Текст книги "Зловредный старец (СИ)"

Автор книги: Алексей Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Даже представляю в каких: «Благодарим тебя, Солнце, за то что Прашнартру от нас куда подальше унесло».

– И у меня лишь о братии нашей помыслы! – ответил я, заключая Тхритраву в объятия. – А о тебе, отец мой, особенно.

Очень надеюсь, что ты при этом икаешь.

Впрочем, столпившимся в сторонке и внимательно наблюдающим за этим саммитом жабы и гадюки придворным, наша встреча должна была показаться самой что ни на есть дружеской и душевной, в очередной раз подтвердив окружающим высокую царскую просветленность. Ну и то, что не Йожадату единым жива Церковь, разумеется.

– А кто же это с тобой прибыл? – продолжил я. – Ага, узнаю, узнаю брата Фигаранима! Дай-ка я тебя обойму, старый друг!

Да уж, слышали бы в Обители, что я этого прохиндея, состоящего при Тхритраве кем-то вроде денщика, другом назвал – разговоров было бы на полгода.

– А вот третьего твоего спутника, отец мой, что-то не узнаю, хотя лицо его и кажется мне знакомым. – высказался я о молодом, что-то между Асиром и Тумилом по возрасту, парне с короткой косичкой в две пряди. – Кто же ты, юноша?

Паренька, разумеется, я сразу приметил, однако эта фраза дала мне возможность избежать объятий с Фигаранимом, к взаимному нашему с ним облегчению.

– Альвер, ваше величество. – мальчик учтиво поклонился. – Я служил в харчевне при Благой Заставе и помогал готовить, когда вы изволили поделиться с нашим хозяином монастырскими рецептами еды из свинского яблока.

– Его потом к нам в монастырь брат Трундналини сманил. – добавил Тхритрава. – Даже упросил брата Круврашпури быть Альверу наставником.

Узнаю нашего Хранителя Реликвии – за ради вкусно пожрать тот готов на любые подвиги.

– И уже тот, когда брат Люкава отбыл в Аарту, порекомендовал молодого человека мне в секретари. – из чего можно сделать вывод, что картошку Круврашпури так и не полюбил. – Правда, покуда Альвер еще не достиг совершенных лет, мы с братией решили, что его можно принять лишь во временные монахи – сам же знаешь, государь, сколь много соблазнов предоставляет нам молодость, – а потому, дабы никто потом не жалел о принесенных обетах, было решено внести соответствующее изменение в устав Обители: до восьми лет в три пряди никого не заплетать.

– Мудро. – согласился я. – Учись, Люкава – твой преемник-то готовить умеет, а ты меня даже бутербродом отравить не сможешь.

– На того, кто осмелится отведать стряпню брата Люкавы, излишне тратить яд. – хмыкнул Тумил.

– Он обладает иными достоинствами, и во множестве. – проблеял настоятель дворцовой часовни. – Да и может ли быть иначе при таком наставнике как вы, преподобный, и при занимаемой братом Люкавой должности?

Тхритрава поглядел на него с легким прищуром, и согласно кивнул, причем на лице его появилась такая благостность, что мне аж не по себе стало – знаю я в каких чувствах так выглядит настоятель.

– Истинная правда, отец Ашаван. – голосом, полным елея ответил он. – Счастлив лицезреть вас в добром здравии. Вижу, служение ваше идет успешно.

– Ах, вы, выходит, запомнили меня?

– О, можете в этом не сомневаться. – ласково промурлыкал Тхритрава. – Как можно забыть такого… истинно верного нашей Церкви человека?

Жрец, судя по всему, едва удержался от того, чтоб не попятиться, но его собеседник уже отвлекся на приветствия Люкаве, Шаптуру и Тумилу.

Ах, как интересно девки-то пляшут! Эта парочка, выходит, знакома? Нет, я, в общем, уже в курсе, что в свое время Тхритрава, в борьбе за место примаса, примкнул не к той группировке, но подробности, увы, даже моим неявным неизвестны. А тут, выходит, прямо под боком имеется источник, способный пролить свет на историю о том, с чего бы один из ближайших наперсников прошлого первосвященника в простые монахи подался, и каких обвинений избегая!

М-м-м-м, надо будет на досуге потолковать с Фарлаком из Больших Бобров, под каким соусом вытрясти из Ашавана его секреты…

Настоятель Обители Святого Солнца осенил пастырским благословением моего секретаря и моего же лекаря, перемолвившись с каждым парой слов, а вот когда развернулся к Тумилу, за спиной преподобного уже стояли Альвер с украшенным монастырской печатью конвертом (прижилось мое ноу-хау!), и держащий в руках изукрашенную коробочку Фигараним.

– А особо хочу поприветствовать тебя, рати. – как-то даже торжественно произнес Тхритрава и осенил юношу знаком Троицы. – И не от себя лишь одного, но и от всей нашей братии. Знай, что все мы гордимся тобой, и, по предложению братьев Трундналини и Шантарамки, единодушно решили вручить тебе…

Он забрал у Фигаранима коробочку, и протягивая парню, открыл ее, демонстрируя лежащий внутри золотой кругляш с оттиском Святого Солнца – один из тех самых, некогда заказанных на монетном дворе и отложенных в монастырский загашник, – с припаянными к верхней и нижней частям золотыми петельками.

– …сей знак особой благости, о чем…

Тумил принял дар с благоговейным поклоном, а в руках у Тхритравы тотчас же оказался конверт.

– …поручили брату Хранителю Реликвии написать тебе особую грамоту, с его пастырским благословением.

По физиономии мелкого пакостника было видно, что он растроган до глубины души – у него, от избытка чувств, даже глаза как-то подозрительно заблестели, а кадык начал ходить ходуном вверх-вниз. Придворные при этом уже активно шушукались, да так, что обрывки слов долетали даже до нас.

– С честью носи этот знак на одежде, рати Тумил, и да хранит тебя Святой Солнце. – закончил речь настоятель монастыря. – Зная же, что вскоре ты отбываешь в Большую Степь, нести язычникам-закам свет истинной веры в ранге настоятеля монастыря, позволь дать тебе совет уже лично от себя.

– Я… – парень сглотнул. – Я весь внимание, преподобный.

– Посвяти свой монастырь Шалимару. – на губах Тхритравы появилась хищная улыбка. – И пусть те из грешников, кто не раскается, познают всю его ярость.

– Истинно, так я и поступлю, отец мой. – ответил Тумил и склонился в глубоком поклоне.

– Восхитительная идея, преподобный. – добавил я свои пять копеек в эту проникновенную беседу. – Но теперь, полагаю, тебе стоит отдохнуть с дороги и принять баню, ибо на ужин я ожидаю с тобой встречи за столом для богоугодной беседы.

И, уже едва слышно, лишь бы услышал Тхритрава, добавил:

– И прекрати мне пугать Ашавана, он и так во время служб мычит что-то невразумительное и заикается.

– Его что пугай, что не пугай – это не священник, а сущий кукиш из под коровы. – столь же тихо отозвался преподобный.

Вслух, разумеется, поблагодарил за гостеприимство и приглашение.

* * *

Местом ужина с отцом-настоятелем я избрал ту самую террасу, где мы с Йожадатой и Щумой некогда обсуждали еретические воззрения Явана Звезды Сосчитавшего и прочие увлекательные вещи. Хорошее место – с одной стороны, все желающие имеют возможность наблюдать, кому это мое величество оказывает честь совместной трапезой да приватной беседой, с другой стороны, подойти достаточно близко чтоб подслушивать ни один любопытствующий не сумеет, будь он хоть какой ниндзя. Ну и сам я могу краем глаза позырить, кто это у нас такие любопытные вокруг шлындают.

Вид оттуда хороший опять же.

Внуки порывались напроситься посидеть с нами, и, с одной стороны, были правы – Асир когда-нибудь станет царем и навыки интриги ему тогда очень пригодятся, равно как и переговоров (да я его, собственно и так потихоньку стараюсь вводить в курс дел), Утмир же, несмотря на совсем юный возраст, тоже вовсе не дурак и отнюдь не болтун, – однако на сей раз не дрогнувшей рукой были отправлены ужинать с матерью. Нынче вечером Ежиное Гнездо навестила Тинатин и я хотел дать невестке побыть в окружении всех детей, которых она теперь видела лишь урывками: сыновья, если исключить завтраки, целые дни проводили или на занятиях, или под Вакиным чутким руководством, а жертвовать при таком графике вечерними развлечениями ради посиделок с матерью… Ну, кто молодым был – тот понимает.

Дочка же и вовсе после свадьбы съехала в мужнин дом – окончательно решивший перебраться в Бисру Тара Мошна прислал письмо Вартугену с просьбой реализовать его особняк, а Нвард, не будь дураком, тут же его и купил, – и прошедшие после свадьбы две недели занималась исключительно обустройством собственного гнездышка и построением по стойке «смирно» прислуги. С последним, если верить Шоке Юльчанской, справлялась внучка откровенно фигово, так что касри-байан даже пришлось искать царевне подходящую экономку.

В общем, Тинатин пред матушкины очи тоже практически не являлась.

Валиссу сложившаяся ситуация расстраивала и огорчала, и чтобы Шехамская Гадюка не начала исходить на яд (несложно догадаться в чей адрес), мною было принято решение сдать невестке ее отпрысков на этот вечер в безраздельное пользование.

К тому же, я отнюдь не был уверен, что Тхритрава в присутствии подростков пойдет на откровенную беседу. Да кого я обманываю? Он и наедине не факт что разговорится, чего уж там!

Идет, вон, кстати… Чистый, отдохнувший, довольный – тьфу, смотреть тошно.

– Присаживайся, присаживайся, отец мой. – пригласил за стол настоятеля я. – Ты, поди, и без обеда-то сегодня.

– Не страшно. Брат Трундналини посвятил меня в таинство искупительного завтрака, так что Мировая Гармония не пострадает. – осклабился Тхритрава.

– Да пес бы с ней, с Гармонией. Меня больше заботит, что мог пострадать твой желудок.

– О, государь мой, желудок монаха – тебе ли это не знать, – привычен и не к таким испытаниям. – ответил настоятель и сел на предложенное место.

– Не спорю. Но пустое брюхо вместо просветленности сознания, обычно, способно вызвать лишь уныние. – ответил я. – А унынию предаваться, это страшный грех, когда имеются другие, намного более приятные грехи. Чревоугодие например.

– Ну, уныние вполне можно преодолеть. – Тхритрава вооружился вилкой (Тинатин, в числе всего прочего, отвозила во время богомолья и несколько наборов столовых приборов в качестве подарков) и начал накладывать себе на тарелку еду. – Но, ты прав, государь, на сытый желудок делать это намного легче. Впрочем, иной раз бывает довольно и простой поддержки окружающих нас людей. Взять, к примеру, брата Крушнапраньюдрулпрапрахма-шинью.

– Неужто его расстроило столь прославленное святостью имя? – я, в плане наваливания жрачки в тарелку, от главы Обители старался не отставать. – Тут вас, братию, скорее надо утешать, ведь святость-святостью, а вы каждый день вынуждены его приветствовать, обращаться к нему, или окликать по какой-нибудь надобности.

– Мы его именуем брат-звездочет. – невозмутимо ответил отец-настоятель. – Паломникам такое, конечно, не благословляется.

Узнаю прагматизм Тхритравы, лайк ему, уважуха и респект.

– Но я, собственно, о том, что поначалу, едва явившись в Обитель Святого Солнца, он изрядно приуныл…

Э, знал бы ты как Лисапет в свое время в подобной ситуёвине приуныл!

– …однако познакомившись с братией, видя искренний интерес к его изысканием как от нас, так и от паломников, а равно и жителей Долины Ста Благословений, воспрял. Воспарил духом, я бы даже сказал. Теперь же, когда башня для наблюдений достроена и все его приборы в ней надлежащим образом размещены, брат-звездочет и вовсе изъявил желание переплестись в три пряди. Мы, в монастырском Совете Благих даже подумываем сделать должность брата-звездочета постоянной.

– Это верно – чего башне после смерти нынешнего даром простаивать?

– Посмотрим, каковы будут его ученики. – ответил Тхритрава, дипломатично не упоминая о том, что у Асмары даже развалившийся сарай без дела пропадать не станет.

– В Обители живут люди самых разных талантов: есть мастера с воистину золотыми руками, и богословы выдающиеся есть, имеются даже откровенные плуты и интриганы. – я сделал маленький глоток вина из кубка. – Наверняка и способные к наблюдению за небесами найдутся тоже. Не может такого быть, чтоб под твоим просветленным руководством никто не рвался бы вверх, к вершинам горним и выше их даже.

– Боюсь, что в заботах о жизни монастыря я стал совсем уж приземленным человеком. – не моргнув глазом ответил настоятель. – Так что ты, повелитель, мне бессовестно льстишь.

– Конечно бессовестно! Ты у меня хоть раз в жизни совесть наблюдал?

– Не припоминаю за тобой такого недостатка. Хотя… – Тхритрава подцепил вилкой с тарелки небольшой кусочек, отправил его в рот и с задумчивым выражением лица прожевал его. – Аук, который управляет моей повозкой, упоминал, что в знак благодарности за то, что он довез тебя и твоего послушника с рыбалки, ты благословил его вяленым карпом.

– Ну ты же сам сказал – меня и послушника, мальчишку незаплетенного. Надобно было соответствовать, проявлять благочестие и высокую духовность. – я развел руками. – И уж с тем, какое ты благословение нынче Тумилу дал, это ни в какое сравнение не идет.

– Не я, не я, повелитель, но вся монастырская братия. – с улыбкой покачал головой мой собеседник. – Должность настоятеля Обители Святого Солнца является выборной, как ты помнишь, и он не только управляет делами монастыря, но и обязан выполнять от монастырской общины поручения.

– Ты, однако, не мог быть уверен, что застанешь юношу в Аарте. Собственно, задержись вы в пути хоть на день, так и не застал бы, ведь его отряд уже стал лагерем за городом, и завтра на рассвете Тумил с ним отправляется на север.

– И все же милость Троицы была со мной – мы не опоздали. – ответил Тхритрава и закинул в рот очередную порцию.

Вот же у нас, царей, работа, а? Постоянно портишь себе нервы такой вот игрой в недомолвки, да еще и потчуешь при этом собеседника за свой счет! Справедливость, ну где ты есть?!

– Бдительность неявной стражи Аарты была с тобой, а не Троицы. – хмыкнул я.

– Да благослови их Око. – невозмутимо ответствовал Тхритрава, продолжая есть.

Вот же вша воцерквленная! Ладно, попробуем с другого боку…

– И все же, отец мой, а кабы ты опоздал? Неужто пришлось бы тебе ехать за Тумилом в Большую Степь? Это ведь очень небезопасно. – изобразил заботу я. – Не могу поверить, что братия нашей Обители могла подвергнуть тебя такому испытанию. Тумил, разумеется, наша общая гордость, но не до такой же степени!

– Нет, в этом случае мне пришлось бы воспользоваться оказией, дабы передать письмо и знак юному рати.

– Так не логичнее ли было с самого начала воспользоваться гонцом? У него бы было больше шансов застать Тумила в столице, к тому же и тебе не пришлось бы поспешать, а это, в наши с тобой лета, весьма немаловажно.

– Зато насколько сильно воодушевился наш юный собрат, государь! Ты ведь это заметил? Вряд ли получение известий из Обители с простым посыльным смогло бы так его вдохновлять. – парировал Тхритрава. – К тому же перед поездкой я обратился к знакам Книги Перемен Сущего, и они обещали мне удачу.

Не колется, ну вот хоть ты тресни!

– Удача – понятие относительное. – ответил я. – Дряхлым старцам и просто утром проснуться – уже удача…

– В таком случае им следует спать днем. – хмыкнул настоятель. – Все равно по ночам многих из них бессонница терзает.

– Не знал о такой твоей беде. Так это ты на постоялый двор при Пантеоне подремать собирался ехать?

– О, нет, я не о себе – мой сон крепок. Да и не такой уж я еще и дряхлый – твоя рекомендация насчет лопуха помогла мне изжить радикулит почти полностью.

– Всегда рад помочь тебе добрым советом. – вкрадчиво произнес я, чуть наклоняясь в сторону отца-настоятеля. – Всегда готов поддержать тебя, как и ты всегда поддерживаешь не только лишь меня, но и всех в братии, что давно уже пришедших в Обитель, что недавно, и даже насильно туда, кознями врагов, сосланных.

Я улыбнулся.

– Как брата-звездочета, например.

Отец Тхритрава несколько секунд пристально и очень внимательно смотрел на меня, затем чуть прикрыл глаза, откинулся на спинку стула и сложил руки домиком.

– Боюсь, государь, не мне нужен твой совет. – негромко, и явно тщательно выбирая слова, произнес он. – Что – я? За пределами Обители я не имею ни власти, ни влияния. Совет и помощь твои нужны примасу Йожадату. Ты ведь знаешь, что он собирает Конклав?

– Слыхал что-то такое краем уха. – ну ничего себе новости! – А зачем?

– Повод, основной, хочу сказать я, поскольку среди прочего намечается разрешение ряда малозначимых богословских вопросов, так вот – повод не сказать чтобы невиданный, но весьма редкий. – Тхритрава самым наглым образом отправил в рот еще кусок, и лишь тщательно его прожевав и проглотив соизволил продолжить. – Передел границ архиепархий.

– Ну надо же! С чего бы это? – я искренне удивился. – Считает, что у нас магупатов мало? Или что они слишком хорошо живут, и надобно их вакуфы[17] нарезать на менее крупные доли, дабы против примаса и вякнуть не смели?

– Не сомневаюсь, что подобные мысли у Йожадату имеются. – настоятель Обители Святого Солнца сделал глоток вина, скрывая усмешку за краем кубка. – Однако такое дробление не поддержат даже самые верные его сторонники в Конклаве и примас не может этого не понимать. Нет, все проще и банальнее. Небольшой передел, да, с некоторым уменьшением вакуф и выделением одной новой примас инициировать вынужден.

– И кто же это такой его вынуждает? – спросил я.

– Ты, государь. – невозмутимо ответил Тхритрава. – Ну, или если желаешь, объективные обстоятельства.

– Ну, я-то, разумеется, то еще объективное обстоятельство. – а вот ты обнаглел пуще дембеля. – Но хотелось бы услышать об этом более подробно.

– Все очень просто, повелитель. Ты начинаешь продвижение в Большую степь, переселяешь туда людей, язычников в свет истинной веры планируешь обращать. Разумеется, на новых землях Ашшории Церкви необходимо основать вакуфу и назначить в нее магупата, ну или хотя бы, на первое время, дастура – прецеденты бывали.

– Логично. – признал очевидное я. – Ибо просто прирезать новые владения к уже имеющейся архиепархии – это возвысить ее и при том умалить перед ней другие.

– Истинно так. – Тхритрава вновь ткнул вилкой в тарелку, но на сей раз жевать не стал, а просто начал во время речи столовым прибором, и нанизанным на него куском, жестикулировать. – Однако на первых порах новая вакуфа не сможет дать ее держателю дохода, достойного его ранга… я хотел сказать, достаточного для окормления переселенцев и проповедования закам слова Троих.

– Значит, следует кого-то на кусок архиепархии обобрать, и уже на основе отнятого организовывать вакуфу. – сдается мне, обираемый будет совсем такому повороту событий не рад.

– И переделить прочие, таким образом, чтобы между всеми архиепархиями имеющийся в настоящий момент баланс не был нарушен. Непростая, прямо надо сказать, задача. А с учетом того, что по моей информации, основу новой вакуфы должны составить Ооз и Лиделл… – Тхритрава пожал плечами и отправил наконец в рот нанизанную на вилку пищу.

– Хо-хо! – воскликнул я. – Представляю какая начнется грызня среди преподобных!

Еще-бы, эти княжества относятся к зонам влияния двух разных магупатов, так что подвижка границ ашшорских архиепархий грозит затянуться на гораздо более длительный срок, чем мне показалось вначале. Это какие же начнутся скандалы, интриги, расследования… Без сомнения, в борьбе за наиболее лакомые куски высшие церковные иерархи откопают и применят все свои заначки с компроматом друг на друга. Иные могут и сана лишиться, полагаю.

Главное – чтобы Йожадату под этим предлогом не схарчил своих противников, поскольку никаких сомнений в том, что на освободившиеся места он продвинет свои креатуры у меня лично не имеется. А к чему нам чрезмерно усиливший свои позиции фанатик-примас? Нет, нам такой хоккей не нужен.

– И кого же планируют сделать врагом всех высших иерархов, кто станет тем человеком, из-за которого всем придется поужаться? – спросил я. – Валараш?

– Вряд ли. – ответил Тхритрава. – Он только дастур, да даже и не в этом дело. Валараш действительно просветленный человек – хотел бы участвовать в… хм, управлении Церковью, не сбежал бы с должности наместника. Нет, государь, он и сам не согласится, хотя, для соблюдения всевозможных политесов предложение ему, разумеется, сделают.

– Тогда кто? Сомневаюсь, что хоть один из действующих членов Конклава возжелает бросить все и начать обустраивать новую вакуфу. Слишком хлопотно. – я хмыкнул, и добавил уже более благочестивым тоном: – Да и как могут пастыри оставить своих прихожан, которые, верю, прикипели к ним всем сердцем?

– Это было бы чрезвычайно нехорошо с их стороны. – со столь же полными религиозного экстаза интонациями ответил отец-настоятель.

– Ну так кто же?

– Трудно сказать. Полагаю, каждый будет стараться на это место продвинуть кого-то из своих сподвижников – самого из них просветленного, разумеется. – ответил Тхритрава.

Следующие несколько минут мы молча работали челюстями.

– А мне вот тут подумалось. – наконец решил высказать свою идею я, хотя до конца в правильности ее уверен и не был. – Есть ведь вполне очевидная кандидатура.

– Вот как? – отец-настоятель поглядел на меня с умеренным интересом. – И кто бы это мог быть, государь?

– Есть на примете один человек. – я взял в руки кубок с вином, повертел его в ладонях, сделал маленький глоточек и, приняв наконец окончательное решение, поставил сосуд на стол. – Как минимум один из носящих звание магупата людей заслужил его не долгими, гм, бдениями и, хм, совместными ритуалами с высшими иерархами Церкви, но потому, что его единодушно избрали своим главой святые люди, поставленные самим Солнцем хранить свидетельство пребывания Святого на сей грешной земле. Настоятель Обители Святого Солнца.

Ну вот и все. Предложение сделано, и отступать теперь некуда, даже если очень захочется, а уверенности в том, что я не совершаю сейчас грандиозную ошибку как не было, так и нет.

– Ну, государь, что ты. – Тхритрава усмехнулся. – Где же я возьму столько красноречия, чтобы убедить членов Конклава? Обитель наша способствует лишь одухотворенности – достаточной, дабы твое суждение внимательно выслушали, но не более того.

– Все-то ты в молитвах да заботах о братии и паломниках, отец мой. – сокрушенно вздохнул я. – Конечно, недосуг тебе было развивать свой ораторский талант. Однако же, есть против этой беды средство. В Аарте проживает один выдающийся ритор, который, я попрошу его об этом, даст тебе несколько уроков. Триур, владетельный князь Эшпани, слышал может про такого?

– Доводилось. – кивнул настоятель. – Говорят, и глухого убедить в состоянии.

– Истинно, так и есть. Однако… Если уроки его пойдут тебе впрок, на кого же ты оставишь нашу благословенную обитель?

Ну, отче, удиви меня. Сможешь?

– Осень наступит со дня на день, а Конклав еще не собрался. – задумчиво произнес Тхритрава. – И даже когда все высшие чины Церкви соберутся в столице, их диспуты займут, надо полагать, весьма долгое время, да и проверять многие из доводов преподобных вне сомненья придется. Нет, за одно собрание не решится вопрос – мы будем спорить, затем разъезжаться к местам своего служения и собираться вновь, с дополнительными аргументами… Не думаю, что новая архиепархия будет сформирована ранее чем через полгода. Нет, государь, определенно, это невозможно.

– Полагаешь, что сможешь за полгода подобрать кого-то достойного и убедить братию, что это именно и есть нужный человек, единственный достойный стать настоятелем? – странно, я-то был уверен что он назовет имя брата-кастеляна.

– Нет, отчего же? Личность моего гипотетического преемника видится вполне очевидной. – ответил отец Тхритрава. – Кто как не воспитанник нашего монастыря, успевший побывать уже настоятелем, а значит, и имеющий опыт в таком деле, несший диким кочевникам свет веры, защитник ее, будет воспринят в нашей Обители как лучший кандидат? Полагаю, что такого нет и быть не может. Рати Тумил, по возвращении из Большой Степи, должен будет занять это место. Устав наш дозволяет до полугода обходиться лишь местоблюстителем вместо настоятеля, и, думаю, на этот срок брат Асмара согласиться взвалить на себя эту ношу. А затем я буду смиренно просить его, моего старого друга, покинуть стены Обители Святого Солнца и вновь окунуться в те испытания, что мир посылает нам за пределами Долины Ста Благословений, ибо боги послали ему на диво трезвый взгляд, и никто лучше него не справиться с хозяйственными делами в вакуфе. Искренне надеюсь, что он мне не откажет.

Мнда, ну кто бы сомневался, что преподобный отец-настоятель, если на сделку и пойдет, так попытается провернуть ее на своих условиях? Оно конечно, Тумилу надо что-то невообразимое в Большой Степи сотворить, чтобы его в Конклаве в течении ближайших лет пяти хоть кто-то всерьез, как потенциального кандидата на должность верховного иерарха воспринимать начал. Ну, мало ли что царский стремянной и друг наследника престола? Все равно сопля зеленая, да к тому же и с жреческим рангом у него пес его знает что. С одной стороны, настоятель монастыря – это не меньше чем мобед, ну может хирбад, если воспринимать его всего лишь как исполняющего обязанности, а с другой стороны рати, они вообще вне иерархии. Что-то вроде старшего палладина на наши деньги.

А вот настоятель Обители Святого Солнца, это уже вообще совсем другой расклад, это уже что-то вроде штабс-кардинала, и кем ты был до избрания на этот пост – да хоть мирянином даже! – никому уже не важно. Однозначно член Конклава и высший иерарх, с автоматическим присвоением ранга магупат, причем не меньше чем пятого разряда, потому как с должности тебя может попереть (а, значит, и ранга лишить) только монастырская братия, и даже коли тебя церковный суд уличит как эпичного ересиарха, максимум что может с тобой сотворить примас, это запереть в темнице, причем с подобающим твоему высокому статусу уровнем комфорта. Был в древние времена прецедент, когда настоятель Обители пять лет под арестом сидел, но все равно настоятелем оставался, и даже сам царь царей Парсуды ничего с этим поделать не мог.

Да, должность эта для Тумила – нехилый будет такой старт: девять лет, а уже в архипастырях. И то, что Тхритрава Асмару с собой забирает, это очень даже хорошо, потому как мелкий шкода и старый склочник ни при каких условиях в монастырском Совете Благих не ужились бы. Но при таких раскладах все будут считать, что Тумил – ставленник предыдущего настоятеля, и когда будут бороться с Тхритравой (а что будут, это к гадалке не ходи), Тумилу тоже будет постоянно прилетать.

Стоит ли мне на такое предложение отца-настоятеля соглашаться? Принять его условия, однозначно значит подставить мальчишку под будущие удары… А то, можно подумать, он сам под них не подставляется, раз в примасы метит! Лисапет, ты редкостный балбес! Парень с младых лет на корреру выходит, во время покушения на меня умудрился специально так оприходовать одного из нападавших, чтобы сражаться тот уже не мог, но к кату живым попал, в расследовании дальнейшем участвовал… Да, навыка подковерной борьбы у него пока нет, ну так его и не будет никогда, если некий Яжецарь будет парня в тепличных условиях содержать. Справится. Тем более, что в Обитель Святого Солнца, поклониться Реликвии, со всего мира ездят – это ж местная Мекка, практически (одна из трех – еще есть Обитель Святого Сердца в южной Парсуде и Обитель Святого Ока на границе Каурави и Паньпаня, ну то есть в самой заднице Ойкумены), – причем люди самых разных рангов: заодно и дополнительными связями обрастет, причем не только придворно-ашшорскими.

Оно, разумеется, понятно, что связка Тхритрава-Тумил долго просуществует вряд ли: их двое, а место примаса одно. А если на это поглядеть под несколько иным углом, Йожадату еще не стар, проживет долго, может и подольше отца-настоятеля, который, как я понимаю, спит и видит выгнать действующего первосвященника на мороз, и если Тхритрава в своих попытках загрызть Йожадату сломает зубы, то, согласно старому лозунгу, молодым везде у нас дорога. В своем стремлении стать царем горы в нашей Солнцеспасаемой церкви преподобный волей-неволей изрядно расчистит Тумилу дорогу.

Ну а если настоятель Обители все же сможет перегрызть нынешнему примасу глотку, у парня должно хватить благоразумия не вступать с ним в прямое противостояние. Время все равно будет работать на него.

Так что выходит, что нечего тут кобениться, надо соглашаться. Тхритрава, где там твое предложение? Дайте два!

– Прав ты преподобный, воистину прав. Удивительно, что я сам не разглядел столь бросающейся в глаза кандидатуры. Будем же молиться за то, чтобы рати Тумил благополучно вернулся из Большой Степи, и за то, чтобы брат Асмара внял твоему предложению.

А ведь может и в бутылку полезть. Не знаю уж что ему посулит отец Тхритрава, но это, скорее всего, будет журавль в небе. А возможность самому избраться в настоятели, немедленно стать магупатом и войти в Конклав, вот же она, под носом.

– Ведь истинно, ближайшая он твоя опора во всех делах, и тяжело тебе будет обустроить вакуфу без его советов.

Тхритрава пару секунд помолчал размышляя, затем на его лице нарисовалось хищное, недоброе выражение, он наклонился ко мне и, отринув всякие экивоки, вполголоса произнес:

– В случае чего грибов поест.