Текст книги "Противотанкист (СИ)"

Автор книги: Алексей Дягилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Ну его в баню, раз страшный сержант Филатов обещал тропу осюрпризить, то он так и сделает, а подрываться на своих же растяжках, нет уж, «нормальные герои, всегда идут в обход».

В результате нашего «героического обхода», к реке дошкандыбали только часа через полтора, мокрые, все в тине, и перемазанные грязью, точь-в-точь как шайка Бармалея, из 66-го Айболита. Поначалу-то всё было нормально, воды было по щиколотку, лесной мох пружинил под ногами, но не проваливался, а вот потом началось, деревья стали попадаться всё реже, глубина увеличилась, поверхность стоялой воды затянуло ряской, так что ямы, встречающиеся на нашем пути, не было видно. Радовало только-то, что фрицы за нами не сунутся, а если сунутся, то тут и останутся. Так что, переплыв реку, ещё долго отмывались на том берегу, и полоскали одежду, а чуть позже, недалеко от лесной дороги, чистили и смазывали оружие. Рассуждали так: раз стрельбы не слышно, значит немцы за нашими не полезли и помощь им не потребуется, а если они снимутся, и пойдут в расположение, то мы к ним присоединимся, если же не пойдут, то почистив оружие, сами к ним пожалуем, а пока чистим, заодно и отдохнём.

В принципе так оно и получилось, как мы и думали, только немного наоборот. Наши пошли, и встретились с нами на дороге, только не в расположение, а уже из него. Наш отряд, прикрывающий брод через Межу, сменили подразделения из 29-й армии. Наши же отходили на станцию Жарковский, где и должны были ждать дальнейших указаний. Впереди шёл первый мотострелковый взвод, а за ним катил наш противотанковый. Стрелковая рота пока передавала свои позиции, но вскоре должна была подойти, и присоединиться к нам в деревушке Зекеево, где капитан Алексеев и планировал ненадолго остановиться на привал, а заодно и вставить пистона некоторым инициаторам ночного кипиша. Хорошо хоть громоотводом послужил Серёгин гонец, но и мне конечно досталось за инициативу, но командиры для того и существуют, чтобы держать в тонусе своих подчинённых, хоть и временных. Вот и сейчас, получив моральных звиздюлей на свою дурную голову, и сделав вид, что глубоко раскаиваемся, занимаем место в строю и идём навстречу своей судьбе…

Часть вторая

Пролог

От Советского Информбюро!..

Оперативная сводка за 1 августа 1941 года.

Утреннее сообщение 1 августа.

В ночь на 1-е августа продолжались бои на Новоржевском, Смоленском и Житомирском направлениях.

На остальных направлениях и участках фронта крупных боевых действий не велось.

Наша авиация, взаимодействуя с наземными войсками, наносила удары по мото-мехчастям, пехоте, артиллерии противника и бомбила вражеские автоколонны с заправочными средствами.

Действиями нашей авиации в Балтийском море потоплен один эсминец противника и двум кораблям нанесены крупные повреждения.

Вечернее сообщение 1 августа.

В течение 1 августа наши войска вели бои с противником на Порховском, Невельском, Смоленском и Житомирском направлениях. Существенных изменений в положении войск на фронте не произошло.

Наша авиация во взаимодействии с наземными войсками продолжала наносить удары по мотомехчастям и пехоте противника и по его авиации на аэродромах. В Балтийском море нашей авиацией потоплены сторожевой корабль и танкер противника в 5 тыс. тонн водоизмещения, четырём кораблям противника нанесены серьёзные повреждения.

В воздушных боях 31 июля сбито 15 немецких самолётов. Наши потери 7 самолётов.

Оперативная сводка за 2 августа 1941 года.

Утреннее сообщение 2 августа.

В течение ночи на 2 августа продолжались бои с противником на Новоржевском, Невельском, Смоленском и Житомирском направлениях.

На остальных направлениях и участках фронта крупных боевых действий не велось.

Наша авиация во взаимодействии с наземными войсками продолжала наносить удары по мотомехчастям, пехоте и артиллерии противника.

Вечернее сообщение 2 августа

В течение 2 августа наши войска вели бои с противником на Порховском, Смоленском, Коростенском, Белоцерковском направлениях и на Эстонском участке фронта.

На остальных участках фронта происходили бои местного значения.

В Балтийском море наши корабли и авиация атаковали восемь немецких транспортов, шедших под охраной пяти миноносцев. По предварительным данным, уничтожены один миноносец и один транспорт и повреждены два миноносца и один транспорт противника. Противник вынужден был повернуть обратно, не выполнив своей задачи. С нашей стороны потерь не было.

Глава 1. Ответка по европейски

Предупреждённый своим отделенным, страшный сержант Филатов, развил бурную деятельность. Красноармейцы, находящиеся в его подчинении, усиленно окапывались неподалёку от берега реки, возводя «неприступные» рубежи на пути возможного продвижения противника. Увидев, что люди заняты делом, а не пьянством и развратом, ротный только погрозил Серёге издалека кулаком и, дав нам команду остановиться и рассредоточиться, приготовился выслушать доклад своего взводного. Ну, тут уж Филатов и блеснул красноречием, я аж сам заслушался, так он расписывал наши ночные подвиги, что мой взводный прямо рот раскрыл от изумления. Из его доклада выходило, что мы уничтожили роту солдат противника, и захватили трофейного имущества и вооружения, ещё на целую роту. Свои слова он подкрепил, вручив командиру трофейный ранец с зольдбухами и разными бумагами, а также показав на кучу трофеев, лежащую неподалёку. Не забыл он упомянуть и про нашу троицу, которая героически отбивалась от целой роты противника, прикрывая отход «Тимура и его команды» до самого конца, уничтожив при этом половину этой роты. В конце же доклада Серёга сказал, что на той стороне обнаружено скопление войск противника, поэтому он и взял на себя смелость занять тут оборону, и прикрыть место возможного форсирования реки неприятелем.

Справедливости ради надо сказать, что место для переправы здесь было довольно удобное. С той стороны прямо к реке подходил лес, причём не заболоченный как везде, а нормальный, ну и просека через этот лес проходила в трёхстах метрах параллельно реке, выходя одним своим концом на дорогу. А тропа Хошимина, которую мы натоптали прямо к деревушке, являлась дополнительным бонусом для противника.

Выслушав ст. сержанта Филатова, капитан Алексеев объявил благодарность сначала нашей «тройке Бармалеев», а потом, приказав первому разведвзводу сменить в обороне команду Серёги, построил всех и уже от лица командования поблагодарил весь личный состав. После этого, отпустив бойцов и оставив их командиров, начиная с сержантов, сказал следующее.

– Повоевали вы хорошо, так что составьте списки всех, кто участвовал в бою, не забудьте так же раненых и убитых. Особенно это касается пехотинцев, у вас и командир взвода и его заместитель выбыли из строя. То, что вынесли всех своих павших, за это тоже хвалю, негоже оставлять товарищей на поругание врагу. А вот то, что вы немцев за собой притащили, это конечно плохо, так как здесь я много бойцов оставить не могу, у меня приказ – прибыть на станцию, так что старший сержант Филатов, остаётесь вместе со своим взводом и прикрываете дорогу, а так же препятствуете врагу форсировать реку.

– Понял, – говорит Серёга.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться? – влезаю я с инициативой.

– У пехотинцев, где-то в обозе заныкан трофейный миномёт, а у меня трое бойцов умеют с ним обращаться, так что может забрать его, а я с бойцами останусь и помогу Филатову.

– Повозку с миномётом, я уже забрал, – вступает в разговор Иван, – там практически полтора боекомплекта, так что можете готовить его к ведению огня хоть сейчас.

– Хорошо, так и сделаем, готовьте миномёт к бою, а пока ждём пехоту, весь личный состав взводов поможет вам выкопать окопы. Все свободны, идите, организуйте людей. – Закончил разбор полётов ротный.

В благодарность за мой энтузазизм, Серёга выделил мне двух своих миномётчиков, оставшихся целыми и невредимыми, Михалыча и его заряжающего, так что вместе с водителем кобылы, нас теперь было семеро. Остался я здесь, конечно, не без задней мысли, да и не без передней тоже. Положа руку на сердце, хотелось вдумчиво и не спеша разобраться с трофеями, да и настучать немцам лишний раз по сопатке, с помощью восьмисантиметровых увесистых аргументов, тоже бы не помешало, тем более это можно было сделать издалека. Во всём нажитом непосильным трудом, ни замшевые куртки, ни магнитофоны, меня не интересовали, в первую очередь я хотел узнать, что же такое интересное, было в грузовичке. Потому что некоторые ящики мы даже и не вскрывали, да что там некоторые, практически всё, что было в ящиках, от моего внимания ускользнуло. Я хоть и был в кузове и кантовал их по его дну, но кроме разгрузки времени больше ни на что не оставалось. Единственное что я оставил в автомобиле, это несколько мотков с колючей проволокой, зато всё остальное бойцы уволокли на своём горбу.

Ну всё это после, а пока посылаю Михалыча с бойцами искать и оборудовать место для огневой. Напомнив при этом, что дальность у данного миномёта будет поприличней, чем у привычного ему полтинника, так что к пехоте может особо не приближаться. Сам же пошёл разбираться с нашим же трофеем, отобранным нами у махры. В результате осмотра выяснил, что миномёт был тщательно почищен, смазан, и в разобранном виде уложен на повозку, где и пребывал вплоть до моего осмотра. Насчёт чистки и смазки видимо ротный старшина распорядился, а вот для тренировок в стрельбе, миномёт ни разу даже не использовали, потому что все мины, которые мы им отдавали, были в целости и сохранности. Да уж, доверь дураку стеклянный буй, он его или сломает, или спрячет, это я не про старшину, а про пехотных «офицеров». Казалось бы, чего проще, дали тебе в руки оружие, которое увеличит огневые возможности твоей роты, так организуй процесс, пусть люди учатся, тем более специалисты-миномётчики в подразделении есть, нет, мы это уберём подальше, а вдруг кто сломает, а потом отвечай. Ладно, это всё лирика, а пока едем на огневую, разгружаем орудие и часть боекомплекта и готовим это всё к бою.

С приходом стрелковой роты начинается новый аврал, по-братски делим трофеи. Всех семерых пехотинцев, участвовавших в ночном «разбое», наделяем трофейными пистолетами, а также ранцами с немецким барахлом. Некоторым «особо отличившимся», отдаём их аж по два. Одному из пулемётчиков, взамен утопленного ДП-27, вручаем МГ-34 с полным боекомплектом и ЗИПом. Парень толком не умел плавать, и когда мы в первый раз драпали через реку, чуть не утонул со своей железякой, хорошо хоть рядом оказался сержант Бобриков, и вовремя нырнув, успел вытянуть его за ногу, пока тот не захлебнулся. Работу именно этого пулемётчика, мы наблюдали, когда они валяли в дерьме взвод фрицев. Роте же перепадают почти все карабины, а также ещё пара эмгачей, с несколькими ящиками патронов и немного гранат. Со старшиной я особо поговорил насчёт использования в бою данных агрегатов, и он заверил меня, что возьмёт это дело на заметку. Не забыл я также и про своих братьев пушкарей, загрузив в одну из повозок укладку с пулемётом, ну и тройной бэка к нему в коробах, а также четыре ящика гранат, ну и три укладки противопехотных мин-лягушек, с металлическим ящиком для комплектующих к ним, на которые мне указал Серёга. Этот змей естественно уже прошерстил трофейное имущество, да и немецким языком он владел, так что более-менее разобрался, где что лежит, но и по хомячьей привычке, кое-что вообще заныкал от командирского ока, время у него для этого было. Да, чуть было не забыл, что пехотинцам, что артиллеристам, перепало по несколько штук немецких сапёрных лопат. Что не говори, а большая сапёрная лопата гораздо удобней для копания траншеи, в отличие от малой пехотной. Тем более место в повозках было, и на себе этот девайс не тащить.

Оставив нам запас продуктов на сутки, отряд уходит, а мы продолжаем окапываться, правда, теперь уже без огонька, да и недолго. Линия нашей обороны проходит вдоль дороги, которая идёт по лесной опушке, то приближаясь, то отдаляясь от реки. Сплошную траншею копать никто не стал, выкопали только стрелковые ячейки на одного человека, даже не соединив их ходом сообщения. Река здесь опять-таки выгибается дугой в сторону противника, так что наш берег ниже, зато ближе к дороге местность постепенно повышается, поэтому и занимаем позиции между рекой и дорогой, оставляя её в тылу. Свой миномёт мы поставили за одним из кустов и, выпустив несколько мин на нулевом заряде по другому берегу, пристреляли ориентиры.

Это то, что должен был видеть противник, и что мы хотели ему показать. Настоящие же парные окопы, разведчики копали на опушке леса, и хоть длина оборонительной линии и увеличивалась, зато при наличии пяти МГ-34, причём одного из них на станке, разница в триста метров была несущественна. Для миномёта же мы выбрали закрытую огневую позицию на небольшой полянке, в глубине заболоченного леса, на расстоянии полукилометра от дороги, зато рядом проходила просека, на которой мы оставили повозку с боеприпасами (если что, будет на чём смыться).

Дядя Фёдор не смог пройти мимо телефонного аппарата и катушки с проводом, когда мы, помножив на ноль фрицев, занимались экспроприацией. Ну а второй трофейный аппарат, так и остался на батарее, после боя в Жабоедово. Поэтому корректировать огонь, можно было с любого места на переднем крае. Когда приволокли на огневую миномёт и дюжину лотков с минами, я пошёл выбирать НП, с которого Фёдор будет налаживать связь. Закончив с неотложными делами и озадачив людей оборудованием позиций, иду искать старшего сержанта Филатова, чтобы проверить имущество пионеров, да и обсудить дальнейшие планы не помешает. В результате я его нахожу в одной из избушек, в обществе симпатичной бабы Яги тридцатилетнего возраста и приятных округлостей, которой он якобы помогает готовить хавчик на всю нашу гоп-компанию.

– Не помешаю? – спрашиваю я, без стука входя в хату, низко нагнув голову, чтобы не стукнуться о притолоку.

– Да нет, что вы, – говорит хозяйка, поправляя на себе одежду.

– Проходите к столу, скоро обед поспеет, засим и поснидаете. – Серёга же из-за спины хозяйки, показывает мне кулак и делает большие глаза.

– А я вот как раз насчёт обеда и хотел узнать. А то люди с утра не жравши, то бишь голодные. – Поправился я.

– Ладно, пошли за личным составом, – командует страшный сержант, – не будем мешать нашему шеф-повару.

– Ой, так уж сразу и в шефы записали, – зарделась повариха, смущённо отводя глазки в сторону. – Я всего лишь в бригаде лесорубов кашеварила.

– Ну что вы, Настасья Филипповна, с вашими талантами непременно надо в московских ресторанах работать, – продолжает ей льстить Серый.

– Ага, судя по изумительному запаху, прямо в «Астории» – вспоминаю я известный фильм, и как там поужинал товарищ Шарапов.

Глотая слюнки, с сожалением выхожу из избы, добрую половину которой занимает русская печь, на шестке у которой бурлят два здоровенных чугунка с борщом. Всё-таки на дворе начало августа, и все «секретные ингредиенты» для приготовления этого блюда уже поспели, а то, что вместо говядины, используется тушёнка, так это тоже нормально, ведь сделана она из настоящего мяса, а не то что в будущем, из отходов не пойми чего. Серёга идёт за мной и поэтому, придя на позиции, посылаем бойцов на обед, оставляя на месте только пару дежурных пулемётчиков, ну и боевое охранение, расположенное в одиночных ячейках недалеко от берега реки, будет питаться во вторую смену. Немцы пока особой активности не проявляют, да и по времени у них тоже обед, так что пока можно расслабиться, и не держать людей в постоянной боеготовности. Мой НП всего в сотне метров от деревушки, поэтому, связавшись с Михалычем, оставляю на месте двух человек, а остальных отправляю на обед. Пара десятков заряженных и полностью готовых мин у нас приготовлено, так что в случае чего на первое время хватит, а потом и весь расчёт будет в сборе.

Разобравшись с личным составом, Серёга приводит меня в сарай, где мы и начинаем «чахнуть над златом». А почахнуть на этот раз есть над чем, даже и не верится, как мы могли столько всего утащить, но видимо сработала крестьянская жилка у большинства из красноармейцев, и они как муравьи пёрли на себе груз больше своего веса. Да и сравнивать предков, с современными дрищами, которые большую часть своей жизни проводят за компьютером, зомбиящиком, или за ящиком с пивом или с водкой, будет не корректно. Про старшее поколение я не говорю, люди трудились всю жизнь на производстве, и оставили там и своё здоровье, и молодость, а во что превратится поколение NEXT, х.з. Ну, это я отвлёкся, а пока открываем один из ящиков, и я подбираю свою челюсть, упавшую на пол. Там лежало пять новых в заводской упаковке и смазке СВТ-40 и все прибамбасы к ним. Как говорится, сбылась мечта идиота. Где немецкие пионеры откопали этот ящик, и зачем возили с собой, я не знаю, но факт был на лицо, так что теперь этот дважды трофей попал к нам. Ну и кроме этого были ещё упаковки со шпринг минами, пара ящиков с толом, целый цинк взрывателей DZ-35 (как объяснил мне Серёга, именно их мы вкручивали в колотушки, когда минировали подступы к деревне). Ну и так по мелочи, несколько метров бикфордова и детонирующего шнура, и ещё какая-то хрень, о назначении которой я даже не догадывался.

Забрав с собой «Светку», а все приблуды к ней сложив в свой вещмешок, выходим из пещеры Али-Бабая и топаем на обед. Там уже священнодействует с черпаком Серёгина лесная нимфа, наливая каждому по полкотелка наваристого, ахренительно пахнущего борща, и сдабривая его ложкой сметаны. Большая часть бойцов уже поела, так что присаживаемся за длинный дощатый стол, стоящий прямо во дворе под навесом, и одаренные щедрой рукой хозяйки своими порциями, начинаем есть. Хоть свежего хлеба и нет, зато с накрошенными в котелок сухарями, борщ кажется ещё вкуснее. Для аппетита выпиваем по соточке, разбавленного водой спиритуса. Ну а после обеда уединяемся каждый со своей особой женского рода. Серёга уходит в хату с Настюхой, а я иду к себе на НП, приласкать СветулЮ. Как говорят, оружие любит ласку, чистоту и смазку. После полудня мы разрешили бойцам отбиться, но прямо на позициях, выставив только караул. Сказав Фёдору, чтобы отдыхал, расстилаю на земле плащ-палатку и, произведя неполную разборку винтовки, очищаю её от заводской смазки. Почистив «Светку», и смазав в нужных местах ружейной смазкой, собираю её и, зарядив все шесть магазинов которые я урвал, заваливаюсь спать в обнимку с винтовкой.

К семи часам вечера просыпаюсь и, попеняв дяде Фёдору, что не разбудил меня раньше, сполоснув морду лица, в первую очередь иду на «пляж», чтобы пристрелять СВТ. Заняв одну из свободных ячеек, с помощью бинокля определяю расстояние до цели и, выбрав в качестве мишени одну из молоденьких осинок, начинаю пристрелку, после каждого выстрела наблюдая за результатами в бинокль.

Пристреляв винтовку и выяснив, что на трёхстах метрах пули уходят немного вверх, ухожу разыскивать самого главного начальника, страшного сержанта Филатова. Расспросив разведчиков, где может быть их командир, нахожу его на наблюдательном пункте, оборудованном на одном из высоких деревьев. Не доходя несколько метров до этого места, присаживаюсь к берёзе и, закурив папироску, жду результатов, поглядывая на наших артистов, которые сидя в окопчиках на берегу, усиленно изображали из себя раздолбаев, лениво несущих службу. В представлении у нас было задействовано пять человек, которых мы меняли каждые четыре часа, они должны были изображать отделение красноармейцев, занимающих тут оборону. Минут через пять Серёга спускается и, подойдя ко мне, стреляет папироску, а после пары затяжек, начинает разговор.

– В общем, где-то после обеда немцы зашевелились, сначала наблюдали за нашими «клоунами», а потом начали подводить свои подразделения, а буквально полчаса назад по лесной дороге подвезли надувные лодки и выгрузили их в километре от нас, выше по реке. Я, конечно, выслал в ту сторону пулемётный расчёт, на некоторое время он противника придержит, а вот потом его или закидают минами, или задавят пулемётным огнём. Потому что с того берега до опушки, всего сто пятьдесят метров. Гансов там около роты, так что давай будем думать. Что делать?

– Нехрен думать, прыгать надо. – Отвечаю я, словами из анекдота. – Отходить надо, и с хутора всех уводить. У нас в общей сложности тридцать штыков, а у них сто пятьдесят рыл в роте как минимум, да плюс артподдержка из шести миномётов на один наш, да ещё и в резерве кое-что есть. Ну а если они по лесу обойдут, да ещё ночью, тогда и никакие пулемёты не помогут. Понимаю в чистом поле, да ещё днём, а тут вообще без вариантов, помножат на ноль и скажут, что так и было.

– Что-то ты какой-то слишком уж осторожный стал. А как же приказ?

– Ну и что нам с того приказа, если немцы нас стороной обойдут, у нас не батальон, и даже не рота, чтобы несколько километров берега перекрыть. Если уж на то пошло, то можно по фрицам из миномёта вдарить, только вот с точностью проблемы будут, далековато они от нас, да и на виду никто не прячется, а тупо по площадям стрелять, смысла тоже не вижу.

– Тогда давай отойдём, и где-нибудь из засады ударим, а тут мин наставим.

– А вот это уже идея, так что будем развивать эту мысль, пошли с мужиками посоветуемся, у тебя там есть несколько толковых, авось чего-нибудь дельное подскажут.

Пока обсуждали варианты, заодно и поужинали. Потом, как – Чапай, раскинули диспозицию на картошках, правда обошлись спичками, но получилось наглядно, и каждый младший командир, да и солдат, знал свой маневр. Далее, отправив местное население, вместе с рогатым и безрогим скотом на хутор к соседям, принялись реализовывать наши планы. Разведчики занялись набивкой мешков песком и их транспортировкой к месту назначения. Я же, позвонил Михалычу и приказал ему послать Малыша строго на юго-восток, чтобы он сосчитал, сколько шагов от огневой до опушки, и шёл, никуда не сворачивая. Именно в этом месте дорога, а вместе с ней и опушка леса, приближались максимально близко к берегу реки, там мы и решили устроить немцам небольшой сюрприз, заминировав это бутылочное горло. Сам же маскируясь кустами, иду в ту же сторону, где и застаю Серёгу с Ильёй, которые вкручивают взрыватели в мины и немецкие М-24.

– А вы откуда так с трофейными минами наловчились работать, вроде не сапёры? – спрашиваю я.

– На финской и наловчились, – отвечает Серёга. – Пока вы там во втором эшелоне ошивались, мы с ихними диверсантами и кукушками воевали. А ты сам знаешь, какие финны затейники насчёт всяких минных ловушек. Сапёров на всех не напасёшься, так что приходилось самим разбираться. Вот и наловчились, сначала разминировать, а потом и минировать. Без потерь, конечно, не обошлось, но как видишь, мы живы, так что научились, да и разминёры нам кое-что показали и рассказали.

– Ага, жить захочешь, ещё не так раскорячишься. – Говорю я, а сам внимательно наблюдаю за их действиями и задаю вопросы, потому как в скором будущем, мне это может пригодиться, а потом и сам присоединяюсь. Пока разговаривали, подошёл Емеля, мокрый по пояс, зато насчитал без малого шестьсот шагов, а так как шаг у него метровый, то соответственно и расстояние до цели будет около шестисот метров. Послав Малыша в обратный путь, иду на НП к телефону и, указав Михалычу дальность до цели, уже вместе с ним вычисляем угломер, а также прицел. Вести огонь будем в основном на первом заряде, так что готовим к стрельбе два десятка мин, устанавливая на хвостовой стабилизатор один дополнительный заряд, а ещё десяток, снаряжаем двумя. За час до заката солнца, основная группа разведчиков уходит на восток. Им нужно аккуратно, не привлекая внимания, обойти по лесу район предполагаемой переправы противника, и затихариться возле населённого пункта Столбы, в двух километрах от нас. Мы же с Ильюхой пока светло, устанавливаем на опушке перпендикулярно дороге, растяжки из лимонок, а также притапливаем в грунт, немецкие колотушки с взрывателем нажимного действия.

Таким образом мы перекрываем полосу длиной двадцать метров от дороги, до глубокой лужи, начинающегося болота. А с наступлением темноты, продолжаем наше грязное дело, устанавливая мины от опушки до берега реки в два ряда. И если в первом ряду ставим М-24 с взрывателем DZ-35, то через 10 метров от первого ряда, устанавливаем «лягушат» с взрывателями натяжного действия.

Пока мы вдвоём с младшим сержантом сажали капусту, остальной личный состав тоже трудился в поте лица. Два человека из «боевого охранения» с пляжа, прямо на дороге готовили огневую позицию для станкового МГ, укладывая колодцем мешки с песком. А двое оставшихся, оставив в ячейках своих заместителей, устанавливали растяжки на подступах к окопам. Заместителями были чучела, сделанные из мешков набитых соломой, с касками, нахлобученными на соломенные головы. Десяток шлемов остался от раненых пехотинцев, которых увезли в тыл ещё вчера днём. Людей и оружие забрали, а вот насчёт «ночных горшков» никто и не вспомнил. Закончив с мелкими пакостями, переходим к крупным. Участок дороги, вдоль которого мы до недавнего времени занимали оборону, тянулся с северо-запада на юго-восток, на левом фланге теперь было минное поле, а вот в трёхстах метрах от него, мы и установили МГ на станке, это уже на правом фланге. Река в этом месте как раз поворачивала, но теперь её изгиб находился с нашей стороны, и правый берег был выше. Поэтому свой НП я перенёс к самому берегу, и расположил его в кустах, где до этого был наш секрет. Он и сейчас никуда не делся, просто на месте остался только снайпер, а его напарник убежал предупредить соседей, чтобы не проспали, готовящуюся провокацию фрицев. А то кто их знает этих затейников, может они здесь переправятся, да и ударят по нашим у брода.

Луна сегодня, хоть и была растущая, но своим появлением нам не особо докучала, потому что небо к вечеру стало затягивать тучами, и она то появлялась на пару минут, то снова пряталась. Пока мы совершали свои телодвижения, нам это было на руку, а вот когда затихаримся и будем поджидать супостатов, то этот фонарь нам бы не помешал. Трофейных осветительных ракет у нас много, но выстреливать их каждую минуту, как это делали гансы, это же не наш метод, так что приходится надеяться на слух и лунную дорожку. Когда я прихожу на наблюдательный пункт, Федя уже вовсю копает для нас щель, углубляя и расширяя небольшую промоину. Связь он уже перенёс, так что помогаю ему, и в две лопатки, мы быстро завершаем это дело. Закончив с хлопотами, нам остаётся только ждать, когда эти чёртовы самураи, перейдут границу у реки, и кто приплывёт быстрее, гребибля, или гребубля. А пока есть время, ещё раз прокачиваю ситуацию и размышляю, – всё ли мы сделали правильно?

По нашему замыслу противник, форсировав реку, пойдёт по дороге, выслав вперёд и в стороны дозоры, и когда кто-то из дозорных наткнётся на мины, мы валим всех остальных из пулемёта, а сверху засыпаем миномётными минами. Серёгиной команде, только и останется всех зачистить и собрать трофеи, напав с тылу. Для этого у нас есть единый пулемёт МГ-34 на станке, который прикрывает слева тройка бойцов с автоматами и карабинами, а справа снайпер, и нас двое, также с ПП и с винтовками, плюс миномёт, ну и на закуску два десятка Филатовских башибузуков. Конечно, можно было просто сорвать переправу, обстреляв противника из миномёта или пулемёта, но тогда бы нам прилетела ответка, и фрицы бы уже начали форсирование по всем правилам, с артподготовкой и прочими «неприятными последствиями». Да и в каком месте, и какими силами будет переправляться противник, мы точно не знали, а могли только предполагать. Ну а ночью и с наблюдением тоже возникали проблемы, тем более что речка текла не по прямой, а виляла и изгибалась своим руслом как змея, ну и лес, растущий по её берегам, являлся дополнительным бонусом для скрытного перемещения кого-либо. Единственное чего можно было не опасаться, это танков (болотистая местность не позволяла), да и то в одном месте с той стороны, просёлочная дорога выходила прямо к реке. А в Столбах вообще была паромная переправа, правда сам паром кто-то догадался разобрать, но причалы с той и другой стороны остались.

Конечно же, всё получилось в точности по нашему сценарию, – ага два раза ха-ха, – немцы такие дураки, чтобы по глупости нарываться. Короче, если бы мы не закопали несколько «лягушат» на пляже, то тут бы нам и амбец, потому что рвануло как раз таки возле реки, в двухстах метрах от моего НП. Хорошо хоть разведчики не растерялись, а вовремя запулили в ту сторону пару осветительных ракет, и открыли огонь из карабинов по подозрительным кочкам, которые образовались возле наших ложных позиций. К ним присоединился и наш снайпер, отстреливая фрицевскую разведку, с минимальной для него дистанции, Федя молотил из автомата, я же пытался разглядеть какое-либо движение в бутылочном горле, и старался понять, стоит ли перенести огонь миномёта на новую цель, или немного подождать и действовать по плану. Наш единый пулемёт тоже пока молчал, так как подразделение противника, поначалу отвечавшее на наши выстрелы довольно плотным автоматным огнём, после ещё нескольких взрывов с той стороны, сбавило темп стрельбы, а через некоторое время, вообще прекратило стрелять. Видимо оставшиеся в живых затихарились, спрятавшись за трупами своих камрадов, а самые счастливые успели занять стрелковые ячейки.

– Ну, наконец-то… – выругался я, испытав огромное облегчение, когда сработала наша ловушка на вервольфа, и в нужном нам месте раздались взрывы. Быстро связываюсь с огневой, и под нескончаемую очередь пулемёта, командую.

– По пехоте противника. Осколочный. Заряд первый. Прицел 7-55, угломер 30–00, один снаряд, огонь. – По сравнению с пулей, мина летит достаточно долго, поэтому мучительно жду результата.

И после разрыва мины точно на месте цели, даю следующую команду.

– Восемь снарядов, беглый огонь. – Федя запускает в сторону цели очередную люстру на парашюте, а когда фрицев накрывают их же немецкие мины, пулемётчики меняют перегревшийся ствол на запасной.

– Левее 0-05, четыре снаряда, беглым, – меняю я направление стрельбы, смещая зону поражения чуть влево относительно миномёта. Разведчики начинают стрелять из пулемёта очередями по 10–15 патронов. При ярком свете горящих ракет, хорошо видно, как немцы сначала заметались, а потом часть из них стала отползать в лес, некоторые остались на месте, а самые хитросделанные стали прятаться, съезжая по высокому откосу в реку. То, что они съезжают, это я предположил, видел же только то, как зольдаты скрывались за кромкой обрыва. Поэтому следующей очередью, выпустил шесть мин по берегу. Чуть подправив установки прицела и угломера. А вот по тем фрицам, которые сховались в лесу, пулемётчики выпустили целую ленту. Не видя перед собой конкретных целей, открываю огонь на запрещение, выпуская по три четыре мины в минуту, меняя прицел и угломер, а через пять минут прекращаю совсем.