Текст книги "Дом на горе"

Автор книги: Алексей Мусатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 21. У РОДНИКА

Было уже поздно, но Костя не спешил домой. За день произошли такие события, что обязательно надо было поговорить с учителем. Но Фёдор Семёнович всё ещё сидел на брёвнах и беседовал с колхозниками. Речь шла о посевах проса, о достройке электростанции, о каком-то новом сорте семян, за которыми надо немедленно поехать на селекционную станцию.

Костя знал эту особенность учителя: всегда у него находились со взрослыми срочные, неотложные дела, и он мог проговорить с ними до глубокий ночи. Клавдия Львовна, по обыкновению, ждала мужа ужинать и, не выдержав, посылала за ним кого-нибудь из школьников.

А в прошлое воскресенье был даже такой случай.

Клавдия Львовна отправила Фёдора Семёновича разыскивать сбежавшую озорницу козу. Учитель обошёл колхозные усадьбы, потом встретил Якова Ефимовича, и тот пожаловался ему, что у молотилки перекосило барабан.

Забыв про козу, Фёдор Семёнович почти полдня провёл в кузнице, вместе с кузнецом ломая голову над тем, как исправить барабан. Козу между тем словили на колхозном огороде Колька с Петькой и привели её на «школьную гору».

Сейчас Костя стоял около брёвен и сильно досадовал, что взрослые так не вовремя захватили учителя. Наконец он не выдержал и громко произнёс:

– Фёдор Семёнович, вас Клавдия Львовна ужинать ждёт!

Учитель спохватился и, поднявшись с брёвен, направился к дому. И опять он был не один – колхозники шли рядом с ним: кому было просто по пути, кому нужно было ещё о чём-нибудь переговорить с учителем…

Но вот, пожелав Фёдору Семёновичу спокойной ночи, они один за другим сворачивали к своим избам, и вскоре с учителем остался один лишь Сергей Ручьёв.

– Видел, Серёжа, как получается? – негромко сказал Фёдор Семёнович. – Колхозом ты неплохо руководишь. Верно, каждого члена артели знаешь. А вот что у родных братьев в голове – тебе и невдомёк…

– Да-а… – вздохнул Сергей. – Не думал я, что он так к земле тянется.

Они остановились около дома Ручьёвых.

– И ты по следу идёшь? – заметил Сергей брата. – Ну что же, давай прощаться с Фёдором Семёновичем…

– Я провожу немного, до моста, – тихо ответил Костя.

И учитель, угадав, как важно мальчику побыть с ним наедине, не напомнил про поздний час, хотя обильная роса уже лежала на траве и звёзды густо обсыпали тёмное небо.

– Обязательно до моста? – усмехнулся он. – А вдруг со мной что случится без провожатого!

Учитель с Костей миновали околицу деревни, пересекли скошенный луг и, остановившись на мосту через Чернушку, молча прислушались.

Тихо плескалась река, в тёмных, таинственных кустах что-то еле заметно шевелилось, и вся земля, натруженная и уставшая за день, казалось, мерно вздыхала, перед тем как забыться до утра крепким, здоровым сном труженика.

– А хорошо Тимофей Иванович про учение сказал! – вспомнил Фёдор Семёнович. – «Школу пройти – что Енисей-реку переплыть. А уж как переплыл – далеко человек шагать будет!» Ах, как хорошо!..

Кто-то затопал по бревенчатому настилу моста. Костя с учителем оглянулись. Из темноты вынырнула Варя.

– Ой, а я думала – не нагоню вас! – Девочка перевела дыхание. – Фёдор Семёнович, вы знаете… Мы тоже решили в школьную бригаду записаться. Можно?

– Об этом надо ядро спросить… инициативную группу, так сказать, – ответил учитель.

– Кто это «мы»? – настороженно спросил Костя.

– Я вот, Катя Прахова, Митя Епифанцев… Думаю, что и Витя Кораблёв запишется.

– Кораблёв?!

– Что ты удивляешься?

– Нет… я ничего, – неопределённо буркнул Костя.

– Ну вот и договаривайтесь, – сказал учитель. – На днях собрание соберём. А я пойду… Не провожайте дальше.

Распрощавшись, Фёдор Семёнович исчез в темноте. За ним пошёл и Костя.

– Ты куда? – окликнула его Варя.

– К роднику! Пить охота, – сказал мальчик, хотя ещё и сам твёрдо не знал, почему его потянуло к родничку у «школьной горы»: потому ли, что день был жаркий и Косте действительно захотелось пить, или потому, что мальчик был в большой обиде на Варю и хотел от неё уйти.

– Ой, и мне пить хочется! – вскрикнула девочка и пошла рядом с Костей.

Но разговор не вязался. После того дня, как они ехали вдвоём на лошади, им ни разу не приходилось оставаться наедине.

Подошли к родничку. Почти невидимый в темноте, он журчал, звенел и наперекор всему никак не хотел засыпать.

Костя пошарил в темноте берестяной черпачок и, не найдя его, зачерпнул воду из родника прямо ладонями. Его примеру последовала и Варя. Они так жадно и долго втягивали ледяную воду, словно наперебой хотели убедить друг друга, что пришли к родничку только с одним-единственным желанием – пить, пить и пить!

Но жажда, по правде сказать, была совсем невелика. И Варя, пользуясь темнотой, зачерпывала ладошкой воду из родника и выливала её обратно. Руки у неё совсем окоченели.

– Костя, ты не думай, пожалуйста, про ту записку, что я с Витей прислала, – наконец заговорила девочка. – Это просто глупость была… Порви её.

– Я и забыл давно, – небрежно сказал мальчик, хотя на самом деле ничего он не забыл и до сих пор помнил каждое слово записки. Затем он не без торжества спросил: – Когда руку отсекать будем?

– Кому?

– А Кораблёву… Помнишь наш спор?

– Так никто ж не выиграл, – возразила Варя: – ни ты, ни Витя.

– Как это «не выиграл»? Я сказал: «Буду в поле работать». Вот и буду!

– Так при школе же бригада… учебная.

– Это верно, – примирённо согласился мальчик и, подняв голову, долго смотрел на тёплый огонёк, что светился в окне квартиры учителя.

– А ты это здорово перед всем собранием сказал: «Будем учиться! Ручаюсь!» – сказала Варя. – Теперь забот у тебя сразу прибавится.

– Каких забот?

– А как же! И Пашу Кивачёва надо будет вытягивать, и Прахова… Ты же за всех обещание дал, за всё ядро. Ты теперь словом связанный.

– А ведь и правда… за всех, – несколько растерянно произнёс Костя, только сейчас со всей глубиной осознав то, что произошло на собрании.

– Это ничего, – успокоила девочка. – Бригада у нас большая будет. Ты в комсомол вступишь. Вытянем ребят…

– Надо вытянуть!

– Как это у вас там, на «катере», принято говорить: «Полный вперёд!»

– А ты откуда знаешь?

– Да уж знаю… Разведка донесла.

– Колька старается… Гвоздь!

– И руку вы друг другу на дружбу дали…

– Дали… – признался Костя, отыскал в темноте Варины руки, соединил их и положил поверх свою: – Вот так!

Девочка вздрогнула.

– Холодные у тебя руки… как сосульки, – сказал Костя.

– От родниковой воды.

Варя быстро отняла руки и, нагнувшись, принялась согревать их своим дыханием.

А родничок журчал себе и журчал…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СТРАДА
Глава 1. БОЛЬШИЕ МХИ

Рано утром Витя Кораблёв постучал к Балашовым в окно. Варя выглянула. Вид у мальчика был такой, словно он только что сошёл с витрины охотничьего магазина: непромокаемые, выше колен сапоги, кожаная куртка, на поясе – патронташ с медными патронами, на голове – старомодный картуз с высоким верхом и ремешком. А за плечами грозно смотрела в небо настоящая двустволка.

При виде такого великолепия Варя ахнула. А Петька, не моргая, смотрел на Витю почти две минуты, потом стремглав помчался к Ручьёвым: надо же сообщить Кольке, что сегодня начинается охота на уток; может, им тоже удастся примкнуть к охотникам.

– Витька, а усы? – наконец спросила Варя.

– Какие усы?

– Ну такие… густые, кручёные… Тогда ты совсем как охотник на картинке.

– Будет тебе! – отмахнулся Витя. – Ты собирайся быстренько. На охоту пойдём, на Большие Мхи. И сестра с нами.

– Галина Никитична! – вскрикнула Варя. – Тогда и Косте надо сказать, он тоже на Большие Мхи собирался. И Паша Кивачёв с ним.

– Ещё чего! – нахмурился Витя. – На уток оравой не ходят.

– Мы только до болота вместе, а там разбредемся. Ты не уходи без нас… мы скоро! – И Варя побежала к Ручьёвым.

Но Кости дома она не застала. Лишь Колька с Петькой о чём-то шептались в углу избы.

– Где Костя? – спросила Варя.

– А ну его… злыдень! – пожаловался Колька. – Ушёл с Пашей Кивачёвым и не взял нас. Шипит, как гусак, – не подступись!

– Вы что ему сказали?

– А то и сказали… тебя Витька дожидается.

– Кто же вас просил! – рассердилась Варя. – Ягоды вы скороспелки!

Девочка выбежала за усадьбу, посмотрела на полевую дорогу, но Кости нигде не было видно. Она вернулась домой и, досадуя, что так неладно получилось, решила совсем не ходить на охоту.

Но тут к окну подошёл Витя с сестрой. Галина Никитична тоже была в сапогах и с ружьём.

– Пойдём с нами, Варюша! – позвала она. – Я давно Большие Мхи не видала.

И Варя не устояла:

– А девочек можно ещё позвать? А пионеров моих?

– Конечно, можно, – согласилась Галина Никитична. – Устроим вроде экскурсии.

Минут через двадцать большая группа мальчиков и девочек в сопровождении учительницы тронулась к Большим Мхам. У кого не было ружья, тот нёс в руках корзинку или кузовок для грибов и ягод. Колька с Петькой вооружились луками, показывали всем набор стрел с острыми гвоздиками на концах и наперебой уверяли, что такой стрелой можно убить наповал любую птицу, если только угодить в самое сердце.

Путь до болота был не близким. Сначала шли осиротевшим пустынным полем с колючим рыжим жнивьём, потом прозрачными перелесками, где мастерица-осень уже начала свою тонкую работу – прошила розовыми стежками зелёную одежку осин, посадила яркую багровую латку на куст калины, тронула желтизной берёзы.

Серебристые нити паутины плавали в воздухе, в ветках ели жалостливо кричала какая-то птица, словно печалилась, что весёлое лето подходит к концу и надо расставаться с такими хорошими местами.

Галина Никитична срывала то какой-нибудь цветок, то стебелёк травы, то пухлый коричневый шар гриба-дождевика, показывала ученикам и спрашивала, что они знают про этот цветок, траву, гриб.

Девочки начали собирать цветы и листья для гербария.

Алёша отыскал стебель одуванчика, смастерил пищалку и выдул из неё звук, напоминающий плач ребёнка: «Уаа! Уаа!»

Катя сердито зашикала на брата, но учительница только засмеялась. Потом вырвала с корнем пустотелую дудку, попросила у ребят нож, отрезала от дудки толстое нижнее колено, сделала узкий продольный надрез и приложила к губам: лес огласился тонкими протяжными звуками.

– Пошли игры-забавы! Какая уж тут охота! – шепнул Витя и потянул Варю за руку.

Они немного отстали, и мальчик с досадой спросил, зачем Варя собрала столько школьников.

– А что ж такого! – удивилась девочка. – Когда много – это интереснее.

– Куда как интересно!.. Даже Ручьёва не забыла пригласить. Шагу без него ступить не можешь!

– Вот уж неправда! – вспыхнула Варя. – Костя и без меня на охоту собирался.

– Кстати, где же он? – оглянулся по сторонам Витя.

– Он с Пашей, наверное, вперёд ушёл.

Витя встревожился:

– Хитёр парень! Теперь наши места первым захватит.

– Почему «наши»?

– Есть у нас с отцом такое местечко: у Спиридонова озера. Давно облюбовали… Ну да ничего… Спиридоново озеро, оно такое… К нему без ключа-отмычки не подойдёшь, просто так не поохотишься.

– Загадки загадываешь?

– Есть секретец! – Витя посмотрел на девочку: – Давай, Варя, махнем туда. Поохотимся вдвоём. Уток там!..

– Да нет… неловко! – Варя кивнула на идущих впереди школьников: – Мы же все вместе пошли. – И она перевела разговор на другое: – Да, Витя! Мы с Катей в школьной бригаде будем работать. Я и тебя записала.

Мальчик замедлил шаг и удивлённо присвистнул.

– Ты что, возражаешь? А я думала… Мы ведь всегда с тобой вместе были…

Чувствуя, что девочка может рассердиться, Витя поспешно взял её за руку:

– Ну зачем эта бригада? Нам же учиться нужно.

– А Фёдор Семёнович, по-твоему, не хочет, чтобы мы учились?

– Кто его разберёт, чего он хочет! – отмахнулся Витя. – Нет, ты только подумай! Школьная бригада… Сей рожь, пшеницу, сорняки поли… А потом ещё на ферму направят – коров чистить, за телятками ухаживать… Это тоже учение?

– А чем не учение? Вспомни-ка Полину Клочкову. Она со школьных лет за телятами начала ухаживать, а сейчас завфермой работает. Про её опыт в книжках написано.

– Нам-то что до этого! Мы же с тобой в город учиться пойдём, в институт…

– А из города дорожка куда приведёт? Может, опять в колхоз, как вот сестру твою.

– Всё равно зря эту бригаду придумали, – не сдавался Витя, – пустая затея, чепуха…

Варя вырвала руку и спрятала её за спину.

– Значит, Фёдор Семёнович чепуху придумал? Да ещё где – при всём народе!.. Ну, знаешь…

– Это не мои слова. Отец так говорит, – поправился Витя.

– Сердится твой отец на Фёдора Семёновича за критику… вот и наговаривает, – вырвалось у девочки.

Витя потемнел в лице:

– Ты погоди… Не только отец… Мария Антоновна тоже не согласна с директором школы.

– Откуда ты знаешь? – насторожилась девочка.

– Вчера отец с ней разговаривал. Так химичка говорит, что школьная бригада – только помеха в учении…

– А знаешь, как нашу химичку в Высокове зовут? Дачница! Живёт, и ни до чего ей в колхозе дела нет.

– Пусть хоть и «дачница», а свой предмет она вот как знает…

– Дело, конечно, твоё, – безразличным тоном сказала Варя. – Если боишься отстать, можешь в бригаду не записываться! Не обязательно! – И она побежала догонять ребят и Галину Никитичну.

Вскоре школьники вступили в густой, прохладный лес. Чувствовалась близость болота. Нога тонула в мягкой мшистой подстилке. Появились заросли ежевики, черничника, густо обсыпанного тёмно-лиловыми ягодами. Потом ельник сменился ольховником, запахло прелыми листьями, захлюпала вода, и земля под ногами стала зыбкой, неустойчивой. То и дело встречались трухлявые, умершие на корню деревья. Достаточно встряхнуть их – и они распадались на куски, словно были слеплены из глины.

Наконец лес поредел и открылось большое болото. Кустарники, низкорослые деревья, осока, заросли камыша, рогоза с коричневыми плюшевыми початками, белесый мох, зыбкие трясины и кое-где просторные лагуны с густой чёрной водой…

В отдалении прозвучали выстрелы.

– Галина Никитична, давайте и мы стрелять, – напомнила Варя. – Вон они, утки, кружатся…

– В самом деле, надо хоть ружьё попробовать, – согласилась учительница и показала школьникам на сосну с обломанной верхушкой: – После охоты собираться здесь. А сейчас расходитесь!

Но не успели ребята разбрестись по болоту, как из-за кустов выскочил Паша Кивачёв. Был он бледен, мокр, измазан тиной, и в сапогах его, как в насосах, чавкала вода.

– Откуда ты? – кинулась к нему навстречу Варя.

– Там… там… – Губы у Паши дрожали. – Ребята, Галина Никитична! Там в озере Костя Ручьёв застрял… ни туда, ни сюда не может…

– Это где случилось? – встревоженно спросила Галина Никитична. – В Спиридоновом озере?

– В Спиридоновом, – кивнул Паша.

– Веди скорее!.. – И учительница быстро пошла вслед за Пашей.

Глава 2. БУКВЫ НА КОРМЕ

Узнав от Петьки, что Варя собирается на охоту вместе с Кораблёвым, Костя не стал её ждать и отправился с Пашей Кивачёвым на Спиридоново озеро, где всегда в изобилии водились утки.

– Пока у них подъём да сборы, а мы первенькими на озеро явимся! – радовался Паша. – Утки непуганые – не меньше дюжины набьём, как пить дать!

Через час ребята были у озера. Продолговатое, с причудливыми ответвлениями и топкими берегами, оно затерялось среди болота. Водоросли и камыш с каждым годом всё смелее и настойчивее наступали на озеро и грозили совсем скрыть его от глаз людей.

Вода в озере была тёмная, густая, как кофейная гуща; из неё торчали рогатые чёрные коряги.

Охота началась удачно: с первых же выстрелов Костя с Пашей подбили по утке. Птицы кувыркались в воздухе и тяжело шлёпались в заросли камышей.

– А как же добычу доставать будем? – озадаченно спросил Паша.

– Было бы чего доставать… – успокоил Костя. – Ты бей, не зевай, пока лёт хороший.

Утки, словно пренебрегая молодыми охотниками, так и лезли под ружьё: вспархивали из зарослей камыша, проносились над озером, плескались в воде. И мальчики не жалели патронов. Ещё несколько подбитых птиц упало в озеро.

– Видал? Селезня подбил кило на пять! – восторженно закричал Паша и вдруг принялся стаскивать сапоги. – Я сейчас всю добычу соберу!

Он быстро разделся, раздвинул заросли камыша и поплыл. Но в ту же минуту взвизгнул и с таким видом повернул обратно к берегу, точно за ним по меньшей мере гналась прожорливая акула.

Облепленный тиной, Паша стремглав выскочил на сухое место и принялся растирать себе грудь и плечи.

Костя от души расхохотался:

– Что, брат, не по носу табак?

– Ты не смейся, – обиделся Паша. – Вода как лёд – ноги сводит, и тины полно. Только лягушкам плавать… Брр!

Костя подошёл к озеру, опустил руку в воду:

– Да… Холодненько! Верно, подземные ключи бьют.

– Ну вот, – расстроился Паша, натягивая рубаху, – били уток, били… А толку что? Зазвал тоже на это болото, пропади оно пропадом!

Костя с досадой побрёл вдоль топкого берега. В самом деле, охота получилась конфузная. Хотя бы бревно какое-нибудь найти или плотик, чтобы добраться до убитых уток! Но ничего этого на берегу не было.

И вдруг Костя заметил что-то продолговатое, чёрное. Увязая по колени в тине, он полез в камыши. Там стояла старая лодка, и в ней лежало весло, похожее на лопату. Костя даже засмеялся от радости: бывают же такие счастливые находки! И что это за добрый человек притащил сюда лодку?.. Недолго думая мальчик столкнул её в воду и, загребая веслом, поплыл по озеру.

Паша, увидев приятеля в лодке, так и застыл с сапогом в руке. И хотя лодка двигалась медленно, цепляясь днищем за водоросли, но ему казалось, что она летит, как быстроходный катер. И Паша с удовольствием принялся подавать с берега команды:

– Право руля! Так держать… Первая утка в осоке, вторая – в камышах…

Лавируя среди зарослей камыша и осоки, Костя подобрал убитых уток и направил лодку к берегу. Но тут мальчик заметил, что лодка подозрительно быстро наполняется водой. До берега было ещё далеко, а она уже осела в воду по самый борт и почти не двигалась.

Паша с берега размахивал руками и торопил приятеля. Но Костя ничего не мог сделать. Почувствовав, что лодка тонет, он прыгнул в озеро и поплыл. Холодная вода обожгла тело; ноги и руки запутались в водорослях, скользких и прочных, как сыромятные ремни. Костя захлебнулся. Вода была горькая, противная. Резким движением он разорвал водоросли, опутавшие руки, и схватился за борт лодки. Она снова начала погружаться в воду. Костя попытался нащупать ногами дно. Озеро казалось бездонным. Мальчик изо всех сил двигал руками и ногами и, как поплавок, держался на одном месте.

Костино «кораблекрушение» сначала даже развеселило Пашу.

– Что, брат, тоже не по носу табак? – закричал он.

Но, видя, что приятель плыть не может, крутится на одном месте и захлёбывается, Паша понял, что дело не шуточное. – Держись, Ручей… Я сейчас!

Он кинулся в кусты, притащил длинную жердь и, войдя по колени в воду, протянул её приятелю. Но нужно было ещё несколько таких жердей, чтобы достать до Кости…

Паша схватился за голову и с криком: «Тонет! Спасите!» – кинулся прочь от болотистого берега.

Костя между тем выбивался из последних сил. Тяжёлые сапоги и намокшая одежда тянули его вниз. Но тут ему удалось нащупать сапогом что-то твёрдое – по-видимому, это была подводная коряга. Костя встал на неё одной ногой и, осторожно придерживаясь рукой за лодку, смог перевести дыхание и обдумать своё положение. Что говорить, попал он в переделку! Пригвождён к подводной коряге и не может податься ни назад, ни вперёд. И Паша куда-то исчез! Что же теперь делать? Не пропадать же! Отец его на фронте разведчиком был, десятки раз через линию фронта пробирался… через мины, через колючую проволоку, под огнём. Значит, надо и ему доплыть до берега… Костя с трудом стянул пиджак и бросил его в лодку. Попробовал стащить сапоги, но они размокли, набухли и никак не снимались.

Костя сплюнул от злости, достал из-за голенища нож и, наметив торчащую невдалеке из воды корягу, пустился вплавь. Он где-то читал, как отважный моряк сражался с осьминогом, и сейчас, взмахивая ножом, мальчик разрезал цепкие водоросли, будто отсекал жадные щупальца морского чудовища. А водоросли и корневища, словно сговорившись между собой не выпускать мальчика из озера, становились всё плотнее, гуще. Вновь Косте пришлось хлебнуть горькой воды. Наконец с немалым трудом он добрался до коряги и оглянулся. От лодки его отделяло метров пять, не больше. А до берега ещё не близко. Ну да ничего! Вот он малость отдышится, соберётся с силами и доплывёт до второй коряги, а там до третьей…

Неожиданно на берегу показались Паша, Галина Никитична и школьники. Они думали увидеть Костю по грудь в трясине, позеленевшим от страха. Каково же было их удивление, когда они заметили мальчика верхом на рогатой коряжине! Костя деловито растирал плечи, грудь, глубоко вдыхал и выдыхал воздух.

– Видали, физкультурой занимается утопленник-то! – обрадованно закричал Паша и замахал Косте руками: – Эй ты, с разбитого корабля! Сейчас мы тебя спасать будем!

– Никто пока не тонет. Видишь, какую я точку опоры нашёл! – И Костя, словно доброго коня, погладил корягу и начал опускаться в воду, чтобы плыть дальше.

– Ручьёв, не смей! – крикнула Галина Никитична. – Не смей плыть! Держись за корягу и жди.

Ничего не понимая, мальчик забрался на корягу.

Галина Никитична тем временем что-то сказала ребятам, те разбежались по сторонам и вскоре вернулись с длинными жердями. Потом они надрали с кустов ракиты коры и принялись связывать ею концы жердей.

Получился один длинный шест. Его спустили в воду и осторожно начали проталкивать по направлению к Косте. Вскоре шест ударился о корягу.

– Держись крепче, Ручьёв! – приказала Галина Никитична. – Мы тебя будем тянуть к берегу.

– Обождите! – всполошился Паша. – А лодка? Там же у нас утки битые!.. Костька, бери, бери её на буксир!

Да Костя и сам был не склонен оставлять лодку посередине озера. Он подплыл к ней, подтянул шест, привязал его ремнём к носу лодки, а сам ухватился за корму.

Школьники взялись за другой конец шеста и под команду Паши: «Эй, да ухнем! Сама пойдёт!» – подтянули необычный караван к берегу.

Потом они быстро развели костёр и усадили Костю сушиться.

Волнение вскоре улеглось. Ребята забросали Костю вопросами и посоветовали назвать корягу-спасительницу Островом Доброй Коряги.

– Шутки шутками, – с облегчением вздохнула Галина Никитична, – а всё это могло кончиться очень печально. Спиридоново озеро – опасное озеро. Вы же знаете, почему оно так называется: в нём погиб почаевский охотник Спиридон. Вот так же полез за убитыми утками и не мог выплыть – водоросли помешали.

– Да, Костя, – спросила Варя, – зачем ты в худой лодке поплыл?

– Я не заметил, что она худая… Сено на дне лежало.

– Ребята! Галина Никитична! – неожиданно закричал от озера Паша. – Идите сюда. Мы на след напали!

Все подошли к озеру. У вытащенной на берег лодки вместе с Пашей возились Колька и Петька. Вода из лодки вытекла, и ребята с видом завзятых следопытов изучали обнажившееся днище.

– Костя, ты видишь? – спросил Паша.

– Вижу. Лодка как лодка. Дыра в дне…

– Ты смотри, дыра-то какая большущая! А вот и затычка к ней… – Паша вытащил спрятанную под скамейкой деревянную пробку и примерил к отверстию в днище. – Как раз подходит! Смекаешь теперь?

– Стой, я догадываюсь, – торопливо заговорила Варя. – Если сам хозяин на лодке поедет, он дыру пробкой заткнёт и лодка не тонет. А как кто чужой захочет прокатиться – ну, и тони в болоте, как вот Костя сегодня… – Она растерянно покачала головой. – Ну что за человек этот хозяин! Неужели такие на свете водятся?

– Где там человек! Просто жила! – зло сказал Паша. – Лодки ему жалко… Сквалыга проклятый!

Страсти разгорелись. Паша предложил выследить «жилу-сквалыгу» и заставить его прокатиться в худой лодке. Пусть он наглотается тухлой воды в озере, посидит на коряге да накричится, призывая на помощь!

Неожиданно взгляд Вари упал на корму лодки. Там сквозь тину смутно проступали две смоляные буквы: «В. К.». Вдруг вспомнились загадочные слова Вити: «Спиридоново озеро, оно такое… К нему без ключа-отмычки не подойдёшь…»

«А вдруг это Вити Кораблёва лодка? – с испугом подумала девочка. – И он никому не сказал, что она худая! – У неё похолодели руки. – Нет-нет, не может этого быть!» Не выдержав, Варя подошла к лодке и села на корму, загородив ногами буквы:

– Будет вам про лодку… Надоело! Спихнём её в воду!

Костя с недоумением посмотрел на девочку:

– Зачем же? Может, кому и пригодится… Только надо знак оставить, что дыра в днище.

Он достал нож и, присев на корточки, крупно выцарапал на обшивке: «Лодка худая. Будь осторожен!»

Вскоре, потушив костёр, все направились к дому. Убитых уток, привязав к поясу головами вниз, как и принято у охотников, несли Паша, Колька и Петька. Варя задумчиво плелась позади всех.

При выходе из леса школьники повстречали Витю Кораблёва. На поясе у него красовались четыре утки.

– Небогато, охотнички! – засмеялся он, картинно упирая руки в бока. – Полдюжины уток на такую компанию!.. По косточке не достанется…

Он подождал Варю и зашагал рядом с ней:

– Не пошла со мною охотиться… Была бы с добычей! Хочешь мою утку? Бери любую.

Варя покачала головой и поглядела на мальчика:

– Ты мне утром загадки загадывал… про ключ, про отмычку… Ключ – это твоя лодка на озере? С дырой в днище?

– Смекнула теперь? Она самая! – засмеялся Витя. – А что? Искупались охотнички, поглотали водички? Вот, наверное, потеха была!

– Так это ты нарочно дыру в днище пробил?

– Никто её не пробивал. Лодка сама прохудилась.

– А почему ты не предупредил никого, что она с дырой в днище?

– Чего это ради? – удивился Витя. – Моя же лодка…

– Твоя!.. – Варя остановилась и даже подалась назад. – Что ты говоришь такое?

– А потом, люди же не слепые, – поправился Витя, – должны видеть, что лодка худая.

– А ты знаешь, что из-за твоей лодки Костя чуть не утонул?!

– Ещё что скажешь! – опешил Витя. – Будто он плавать не умеет.

– Так в Спиридоновом озере нельзя плыть! Водоросли мешают… Ты понимаешь, что натворил?..

– Я-то при чём? – растерянно забормотал Витя. – Ну зачем Ручьёв в худую лодку полез? Кто его просил?

– Ах, вот как! Ты уже и не виноват! – вскрикнула Варя и в упор посмотрела на мальчика.

Разве высоковские ребята так поступают?.. Сколько раз, заметив повреждённый мост или неисправную дорогу, они ставили знак, что проезд закрыт, и бежали предупредить взрослых о беде. Почему же сейчас Витя Кораблёв изменил этой хорошей привычке, никому не сказал о худой лодке на озере и, кажется, не чувствует за собой никакой вины?..

– Будет тебе, Варька! – отмахнулся Витя. – Ничего ж такого не случилось. А вперёд Ручьёву наука – в чужую лодку не полезет.

– Слушай… – Варя вплотную подошла к мальчику и, задыхаясь, почти шёпотом сказала: – Если ты мне друг… завтра же… нет, сегодня… всё расскажешь… Фёдору Семёновичу, сестре, ребятам… Про худую лодку, про озеро. А не расскажешь – лучше не заговаривай и не подходи ко мне!

И она кинулась догонять далеко ушедших вперёд Галину Никитичну и школьников. И уже совсем было настигла их, как вдруг свернула в сторону, к овражку, где курчавились молодые кустарники, будто только они могли утешить её в эту горестную минуту.

А Витя Кораблёв всё ещё стоял на дороге и, держа утку в руке, смотрел Варе вслед.