Текст книги "Их именами названы корабли науки"

Автор книги: Алексей Трешников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

ПРИЗВАНИЕ НАЙДЕНО

Равнодушие и даже враждебность официальных кругов Главного гидрографического управления к научным результатам экспедиции Седова, первая мировая война, поражения на фронтах – все это ввергло еще не вполне сформировавшегося ученого в уныние и растерянность. А. Ф. Лактионов в биографическом очерке о Визе говорит об этом периоде следующее:

«Все лучшее, к чему стремился молодой ученый, покрывалось мраком. Порой он искренне жалел, что не остался на Земле Франца-Иосифа».

Лактионов приводит там слова самого Визе: «Я ходил, как очумелый. Не сразу мне стало ясно, что из этого ужаса и мрака родится светлое время».

Октябрьскую революцию Владимир Юльевич принял без колебаний. Он не был активным революционером, но сразу же стал работать в избранной им области– гидрометеорологии. В 1918 году он пришел в Главную физическую обсерваторию, где занимался вопросами океанографии и метеорологии. Все свое свободное время он уделяет обработке материалов, собранных им во время экспедиции Седова.

В первые годы Советской власти был намечен ряд операций по освоению Арктики и использованию ее ресурсов для нужд народного хозяйства. Для этого в первую очередь нужно было изучить условия мореплавания в арктических морях, так как единственным средством сообщения с районами Крайнего Севера были морской и речной транспорт. Еще весной 1918 года предполагалось снарядить экспедицию Главного гидрографического управления в Баренцево и Карское моря, однако интервенция и гражданская война помешали этому мероприятию. Но уже в 1920 году Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана проводила исследования в Новоземельских проливах – Югорском Шаре и Карских воротах, Маточкином Шаре – на гидрографическом судне «Таймыр», на пароходе «Пахтусов» и небольших катерах «Арктур», «Бонни» и «Беднота». Эта экспедиция вновь ввела в строй радиостанции пролива Югорский Шар, острова Диксон и мыса Марресале, разрушенные белогвардейцами. Тогда же в восточной части пролива Маточкин Шар было выбрано место для новой полярной станции.

Визе не мог оставаться в стороне от исследований, развернувшихся в Арктике. Летом 1921 года он участвует в экспедиции па «Таймыре» в роли руководителя океанографического отряда. Тогда была выполнена океанографическая съемка юго-западной части Карского моря, по словам Визе, «впервые позволившая иметь более или менее ясное суждение о водных массах, заполняющих Карское море, и их циркуляции». Тогда же было открыто проникновение струй теплых атлантических вод из Баренцева моря в Карское море севернее мыса Желания.

В лето 1921 года гидрографы экспедиции на «Таймыре» произвели съемку восточного берега Новой Земли от мыса Желания до глубоко врезающегося в сушу залива Благополучия. Эта съемка заполнила существенный пробел на карте восточного берега Новой Земли. Почти десять лет назад, в экспедиции Седова, Визе планировал пройти с описью вдоль этого берега на север к мысу Желания, навстречу Г. Я. Седову. Тогда это не удалось из-за отсутствия снаряжения и продовольствия. Сейчас же большая группа специалистов, работавшая с борта судна, сделала это сравнительно легко.

«Таймыр» в тот год выполнил роль ледового патруля, разведав положение кромки льдов в Карском море для судов Карской экспедиции, возвращавшихся с хлебом из устья Енисея.

В 1922 году Визе был приглашен в Центральное гидрометеорологическое бюро Центрального управления морского транспорта на должность ученого метеоролога.

В том же году он поступил на работу в Государственный гидрологический институт, где участвовал в работах Морского и Гидрографического советов сперва в качестве гидролога, потом – старшего гидролога. Таким образом, В. Ю. Визе работал одновременно в четырех учреждениях: Главной физической обсерватории, Главном гидрографическом управлении, в Центральном гидрометбюро Мортранса и Государственном гидрологическом институте. Тогда это было возможно, так как квалифицированных специалистов было мало, а задач возникало все больше и больше. Но Визе не просто числился в этих учреждениях, а активно работал в них, судя по многочисленным статьям, опубликованным им в то время в специальных журналах и сборниках.

От растерянности и уныния не осталось и следа. Поддержка важных научных мероприятий в Арктике со стороны Советского правительства и лично В. И. Ленина вызвала у многих ученых, в их числе был и Визе, прилив энергии и творческих сил. Об этом свидетельствуют слова Визе, приводимые в том же биографическом очерке А. Ф. Лактионова: «Нет, все-таки хорошо я сделал, что не остался отшельником на Земле Франца-Иосифа. Видеть своими глазами, как навсегда уходит прошлое, как с каждым днем крепнет и ширится новая жизнь, участвовать в строительстве этой новой жизни – не каждому поколению суждено это».

В 1923 году вышла в свет большая статья Визе «О возможности предсказания состояния льдов в Баренцевом море». Обобщив все имеющиеся в то время материалы, Визе пришел к выводу, что ледовые условия в Баренцевом море определяются поступлением теплых атлантических вод, являющихся продолжением Гольфстрима. Приток и состояние этих вод обусловлены циркуляцией атмосферы, показателем которой являются состояние и положение исландского минимума атмосферного давления и его продолжения, распространяющегося в виде ложбины на северо-восток. Визе нашел косвенные показатели связи между состоянием циркуляции атмосферы в этом районе (в виде разности градиентов давления между имевшимися в то время пунктамн наблюдений) за предшествующие месяцы и площадью льдов в Баренцевом море в последующие месяцы. Используя методы математической статистики, он дал конкретные формулы для прогноза состояния льдов в Баренцевом море в зависимости от положения центров действия атмосферы в Атлантическом океане, и главным образом исландского минимума. Хотя из-за недостатка материалов наблюдений, или, как сейчас говорят, информации, Визе отыскивал косвенные показатели, умышленно огрубляя или упрощая их, но это был первый практический метод прогноза ледовых условий.

Прошли десятилетия, накапливались данные о гидрометеорологических процессах, уточнялись физические связи между явлениями в атмосфере и гидросфере, но принципы прогноза, заложенные в этой статье, не претерпели существенных изменений. «Этой работой, собственно говоря, – писал А. Ф. Лактионов в статье по случаю шестидесятилетия В. Ю. Визе, – заложен фундамент молодой советской науки о ледовых прогнозах».

Тогда же Визе составил первые инструкции для наблюдений над ледяным покровом морей, включающие указания для наблюдений: на гидрометстанциях; с ледоколов; с аэропланов; по маршрутам.

Визе в эти годы занимался не только Арктикой. Так, он изучал сгоны и нагоны воды в устье Волги, анализировал материалы гидрологических исследований Невской губы, описывал температуру поверхностных вод в Японском море по японским исследованиям, собирал и публиковал информационные заметки о состоянии льдов в разных морях.

Летом 1923 года Визе снова плавал на «Таймыре» и участвовал в строительстве обсерватории в восточной части пролива Маточкин Шар.

В 1924 году В. Ю. Визе публикует еще три важные статьи: «Льды в Баренцевом море и температура воздуха в Европе», «Гидрологические предсказания для морей» и «О поверхностных течениях в Карском море».

Рассматривая эти статьи, хочется подчеркнуть удивительную способность Владимира Юльевича наряду с практическими рекомендациями для нужд мореплавания и народного хозяйства вообще делать общие научные выводы фундаментального значения об эпохальных явлениях в истории Земли и предвидеть общегеографические явления. Так, анализируя влияние состояния льдов в Баренцевом море на циркуляцию океана и атмосферы в Северной Атлантике, на состояние температуры воздуха над Европой в мае – июне, он высказывает смелую мысль о причинах наступления ледникового периода в Европе в плейстоцене.

Особенно интересна статья Визе «О поверхностных течениях в Карском море». Проанализировав дрейф «Св. Анны», изучив исследования Ф. Нансена о закономерностях дрейфа «Фрама» в Арктическом бассейне, Бреннеке – о дрейфе «Дойчланд» в море Уэдделла Южного океана и обобщив более поздние сведения о дрейфе других судов в самом Карском море, Визе пришел к интересному выводу о том, что в северной части Карского моря находится неизвестная земля.

«Предположение о существовании земли между 78 и 80° N, – пишет Визе, – к востоку и недалеко от линии дрейфа „Св. Анны“ в полной мере подтверждается наблюдениями над сжатием льдов и появлением полыней, о каковых явлениях мы находим записи в вахтенном журнале „Св. Анны“. Из этих записей следует, – указывает далее Визе, – что во время дрейфа „Св. Анны“ между 78° N и 80° N (апрель—сентябрь) сжатия наблюдались исключительно при W-ых (западных) ветрах, тогда как образование большого числа полыней обычно наблюдалось при ветрах из Е-ой (восточной) половины горизонта».

На карте, приложенной к статье, Визе обозначил место предполагаемой земли. Это предвидение блестяще оправдалось. В августе 1930 года с ледокола «Седов», на борту которого находился Владимир Юльевич, в указанном им месте был открыт остров, получивший название острова Визе.

В 1925 году Визе публикует статьи «О долгосрочном предсказании времени появления льда в западной части Финского залива», «О долгосрочном предсказании времени очищения от льдов горла Белого моря», «Колебания уровня воды в Финском заливе во время наводнения в Ленинграде 23 сентября 1924 года», «Состояние льдов в Баренцевом и Карском морях летом 1924 года». В этих работах он не только описывает и анализирует явления, но и дает конкретные методы предсказания ледовых явлений в виде формул и указывает границы их применения. Относительно наводнения в Ленинграде он указывает, что причинами его явилась волна от глубокого атмосферного циклона, прошедшего над Балтийским морем, и нагона воды необычайно сильными ветрами над восточной частью Финского залива. Именно сочетанием этих двух факторов объяснял Визе катастрофические повышения уровней воды в Ленинграде.

Следует указать, что этот вывод заложен сейчас в основу метода прогноза наводнений в Ленинграде.

В эти же годы Визе принимает участие в различного рода конференциях, съездах и совещаниях по обслуживанию нужд народного хозяйства гидрометеорологическими данными. В частности – в работе секций «Вода» и «Воздух» при Бюро Конференции по изучению естественных производительных сил страны.

В мае 1924 года в Ленинграде состоялся I Всероссийский гидрологический съезд. На съезде были приняты резолюции о возобновлении участия СССР в Международном совете по изучению морей, о важности изучения морских льдов в полярных морях как индикатора состояния атмосферы и гидросферы.

Среди руководителей Морской секции съезда были уже известные ученые-мореведы: Ю. М. Шокальский, В. Е. Ляхницкий, Н. М. Книпович, А. И. Россолимо, Л. А. Демин, Л. Ф. Рудовиц, К. М. Дерюгин, В. В. Тимонов, Т. П. Марютин и многие другие. Визе был тогда еще молодым ученым, но он активно участвовал в обсуждении докладов, резолюций и рекомендаций в Морской секции этого съезда. Так, он настаивал на развитии ледовых наблюдений с самолетов, считая, что этот метод дает наиболее существенные результаты для изучения ледовых условий и проводки караванов судов в арктических морях.

Сам Визе выступил на съезде с докладом «Льды в полярных морях как индикатор общего состояния атмосферы», где показал, что колебания в количестве арктических и антарктических льдов происходят синхронно и зависят от интенсивности общей циркуляции атмосферы.

Примерно через год после съезда Визе опубликовал весьма оригинальную работу о связи колебаний уровня воды в озере Виктория в Африке с ледовитостью в Баренцевом море. На первый взгляд кажется – что может быть общего между поведением этих удаленных друг от друга географических объектов, находящихся в разных климатических поясах? Визе приводит доказательства, что уровень воды в озере Виктория отражает в суммарном выражении количество осадков, выпадающих в экваториальной зоне. Количество же осадков здесь определяется интенсивностью восходящих потоков воздуха. Усиление или ослабление восходящих потоков определяет интенсивность притока воздуха от субтропических широт в приземном слое (пассаты) и интенсивность оттока воздуха на высотах (антипассаты). Это вызывает изменение давления в субтропических антициклонах. Эти антициклоны определяют давление воздуха в высоких широтах, и следовательно, интенсивность движения здесь воздушных масс, а воздушные массы в свою очередь определяют количество льдов в полярных районах. В данном случае Визе доказывал лишь то обстоятельство, что количество полярных льдов и уровень воды в озере Виктория являются хорошими индикаторами интенсивности общей циркуляции атмосферы.

«В годы, когда общая циркуляция атмосферы бывает ослаблена, количество льдов в полярных морях бывает больше нормы и уровень воды в озере Виктория стоит ниже среднего горизонта; усиление общей атмосферной циркуляции влечет за собою уменьшение количества полярных льдов и повышение уровня воды в озере Виктория».

Визе не ограничивается констатацией связи между двумя этими факторами, а со свойственной ему тщательностью собирает факты, подтверждающие вывод о связи интенсивности общей циркуляции атмосферы с другими гидрометеорологическими явлениями, доказывая общность этого вывода.

Хотя многие тогдашние заключения Визе основывались на малом количестве данных и вследствие грубых допущений не все из них оказались устойчивыми во времени, но главный его вывод – о роли интенсивности общей циркуляции атмосферы в состоянии льдов и других гидрометеорологических факторов – не потерял своего значения и в наши дни.

В той же статье Визе попытался объяснить причины изменения циркуляции атмосферы солнечной активностью:

«В общем итоге, как видно, данные говорят за усиление атмосферной циркуляции в эпохи максимума солнечных пятен и ослабление – в эпохи минимума».

До сих пор идут дискуссии о роли солнечной активности в колебаниях климата, о влиянии ее на интенсивность циркуляции атмосферы, но эта проблема так и не получила однозначного решения. Солнечная активность безусловно влияет на атмосферу Земли, но физический механизм воздействия солнечной активности на нижние слои атмосферы до сих пор не ясен.

Визе занимался в то время и многими другими прикладными вопросами гидрометеорологии, притом касающимися не только Арктики. Просматривая отчеты заведующего Центральным гидрометбюро Мортранса известного метеоролога профессора А. А. Каминского, упоминание о Визе находишь во многих разделах.

Так, например, в отчете за 1925 год А. А. Каминский отмечает работы Визе о движении льдов в Белом море, о состоянии льдов между Беринговым проливом и устьем Колымы по данным рейса парохода «Ставрополь» и тут же говорится о работе Визе о грунтах Евпаторийской бухты Черного моря и течениях в Керченском проливе. О последней работе А. А. Каминский писал, что изучение течений в Керченском проливе «приводит к выводам, имеющим важное значение с точки зрения гидротехники». Там же указывается, что В. Ю. Визе и профессор В. Г. Глушков осмотрели в 1925 году гидрометстанции: Феодосия, Евпатория, Керчь, Бердянск, Мариуполь, Таганрог, Ростов, Азов, Ейск, Анапа, Новороссийск, Туапсе и Поти. Кроме того, в мае 1925 года Визе участвовал в работе Первого Геофизического съезда в Москве, где сделал доклад и работал в различных комиссиях по выработке мер для предупреждения наводнений в Ленинграде. Осенью того же года Владимир Юльевич ездил в командировку в Копенгаген, закупать приборы для нужд гидрометеорологической службы.

В отчете А. А. Каминского за 1926 год указывается, что «по примеру предшествующих лет В. Ю. Визе давались предсказания ледовитости для Баренцева и Карского морей, а также предсказания времени появления льда и вскрытия ледяного покрова в горле Белого моря и в Финском заливе». Кроме того, с 19 июня по 22 июля 1926 года Визе руководил гидрологическими исследованиями Черного и Азовского морей.

Автор очерка остановился на характеристике разносторонней деятельности Визе, чтобы подчеркнуть огромную энергию, с которой работал молодой исследователь в двадцатые годы. Эта характеристика будет не полной, если не указать, что с 1921 года Владимир Юльевич являлся действительным членом Полярной комиссии Российской Академии наук. Активная его деятельность в этой комиссии началась с момента создания при Академии наук специальной Комиссии по изучению Якутской АССР в 1925 году. Как указывает Визе в своей автобиографии, он принимал участие в работе этой комиссии «в качестве консультанта», но следует сказать, что он оставил определенный след в ее Трудах. В 1926 году была опубликована монография Визе под названием «Гидрологический очерк моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря». В то время Визе под Восточно-Сибирским морем имел в виду акваторию к востоку от Новосибирских островов до Берингова пролива. Наряду с общегеографическим описанием этих окраинных морей Северного Ледовитого океана в монографии дается анализ распределения температуры, солености течений, колебаний уровня моря на основании всех имеющихся данных наблюдений. Эти данные, очень скудные, все же позволили Визе сделать важные обобщения, которые подтвердились позднее более детальными и систематическими наблюдениями.

Особое внимание в этой работе Визе уделяет описанию ледового режима на основе хронологического обзора плаваний: от походов первопроходцев – сибирских казаков до плаваний шхуны «Мод» экспедиции Амундсена в 1918–1922 годах и парохода «Ставрополь» в 1925 году. В заключение Визе делает попытку установить закономерности в колебаниях ледовитости в зависимости от циркуляции атмосферы над Арктикой, а также над северными частями Атлантического и Тихого океанов. Здесь Визе впервые указал на существование оппозиции между состоянием льдов в восточных н западных морях Арктики. Впоследствии это положение подтвердилось многочисленными систематическими ледовыми наблюдениями.

В 1927 году в издательстве Академии наук вышел сборник статей под общим названием «Якутия», посвященный природе и экономике Якутской АССР. В этой объемистой книге В. Ю. Визе принадлежит очерк под названием «Климат Якутии». Другие очерки составили известные ученые, будущие академики, среди них Л. С. Берг, А. А. Григорьев, В. Л. Комаров, С. В. Бахрушин и другие.

Визе в 1927 году исполнилось 40 лет. Он уже стал крупным ученым в области географии. Больше всего его привлекали вопросы гидрометеорологии, и наибольшее пристрастие ен питал к изучению морских арктических льдов. Дальнейшая его жизнь будет связана с изучением Арктики, активным участием в развитии мореплавания по Северному морскому пути и разработкой методов ледовых прогнозов для арктических морей.

ИНСТИТУТ ПО ИЗУЧЕНИЮ СЕВЕРА

Советские полярные исследователи наряду с изучением условий мореплавания, гидрографическим описанием берегов, разведкой полезных ископаемых и промысловых богатств широко развернули общегеографические, биологические и экономико-географические исследования.

Северная научно-промысловая экспедиция, созданная 4 марта 1920 года при Высшем Совете Народного хозяйства, как говорилось в постановлении Президиума ВСНХ, для «научно-практических исследований и попутного использования естественных производительных сил, по преимуществу звериных, рыбных промыслов и оленеводства на Крайнем Севере», с самого начала включала в программу экспедиций комплексные исследования. Поэтому Северная научно-промысловая экспедиция вскоре стала главным, координирующим центром в Советском Союзе. Наряду с экспедициями на суше начали снаряжаться и комплексные экспедиции для изучения арктических морей.

20 февраля 1925 года Президиум ВСНХ на заседании под председательством Ф. Э. Дзержинского решил преобразовать Северную научно-промысловую экспедицию в Научно-исследовательский институт по изучению Севера. Круг задач, стоящих перед Институтом, был еще более расширен.

Экспедицией, а затем и Институтом руководил геолог Р. Л. Самойлович. В состав Ученого совета входили видные ученые: географы, геологи, биологи, мореведы. Среди них были: А. Е. Ферсман, Ю. М. Шокальский, К. М. Дерюгин, Н. М. Книпович, Б. Л. Исаченко и другие.

В. Ю. Визе все больше времени и энергии отдавал полярным исследованиям. Его привлекали широкие, комплексные задачи Института по изучению Севера. Привлекали и люди с широкими научными интересами и передовыми идеями. Сам Визе становился все более известным полярным исследователем. Поэтому естественным был переход Визе в 1928 году на постоянную работу в Институт по изучению Севера, где он был назначен старшим гидрологом.

Кроме гидрометеорологии, Визе интересовали методы использования воздушных аппаратов-дирижаблей и самолетов – для исследования Арктики. До сих пор воздушные аппараты в Арктике применялись для достижения Северного полюса. Норвежец Амундсен, американцы Бэрд и Уилкинс совершили выдающиеся полеты над Центральной Арктикой на самолетах. Амундсен на дирижабле «Норге» («Норвегия») пересек Арктический бассейн от Шпицбергена до Аляски через Северный полюс. Но эти смелые люди устанавливали рекорды, а умы многих полярных исследователей были направлены на разработку методов использования воздушных аппаратов для углубленных и длительных научных исследований или для создания с их помощью научных станций в труднодоступных местах.

В 1924 году по предложению Фритьофа Нансена было создано международное Общество по изучению Арктики при помощи воздушных аппаратов – «Аэроарктика». Нансен и был избран председателем этого Общества. Активное участие в работе «Аэроарктики» приняли советские ученые, и в их числе Визе.

В июне 1928 года готовилась Вторая конференция Общества «Аэроарктика». Она должна была проводиться в Ленинграде под председательством самого Нансена. Визе, являясь активным членом оргкомитета, готовился к этой конференции, в программе которой стояли не только вопросы применения авиации для полярных исследований, но и основные научные проблемы изучения природных явлений в Арктике.

Визе мечтал встретиться с кумиром своей юности. Книга Ф. Нансена о дрейфе «Фрама» в Арктическом бассейне в свое время резко изменила его помыслы и, по существу, определила весь его дальнейший жизненный путь. Но эта встреча не состоялась – Визе был назначен начальником экспедиции на ледоколе «Малыгин», снаряженной для поисков итальянцев во главе с У. Нобиле, потерпевших аварию в Центральной Арктике. А подготовленный Визе доклад на тему «Некоторые гидрологические и метеэрологические проблемы Арктики» был прочтен профессором А. Шенроком.

Напомним кратко, что же произошло с итальянской экспедицией.

В 1926 году на дирижабле «Норге» состоялась экспедиция в Центральную Арктику под руководством Руала Амундсена. Итальянский инженер-дирижабле-строитель Умберто Нобиле в этой экспедиции был командиром воздушного корабля.

После удачного полета «Норге» над Арктическим бассейном со Шпицбергена на Аляску Нобиле в 1928 году решил организовать итальянскую экспедицию на дирижабле с задачей выполнить ряд исследовательских полетов со Шпицбергена, включая посещение Северного географического полюса. Дирижабль Нобиле «Италия», стартовав из Милана, перелетел через Европу и Советский Союз и 5 мая 1928 года прибыл на Шпицберген. Отсюда из бухты Кингсбей на «Италии» было совершено два удачных полета: первый – на поиски гипотетической Земли Джиллиса, второй – к Земле Франца-Иосифа, а оттуда – к Северной Земле; не увидев ее из-за плохой погоды, воздухоплаватели повернули к Новой Земле и благополучно вернулись в Кингсбей.

23 мая «Италия» стартовала к Северному полюсу. 24 мая воздушный корабль пролетел над полюсом. План Нобиле предусматривал высадку людей на полюсе и выполнение там научных наблюдений. Но из-за сильного ветра дирижабль сесть не смог и дело ограничилось лишь ритуалом сбрасывания итальянского флага. От полюса «Италия» легла на обратный курс – к Шпицбергену. 25 мая радиосвязь с дирижаблем прервалась, в Кингсбей он не вернулся. Шли дни, с «Италии» не было никаких вестей. Стало очевидным, что случилась катастрофа. Сразу же, как только разнеслась весть о катастрофе, началось снаряжение спасательных экспедиций из разных стран. Советский Союз приступил к спасательным операциям одним из первых. Инициативу в этом отношении проявили директор Института по изучению Севера Р. Л. Самойлович и В. Ю. Визе.

Рудольф Лазаревич Самойлович в книге «На спасение экспедиции Нобиле» (Гидрометеоиздат, 1967) пишет об этом следующее:

«Когда и 28 мая газеты не принесли никаких определенных сообщений о судьбе „Италии“, я, не раздумывая долго, попросил заказать Москву и соединить меня с Е. П. Вороновым, заведующим отделом научных учреждений при Совнаркоме СССР. В телефонном разговоре я указывал на то, что совершенно необходимо организовать помощь экспедиции нашими научными силами, использовав один из мощных ледоколов, находящихся в нашем распоряжении. Е. П. Воронов попросил меня переговорить по этому поводу с итальянским консулом и создать специальную комиссию из компетентных лиц.

В Ленинграде была организована небольшая комиссия, в которую вошли: В. Ю. Визе, А. Г. Воробьев, А. М. Лавров и я».

Советское правительство поручило Осоавиахиму разработать мероприятия по оказанию помощи исчезнувшей экспедиции. Уже 29 мая президиум Осоавиахима обратился по радио к радиолюбителям и радиостанциям СССР с просьбой прослушивать эфир и установить связь с «Италией». Был создан специальный Комитет помощи дирижаблю «Италия».

3 июня в 19 часов 50 минут девятнадцатилетний радиолюбитель Шмидт в селе Вознесенье-Вохма Северного края услышал сигналы коротковолновой радиостанции и принял отрывочное сообщение: «Италия… Нобиле… Франц-Иосиф… SOS… SOS… SOS». Шмидт передал эти сведения в Москву, а уже из Москвы они были переданы на базовое судно итальянской экспедиции «Читта ди Милано», находившееся в Кингсбее. Только после этого радисты «Читта ди Милано» установили радиосвязь с Нобиле.

Что же произошло?

Во время возвращения дирижабля «Италия» с Северного полюса 25 мая при плохой погоде и сильном встречном ветре дирижабль начал стремительно терять высоту. Передняя гондола – командирская рубка – ударилась о лед и оторвалась от корпуса дирижабля. На лед из развалившейся передней гондолы были выброшены десять участников экспедиции. Нобиле получил переломы руки и ноги, у моториста Чечони была сломана нога, моторист Помелла разбился насмерть, остальные получили ушибы. Потеряв гондолу, дирижабль взмыл вверх и, гонимый ветром, исчез в восточном направлении. Вместе с ним улетели остальные шесть участников полета – так называемая группа Алессандрини.

К счастью, на лед упали палатка, продовольствие и коротковолновая рация. Катастрофа с дирижаблем произошла к северо-востоку от Шпицбергена, недалеко от двух небольших островков – Брок и Фойн. Еще до установления связи с группой Нобиле Советское правительство по рекомендации Комитета помощи дирижаблю «Италия» приняло решение послать спасательные корабли: ледоколы и ледокольные суда.

В это время в Архангельске заканчивался ремонт ледокола «Малыгин». Его и решили послать в первую очередь. Начальником экспедиции на «Малыгине» был назначен В. Ю. Визе. 7 июня он выехал из Ленинграда в Архангельск поездом.

12 июня в полночь «Малыгин» вышел из Архангельска, зашел в Мурманск, где забункеровался углем, и 16 июня уже направился на север курсом на остров Надежды в северной части Баренцева моря. Южнее острова Надежды 18 июня ледокол вошел во льды. Льды были сплоченные, таяние снежного покрова на ледяных полях еще только только начиналось.

На борт ледокола в Архангельске был погружен одномоторный самолет Ю-13 на лыжах. В состав экспедиции был включен летчик Бабушкин Михаил Сергеевич, который до этого, в 1926 и 1927 годах, занимался промысловой разведкой при тюленебойных промыслах в горле Белого моря и неоднократно садился на ледяные поля. Визе знал, что на пути к потерпевшим бедствие ледокол встретит тяжелые льды, а поэтому в плане экспедиции самолету Бабушкина отводилась большая роль.

21 июня ледокол застрял во льдах. Нашли ровное ледяное поле, выгрузили на него самолет, и начальник экспедиции Визе послал летчика Бабушкина в ледовую разведку. Сначала Бабушкин совершил два пробных полета в районе ледокола, а затем – удачный полет на 120 миль к северо-востоку от ледокола. Данные авиаразнедки позволили ледоколу продвинуться по каналам и разводьям на север. Но вскоре судно снова оказалось в сплошном льду.

Обсудив положение с помощниками, Визе принял решение создать с помощью самолета на одном из островов Земли Короля Карла промежуточную базу с горючим, а затем осуществлять с этого острова полеты к ледовому лагерю Нобиле, до которого оттуда было около 180 миль. Но туманы и малый радиус действия самолета, ненадежная связь не позволили выполнить этот смелый план. Бабушкин в общей сложности совершил 15 взлетов и посадок на дрейфующие льды, что само по себе было выдающимся достижением для того времени.

Тем временем развернулись другие спасательные операции. «Малыгин» до 5 июля дрейфовал в сплошных льдах вблизи острова Надежды. Затем Визе, воспользовавшись разрежением льдов, решил выйти к югу на кромку и попытаться пробиться на север восточнее.

«Предположение мое о более благоприятном состоянии льда на более восточных меридианах оправдалось в полной мере: уже на следующий день (6 июля) „Малыгин“ перешел за 78-ю параллель (на меридиане 30° в. д.). Льды до этой параллели оказались гораздо легче проходимыми, чем в районе о. Надежда».

«Малыгин» пробивался дальше на север и 14 июля пересек 79-ю параллель. Но к этому времени, 12 июля, советский ледокол «Красин», обогнув с западной стороны Шпицберген, подошел в дрейфующих льдах к лагерю Нобиле и снял итальянцев со льдины.

В спасательных операциях участвовало много самолетов и судов других стран. Принял в них участие и известный норвежский полярный исследователь Руал Амундсен. 18 июня на французском самолете «Латам» Р.Амундсен с норвежским пилотом Дитрихсеном и четырьмя французскими летчиками вылетел из города Тромсё. Вскоре радиосвязь с самолетом прервалась. Никто не знал, что произошло. Самолет и люди исчезли.

Всем спасательным экспедициям было дано задание искать Амундсена. К сожалению, Амундсен перед вылетом не сказал о плане полета «Латама».

«Малыгин» также предпринимал попытки найти группу Амундсена. 17 июля ледокол, используя разрежение льдов, вышел на юг на чистую воду и вдоль кромки льдов направился на запад к Стур-фьорду на Шпицбергене, где В. Ю. Визе и М. С. Бабушкин хотели поставить самолет на поплавки и поискать Амундсена и его спутников. Но у входа во фьорд был встречен сплошной быстро дрейфующий лед. Запасы угля на «Малыгине» подходили к концу, и 21 июля по указанию Комиссии ледокол был отозван на Родину. 25 июля 1928 года он прибыл в Архангельск.