Текст книги "Тайна приволжской пасеки"

Автор книги: Алексей Биргер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Но все это Котельникову еще предстояло узнать. А пока что он за одну секунду убедился, что убитому ничем не поможешь, и поспешил дальше.

Он вышел из-под деревьев к покосу перед фермой. Там он, как и Саша, услышал гудение пчел и крики бандитов, на которых напали сотни и сотни беспощадных насекомых. Потом он увидел, как из кустов на бугорке перед ним выскочил Саша и, спотыкаясь, побежал к реке. Затем раздался громкий треск, и Петькин отец понял, что Саша упал.

Котельников со всех ног побежал к Саше. Мальчик лежал на животе, раскинув руки и ноги, его очки валялись в метре от него. Когда Тень Котельникова упала на мальчика, тот притих, боясь пошевельнуться. Петькин отец шагнул к очкам, поднял их и протянул Саше:

– На!.. Ты ведь без очков как без рук.

Услышав знакомый голос, Саша нерешительно приподнял голову – и улыбнулся, увидев Петькиного отца.

– Там, на ферме… – порывисто заговорил он, надевая очки. – Пчелы закусали бандитов… Но амбар горит, и все могут погибнуть… А я… Мне показалось, рой пчел летит на меня, и я побежал к реке, чтобы спрятаться в воде…

– Кто там лежит, возле трактора? – спросил Котельников, обозревавший все вокруг.

– Тракторист… Он ехал, потому что договорился с Никитой на сегодня, на утро… Бандиты его убили…

– Ну, кажется, недоубили, – заметил Петькин отец, успевший разглядеть, как тракторист слегка пошевелился. – Сейчас посмотрим, что с ним. Оставайся здесь!

Он побежал к трактористу, с осторожностью посматривая вокруг. Бандитов он не боялся – а вот пчел побаивался изрядно. Ведь озверевшие пчелы могут закусать до смерти! Известны случаи, когда после большого количества укусов человек умирал от болевого шока… В любом случае бандиты выведены из строя на несколько часов. Но Котельникову вовсе не хотелось самому разделить их участь!

– Ты жив? – спросил он у тракториста, открывшего глаза.

– Да, – слабым голосом ответил тот. – В бедро попали, гады. Я, кажется, сознание потерял. Что там происходит? Это нашенская шпана решила все-таки Никиту подпалить? Но на нашенских непохоже, у нас таких оголтелых нет…

– Это не местные, – ответил Петькин отец. – Это, кажется, те бандиты, что из тюрьмы бежали. Лежи тихо, я за тобой вернусь, как только на ферме помогу. И не волнуйся, рана у тебя неопасная.

Огибая постройки, Котельников стал пробираться к горящему амбару. На подходе к нему он услышал крики о помощи, звучавшие глухо, как будто доносились из подземелья. Впрочем, почему «как будто»? Это кричала семья Никиты, запертая в погребе. Часть амбара уже полыхала вовсю. Рядом с амбаром лежали три скрюченных тела: искусанные бандиты, глухо стонавшие, потому что даже кричать от боли у них не было сил. Пчел нигде не было видно: очевидно, улетели дальше.

В горящем амбаре с грохотом обрушилась балка, а из-под нее чудом успел выскочить Николай Христофорович.

– Олежка, ты? – спросил он, стирая копоть с лица, застилавшую ему глаза. Он даже не удивился, увидев здесь своего друга. – Надо побыстрее найти какой-нибудь лом, чтобы сорвать замок погреба, иначе вход завалит горящими обломками, и мы их уже не спасем!

– Попробуй ружьем! – предложил Котельников.

– Уже пробовал, не получается!

– Погоди секунду! – Котельникову пришла в голову внезапная идея. Оставив двустволку Николаю Христофоровичу, он со всех ног побежал к трактору.

Так и есть! У трактора, среди прочей экипировки, имелся стальной трос. С трактором Котельников управляться умел. Заведя машину, он поехал во двор фермы.

– Привяжи конец троса к замку! – крикнул он командору, кинув ему свободный конец. – Попробуем трактором сорвать!

Николай Христофорович исчез в огне и дыму. Через две минуты донесся его крик:

– Готово!

Котельников развернул трактор в обратную сторону. Проехав несколько метров, он ощутил, как напрягся стальной трос, пытаясь затормозить движение трактора. Потом послышался резкий треск, и трос опять обмяк.

– Получилось! – донесся радостный крик Николая Христофоровича.

Котельников остановил трактор и, соскочив с него, побежал на помощь другу. Задыхаясь в огне и дыму, они помогли выбраться из погреба двум детям, жене Никиты Алене и самому Никите. И успели они очень вовремя! Только они вывели спасенных заложников на свежий воздух, как остатки амбара с грохотом обрушились. Страшно подумать, что могло бы быть, задержись они хоть на секунду!

Некоторое время спасенная семья сидела молча, жадно глотая свежий воздух. Потом дети заплакали, а вслед за ними разрыдалась Алена, жена Никиты.

– Ну-ну! – Никита неловко обнял жену за плечи. – Все уже позади, нечего переживать…

Алена пыталась сдержать слезы – и не могла. Она виновато улыбнулась спасителям:

– Вы знаете… это…

– Нечего, нечего! – пробасил Николай Христофорович. – Верно Никита говорит – все позади!

Он хотел еще что-то добавить, но побелел и, схватившись за бок, опустился на траву.

– Что с тобой? – кинулся к нему Котельников.

– Ранили меня… – ответил командор. – Я на нервном напряжении держался, а сейчас, как отпустило… Рана неопасная, но, по-моему, я много крови потерял… Да еще в голове все звенит: рухнувшей балкой по черепу задело, когда я со своего насеста спускался.

– Я сейчас перевяжу рану! – Алена сразу встала, вытирая слезы. – Дети, пошли в дом! Найдем бинт и все необходимое.

Взяв детей за руки, она пошла к дому. Никита проводил ее взглядом и лишь тогда заметил трех бандитов, беспомощно валявшихся на земле.

– Кто это их так?

– Пчелы, – ответил Петькин отец.

– Вот умницы! – восхитился Никита. – Нежели они почуяли, что надо на выручку лететь?

– Нет, – ответил Петькин отец. – Это один из мальцов их выкурил…

Никита одобрительно кивнул:

– Толковый парень! У меня самого была такая идея, но только я постоянно должен был быть на виду у этих сволочей, иначе бы они семью убили! Я мог ходить в дневное время в пределах фермы, но так, чтобы они видели все, что я делаю, и слышали все, что я говорю. Не мог же я у них на виду раскладывать кострище, чтобы дым пустить! – Он подошел к бандитам и осмотрел каждого по очереди. – Дышат!.. Ведь от укусов пчел и помереть можно. Надо их связать, потом обработать специальной мазью…

Появилась Алена, торопящаяся перевязать командора.

– Когда его перевяжете, то там еще один раненый помощи требует, – сообщил Котельников. – Тракторист, который к вам ехал.

– А, Валерка, с которым мы договаривались! – догадался Никита. – Сильно его ранило?

– Не очень. Навылет, в мягкие ткани.

– Пойду-ка я ему помогу, пока Алена Николая обрабатывает, – сказал Никита.

Он взял один из бинтов и заспешил к трактористу. Котельников, чтобы не болтаться без дела, нашел крепкие веревки в доме и связал всех трех бандитов. Когда он заканчивал вязать третьего, последнего, во двор осторожно заглянули две рожицы: Саша и Сережа.

– Сработало! – воскликнул Сережа. – Я ж говорил, что сработает!.. Дядя Олег, вы на нас не сердитесь?

– Куда уж там! – невесело усмехнулся Котельников. – Без вашей самодеятельности тут бы все погибли. Выходит, что Бог ни делает, все к лучшему! Но на будущее… – Он сурово погрозил ребятам пальцем. – Я за это время чуть не поседел! А теперь пойдите, посмотрите, не нужна ли где наша помощь.

– Молодцы, ребята! – Командор, которого чуть поодаль перевязывала Алена, весело помахал им рукой.

– Двое бандитов бежали, – сообщил Сережа, которому Саша успел рассказать все, что видел. – Басмач и Корявый. Они забрали катер командора и ушли на нем вместе с награбленными деньгами…

– Погоди-ка! – Петькин отец выпрямился. – Двое, говоришь? Как они выглядели?

– Корявый – он такой, плохонький, дерганый, – стал объяснять Саша. – А Басмач – такого зверского вида мужик, похож то ли на гориллу, то ли на паука. То есть у него лицо такое горилье и плечи широченные, а руки и ноги как у паука торчат…

– Басмач застрелил Корявого и ушел один, – проговорил Котельников, сразу сопоставив то, что видел, с тем, что рассказывал Саша. – И мы, главное, столкнулись с ним по пути! Эх, возникло бы у меня подозрение, что это один из них!..

– Басмач ушел, говорите? – раздался голос. – Это плохо. Он самый оголтелый из них. И никогда не прощает тем, кто ему насолил…

Глава 10
Вынужденная задержка

– Степан! – воскликнул командор, первым оглянувшийся на голос. – Ты это тут откуда?

Степан Ерофеич, тот браконьер, с которым путешественники встретились позавчерашним вечером, довольно ухмыльнулся.

– Шли по реке, прочесывали берега и твою яхту завидели возле причала. Мальцы нам рассказали, что происходит… Мы поспешили на помощь – только, как я погляжу, помощи уже не надобно! – Он махнул рукой. – Нормально, ребята!

Из-за кустов, изгородей и углов строений появились несколько мужиков, держащих ружья наготове, – тоже, надо полагать, браконьеры.

– Вон они, голубчики! – Степан Ерофеич указал товарищам на трех связанных. – Забирайте их! Эх, жалко, главный ушел!..

– Куда вы их повезете? – спросил Петькин отец.

– Недалеко. А там и кончим, как собак! За то, что они натворили, их четвертовать мало! А потом пойдем на охоту за главным… Мы уже все знаем, – пояснил Степан Ерофеич, оглядываясь на товарищей, которые согласно закивали, предоставляя ему право вести разговор. – Самый опасный среди них – Басмаков, по кличке Басмач! За ним уже не первый побег и кровавых дел немало… С ним еще придется повозиться!

Один из браконьеров, подошедший к ближайшему из бандитов, грубо дернул того за веревки, чтобы поставить на ноги. Бандит хрипло вскрикнул от боли и повалился навзничь, стоило мужику чуть отпустить веревку.

– Они в отключке, – сказал Николай Христофорович. – Вообще не соображают, что с ними происходит. Приканчивать их без толку – они не поймут, что с ними произошло…

– Никто никого не прикончит! – уведомил твердый голос.

Все находившиеся во дворе оглянулись на него.

– А, начальник! – с кривой улыбкой проговорил Степан Ерофеич, увидев майора, с которым путешественники тоже были уже знакомы. – Догнал-таки? Что ж, забирай свою добычу! Только мы ведь все равно до них доберемся!

– Привет, Володя! – помахал рукой Николай Христофорович. – Ты запиши, что я применял оружие исключительно в порядке самообороны…

– Это и без того понятно! – Майор Володя поглядел на три полубесчувственных тела. – Что с ними приключилось?

– Пчел на них удалось натравить! – сообщил командор. – Иначе бы вы нас уже не застали в живых.

– По-моему, их надо без дальних слов доставить в тюремную больницу, если она здесь имеется, – вмешался Котельников. – И еще надо двух раненых побыстрее доставить в город. Николая и вон того тракториста, которого Никита ведет.

Он указал на Никиту, который вел во двор тракториста Валерку, опиравшегося на фермера и неловко ковылявшего, стараясь не ступать на раненую – уже перебинтованную – ногу.

– Раненых эти молодчики смогут доставить, – майор кивнул на браконьеров. – А беглых бандитов мы заберем. Грузите их, ребята! – обратился он к своим милиционерам, подоспевшим вслед за начальником. – Поаккуратней, чтобы они в пути не передохли!

– Я вам дам мазь, мою собственную, на основе пчелиных продуктов, – сказал Никита. – Она замечательно лечит ожоги, раны и прочее, а от пчелиных укусов особенно хороша. Живо поставит их на ноги, а там делайте с ними что хотите!

– Еще лечить их… – проворчал один из браконьеров.

– Да, лечить! – ответил майор. – Чтобы потом они ответили по всей строгости закона Он поглядел на самочинных охотников за беглыми преступниками. – Прямо не знаю, что мне мешает вас разоружить и отобрать у вас охотничьи билеты, чтобы вы никогда больше не имели права пользоваться огнестрельным оружием!

– Не сделаешь ты этого, начальник! – рыкнул Степан Ерофеевич.

– Верно, не сделаю! – как-то очень весело и легко согласился майор. – Хотя не мешало бы вас проучить… Ладно, не мешкайте, везите раненых в город, а мы арестованных погрузим, пусть только Никита обработает их своей чудотворной мазью!

Через пятнадцать минут Николая Христофоровича и тракториста уже везли через реку, а трех арестованных преступников, густо намазанных янтарно-золотистой мазью, грузили на служебный катерок. На ферме остались только хозяева и Петькин отец со всеми ребятами: узнав, что все в порядке, Петя и Миша подвели яхту к причалу и вместе с Бимбо сошли на берег.

– Сейчас чайку с медом соорудим, посидим немного, в себя придем… – сказал Никита. – Это было… Ужас! Не хочется ни вспоминать, ни говорить об этом! Меня-то еще они выпускали на день – пользовались мной, как прикрытием, чтобы я заверял всех приезжающих, будто на ферме все в порядке! А Аленку с Тимкой и Валей безвылазно держали в погребе… И я знал, что один мой неверный шаг – и они всех перебьют, им терять нечего. Больше суток кошмара! – Говоря, он помогал жене собирать на стол в большой комнате, где путешественники уже побывали позавчера. – Хорошо, Николаич пришел, когда мы все были в погребе… Если бы я был отдельно от семьи и они стали угрожать Николаю, что пристрелят меня, если он не сдастся, то не знаю, что бы Николай стал делать!..

– Я так понимаю, наш командор Берлинг все рассчитал очень точно, – сказал Петькин отец. – Во-первых, зная ферму, он сообразил, что самое вероятное место, где могут держать заложников, – это погреб под амбаром. Во-вторых, зная повадки уголовников, он правильно предположил, что в какое-то время, которое они сочтут самым безопасным – скорей всего, к середине ночи, – они захотят расслабиться и отдохнуть, загнав всех заложников в погреб, чтобы они – то есть вы – не требовали внимания! Ведь посреди ночи вряд ли появится какой-нибудь посетитель на уединенной ферме… У командора было очень много шансов тихо увести вас с фермы, но где-то что-то сорвалось…

– Да, где-то сорвалось, – кивнула Алена. – Мы сидели в погребе, куда бандиты под вечер сбросили и Никиту, решив, что до утра на ферму никто не пожалует. Не знаю, сколько было времени, когда мы услышали голос Николая Христофоровича, который спрашивал через запертую крышку люка, там ли мы, и, услышав наш ответ, сказал, что постарается поскорее нас вытащить. Потом он крикнул, что, кажется, его заметили и нам придется немного подождать. Потом мы услышали перестрелку, а через какое-то время в погребе становилось все жарче и жарче и дым в него пополз… Мы уже не чаяли выбраться живыми, когда вы своротили крышку люка и выволокли нас!..

– Я так понимаю, Христофорыча заметил этот, которого они называли Басмач, – сказал Никита. – Он был самый осторожный из всех и самый хитрый. Было заметно, что другие его побаиваются и стараются слушаться. Все остальные опустошали наши запасы спиртного, а он ни капли не выпил!.. Все время был начеку. И конечно, они бы успели расправиться с нами и с командором, если бы не твоя замечательная идея, – обратился он к Сереже, – насчет того, чтобы выкурить пчел!

– Ох, и намучился я с ними! – вздохнул Сережа. – Пока тишком добрался до пасеки да пока собрал сушняк на костер… Пчелы, по-моему, стали догадываться, что я затеваю, потому что вокруг меня стало виться все больше пчел-разведчиц, и я все ждал, набросятся они на меня или нет. Разок-другой куснули, но это ничего… Главное – дымок сначала пошел очень хилый да и ветер вдруг стал задувать в ненужную сторону. Я выложил костер небольшим полукругом, чтобы у пчел оставалось только одно направление, куда отступать прямо на ферму! Увидев, что дым идет плохо, я стал срывать пучками высокую траву, ломать ветки, на которых свежая листва была погуще, и все это кидать в огонь!.. В какой-то момент думал, что ничего не получится, но тут крепким порывом ветра рвануло, дым на улья отнесло, пчелы снялись и полетели на ферму – гудя, как танковая дивизия, и злые, как черти! А я, эти ветки ломая, окончательно ладони себе ободрал… – Он показал стертые и ободранные ладони.

– Так их надо немедленно лечить! – хватился Никита. – Вот и еще раз понадобится моя мазь.

– У Саши ладони не лучше, – сказал Сережа.

– Да, мы их стерли, когда гребли изо всех сил, – сказал Саша, показывая свои ладони, покрытые волдырями свежих мозоли, некоторые волдыри уже лопнули, и до этих мест невозможно было дотрагиваться.

Демонстрировав свои боевые раны, Саша громко чихнул.

– Да ты еще и простыл! – ахнул Петькин отец.

– Мы все трое простыли, – сказала Оса, хлюпая носом. – Сперва в лодке взмокли, а потом долго лежали на холодной земле…

– Всем простуженным – по чашке чая с медом! – сказала Алена. – И с собой мы вам дадим банку меда и сушеной малины. И еще другую нашу мазь, от простуды, которой натираться надо… Вернетесь в гостиницу – и по постелям до завтрашнего дня!

Сереже и Саше густо смазали ладони чудодейственной мазью, а потом перебинтовали. Ребята посидели еще немного, болтая с хозяевами о том и о сем, а потом Петькин отец сделал им знак подниматься и уходить, – уловив момент, когда хозяева немного пришли в себя и уже не нуждались в подбадривающем присутствии посторонних. Наоборот, им теперь даже лучше было остаться одним…

Семья фермеров проводила их до причала. У детей – Темы и Вали – слипались глаза, и они с трудом шевелили ногами. Они ведь все это время спали мало и урывками, сидя в погребе и напуганные происходящим.

– Надо их уложить поскорее и пусть спят сколько влезет, хоть целые сутки, – сказала Алена, поддерживая детей, чтобы они не споткнулись и не упали.

– Да и нам отдохнуть не помешает, – заметил Никита. – А завтра – за работу. Дел – невпроворот. Амбар восстанавливать, пасеку, еще кое-что в порядок приводить, нагонять упущенное… Но, слава Богу, что так. Страшно подумать, что могло бы быть…

Яхта отошла от берега. По пути путешественники взяли на буксир лодку со спасательной станции, чтобы чин чином ее вернуть. Когда они поворачивали от берега, им послышалось тарахтение мотора.

– Всем вниз, живо! – велел Котельников. Загнав ребят в каюту, он взял ружье и поднялся на палубу.

– Не боись, свои! – помахали ему рукой с подходящего катерка двое браконьеров, которых Петькин отец узнал в лицо. – Мы договорились вокруг фермы посты выставить, потихоньку от Никиты, потому что не ровен час Басмач вернется отомстить… Он злопамятный, гад!

– Понял! – коротко ответил Котельников, махнув им рукой, и разрешил ребятам вернуться на палубу.

– Вот шороху наделали эти бандюги! – сказал Миша.

– Ублюдки! – так же коротко бросил Котельников.

До городка они дошли быстро. Вернув лодку спасателям, которые уже знали от прибывшей милиции, зачем эта лодка понадобилась, они пошли в гостиницу. То есть шли, в полном смысле этого слова, Петькин отец, Петька, Миша и Бимбо, а Саша, Оса и Сережа еле плелись, одолеваемые усталостью и простудой. Саша и Сережа особенно чувствовали, как у них поднимается жар, и все плыло у них перед глазами.

– Ну, веселей, веселей, инвалидная команда! Совсем немного осталось! – подбадривал их Петькин отец.

В гостинице он энергично занялся лечением «болезных», как он теперь в шутку называл захворавшую троицу. Растер их мазью, полученной от Алены, – мазь оказалась немного жгучей и кусачей, и от нее в грудь и спину проникало ровное приятное тепло, – а Петю и Мишу послал попросить у дежурной или на кухне ресторана кипятка, чтобы заварить сушеную малину и развести это питье с медом. Не до конца доверяя самодельной мази, он дал всем троим по таблетке растворимого немецкого аспирина с витамином С, который всегда имелся в походной аптечке на яхте.

После такого интенсивного лечения Саша, Сережа и Оса быстро уснули, выпив по две чашки малины с медом. Оставшуюся малину Петькин отец заварил в большом термосе, залив его доверху и поставив в номере «болезных», чтобы горячее целебное питье постоянно было у них под рукой.

– Будем надеяться, что они уже к вечеру будут как огурчики! – сказал он Пете, Мише и Бимбо. – Но, думаю, денек-другой их придется выдержать в постельном режиме, так что наша остановка затягивается! И все равно мы не сможем отплыть, пока командора не выпустят из больницы. Я хочу прогуляться, узнать, как он там, что врачи говорят. А вы пока отдохните!

Петя и Миша с удовольствием последовали этому совету. Мальчики даже не заметили, как уснули, едва их головы коснулись подушек.

Проснулись они где-то в середине дня, проспав часа четыре-пять. Петькин отец сидел у окна и читал московскую газету двухдневной давности, которую ему удалось купить в местном ларьке. Бимбо мирно дремал у его ног.

– Проснулись, герои? – приветствовал он. – Не пора ли пообедать, а?

– С удовольствием! – откликнулись оба мальчика. Они живо вскочили с кроватей.

Миша спросил:

– А как остальные? Как командор?

– Остальные дрыхнут в соседнем номере без задних ног. Думаю, проспят до самого вечера. Что ж, им только на пользу… А командор в норме. Его устроили с шиком, отдельную палату ему отвели! Врачи говорят, ему надо полежать денька два для порядку, а там он сможет передвигаться на своих двоих. Боялись, нет ли у него сотрясения мозга, но обошлось. – Петькин отец сложил газету. – У него уже была милиция, снимала показания. Я тоже рассказал все, что узнал от вас, чтобы вас лишний раз не дергали. Завтра майор навестит Никиту, чтобы его свидетельские показания к делу приобщить. Говорит, бандиты малость очухались, хотя у них жар сильный, чуть ли не горячка. Ему хочется побыстрее отослать их по этапу: боится, что местные мстители и в тюрьме до них доберутся. И очень его волнует, что Басмач ушел… Они дали сигнал во все соседние городки, все оцепили, чуть ли не мелки» гребнем все прочесывают. Вот вам полный доклад! Чай, теперь ваши душеньки довольны? Тогда шагом марш мыть руки – и в ресторан!

Дверь номера приотворилась, и в номер заглянула хитрая мордочка Осы.

– Я услышала, как вы разговариваете, а мне не спится, – сообщила она. – Да и есть хочется…

– Мы как раз собираемся обедать, – сказал Петькин отец. – А ты как себя чувствуешь? Может, лучше обед тебе в номер принести?

Оса фыркнула:

– Я в полном порядке! Поспала – и все как рукой сняло. Меня ведь только немного просквозило, это ребятам досталось сполна!

– Они еще спят? – спросил Петя.

– Да, как сурки.

– Надо будет договориться в ресторане, чтобы к вечеру им крепкого бульона наверх отнесли… – пробормотал Котельников, как бы для памяти. – Ладно, пойдем поедим, а потом подумаем, что делать вечером. Бимбо, ты остаешься в номере!

Когда они спускались в ресторан и пробили по холлу, им казалось, что все встречные исподтишка бросают на них заинтересованные взгляды. Еще бы! В маленьких городках слухи разносятся быстро, и, наверно, уже пошла молва, что двое взрослых и несколько ребят, остановившихся на третьем этаже, одолели шайку из пятерых матерых бандитов.

Возможно, и официантка именно поэтому была так расторопна и предупредительна. Она торопилась выполнить каждое пожелание путешественников, а, подавая блюда, глазела на них, плохо скрывая свой интерес. Складывалось впечатление, что она с трудом удерживается от того, чтобы начать расспрашивать их, как все это было…

– Мы, похоже, становимся местными героями! – хихикнул Миша. – Скоро нас начнут туристам за деньги показывать, как здешнюю достопримечательность!

– В такой славе есть хорошие и плохие стороны, – сказал Петькин отец. – Мы будем окружены заботой и вниманием, это да. Но иногда этого внимания будет слишком много…

– И мы еще упустили Басмача! – с досадой проговорил Петя,

– И, слава Богу, что мы с ним разошлись миром, не поняв, кто он такой! – возразил его отец. – Представляешь, что было бы, если б он открыл стрельбу, а вы все на палубе и нет времени укрыться? И у меня, как назло, ружье внизу, в каюте. Но он был в более выгодном положении и опередил бы меня, даже если бы ружье было у меня в руках. Ведь он стрелял бы первым, стараюсь застать нас врасплох, пока мы еще не сообразили что к чему! Конечно, мог промазать с первого выстрела… Нет, нет, нам определенно повезло, что ему было выгодней обмануть нас и втихую уплыть подальше, чем попытаться нас убить!

– Интересно, почему он застрелил Корявого у самой лодки, а не возле фермы? – задалась вопросом Оса.

– Я так думаю, чтобы своих обмануть, – ответил Котельников. – Во-первых, трое их подельщиков услышали бы выстрел, если бы Басмач застрелил Корявого возле фермы, и могли догадаться, что Басмач дает деру, прихватив все деньги. Во-вторых, если бы трем бандитам, обложившим амбар, удалось выкарабкаться из передряги и уйти, то Басмач, вновь встретившись с ними, всегда мог бы сказать, что догнал Корявого возле самого катера, когда Корявый уже садился в катер, чтобы уплыть со всеми деньгами, пристрелил Корявого как предателя, а потом собирался вернуться на помощь друзьям, но, услышав по выстрелам и голосам подоспевших людей, что им уже ничем не поможешь, вскочил в катер и ушел, чтобы не погибнуть самому… Если бы его друзья спаслись, он бы предстал перед ними чистеньким и беленьким! Да, в звериной хитрости Басмачу не откажешь… Но давайте оставим эту тему, она портит аппетит.

– Ты собираешься сегодня еще раз навестить командора? – спросил Петя.

– Да, посижу с ним немного, поболтаю, чтобы он не чувствовал себя заброшенным и одиноким. Он терпеть не может болеть и просто бесится от тоски, когда оказывается прикованным к постели…

– Можно мы пойдем с тобой?

– Пожалуйста! – Петькин отец сделал знак официантке, что они пообедали и можно подавать счет. – Я думаю, он будет только рад.

– А вечерком можно будет сходить в парк аттракционов, – предложил Миша.

– Боюсь, он уже будет закрыт, – сказал Петькин отец, поглядев на часы. – Ничего, успеете натешиться! Нам еще торчать тут и завтра, и послезавтра.

Он бросил быстрый взгляд на счет, поданный официанткой, достал из бумажника несколько купюр и положил их на стол.

– Пошли! – Петькин отец встал из-за стола, ребята вслед за ним.

Выходя из ресторана, ребята оглянули и, по довольной улыбке официантки, провожавшей их взглядом, поняли, что Котельников-старший оставил ей щедрые чаевые.

– Поднимемся наверх, проведаем наших добрых молодцов – и к командору! – сказал Котельников. – А потом можно погулять по городу. В таких маленьких городках открывается много интересного, когда не спеша их осматриваешь. Тут своя жизнь, очень своя.

– Такое впечатление, будто тут никогда ничего не происходит, – сказала Оса.

– Видели мы, как здесь ничего не происходит! – расхохотался Миша.

– Нет, я имею в виду… Ну, я имею в виду, что ничего не происходит в обычной жизни, когда живешь изо дня в день, – постаралась объяснить девочка.

– В жизни каждого места есть свои тайные течения, свои темные пятна, – задумчиво проговорил Петькин отец. – Мы здесь чужие. Если мы здесь немножко пообвыкнемся, то, возможно, разглядим, сколько здесь происходит трагедий, скрытых от постороннего глаза. Я думаю, командор мог бы порассказать… Кто знает, что происходит за стенами частных домов, отгороженных от мира заборами и резными ставнями?.. Но светлого все равно всегда больше! – бодро добавил он.

Ребята призадумались. Слова Петькиного отца о вершащемся тайно и тихо, незаметно от чужого глаза, напомнили им о Басмаче, который прячется где-то неподалеку, уходя от погони. Интересно, где он затаился? И вправду ли он может еще раз вернуться на ферму? Когда они снова о нем услышат? И что именно? Что его поймали? Или что он совершил очередное преступление – и опять ушел? У них возникло странное тревожное чувство, которое бывает после сильных переживаний – «отходняк», как определил бы его Миша. И можно ли было верить этой смутной тревоге, которая нашептывала им быть начеку, в ожидании удара из-за любого угла?