Текст книги "Чужая корона (Чужое тело-2)"

Автор книги: Алексей Изверин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Чужая корона (Чужое тело-2)

Глава 1

Откуда же ты парень

Такие видишь сны?

Профессор Лебединский

– Не спи! – Молчан махал мечом у меня перед носом, а у меня глаза просто закрывались. Ещё бы, всю ночь сидел за Инетом, выискивал да читал статьи по экономике и все такое прочее… Толку‑то от того, один автор хвалит Адама Смита, другой вовсе Че Гевару…

На автомате я парировал удар мечом сверху, а сам ногой уперся в бедро Молчана и столкну его с занимаемой позиции. Так же глядя в сторону, махнул мечом поперек его груди, валя на пол. Был бы у меня меч не тренировочный, а настоящий, то вскрыл бы я Молчану грудь, и кольчуга не помогал бы, а так резиновый меч только шлепнул по тренировочным доспехам.

– Ух! – Сказал на это Молчан, потирая грудь. – Вот научили мы тебя на свою голову!

– Да бывает! – Я отложил меч, подал ему руку, поднял. – Ещё партеечку?

– Да не, я в душ… Серый, ты меня загонял!

– Ну… Есть немного! Лех, может, ты?

– Да на фиг. – Гюго поморщился. – Надо ж и честь знать.

Ему тоже досталось, он сейчас лежал на матах в углу спортзала в позе морской звезды и тяжело дышал. Даже доспехи не снял.

А я лишь немного вспотел.

Вот что дает практика работы с оружием в том мире. Когда вокруг тебя рубят и бьют настоящим оружием, да и сам ты мечом машешь, появляется в тебе некоторая опытность… И с человеком, который мечом умеет рубить лишь теоретически… Да, с ним намного полегче уже в спарринге. Вот с Чеботаревым ещё тяжеловато приходится.

– Ну, как хотите… – Я встал в уголок и принялся отрабатывать удары.

В окна робко заглядывало весеннее солнце.

На улице я расстегнул куртку, вдохнул полной грудью. У нас тут весна скоро будет. Климат сдвинулся, говорят. Конец февраля, а уже капель появилась. Вон какие сосульки на крыше. Не хуже, чем борода… Как бы не повалились сверху на головы кому‑нибудь.

Накинул поудобнее лямку сумки, и двинулся в путь, давя кроссовками снежную слякоть.

Настроение почему‑то было ровное. Вроде бы хорошо должно быть, сегодня Молчан у меня ни одного сражения не выиграл, разделал я его всухую. Шлеп, шлеп, и готово.

А все равно почему‑то не радостно.

Но и не грустно.

Просто вот как‑то так. Есть дела, надо их делать.

Дошел до Ростикса, заказал колы и пару пирожков, устроился на высоком стуле у окна, сумку сбросил на пол.

Ну, вот теперь захватил я власть. Дальше‑то что делать?

Присосался к коле, поглядывая на улицу. Люди торопились мимо меня, место тут удобное, рядом с метро. Всегда народ ходит.

Поймал свое отражение в зеркале.

Небритый тип в потертой кожаной куртке (мать, пять сотен на Черкизоне обошлась) и с прической короче минимума, на лбу след от ремня тренировочного шлема, плечи широковаты для интеллигента, руки сбиты, в ссадинах и ладони в мозолях, щеки надуты – чё‑то жует. И взгляд… Нда. Все же я поменялся.

Черты лица заострились чуть, стали более жесткими. Ушла небольшая юношеская пухлость, губы обветрились, плотно сжаты. И не скажешь, что студент такого интеллигентного ВУЗа. Уж больно видок… Побывавший. Как зеркало‑то не треснуло, ума не приложу.

Троица ментов, промесивших снежную кашу пешим патрулем, глянули на меня краем глаза, чуть напряглись. Я поглядел через них, на выход из метро. Мне сейчас не до них. У меня дело важное…

Мягкие ладошки прикрыли мои глаза.

– Привет! – Дыхание коснулось правого уха, легкий аромат духов… Вкусно пахнет‑то как!

– Привет, Машенька! – Я выпрямился, улыбнулся. – Привет!

– Привет–привет! – Маша легко опустилась на стул рядом со мной, ткнула меня плечом. – Угостишь девушку кофе?

– Конечно же! Айнмомент, я счас…

Добрался до кассы, небольшая очередь, оглянулся, Маша смотрела на улицу, её руки перебирали лямки небольшого рюкзачка. Из Рязани сюда добралась, надо же! Эх, ведь придется ж мне когда‑нибудь ответный визит делать, деваться некуда же! Знакомство с родителями, однако!

– Касса свободна! – Сказала кассирша.

Я быстро заказал два кофе, ещё пару пирожков, вернулся с подносом. Маша улыбнулась мне, подвинулась, давая место сесть, а потом придвинулась ближе.

– Говоришь, родителей у тебя дома нету?

– Угу… – Я быстро глотнул кофе. Обжегся чуть, но все равно хотелось чуть взбодрится. Толком не спал я уже давно.

– Так что же ты меня тут кофе поишь? Пошли, дома угостишь!

– Пошли! – Я подхватил её за руку, оставив на столике недопитый кофе. Второй рукой за сумку, и через минуту мы уже на улице.

С неба вдоль по улице скользнул теплый солнечный луч.

Хорошее ли предзнаменование?

– Его Светлость граф Лиордан, посол Неделимой Империи в Соединенном Королевстве Ильрони и Альрони! Князь Моличи, посол Муравьиного королевства! Граф Рук, посол королевства Рохни! Граф Остен, посол королевства Дарг!

В тронный зал вошли сразу четверо. Вот, это граф Лиордан, как всегда безукоризненно одет и с вежливой полуулыбкой на лице. Настоящий дипломат…

Вот этого здоровяка я уже видел, это князь Муравьиного королевства… Кстати, а почему "князь"? что у них там с аристократией? Почему не граф, не барон, а сразу "князь"?

Граф Рук, посол королевства Рохни, походил на опытного сантехника, готового в любой момент сшибить трояк с хозяйки на опохмел. Невысокий, с хитроватым одутловатым круглым лицом, затянутый в зеленый камзол, обсыпанный золотом. Вот такой вот лепрекон с картинок. При оружии, конечно, тут дворян без оружия редко увидишь. Небольшой кинжал на поясе, да и все.

Граф Остен… Вот этого я где‑то уже видел, точно видел! Вроде бы в том самом "Овцебыке", но не уверен. Граф Остен походил на преуспевающего купца. Я уже на таких насмотрелся на улицах города, одет богато, но камзол слишком свободный, оружие слишком простое, и украшения слишком богатые. И нету на лице той спеси, что иногда так отличает урожденного дворянина от простолюдина. Опять же не очень высокий, полноватый, чуть задумчивый с виду. Какой‑то процентов на десять приторможенный.

Ну, это послы.

Мне с ними ещё часто встречаться.

Вокруг все молчали. Виктор, граф Слав, барон Алькон, Волин. Не так уж и много тут у меня народу‑то…

Значит, придется выкручиваться самому.

– Рад приветствовать послов столь славных стран.

Взаимные политесы. Я уже наслушался, как королева разговаривала, и вроде бы держался на уровне.

Послы выразили надежду, что правление моё будет долгим, мудрым, удачным и все такое. Поинтересовались судьбой королевы. Я ответил, что королева устала от бремени власти и удалилась отдыхать в отдаленное поместье… Передав мне всю полноту власти, конечно же.

На этом классном пассаже край глаза графа Лиордана чуть дернулся. Лицом граф владел хорошо, и уж не для меня ли было это показано, мол, знаем мы все о тебе и о том, как же королева удалилась…

А остальным, похоже, все равно. Ну, удалилась так и удалилась. Умер Максим, так и хрен с ним. А что там с международными отношениями? Торговые соглашения, договоры о дружбе и мире на вечные времена… Что скажет Ваше Величество?

Моё Величество задумалось, и высказалось в том ключе, что надо стремиться к спокойствию и взаимопониманию в интересах мира и процветания. Соединенное Королевство Ильрони и Альрони всегда было, есть и будет миролюбивой державой, но наш мирный трактор на запасном пути. И Его Величество Седдик Четвертый, то есть я, не видит, что мешает продлить договора…

Послы призадумались, погрустнели. Я сделал себе зарубку – на память – выяснить, что же за такие международные договоры успела понаподписывать королева Мор Шеен? И чего это послы так беспокоятся‑то?

Вручили верительные грамоты от своих правителей, длинные тубы папируса, перевязанные цветными ленточками с печатями. Самую большую вручил посол Дарга, а у графа Лиордана была самая такая невзрачная.

На сей ноте и удалились.

– Что их так перекосило? – Спросил я, когда за послами закрылись двери.

Ну, объяснили мне… У нас, в нашем мире, договоры заключались между странами. А тут – между правителями. О какой хитрый выверт, а? Скажем, одно королевство заключило мир с другим, и живут себе мирно, пока король одного королевства не помер. Все, мирного договора нету, можно обратно воевать. И так почти что со всем… Чтобы данных проблем не бывало, зачастую наследнику оставлялось завещание. Подтвердить там все договоры, то, сё… Подтверждали, куда деваться. А с другой стороны, большоё пространство для маневров, сохраняя внешние приличия. Не надо придумывать, что вот там, с китайской территории, пуля пролетела…* А все просто. Король помер, давайте‑ка ещё повоюем!

* – 7 июля 1937 г. японские войска, находившиеся на границе провинции Жэхэ в 12 километрах от Пекина, предприняли ночные учения, стремясь спровоцировать китайскую сторону на инцидент. Когда учения подходили к концу, один из японских офицеров заявил, что над его взводом пролетела пуля с китайской территории. Эта «пуля» и явилась искомым поводом для нападения.

И опять же возникает вопрос, что же там такое королева понаподписывала, чего теперь очень хотят подтвердить послы этих стран? Надо как можно быстрее сделать себе МИД и пусть они этим вопросом занимаются.

– Ну и какой договор для них наиболее важен?

– Наверное, имеется в виду договор о беспошлинной торговле для имперских купцов. – Предположил Виктор. – Они могут беспошлинно торговать по всей стране…

– Скорее, это важно Даргу. – Задумчиво сказал барон Алькон. Он ещё до конца не выздоровел, но старался присутствовать во всей жизни двора. – По коронному договору, они могут покупать рабов и вывозить их из нашей страны…

– О какое счастье… – Фыркнул я. И вдруг до меня дошло.

– Что это ты сказал? Как это – покупать наших граждан и вывозить из страны?

– Да не граждан! – Поправил меня Виктор. – Крестьян скупают, разорившихся. Арендаторы разоряют поместья и распродают излишек крестьян. Нашим крестьяне не нужны, своих бы прокормить, вот и продают в Империю.

– А Дарг тут при чём?

Все переглянулись, пожали плечами.

Я вздохнул.

Кажется, проблемы начали расти как снежный ком. За одну ниточку потянешь, и клубок начинает разматываться и вонять.

– Что у нас с оружием?

Вперед выступил Ждан.

– Ваше Величество…

– Ещё раз так меня не на людях назовешь…

– Седдик, у нас уже сорок бочек огненного порошка. И бомб сделано штук сто. Через два дня гвардия уже может начинать тренироваться. Охрана удвоена. Сейчас ищу новое место для… – Ждан замялся, и выговорил с усилием незнакомое слово, – порохового завода.

– Да, хорошо. Как только место найдешь, сразу же сообщи мне, я тоже должен на это взглянуть.

– Остального вооружения… Хватает. Я взял на себя смелость вооружать всех из королевских арсеналов, по бумагам, там на пять–на десять сотен… То есть на пять тысяч человек хватит, а потом придется делать оружие или закупать.

– Отлично. – Я повеселел. Бомбы будут, и это хорошо. А как только сделают завод, то сразу там же и будем стволы сверлить для пушек и мушкетов. Вот тогда поглядим, кто кого.

– Виктор, что с гвардией?

– Набрано две сотни человек. – Выступил вперед Виктор. – Вольные стрелки, дворяне, горожане даже. Все, кто отличился в уличных боях. Вооружены, размещены в казармах бывшей гвардии… Я приказал изъять у торгашей шатры, поставили… Все имена, у кого забирали шатры, записаны, им была обещана оплата.

– Вот и хорошо, денег взять у казначея… Кстати, что там с ним? Все ещё сидит, запершись? Еду хоть носят?

Казначей после проведенной революции поехал крышей. Заперся в хранилище, и через решетку грозил всем, оказавшимся в пределах досягаемости, королевским гневом и графом Урием. Ну, оставили пока что, караул лишь приставили, а то мало ли что.

– Носят… – Подтвердил Волин.

– Ну так хватит уже играть, вскрывайте. Виктор, пошлешь людей, передашь деньги за палатки купцам. Что там у нас ещё? Граф Слав, ты временный губернатор города. Что там с городом? Хватает ли еды, все ли спокойно?

– Стараниями графа Нидола и графа Лира… – Обозначил поклон граф Слав. – В Мойке не знаю что творится. Патрули туда не заходят… Но и оттуда никто не выходит. Жители в целом довольны. Прикажете выкатить пару бочек вина в честь… Установления законной власти?

– Да на фиг, обойдутся. Напиваться мне ещё. Барон Алькон, как твое здоровье?

– Вроде бы хорошо, Седдик. – Барон коснулся головы, все ещё перевязанной. – Мастер Клоту обещает через неделю…

– Вот и хорошо. Через неделю готовься, найду тебе занятие…

Ну да, занятие я всем тут нашел. Виктор отвечал за комплектацию моей гвардии. Ждан у меня стал министром ВПК*, под его началом собралось все, что способствовало перевооружению армии, ну и кооператив "Весна", конечно же. Волин пока что стал временным управителем дворца, должностью тяготился, но организовал все неплохо. Враги сидели в Западной башне, нейтралов не обижали и стерегли, друзья размещены и охраняются. Все под контролем, короче. Ему в помощь выдал здоровенного Две Стрелы, тот одним своим видом внушал почтение и уважение всей дворянской вольности, которые решили пережить трудные времена во дворце. Коротыш и Подснежник, друзья–неразлучники, пропали где‑то на новом заводе. Пусть там будут управляющими, мне не жалко. Граф Слав стал губернатором города.

* – военно–промышленный комплекс

Правда, граф ещё не знал, что его должность называется именно так, но мне уже до чертиков зеленых надоели все эти местоблюстители и королевской милостью управители. Хочется чего‑нибудь попроще, для слуха поприятнее. Если есть город, то должен быть губернатор, если есть ВПК, то должен быть министр промышленности, а не купец какой‑нибудь. Короче, скоро куча народу станет у меня министрами. Министр промышленности, министр образования… Тоже надо будет народ найти. Военным министром пусть пока попробует побыть Виктор. Или все же дать эту должность графу Тоскалонскому Лиру? Вот уж не знаю, что он там накомандует. Как бы не проснуться в окружении пограничников, которые мне скажут «караул устал».

Короче, снова надо шибко думать. И как бы не в два раза больше, чем когда был принцем.

Иначе тут подумают за меня. Вот королева, думать не хотела, а хотела только золото раздавать да слезу умиления пускать. И где она теперь? Правильно, в Западной башне. Повезло ещё тетеньке, что человек я незлобивый, сразу на кол сажать не стал.

– Ваше Величество! – Двери распахнулись, лакей глубоко поклонился. – К вам Нидол, граф Лир!

– Проси. – Бросил я.

– Ваше Величество! – Поклонился мне граф Нидол. Выглядел он чем‑то очень довольный.

– И я тоже рад тебя видеть. – Обращение на "ты" мне ещё трудно удавалось, особенно к людям меня старше. Но на "вы" тут обращались только к коронованным особам. Обычай такой. – Присаживайся, рассказывай, как дела.

Ну, это я тут тоже обычай ввел новый. Ежели все свои, то не фига докладчику стоять передо мной как дятлу перед теплотрассой. Садись вот в кресло за стол, локти на стол можешь, ничё страшного, да рассказывай, что да как. Заодно и не сразу бросишься.

Но это только для своих, конечно. Люди‑то тут ходят разные. Послов вот пришлось принять как полагается.

Граф Нидол присел на край роскошного кресла, огладил лысину, поправил тесак на поясе, чтобы не мешался. Садится в кресло с оружием… Это тоже уметь надо. Я вот ничего, кроме длинного кинжала, не ношу. Да и тот больше чтобы мясо за обедом резать. Ну и "Чезетту" конечно же, но это скрытно. Никто ничего не знал.

Слуг я у себя из комнаты на хер послал, пусть только одежду стирают и хватит. Завтрак… Тоже в задницу, в одиночестве скучно. Перетащил кого смог к себе в замок, и теперь у нас тут по расписанию было. Утром завтрак, в обед обед, ужин вечером. В "Ильичко" теперь не всегда получалось съездить. С замком бы разобраться… Все по колоколу на башне. Ну да, тут тоже водилась башенка с большим таким колоколом, в которой теперь сидел лакей. И каждое утро… Ну, плюс–минус полчаса, конечно. Но сигнал был.

Как же мне хотелось тут хотя бы небольшой хронометр! Солнечные часы в Королевском университете как‑то не давали той точности, к которой я уже привык. Как это удобно‑то, в любое время зырк куда‑либо, а там часы, и ты время знаешь. Вот я с недавних пор на экран мобильника приучился смотреть, достал–глянул. И зачем ещё часы?

Ладно, следующим пунктом в развитии королевства часы будут, давно бы пора вводить.

– Дела, Ваше Величество, разные… Есть хорошие, а есть плохие. С каких начать?

– Давай с хороших.

– Стражу я всю собрал, никто разбежаться не успел. Город охраняется, патрули урону не понесли в составе из‑за дезертирства. Все накормлены, все сыты, все довольны. Еды ещё на два семидневья. Жалование выдается вовремя, денег хватит ещё на два месяца. Купцы жалуются в пределах нормы. Это новости хорошие.

– Хорошо, граф. А теперь что же у нас в плохих новостях?

– В плохих новостях то, что денег хватит ещё на два месяца, а вот еды на два семидневья. И новых денег нам пока что не прислали.

Я быстро сделал пометку – прислать денег. Так, один вопрос есть.

– Вторая новость плохая в том заключается, что жители Рынка и Мойки напали на городскую тюрьму, тюрьму сожгли, охрану разогнали, а все заключенные разбежались. Сейчас бывшие заключенные скрываются в Мойке, либо покинули город. Есть сведения, что они собрались в отряды и разоряют деревни вдоль побережья.

– Есть ещё плохие новости?

– Да, Ваше Величество. Сегодня утром три патруля, пятнадцать стражников, были вырезаны подчистую. За смерть двоих отвечают жители Мойки, а ещё один исчез около Рынка. В остальных потерь нет.

Пятнадцать человек? Не очень хорошо! Значит, городская босота продолжает безобразничать? Пробуют на зубок нового короля? Ну, зубки‑то пообломаем. Надо же что придумали, "Днем деньги ваши, ночью наши".

– Ещё?

– Патрули на Рынок и на Мойку не отправлялись. Также плохо охвачена Портовая улица, но там у купцов своя стража, там они отбились. Гильдейцы к себе никого не пускают, было нападение на Королевский Университет, трупов на улице не оставили.

Так. Понятно, что долго так продолжаться не может. Аналог здешней Хитровки, Мойка, меня уже давно достала. Криминала от них много. Да и Рынок, не поймешь что там творится. Королевские сборщики налогов там иногда просто исчезают. Страна чудес вот такая. А теперь ещё и на патрули покусились?

– Граф, скажите, а кто у нас рисует надпись вот эту, про деньги?

К моему удовольствию, граф не стал переспрашивать, какую именно.

– Это дело рук Ночного короля, Ваше Величество. Его подручные так делают.

– И зачем?

Граф ответил с явной неохотой.

– Это у них такое… Задание. Напоминают купцам, что платить надо вовремя.

– Что, подручные ночного короля ещё и параллельный налог взимают с моих подданных?

– Да, Ваше Величество.

– Замечательное просто королевство мне досталось. – Я вздохнул. И в самом деле замечательное. Организованная преступность, додумавшаяся до того, что полезнее не стричь баранов сразу. Вот не было печали. До чего дальше додумаются‑то?

– Пробовали изловить художников?

– Пробовали, Ваше Величество. Ловили, казнили. При вашем деде ещё. Да вот только надпись появляется снова, и не обязательно на той же башне. А потом патрули пропадать начинают… Теперь не пробуем.

– Понятно. – Я задумался.

Ну, вот и появилась проблема. Не скажу что одна из первых, но её решать как‑то надо…

Кстати, а кто у нас заведует королевскими сборщиками налогов‑то? Очень интересно с ним будет пообщаться. Очень интересно.

– Да? – Кажется, что‑то сказал граф…

– Ваше Величество, не хотите ли посетить королевскую тюрьму? – Повтори граф Нидол.

– Да на кой, её ж разорили… Стоп! – Я задумался. – А эта та, которая в Западной башне? Так, что у нас с ней?

– По вашему приказу, были выставлены караулы… – Ответил Виктор. – Никого не выпускали, всех кормили. Палачи пытались убить узников, их связали и посадили в свободную камеру.

Ух, кто это у нас такой умный‑то, а?

– Того, кто придумал, записать, представить к награде… – Я быстро черкнул пару строк в моем здоровенном блокноте. Надо срочно придумать систему продвижения вперед умных и предприимчивых. Таких, как Грошев, как барон Ромио, так командир той сотни Пограничного легиона, который их ко мне на присягу привелю

– Что у нас там дальше? Эй, слу–у-уги! – Я ткнул пальцем в колокольчик, тот отозвался жалобным звоном.

– Больше никто не ожидает аудиенции, Ваше Величество. – Показался лакей.

– Вот это хорошо. – Подвел я итог. Надо идти, поглядеть, кого же там граф Урий и королева держали. Может, кого полезного? Или хотя бы интересного?

Пошли всей компанией, я впереди, остальные сзади. Стража при моем приближении сразу встала на караул. Вот сразу бы так, когда я ещё в первый раз тут пробиться пытался, вот сразу бы так! Скольких бы неприятностей избежали бы, а?

Вот и знакомая мне караулка, откуда меня давным–давно выбросил генерал Ипоку.

В караулке я встретил двух вольных стрелков и одного дворянина вполне себе студенческого вида. Уживались они вполне мирно, как раз студент наносил на обнаженную и кое‑как вымытую спину одного вольного стрелка затейливую татуировку. Пока только краской, макал кисточку в плошку с чем‑то черным и делал аккуратные мазки. Под его рукой проявлялись черты цельной картины, я даже залюбовался – обнаженная женщина с крыльями, одна рука вроде поднята, а вторая прикрывает треугольник. Второй вольный стрелок махал над творчеством куском кожи, охлаждая тело. Чтобы пот не потек, в карауле было душновато.

И ещё, о чудо чудесное, на потолке висит моя лампа Алладина. И сюда прогресс тоже проник, надо же!

– Король! – Крикнул кто‑то.

Все забыто, все трое встали по стойке "смирно" местной. Я остановился в дверях, позади меня сопел народ. Виктор, Ждан, охрана моя, где‑то в середине затесался и граф Нидол. Волин звенел здоровенной связкой ключей.

– Доброе утро, Ваше Высочество. – Поклонился мне студент. Кисточку он сунул за топчан в углу, банку с краской ловким движением ноги он двинул туда же.

– Доброе утро. – Буркнул я. – Доклад по гарнизону?

– Все тихо, Ваше Величество. Узников всех накормили, мастер Клоту приказал много еды не давать. Напоили, воды принесли, умыться. Только уж прошу простить, охрану бы вперед, а то некоторые выглядят опасными. Ключи вот у нас тут… – Студент снял со стены связку с местными ключами. Гляди‑ка, штырьевые замки это вроде бы… Такая вот палочка, похожая на зубную щетку для акулы.

– Ваше Величество, палач, мастер Велимерий, уж на диво ругается заковыристо… – Сказал тот, кто махал куском кожи.

– Точно! – Поддержал татуируемый. – Ваше Величество… Неудобно… Может, мы его пока что… Мы скоренько!

– Да уж право не стоит! – Махнул я рукой. – Но благодарю за службу!

Мимо меня протиснулся Виктор, Волин взял в руки связку ключей.

Следом за ними я двинулся по длинному коридору. С одной стороны решетки, за ними ниши–камеры. С другой стороны на стенах горят высокие длинные свечи по три штуки в подсвечнике. Коридор загибается дугой, окон нет. Через равные промежутки под стенами стоят кадки, а в них розовые лепестки. Вот поди ж ты!

Ждан шел впереди и нес сразу две масляных лампы, света было не очень много, но достаточно.

Итак, кто у нас тут?

Вот, первая же камера, в ней трое. Один из них здоровенный самый тип, такой кабан, что аж страшно становится. Жирный, маленькие глазки сверкают злобно, кулаки как моя голова, а ляжки больше чем у коня. Одет в широкий фартук, кожаный, опрятный, и простые холщовые штаны, и лысый, как коленка. Так, вроде бы я его тогда с графом Урием не видел, нет? Нет, не видел. Двое других просто глисты какие‑то, совершенно бесцветные типы.

– Мастер Велимерий. – Сказал граф Нидол.

– Привет, лысый. – Поздоровался мастер Велимерий неожиданно писклявым голосом. – Кто эти люди с тобой?

– Его Величество король Седдик четвертый. Со свитой. – Ядовито сказал граф Нидол.

– Ваше Величество. – Поклонился жирный. Отвесил два подзатыльника своим сокамерникам, прошипел "кланяйтесь лососи!". Те испуганно закивали.

Так. Ну и что тут с ним делать‑то? Палач мне пока не нужен… Но кто знает, сколько времени продлится вот это "пока"? Кстати, а где тот тип, с которым работал граф Урий? Что‑то я его тут не вижу.

– Нда. За что его сюда? – Обернулся я.

Ответил Волин.

– Пытался убить людей в камерах.

– Надо же! – Поразился я.

– Не правда, Ваше Величество! – Мастер Велимерий отвесил глубокий поклон. Твердо так сказал, уверенно. – Ваш человек не верно меня понял! Я всего лишь проверял замки на клетках, когда узники сговорились и набросились на меня. Пришлось ткнуть их кинжалом. Тут сидят опасные люди, Ваше Величество, враги Короны!

– Ага, а то, что убитые в кандалах были и в глубине камеры, откуда они до тебя никак не могли дотянутся? А некоторые вообще ходить‑то не могли? – Вскинулся Волин.

– Не правда то! – Подтвердил уверенно палач. – Это они сами друг друга. Кинжал у мен вырвали, и стали друг друга пырять…

– Я думаю, что все понятно… – Протянул я. – Мастер Велимерий!

– Да, Ваше Величество! – Поклонился палач.

– Ты писать‑то умеешь?

– Нет, Ваше Величество. Но мои помощники… – Он сразу обеими руками свесил по подзатыльнику своим подручным. – Они умеют, Ваше Величество. Они все за мной записывали.

– Вот и хорошо. Завтра тебе принесут бумагу и перо. И твои помощники пусть запишут, почему ты убил этих людей…

– Ваше Величество, я их не убивал…

– Я приму бумаги и прочитаю. Потом пусть мастер Велимерий запишет все, что может быть мне интересно. Я это тоже прочитаешь. Если что‑то не сойдется в его записях с тем, что известно мне, то ты, Волин, свяжешь мастера Велимерия покрепче да и сунешь его в камеру к его узникам, которых он не успел убить.

– Ваше Величество! – Взвыл мастер Велимерий.

– Все, тут закончили. Дальше.

Дальнейшие камеры. Ну… Народ тут явно не жалели. Доживали люди. Пованивало, как от бомжей. Розовые лепестки в кадках подувяли давно. Еда разве что хорошая стояла, но вот интересно, в некоторых камерах и не притронулись почему‑то.

Я подошел к одной камере. Один человек, в углу, скорчился. На куче соломы, конечно же. Свет в угол почти не достигает, так, общие контуры лишь понятны. Длинная фигура, худющая, как скелет. На боках какие‑то обрывки, блестит что‑то, да никак серебро?

Ждан встал рядом, поднял лампу. Я отодвинул её за себя, над плечом, чтобы не слепило. Нда, ну и содержание тут, в камере‑то! Как ещё народ выживал? Да к чему это и надо‑то? Если уж такая страшная да опасная для власти фигура, так петлю на шею или кинжал в горло. Если что‑то ещё знает, то пусть сидит, кормить–поить без изысков, но чтобы заключенный всегда был готов к опросу по вновь открывшимся фактам. А тут половина небось передохли только от условий содержания. Холодно, сыро, воняет потом, дерьмом и розами. На полу поспи – и получай туберкулез какой‑нибудь, чахотку* или простуду.

* – одно и то же.

– Мастер Иштван. – Сказал я вдруг.

Длинная фигура шевельнулась. Придушенно прошептала:

– Ваше Высочество! – И задергалась.

– Ну вот и первый на освобождение. Волин, отпирай. Мастер Иштван, как вы сюда угодили? Плохо? Что?

– Я его знаю, это распорядитель церемоний старый. – Сказал Ждан, покачивая лампой.

Двое слуг, как‑то затесавшихся в свиту, вывели–вынесли мастера Иштвана из камеры. Распорядитель церемоний шатался и щурил глаза от света.

– Пойдемте, мастер, вот потихоньку… – Сказал один слуга, подталкивая Иштвана к двери. Кажется, распорядитель церемоний плакал. Вздохи, сотрясающие его, были очень похожи на рыдания.

Повернулся к другой камере. Такой же худой и нечесаный узник, воняет от него… Хоть топор вешай. Кровь, что ли?

– А тебя я тоже знаю. – Сказал я высокому и прямому, как палка, парню. – Ты рыцарь, который пришел просить у королевы свои земли обратно.

– Да, Ваше Высочество.

– Величество. – Поправил его Виктор чутко.

– Прошу простить! – Парень кашлянул, сплюнул в угол камеры, не глядя попав в парашу. Я отшатнулся от решетки. Туберкулез, что ли? – Новости сюда доходят с трудом, Ваше Величество. Я барон… Бывший барон Ручейника Шорк.

Попытка поклониться, да только какая‑то кривая.

– Не очень осмотрительный поступок с твоей стороны, барон Шорк. – Покачал я головой. – Ну… Что могу сказать. Воспользуйся пока что гостеприимством в королевском замке, дело твое будет решено в неделю. Если смогу, то верну твои владения. Если же нет… Получишь компенсацию.

– Да, Ваше Высо… Ваше Величество. – Барон Шорк поклонился мне ещё раз, на этот раз получше.

Волин снова отпер решетку, рыцарь вышел сам. Не успели доломать, надо же.

Дальше уже пошли лица незнакомые. Некоторые были измождены от пыток, некоторые от голода. Многие сильно кашляли, от таких я держался подальше. Не хватало ещё туберкулез подхватить, как семья сержанта. Ампул‑то у меня мало осталось, да и те, что были, чудом сработали.

Вспомнил о сержанте и его жене, сжал зубы. Да, кое‑кто у меня ещё за это ответил бы. Жаль, что граф Дюка помер так быстро. Хотя, с другой‑то стороны, в самый раз. Что с людьми делать любил, то и сам получил. Поделом досталось.

– Ваше Величество… – Волин. – Не желаете ли посетить графиню Нака и вашу матушку?

– А что там у них?

– Все как положено, сидят… Матушка ваша все пирожков сладких требует, да грозится. А графиня Нака молча. Вот граф Лург все норовит записки передать…

– Ага. Пускай грозится. А что за записки?

Мне вывалили целую гору.

Чё там у нас?

О, каллиграфия, надо же.

Вкратце – прости меня, козлика, принц! Ибо Черный попутал! Внушил мысли страшные! Готов раскаяться. Вот, закладываю всех друзей своих, вот золота у меня немеряно.

– Золото – это хорошо… – Вслух задумчиво сказал я.

Жаль только сегодня с собой не утащить, Маша у меня сейчас на груди спит. Золото помешать может… Вопьется ещё куда‑нибудь не туда.

– Накормите бывшую королеву, а вот графу Лургу пока что ничего не говорите. Кстати, Волин. Он уже пытался подкупить слуг?

– Да, Ваше Величество. Два раза. Только там я Коротыша поставил и Подснежника. Поставили графу синяки да шишки.

– Молодцы ребята. Слушай, а нет ли кого верного, кого наш добрый граф таки подкупит, а?

– Ваше Величество, я не допущу…

– Не допустишь, а надо бы. Найди слугу, пусть его граф Лург подкупит. Узнаем, что да как. О… Вот оно что! Вот тот парень, Вихор. Он где сейчас?

– В замке, мы его не трогали.

– Вот то дело. Короче, зови его, пусть его граф Лург и подкупает. Как подкупит, так пусть Вихор сразу ко мне. Поговорим. Ладно?

– Сделаю! – Обозначил поклон Волин. – А что со степным посольством‑то делать? – Вдруг спросил Виктор.

– А это ещё кто… Оп! – Точно, Виктор ещё до бунта говорил, что прибыли какие‑то… Денег требуют и хамят.

Посольство Предвечной степи благополучно пересидели всю недолгую бучу в загородном поместье верного графу Лургу человека. Сейчас человек этот дал тягу в неизвестном направлении, а посольство, прожрав все съестные запасы в поместье, выбралось наружу. Снаружи тоже еды особо много не было, а крестьяне все злые, да и вольные стрелки, которые теперь перешли на легальное положение ещё одного отряда королевских войск, шлялись туда–сюда… Короче, посольство направилось в город и напомнило о себе. Не желают ли их принять‑то?