Текст книги "Чужая корона (Чужое тело-2)"
Автор книги: Алексей Изверин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]
– Господа хорошие! Что же заставило вас взять в руки оружие и сопротивляться законной власти?
– Простите, Ваше Величество! – Ответили. Конечно, разно, кто‑то и отмолчался, но общий смысл такой. – Случайно против вас оказались! Черный запутал!
– А что же привело вас, добры молодцы, на ту сторону? А?
– Бес попутал! – Снова не теми словами и вразнобой, но общий смысл сохраняется.
– Да оно понятно! А кто заставил вас воровать людей моих, как курей из курятника?
– Так это ж крепостные крестьяне, Ваше Величество! Мы всех их честно купили… – Возразил мне один купчина, самый мордатый. Из Империи, что ли? Нагловат не в меру…
– А ты сам кто будешь, уважаемый? – Себастиан Перейра, торговец черным деревом, кто ж ещё.
– Я купец Качный, из города Каорвол, что стоит на землех Великой и Неделимой Империи, Ваше Величество. Я вышел из Каорвола через весенние шторма, чтобы быть первым и закупить самых лучших и крепких работников, потому что Соединенное Королевство издавна славится своими крестьянами. Они крепкие, выносливые…
Ну и что ему скажешь‑то? Что покупать и продавать людей не хорошо? Что за это карает Уголовный кодекс, который в этом мире ещё не придуман? Или что продавать людей на смерть плохо? Или что король‑то тоже без подданных не может?
Короче, не фиг и думать. Торговал моими людьми – добро пожаловать на кол… Нет, лучше на виселицу. Вот, граф Нидол уже развил бурную деятельность, на пирсе… Мать твою ж так!
Как я уже говорил, склады тут стенами прямо к морю выходили. Выглядели так – склад окружает стена, такой вот рабский загон получается. И кто‑то вот умный быстро сколотил под стеной виселицу, выставил балки деревянные и распорки под них, штук пятнадцать, точно… И на них сейчас висели людские тела, вверх ногами, некоторые уже обклеванные морскими чайками.
– Почтенный мастер Качный. Тут есть и вольные люди. – Сказал я, не отрывая взгляд от повешенных. Из города не видно, а из бараков видно. Так сказать, урок тем, кто бунтовать вздумает. Как же тут любят людей перед смертью помучить‑то!
– Так то не моё, не моё, Ваше Величество! – Рухнул на колени купец. – Не моё то, я честно покупал смердов у уважаемого барона Нотта, а уж где их тот брал, мне неведомо! Ежели кто и вольный затесался, так отпустили б сразу, но вот не говорили они ничего, молчали все!
Рыцарь в доспехах потряс ухом, презрительно глянул на купца, но ничего не сказал.
– А дети тоже твои?
– Ваше Величество, это же смерды все…
– А отваром тебе их тоже барон Нотт приказал поить? – Вспомнил я кое‑что, рассказанное мне Вихором. Заметил уже, что дети‑то все снулые какие‑то, сидят себе, ни на что не реагируют. И остальные рабы, кто дольше всех в бараках просидел, такие же снулые рыбины… Нда. Кажется, тут надо будет хорошо поискать, не найдется ли запасов горного отвара…
– А ты что скажешь, барон Нотт? – Спросил я. – Как же ты так вольных людей в смерды так ловко записываешь? Или сословное деление тебе не указ?
– Я в сортах дерьма не разбираюсь! – Ответил гулко барон, и через губу сплюнул мне под ноги.
Ага. То есть, похватал кого мог и продал, а были ли они там свободные или что ещё, так то не важно. Ну–ну.
– Стоп! – Я быстро поднял руки, останавливая Виктора и Волина. – Стоп оба.
Прошелся ещё вдоль строя. Вот наемники…
– А это кто?
Наемники, похожие друг на друга как близнецы–братья, молчали. Глядели себе в ноги, да и молчат, как в рот воды набрали. Ну, странно, что это они так? Вроде бы не очень большое преступление для этого мира‑то… Ну, смерд и смерд, ну продали и продали, так что же смурные‑то все такие?
– Граф Нидол… Им вообще что полагается‑то по закону?
– Ваш благородный предок, король Мург, повелел за обращение в рабство более десяти свободных казнить, Ваше Величество.
– А за горный отвар? – Я поглядел на толпу рабов. Тут точно больше десяти… Тут тысяч пять наберется, а может, и больше.
– Смерть, Ваше Величество, через повешение или усажение на кол. Только ваша матушка прощала их…
Я зацепился за слово.
– Граф Нидол, так получается, тут есть те, у которых горный отвар находили, да потом простили, верно ведь?
– Да, Ваше Величество. Вот, к примеру, барон Нотт. В его доме три года назад нашли нужные для приготовления отвара травы и готовое зелье. Но ваша матушка сочла возможным простить барона на обещание больше так не делать. По слухам, это прощение стоило барону две тысячи золотых графу Лургу и на храм Одина было пожертвовано три тыся…
– Старый сморчок! – Барон наливался давно дурной кровью, но тут его как прорвало. Бросился вперед, целя почему‑то в меня, а не в графа Нидола, да получил смачного пинка и повалился на землю, тяжело дыша.
– Прошу прощения, Ваше Величество. – Барон Шорк. Как он рядом оказался, я даже и не понял. Кажется, того не понял даже Виктор, судя по его ошарашенному взгляду.
– Спасибо. – Сказал я.
– Не стоит благодарности, Ваше Величество. Это самое малое, что я могу для вас сделать.
Мимоходом я поглядел на толпу бывших рабов.
Оп… Вот это как? Освобожденных из бараков, вообще‑то, сначала держали разно, но вот некоторые уже сошлись в парочки. Гвардейцы особо не препятствовали. Мужчины и женщины, вот дети к ним даже. Разлученные перед продажей семьи, получается? Получается, что продавали целыми семьями? И детей совсем маленьких тоже почему‑то нет. Почему, а?
Как это почему? Боцман же ясно сказал. Не приносишь прибыли – так ты не нужен. Кому нужен грудной ребенок? Вот их сюда и не брали. Ино дело, куда же их девали‑то? Даже и думать не хочется.
– Короче, господа работорговцы. – Я поглядел на строй. – Все вы виновны в продаже моих людей. Граф Нидол Лар! Что полагается по закону?
– По слову вашего достойного предка, короля Мурга, ежели кто любого сословия десятерых в рабство заберет самовольно, так казнить. – Повторил граф Нидол на публику.
Работорговцы переглянулись. Кое–где на лицах страх мелькнул, а кое–где выражение такое странное стало… Словно прикинули будущие затраты, которыми откупаться будут. Не приняли ещё всю серьезность положения.
А я‑то уже почти что решил их повесить всех. Пока что судов у меня нету, так пусть на солнышке провисят, вот так те, которых они сами вешали.
Возможно, во мне ещё не отошел страх той ночью, когда из принца я чуть не опустился в самый низ социальной лестницы. Чуть–чуть не стал рабом. Неприятно ж, да? Кто знает, как бы дело повернулось. Дырку сейчас уже не допросишь, на дне морском он, с камнем на ноге.
А даже если и страх?
Нет, казнить. Око за око. Нефига…
– Ваше Величество, король! – Гонец бухнулся от меня шагов за десять на колени. – К вам спешат…
– Кто?
Ну, кто? Конечно же, возмущенная общественность. Штук десять дворян, на лошадях, слуги–рабы–прилипалы и прочая, и прочая, и прочая…
– И кого же у нас тут несет‑то, а?
Принесло предводителей дворянства. Возглавлял их граф Шотеций, пузатый такой толстячок с сальными волосиками и маленькими ручонками. Для солидности прихватили с собой посла Рохни в Соединенном Королевстве барона Рука, а для весу – попечителя города барона Пуго, отудловатого брыластого типчика, который вчера перепил, а сегодня недопил, и оттого сильно страдал, восседая на лошади. Граф Нидол, как увидел похмельную морду барона–попечителя, аж перекосился. Давние, видать, счеты связывали двух достойных господ. Кроме них, ещё тусовались какие‑то личности в лучшем случае баронского звания, некоторых я точно видел во дворце на королевских приемах, в таком же состоянии неопохмеления.
Короче, полный набор достойного дворянства, два десятка рыл. Королева и графины по углам их разогнали, а вот теперь выползли.
Ну и что им тут надо? Поймали‑таки меня, чтобы засвидетельствовать мне своё почтение?
Ну да, как же. Карман‑то ты, король горы, шире держи… Ещё шире… Ещё…
Приехали они просить за пленных.
– Ваше Величество, аристократия Соединенного Королевства припадает к вашим ногам! – И в самом деле припал, склонился в изящном таком поклоне. – Позвольте осведомится о вашем здравии…
– Отлично, граф, отлично! – Похвалил я Шотеция. – Только лишь беспокойство о моём здоровье привела вас сюда?
– Ваше Величество, ваших подданных…
Ой, как началось. Крутил граф, вертел граф, катал граф слова как опытный лохотронщик шарик под тремя стаканами сразу, я сразу абстрагировался от его речи, и, позевывая, глядел на облака.
Граф меж тем убеждал меня, что негоже же начинать своё правление с обид, чинимых честным торговцам и добрым баронам, среди которых… Граф Рук, да скажи же слово! Среди которых есть подданные другого государства, и которые ничего плохого‑то и не сделали…
Граф Рук отошел в сторонку от этого, несмотря на пламенные взгляды, которые бросал на него барон Нотт и рохнийские торговцы. Ну, оно и понятно. Виселицы он увидел уже, на меня тоже поглядел несколько раз внимательно, и сразу заметно поскучнел. Понял, что ситуация может повернуться разно. Может, король новый и не будет ссориться из‑за смердов, а может, и будет. Опытному дипломату лучше бы постоять в сторонке в любом случае. Если что, то потом можно вручить дипломатическую ноту. Куда приятнее дипломатическую ноту вручать королю, нежели прям сейчас вместе со своими гражданами–разбойниками в петле болтаться.
– Граф, а как быть с тем, что тут находятся не только крепостные крестьяне, но ещё и те, которые рождены свободными?
– Да не может такого быть, Ваше Величество! Врут они всё, врут…
– Эй! – Во всё горло крикнул я в толпу. Илья, ученик мастера Лорина! А ну выйди сюда, давай–давай!
Вышел. Оп… Кажется, он тут тоже с семьей, за его драные портки цепляются сразу два пацаненка лет десяти, не больше. Мамаши не заметно.
Так, а как к нему‑то обращаться? Ладно, буду по–простому. Может и поймет.
– Эй, ты. Кто ты такой, как ты сюда попал и за что?
– Инородцы разгромили дом мастера Лорина, Ваше Величество. – Поклонился мне Илья. Как мог поклонился, неглубоко, и так еле на ногах устоял. Пацаны на меня глядели, рот раскрыв. Кажется, один девочка вроде бы? Ничё не поймешь, худые и грязные оба. – Потом они забрали нас и продали вот тому господину. – Он указал на барона Нотта. – Он забрал мою жену и старшую дочку, а нас кинул в бараки.
– Смерд, Ваше Величество! Какие у него доказательства? Эй, ты – чем докажешь, что ты свободный? Кто за тебя поручится?
Илья сжался.
– Мои друзья…
– И они всё, небось, тоже отсюда? – Отставив одну ножку, насмешливо так спросил граф Шотеций. – Ха–ха–ха, думаю, что всё с ним понятно, Ваше Величество! Тут налицо попытка опорочить честных людей! Смерды запродались в рабство, а теперь решили обмануть своих хозяев и сбежать.
– Я свободный человек! – Выкрикнул Илья. – Я подмастерье гильдии Портных!
– Оно и видно! – Колко отреагировал граф Шотеций. – А что же ты, портной, себе портки получше не пошил, а?
Дворяне за его спиной заржали.
– Уважаемый граф. – Дворяне продолжали ржать, отпуская колкие остроты. Граф Рук страдальчески улыбался в сторонке. Разве что обменялся взглядами многозначительными с бароном Ноттом, и дальше делает вид, что он тут только для наблюдения за законностью.
– Гра–а-аф! Ау! Я помню этого человека. Лично я его помню. И некоторых других я тоже помню лично. Они были свободные. Как быть с ними?
– Но, Ваше Величество, это же дворяне! И почтенные и уважаемые люди. Я знаю уважаемого графа, какой ему смысл обманывать и врать? И я знаю почтенного купца Качного из Империи, мой управитель ведет с ним дела. Ваше Величество, тут же дворяне, опора Трона и королевской фамилии Соединенного Королевства, они не могут обманывать! Пусть клянутся на реликвиях…
Граф Шотеций бормотал что‑то ещё, я уже не слушал.
Я же обещал их всех перевешать. Причем самому себе. Такие обещания лучше не нарушать. Кстати, трупы‑то уже с виселицы сняли. Веревки перерезали, да не беда новые найти, порт же рядом, тут веревок навалом должно быть.
Итак, что же с ними делать? Вроде бы, вина не так велика… А эти люди потом могут оказаться полезными.
Эй, уважаемый король, ты что, с ума‑то сошел, что ли? Чем это они могут быть полезны? И что это "не так уж и велика", а? На этих людях, не то что на бароне Нотте, но и даже на графе Лурге столько крови, что умыться не раз хватит! Не веришь – ещё раз в барак сходи, или в трюм корабля спустись!
– Всех вешать. – Распорядился я.
Как камень в воду упал. Барон Алькон чему‑то кивнул, на лицах Коротыша и Подснежника проступили неуверенные, но такие добрые ухмылки. Вольный стрелок с лисьим лицом, который всюду сопровождал барона Алькона, кровожадно оскалился и вцепился в графа Лурга, поволок его к виселице поближе, заломив руки.
– Но, Ваше Высочество… – Граф Шотеций поймал мой хмурый взгляд, сбледнул с лица. – Я хотел сказать, Ваше Величество… Как же суд? По Королевскому Уложению, этих почтенных и даже уважаемых людей надлежит судить только Королевским судом… И Закатный герцог… Тут же его люди, и он должен присутствовать при…
Пока граф Шотеций говорил, надрессированная Волином гвардия действовала. Цап–царап, и уже все обвиняемые стоят на табуретках, и на голову каждому одета петля. Прям как с картины "казнь диссидента", что в "Огоньке" печатали недавно.
– Какой ещё Королевский Суд нужен? – На публику возмутился я. – А я вам тут всем кто, не король, что ли?
Виктор насупился, за его спиной сомкнулись теснее ряды гвардейцев. Кто‑то негромко, но отчетливо обозвался нехорошим словом, кто‑то брякнул оружием. Барон Шорк подвигал в ножнах свой новый меч, Подснежник показал арбалет. Граф Рук сделал вид, что у него срочное дело где‑то за углом пирса. Граф Шотеций побледнел ещё больше.
– Но Ваше Величество, как же… – Залепетал он что‑то. – Как же суд?
– А у нас тут Особое Королевское Совещание. Посовещались, да за дело. Эй, вешай, явления Светлых Богов ждешь, что ли?
Полведра, тип с лисьей мордой, нерешительно двинулся вдоль ряда, одну за одной выбивая табуретки. Сначала мне стало не по себе, но на лицо быстро удалось натянуть равнодушное выражение. Холодные мурашки пробежали по позвоночнику, да и все.
Один за другим, торгаши и дворяне повисали в петлях. Воняло мочой и дерьмом, кто‑то дергался, но большей частью они даже не поняли, что же с ними такое твориться. Типа как страшный сон, типа как не с ними. А когда крепкая петля ломала позвоночник, то было уже поздно.
Радуйтесь ещё, уроды, что так легко отделались. Был бы на моём месте граф Урий…
– Пошли отсюда. – Сказал я. – Виктор, выдели человека, пусть разберется с захваченной казной. Выплатить людям на дорогу домой, остальное конфисковать в государство.
Зачистка на этом как таковая окончилась. Гвардия, набранная Виктором, показала свои зубы и сейчас считала синяки. Студенты–медики суетились, растаскивали мертвых и раненых.
Крестьяне так и стояли толпой, переминались с ноги на ногу.
Так. Что им надо‑то?
Как это что?
Куда им идти? Многие тут оказались чуть ли не с другого конца страны.
Кто тут у меня поближе?
– Коротыш!
– Ваше Величество?
– Ага, величество. Что‑то ты не весел. Вот всю эту толпу, что на улице толчется, обустрой да раздели. Чтобы им где жить было это лето. Потом пусть работать идут.
На лице Коротыша отразилась работа мысли "как бы такое поручение куда подальше свалить". Нет, уже не получится.
– Ага, вот на тебя такое и свалилось. – Съехидничал я. – Работа с людьми. Бери людей из гвардии, пусть каждого по имени записывают. Так же зови Ждана, если тут кто‑то ему подойдет, то этот кто‑то идет в кооператив "Весна" на работу либо к мастеру Виктору. Никакого насилия, ни к чему ни принуждать, обещать плату! Остальных… Ну, что сам думаешь?
– Заброшенных деревень вокруг города много, Ваше Величество. Там поселить можно, но что откупщики скажут? Как бы все они не оказались…
– У нас главный откупщик сейчас в Западной башне сидит. Ищи земли его откупа, да сажай людей туда!
– Будет сделано, Ваше Величество! Подснежник, пошли со мной, поможешь! Ваша светлость, граф Слав, ваша светлость, можно ли мне пяток грамотных студентов? А то у нас не все читать–писать обучены…
Глава 11
Корабли в твоей гавани
Не взлетим так поплаваем
Земфира
На утро Шуго мне принес черновик статьи.
– Набор готов, осталось только напечатать!
– Вот и хорошо. – Я погрузился в чтение. Итак…
Проходимцы из городской черни, сговорившись с наемниками, годами хватали наших жителей и продавали в рабство…
Пока вроде бы годится.
…регентша закрывала на то глаза, а граф Лург имел с каждого раба доход. Принц такого терпеть не будет. Продал нашего гражданина в рабство – купи себе веревку на вырученные деньги и удавись, сэкономь финансы на оплату боевых для Гвардии.
Слава Королю!
– В принципе, все верно. – Подвел я итог. – Но надо сгладить.
Долгие годы наемники–инородцы, сговорившись с проходимцами из городской черни, занимались преступным промыслом в нашем славном королевстве. Грабежи и воровство стали постоянными на Королевском тракте и в его окрестностях. В портовых кварталах люди по вечерам боялись гулять в одиночку, не только простые горожане, но и даже городская стража… Нет, убрать. Не только простые горожане, но и рыцари опасались, как‑то так напишешь. С грустью вынуждены отметить… Нет, Шуго, статьи пиши с "вы", понятно? Итак, с грустью можно отметить, что некоторые дворяне, опора трона, продались с потрохами горстке иноземных разбойников… Нет, не разбойников, преступников. Вот так, продались горстке преступников и участвовали в их темных делишках. Граф Лург, так долго стоявший у трона, за определенное вознаграждение закрывал глаза королевы…
Представил себе эту картину. Нда.
– Нет, тогда вот так пиши – граф Лург за вознаграждение закрывал глаза… Нет, лучше вот так – "За вознаграждение граф Лург покрывал преступников и разбойников перед королевой… Не, вот – "За вознаграждение граф Лург покрывал преступников и разбойников перед правящим домом". Так пойдет. Ещё "И это ещё далеко не все преступления графа Лурга, в которых предстоит разобраться!"
В уме пишем – разоблачить побольше преступлений графа Лурга на публику. И найти ему сообщников, если что. Вот парочка поджигателей уже есть, надо будет, ещё найдем.
Доблестная королевская гвардия понесла новые потери. Преступники были хорошо вооружены, и среди них были дворяне иных стран, со своими вооруженными отрядами. И что самое страшное, дворянин Соединенного Королевства, надежда и опора трона, граф Ногрский Лург, не только действовал заодно с врагами, а даже оказал вооруженное сопротивление королевской гвардии вместе с ними!
Все преступники, пойманные на месте преступления, понесли заслуженную кару. Никому не позволено творить разорение на нашей земле! Не только словом, но и вооруженной рукой готов защищать король своих подданных!
Слава Соединенному Королевству!
Короче, хорошая у меня статья получилась, жизненная такая. Радуйтесь, жители Соединенного Королевства, вот как новый король начинает наводить порядок.
Далее колонка светских новостей. Коронация прошла успешно, бал Солнечные танцы чуть отодвигается, гостям королевства беспокоиться не о чем. На бал будут приглашены… И бал станет… Также к балу будет приурочен традиционный парад войск.
Третья статья… Это уже про то, что новый королевский суд всегда готов выслушать униженных и оскорбленных, а также тех, кто считает себя обиженным (УК РСФСР у меня уже в кровати третий день), все в письменной форме, подавать прошения с утра до вечера по указанному адресу. Для удобства испрашивающих королевской справедливости специальные грамотные люди запишут ваши жалобы, и постараются донести их к королю в кратчайшее время.
Четвертое – всем, кто думает, что знает что‑то интересное или необычное, можно прибыть в специальное ведомство Королевской Типографии, спросить Шуго. Вас там выслушают, а если рассказ того стоить будет, то и денег добавят.
Ну, на первый раз и хватит. В следующем номере будем разоблачать графа Урия и графа Лурга, а заодно и подробно представим нового Главного Королевского Судью, бывшего министра Сельского хозяйства барона Алькона.
Распечатали газету, расклеили на всех углах и столбах, а рядом поставили по грамотному герольду, чтобы зачитывал с выражением.
– Барон Алькон!
– Да, Ваше Величество… – Короткий поклон.
– Что там у нас с судами‑то? А?
Ну, кисло с судами. Систему "троек" барон Алькон понял хорошо. Вот только не понял он идеи адвоката. Ну, к чему нам адвокат‑то? К чему? Вот ежели виновен, так виновен, надо его казнить, а ежели не виновен, так судьи‑то и разберутся. И почему, кстати, судья не должен склоняться‑то к одной или другой стороне? И зачем ещё обвинитель нужен именно государственный?
Ну, я этого и сам не понимал ещё. Но чуял, что создавать систему без противовесов может быть опасно. Может быть, судьи королевские станут слишком самостоятельные? Или кто умный решит подмять под себя всю эту судейскую систему, и потом мне же придется этого умного выковыривать? Лучше уж пусть соревнуются, всегда рядом есть король, который поможет принять правильное решение.
Барону решил это не объяснять. Да и сам себе‑то я бы это сразу не объяснил, ну не знаю – но вот что‑то такое внутри меня утверждает, что так правильно, а так не правильно. Доверюсь своей интуиции, короче говоря.
– Ваше Величество, уже готовы три суда. Но я бы хотел спросить… – Поза и взгляд барона выражали важность того, что он сейчас спросит что‑то важное.
– Да.
– Ваша матушка и барон Лург… В свое время они убили мою семью.
Пауза.
"Да забирай обеих" – чуть было не ляпнул я. В самом деле, ну кто заставлял графа Лурга убивать семью барона Алькона, а? Ну, явно не граф Урий. И не я тоже. Потому забирай‑ка ты его, барон Алькон…
А королева? Вроде бы она мать вот этого тела. Но… Ну да, вот это "но". Сразу же вспоминается изуродованная пытками молодая девушка. Одно из самых первых моих воспоминаний об этом мире. Никак не забыть, хотя и хочется очень. И ряд кольев вдоль замковой стены. И крестьяне, которые защищали свои семьи.
Какой мерой мерили – так такой вам и отмерится.
Барон Алькон меж тем продолжал говорить.
–…я понимаю, все же регент Мор Шеен – ваша матушка, и… Ваше Величество, мой отец умирал на стене замка очень долго. А сестренки… У меня было две сестры, Ваше величество. Старшей из них было как раз сколько вам сейчас, а младшей как раз столько бы сейчас исполнилось. Наемники тогда ещё барона Лурга поймали их, а барон сам… Сам, скотина…
Глаза барона затуманились.
Я сглотнул.
Итак, что же делать‑то, а?
Отдать на фиг.
Но как же воспримет все это возмущенная общественно? Скажем, те же самые предводители дворянства, что на Рынке возмущались, а?
Да как бы не восприняли… Ну не любит барон Алькон графа Лурга. И я ему обещал.
–…отдайте хотя бы графа Лурга!
– Да. – Сказал я. – Да, барон Алькон, ты прав. Тут виноват я. Надо было тебе его сразу отдать, да. Что желаешь с ним сделать?
– Я пока ещё не думал над этим, Ваше Величество.
– Хорошо дело надо бы обдумать загодя, барон. Но вот есть один вопрос…
– Да? – Напрягся барон.
– О, да я ничего не имею против нарезки графа Лурга кубиками… Это пусть ограничивается только вашей фантазией. Но неплохо бы народу грамотно объяснить, за что мы так его… Не находишь?
Барон не понимал пока что.
– Короче, нужен суд. Большой и справедливый. Граф Лург обвиняется, у него адвокат, графа быстро приговаривают к… К… Скажем, к передаче в руки барона Алькона как наиболее пострадавшего от действий графа.
– К чему такие сложности? – Спросил барон Алькон прямо.
– Пока что граф мне нужен. – Ответил я. – На неделю–две. Мне нужны его деньги и его контакты. А потом… Потом к чему мне бывший вор, который и воровать‑то умеет только с государственным прикрытием? Бери его за ноги, за руки… У меня там, в тюрьме, сидит некто мастер Велимерий. Будет рад помочь, я думаю.
Нет, не убедил я графа до конца‑то. Конечно, хотелось барону Алькону вот прямо сейчас зайти в Западную башню и начать графа резать. Но и мне‑то куда деваться? Надо четко объяснить всем жителям королевства, за что и почему я избавляюсь от ставленников прошлого режима.
Да и с народом у меня большая напряженка. Ну откуда мне взять много хороших и грамотных людей? Все выдвиженцы графинов, с помощью которых они "управляли" королевством, поспешно сделали ноги на следующий же день за переменой власти. Либо попрятались на побережье, либо уже отплыли, у кого преступлений было до кучи. Особо после казни на набережной кучи народу…
– Привет, дорогой мой! – Улыбнулся я как родному мутному типу с обвисшей кожей. Типа при задержании немного попинали, ну так, малость самую. – Нет–нет, ты посиди пока что в этом удобном кресле, ладно?
Шкурка дернулся, да захваты держали крепко.
– Брат, готов ли клиент?
– Да, Ваше Величество. – Брат поклонился. – Вот, хоть сейчас.
– Ну, так что же он нам расскажет такого хорошего?
Граф Лург купил Шкурку просто. Ну, много ли денег надо крестьянину‑то? Выдал адрес на улице одной, на самом краю Гильдейского квартала, куда надо передать записку. Шкурка ради интереса туда сходил, ему там денег дали и долго и подробно расспрашивали, что да как. Шкурка рассказывал все без утайки.
Похвалили, вручили ещё денег и дали по голове, после чего очнулся Шкурка без денег и без одежды в рабском бараке, откуда его и вытащили доблестные гвардейцы. На счастье, оказался рядом граф Нидол Лар, узнал, улыбнулся и пригласил погостить отдельно. В Западной башне.
– Ну и дураки же у меня слуги. – Подвел я итог. – Ну даже не то что дураки – они же просто идиоты. Такого даже казнить жалко. Дурачина–простофиля, ты разве не мог отнести все это к своему законному королю?
– Меня б казнили… Ваше Величество… – Пролепетал Шкурка.
– Дурак втройне. Ты ж что, не знал, кто в башне‑то сидит? А сидят там государственные преступники. Вот если б сам пришел сначала к… – Кстати, а к кому? Где у меня секретные службы‑то, которые полагается иметь в каждом уважающем себя королевстве?
– Вот если б сам пришел сюда, да все рассказал… То не было б у тебя таких проблем. Даже деньги б тебе оставили… Половину. Но и в рабский барак не загнали. Ты же вольный, да?
– Да, Ваше Величество.
– Ну, раз так, то и свободен… Будешь. Какой там адрес особняка‑то?
– Ваше Величество. – Поймал меня на выходе Брат. – Что с ним делать прикажете?
Я призадумался. А в самом деле, что?
– Пусть сидит пока что. Отпускать его рано ещё. Может, что ещё вспомнит… Как с графом разберемся, так и отпускайте, нечего кормить его.
Особняк взяли штурмом в тот же день. Меня рядом не было, я уже постфактум узнал про дикое это сражение. В особняке пусто было, никто не ответил на стук, и потому через ворота просто перелезли, а там уже ждали. Два десятка серых плащей принялась пластать городскую стражу, и напластали десятка три покойников. Граф Нидол вырвал бы себе все волосы, если бы они у него остались. Хорошо, что рядом оказались пограничники и гвардейцы, серым не дали уйти, завязался бой. Особняк подорвали гранатами, к тому времени моя гвардия уже четко наловчилась с ними работать. Потеряли ещё с десяток убитыми и семнадцать человек ранеными. Серых прикончили всех, последний, замотанный в рыбачьи сети, что‑то такое с собой странное сделал, да и помер.
Командовал Волин, Виктору я запретил принимать участие в какой‑либо операции. Он у меня теперь верховный министр, его дело – вопросы поглобальнее. И Виктор это понял, не лез.
А уж как начали выносить золото из подвалов… Целый воз. Прям на телеге крестьянской и везли. Пленные слуги лишь таращились на это, ничего не понимали. По их словам, кто‑то ещё при старом короле купил сей особняк, один рыцарь хмурый, и с тех пор появлялся тут хорошо если раз в год. На корабле он куда‑то плавал, да и корабль был при нем.
Узнав о количестве золота, я чуть не сплясал. Это ж теперь ещё на месяц с жалованием без проблем. Можно даже завод профинансировать, можно даже и жалование повысить… А возы меж тем уже третий рейс делали. Ох… Ну вот ещё пара таких особняков, и можно хорошо жить.
Графа Слава подняли с постели, и он схватился за голову. Столько золота! Считать, размещать, прикидывать, на какие увлечения короля в первую очередь потратить… Забот у графа в последнее время прибавилось. Дремал граф прямо в замке, в соседнем кресле храпел барон Нават. Вот уже второй день бились они головами над моим проектом налогообложения, и никак не могли что‑то его понять… Да я и сам не понимал, просто тупо переписал в Инете несколько глав и не забыл про налоговые льготы тем, кто не просто что‑то продает, а ещё и производит.
– Разместим, Ваше Величество. – Поглядывая на мешки, которые один за другим таскали наверх рабы, сказал граф. Места ещё в хранилище много. Может, забыть пока что про налоги‑то?
– Да ни в коем случае! – Вскинулся я. – Сейчас забудешь, а что потом делать будешь?
Привели пленников в Западную башню, и теперь уже за волосы начал хвататься Брат.
– Ваше Величество, ну куда мне их всех девать‑то?
– Да куда хочешь. Главное, всех допросить, все разузнать…
Брат застонал.
– Можно попробовать пытки?
– В крайнем случае. – Вот этот последний оплот своей цивилизованности я никак преступить не мог. Одно дело пытать человека уже безусловно виноватого, а вот что делать, если не понятна ещё степень вины и есть ли она? Ой проблема…
– Что тебе нужно?
– Грамотные нужны, Ваше Величество, Седдик.
С Братом я общался меньше всего, и он ещё немного передо мной робел.
– Хм… Понятно. Будут тебе грамотные. Вот ещё что – ты поищи людей таких, которые… – Я через пень–колоду объяснил Брату, что же такое "следователь". Сам особо не лезь, только командуй, понял? Потом будешь мне докладывать.
– Да сделано уже, Ваше Величество. Набрал я трех человек надежных. Один студент недоучившийся, один бывший пограничник да рыцарь разорившегося рода. С неделю уже у меня выслушивают да пишут, как повелели…
– Ого, да ты не Брат, ты же целый прокурор! – Хмыкнул я. – Вот, вот так и делай. Ещё народу выделим. Грамотных тоже выделим. Пусть пишут. Сам‑то ты читать, писать умеешь?
– Немного понимаю, Ваше Величество, Седдик.
– Вот, чтобы было не немного, а точно. Сам все бумаги смотришь, сам все важное подмечаешь. Кстати, как там наш Жареный друг?
– Ваше Величество, подсадил я его к королеве.
– Чего?
– Её Величество… Простите, Ваше Величество… Принц… Седдик…
– Стоп. Давай просто Седдик, пока что рядом никого нету. – В самом деле, беседовали мы в коридоре, около его кабинета. Слуг лишних в Западную башню и на аркане не затянешь.
– Ваша матушка, бывшая королева, все жаловалась, что слуг у неё маловато.
– Так, а их сколько? Я двоих видел…
– Двое и есть. Куда уж больше‑то, все равно только в покоях у себя сидит. По вечерам ругается страшно, проклинает…