Текст книги "Их именами названы корабли науки"

Автор книги: Алексей Трешников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА АНТАРКТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИИ

Из Антарктиды Сомов вернулся всемирно известным полярным исследователем. 1 июля 1957 года он был назначен заместителем директора по антарктическим исследованиям Арктического научно-исследовательского института. Он теперь занимался планированием советских антарктических исследований. Центр тяжести организации экспедиций в Антарктику, обработка и публикация научных трудов постепенно перемещались в Ленинград, на Фонтанку, 34, в Арктический институт. Первый порыв многих ученых и научных учреждений к антарктическим исследованиям угас. Открытия, находящиеся как бы на поверхности, были зафиксированы, сенсационные сообщения о подвигах перестали будоражить воображение людей, покров загадочности и необычности был снят. Были построены станции на берегу и в центре Антарктического континента. Начался будничный, долгий этап глубокого изучения природных явлений, требующий систематических, точных и непрерывных наблюдений.

Вся эта будничная работа с 1958 года распоряжением Правительства была возложена на Арктический институт. С этого года институт стал называться Арктический и антарктический научно-исследовательский институт, сокращенно – ААНИИ.

Часто спрашивают, почему было дано такое длинное название? Этот вопрос обсуждался тогдашним директором института В. В. Фроловым, М. М. Сомовым и автором этих строк. Предлагалось: «Полярный институт». Но к этому времени в Советском Союзе уже было два полярных института – Полярный институт рыбного хозяйства и океанографии (ПИНРО) в Мурманске, Полярный геофизический институт (ПГИ) в городе Апатиты. Значит, будет путаница, рассуждали мы. Кроме того, Арктический институт завоевал своими исследованиями популярность в мире, осуществил крупные экспедиции в Арктику, на счету его сотрудников были открытия островов в Карском море, описание Северной Земли, ледовые походы «Сибирякова», «Челюскина», «Литке», активное участие в освоении трассы Северного морского пути, открытие хребтов Ломоносова, Менделеева в Арктическом бассейне, создание на дрейфующих льдах научных станций «Северный полюс», и, наконец, сотрудники института были руководителями первых советских антарктических экспедиций. И мы решили тогда не менять название – «Арктический», а лишь добавить – «и антарктический». Это предложение было принято и узаконено.

Много лет М. М. Сомов оставался заместителем директора по делам Антарктики Арктического и антарктического научно-исследовательского института. Кроме организации и координации антарктических исследований в национальном плане, возникло много вопросов, связанных с координацией исследований в международном масштабе. Многие заботы по международным делам были возложены на плечи Михаила Михайловича Сомова. По согласованным программам в период МГГ в антарктических исследованиях принимали участие ученые 12 стран. Это привело к огромному успеху: за период подготовки и проведения МГГ, примерно за три года, мир узнал об Антарктиде больше, чем за все предшествующие 136 лет.

Исследования в Антарктике было решено продолжить после окончания МГГ. Это решение подтвердил Международный совет научных союзов (МСНС), и в ноябре 1957 года, еще задолго до окончания МГГ, этот совет принял решение о создании международного органа по координации научных исследований в Антарктике – Специального комитета по антарктическим исследованиям (СКАИ). Сомов был назначен в этот комитет постоянным представителем Советского Союза.

В начале февраля 1958 года он ездил в Гаагу на первое совещание СКАИ, на котором была принята резолюция о целесообразности продолжения исследований Антарктики. Было признано также целесообразным включить в международную программу исследования геологии Антарктиды и океанографии Южного полюса.

В августе 1958 года в Москве проходила Пятая ассамблея МГГ. К этому форуму было приурочено второе совещание СКАИ. Сомов на этом совещании возглавлял советскую делегацию. Здесь представители разных стран сообщили планы научно-исследовательских работ в Антарктике после МГГ, на 1959 год. Сомов в докладе о планах советских исследований сообщил о продолжении работ на существующих станциях и открытии новой станции на Земле Королевы Мод. Такая станция была открыта 10 марта 1959 года и названа именем первооткрывателя Антарктиды М. П. Лазарева.

Прошло полгода, и в феврале 1959 года Сомов летит в Австралию. Здесь в Мельбурне 18–25 февраля вместе с крупным советским метеорологом Б. Л. Дзердзеевским он участвует в работе симпозиума по антарктической метеорологии. Затем в Канберре, столице Австралии, состоялось третье совещание СКАИ. На это совещание Сомов представил 14 новых морских карт Антарктики, изданных в Советском Союзе, которые вызвали большой интерес у участников совещания и побудили комитет принять резолюцию о продолжении работ по картографированию Антарктического континента и прибрежных районов Южного океана.

В Австралии Сомов встретил своего старого знакомого Филиппа Лоу. Еще когда строился Мирный, в начале 1956 года, судно австралийской экспедиции «Тала-Дан» приходило на рейд Мирного. Австралийские исследователи во главе с Лоу впервые познакомились с советскими полярниками. Дружба между Сомовым и Лоу продолжалась много лет. Лоу потом неоднократно бывал в гостях у Сомова в Ленинграде.

В ноябре 1959 года Сомов летит в Аргентину. В столице Аргентины – Буэнос-Айресе – собирается международный симпозиум по подведению итогов антарктических исследований в период МГГ. Вместе с геофизиком Ю. Д. Калининым Сомов представил доклады об основных итогах советских исследователей в Антарктике в области гидрометеорологии, гляциологии, геомагнетизма, ионосферы, космических лучей, земных токов, полярных сияний, картографии. Особенно большое впечатление произвели представленные советскими учеными 50 морских и топографических карт, изданных в 1959 году по материалам советских экспедиций.

В сентябре 1960 года Сомов участвует в четвертом совещании СКАИ в Кембридже (Англия). Отчеты Сомова о поездках за границу содержали много новой информации о полярных исследованиях других стран. Его устные рассказы среди друзей и близких о заморских странах были содержательными и преподносились в весьма образной и интересной форме. К сожалению, воспоминаний он не писал.

До периода МГГ ряд стран в одностороннем порядке разделили Антарктический континент на сектора и объявили эти сектора своей национальной территорией. Советский Союз никогда не признавал этого деления. Не признавали его и Соединенные Штаты Америки. Научное сотрудничество по согласованной программе МГГ показало, что только международный статус Антарктиды наиболее полно соответствует интересам науки, интересам мира и дружбы народов. В первую очередь у ученых возникло стремление как-то оформить и закрепить международное сотрудничество в исследовании Антарктиды. Об этом ученые говорили в кулуарах разных международных собраний.

К 1958 году, когда стала очевидной необходимость продолжения совместных работ разных стран в Южнополярной области, появились предложения о заключении международного договора об Антарктике.

Договор об Антарктике был составлен, согласован и 1 декабря 1959 года подписан полномочными представителями всех стран-участниц.

В соответствии с этим международным соглашением Антарктика стала зоной мира, открытой для научных исследований.

Таким образом, теплые и дружеские отношения, установившиеся между учеными, представляющими на материке, где царит вечный холод, государства с разными социальными системами, закреплены международными договорами. В этом была и заслуга М. М. Сомова. Президиум Верховного Совета СССР ратифицировал этот договор 20 октября 1960 года. Некоторые страны – участницы затянули ратификацию почти на полтора года. Последняя ратификационная грамота была сдана 23 июня 1961 года. С этого дня Договор об Антарктике вступил в силу.

В июле 1961 года в соответствии со статьей IX Договора состоялось первое Консультативное совещание представителей стран-участниц Договора в столице Австралии – Канберре. М. М. Сомов был в составе советской делегации и на этом совещании. Совещание рассмотрело и вынесло ряд рекомендаций по соблюдению Договора, но особенно следует подчеркнуть, что первое совещание рекомендовало меры по охране живых организмов в Антарктике, по охране исторических мест. В разработке «Общих правил поведения для охраны и сохранения живых ресурсов в Антарктике», которые утвердило совещание, участвовали советские ученые под руководством Сомова.

Активная научная и научно-организационная деятельность М. М. Сомова в области полярных исследований принесла ему международное признание. В 1959 году Шведское общество антропологии и географии присудило Сомову Золотую медаль «Беги» «за его большой вклад в организацию и руководство широкой и плодотворной научной деятельностью советских экспедиций в полярных районах и прежде всего во время Международного геофизического года».

Сомова пригласили в Стокгольм, где 24 апреля 1959 года профессор Альман сделал доклад па тему «Профессор Сомов и современные полярные исследования». В торжественной обстановке Альман вручил медаль М. М. Сомову. Шведская газета «Свенска даге-благ» писала тогда, что «русские своими экспедициями в Антарктику обогатили науку такими познаниями и сведениями, которых не вносил, пожалуй, ни один народ».

Медаль «Беги» была учреждена в 1880 году в честь шведской полярной экспедиции А. Э. Норденшельда, которая на паровом судне «Бега» прошла в 1878-79 г. из Атлантического океана в Тихий Северным морским путем с одной зимовкой. Для того времени это было крупным^ достижением. Помогал Норденшельду и даже принял на себя расходы по посылке вспомогательного судна с углем купец А. М. Сибиряков, внесший большой вклад в освоение Сибири.

Этой медалью награждаются выдающиеся путешественники, ученые и исследователи. Из русских людей медалью «Bern» до Сомова был награжден в 1926 году Б. А. Вплькицкий – начальник экспедиции на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач», открывшей в 1913 году юго-восточный берег Северной Земли. После Сомова, в 1962 году, медаль «Веги» получил Тур Хейердал.

В 1961 году Королевское географическое общество Великобритании отметило заслуги советских ученых в исследовании Антарктики, наградив Сомова золотой медалью патронессы общества (английской королевы).

Однако признание заслуг и присуждение наград – лишь парадная сторона жизни М. М. Сомова в этот период. Организационная работа по планированию и снаряжению экспедиций, подготовка к ответственным международным совещаниям, полеты на самолетах на большие расстояния – все это требовало большого морального и физического напряжения. А в 1960 году в личной жизни Сомова произошло трагическое событие – умерла его жена и друг Серафима Григорьевна, которая на протяжении всей совместной жизни брала на себя бремя бытовых забот и охраняла мужа от мелких житейских неприятностей. Все это подорвало здоровье Михаила Михайловича. Тем более, что и от природы он не обладал железным здоровьем. В личном деле Сомова имеется медицинское заключение от 6 апреля 1961 года. В нем говорится следующее:

«При обследовании М. М, Сомова установлено наличие следующих заболеваний: 1) гипертоническая болезнь II стадии, 2) атеросклероз аорты и коронарных сосудов, 3) начальные явления склероза сосудов головного мозга, 4) эмфизема легких. Решением врачебно-консультативной комиссии тов. Сомову по состоянию здоровья работа в условиях Антарктики и загранкомандировки в страны с тропическим и субтропическим климатом – противопоказаны».

Рекомендации врачей были трафаретны, но справедливы: покой, отдых и как можно меньше поездок.

Пришлось Сомову снизить свою активность. Но, несколько оправившись от приговора врачей, он снова начал рваться в бой.

Осенью 1961 года он добился еще одной, очень авторитетной медицинской экспертизы. Хотя в заключении и были оставлены слова о том, что «по состоянию здоровья в настоящее время Сомову Михаилу Михаиловичу противопоказано пребывание в странах с гропическим и субтропическим климатом», запрет на поездку в Антарктику был снят.

То ли обаяние Сомова тому причиной, то ли врачи действительно считали, что ему полезно пребывание на море, но ему разрешили поехать в Антарктику, правда, не на зимовку, а на сезон, с пребыванием в основном на борту корабля.

СНОВА В АНТАРКТИКУ

Осенью 1962 года М. М. Сомов был назначен начальником Восьмой сезонной советской антарктической экспедиции. На борту дизель-электрохода «Обь» он поселился в той же каюте, в которой семь лет назад впервые плыл к берегам шестого континента. Капитан «Оби», Олег Иванович Воденко, шел в Антарктиду уже в шестой раз. Они хорошо знали друг друга. Друзья поручили Воденко заботиться о Сомове, помогать ему, беречь его. Но это были лишь благие пожелания. Забот хватало, несмотря на то что советские исследователи за семь лет узнали многое о природе Южнополярной области, накопили опыт организации работ.

– Прошло всего лишь семь лет, – говорил об этом рейсе Сомов, – а как изменился состав участников экспедиции! Преобладали молодые люди, которые еще учились, когда мы начинали работать в Антарктиде. Это и грустно, и радостно. Грустно – оттого, что я превратился в ветерана, а радостно – потому что у дела, которое мы начали, есть достойные продолжатели.

18 ноября 1962 года «Обь» вышла в рейс из Ленинграда. Плавание через все географические зоны Атлантического океана прошло спокойно и приятно.

С первых дней Сомов получал информацию по радио из Мирного. Задачи перед экспедицией стояли сложные: необходимо было не только обеспечить продолжение наблюдений на станциях Мирный и Новолазаревская, но и возобновить наблюдения на внутриконтинентальной станции Восток и на прибрежной станции Молодежная.

Станция Восток была открыта в период МГГ, 16 декабря 1957 года, и действовала до 21 января 1962 года. Шесть раз происходила смена личного состава за 1497 дней работы станции. И вот по целому ряду причин в начале 1962 года ее законсервировали.

Наблюдения на станции в районе Южного геомагнитного полюса давали очень важный материал по метеорологии (ведь это самое холодное место на Земле), по геомагнетизму и о зависимости состояния ионосферы от вариаций магнитного поля.

27 декабря 1962 года «Обь» подошла к кромке припая в 30 километрах к северу от Мирного. В первую очередь на припайном льду у борта судна был собран легкий самолет Ан-6 на лыжах, на котором была обследована дорога по льду к Мирному. По этой дороге на тракторах стали возить первоочередные грузы, включая части самолета Ил-14. Самолет Ли-2 на лыжах собрали у борта, и он улетел в Мирный. Затем собрали второй самолет Ан-6. Перегнали тягачи для внутриконтинентального похода на Восток. В начале января 1963 года к припаю подошел теплоход «Эстония» с остальными участниками Восьмой экспедиции. Одновременно с разгрузкой первоочередных грузов «Обь» пробивала во льду канал, чтобы подойти ближе к Мирному.

В первые же дни Сомов на несколько дней переселился в Мирный.

«Впечатление от Мирного тяжелое. Основные здания находятся под снегом, а нижние части домов вросли в лед».

Осматривая Мирный, он выслушал массу технических советов и предложений, как вытащить дома из-под снега. Предполагалось дома поднять на поверхность тракторами, домкратами. Но это было невыполнимо, так как нижние части домов вросли в лед. Ограничились тем, что на некоторых домах сделали вместо плоских двухскатные крыши, чтобы вода от тающего летом снега стекала по бокам зданий.

Как всегда при смене экспедиций было много забот. Только 17 января разгрузка судов была завершена. «Обь» вывела «Эстонию» через ледовый пояс на чистую воду 22 января. «Эстония» направилась со старой сменой Мирного на Родину, а «Обь» после разгрузки у Мирного 31 января пошла к Молодежной.

За время разгрузки «Оби» в Мирном были осуществлены операции по расконсервации станции Восток. Убедившись, что станция Восток создана и будет снабжена всем необходимым, Сомов сосредоточил свое внимание на второй задаче экспедиции – открытии станции Молодежная на Земле Эндерби.

7 февраля 1963 года Сомов на борту «Оби» прибыл на рейд Молодежной. За две недели с борта «Оби», пришвартовавшейся к ледяному барьеру недалеко от станции, было выгружено более 1000 тонн груза, в основном строительные материалы и горючее.

После выгрузки в Молодежной «Обь» зашла в залив Ленинградский и врубилась в припай в 10 километрах от старой станции Лазарев.

Со станции Новолазаревская к барьеру пришел поезд с санями за грузом. 6 марта вместе с первым поездом на станцию Новолазаревская отправился Сомов. Поход по ледникам и снегам был трудным, в пути их застала пурга. Снова Сомов ощутил дыхание Антарктиды. Через сутки поезд прибыл на Новолазаревскую.

Станция Новолазаревская была основана в начале 1961 года вместо станции Лазарев. Станция Лазарев, расположенная на шельфовом леднике, в 1961 году была законсервирована, так как ей грозила опасность в случае отрыва шельфового ледника быть унесенной в море. Сомов убедился, что новая станция построена добротно и даже с комфортом. Ее разноцветные домики оживляли желто-коричневые скалы оазиса. 10 марта была закончена передача станции новой смене. Пустой поезд снова пошел к берегу залива Ленинградский. На следующий день поезд прибыл на «Рубеж»– так назывался пункт недалеко от края ледникового барьера, где обычно сосредоточивались грузы. Один тягач с санями оставили на барьере. На втором тягаче и небольшом вездеходе люди спустились на морской лед и направились к борту «Оби». Внезапно разразилась пурга. На буксире у тягача были сани с теплым домиком, а в нем восемнадцать человек во главе с Сомовым. В кабине вездехода было три человека. Машины в пурге разъединились. Капитан «Оби» Воденко видел тягач на экране радиолокатора и по радио указывал ему путь к судну. Так тягач подошел к борту судна. Люди с трудом добрались до трапа.

Ветер достиг ураганной силы, поднять тягач на борт судна было невозможно, а ночью морская зыбь, пришедшая с океана, взломала припай в районе судна и тягач с санями утонул. Судьба вездехода с тремя людьми была неизвестна. Радиостанции на нем не было. Когда ураган стих, с тягача, оставшегося на барьере, по радио сообщили, что три человека, бывшие на вездеходе, пешком вернулись на барьер. Вездеход оставили на морском льду – на нем кончилось горючее. Он оказался на невзломанной части припая. Все кончилось благополучно. Люди не пострадали.

17 марта, закончив выгрузку, «Обь» пошла на север. На станции Новолазаревская остались на зимовку двенадцать полярников. Далее «Обь» пошла в Кейптаун, выполнив между Антарктидой и Африкой океанографический разрез, а затем со свежим продовольствием снова вернулась в Молодежную. Выгрузив на Молодежной продовольствие, забрав строителей и сезонный отряд, судно зашло в Мирный. Была середина апреля. В Антарктике наступила зима. На рейде Мирного установился припай толщиной до 75 сантиметров. «Обь» подошла к кромке припая в 30 километрах от Мирного. Самолеты на лыжах доставили в Мирный 50 тонн груза, а из Мирного вывезли людей. В Мирном остался состав Восьмой зимовочной экспедиции.

20 апреля 1963 года «Обь» покинула рейд Мирного и 1 июня прибыла в Мурманск.

Так Сомов вновь побывал в Антарктиде. Выполнено было еще одно сложное задание.

Поздней осенью 1963 года из Москвы в Антарктиду вылетели два турбовинтовых самолета Ил-18. Автор этих очерков был назначен руководителем перелета, целью которого было как можно раньше доставить в Антарктиду людей из состава Девятой САЭ, чтобы использовать наиболее благоприятное для полевых работ антарктическое лето. В перелете участвовал состав будущего исследовательского похода по внутренним районам Антарктиды. В прошлом году для этого похода на Востоке были оставлены тягачи.

В этом полете участвовал также и Сомов. Отдохнув после прошлогоднего рейса, он снова захотел руководить экспедиционными работами в Антарктике. Врачи, хотя и с ограничениями, дали ему «добро».

10 января 1964 года самолеты Ил-18 благополучно вернулись в Москву. На их борту прибыла часть старой смены. М. М. Сомов был оставлен руководить Девятой экспедицией в летний антарктический сезон.

3 декабря 1963 года, в день, когда Сомов уже прилетел в Мирный, суда Девятой САЭ «Обь» и «Эстония» вышли из Ленинграда. 11 января 1964 года Сомов встречал их на рейде Мирного у кромки припая. Снова разгрузка в Мирном, на Молодежной, Новолазаревской. Снова заботы о безопасности людей, обеспечении походов по внутренним районам Антарктиды. В сезон 1964 года выполнялся поход по маршруту Восток– Полюс Недоступности – Молодежная под руководством А. П. Капицы, на линии Мирный – Восток работал поезд тягачей советско-французского гляциологического отряда под руководством П. А. Шуйского с целью изучения ледника и измерения скорости его движения.

25 марта 1964 года на станции Молодежная были приняты на борт участники выдающегося исследовательского похода через самые труднодоступные места Антарктиды, и Сомов вздохнул с облегчением.

4 апреля дизель-электроход «Обь» покинул рейд Мирного и 14 мая 1964 года прибыл в Ленинград. Это была последняя экспедиция Михаила Михайловича Сомова. Завершил он свою экспедиционную деятельность в возрасте 56 лет.

Вернувшись из экспедиции, М. М. Сомов стал часто болеть. В августе 1964 года он последний раз слетал в Париж на 8-ю сессию Специального комитета по антарктическим исследованиям, постоянным членом которого он был с момента основания этого комитета.

25 ноября 1964 года Сомов подал заявление, в котором говорилось: «В связи с ухудшением моего здоровья прошу освободить от обязанностей заместителя директора и перевести на должность старшего научного сотрудника».

Два с лишним года Сомов работал в отделе антарктических исследований, редактируя и готовя к изданию труды возглавлявшихся им Восьмой и Девятой САЭ. Труды эти вышли в свет одним томом в 1967 году.

1 марта 1967 года Михаил Михайлович подал заявление об уходе на пенсию. Он жил у себя на даче в поселке Комарове под Ленинградом. Разводил цветы, ухаживал за кустами, деревьями. Его покой оберегали родные и близкие. Теперь он редко появлялся у друзей, хотя друзья любили его и часто навещали. Сомов остался членом Ученого совета Арктического и Антарктического института, приезжал на все его заседания. По-прежнему стройный, подтянутый, он улыбался своей обаятельной улыбкой, на вопросы о самочувствии и состоянии здоровья отвечал неопределенно.

Всем казалось, что он бодр и здоров. И лишь самые близкие друзья с сожалением отмечали, что он перестал горячо спорить по крупным и мелким вопросам науки и жизни, быстро соглашался с собеседником…

В сырую ленинградскую зиму он простудился и 30 декабря 1973 года, на 66-м году жизни, внезапно умер.

Похоронили его на Комаровском кладбище, рядом с женой Серафимой Григорьевной. На любимой даче, построенной им когда-то почти полностью своими руками, живет его сын Глеб Михайлович, геолог-геофизик. Уже взрослым стал его внук Михаил и растут две внучки, которые не видели своего знаменитого деда.

Друзья-полярники доставили из Антарктиды большой гранитный камень. Он установлен на могиле. На камне бронзовый барельеф, рядом – звезда Героя Советского Союза и надпись:

«Михаил Сомов

1908–1973»

А внизу и сбоку такие слова: «Воздвигнут из камня Антарктиды». Этот камень—из самых древних гранитов на Земле.