Текст книги "Сын Солнца (СИ)"

Автор книги: Алексей Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 5.

Третья экспедиция Писарро отплыла из Панамы 27 декабря 1530 года, но по

необъяснимой причиневысадилась на побережье Эквадора, не достигнув

Тумбеса. Потянулись тяжелые месяцы: утомительный поход вдоль тропического

побережья, эпидемия бубонной чумы, остановка на мрачном острове Пуна в

Гуаякильском заливе и многочисленные стычки с местными жителями. Наконец,

конкистадоры начали вторжение в империю инков, но они были еще в ее

отдаленном уголке, далеко от ее сказочных городов и богатств. Тумбес, место

обещанной епархии, находился в руинах, и не было видно никаких признаков

присутствия там испанца, который предпочел остаться там на жительство. Местные

жители сказали, что это разрушение произошло в результате междоусобной войны

между инками. *(33)

(Тауантинсуйу, Хатун Ирриру. Март-апрель 1528 года)

– Ну как там поживает наш лучший друг – Атауальпа? – прекрасно зная про уже недалекое будущее, слово ‘друг’ я произнес с нескрываемым сарказмом.

– Он и его окружение находятся в некоторой… растерянности, – ответил жрец Храма Солнца нового города, помимо своей основной обязанности занимавшийся и сбором информации от шпионов, следивших за действиями Атауальпы и его окружения, – Он считает, что мы установили связи с белокожими чужеземцами и те дают нам свои товары и свои знания. Шпионы Атауальпы уже сбились с ног, пытаясь выяснить, каким образом мы осуществляем контакты с ними.

– И что в связи с этим планирует предпринять Атауальпа?

– Сейчас он пытается собрать как можно больше сведений о белокожих и о том, какие они имеют отношения с нами. Кроме того, его люди стараются убедить знать Куско, что нельзя иметь дела с чужеземцами и пытается склонить ее на свою сторону.

– И насколько это удается? – насторожился я.

– Да пока не особо. В основном над всем этим лишь смеются. А десять дней назад ваш брат Аток выпивая с друзьями во время праздника в честь начала месяца Великой возрастающей Луны заявил, что, похоже, Атауальпа сошел с ума от страха. Да и вообще в Куско сейчас про него много шуточек ходит, – немного улыбнулся жрец.

– Как настроения у военачальников?

– Все они считают, что война с Атауальпой неизбежна, однако не особо ее боятся. Титу Атаучи и Майта Юпанки недавно хвалились, что разобьют Атауальпу в два счета и бросят его в подземелье к змеям. Можно также рассчитывать и на поддержку большинства других генералов кроме тех, что находятся в Северной армии. Названные вами Кисо Юпанки и Тисо сейчас находятся под Кахамаркой и пока со своей позицией не определились. Как вы и приказали, им шепнули о имеющемся у вас в распоряжении оружии огромной силы, способной уничтожать целые армии – и они этим явно заинтересовались.

– Удастся ли перетянуть их на свою сторону? – поинтересовался я.

Терять одних из лучших инкских военачальников, в моей истории прославившихся во время восстания Манко мне как-то не хотелось. К сожалению, информации про эти времена в мое время было крайне мало. По всей видимости, в моем прошлом они встали на сторону Атауальпы либо после взятия им Тамписа – так в инкское время назывался Тумбес – в первый раз или после поражения армии Атока. Непонятно, правда, почему в таком случае потом они оказались на стороне Манко, а не Руминьяви, захватившего власть в Кито после смерти Атауальпы. В общем, в этом деле слишком много неясностей.

– Скорее всего, удастся, – немного подумав, ответил жрец, – Но я не могу быть точно в этом уверен.

Дальнейшие расспросы о положении в стране никакой интересной информации не принесли. И все это меня несколько настораживало. Как-то слишком уж тихо и спокойно… А ведь в ближайшем будущем уже предвидятся события, которые должны радикальным способом изменить мир…

Выйдя во двор недостроенного дворца, я оглядел окрестности… Все пространство вокруг выглядело как одна большая стройплощадка. Чем она, по сути, и являлась. Буквально в нескольких метрах каменщики выкладывали стены очередного помещенье будущего ‘Инкауаси’… Чуть дальше шла также и постройка Храма Солнца – непременного атрибута всех инкских городов и ‘акльауаси’ – дома для ‘дев Солнца’. Метрах в двадцати ниже другие рабочие заканчивали установку конструкций тромпы… Где-то подальше ниже по течению в небо поднимался дым от десятков печей для плавки цветных металлов, парочки построенных на скорую руку штукофенов и обжиговой печи… Там же сейчас шли и работы по постройке первой в Тауантинсуйу доменной печи и неподвижного конвертера… Ради всего этого мне пришлось даже приостановить пару масштабных строек – типа той самой в Ольянтайтамбо, но тут дело было намного более важное..

Глядя на все это, я вдруг с усмешкой подумал, что хорошо ж все-таки быть правителем большого государства. Особенно с плановой экономикой. Всего месяц назад на этом месте не было ничего. Даже самим добраться оказалось не так-то просто. Конечно, куда проще было б сделать это все где-нибудь в куда более подходящем и не таком диком месте… Только вот, как оказалось, выбора-то особого и нет. Ведь для всего нужного оборудования необходима какая-то система привода. Единственная возможность для этого в местных условиях – вода. Поскольку же строительство плотины – дело достаточно небыстрое, особенно с учетом того, что еще необходимо время для наполнения водохранилища, то пришлось искать подходящий водопад… И хорошо еще, что поиски продлились не слишком долго и не увели в слишком отдаленные места. Теперь же я мог надеяться, что хоть через полгода смогу запустить тут доменную печь и наладить добычу металла в большом количестве… Впрочем, чуть выше по течению на одном из порогов, которым богат Апуримак, все равно начали строить плотину – для сглаживания сезонных колебаний уровня воды. Хотя, чуть позже она может получить и иное назначение. Чуть ниже ж по течению, подобрав подходящее место, решили разместить будущий металлургический завод и городок для рабочих.

-

Тут от мыслей меня отвлек один из слуг, сообщивший о прибытии, как я его мысленно прозвал, ‘министра торговли’. Поприветствовав по всем инкским традициям верховного правителя и по традиции обменявшись несколькими ничего не значащими фразами, то приступил к делу, по которому прибыл.

– Вы приказывали мне найти людей, знающих языки майя, – обратился он ко мне, – Я привел к вам несколько человек, ходивших в плавания в их земли и общавшихся с тамошним населением.

– Впустить их ко мне! – приказал я дежурившим у входа стражникам и, немного подумав, добавил, – А сами уйдите подальше и проследите, чтобы во двор никто не заходил.

Спустя полминуты занавесь на входе вновь приподнялась, и в помещение вошли пятеро мужчин разного возраста и также по всем традициям поприветствовали правителя. Правда, в отличие от своего ‘начальника’ они остались стоять – лишь приближенные лица имели право сидеть в присутствии Сапа Инки. Оглядев вошедших, я сразу понял, что принадлежат все они к одной айлью – на это четко указывали характерные элементы одежды. Впрочем, даже судя по лицам было понятно, что все они – родственники.

– Вы торгуете с племенами майя далеко на севере и знаете их язык? – чисто уже для формальности спросил я.

– Да. Наша айлью всегда занималась торговлей с майя, – подтвердил мои выводы старший из них, – Еще когда Пачакутек не начал свои походы, наши предки плавали к ним.

– И знаете их язык? – добавил я

– Конечно, – подтвердил тот, – Чтобы хорошо торговать с каким-нибудь племенем, нужно уметь с ним общаться.

– Понятно, – подвел я итог, – Тогда у меня к вам такое задание.

Встав со своей ‘табуретки’, я несколько раз прошелся взад-вперед по комнате, приглядываясь к этим торговцам. После чего выбрал двух, а остальными распрощался, отправив домой, и лишь после того продолжил разговор.

– Вы должны на двух плотах отправиться в земли майя и передать мое послание правителям их городов. А также побывать в городе Чектамале, найти там белокожего чужеземца, ставшего приближенным тамошнего вождя и передать ему мое послание на ткани. Кроме того, вы возьмете две пушки, которые отольют специально для них и дадите их в дар правителю города Чектамаль, – подвел я итог.

Вообще-то, с одной стороны, отправка такого подарка и не совсем логична. Но с другой… Гонсало Герреро, для которого в первую очередь он и предназначен, явно не испытывает никаких иллюзий относительно того, чего их ждет в будущем. Потому должен пойти на союз с Тауантинсуйу. Для него и его новой страны это единственный шанс. Кроме того, когда другие узнают о новом оружие и возможности его получить от нас – можно будет и попробовать собрать некую коалицию против белых. Впрочем, ничего страшного не случится в любом случае… Я ж им не единороги дарить намерен… А так, самую обычную пушку примерно того же уровня, что сейчас делают в Европе

– Кстати, а не знаешь кого-нибудь, кто участвовал в морской экспедиции Сапа Инки Тупак Юпанки? – вдруг ни с того, ни с сего спросил я.

– Я участвовал, – огорошил вдруг меня ‘министр торговли’, – Тогда я еще молодым совсем был…

– А почему больше таких плаваний никогда не было? – поинтересовался я.

– А какой смысл? – удивился торговец, – Ну открыли несколько островов, а остров Ниначумби *(34) даже завоевали. Только что с того толку? Половина плотов так и не вернулась, а ничего интересного там не нашли. Хоть и выдумали легенду, что привезли полно золота… Только вы ж и сами знаете, что не было ничего этого…

‘Вот на том-то все Великие Географические открытия инков и закончились, – мысленно усмехнулся я, – Впрочем, этот ‘министр’ лишь подтвердил мои предположения из будущего и информацию, полученную от Уаскара’. Так что, обещав потом еще как-нибудь поговорить о плавании Тупака Юпанки и перспективах океанских плаваний, я отпустил торговца домой.

***

(Тауантинсуйу, Хатун Ирриру; Тихий Океан. Март-апрель 1528 года)

Льюкюлья Майю стоял на носу плота и смотрел вдаль. Кругом, насколько хватало глаз, виднелось одно лишь бескрайнее море, на фоне которого выделялись лишь немногочисленные паруса флотилии… Вообще-то, обычно инкские ‘корабли’ не уходили далеко от берега – так проще было ориентироваться, а в случае начала шторма зачастую можно было быстро укрыться в какой-нибудь небольшой бухточке, но нынешний случай был исключением. Не было никаких сомнений, что о странной морской экспедиции будет немедленно доложено Атауальпе. А в связи с уже не раз появлявшимися у него в голове мыслями о дружбе Уаскара с белокожими чужеземцами – ведь именно люди наместника Кито распространяли эти нелепые слухи, – он вполне мог решить, что эти плоты направляются как раз к ним, и попытаться их перехватить. Правда, кроме этой экспедиции была отправлена и вторая. В отличие от основной, отправка которой хоть и не сопровождалась бурными проводами, но и специально не скрывалась, та ушла в море в глубокой тайне на день позже настоящей. Впрочем, верные люди постарались, чтобы для китонцев эта ‘тайна’ оказалась известна – кое-кто кое-кому шепнул ‘по секрету’, тот шепнул следующему… Так что следующей ночью скрывающийся в скалах одинокий индеец мог видеть, как в неприметную бухточку на стоянку вошло два плота с небольшим экипажем, а наутро вышло десять, заполненных вооруженными людьми – причем, некоторые явно имели при себе оружие из нового неизвестного металла… Другой же шпион намного южнее мог видеть и отплытие двух плотов ‘настоящей’ экспедиции, должной затеряться в океане и максимально незаметно проскочить мимо северных земель Тауантинсуйу. Вся эта информация и была немедленно доставлена ко двору наместника Кито…

Узнав о том, Атауальпа был доволен и приказал немедленно готовить флотилию к выходу. Вот-вот он схватит посланцев Уаскара и узнает, что его связывает с белокожими чужаками и чего ему стоит от них ожидать в случае войны… А ведь не будь у него всюду своих шпионов – вполне мог бы и попасться в ловушку! Ведь он контролирует лишь горную провинцию Кито, и не имеет своего флота, а потому выслать на перехват значительные силы не сможет. А незначительные будут разбиты численно превосходящим противником. После чего ничто уже не помешает людям Уаскара спокойно добраться к белокожим чужакам.

Впрочем, ни сам ‘посол’, ни ‘штурман’ флагманского плота о том не знали, а потому вполне резонно опасались нападения китонцев. Солдаты сопровождения были готовы к этому в любую минуту. Однако пока никакой опасности не было, потому Льюкюлья Майю начал вспоминать события последнего месяца.

Вызов лично к самому Сапа Инке стал для всей их айлью огромной неожиданностью. Всегда прежде если им было что-то нужно из заморских стран – правители передавали заказ через вышестоящих камайоков*(35) или курак*(36) племени. Но тут пришел приказ явиться лично, причем для максимально быстрого выполнения даже прислали носилки. Некоторое удивление составило и то, что Сапа Инка находился не в Куско или в каком-нибудь другом крупном городе, а в какой-то малоизвестной горной долине. Кругом вовсю кипела работа – строили дворцы, жилые дома, огромные хранилища, а также какое-то непонятное круглое строение, похожее на плавильную печь-переросток и еще какие-то сооружения совсем уж непонятного назначения. Впрочем, прибывшие торговцы не долго морочили голову на эту тему, ибо в любом случае это было не их дело. Что Сапа Инка считает нужным – то и делает.

На следующий день им приказали явиться на прием к Сапа Инке. Надо сказать, произошло все тогда совсем не так, как ожидал Льюкюлья Майю. Отправляясь к Сапа Инке, он ожидал увидеть шикарный дворец, потому увиденное в итоге мрачноватое серое здание без всяких украшений вызвало некоторое удивление, которое, впрочем, быстро прошло – здание явно было только что построено, по соседству еще шли работы по возведению других построек дворцового комплекса. Неожиданным оказался и сам разговор с Сыном Солнца. Единственное, что он спросил – торгуют ли они с племенами майя и знают ли их язык. После чего, отправив всех, кроме него и дяди, Сапа Инка приказал отправляться с посольством к племенам майя.

На этом разговор с правителем и закончился. Двух будущих послов отвели в какой-то небольшой дом – всего два небольших строения около общего двора с единственным выходом на улицу. Весь его периметр находился под постоянной охраной солдат, запрещающих выходить за его пределы.

– Слишком многим у нас в стране было бы очень интересно узнать, о чем вы говорили с Сыном Солнца, – объяснил причину таких действий начальник караула.

Следующие полмесяца им пришлось провести в этом же доме под стражей. Солдаты приносили все, чего бы они только не пожелали, но вот выходить на улицу категорически запрещали. Даже в праздник в честь начала месяца Произрастания Цветов им запретили вместе с остальными участвовать в праздновании, сославшись на то, что в многолюдном месте будет слишком сложно обеспечить их безопасность.

Впрочем, на этом их заключение и закончилось. На следующий день их обоих вызвали к Сапа Инке для получения инструкций. Сын Солнца сообщил им, куда они должны отправиться, что сделать и что узнать. После чего передал два герметически упакованных тряпичных свертка с нанесенным на ткани странным узором, приказав передать его белокожему чужеземцу по имени ‘Гонсало Герреро’, живущему в городе Чектамаль. Ему же было приказано передать две ‘громовые трубы’ и несколько бочонков с каким-то странным черным порошком. Начальник гарнизона городка при этом сообщил, что с ним надо быть крайне осторожным и ни в коем случае не подносить близко огонь.

– В этом порошке заключена огромная сила, – сообщил он, – Если его поджечь – она вырывается наружу, разрушая все вокруг.

– Так зачем тогда оно нужно? – не удержавшись, спросил Льюкюлья Майю.

– А вот при помощи этих труб мы и направляем эту силу, – усмехнулся офицер, – Такая вот ‘громовая труба’ способна метнуть камень большей величины и веса, чем сотня пращ. Только ни эти трубы, ни порох не должны достаться никому чужому – ни китонцам, ни белокожим чужакам! – предупредил офицер, – При угрозе захвата плота они должны быть уничтожены.

…И вот обратный путь… Одетые в обычную солдатскую одежду и вооруженные новым стальным оружием ‘послы’ в составе отряда из гарнизона Куско движутся к побережью. Вместе с ними идут носильщики, тащащие на носилках части двух ‘громовых труб’, идут навьюченные бочонками пороха ламы… По прибытию в небольшое прибрежное поселенье, все это было погружено на два больших океанских плота. С ближайшего местного склада доставили запасы продуктов и воды (в бочонки с которыми зачем-то засунули по серебряной пластинке). Более того, всем членам экспедиции выдали по серебряной фляге и приказали либо пить воду из них, либо предварительно кипятить ее. Зачем это нужно – Льюкюлья Майю не понимал. Сапа Инка сказал лишь, что это может защитить от насылаемых белокожими чужаками болезней, а не верить этому он не мог. Ведь не зря ж их правитель – сын самого Солнца, могущественнейшего из богов. Он и должен знать намного больше, чем все люди. Уже перед самым отплытием же командир отряда сопровождения сообщил, где они должны остановиться на ночь, и что там их будет ждать отряд сопровождения – он должен будет обеспечить безопасность плавания и защитить от возможного нападения китонцев.

В дальнейшем плавании вспоминать было особо нечего. Как и планировалось, ночью к ним присоединился отряд сопровождения, и флотилия двинулась дальше на север, держась подальше от побережья. Сначала Льюкюлья Майю немного побаивался – не заблудятся ли они в океане, но их штурман по этому поводу лишь усмехнулся, сказав, что звезды укажут им путь – нужно лишь уметь определять по ним стороны света. Потому вскоре посол успокоился, доверившись опыту старого моряка…

***

(Тауантинсуйу, полигон в окрестностях Куско. Апрель 1528 года)

Осмотрев результат стрельб из новых ‘громовых труб’, Аток остался доволен. В отличие от ядер, новый тип зарядов, который его брат – Сапа Инка – называл ‘картечью’, оказался намного эффективнее, поражая при выстреле намного больше мишеней, фактически сметая ряды ‘противника’. Да с таким оружием армии инков будет абсолютно непобедима! Никто не сможет устоять перед такой мощью. Доволен Аток был и тем, что именно он стал одним из первых инкских военачальников, кому было поручено освоение нового оружия, что открывало впереди большие перспективы. Ни для кого не секрет, что вскоре неминуемо начнется война с китонцами Атауальпы, что дает возможность неплохо отличиться. А кому после победы обычно достаются все награды? Естественно, тому, кто наилучшим образом показал себя, не дав при этом никакого повода усомниться в своей лояльности – им достается и ценные вещи, и дополнительные жены, и должности. В том же, что ‘громовые трубы’ станут главным оружием грядущей войны, Аток и не сомневался – достаточно было раз увидеть. Так почему б после победы ему не стать ну, например, наместником какой-нибудь из поддержавших мятежника провинций? А то и самого Кито – второго города Тауантинсуйу?

Единственным неприятным моментом, стоящим на пути к славе и власти, был явный дефицит новых боеприпасов. В отличие от ядер, здесь приходилось отливать не один большой, а множество мелких металлических шариков, которые затем упаковывались в ‘стакан’ из листовой бронзы. Получение которой тоже было хоть и хорошо освоенным, но непростым процессом. Потому картечные боеприпасы выпускались пока в достаточно небольших количествах. Впрочем, скоро к этому делу подключатся ремесленники других городов, и ситуация несколько улучшится. Кроме того, Уаскар говорил, что со временем будет создан какой-то специальный инструмент, позволяющий выпускать картечь в огромных количествах.

Впрочем, это было делом мастеров. Его ж, Атока, задача состояла в другом. Точнее, их было две. Во-первых, он должен был готовить будущих артиллеристов, умеющих свободно обращаться с ‘громовыми трубами’. Во-вторых, приучить остальных солдат не бояться грохота выстрелов. И в целом с этой задачей он справлялся. Поначалу падавшие на землю при выстрелах солдаты из гарнизона Куско по истечению полумесяца уже перестали бояться их, после чего тренировки с ними прекратили, а в Куско прислали других – и все повторилось вновь. Поскольку же Уаскар требовал, чтобы все профессиональные солдаты научились не бояться пушечных выстрелов, пришлось снять с места гарнизоны части приграничных крепостей, заменив их на набранные из ополченцев вдвое большие по численности. Впрочем, это было временной мерой, т.к. максимум через месяц-другой прежние гарнизоны должны были вернуться на свои места. После чего то же самое повторят с другими.

Более сложной задачей оказалась подготовка артиллеристов. Даже после того как солдаты научились не бояться звука выстрелов, большинство панически боялись не только стрелять, но даже подходить к пушкам, считая, что это могут делать лишь избранные. ‘Разве может простой солдат повелевать громами?’ – говорили многие. И даже объяснение, что это – всего лишь ‘огненные пращи’, мечущие большие камни мало помогали. Пушки воспринимались как что-то ‘колдовское’, недоступное всем. К счастью, сколько-то смельчаков все-таки нашлось, а, глядя на них, осмелели и некоторые другие. Но настроения большинства остались прежними – более того, своих более смелых товарищей многие начали воспринимать какими-то могучими колдунами и относились к ним с какой-то смесью страха и почтенья – как-никак ‘колдуны’ в инкском обществе приравнивались к младшим жрецам. Что с этим делать – Аток не знал, но на первое время артиллеристов набралось – даже с некоторым запасом. Проблем он ожидал позже – когда Уаскар создаст обещанные ‘ручные громовые трубы’ и решить вооружить ими армию…

***

(Тауантинсуйу, Кито. Апрель 1528 года)

Атауальпа был в ярости. Попытка перехватить флотилию Уаскара закончилась ничем. Моряки на тайно снаряженных им пяти плотах так никого и не обнаружили! А вскоре поступила информация, что те два плота, которые они думали перехватить, благополучно вернулись домой. Выходит, что Уаскар ловко обвел его вокруг пальца, а настоящая экспедиция благополучно ускользнула. И с чем теперь ожидать ее возвращения? А ведь, судя по всему, оно должно произойти достаточно скоро.

И можно ли теперь доверять всем этим шпионам? На минуту Атауальпе захотелось повесить главу своего ‘шпионского ведомства’ за то, что повелся на такую подставу, но быстро передумал. В конце концов, выяснить правду в этом деле было действительно сложно – число посвященных было очень мало, и все они – верные Уаскару люди. Так что эта казнь принесет больше вреда, чем пользы, но вот предупредить о возможных последствиях дальнейших ошибок такого рода стоило бы…

‘А, может быть, пора начинать войну?’ – промелькнула было в голове Атауальпа мысль, но, немного подумав, он решил от нее отказаться. Даже чтобы просто провести армию от Кито до Куско потребуется не менее трех месяцев. Это при полном отсутствие сопротивления, что принципиально невозможно, ведь Уаскар явно не собирается сидеть, сложа руки. Потому война в любом случае будет долгой и кровопролитной, и еще неизвестно, что за это время успеют предпринять белокожие союзники Уаскара. Если слухи о том, что у него уже сейчас есть оружие, способное уничтожать за раз огромное число солдат – вмешательство чужеземцев может даже и не потребоваться. Непонятно лишь одно – зачем им нужно поддерживать Уаскара? Может быть, попробовать переманить их на свою сторону? Да и просто надо бы узнать о них побольше…

Подумав так, Атауальпа приказал немедленно разыскать и привести к нему ‘миндала’ – местных эквадорских торговцев. До завоевания Эквадора инками они играли важную роль в жизни местных народов, но пришедшие сюда инки стали устанавливать свои порядки. Ввели основанную на централизованном распределении свою экономическую систему, запретили денежный оборот, запретили деятельность торговцев – отныне люди могли лишь непосредственно меняться своими товарами или услугами без участия получающих с этого личную выгоду посредников. Однако перешедшие к нелегальной деятельности торговцы-миндала все еще продолжали свою деятельность. ‘Что ж, может быть от этих бездельников будет хоть какой-то толк’, – подумал Атауальпа, отдавая приказ начальнику явившемуся к нему генералу Чалкучиме.

***

(Тауантинсуйу, Хатун Ирриру. Апрель 1528 года)

С момента отплытия посольства к майя прошло две недели, хотя у инков такого понятия и не существовало. Попытка Атауальпы перехватить флотилию оказалась неудачной – по имеющимся данным, все плоты китонцев в конечном итоге вернулись назад с пустыми руками. Вспоминая об этом, я мысленно усмехнулся – неплохо все ж удалось одурачить наместника Кито! Ложная ж флотилия, так никуда особо и не плававшая, вскоре вернулась домой. Теперь оставалось лишь надеяться, что послам удастся избежать встреч с кораблями испанцев…

Впрочем, это была далеко не единственная хорошая новость за это время. Как сообщалось, успешно продвигались и работы по созданию артиллерии. Недавно мастерам Куско удалось наладить производство картечных боеприпасов. К сожалению, из-за большой трудоемкости объемы производств были пока небольшими – мастерам приходилось практически вручную отливать множество металлических шариков, выковывать листовой металл, изготавливать из него ‘стакан’ и т.д. Сделать много в таких условиях было просто невозможно. Нужно было либо усовершенствовать средства производства, либо увеличивать число людей, занимающихся этой работой. Поскольку же первый вариант был пока недоступен, я принял решение действовать согласно второму. По всем провинциям юга, а также во многие северные – кроме самых близких к Кито – ремесленникам был отправлен приказ немедленно разворачивать производство картечи, а готовые боеприпасы свозить на склады в Куско. Кроме того, несмотря на возникшие проблемы Атоку удалось выучить некоторое количество артиллеристов.

Немного подумав, я решил, что пора бы и попробовать заняться ручным огнестрельным оружием для будущей армии, для чего приказал кузнецам отковать несколько ружейных стволов. Нужно было посмотреть, насколько реально в относительно короткие сроки организовать изготовление ручного огнестрела, и какие трудности на этом пути могут возникнуть. Со стволами, правда, я надеялся потом организовать их отливку, но это было возможно лишь после запуска доменной печи и конвертера. Пока ж в распоряжении было лишь некоторое количество кричного железа, и потому другого варианта просто не было – поскольку пользоваться примитивным дульнозарядным оружием не хотелось, то на отработку конструкции могло уйти немало времени, которого было не так уж много. Потому начинать нужно было как можно раньше.

Конструкция ‘придуманного’ мной ‘ружья’ была достаточно простой, потому можно было надеяться, что ее смогут сделать и инки. По конструкции это была пятизарядная барабанная винтовка калибром в 15 миллиметров. В торце ствола при этом делалось коническое углубление, куда для увеличения ресурса под натягом вставлялась ‘прокладка’ из известного индейцам платинового сплава. У пятизарядного же барабана – его должны были отлить из бронзы, – который должен был не только вращаться, но и перемещаться продольно, имелась коническая ответная часть. При ‘закрытии’ клинового или эксцентрикового – окончательное решение о наиболее подходящем варианте я думал принять по итогу испытаний – затвора барабан должен был несколько смещаться вперед, ‘вставляясь’ в углубление на стволе. В качестве ж привода затвора стояла выступающая вправо рукоятка. Чтобы перезарядить винтовку после выстрела нужно было провернуть ее на 180 градусов против часовой стрелки, провернуть барабан, а затем вернуть рукоятку в исходное положение – при этом также автоматически взводился курок. После десяти выстрелов нужно было поворотом на 90 градусов раскрепить и вынуть ось, на которой стоит барабан и вставить на его место новый – после чего все проводилось бы по прежней схеме. Вообще-то, уверенности, что такую штуку получится сделать, не было, ну да упростить все до простого мушкета при необходимости недолго. Хотя я и надеялся, что это не потребуется. Если ж первый экземпляр получится сделать – тогда останется лишь сделать оснастку, и можно запускать оружие в серию. К счастью, ничего особенно сложного там не было – все ж не универсальные станки делать, достаточно лишь направляющие для сверл/разверток/копиров. Чтобы делать детали мог любой, а не только лучшие мастера.

Впрочем, на данном этапе винтовками я думал вооружить лишь ‘ударную армию’ – своего роа личную гвардию, куда будут отобраны лишь самые лучшие. Остальных же на данном этапе думал вооружить более простыми гладкоствольными картечными ружьями, которые можно было вполне нормально использовать на малых дистанциях.

Еще одним важным начинанием, произошедшим в это время, стало начало работы ‘школы Сапа Инки’. Еще когда я ‘уезжал’ из Куско, жрецы и чиновники отобрали ‘наиболее способных’ детей для будущего изучения наук. Среди которых, естественно, большинство оказались детьми жжрецрв и чиновников и лишь часть – по всей видимости, больше для отчета, что все выполнено с точностью – оказалась из семей ремесленников и крестьян. Кроме того, среди них оказалась и дочь Уаскара Майтанчи, за полгода до моего ‘попадания’ отобранная в ‘Девы Солнца’. По всей видимости, решили изобразиться перед правителем, что, мол, его дочь одна из самых умных – ну разве может быть иначе, кто может быть лучше потомков самого Инти – бога солнца? Хотя, я вообще не был уверен, что фактор умственных способностей так уж сильно учитывался при отборе. Разве что среди крестьян/ремесленников. Ну да ладно, посмотрим…

Вообще-то, можно было начинать это дело и несколько раньше, но тогда ничего еще не было готово. Потому начало учебы было отложено до ‘Месяца произрастания цветов’. К этому времени я уже подготовил кое-какие ‘учебники’ на кечуа, и согласно ним начал учить всех ‘начальным дисциплинам’ – языку кечуа, арифметике, основам физики и биологии. Вообще, основной моей целью было научить их всех думать обо всем не с религиозно-мифологической, а с научной точки зрения. Чтобы старались узнать как можно больше об окружающем мире и в первую очередь искали всему логические объяснения, а не ссылаться во всем на ‘волю богов’. Нужно заложить основу новой философии – что боги создали мир и установили определенные законы, по которым все происходит, после чего прекратили активно вмешиваться в земную жизнь – ну если только в самых крайних случаях – типа того, как ‘сообщили мне’ забытые знания чтобы спасти Тауантинсуйу от надвигающейся опасности. Задача ж людей – изучать установленные богами законы природы и учиться применять их… По-другому пока все равно нет смысла говорить – времена атеизма еще не пришли. Не поймет тут никто – как это так, никаких богов нет и что за такая штука – большой взрыв…