже начиная с нижних горизонтов шахты начали добавлять железосодержащие материалы, постепенно увеличивая их содержание в составе шихты.

Когда со всем эти было закончено, подключили дутье, постепенно увеличивая его температуру и расход. Все это время я боялся лишь одного – а вдруг уголь так и не загорится, но в итоге все получилось нормально. По мере того, как разгоралось топливо, расходуемые трубопроводы постепенно сгорали, а сам процесс задувки в итоге перешел в ‘обычный’, но все это обеспечило более равномерный прогрев горна и, соответственно, несколько облегчило сам процесс задувки.

Первая плавка получилась где-то через двадцать часов. На следующие должно было уйти уже меньше времени – всего около шестнадцать. К сожалению, конвертер пока был не готов, потому попробовать получить сталь пока не было возможности. Не решился я пока и на отливку чего-то серьезного, ограничившись простейшими вещами. Кроме того, первые несколько дней пришлось и самому провести вблизи домны, следя за тем, чтобы мастера ничего не забыли. Все ж дело-то для них новое, потому лучше все проследить самому… Потому времени заниматься другими делами не было абсолютно.

***

(Тауантинсуйу, Хатун Ирриру. Июнь 1528 года)

Синчи Маки был доволен своей новой работой. Бывший кузнец по меди и бронзе оказался одним из первых, кто освоил получение из криц странного нового металла и изготовление из него простейших изделий. Пусть работать с ним было куда сложнее, чем с привычными медью и бронзой, – ведь расплавить ‘железо’ не удавалось, получалась лишь какая-то пористая масса, из которой потом приходилось выколачивать шлак, чтобы остался лишь сам металл, но зато Синчи Маки получил от самого Сапа Инки вторую жену и некоторое повышение в статусе – теперь ему в подчинение дали еще несколько других мастеров, кого было поручено научить работе с новым металлом. Сын Солнца говорил, что в скором времени нового металла будет ОЧЕНЬ МНОГО – и потому нужно много кузнецов и литейщиков, кто может работать с ним. Зачем нужны литейщики, правда, Синчи Маки так и не понял – ведь, как и платину, лить это ‘железо’ было невозможно. Но ведь Сапа Инка не может ошибаться?

Вначале Синчи Маки работал в небольшой мастерской вблизи Куско, но вскоре пришел приказ Сапа Инки – всем лучшим мастерам по новому металлу отправляться в какой-то новый город, где будут огромные кузнецы. У многих тогда это вызвало недовольство – отправляться из столицы мира в какое-то захолустье, но против приказа Сына Солнца не пойдешь. Значит так надо…

Когда ж Синчи Маки оказался в новом городке – то был просто поражен. На месте уже стояла пара печей куда большего, чем у них в Куско, размера, которые при встрече правитель назвал непроизносимым словом ‘штукофен’. Но это было не самое главное… На некотором расстоянии уже начиналось строительство какой-то огромной конструкции – которая, как вскоре стало понятно, тоже представляет из себя металлургическую печь! Вот только, судя по тому, что говорили строители, размеры ее должны быть просто огромны! Глядя на становящуюся с каждым днем все больше и больше конструкцию, Синчи Маки прикидывал, что одна она сможет дать больше металла, чем все мастерские Куско вместе взятые. Да, тут действительно потребуется огромное количество кузнецов…

И вот недавно САМ САПА ИНКА вместе с мастерами разожгли эту печь, которая в самом деле дала огромное количество металла. Только оказалось, что этот металл, который Сын Солнца назвал таким же непонятным словом ‘чугун’, слишком хрупкий, а потому ковать его невозможно – только лить. Однако, как вскоре выяснилось, Сапа Инка уже знал, как получить из него такое же ‘железо’.

И вот три дня назад Синчи Маки увидел, как один металл превращается в другой. Для того, чтобы сделать это, чугун нужно залить в похожую на колодец странную конструкцию, называемую ‘конвертер’, а определенное время продувать его воздухом и затем проводить вакуумно-углеродное раскисление при помощи водоструйного вакуумного насоса. После чего из этого колодца сливают уже другой металл – который оказался тем же железом. Только вот качество его было просто невиданным! Теперь не нужно было долго ковать крицы, выколачивая из металла шлак, а можно было сразу использовать его для изготовления изделий.

А вчера ему пришлось работать и с еще одним новым металлом, который носил название ‘сталь’. Нельзя сказать, правда, что Синчи Маки видел его впервые – в штукофенах тоже получалось некоторое его количество. Но вот по качеству они даже близко не стояли… Штукофенная сталь была слишком хрупкая и при попытке заточки крошилась. Получить из нее нормальный инструмент или оружие можно было лишь если поместить стальную пластину между двумя железными, тщательно проковать – и лишь потом закалить. Новую же сталь вполне можно было использовать и саму по себе, не прибегая к подобным ухищрениям…

Так что в целом Синчи Маки был доволен жизнью… Мало того, что получил некоторые привилегии (а там, может быть, еще и инкой или хотя бы амаута станет!), так еще и узнал много нового… А там, того и гляди, будет и еще много чего интересного… Во всяком случае, так обещал Сапа Инка, что поделится своими знаниями о обработке металлов – а он слова на ветер не бросает. В этом Синчи Маки уже убедился. Ведь Сын Солнца врать не может!

***

(Тауантинсуйу, Хатун Ирриру. Июнь 1528 года)

К другим делам я вернулся через неделю после запуска домны – когда убедился, что местные мастера уже и сами вполне освоили эту работу и можно было быть уверенным, что ничего непредвиденного не произойдет. И первым из них оказалась необходимость разобраться с производством оружия. К этому времени кузнецы изготовили – пусть и из откровенно дрянного кричного железа – два опытных образца с разными типами затвора. В принципе, ничего особо сложного тут не было. Барабан отливался из бронзы по форме, рассверливался до нужного диаметра, а затем при помощи отлитого из медно-золотого сплава – наиболее твердого из имевшихся у инков металла – притира и кварцевого порошка обрабатывались конические выступы. Кроме того, из бронзы же были отлиты и детали УСМ и механизма затвора. Кроме пружины, которая должна была изготавливаться из высокоуглеродистой стали.

Самым сложным, наверное, было изготовление ствола. Для этого из полученной в штукофене крицы нужно было сначала получить полосы металла, которые потом тщательно проковать на оправке для достижения нужной форм, при помощи изготовленного из достаточно низкокачественного металла копира нужно было нарезать ствол… Ну и под конец в торец ствола запрессовать под натягом платиновую втулку, которую затем обработать притиром. Впрочем, вскоре работа упростится – на смену штукофенной придет нормальная бессемеровская сталь. Да и инструмент получше можно будет сделать.

Покрутив в руках полученные винтовки, я пришел к выводу, что получилось не так уж плохо. Жаль только, что конструкция получилась достаточно тяжелая. Ну да ничего, и так пока пойдет. Не разочаровали меня и получившиеся картечные ружья, которые из-за более простой конструкции должны были уже в ближайшее время стать массовым оружием.

Но это было далеко не единственным делом. Требовалось начать отливку вещей из чугуна – не все ж лить одни болванки да станины будущих станков. И первыми кандидатами были, что не сложно предположить, пушечные ядра. В конце концов, раз их отливали из грязного блаоуфенного чугуна, то чем наш доменный хуже? И, как уже через день показали пробные стрельбы, действительно не хуже. Так что отныне уже не было нужды стрелять бронзовыми. Кроме того, теперь можно было приступать и к отливке других вещей. И в первую очередь изготовили детали для будущих щековых дробилок для руды. Вообще-то, изначально была у меня идея построить валковые, но, хорошенько подумав, пришлось от этой идеи на время отказаться. Без нормальных станков о них можно и не мечтать. А их-то у меня нет пока даже в зародыше. Так что пришлось ограничиться более простой конструкцией. Кроме того, отлили и другие нужные как в производстве, так и в хозяйстве, вещи – шибера, половинки, из которых в дальнейшем будут собираться радиаторы охлаждения доменных печей, котлы, сковородки… Так что, возможно, вскоре в Тауантинсуйу приготовить что-нибудь жареное смогут не только представители знати.

Ну а еще через несколько дней подоспел и первый конвертер… Точнее, построен был несколько раньше, просто, как и в случае с домной, еще некоторое время потребовалось на его просушку горячим воздухом. Представлял он из себя своего рода ‘бочку’, выложенную из динасового кирпича. Никакой поворачиваемой, естественно, не было – ну не из чего мне пока все эти конструкции сделать. В ‘крышку’ также были встроены и фурмы с соплами из шамота, через которые подавался воздух.

Первая плавка получилась достаточно неудачной, ну да на другое я и не рассчитывал. Сколько времени нужно продувать – я понятия не имел, так что продували до появления бурого дыма. В итоге вместо стали получили обычное железо. Ну да ничего, пригодится. Тем более, по качеству оно все равно куда лучше штукофенного. На следующий раз время продувки немного уменьшили, получив в итоге низкоуглеродистую сталь…

Впрочем, на этом пришлось все это дело временно оставить. Оставалось чуть больше недели до Инти Райми – второго по значимости праздника у инков, на котором надо было присутствовать и мне, потому, поручив металлургам проводить эксперименты по получению разных видов стали, но не делать больше десяти плавок – потом потребуется произвести капитальный ремонт днища конвертера. Вызывало сожаление и то, что пока был лишь один конвертер на 2 тонны – в то время как домна выдает по 12 тонн в сутки. Потому большую часть чугуна переработать пока было невозможно. Пока не достроят новых конвертеров.